Даже Шарлотту удивляла фантазия сестры, и она пыталась объяснить ее в письме к Элизабет Гаснелл:
- Что касается изображения человеческих характеров - это случай особый. Я готова признать, что Эмили едва знает с практической сторонысельских жителей, среди которых живет,- не более, чем монашка знает людей, проходящих мимо ее монастыря. Моя сестра необщительна по натуре: обстоятельства благоприятствовали ее стремлению к уединению - кроме, как в церковь или на прогулки по холмам она редко выходила из дома.
Хотя она благожелательно относилась к окружающим, общения с ними она никогда не искала, и за редким исключением ей это удавалось. Тем не менее она знала их образ жизни, манеру разговора, их семейные дела, она с интересом слушала и говорила о них, делая детальные наброски характеров, красочно и точно. Но с ними она едва обменялась и словом. В результате ее разум впитал ту действительность, которая ограничивалась исключительно трагическими и ужасными событиями, а память запечатлела тайные рассказы о жестоких случаях, произошедших по соседству. Ее душевное состояние, будучи скорее мрачным, чем веселым, создало Хитклифа, Кэтрин, Эдгара Линтона.
Она и не представляла, что сотворила, узнай она, что читатель содрогнулся от тяжелого впечатления, произведенного на него такими безжалостными и неумолимыми характерами, душевно заблудшими, опустившимися. Она удивилась бы и заподозрила притворство, узнай, что некоторые ярко описанные, страшные сцены лишают читателя ночью сна, а днем душевного покоя.
Если бы она жила незатейливо, ее ум развился бы сам по себе, как сильное дерево, высокое, прямое, с широко раскинувшимися ветвями, и его плоды приобрели бы вызревшую сочность. Но на развитие подобного ума могли оказать действие лишь время и опыт - влиянию людей она не поддавалась.
Завершив «Грозовой перевал», Эмили как-то враз обессилела, словно отдала этой книге все свои жизненные силы, а себе оставила чуть-чуть, ровно столько, чтобы вяло исполнять работу по хозяйству да иногда гулять возле дома - на прогулки по вересковым пустошам ее уже не хватало. Судя по ее стихам того периода, Эмили чувствовала, что жизнь ее на исходе и что скоро ей предстоит оставить этот мир.
Жалеть других… не жалея себя
Однако первым умер Брэнуэлл. Брэнуэлл Бронте прожил короткую, тяжелую и, можно сказать, страдальческую жизнь. Он хотел только одного - рисовать, но работал на писарских и чиновничьих должностях. Да и то не мог удержаться надолго ни на одном месте.
Несчастная любовь к жене нанимателя, миссис Лидии Робинсон, разбила ему сердце. Он начал пить, потом пристрастился к опию. Анна и Шарлотта пытались куда-то пристраивать Брэнуэлла, но его отовсюду выгоняли за халатность и прогулы. Постепенно из всеобщего любимца и отцовской надежды Брэнуэлл превратился в проклятие семьи. Он скончался 24 сентября 1848 года, и, пожалуй, вся семья испытала облегчение, когда Брэнуэлл избавил себя от страданий, а семью - от своих выходок.
На похоронах брата Эмили серьезно простудилась. Она проболела полгода, решительно отказываясь от лечения. Даже говорить о своей болезни не желала. В октябре Шарлотта писала подруге:
- Никогда за всю свою жизнь она не уклонялась от работы, не уклоняется и теперь. Она быстро слабеет, словно спешит покинуть нас. Каждый день, видя, как она мучается, я смотрю на нее с любовью и страданием. Никогда ничего она не делала, как другие. Ее характер особенный - порой она была сильнее мужчины, но наивнее ребенка.
Ужас состоял в том, что, жалея других, себя она не жалела. Ее дух был неумолим к собственной плоти. Дрожащими руками, шатаясь, с угасающим взором она выполняла ту же работу, словно была здорова. Видеть это и не осмелиться отстранить ее от дел - это боль, которую не высказать никакими словами.
Элизабет Гаскелл вспоминала:
- Эмили действительно не выходила из дома с того воскресенья, когда умер Брэнуэлл. Она ни на что не жаловалась, не хотела слушать никаких вопросов, отвергала сочувствие и помощь. Много раз Шарлотта и Анна, отложив шитье или прекратив писать, со сжавшимся сердцем прислушивались к слабеющим шагам, затрудненному дыханию и частым остановкам, когда их сестра взбиралась по невысокой лестнице. Но они не смели и виду показать, что следят за ней, страдая больше, чем она сама. Они не осмеливались ни вымолвить слово, ни тем более ласково предложить руку помощи. Они просто молча и неподвижно сидели.
Но здоровье Эмили стремительно ухудшалось. Я помню, как переживала мисс Бронте, вспоминая разочарование, которое она ощутила, когда, обыскав все лощинки и расщелины в пустоши в поисках хотя бы одной уцелевшей веточки вереска - только одной, пусть и засохшей, - чтобы принести ее Эмили, она увидела, что та взглянула на цветок потухшими, равнодушными глазами, не узнавая его. Эмили до конца настойчиво цеплялась за свою независимость. Она никому не позволяла ей помогать. Любая попытка сделать это раздражала ее.
Эмили задыхалась, но отказывалась принимать лекарства, которые приносила Шарлотта. Казалось, она с нетерпением ждала смерти. 18 декабря 1848 года Эмили стало совсем плохо. Чтобы сделать вдох, ей приходилось напрягать все силы. В этот день Эмили - видимо, под грузом невыносимых страданий - сдалась и шепнула Шарлотте:
- Если ты пошлешь за доктором, то теперь я его приму.
Но доктор не успел к ней приехать. Около двух часов дня она умерла. Ей было тридцать с половиной лет. Когда страдания Эмили перестали занимать все мысли Шарлотты, она с ужасом заметила, что младшая сестра слабеет с каждым днем. Анна, в отличие от Эмили, перепробовала все способы лечения чахотки. Ей очень хотелось жить. Но она пережила Эмили всего на пять месяцев, немного не дотянув до своих тридцати лет. Анны Бронте не стало 28 мая 1849 года.
Смерть сестер подтолкнула Шарлотту к замужеству, которое она всячески оттягивала. Мистер Артур Белл Николлс уже два года служил помощником ее отца. Ему должен был отойти и приход, и дом, потому что Патрик Бронте совсем ослеп и уже не мог исполнять своих обязанностей священника. Но отец очень хотел умереть здесь и быть похороненным рядом со всеми, кого любил. Ради него, ради его покоя Шарлотта и вышла за нелюбимого, но, видимо, любившего ее Николлса.
Она забеременела, но матерью так и не стала - скончалась 31 марта 1855 года, будучи на пятом месяце беременности.
Шарлотта не дожила всего нескольких лет до охватившего Англию настоящего культа творчества Бронте. Их домик стал музеем, их могилы - объектом поклонения. О сестрах Бронте пишут все новые научные работы. И, разумеется, снимают все новые экранизации их произведений. Особенно повезло в этом плане Эмили: «Грозовой перевал» экранизировался 16 раз, и, похоже, кинематографисты до сих пор не исчерпали этот сюжет.
Вообще же бесспорно, что каждая новая эпоха будет по-своему, в соответствии со своими художественными и нравственными критериями, оценивать романы этих удивительных писательниц. Уверена: забвение им не грозит.
ЛИТЕРАРТУРА:
1. Васильева И. Сестры Бронте в России. Прихоти судьбы / Ирина Васильева// Интернет: https://www.libfl.ru/about/dept/bibliography/display.php?file=books/emma1.html
2. Гениева Е.Ю. Шарлотта Бронте// Гениева Е.Ю. Истории всемирной литературы. Т. 6. - М., 1989.
3. Гениева Е.Ю. Шарлотта Бронте// Гениева Е.Ю. История зарубежной литературы XIX века. Ч. II. - М.,1983.
4. Гражданская З. Послесловие// Бронте Ш. Джейн Эйр.- М.: Гослитиздат, 1950.
5. Ивашева В.В. Затворница Хоуорта// Ивашева В.В.Английский реалистический роман в его современном звучании. - М., 1974.
6. Михальская Н. Вступительная статья//Бронте Ш. Городок/Пер. Л.Орел и Е.Суриц. - М.: «Худ. лит.», 1983.
7. Прокофьева Е. Три сестры// Гала -Биография.- 2012.- №3.- Стр. 104-116.
8. Тугушева М.П. Шарлотта Бронте//Тугушева М.П. В надежде правды и добра: Портреты писательниц. - М., 1990.
9. Тугушева М.П. Шарлотта Бронте. Очерк жизни и творчества. - М.,1982.
Эти загадочные англичанки...: Сборник/Сост. Е. Гениева.- М.: «Прогресс», 1992.
25.07.2018. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти», e-mail:rossinskiye@gmail.com; Страница группы Вконтакте https://vk.com/library_foliant