- Ты отрубился еще в бассейне. Пришлось на ручках тебя в комнату нести, - зашел издалека парень, придав голосу легкий оттенок насмешки.
- Да? - Эдмунд нахмурился, силясь вспомнить, что же было после того, как Артур рассказывал про свой отдых. Но все, что удалось припомнить, это не совсем удачную шутку друга. И то, словно бы и не было никакой шутки. И это все только приснилось.
- Слушай, - Эдмунд смущенно почесал кончик носа, - вчера... Ну, это... Ты не трогал меня ногой? - быстро выпалил он, чувствуя, как краска заливает лицо.
А если это был сон? Артур решит, что он извращенец, и точно не будет с ним общаться.
- Хрен его знает, - пожал плечами Артур, а внутри все сжалось в тугой узел. По желудку растеклась жгучая кислота. - Может и задел ненароком, джакузи маленькое. А что, болит что-то? По ноге тебя ударил?
- Да нет, нормально все. - Эдмунд поднял на друга мутный взгляд и виновато улыбнулся. - Приснилась какая-то ерунда. Вот и решил спросить. Сон или... – Он неуверенно потупился и, приподнявшись, сел на кровати, но тут же ойкнул и упал обратно, потирая ягодицы ладонью. - Задница болит зверски. Я, что, упал вчера?
- Не знаю... - как-то сдавленно проговорил Артур, глядя прямо в потолок. - Может и упал. Не помню...
Эдмунд болезненно сморщил нос, и парень почувствовал острый укол вины, особенно отчетливо припомнив, как мальчишка жался к нему и плакал, жалуясь на боль.
- Пройдет... - не очень уверенно сказал Артур, перебирая пальцами волосы на макушке друга. Словно щенка гладил, только с большей нежностью. - И с кровати сегодня не вставай. Говори, что пиццей отравился. Спихивай все на меня. Я сам зашел к тебе и эту гадость жрать заставил.
Артур сел, отнимая руку от макушки друга, и уставился в открытое окно. Легкая бежевая занавеска покачивалась от ветерка, задувающего в комнату приятной прохладой. Весело щебетали птицы в саду. А вот в доме слышалась какая-то возня и возмущенные голоса, доносящиеся с нижних этажей.
Эдмунд тоже слышал шум и укоризненные вопли. И от этого в животе все скрутилось от плохого предчувствия.
- Приехали? Уже вернулись? - испуганно спросил он, натягивая на себя одеяло, словно то могло его защитить. - Рано ведь. Очень рано.
- Никто не приехал, не паникуй. Твой охранник проснулся и обнаружил себя под замком.
Эдмунд с ужасом вытаращился на друга, а тот растянул губы в коварной улыбке.
- А нефиг было спать на посту, - сказал парень с насмешкой. - Тем более ты тут действительно не при чем.
Артур сел на кровати, морщась и потирая одной рукой висок, и Эдмунд так же подскочил следом за другом.
- Тебе влетит, да? - с каким-то непонятным для самого себя ужасом спросил он, мертвой хваткой цепляясь за руку парня и испуганно глядя на него.
- Что, в первый раз, что ли? - хмыкнул Артур, поворачиваясь к мальчишке и читая на его простодушном личике почти благоговейный ужас.
Стало немного не по себе. Что отец с ним делает, если тот так сильно боится наказаний?
- Тебя бьют дома? - от прежней веселости не осталось и следа. - Правду говори, не отлынивай. Все равно узнаю.
- Нет, - замотал головой Эдмунд.
Его действительно не били. Пара подзатыльников и затрещин не в счет. Но наказаний Эдмунд боялся. Молчаливые укоризненные взгляды, лекции о "разочаровании" и просто моральное давление порой доводило до слез, за которые так же можно было получить. Всхлипнул, и все домочадцы обращаются к тебе по имени Эдмунда. Заплакал, и ходить тебе пару дней в платье. Ну или сидеть в подвале или на чердаке. Подвал, когда холодно, чердак, когда нещадно палит солнце. Но бить не били.
- А тебя?
- Если б кто посмел, я б тому башку свернул. Не сразу, так потом, когда ждать не будет, - он приобнял друга, у которого вся краска с лица сошла, и улыбнулся. - Не трусь, мелкий. Я тебя в обиду не дам.
Эдмунд несмело улыбнулся, доверчиво расслабляясь в объятиях друга и пряча лицо на его плече.
А Артур подумал: что мальчишка всегда был таким нежным и хрупким как цветок. Чуть ветер подует и прячет свои лепестки, закрывает сердце этой бесполезной броней, которую легко разорвать на кусочки.
Когда-нибудь придет время, и они повзрослеют. Эдмунд обрастёт колючками, сердце его станет черствым как камень, а душа начнет подгнивать от беспрерывного давления конченого родителя.
- Мелкий... - позвал Артур притихшего и, кажется, клюющего носом друга. Тот вздрогнул, моргнул смешно... - Пообещай, что не позволишь себя сломать. Пообещай, что не изменишься, даже если весь мир от тебя отвернется. И даже если я... Если тебе покажется, что я тебя предал. Пообещай, что сохранишь в себе себя.
- Да как же я изменюсь? - фыркнул Эдмунд и поудобнее пристроился на плече Артура, думая о том, что вот так прижиматься к нему очень приятно. Вот если бы он еще и обнял, то... Но мысли, ушедшие в какую-то не ту сторону, быстро сменились тревогой. Эдмунд выпрямился, сел и уставился на друга, сжимая его руку. - Ты что, Артур? Ты меня пугаешь. Что ты уже удумал? Говоришь, словно на тот свет собрался.
- Не дождутся, - парень привычно щелкнул друга по носу. А к комнате уже приближались размеренные неторопливые шаги.