Жилой комплекс «Век» строился под руслом Москвы-реки в районе Воробьевых гор и был рассчитан на оригиналов и экстремалов. Он был полностью сконструировал из ударопрочного стекла, так, чтобы его будущие обитатели могли из каждого угла любоваться проплывающими корягами, пластиковыми бутылками и прочим хламом, сбрасываемым добрыми горожанами на прокорм мутирующим рыбам. Сквозь серо-зеленую толщу воды над стеклянной крышей угадывались правительственные дачи на горке, Андреевский монастырь, метромост и Третье транспортное кольцо. Вход в квартиры планировался посредством индивидуальных герметичных лифтов, притороченных к парапету набережной. Проект был создан и обсчитан строителями американских подводных лодок, что вызвало резкую критику со стороны руководства страны. Аполлонский тогда отмолчался, хотя это и стоило ему шва на прикусанном языке. Он очень не хотел напоминать родному правительству о судьбе российского «Курска».
Проект имел небывалый успех у публики. Несмотря на высокую заявленную цену и пребывание проекта на стадии невидимого глазу котлована, то есть расчистки дна реки от вековых наносов, квадратные метры в будущем «Веке» моментально были раскуплены скучающей денежной публикой, которая вовремя присосалась к нефтяной трубе и которой после полетов в космос и путешествия к центру земли нечем было себя позабавить. Теперь же эта публика имела возможность регулярно ездить на смотровую площадку на Воробьевых горах и наблюдать, как растет их дом.
И дом, собственно, рос, но не вверх, как все, а в длину. На глубину рассчитывать не приходилось, Москва-река в этой извилине даже после расчистки не углублялась более пяти метров. Так что все располагалось в одном этаже: и апартаменты, и гаражи, и магазины, и фитнес. Для удобства передвижения вокруг корпуса планировалось соорудить бегущую дорожку, как в больших аэропортах мира.
Продвижение проекта далось Сене большой кровью. На общественных слушаниях против проекта возражали экологи, ихтиологи, геологи и даже психологи. На митинги протеста выводили речников, студентов МГУ и спортсменов «Лужников». Покричали, повозражали, занесли все возражения в соответствующие протоколы, и Аполлонский приступил к строительству — за время митингов и дискуссий он успел выдать всем ключевым персонам в разрешительной цепочке по сертификату на квартиру «Века», о чем они (персоны) предпочитали помалкивать до поры до времени.
И тут встала проблема трудовых ресурсов. Таджики и молдаване не годились по определению. Украинцы и белорусы могли обойтись в копеечку, особенно с учетом напряжения в межгосударственных отношениях с нашими славянскими соседями. Оставались китайцы. Тысяча китайцев доминирующей в Поднебесной народности хань были набраны на стройку «Века» из провинции Сычуань с берегов реки Янцзы. Они имели многовековой опыт водного противостояния. Потоп для них был привычным явлением. Их деды, прадеды, прапрадеды и прапрапрадеды боролись с регулярной периодичностью с разливами Длинной реки. В дедовские времена в летнее время уровень воды в Сычуанской котловине поднимался на двадцать метров; впрочем, несмотря на три тысячи километров настроенных дамб, Янцзы и поныне выкидывает коленца.
Вот этих потомственных строителей дамб в сотом поколении и завербовал прораб Васькин, выпускник Института Азии и Африки, откомандированный три года назад в Китай специально под эту тему. Он походил по местным стройкам, понаблюдал, как работяги во вьетнамках на ногах и драных майках без рукавов таскали на пузе кирпичи, а на спине — блоки на какой-нибудь высокий — надцатый этаж за плошку риса с овощами, и справедливо решил, что спецовки, сапоги и подъемные краны вкупе с хрустящими зелеными бумажками с лицом длинноволосого Франклина выстроят всех пролетариев Сычуаня в одну большую очередь к вербовочному фургончику. Нужно было только отобрать лучших, а из лучших — лучших из лучших. На финальном этапе претенденты на звание «Строитель „Века“» должны были пройти три испытания: найти и достать без акваланга со дна реки молоток, пройти с завязанными глазами по бамбуковому стволу на высоте пяти метров от земли и перенести блок весом в сто килограммов на расстояние ста метров без отдыха.
Для транспортировки лучших из лучших зафрахтовали три чартера, доставивших строителей «Века» из столицы Сычуаня Чэнду прямо в аэропорт «Внуково». Их расселили в арендованном на время проекта общежитии в главном здании МГУ. За вырученные от сдачи в аренду общежития деньги университет закупил наконец мощные компьютеры для своего вычислительного центра, что освободило весь механико-математический факультет от сложных подсчетов на дешевых китайских калькуляторах и позволило заняться выполнением более творческих задач.
Китайцев же обучили нырять с аквалангом в бассейне «Труд» и пользоваться мобильными туалетами. Ныряние освоили все, а вот с туалетами у многих случился казус. Дело в том, что на протяжении веков обитатели берегов Янцзы привыкли отправлять свои нужды с мостков прямо в воды Длинной реки, не волнуясь за то, что чуть ниже по течению кто-то может полоскать белье. Десятки миллионов мальков толстолобика и белого амура, выпускаемых в Янцзы Министерством сельского хозяйства Китая ежегодно, должны были чем-то питаться до того, как попадали на обеденные столы населения. Прибывших в Москву рачительных китайцев возмущал тот факт, что ценный продукт их переработки пропадал втуне на Курьяновской станции аэрации. Кроме того, в узких пеналах туалетов они испытывали клаустрофобию, препятствующую нормальной работе желудочно-кишечного тракта. Они пытались втайне соорудить мостки над Москвой-рекой и пользоваться ими, но были тут же зафиксированы на фотокамеры бдительных туристов с прогулочного теплохода, совершавшего экскурсию по достопримечательностям столицы. Прибывшая по вызову полиция китайцев задержала, оштрафовала, и более они не предпринимали попыток бесплатно накормить хладнокровную фауну Москвы-реки.
В остальном Аполлонский китайцами был доволен. Работали они в две смены по двенадцать часов, на каждых двоих была выделена одна кровать, где они спали посменно, один гидрокостюм и один комплект инструментов. Выходных им не требовалось, о существовании больничного листа они не подозревали. Настоящий «Поток Бесконечность», вечный замкнутый цикл, прервать который могла только смерть.
Но китайцы были живучи, и цикл на протяжении трех лет ни разу не прерывался.
Сто лучших из лучшей тысячи китайцев и были брошены на фуру в «Куполах». Для привычных к потопам и их ликвидации обитателям берегов Янцзы справиться с двух-с-половиной-метровой запрудой было плевым делом. Прораб Васькин показал рукой на место действия и крикнул в матюгальник: «Кхай ши!», что по-китайски означает «Давай!». И они дали. Сто китайцев с помощью ножовок распилили фуру на сто кусочков. Сто китайцев саперными лопатами выкопали канал для нового русла вздувшейся Вонючки, обложив его берега обломками фуры, чтобы не размывало. Сто китайцев очистили от наносов ила и грязи подступы к «Куполку». Сто китайцев зашли было в паркинг, чтобы, выстроившись в цепочку, откачать брезентовыми ведрами воду и фекалии на лужки вдоль речки Старицы для их удобрения, но на этом их остановил Аполлонский, вылезший к тому времени на крышу «Куполка». Паркинг не был его собственностью, а китайцам он платил из своего, вернее «ремиксовского» кармана. Васькин поднял «орало» и прокричал: «Дзуо вань!», что по-китайски значит «Кончай!». Китайцы закончили и промаршировали к ожидающим их грузовикам. И отбыли бы восвояси, то есть на стройку «Века», если бы не красноречивость Бориса Иванько. Иванько убедил Аполлонского, что не отъехавшие на дачи жители «Куполов» в полной мере оценят проведение спасительных операций в отношении их авто, и таким образом будет подготовлена твердая почва для дальнейшего введения управляющей компании «Ремикса». Аполлонский подумал и согласился.
Сто китайцев снова зашли в паркинг и вычерпали брезентовыми ведрами всю гремучую смесь, отправив ее вверх по цепочке в канализационный коллектор. Сто китайцев отмыли пятьсот оставшихся в паркинге автомобилей. Сто китайцев отскребли пол и стены паркинга. Трое самых умных китайцев починили напорный насос, приладив на место сломавшейся детали кусочек от распиленной фуры. Сто китайцев вышли из подземелья на свет божий, сполоснули руки и омыли сапоги в усмиренной Вонючке. И во второй раз промаршировали к грузовикам. Прораб Васькин подошел к Аполлонскому за дальнейшими указаниями.
— Ну, Васькин, молоток! Уложился в два часа! Награждаю тебя поездкой в Камбоджу на две недели!
— Спасибо, конечно, Семен Аркадьич! А отчего же непременно в Камбоджу?
— Погода там в апреле за…ись, храмы знаменитые посмотришь, да и дело там для тебя есть.
— Какое?
— А вот какое. Мне ночью пришлось час в темноте просидеть. Ну, думаю, не буду зря время п…дить. Помедитирую, как йоги учили. Ноги калачиком подогнул, позвоночник распрямил, дыхание выровнял, родничок в области темечка открыл — в общем, все сделал, чтобы войти в нужное состояние для приема космической энергии.
— Ну и как?
— Не вышло. Кран в мойке неплотно был закрыт, вода «Кап-кап, кап-кап». Думаю: надо встать, закрыть, но помню, что нужно учиться расслабляться в любом окружении. А вода из крана: «Кап-кап, кап-кап». Чувствую, начинаю закипать. Про себя думаю: кругом вода, сверху — вода, снизу — тоже вода, и с боков вода. Обложила со всех сторон. И тут вдруг вспомнился мне прогноз Всемирного потопа. И пришла мне в голову, Васькин, о…ительная идея — пора строить плавучий город. Сначала, понятно, экспериментальный. На Истринском водохранилище, например. А потом масштабируем, когда заливать начнет. Если уровень воды будет подниматься, мы денег с московского правительства с полпинка стрясем, и в Лондонград мне ехать не придется.
— А Камбоджа тут при чем?
— А при том, Васькин, что в Камбодже есть озеро Тонле Сап. Большое такое озеро, но глубиной всего в метр, ну как наша Старица. А в сезон дождей оно в девять раз глубже. Сам понимаешь, как заливает окрестности. Там есть плавучая деревня. Тебе такое задание: инфраструктуру изучить, общую архитектуру заснять, конструкции домов детально замерить.
— То есть новый проект начинаем? — обрадовался прораб Васькин.
— Начинаем, Васькин. «Аполлонский Ковчег» назовем.
Окрыленный Васькин помчался выполнять задание. Китайцы расселись по грузовикам и отъехали к себе на стройку «Века», дружно распевая народную китайскую песню: «Расцветали яблони и груши…» на китайском, естественно, языке.
Затем к Аполлонскому за ценными указаниями обратился руководитель группы захвата Бармаглот. Ему и его бойцам было приказано затаиться в помещении кафе до особых распоряжений. Путяну оставался при них в качестве связного с Большой Землей. Связного тут же откомандировали в «сельпо» за продуктами.
Апреля, 06 час. 00 мин
Спасители и спасатели
На узком выезде у зоопарка, где лежал на боку перевернутый горбатый «москвич» лиммеровского дедушки Федора, китайским спасителям пришлось затормозить и дать задний ход: вниз на территорию комплекса устремилась с сиренами и мигалками колонна машин МЧС. Спасатели в пятнистой форме в мгновение ока развернули на очищенной китайскими спасителями территории палатки, раздали дрожащим паркинговым жителям одеяла и горячий чай и пошли обследовать последствия потопа.
Входы в подъезды были залиты, но не смертельно. Консьержи своевременно эвакуировались. Лифты автоматически отключились. Офисы, конечно, были тоже залиты водой, но людей в них не было. В «сельпо» Пустоняна ущерба удалось избежать: достаточное количество пустых верхних полок и традиционные ночные бдения хозяина дали возможность своевременно переместить выложенный товар и кассовый аппарат. В «Голубом Севане» расторопный персонал подоткнул все окна и двери бархатными драпировками. Драпировки набухли, но дальше воду не пустили. Салон «Сирано де Бержерак» чудесным образом оказался не затронут наводнением. Вода обошла его стороной, словно он был заговорен. Владелица салона Дарья Сергеевна Гольцова заявила об исчезновении работницы ее салона Сурай, остававшейся в салоне на ночную смену. Она исчезла вместе со всеми принадлежащими ей вещами, включая ковер-самолет. Оценив ситуацию, спасатели пришли к выводу, что Сурай воспользовалась ковром-самолетом для эвакуации.
В «Практике доктора Лора» воды было по колено, разделительная ширма упала, привалившись к стене с дипломами, но сами дипломы не пострадали. Аркадий Исаакович надел подмокший снизу халат, выловил желтый чемоданчик, укомплектованный именно для таких экстренных ситуаций, который он привез еще из Израиля на всякий непредвиденный случай, и отправился оказывать помощь пострадавшим. Избушку на бетонных ножках, которую арендовала для своих нужд вещунья Пелагея, смыло в Старицу; ее, зацепившуюся за мост островерхой крышей, нашли на пятьсот метров ниже по течению. Саму Пелагею локализовать не удалось, однако глава общественного совета «Золотых куполов» Любовь Сало ответственно заявила, что Пелагея исчезла задолго до потопа. Спасатели резонно решили, что на то она и вещунья, чтобы предвидеть события и вовремя смываться.
Войти в бездействующий в течение трех последних месяцев торгово-развлекательный центр «Купол’ок» не удалось, все его двери оказались забаррикадированы изнутри, а окон там не было. Решили ждать представителя владельца, которым по свидетельству о собственности числилась корпорация «Ремикс», для решения вопроса о целесообразности проникновения. Паркинг был чист, пятьсот заночевавших машин блестели хромом и эмалью. Правда, в подземелье стоял сильный канализационный запах. На лестнице, ведущей из паркинга в «Купол’ок», спасатели обнаружили молодого человека в глубоком обмороке, прибывший врач констатировал отравление аммиачными парами. В кармане потерпевшего были найдены связка ключей и пропуск на имя Сволочникова Геннадия Алексеевича. Бригада «скорой помощи» госпитализировала Геннадия в «Склиф».
Затем бригада МЧС обошла все жилые помещения с целью информирования жильцов о поведении в условиях чрезвычайной ситуации. Жильцы, напуганные ночными шумами, двери работникам МЧС категорически не открывали. Была вызвана дополнительная бригада психологов, натренированных работать с населением через закрытые армированные двери.
Вызванные в неурочное время работники ТСЖ оповестили по просьбе МЧС массово отсутствовавших собственников о произошедшей катастрофе. К девяти часам утра машины собственников, обслуживающих их юристов и страховщиков заполонили все подъезды к комплексу. Подтянулись телекамеры и журналисты всех мастей. Последние, как всегда, мешали нормальному функционированию района чрезвычайной ситуации, они суетились, бегали от машины к машине, отвлекая от дел как спасателей, так и пострадавших. Был вызван наряд дорожной полиции для разруливания заторов. Подъезды к комплексу оцепили, внутрь пускали только жильцов — обладателей «мигалок». Первый из прибывших обладателей мигалок, Платон Воротилкин, осмотрел место действия, проверил собственность на сохранность и остался удовлетворен. Он дал интервью Первому и Третьему каналам, где подчеркнул оперативный и слаженный характер действий сотрудников МЧС и поблагодарил их от имени жителей за проделанную работу «по разгребанию этих, с позволения сказать, авгиевых конюшен». После чего сел в машину и отбыл в сторону Рублевского шоссе.
Оскорбленные ущемлением их гражданских прав и свобод, недопущенные к месту проживания собственники подняли кипеж и вызвали прокуратуру. Представители прокуратуры приехали и навели порядок: всех стали впускать и выпускать беспрепятственно. Первым из равных въехал на территорию комплекса телезвезда Тим Бухту на траурном «ауди»; ничего не подозревая, он возвращался с ночной тусовки. Тимон остановился перед скопищем телекамер на въезде и спел им свой известный хит: «Зажигай, когда на улице дождь». Комментировать произошедшее отказался ввиду своей неинформированности.
В этот момент внимание всех присутствующих переключилось на группу людей, непостижимым образом оказавшуюся на крыше «Куполка», которые спустились вниз самостоятельно с использованием неизвестно откуда взявшейся веревочной лестницы. Группа состояла из семи человек — шестерых мужчин и одной женщины. Из одежды на них были только белые скатерти, повязанные на древнеримский манер. Среди них оказался застройщик «Золотых куполов», крупный девелопер Семен Аполлонский. Он утверждал, что ночью из соседнего с «Куполами» городского заповедника неизвестные ему лица пытались украсть принадлежащих ему козлов и ослов, пригнав для этой цели длинномерную фуру. Именно эта фура, по его словам, блокировала путь воде из открывшегося источника и способствовала подтоплению комплекса. Он также утверждал, что вызванные им сто китайских строителей со стройки «Века» в течение двух часов ликвидировали последствия как затопления, так и аварии напорного канализационного насоса в паркинге, приведшей к разливу фекалий в подземном гараже. В доказательство он демонстрировал номерной знак как бы фуры, а на вопрос, куда же делась сама фура, говорил, что ее распилили на сто кусков его китайцы и выложили ею новое русло Вонючки, как именовал он безымянный приток реки Старицы. Однако Аполлонский известен всему городу как большой фантазер, и к его словам пресса и публика отнеслись с определенным скепсисом, тем более что на вопрос журналиста Первого канала, как он вообще оказался ночью в «Золотых куполах», девелопер отвечать отказался.
Житель комплекса, генерал-майор в отставке Михаил Потапов опроверг фантазии Аполлонского. Он сообщил прессе, что всю ночь находился на своем балконе с биноклем ночного видения (в комплексе из-за наводнения вышло из строя все наружное освещение) и никаких фур или китайцев не наблюдал. Он предложил Аполлонскому сдать кровь на содержание в ней наркотических веществ. Аполлонский заявил, что у него есть свидетели, и показал на группу в белом. Потапов парировал, что эти свидетели «купленные, и за тридцать сребреников бывшие члены бывшего правления ТСЖ (а именно они и были в этой группе) не то что про китайцев, но и про марсиан расскажут». Аполлонский заявил о своем горячем желании «дать генералу в морду». Генерал не стал ждать осуществления намерений Аполлонского и первым атаковал девелопера. Девелопер, не ожидавший такой прыти от престарелого человека, упал на спину, зацепившись при этом за сук; скатерть треснула и порвалась по всей длине спины, обнажив оранжевые трусы марки «Экспедиция» с надписью на ягодицах: «Не выстрелил — точно промазал». Пресса и публика пришла в восторг. Кто-то аплодировал, кто-то свистел, фотографы непрерывно щелкали затворами камер. Нанести ответный удар Аполлонскому помешали репортеры, выставившие частокол микрофонов между ним и генералом. Им непременно хотелось знать в подробностях, какие чувства испытывает в данный момент Семен.
На защиту генерала встал другой житель «Куполов», бывший альфист Иван Голубь. Он встал на сторону генерала не только физически, но и как свидетель. Иван, как выяснилось, тоже не спал всю прошедшую ночь. Его ручная коза Эсмеральда требовала ночного выгула, беспрестанно блея и тревожа соседей. Объяснить животному про сильный ливень Голубь не мог. Таким образом, он оказался в полночь на территории заповедника, где его коза любила погрызть кору с деревьев. Никаких фур, по заявлению Голубя, он не видел. Не видел он и прорыва Вонючки, так как к тому времени оказался уже в закрытом помещении.
Осознав, что нанести ответный удар Потапову не удастся, Аполлонский развернулся к группе своих сторонников и со словами: «Вот тебе от благодарных жителей» приступил к избиению бывшего председателя правления ТСЖ Бориса Иванько. Он бил его под бурные продолжительные аплодисменты высыпавших на балконы жителей «Куполов» до тех пор, пока его не повязал наряд милиции. Почти обнаженного Аполлонского, который к этому моменту остался в одних трусах, скрутили и отволокли в «воронок», поскольку на своих двоих он идти отказывался и падал на землю. Первая половина надписи на его трусах оказалась замазанной грязью, и все фоторепортеры зафиксировали оранжевую попу Аполлонского с надписью «точно промазал» на своих картах памяти. Доктор Лор вызвался оказать пострадавшему Иванько первую помощь. От госпитализации Борис отказался, так как спешил написать заявление на Аполлонского. Однако никакая спешка не помешала ему продемонстрировать фото- и телекамерам многочисленные синяки на плечах и локтях, почему-то уже фиолетового цвета. Остальные члены группы белых скатертей от комментариев отказались и быстро ретировались с места чрезвычайных событий через вход в паркинг. И только тогда ответственные от МЧС вспомнили, что в суматохе забыли спросить у Аполлонского, вскрывать замурованный «Куполок» или так оставить. Посовещались и решили «Куполок» не трогать. По крайней мере, пока Аполлонского не выпустят на свободу.
Тем временем спасатели занялись ловлей разбредшихся по окрестностям бухарских ослов и горных козлов. Среднерусские кролики, также оказавшиеся среди обитателей заповедника, по счастью, были заперты в своих деревянных домиках. По счастью, потому что все помнят про пример Австралии, где бурно и неконтролируемо размножившиеся кролики испортили весь ландшафт и стали национальной угрозой. Ослов найти и отловить оказалось несложно: они все стояли в шеренгу у мостика через речку Старицу и помахивали хвостиками. Ушастых быстро вернули на место их обитания, в заповедник.
Козлы же доставили спасателям немало хлопот. Они заняли высоты на шиферных крышах соседнего с «Золотыми куполами» гаражного кооператива «Ребус». Завидев спасателей, они быстро и ловко перескакивали с одного ряда гаражей на другой, чего люди сделать не могли. К тому же владельцы гаражей — жители окрестных «хрущоб», уже прибывшие на место в надежде запастись козлятиной, протестовали против порчи их имущества — старые шиферные крыши ломались и проваливались под весом эмчеэсников. Пришлось вызвать специальную санитарную службу, обычно занимающуюся отловом бродячих животных путем их иммобилизации через выстрел усыпляющего средства из пневматического ружья. Служба приехала, но работать отказалась. По регламенту, отлов безнадзорных животных должен производиться с двадцати двух часов вечера до шести утра, а часы уже показывали девять. Круглосуточный отлов возможен только в случае реальной угрозы для окружающего населения, а окружившее гаражи население такую угрозу отрицало. Кроме того, службе запрещалось стрелять в направлении, в котором имеются люди, а люди имелись во всех направлениях.
Спасатели оказались в растерянности перед лицом прыгучих козлов. Ситуацию спас полковник запаса Голубь. Он подвел к гаражам свою ручную козу Эсмеральду. Козлы, завидев Эсмеральду, попрыгали с гаражей и столпились вокруг нее. Эсмеральда направила свои холеные копытца к территории заповедника; козлы, тряся бородами и истекая слюной, последовали за ней. Таким образом, вопрос возвращения парнокопытного населения в заповедник был полностью закрыт.
Жительница комплекса Алла Борисовна Пакостинен обратилась к спасателям с заявлением о пропаже своего мужа, Николая Ильича Сачкова, которого видела последний раз после полуночи — он заходил домой за верхней одеждой. По свидетельству супруги, Николай Ильич не умеет плавать. Была вызвана бригада водолазов, досконально исследовавшая разлившиеся пруды между выходом речки Вонючки и ее впадением в Старицу. Со дна были подняты остов раритетной «Победы», несколько козлиных трупов и один утопленник. Он был одет в тяжелый бушлат с двойной застежкой. На спине крупными буквами было написано: «РЕМИКС». Этот бушлат, по предположению водолазов, и утянул бедолагу на дно. Гражданка Пакостинен опознала в нем своего мужа. При опознании женщине стало плохо, отхаживать ее добровольно вызвался доктор Лор.
Тем временем эксперты установили причину произошедшей катастрофы: в результате небывалого ливня, не стихавшего в течение двенадцати часов, воды заключенного в трубы безымянного притока реки Старицы разорвали ограничивающие их трубы и самостоятельно нашли новый выход на поверхность в проезде между строительной площадкой жилого комплекса «Чертов палец» и городским мини-заповедником, примыкающим к жилому комплексу «Золотые купола». Эксперты выразили недоумение по поводу того, как вообще городская техническая экспертиза могла утвердить проект постройки тридцатиэтажного дома на таком маленьком пятне застройки в таком геологически опасном месте. На место были вызваны представитель застройщика — общества с очень ограниченной ответственностью «Домострой» и представитель заказчика — совершенно некоммерческой организации «Московская конфедерация рогов и копыт».
Эта часть разборок в силу прогнозируемого отсутствия зрелищности мало интересовала публику, которая к тому времени устала и проголодалась. Журналисты спешили сдать репортажи, папарацци — продать фото. Толпа стала понемногу редеть. Самые стойкие зрители и профессиональные наблюдатели потянулись к палаткам спасателей за одеялами и горячим супом из бульонных кубиков «Кнур». Они не прогадали. Рядом с палатками спасателей оперативно накрыл поляну уцелевшими бархатными драпировками владелец «Голубого Севана» Додик Куманян. Он потчевал публику свежим горячим хашем со своей кухни. Хозяин «сельпо» Гагик Пустонян решил не отставать от земляка и вынес к палаткам весь запас лапши «Дохерак», какой нашелся на его полках — он резонно заметил, что далеко не каждый среднемосковский желудок может переварить острый, наваристый хаш.
Апреля, 8 часов ровно