Сын Ри POV:
Тепло заходящего солнца, согревающее моё лицо, переполняло меня так сильно, что я не мог не задыхаться от этого чувства. Наконец-то я снова почувствовал настоящий солнечный свет на своём лице. Так или иначе, это чувствовалось нереальным. Не могу в это поверить. Если бы Дэ Сон не держал меня за руку, подумал бы, что это сон. Я слышал звук автомобилей, проезжающих мимо нас на расстоянии, но журчание воды в реке Хан заглушало всё остальное. Воздух был освежающий, хотя мы до сих пор были в городе. Но даже просто потому, что это не имело никакого отношения к кондиционеру, было гораздо лучше.
— Находиться снаружи в первый раз. Это странное расслабляющее чувство, не так ли? — сказал Дэ Сон, чем вернул меня к реальности.
Я посмотрел на него и был встречен солнечной улыбкой, в которой до сих пор можно было заметить намёк на чувство вины, но он всё же больше был рад, что мне не было больно (уже). Мы шли вдоль реки Хан, и, к счастью, вокруг было немного людей. И, конечно, это казалось странным — иметь тень под названием «Игорь» за спиной, но прямо сейчас меня это действительно не волновало, потому что я наконец снаружи и смог наконец снова разговаривать с Дэ Соном. Мне потребовалось некоторое время, чтобы принять и понять его комментарий. Он также прошёл через это. Он не был в заключении до этого, как я, но он исчез на некоторое время.
— Это так здорово — наконец снова чувствовать солнце на своей коже, — я вздохнул и улыбнулся.
— Я очень хорошо помню это чувство. Это как чистая свобода, не так ли?
— Хён… Могу ли я спросить кое-что? — я повернулся к нему и боковым зрением посмотрел на Игоря, проверяя, слушает он или нет.
— Конечно, в чём дело?
— Как ты попал во всё это? — осторожно начал я, а он просто рассмеялся, по-прежнему улыбаясь, и сел на скамейку.
— Это своего рода весьма интересная история, — начал он и стал ждать, пока я не сяду рядом с ним. — Это было около двух лет назад, когда я впервые встретил его на веб-сайте. Ты же знаешь, какой я застенчивый, когда дело доходит до разговоров с людьми, но он просто начал говорить со мной, потому что я оставил комментарий на одном из его постов о мебели. Его любовь и восхищение мебелью действительно удивительно. В любом случае мы разговорились и познакомились друг с другом, ну, по крайней мере, по большей части, меня поразило, что мы на самом деле просто общались больше года, прежде чем я решил встретиться с ним. И, как ты можешь себе представить, он был не тем, кого я представлял себе. Он был потрясающим, у меня до сих пор сносит голову от его красоты каждый раз, когда я смотрю на него, но тогда он вроде как похитил меня. Конечно, мне было страшно. По-настоящему, прям страшно-страшно. Вдруг он оказался совершенно другим человеком. Он объяснил, кто он, почему он похитил меня. Что он хотел, чтобы я стал его домашним питомцем, и сказал, что я должен делать всё, как он говорит, с того момента. Он был очень жестоким вначале, даже бил меня иногда, и, Господи, прости, у него было нескончаемая выносливость в постели, это буквально изматывало, но время проходило и я начал узнавать, почему он такой. Ты должен знать, что он был очень молод, когда стал лидером BIGBANG. Его отец передал ему эту позицию, потому что был физически неспособен больше выполнять свои обязанности главы клана. Всю жизнь хён готовился к этой должности, и его родители действительно были строги. Хён не может показывать слабость к кому-либо, поэтому и должен был быть суровым со мной. Но в приватной обстановке, когда мы одни, он окружает меня любовью. Он по-настоящему может быть очень нежным. Говорит мне, как сильно любит мою улыбку, ласкает всё моё тело, обнимается со мной, и, когда он смеётся, это самый искренний смех, который ты слышал. Я знаю, что он должен источать свои лидерские флюиды и показывать своё господство в присутствии других людей, так что я позволил ему относиться ко мне, как ему нравится. Так же, как и сегодня, когда он посадил меня у своих ног. Я понимаю, что это хорошо для него, и не возражаю, потому что знаю, что он меня любит. Он не говорил мне, но я знаю, что это так.
Это было слишком много, чтобы я мог принять это прямо сейчас. Я не мог представить себе, что Сын Хён был милым с хёном, и, если честно, хотя Дэ казался всем довольным, подобное к нему отношение было неправильно.
— Меня не волнует, если ты думаешь, что это хорошо для него. Такое отношение нехорошо для тебя. Особенно если ты любишь его…
— Я люблю его, Сын Ри-а. И он нуждается во мне. Я нужен, чтобы быть рядом с ним, а он нужен мне. Это может показаться тебе странным, потому что ты человек, который всегда ищет справедливости, но то, что между нами, не касается других. Я не хочу уходить от него, даже если бы мог, — прервал он меня, звуча весьма серьёзно.
Я никак не мог понять. Как он мог быть настолько влюблён в кого-то вроде Сын Хёна? Должен признать, что он не был таким плохим, как показалось сначала, но он всё ещё был главарём банды, и Дэ Сон был так слеп, когда дело доходило до него самого. Он был слишком добр к людям.
— Я до сих пор не понимаю, как ты можешь справляться с этим. Он относится к тебе, как собаке, постоянно приказывает. Я имею в виду, он звонит тебе, и ты должен мчаться домой, только чтобы заняться с ним сексом так и столько он захочет, а затем он оставляет тебя одного и отправляется по делам? Это просто ужасно. А как насчёт твоей работы? Ты всегда выглядел таким изнурённым.
— Это… — он колебался и покраснел. — В общем, я вроде как наслаждаюсь этим. Мне стала нравиться его грубость в постели. И, честно говоря, я не против, когда он зовёт меня, чтобы заняться сексом, и я всегда могу работать после… Если я не слишком устал.
— Ты вообще слышал себя? В тот смысле, если это твои предпочтения, ладно, но он трахает тебя так часто и грубо, что ты слишком устаёшь, чтобы делать работу, которую должен был сделать за то время, когда он вызывал тебя домой. Он должен дать тебе некоторую свободу, по крайней мере, — пытался я убедить его.
— Смотри, Сын Ри-а, даже если у меня проблема с этим, то нет ничего, что можно изменить в моей — нашей ситуации, ты ведь ничего не знаешь об этом, верно? Ты не сбежишь от Джи Ён-хёна. Мне так жаль, что ты попал в это из-за меня. Я знаю, ты ненавидишь банды. Но я очень надеюсь, что ради себя ты сможешь смириться со своим текущим положением. Кажется, Джи Ён хён-хочет удержать тебя.
Я вздохнул, смотря на почти полностью зашедшее солнце. К сожалению, он был прав. На данный момент не было никакого способа выбраться из этой ситуации, хотя я всё ещё имел слабую надежду на то, что найду выход. Я не мог пойти в полицию из-за этой дурацкой вещи на моей шее, но, возможно, я встречу кого-то, кому смог бы рассказать об этом.
— Но довольно обо мне! — Дэ Сон прервал мои мысли и звучал веселее сейчас. — Как это — жить с Джи Ён-хёном? Я знаю, что он трудный человек, но может быть очень нежным. Ты делал много вещей, которые не хотел делать? Ты по-прежнему носишь ошейник.
— Ну… Сначала он, ебать, приковал меня к стене. У этого человека весьма бредовые фантазии. Я рад, что не знаю и половины из них, и надеюсь, что никогда не узнаю. У него есть странный ящик со всевозможными извращенными игрушками в нём, и я не открывал его, потому что действительно не хочу знать, что в нём. У него есть долбанный комплекс контроля, серьёзно. И ещё всё должно быть суперчистым, и никому не позволено входить в его спальню, не то чтобы это правило, но всё же. Он капризный, дерзкий и упрямый, и он меня так злит…
— Немного похож на тебя, — захихикал Дэ Сон.
— Прости?!
— Ну… Не про капризность, конечно. Но ты можешь быть капризным, и ты, безусловно, очень самоуверен. Особенно если что-то засело у тебя в голове, ты можешь быть очень упрямым. Я видел, как Джи Ён-хён позволил тебе сидеть рядом с ним на диване. Как ты ладишь с ним? Он принуждает тебя? Надеюсь, что нет. Если он это делает, я очень сожалею. Я пытался объяснить ему, что ты не сломаешься, но теперь тебе разрешено выходить наружу, так что мне самую малость любопытно, как тебе удалось сделать это.
В его голосе послышалось беспокойство. Он на самом деле не хотел, чтобы я страдал. Но также звучало любопытство, и у меня было желание драматично закатить глаза, но я не стал.
— Он принудил меня. Это было не очень. Я до сих пор ненавижу его за это. Но мы как-то пришли к молчаливому согласию, и он на самом деле больше не заставлял меня, и хорошо… Был… момент слабости, когда я сдался и позволил ему всё сам. И я могу выражать своё мнение, говорить с ним так, как хочу, — объяснил я, изо всех сил стараясь не покраснеть, но, конечно, прямо тогда Игорь довольно усмехнулся.
Как и Дэ Сон. Он заметил, как неловко мне было и каким довольным был Игорь, так что очевидно, что он захотел узнать, что происходит:
— Игорь, ты хочешь добавить что-нибудь?
Я посмотрел на него, пытаясь выглядеть так зло, как это возможно, но, кажется, он этого вообще не заметил.
— Ничего, господин, — ответил он Дэ Сону, и я был удивлён тем, что он был так официален с ним.
— Помни, что это Сын Хён-хён платит тебе. Как ты думаешь, он хотел бы услышать, что ты солгал мне? — утверждал друг нахальным тоном.
Игорь сглотнул и только слегка кивнул, удивив меня ещё больше, когда он ответил:
— Сын Ри громко стонет, господин. Я думаю, что ему нравятся прикосновения хозяина.
Я буквально почувствовал прилив крови к лицу. «Когда он был там? Когда он слышал это? Почему, чёрт возьми, он сказал это?».
Удовлетворённый Дэ Сон посмотрел на меня, и ещё больше вопросов заполонили мою голову. С каких пор он стал таким манипулятором? Я посмотрел на него, подняв бровь.
— Что? Есть некоторые полезные льготы быть любовником главаря банды. Они относятся ко мне с таким уважением, что это действительно странно. Как будто я императорская особа, — объяснил он. — Но вернёмся к теме. Итак, ты наслаждаешься этим? Он, должно быть, очень умелый.
— Можем мы, пожалуйста, не говорить о моей сексуальной жизни с моим похитителем? —заскулил я.
— Ты не принимаешь его, — заявил он, и иногда я действительно ненавидел то, как спокойно он мог читать меня.
Я посмотрел на друга, надувшись.
— Конечно. Как я могу? Он ужасный, злой, похитил меня и заставил быть во всём этом. Мне не должно нравиться это, но… я… как-то… чуть-чуть… Ладно, может быть, больше. Ох, это убивает меня, хён.
Он снова засмеялся, ободряюще похлопав меня по плечу.
— Знаешь, ты можешь наслаждаться этим независимо от обстоятельств. Твоя мораль слишком сильна. Взгляни на это с другой стороны. Тебе в любом случае придётся заниматься с ним сексом, потому что, насколько я знаю, хён достаточно требователен в этом, так почему бы тебе не наслаждаться этим? Почему ты заставляешь себя думать, что это неправильно?
Я вздохнул. Так или иначе, он был прав. Это было глупо — всегда говорить себе, что-то, что я делал, было неправильно, но я не мог просто проигнорировать свои принципы. И также я был слишком упрям, чтобы признать, что он заставляет меня чувствовать себя так хорошо, что мне даже хотелось большего.
— Как будто это так просто, — проворчал я. — В любом случае я думаю, что пора идти домой…
— Ты сказал «домой», Сын Ри-а. Признаёшь ты это или нет, но ты на самом деле больше не ненавидишь эту ситуацию.
Преднамеренно игнорируя его последний комментарий, я встал и жестом показал Игорю, что хотел бы уйти, и он кивнул, ожидая, когда мы пойдём первыми, чтобы следовать за нами. Было странно иметь телохранителя, сопровождающего меня повсюду, но если это поможет Джи Ёну решить, что я могу оставить его дурацкую квартиру, то я с удовольствием позволю Игорю следовать за мной. Мы возвращались к апартаментам Сын Хёна, и Дэ Сон уже нажал кнопку лифта, когда я повернулся к мужчине.
— Ты не можешь просто отвезти меня домой? Обезболивающие почти уже не действуют, и я очень хочу лечь. Я уверен, что Джи Ён не будет против.
Я видел, как он внутренне колебался, выполнить или нет моё желание, но потом я боковым зрением увидел, как Дэ Сон кивнул. Игорь вздохнул и также кивнул, показывая, что я могу следовать с ним. Друг действительно имел больше влияние, чем он показал. Напоследок он снова крепко обнял меня.
— Я рад, что ты в порядке. Я ведь увижу тебя завтра на работе? — с надеждой спросил он.
— Если Джи Ён позволит мне, то да.
— Хорошо, тогда я с удовольствием говорю «до завтра», — он улыбнулся, затем отпустил меня и вошёл в лифт.
Когда двери закрылись, я тяжело вздохнул, проклиная про себя этого садюгу и себя самого. Обезболивающие совсем перестали действовать, когда мы только начали возвращаться, и, несмотря на то, что боль была не слишком сильной, даже просто ходить было на самом деле не очень приятно. Хромая, я последовал за Игорем на стоянку и вздохнул с облегчением, когда он послушно открыл для меня дверь.
— Вы должны были сказать, когда почувствовали себя нехорошо, — сказал он, и это даже прозвучало немного взволнованно.
С чего он внезапно беспокоился о моём благополучии? И тогда я понял. Это была его работа, обеспечивать мою безопасность и держать меня здоровым, вероятно, было одной из её задач. Сев в кресло водителя, он завёл машину и выехал с парковки.
— Можно вопрос? — сказал я, пытаясь заглянуть ему в глаза через зеркало заднего вида.
Вместо ответа он просто кивнул. Я закатил глаза. «Ты не очень разговорчивый, да?».
— Сколько твоего собственного мнения в том, что было раньше? Нет, подожди, тебе даже позволено иметь собственное мнение?
— Прошу, уточните. И нет, технически, у меня нет собственного мнения.
— Ненужный комментарий, который ты сказал Дэ Сон хёну раньше.
Он попытался скрыть это, но я увидел ухмылку на его лице.
— Ах, это. Это было моё собственное суждение.
Я покраснел и тут же отвёл глаза, надувшись. Почему все уже знают, что мне нравилось заниматься сексом с Джи Ёном, хотя я сам даже не хотел признавать этого?!
— Я думал, что ты не имеешь своего собственного мнения.
— Я не имею. Перед господином. За исключением моментов, когда он спрашивает меня.
— Ты такой послушный.
— Вы бы озвучили свои жалобы своему боссу? — возразил он, и я не мог ничего больше сказать, потому что понял, насколько он был прав.
Я бы никогда не повысил голос или даже просто высказал свои жалобы моему боссу. Никто бы так не сделал. Так почему я думаю, что это было несправедливо, что Игорь не мог сказать того, что он хотел? Это была просто его работа и её условия. Вздохнув, я откинулся на сиденье автомобиля, смотря в окно, пытаясь немного расслабиться. Только сейчас я понял, что сегодняшний день на самом деле был очень утомительным. Медленно, хотя это была недолгая поездка, мне удалось заснуть на заднем сиденье и отправиться в мир грез.
Джи Ён POV:
Оба, Сын Хён и я, наблюдали, как Сын Ри и Дэ Сон вошли в лифт, и, как только двери закрылись, я почувствовал, как занервничал, что позволил ему уйти. Я волновался за него, что было чем-то новым для мня, так как я никогда не беспокоился о ком-то, кроме Сын Хёна, Тэ Яна и, возможно, Хён Сына и Дженни, да, и никогда о ком-то другом. Я волновался со вчерашнего дня. Не только насчёт того, что он может быть в опасности из-за SM, но также и насчёт чего-то другого. Прошлая ночь, возможно, была ошибкой, потому что тогда я почувствовал. Это был не просто секс, и он на самом деле значил что-то. Это было так интенсивно, и его голос был так прекрасен, когда он стонал, и да, он наконец сам прикасался ко мне. И это ощущение ещё держалось на моей коже даже сейчас. Я вспомнил, как обессиленно он выглядел, но в то же время был удовлетворён тем, что я был внутри него, что трахал его. Это делало меня более счастливым, чем я хотел бы. Но, что ещё хуже, я больше не мог не думать об этом. Это было трудно и раньше, и я пытался выкинуть его из своей головы рисованием, но это не работало. Ничего не помогало. Всё, о чём я мог думать, так это о Панде, и это сводило меня с ума. Почему я постоянно думал о нём? Я не хотел этого. Но я также не мог позволить ему уйти. Я не хотел. Но почему?
Сын Хён отпустил остальную часть персонала и повёл меня обратно в гостиную с каким-то странным взглядом. Это, видимо, было настолько важно, что он хотел поговорить со мной наедине.
— Тэ Ян-и добился прогресса со своей задачей найти предателя? — с любопытством спросил я.
— Нет… не совсем. В любом случае это не то, о чём я хотел поговорить с тобой. Ты ведёшь себя … иначе рядом с Сын Ри, — заявил он, удивляя меня тем, что он хотел бы поговорить о Сын Ри наедине.
— Иначе — это как? — хотел я уточнить, на самом деле не понимая, что он имел в виду, потому что я знал, что ничем не выдал свою внутреннюю борьбу.
— Ты держишь его рядом, что тоже очень необычно для тебя, на самом деле я ожидал, что ты устанешь от него. Не пойми меня неправильно, я рад, что мы не должны его убить. Он лучший друг Дэ Сон-и. Это бы причинило ему много боли. Ты заклеймил его быстрее, чем я ожидал, и теперь, когда я увидел, как вы ладите, это… Ты, кажется, очень нежнен с ним. Ты даже не настолько нежен со мной, — он слегка засмеялся. — То, что я хочу сказать: он нравится тебе.
Мои глаза расширились от его последних трёх слов, и я расхохотался.
— Хён, пожалуйста, не будь смешным, — я попытался говорить, держа одной рукой живот, а другую оставив перед своим ртом.
— Дженни тоже так думает, — продолжил он очень деловитым голосом.
— О, с каких пор ты общаешься с Дженни? — я приподнял бровь. — Конечно, она думает так. Она безнадежно романтична и хочет, чтобы я был счастлив. Очевидно, что она хочет, что у меня были чувства к Сын Ри-а, но у меня их нет.
— Ты рисуешь его.
— Он меня вдохновляет, и что?
— В последнее время ты только его и рисуешь.
— И что?
— Ты спал в его комнате. Ты никогда не спал в чьей-либо комнате, потому что ты не способен на это. Я не знаю почему, но ты никогда не мог. Даже когда ты кричал в своей комнате, когда мы были ещё детьми. Я предложил тебе спать в моей комнате, но ты отказался, отчаянно цепляясь за одеяло, крича на меня, чтобы я вышел из твоей комнаты, потому что она твоё убежище. Это правило никогда не изменялось. До сих пор, и я не думаю, что это просто совпадение, — анализировал хён, но я не хотел слышать этого.
Я знал, что это было странно. Я ни разу не был в состоянии спать в чьей-то комнате, не говоря уже о том, чтобы рядом был посторонний, и, честно, я не знаю, почему вдруг был в состоянии сделать это с Сын Ри. Я честно не знаю почему. Просто было что-то в нём такое, что успокаивало меня. И даже если бы я узнал ответ на этот вопрос, то не очень хотел решать эту проблему, и я действительно не хотел говорить об этом с моим старшим братом.
— И что?
— Не изображай дурачка, Джи Ён-а. Ты смеялся над моим упрямством, когда я не хотел признавать свои чувства к Дэ Сон-и. Не совершай ту же ошибку.
— Но у меня нет чувств к Сын Ри! — крикнул я сердито, вставая, чтобы немного пройтись. — Ты ещё не понял?! Я не умею любить. Я просто не делаю этого! Я не могу, так что просто оставь меня в покое! Я должен идти!
Демонстративно я пошёл в фойе. Я знал, что не должен был взрываться. Он, вероятно, накажет меня за это, и, если быть честным, он имел полное право сделать это. Как и следовало ожидать, я почувствовал его сильную руку вокруг моего запястья, останавливающую его, когда я уже был на полпути, но когда я обернулся, то не был встречен разъярённым Сын Хёном, наоборот, он выглядел как-то сочувственно. В замешательстве я посмотрел на него, и он вздохнул, увлекая меня обратно в гостиную и заставляя снова сесть.
— Послушай меня, Джи Ён-а. Ты такой сильный человек, и я доверяю тебе больше всего из всех членов BIGBANG. Ты машина для убийств, но при этом также хороший художник, что реально пугает меня иногда. Я знаю, насколько ты силён. Но сейчас я вижу, что ты тот маленький мальчик, которого мои родители привезли домой всего в крови, всхлипывающего и дрожащего всем телом. Ты, может, не помнишь, но это был единственный раз, когда ты дал мне обнять тебя. Я утешал тебя, помог с душем, дал чистую одежду, потому что ты не давал никому из взрослых прикасаться. Но после той ночи ты совсем закрылся. Никогда не рассказывал мне ничего о том, что произошло, тем более нашим родителям. Ты выработал одержимость чистотой и охладел по отношению ко всем, что со временем только возрастало. Я всегда задавался вопросом, что же случилось в тот день, что заставило тебя закрыться от всех и заставить сказать, что ты не можешь любить. Я надеялся, что в один прекрасный день ты расскажешь Дженни, потому что, когда ты забрал её с улицы, ты вдруг стал так ласков по отношению к ней. Но ты этого не сделал, и это заставило меня думать, что ты никогда не сможешь открыться кому-либо и что ты будешь хранить это до конца своей жизни. Но тогда появился Сын Ри, и вдруг ты спишь в чужой комнате с кем-то посторонним. Ты настойчиво хочешь удержать его, и Дженни говорит мне, что ты определённо мил с ним, по сравнению с предыдущими игрушками. Слушай, я не говорю тебе, что ты любишь его, я просто хочу, чтобы ты знал, что это нормально — иметь чувства к нему.
Его рука была всё ещё обернута вокруг моего запястья, но он ничего не делал: ни сжимал, ни ослаблял. Он просто держал её там так, чтобы я знал, что он рядом, наверное. Это было так необычно, честно говоря, не в его характере говорить о прошлом. Я никогда не слышал, чтобы он говорил о том, как я присоединился к его семье. Даже не вспоминал ту ночь больше, так что это был первый раз, когда я услышал, что он был тем, кто встречал меня. Я опустил голову и тяжело вздохнул. Услышанное заставило меня почувствовать себя странно. Мне захотелось заплакать, но не было варианта, что я смог бы так открыться перед ним. И я никогда не знал, что он был так добр ко мне. Хён всегда был очень добр ко мне. Всегда проявлял слабину, когда речь заходила обо мне, и теперь я понял почему. Он видел меня в тёмные времена и, вероятно, чувствовал жалость. И мне также никогда не было известно о том, насколько Сын Хён на самом деле заботился обо мне. Внезапно я почувствовал ужасную слабость, и я занервничал, не желая показать свою слабую сторону. Сбрасывая его руку, я сел, поправляя свою спину и сдерживая слёзы, которые начали подступать. Нужно было продержаться ещё немного.
— Хён, это действительно здорово, что ты так беспокоишься обо мне, но я в порядке. И это не так, как ты отрицал свои так называемые «чувства» к Дэ Сон-и, — сказал я, чтобы переключить его внимание от моих проблем к его собственным.
— Я люблю его, — просто ответил он, и его слова звучали искренне. — Я действительно люблю, Джи Ён-и. Он хорош для меня.
Я удивлённо посмотрел на него. Никогда не ожидал, что он просто так прямо признается в своих чувствах. Он не был таким человеком, но то, чего мы оба не ожидали, так это то, что Дэ Сон вдруг стоял в дверной раме с разинутым ртом, смотря на Сын Хёна, как будто увидел призрака.
— Хён, — сказал он, но это было не более чем шёпот, слёзы уже текли по его щекам. — Ты… я…
Мгновенно мой брат встал и пошёл к своему любовнику, обнимая его, прижимая к себе, чтобы утешить его совершенно иначе, чем утешал меня. Это было объятие кого-то целиком и полностью влюблённого. Раньше я всегда думал, что тот только питал странную привязанность к Дэ Сону, и это был первый раз, когда я действительно поверил, что он любит его.
Его любимый всхлипывал: он не мог контролировать своё счастье. Вероятно, это был первый раз, когда он услышал, как Сын Хён сказал эти слова. Несмотря на то, что эта сцена была действительно восхитительной, не осталось незамеченным, что Сын Ри не вернулся вместе с другом. Снова. Возникло это странное чувство беспокойства, которое я терпеть не мог. Не потому что ненавидел это чувство вообще, но я не хотел признавать, что волнуюсь за него. Это пугало меня. Не хотел чувствовать что-либо, но начинал делать это.
Я не смог удержаться и прервал голубков, чтобы спросить:
— Где Сын Ри-а?
Вдохнув, Дэ Сон потёр щёки, а потом повернулся ко мне со своей солнечной улыбкой, находясь по-прежнему в руках Сын Хёна.
— Он почувствовал усталость, и Игорь повёз его домой. Он сказал, что обезболивающее только начало переставать действовать, но, я думаю, он преуменьшил. Сын Ри просто терпел, потому что хотел поговорить со мной, так что я сказал Игорю, что ничего страшного, если он повезёт его сразу домой. Надеюсь, что это на самом деле так. Он действительно выглядел измученным, — объяснил Дэ Сон, смотря на меня с опаской.
«Дурак».
Я сам должен был догадаться об этом. Он принял обезболивающее утром. Очевидно, что оно перестанет действовать к настоящему времени. Тем не менее, я успокоился, зная, что он уже был на пути домой.
— Пожалуй, я тоже должен покинуть вас. Чувствую себя дерьмово, мешая. Я буквально на себе ощущаю накал страстей, — усмехнулся я, правильно интерпретируя взгляд хёна. — Может один из твоих подчинённых отвезти меня обратно? Игорь не вернётся, потому что я сказал ему находиться всегда рядом с Сын Ри.
Сын Хён кивнул и позвал одного из его сотрудников, чтобы организовать мне машину. Всего пять минут спустя я распрощался с ними и, даже не дождавшись, как двери лифта полностью закроются, увидел, как хён уже начал пожирать губы Дэ Сона, и я вздрогнул при виде этого. Странно было видеть своего босса, своего старшего брата таким.
Придя домой, я закрыл за собой дверь и глубоко вздохнул. С завтрашнего дня Сын Ри вернётся к работе и больше не будет всё время в безопасности. С одной стороны, он действительно заслужил это, потому что слушался меня сейчас. Ну, более чем достаточно, по крайней мере. Я на самом деле полюбил его неповиновения. Это было мило. Мои уборщики всё ещё были здесь, и они глубоко поклонились, как всегда, с небольшим страхом в глазах. Я усмехнулся. Люди действительно боялись меня, и мне это нравилось.
— Господин, добро пожаловать домой, — Дженни встретила меня, называя меня «господин», потому что рядом были посторонние. — Сын Ри-ши уже в своей комнате, отдыхает. Он отказался принимать дополнительные обезболивающие, так что я думаю, что он ещё не спит.
Я кивнул, но пошёл к себе в комнату, поскольку и сам жутко устал. Не спал всю ночь благодаря «кое-кому», так что был на пределе. Войдя в свой шкаф, я снял одежду и аккуратно положил её в корзину для белья. Затем смыл свой макияж и надел шёлковую пижаму, почистил зубы и скользнул под одеяло. Ещё было не так поздно, всего-то восемь вечера, но по какой-то причине я действительно не хотел ни с кем разговаривать прямо сейчас. Дженни бы просто спросила меня, как всё прошло, со своей крошечной улыбкой на лице, показывая мне, что всё ещё есть надежда исцелить моё сердце. Надежда, которой не было у меня.
В течение двух часов я ворочался туда-сюда, пытаясь найти положение, в котором мог бы расслабиться и, возможно, немного поспать, но снова меня преследовала бессонница. Раздражённо ворча, я сел и снова включил свет. Обычно, когда я не мог спать, я шёл в свой офис и начинать рисовать, но я знал, что если сделаю это, то только одно лицо будет появляться на холсте, а я не хотел его видеть. Вместо этого я решил переодеться в спортивную одежду и пойти в свой собственный частный тренажерный зал потренироваться, чтобы избавиться от этой странной напряженности, которая только возрастала с прошлой ночи.
Зал был не особенно большой, но там была беговая дорожка и гантели, коврики, чтобы заниматься йогой, делать растяжку или планки. И последнее, но не по значению, боксёрская груша, чему я был очень рад, поэтому решил использовать именно её, потому что прямо сейчас я действительно хотел просто побить что-нибудь… или кого-нибудь. После разминки я сразу же напал на неё. Сначала очень стратегически, как если бы я был на самом деле планировал кого-то ударить, но по прошествии времени я просто долбил её изо всех сил. Но даже после этого картинка моей блондинистой красоты, которая, вероятно, уже спала прямо сейчас, не хотела исчезать.
— Убирайся из моей головы! — прокричал я и соскользнул на землю, измученный от всех упражнений, которых делал в течение часа.
Но он не уходил. Его лицо постоянно было передо мной, и я медленно начал задаваться вопросом, с каких пор это было так. Если быть честным, это началось с тех пор, как я увидел его в том магазине. Его красота настолько заинтриговала меня, что я всё ещё думал о нём в ту ночь, а затем встретил его почти изнасилованным. Если бы он не сбежал в свою квартиру, я бы, наверное, похитил его уже тогда, потому что с самого первого момента, когда увидел его, был очарован им. Не только его красотой, но и нахальностью и смелостью. Было интересно, что наконец-то есть кто-то, кто не боится меня и кто выступа6т против меня время от времени, но, если бы я действительно захотел, чтобы он заткнулся, он бы сделал это беспрекословно. Всё ещё тяжело дыша, я посмотрел на себя в зеркало, и вдруг до меня дошло. Сын Хён, возможно, был прав. У меня, возможно, развиваются чувства к своему домашнему питомцу. Об этом было даже страшно подумать. Я даже не был в состоянии чувствовать любовь, как тогда мог иметь чувства к Сын Ри? Невозможно. Это было слишком опасно. Он мог причинить мне боль. Бросить меня. Я не хотел, чтобы он оставил меня.
«Стоп».
«Что?».
Я по-прежнему смотрел на своё отражение, и это осознание полностью сформировалось. У меня уже были чувства к нему, и понимание этого заставляло меня дрожать. Сказать, что я был в ужасе, — ничего не сказать. Любить кого-то, иметь привязанность к кому-то не приводит ни к чему хорошему. Этот человек всегда будет делать мне больно. Я не хотел этого. Вдруг я вспомнил, как он сказал, что мы нуждаемся в любви, чтобы выжить. Может быть, это правда, но я выживал без любви больше половины своей жизни, так почему, чёрт возьми, она должна была вторгнуться в мою жизнь сейчас? У меня не было времени, чтобы иметь дело с чем-то вроде этого. Был вопрос о SM, который я должен был решить, и среди нас также был шпион, которого нужно было найти. У меня не было времени, чтобы разбираться с раздражающими чувствами к своему домашнему питомцу. У меня не было грёбаного времени, чтобы беспокоиться о нём, когда он будет выходить из дома.
Но проблема была во мне.
Просто думать о нём, ходящим в одиночку, заставляло меня беспокоиться. Особенно в такие времена, когда люди начали узнавать про него. Нормальные люди будут держаться подальше от него, но SМ может попытаться забрать его у меня. Но я не позволю этому случиться. Если кто-то просто подумает о причинении вреда моему Сын Ри, я уничтожу их. Он принадлежит мне, и никто не имеет права прикасаться к нему. Потому что ОН МОЙ.