— Если будешь себя загонять, не только Натэниел не выздоровеет полностью и быстро, но и меня ты начнешь изматывать. Нельзя сейчас, как ты обычно поступаешь, Анита — не есть, не спать, только себя форсировать.
Натэниел тихо засмеялся. Я посмотрела на него сердито:
— Что смешного?
— Да просто я много раз за последние годы слышал этот разговор. Ты споришь, Дамиан или я настаиваем, и наконец ты немножко о себе заботишься. А не могла бы ты для разнообразия хотя бы сейчас перестать спорить на этом этапе?
Он замолчал, и тень боли пробежала по его лицу. Я вспомнила, какую боль ощутила при нашем соединении. Вздохнув, я села в кресло, взяла тарелку, поставила на ночной столик.
— Сейчас я доем. А что мне потом делать?
Дамиан с Натэниелом переглянулись.
— Bay, — сказал Дамиан. — Я не привык, что ты так быстро уступаешь. Я собирался уговорить тебя поесть, а потом спросить у врача, что дальше делать. Ты ешь, а я быстро смотаюсь за инструкциями к доктору.
Он направился к двери.
— Со мной и правда так геморройно? — спросила я.
Они ответили одновременно: Дамиан — «да», Натэниел — «иногда бывает».
— Вообще-то уже должны были приехать тигры из Вегаса, — заметила я.
— Приехали, — ответил Дамиан, — но Жан-Клод их информировал, что у нас происходит. Они связываются с другими кланами тигров, стараясь собрать их в Сент-Луисе как можно скорее и как можно больше. Ты отдохни пару часов перед тем, как начать с ними работать.
— В смысле? — спросила я с круассаном в руке.
— В смысле, что я поговорю с доктором, и сейчас тебе об этом заботиться не надо. Поешь, помоги Натэниелу поправиться и не создавай геморроя.
С этими словами он вышел.
Я много чего могла бы сказать, но это все прозвучало бы мелочно, так что я съела положенную мне еду и попыталась не создавать геморроя. Но, наверное, любой мужчина из моей жизни и почти любая женщина подтвердят, что это не самое лучшее из моих умений.
Глава двадцать седьмая
Указания доктора были таковы: лечь рядом с Натэниелом и делиться с ним энергией во время сна. Что ж, мне от докторов случалось слышать предписания похуже. Пока я приводила нервы в порядок, рядом с ним лежал Мика, а теперь моя очередь. У нас были смены ликантропов, спящих рядом с раненым, пока он не поправится. Что-то есть такое в сближении энергий разных зверей, что ускоряет выздоровление у оборотней. Обычно назначали на раненого двух оборотней, но у нас сейчас было их слишком мало, чтобы охранять здание, да еще по два выделить Натэниелу и Клодии, лежащей в соседней палате. Я ее проведала, но она крепко спала. Меня заверили, что она поправится, и с ней уже лежал кто-то, так что я раз в жизни сделала то, что мне было сказано: разделась и легла под одеяло к Натэниелу.
Я прильнула к нему, закинув ногу ему на бедро, не ради секса, а потому что нам обоим так уютнее. Рукой обняла его за талию, телом прильнула к его телу, и мы были как два кусочка мозаики, предназначенные в угол картинки. С этого места можно начинать, а остальные кусочки прикладывать вокруг, и наконец, если их будет достаточно, картинка соберется целиком, и все будет хорошо.
Я впитывала гладкость его кожи, сладкий ванильный аромат, но под ним ощущался иной сладковатый запах — запах медных монеток, крови, мяса, вскрытого и страдающего тела. Я ткнулась ниже, чтобы зарыться лицом в его кожу, чувствовать ее аромат, сладкий и цельный.
Натэниел заснул первым, и я осталась лежать в затемненной палате, ощущая, как вздымается и опадает его грудь под моей рукой. Тихое дыхание становилось глубже. Натэниел всегда засыпал раньше меня, но сейчас я сопротивлялась сну, чтобы еще несколько минут ощущать его рядом с собой. Я знала, как близко была я к тому, чтобы никогда больше его рядом с собой не почувствовать. От одной этой мысли я обняла его крепче и наконец заснула рядом с ним.
Опять я оказалась в гостиной, опять передо мной были синие глаза Хэвена. Я стала поднимать револьвер и начала давить на спуск, но это уже был не Хэвен, а Джейсон. Я успела еще вздернуть ствол к потолку и не выпалить в синие глаза, и это опять был Хэвен и он стрелял в меня.
Я проснулась, ловя ртом воздух, и лишь тело Натэниела убедило меня, что это был сон, всего лишь сон. Я лежала, чувствуя, как стучит во всем теле пульс, и грудь болит от ударов сердца. Тихо открылась дверь, рука у меня машинально дернулась под подушку за пистолетом, который я туда положила, но это был Никки, уже в человеческом облике, вооруженный. Очевидно, он стоял на посту снаружи у двери. Тихо закрыв за собой дверь, он подошел к нам. Я стала было вынимать руку из-под подушки, но передумала. Когда к тебе направляется оборотень-лев, ощущать тяжесть пистолета приятно. Никки принадлежал мне как никто другой, принадлежал до такой степени, что ничего не осталось в нем от него прежнего, но я и Хэвена тоже считала укрощенным. Было бы очень обидно дважды ошибиться за один день.
Никки развернул руки ладонями ко мне, показывая, что в них нет оружия. Что-то в моей позе или же рука под подушкой сказало ему, что я насторожена.
— Ты кричала во сне, — сказал он шепотом. — Все в порядке?
Он стоял на месте, все так же повернув руки ладонями.
Я медленно выдохнула, сообразив, что задержала дыхание, и кивнула.
— Можно мне подойти ближе?
Я снова кивнула и попыталась заставить себя отпустить пистолет под подушкой. Но лишь тверже взялась за рукоять, когда Никки двинулся к кровати. Он улыбнулся мне и протянул было руку до меня дотронуться.
— Не надо, — сказала я шепотом.
Он остановился, хмурясь.
— А что такое?
— Дурные сны.
— Про меня?
— Нет.
— Так почему же мне нельзя до тебя дотронуться? — спросил он все тем же шепотом.
Хороший вопрос. Я задумалась и наконец поняла, что надо мне перестать так шарахаться. Иначе от меня толку не будет никакого. Либо я доверяю Никки, либо нет. Хэвену мы никогда не доверяли настолько, чтобы поставить его на охрану в «Цирке», даже если бы он согласился. Никки на самом деле единственный лев, пользующийся таким доверием. И это следует изменить. Всякий, кому мы доверять не можем, должен покинуть Сент-Луис.
От этого решения напряжение несколько спало.
Тут зазвонили церковные колокола, мелодично и приятно, но это могло бы разбудить Натэниела. Никки вытащил мой сотовый из груды одежды и протянул мне без просьбы. Я забыла отключить звонок.
Взяв у него телефон, я заставила себя выпустить пистолет, чтобы приподняться на локте. То, что я надежнее себя чувствую, когда у меня в руке пистолет, это плохой признак или нет?
Натэниел пошевелился у меня за спиной — телефон его разбудил. Не посмотрев, кто звонит, я щелкнула кнопкой, чтобы быстрее прекратить звон.
— Слушаю!
Скорее даже рявкнула, чем сказала.
— Это ты, Блейк?
Мужской голос, сразу я его не узнала.
— Я. Кто это?
— Перетрахала меня и всех моих ребят и даже не помнит. Ну, класс.
Так, думаем. «Меня и всех моих ребят», ага.
— Джейкоб?
— Угадала.
Никки смотрел на меня своим одним глазом, пряди волос скрыли наполовину его лицо. Смотрел внимательно — как кот, уловивший движение.
Я попыталась вспомнить высокого мужчину, бывшего Рекса Никки. Белокурые волосы, начинающие седеть, но лицо все такое же жесткое, и тело такое же мускулистое. Если ты — Рекс у львов, то форму держать будешь. Ну, и вообще оборотни стареют медленнее обычных людей — у них клеточная структура лучше восстанавливается.
— Чего тебе?
— Ты всегда такая приветливая по телефону?
— Ага, когда меня разбудят.
— У вас там день.
Из чего следовало, что у него там — там, где он, — ночь. Поскольку его прайд занимается, в числе прочего, международными убийствами и похищениями, он мог быть где угодно.
— Я работаю по ночам, Джейкоб. Чего ты хочешь?
— Может быть, вообще ничего. Может быть, повешу сейчас трубку и разгребайся сама.
— Джейкоб, у меня только что был очень тяжелый день после одной из самых трудных ночей. Скажи, что ты хочешь мне сказать.
— Мне предложили контракт на тебя и твоих бойфрендов, Блейк.
— Что за контракт?
— На сей раз похищения нам не заказывали, — сказал он спокойным голосом.
— Ликвидация, — ответила я скучающим голосом.
— Ты не удивлена. Заранее знала, что так будет?
— Нет, не знала.
Натэниел положил руку мне на талию, притянул к себе крепче.
— Но ты не удивлена.
— Скажем так: у меня способность удивляться временно исчерпана. Я полагаю, что ты не стал бы звонить, если бы взялся за работу.
— Я отказался. Контактному лицу сообщил, что никому бы не советовал браться, потому что ты найдешь способ расстроить их планы.
— Спасибо, Джейкоб. Но, как я понимаю, ты не думаешь, будто твое предупреждение принято близко к сердцу.
Я попыталась что-то почувствовать по тому поводу, что кто-то нанимает убийц для нашей ликвидации, но ничего не сумела ощутить.
Он не стал продолжать тему, а задал вопрос:
— Как там Никки?
— Спроси его сам.
Я отдала телефон Никки. Он сказал в трубку:
— Несколько управляемый, но в целом отлично. — Несколько секунд он помолчал. — Нет, правда отлично, Джейкоб. Никогда мне не было так спокойно. — Он засмеялся. — Ага, на наркоте всегда хорошо, Джейкоб но у меня ломок не бывает. — Он положил руку мне на голое плечо, и сразу мне стало чуть лучше, чуть теплее. Натэниел пододвинулся ближе, и стало еще лучше. — Мне только до нее дотронуться — и сразу все в норме, — закончил Никки.
Он отдал мне телефон:
— Он хочет говорить с тобой.
Я взяла трубку и отодвинулась, чтобы он мог сесть. Как только они оказались оба по бокам, стало лучше. Я начала понимать, что если я для Никки наркотик, то мужчины моей жизни для меня могут метафизически играть ту же роль.
— У него довольный голос, — сказал Джейкоб.
— Я стараюсь.
— Верю, Блейк. Но там слишком много денег. Кто-нибудь возьмется.
— Спасибо за предупреждение.
— Что Ник у тебя на крюке — вина моя. Я хотя бы должен постараться, чтобы он не погиб.
— Так ты позвонил помочь не мне, а Никки?
— Да, потому что, если честно, я не знаю, не потому ли я позвонил, что должен был. Ты же мне тоже мозги замыливала слегка, Блейк, и я не уверен, что от тебя свободен. Позвонил я тебе, чтобы помочь Нику, или потому что ты на каком-то уровне и мой мастер, и я должен тебя защищать? Я попытался просто не взяться за работу, но должен был позвонить тебе. Должен был предупредить, Блейк. Понимаешь?
— Думаю, что да.
— Ах, думаешь?
Голос звучал зло.
— Ты помнишь, что ты меня похитил? Угрожал убить тех, кого я люблю? Не надо сейчас изображать жертву, Джейкоб. Начал ты, а не я. Я только защищала себя и своих.
— Да знаю, черт тебя побери. Знаю, что злодеем был я, но все равно тебя ненавижу, и все равно меня пугает, что я не мог тебе не позвонить. Не мог не предупредить, будто я — лев твоего зова или еще похуже.
— Если бы я сказала тебе ехать в Сент-Луис и защищать нас, ты бы приехал?
Он задышал в трубку — быстро, сильно.
— Ты сказала «если». Блейк, прошу тебя... — Он замолчал. Дыхание стало прерывистым. — Я знаю, что ты мне ничем не обязана. Даже этот звонок, предупреждение — наверное, это было сильнее меня. Но я прошу тебя: не проси меня снова. Не убирай это «если». Не надо, чтобы это была прямая просьба. Пожалуйста.
— Мы ищем нового Рекса, Джейкоб.
— Не надо, Блейк. Я знаю, что у тебя в Рексах — холодный убийца.
— Уже нет, — тихо сказала я.
Никки погладил меня по руке, от плеча вниз. Натэниел обнял крепче. Это помогло, но... я все еще ничего не чувствовала.
— Тот, кто его победил, и есть ваш новый Рекс, Блейк.
— У меня бальная карточка переполнена, Джейкоб. Вряд ли я могу себе позволить еще одну работу.
— Ты не победила его в честной битве.
— Он первый сжульничал.
Джейкоб помолчал пару секунд.
— Значит, Рекс погиб, но должность не завоевал ни один из его львов?
— Ага.
— Умеешь ты усложнять себе жизнь, Блейк.
— Со львами всегда какие-то сложности. Отчего?
— Наша культура посуровее других.
— Может быть. Но все равно нам нужен Рекс. Ты — Рекс, со своим прайдом, без территории. Мы — территория, со своим прайдом, без Рекса.
Никки рядом со мной застыл неподвижно, рука на моей руке. Он весь сосредоточился на нашем разговоре.
— Не проси меня, Блейк. Прошу тебя. Ты мне ничего не должна... но пожалуйста, не проси.
В голосе слышалось страдание.
— Ты и правда веришь, что, если я напрямую попрошу тебя приехать и стать нашим Рексом, ты не сможешь отказать?
— Не знаю, но не хочу выяснять.
Я подумала об этом. Джейкоб и его ребята — профессионалы, а нам в Сент-Луисе киллеры очень нужны.
— Когда к тебе обратились с предложением нас убить?
Он выдохнул, прерывисто, будто затаил дыхание, гадая, спрошу я или нет.
— Там слишком мало денег для меня с моими ребятами или кого-нибудь, близкого к нам по классу. Именно такие нужны, чтобы свалить тебя и твоих парней, Блейк. Но ведь и любителям иногда везет.
— Сколько у нас времени до того, как они появятся в городе?
— Прошло сорок восемь часов. Может быть, уже нисколько.
— И ты двое суток выжидал перед тем, как нас предупредить? Ну, спасибо.
— Я знал, что тебе это не понравится. Пытался тебя не предупреждать. Контракт только на тебя, твоего мастера и его волка. Я подумал, что Ник может и не попасть под огонь, но не мог тебя не предупредить. Не мог подавить этот импульс.
— В следующий раз звони сразу. Ясно?
Он шумно проглотил слюну.
— Ясно.
— Дай мне номер, по которому я всегда тебя найду.
— Не надо, не делай этого.
— Ты ждал сорок восемь часов, пока импульс не стал слишком сильным. Пусть ты мне не нравишься, но ты и твои львы свое дело знаете. Бойцы из вас отличные. Если из-за твоей задержки нам придется плохо, я позвоню. Если из-за этого ожидания мы окажемся в заднице, я тебе позвоню, чтобы помог нам вылезать. Если задержка не будет иметь последствий, я тебя оставляю в покое.
Он снова сглотнул слюну.
— Что ж, справедливо.
И он продиктовал мне номер.
— Если ты выбросишь этот телефон и я не смогу с тобой связаться...
— Я не знаю, могу ли от тебя спрятаться, Блейк. Даже не знаю, даст ли то, что ты со мной сделала, мне такую возможность.
— Тогда не пробуй, Джейкоб. Я буду играть честно, пока смогу.
— Что это значит?
— Это значит, что скоро заварится очень крутая каша, и нам могут понадобиться бойцы. Я постараюсь не втягивать тебя и твой прайд, потому что, если честно, тебя я, может, и подчинила, но твоих я никого не знаю, и не уверена, что хочу столько темных лошадок тащить в наш город.
— Надеюсь, что ты говоришь искренне.
— Обычно я что хочу сказать, то и говорю, Джейкоб.
— Вот в это я верю.
— Спасибо за предупреждение.
— Не благодари. Я бы дал тебе погибнуть, будь у меня выбор.
— Ах, Джейкоб, можно ли так ранить чувства девушки? Я думала, я тебе нравлюсь.
— Нравишься, но это меня и пугает.
— Будь здоров, Джейкоб.
— Будь здорова, Блейк.
Он повесил трубку.
Я снова прилегла на кровать на минуту. Никки смотрел на меня в полумраке, Натэниел лежал спокойно у меня за спиной. Все еще было приятно ощущать их прикосновение, и все еще я не испытывала страха и даже тревоги, и это, естественно, было проблемой. Слишком сильный страх парализует, но слишком слабый или его отсутствие порождает беспечность. Я прижала к себе руку Натэниела и подумала, что буду я бояться или нет, но сделаю все, чтобы с ним ничего не случилось, чтобы защитить всех, кто мне дорог. Я это уже говорила. Сегодня ночью я вроде бы это доказала.
— Что будем делать? — спросил Никки, снова поглаживая мне руку.
— Предупредим всех и будем готовиться.
— К чему готовиться? — тихо спросил Натэниел.
— Убить их прежде, чем они убьют нас.
Это я сказала голосом твердым, уверенным и почти лишенным эмоций. Раз в жизни я не симулировала бесстрашие — просто не было страха. Интересно, сколько еще продлится это онемение и какое будет ощущение, когда оно кончится.
Я отогнала эту мысль, заставила Никки подвинуться и потянулась за одеждой. Убийцы или на пути сюда, или уже в городе. В конце концов я испугаюсь, и до того, как это случится, хорошо бы уже иметь план.
Глава двадцать восьмая
Когда я открыла дверь, Никки стоял прямо у меня за спиной, и я увидела, что дежурил он в паре с Грэхемом. Волосы у высокого и широкоплечего Грэхема были черные, прямые и чуть длинновато подстрижены, так что глаза выглядывали сквозь спадающие пряди, как спрятавшийся кот из травы. Хотя слово «кот» неточно — Грэхем вервольф. Если не считать чуть раскосых глаз и прямых черных волос, от матери-японки в нем ничего нет, почти все досталось ему от высокорослого нордического отца. Его родители были единственными, кто приходил в «Запретный плод» навестить сына-вышибалу на работе. Вчерашнюю оргию Грэхем пропустил, потому что живет он не здесь и работает обычно не в охране «Цирка», а вышибалой в стрип-клубе. Одет он был в ярко-красную футболку, что означало его доступность как донора крови или секса. Пока что я не включала его в свое меню и хотела бы, чтобы это так и осталось.
Он посмотрел на меня, ухмыльнувшись:
— Волосы на себе рву, что пропустил эту ночь.
— Радуйся, что пропустил, — ответила я.
У него был вид потрясенный, и выглядел он моложе, чем на свои двадцать с небольшим.
— Тут была оргия, ты трахалась с теми, кого раньше даже не трогала.
Я посмотрела на Никки:
— Он все знает, что здесь было?
Никки кивнул.
— Сторожи эту дверь. И если что-нибудь случится с Натэниелом, потому что ты оплошаешь на работе, я тебя убью.
К концу фразы интонация у меня слегка усилилась, но только слегка.
Грэхем посмотрел на меня:
— Что я такого сказал, что ты так разозлилась?
— То, что тебе приходится об этом спрашивать, Грэхем, и есть причина, почему я с тобой не сплю.
Он все равно совершенно ничего не понимал. Никки объяснил ему:
— Она переживает из-за гибели Ноэля и Хэвена.
Он говорил приятным голосом, и я поняла, что у него даже интонация не изменилась. Но она не была безразличной — просто приятный голос, будто то, что он сейчас говорил, его не волнует.
— Нам нужен оборотень, положить с Натэниелом, — сказала я.
— Но ты же велела мне оставаться у двери, — ответил Грэхем.
— Прости, просто думала вслух.
В голове был шум и треск помех. Шок начинал проходить, что, очевидно, было и хорошо, и плохо.
— Если ты хочешь найти еще кого-нибудь, чтобы спал с Натэниелом, то лазарет для этого лучшее место. Здесь же работают по сменам.
Я открыла тот раздел своего мозга, что связан с таким количеством народу — просто ощупала пространство, чтобы знать, кто тут рядом. Первым на радар попал Ник, потому что был совсем рядом со мной, но у него энергия уже кончилась. Я знала, что Жан-Клод поблизости, и он ощутил мою тревогу и смятение и направился в мою сторону. Я нашла Джейсона, ощутила жалость к нему, подумала, что у него что-то не так. Дамиан все еще бодрствовал. Очевидно, никто из рано проснувшихся вампиров вообще не собирался сегодня спать. Прилила энергия Криспина и Домино, и в ее прикосновении я ощутила присутствие и других тигров. Они загорелись у меня в голове ярче. А ведь не должны были быть на этом метафизическом радаре ярче тех оборотней, которые рядом со мной. Я сузила поиск, исключив из него эти яркие энергии. Ощупала множество народу внутри «Цирка», но только одного не нашла — Ричарда. Его здесь не было.
Хреново.
Я стала набирать его номер. Подвалы «Цирка» как подземный бункер — почти непроницаемы, но снаружи ситуация непредсказуемая, а Ричард меньше всех из нас троих способен определить этот вид опасности. Он все еще слишком доверчив и слишком скован своим старанием быть «нормальным».
В коридоре появился Стивен. Ему следовало быть в квартире, где он живет с Вивиан. Нет, стоп. Сейчас день снаружи, и Стивен, работая по ночам, иногда служил закуской для вампиров. В моем списке питания он не числился. Симпатичный, но не того рода друг. Одет он был в джинсы и футболку. Волнистые светлые волосы рассыпались по плечам. В уличной одежде он выглядел моложе. Глянув мне в лицо, он сразу спросил:
— Что случилось?
Телефон переключился на голосовую почту, блин. Я подождала сигнала.
— Ричард, это Анита. Возвращайся в «Цирк». В городе наемники с контрактом на тебя, меня и Жан-Клода. Ты в опасности. Перезвони, черт бы тебя побрал.
Я повесила трубку.
— Эсэмэску пошли, — предложил Грэхем.
— Что?
— Эсэмэску пошли. Многие смотрят текстовые сообщения чаще голосовой почты.
Я протянула ему телефон.
— Не умею. Сделай ты.
Обычно он бы отпустил какое-нибудь язвительное замечание, но сейчас у него хватило такта просто нажать нужные кнопки.
— Что ты хочешь ему сказать?
— В городе убийцы с контрактом на тебя. Ты в опасности. Возвращайся в «Цирк».
— «Контракт» или «кантракт»? — спросил Грэхем.
— Дай я, быстрее будет, — сказал Стивен, беря телефон у него из рук. Ввел то, что я сказала. — Послал. — Он обратил ко мне васильковые глаза. — А теперь скажи мне, откуда взялись убийцы и откуда ты об этом знала?
Я покачала головой:
— Нет времени объяснять. Надо найти Ричарда и вернуть его сюда.
— Я должен был тебя сменить в лечении Натэниела, но если я тебе нужен...
Я хотела было его отправить, но... никогда не думала о нем как о бойце, а между тем в первый раз, когда я его увидела, он бросился на гигантскую обезумевшую змею в «Цирке Проклятых», рисковал жизнью, помогая ее убить. Забавно, что я привыкла думать о нем как о стилисте, делающем мне макияж и прическу на светские мероприятия Жан-Клода, но не как о бойце. Он моего роста, хрупкий, как Вивиан, но он — вервольф, а это что-то значит.
— Спасибо, Стивен, но я думаю, что тебе надо остаться с Натэниелом. Я должна найти Ричарда и вернуть его сюда, а потом мы тут устроим совещание или что-то вроде того.
Я уже уходила прочь по коридору, Никки за мной следом. Я чуть не сказала ему остаться у двери, но мне все равно придется выходить из «Цирка», а из нашей охраны он далеко не худший. Неприятно, что он слишком ко мне привязан, но драться он умеет великолепно, и единственное, что не дает ему убивать — моя совесть. Своей у него, похоже, нету. Торчать здесь вечно я не смогу, у меня есть работа. На прошлую ночь я взяла выходной, но сегодня вечером я должна встречаться с клиентами. Конечно, никто не помешает кому-нибудь из убийц записаться клиентом и остаться наедине со мной. Если при мне не будет охраны. Хреново.
В голове вопил какой-то отчаянный голосок, к которому я очень старалась не прислушиваться. Ричард в опасности! Единственное, что смиряло тревогу из-за молчащего телефона, это что, будь он серьезно ранен, я бы почувствовала — как почувствовала, что Натэниел ранен в плечо. Значит, пока с ним все в порядке. Пока что он в безопасности.
И тут я поняла, что туплю сегодня.
Ткнув в экран телефона, я вызвала список контактов. Надо позвонить Джемилю или Шанг-Да. Они его главные телохранители, они наши Сколль и Хати. Один из трех, блин, пусть ответит.
Никки уже звонил по своему телефону — я слышала, как он рассказывает про убийц Бобби Ли. Он прав, надо было мне прежде всего предупредить наших. Так, надо собраться и действовать разумно, разваливаться на части будем потом.
Номер Джемиля был по алфавиту первым, и я нажала его. Джемиль ответил после второго звонка.
— Анита, что стряслось?
— Надо немедленно вернуть Ричарда в «Цирк».
Его голос прозвучал двукратно, как будто его повторяло эхо.
— Это будет непросто.
Я обернулась и увидела, как он идет по коридору вместе с Шанг-Да.
— Какого черта вы не с вашим Ульфриком? — спросила я.
— У него сегодня свидание с ранним ужином. На свидания мы его не сопровождаем.
Насчет свидания я пропустила мимо ушей. Потом буду об этом думать, если буду.
Я рассказала им, что происходит.
— Да, блин, — сказал Джемиль.
— Точно подмечено.
— Если он с докторшей, то трубку не возьмет, — сказал Джемиль. Я хотела спросить: «У него свидание с докторшей?» — но это было не важно. Мы не так чтобы моногамные.
— Свяжись с ним ментально, — посоветовал Шанг-Да.
— Попытаюсь. Последнее время он меня держит на расстоянии.
— Или так, или вы оба перестали пытаться.
Я не стала спорить. Кто прав, а кто нет, — разберемся, когда Ричард будет в безопасности.
Я почувствовала, что сюда идет Жан-Клод. Он не пытался меня заглушить, и я оттолкнула эту мысль, попыталась открыть связь между собой и Ричардом. Шанг-Да был прав: я давно оставила попытки. Так просто было легче жить.
Я ощутила запах деревьев, листьев, леса. Так я всегда находила его по запаху, будто где бы он ни был, там и был запах волчьей земли. Я ощутила Ричарда за рулем его внедорожника. Увидела, как он поднял взгляд, будто я парю под крышей его машины. Мы всегда смотрели вверх, чтобы ощутить друг друга — кстати, как и членов совета.
От этой мысли я на миг потеряла фокус, и пришлось напрячься, чтобы увидеть Ричарда. Я знала, что он уже возле своего дома — по деревьям вдоль дороги. Секунду он глядел на меня, я видела дорогу его глазами.
Он слегка оттолкнул меня, чтобы я у него в голове не мешала вести машину.
— Прости, иначе трудно вести.
— Прости, но за тобой, за мной и Жан-Клодом охотятся наемные убийцы.
— Быстро совет работает.
— Может быть. Но кто бы ни заказал нас, Ричард, возвращайся. Запремся под землей, пока разработаем план.
— Нельзя же прятаться вечно.
— Временно, Ричард, прошу тебя. Хватит мне уже для одного дня нештатных ситуаций.
Он начал поворачивать на последнюю дорогу, увидел что-то мелькнувшее среди деревьев. Я ощутила на миг, как он это увидел, и тут ветровое стекло разлетелось перед ним, и он с трудом удержал машину, чтобы не улетела в кювет.
— Ствол! — успела я крикнуть, и второй выстрел попал в Ричарда, я упала на колени в коридоре. Больно не было, просто онемело плечо и половина груди. Дыхание перехватило, дышать стало больно. Никки держал меня, лицо его бешено перекосилось.
— Анита!
— Ранен.
Я это выдохнула, потому что воздуха не было. Ему попали в легкое, но сердце билось, сильное и мощное, прямо у меня в голове. Я видела солнце сквозь деревья, упавшую набок машину у обочины дороги, и деревья, и мы падали, и воздух кончился.
Глава двадцать девятая
Лицо Жан-Клода надо мной.
— Что ты сделала, ma petite?
Он смотрел мне в глаза и видел это, ощущал это — и оттаскивал меня прочь. Перекрыл связь. Бросил Ричарда истекать кровью, одного.
Я втянула воздух работающими легкими и сказала:
— Нет! Они его убьют, вытащат из машины и убьют.
Ногтями я вцепилась в его белую рубашку.
— Если он умрет, я смогу уберечь нас от смерти вместе с ним. Но если я открою между нами связь, чтобы вдохнуть в него энергию и исцелить вовремя, а исцеления не получится — мы погибнем вместе с ним, один из нас или оба.
— Мы не можем бросить его умирать, зная, что даже не попытались. Дай я передам ему энергию. Если не получится, ты сможешь меня вытащить.
Я смотрела на борьбу, отражающуюся в его глазах.
— Жан-Клод!
Он кивнул.
— Сколько энергии хватит, чтобы он поднялся и стал двигаться достаточно быстро? Натэниел еще ранен, энергию твоего триумвирата ты дать не можешь. Это убьет их обоих.
— Он наш Ульфрик, мы клялись его защищать ценой своей жизни, — сказал Шанг-Да, опускаясь на пол рядом с нами, изогнув большое и грозное тело. — Если жизнью или смертью своей я могу спасти его...
— Давай, — сказал Джемиль, опускаясь рядом со мной.
— Для секса нет времени, — ответила я.
— Мы видели, что ты сделала с Химерой. Мы чувствовали силу, которую взяла ты от той кормежки. Сделай так, — сказал он.
Надо было бы всмотреться в это красивое мужественное лицо, восхититься льняными волосами и тем, что предлагал он, но вот чего у нас не было — это времени.
— Мне очень жаль, — сказала я.
— Я знаю.
Я положила ладони ему на бицепсы, голая кожа на голую кожу, и точно так же, как когда сделала это единственный раз с Химерой, не было времени искать силу или тревожиться о морали. Было время сделать или сдохнуть. Чтобы поднять зомби, я вдыхаю в мертвеца энергию, и чем больше энергии, тем полнее восстанавливается мертвец. Эта сила почти полярно противоположна той. Только что Джемиль был у меня под руками живой и теплый, в следующую секунду сила некроманта хлынула из моих рук в темную кожу, обтягивающую мышцы.
Карие глаза Джемиля широко раскрылись, губы раздвинулись, он успел сказать:
— Господи, как больно.
По гладкой темной коже побежали морщины. Я отбирала у него то, чем заполняла труп, чтобы он восстал гладкий, пухлый и розовощекий. Вот это я брала у Джемиля, а он стоял на коленях и разрешал это мне. В первый раз, когда я это делала, мне казалось, что я вижу, как догоняют человека десятилетия, но сейчас, глядя, как натягивается на костях кожа у Джемиля, я поняла, что не время отбираю я у его тела, а самое жизнь. Я пожирала ту самую сущность, что приводила его тело в движение. Пожирала его самого, и поток силы был мощен и ощущался так прекрасно, что я боялась это запомнить. Потому что потом жаждала бы этого.