Битва продолжалась. Перед засадой лежали кучи мёртвых зверей, но, почуяв свежую кровь, подбегали всё новые, они бросались на людей.
Нападая, гиены кусали зазевавшихся воинов. Своими мощными челюстями рвали мясо, запах крови приводил их в ярость. К ним на помощь, а вернее, за добычей, плыли с противоположного берега реки другие гиены и дикие собаки. Пришлось занять круговую оборону и топить, убивать зверей прямо в воде.
У многих охотников и людей племени кровоточили раны от укусов зверей, а Каласу-Завили гиена откусила кисть руки. К счастью, рядом был хаким-лекарь, который тут же прижёг рану факелом.
Скоро ряды зверей поредели, самые главные самки были уничтожены, несколько десятков тел валялись на земле, некоторые жалобно визжали, а оставшиеся пытались скрыться, зализывая раны.
Такой битвы ни один из участников охоты за всю свою жизнь не помнил.
Наконец оставшаяся горстка зверей разбежалась.
Все валились от усталости. У Мартина была разорвана рубашка, виднелась небольшая рана. Сын помог отцу добраться до палатки, где Мимо обработал рану.
В эту ночь деревню не охраняли, и так вокруг горели костры, а у женщин и хакима с Мимо было много работы, которую они закончили только к утру.
Плотно позавтракав, восстановив силы, Василий собрал тех, кто мог идти на охоту — добивать оставшихся зверей. Мартин хотел отправиться с охотниками, но сын его остановил.
— Отец, побудь в лагере старшим, присмотри за ранеными.
Хаким валился от усталости, поспав всего пару часов. Нужно было продолжать операции, такой большой практики у него ещё не было. Приходилось зашивать рваные раны, обрабатывать укусы и царапины.
Вернувшись к месту засады, охотники не обнаружили ни одного трупа гиен, только сытые стервятники сидели поблизости на ветках, да несколько диких собак лизали ещё не высохшую кровь.
Прочесав лес, убили всего несколько гиен, остальные разбежались, а на следующий день нашли всего трёх, и то раненых.
Племя было очень благодарно белым охотникам за помощь.
Через Вольту
Дальше решили плыть в Ашонти на большие озёра. Прошли мыс Пальмас и взяли курс на восток.
Большинство команды отдыхало.
Хозяин заметил, что Ставр что-то всё время мастерит в своём закутке на палубе, перестав долбить каноэ. На этот раз плотник вырезал африканскую маску. Увлечением хозяина заразились и многие члены команды. Пристрастившись к этому занятию, они стали выпрашивать у плотника куски дерева.
…В озеро Вольта вошли по полноводной реке, которая носила то же название и могла вполне показаться проливом, такой она была широкой и многоводной. Позже они узнали, что у реки много названий, каждое племя называет её по-своему — Нижняя Вольта, Большая Вольта. Идущая дальше цепь озёр тоже имела несколько названий.
Рыба тут водилась разная — и речная, и озёрная, и даже заплывала морская. Особенным деликатесом считалась пресноводная устрица, которую местные жители ели сырой. Всё население, кажется, занималось только ловлей рыбы и охотой на птиц. Много было водоплавающей птицы: гусей, уток, лебедей. У берегов прогуливались цапли, аисты и марабу, барахтались в воде бегемоты.
Раздолье было для любителей дичи, а к таким любителям относился и Мартин. Дома он мог стоять в воде часами, поджидая утку или гуся. А тут стрелял прямо с палубы, маленький челнок только успевал подбирать дичь. Ругался только Орхан, не успевавший с помощницей Нойей ощипывать птицу. Но польза от их дела была большая — перья шли на матрасы и опахала.
Корабль превратился в сушильню. Везде, где только можно было, висела рыба, даже на самых верхних реях. Сети ремонтировали и сушили по всей палубе.
Завершив отстрел дичи и ловлю рыбы, Василий на трёх лодках решил обследовать берега. Навстречу попадались разные лодки местных рыбаков: длинные и узкие, широкие и полукруглые и просто плоты с шалашами, в которых жили семьи прямо на воде.
Из-за высокой влажности по берегам росло много пушицы и папоротника, в воде качались лилии.
Недовольство выражала только Анастасия, она жаловалась мужу:
— Весь корабль пропах солёной рыбой, невозможно дышать, и мух тучи.
— Ну, дорогая, потерпи, как выйдем в океан, запах пропадет, зато будем с запасом рыбы.
Плыть пришлось далеко на север вдоль болотистых берегов. Местные жители, когда их спрашивали об охоте и зверях, показывали туда — в северном направлении. Места были жуткие — топкие, непролазные, поросшие сплошной стеной манговых деревьев, густым папоротником, над которым висели тучи огромных комаров и носились болотные стрекозы. В грязной воде таились крокодилы… Но вот попалась речка и, войдя в её русло, корабль поднялся вверх, по течению.
Нашли твёрдую почву и хороший лес с высокими деревьями, решили разбить лагерь и поохотиться.
Впереди по звериной тропе шли Мукате и Кабанта, следов было много, но они чуть не угодили в выкопанную на тропе ловушку. Значит, где-то рядом живёт племя охотников. Василий тоже чуть не пострадал: задел лиану и в него полетело бревно вместе с острыми полупиками, еле успел отскочить, но одна полупика задела и поцарапала плечо. К хозяину сразу же подбежал Мимо, попросил охотника присесть и маленькими своими ручками смазал рану мазью и привязал листья верёвкой, сделанной из лыка.
По тропе стало идти опасно — решили пробираться по лесу. Вскоре заметили, что за ними следят множество глаз.
Вначале Мукате, потом Аута пробовали поговорить со следящими за ними туземцами, но они молчали, слышался только свист. Наконец они встретились на поляне. Воины племени окружили пришельцев. Вид их был грозен, ноздри, в которые были воткнуты кольца, раздувались, лица были разукрашены красками, в волосах — пучки перьев, на тело наброшены шкуры зверей. В руках они держали круглые луки, с нацеленными на пришельцев стрелами, наконечники которых были отравлены.
Василий протянул старшему бусы, но тот их не принял. Тогда хозяин велел всем сесть, а Мимо — вынуть соль и угостить людей незнакомого племени. Попробовав соль, они тоже уселись на землю, а через полчаса, уже приняв и бусы, повели гостей в свою деревню.
Племя оказалось агрессивное, у хижин на кольях Василий заметил воткнутые черепа людей. Но с охотниками туземцы вели себя дружелюбно, утром пообещали вместе пойти на охоту. Как понял Василий, племя и деревня назывались Канду, на самом деле оно происходило из племён ашанти, а более точное название — акан. Вождя звали Охо, воина, их встретившего, звали Охонда.
Василий попробовал узнать что-нибудь о масках, но когда ему намазали лицо краской, он понял, что маски им заменяет раскраска лица.
Опять Василий ночевал у костра, хотя и была поставлена палатка и обкурена дымом, но там было столько комаров, что ни сетка, ни мазь не помогали. А у костра их отгонял дым от подброшенной травы. Лес был хороший, несмотря на сетку из лиан. Тут росла гуарея булавоподобная с огромными листьями длиной до трёх метров. Встречались бомбакс (сейма), кайя, подобие акаджу (красного дерева), кола, эбеновое (чёрное) дерево.
Утром на рассвете вышли на охоту. Продвигались цепочкой за Охондо. Подошли к болоту. Чувствовался едкий запах, появилось множество насекомых.
Люди племени разошлись в стороны.
Василий заметил двух больших спящих бегемотов. Воины стали кричать, кидать в них палками, пускать стрелы, чтобы разбудить, разозлить и выманить на берег. Василий с Чако сделали по выстрелу и разьярённые раненые животные, раскидывая грязь, понеслись к суше. Василий почти у леса из второго ружья попал самцу прямо в глаз, тот замертво свалился в жижу болота. А вот в самку стреляли несколько раз, но только на берегу эту трёхтонную махину добили пиками Мускате, Кабанта и Аута с Сугуту.
Стрелы воинов канду бегемотам не причиняли вреда, кожа их была очень толстая. Василий так и не понял, как они справляются с этими животными.
Туши лежали на земле. Тут могли помочь только топор или пила, но люди племени канду набросились на них с костяными ножами. Кругом свистели дудки, народ племени прибывал, невдалеке появились шакалы и гиены.
Мускате и африканцы из команды «Малыша» также вырезали несколько кусков, им это было сделать проще, так как Василий раздал железные ножи и кинжалы. Но и ими было трудно пробить кожу бегемота — помогали топорами и саблями.
Даже крокодилы не трогают бегемотов из-за их толстой и упругой, как резина, кожи. Но если бегемоту попадётся крокодил, то он перекусит его пополам своими мощными челюстями.
Простившись с людьми племени канду, охотники пошли дальше, к соседнему племени по приглашению вождя Сутото. По пути Василий впервые подстрелил агути — похожего на зайца зверька, которого тут же зажарили на костре, не снимая шкуры. Мясо Василию очень понравилось, и они хотели добыть ещё несколько агути. Но Кабанта сказал, что не надо тратить порох, ловить их можно в капканы и сети. И они с Сугуту наловили десяток живых «зайцев». Пришлось срочно делать клетки.
Вечером Василий поинтересовался у вождя Сутото, какие племена живут по соседству. Тот объяснил, что их соседи — дружеское племя ашанти, южней находятся моси, чуть в стороне эве, ещё дальше га, тви и другие, а на западе — воинствующие племена конкомба и нанумба, враждующие между собой, их поддерживают племена мапруса и кусоси. Спросил он и про жёлтый камень. Вождь сказал, что его находят на западе у мест Таркве, Ода, Каде, но обменивают везде.
Вечером уже у племени моси и гостей, приглашенных в честь удачной охоты, был праздник. Наверное, никогда ещё у племени не было такой большой добычи. Проходя мимо туш убитых животных, Василий заметил, что там ничего не осталось, а шакалы долизывают последнюю кровь бегемотов. Танцы, к которым присоединились и его люди, он уже видел сквозь дрёму. Он уже привык к этой музыке и отлично спал под бой барабанов, глотнув немного спиртного.
Зато на рассвете, когда полоска зари только зарождалась на востоке, возобновили охоту, изменив направление и войдя в низкорослый лес. Пошли через него, умываясь обильной росой. Попадались заросли бамбука, а дальше, в болотистой низине, рос лотос разных видов. Лотос оказался съедобным, проводники показали, как жевать его стебли. У озера на охотников напали тучи комаров кунгу. Местные жители их ловят, жарят и употребляют в пищу, что и сделал Мимо.
На озере встречались очень большие каноэ с шалашами, были натянуты лианы, на которых сушилась рыба. Многие рыбаки из племён фанти, акан и монде жили семьями прямо на лодках, что давало им возможность перемещаться и в то же время скрываться от врагов.
Через несколько дней вернулись на озеро и, собрав сушёную рыбу, отправились дальше в глубь страны по верхней Вольте.
Доплыли до города Кетеко. Здесь Василия удивил базар: на земле и в корзинах между манго, папайей и ямсой лежали слитки золота, алмазы, железо, рядом висела на веревке выпотрошенная гигантская тростниковая крыса. Торговали курами, обезьянами, козами и змеями. Торг вели в основном племена ашанти и эво. Люди на базаре кричали, размахивали руками, толкались, спорили. Их тёмные глаза светились весельем, для многих племён базар был целым событием, которое происходит только раз или два в год.
Хозяин скупил с базара всё золото, драгоценные камни и железо. По пути он решил доплыть и до небольшого городка Ньютьяф, где удачно обменял часть товара тоже на золото и драгоценности.
ТОГО
Теперь путь лежал в соседнюю маленькую, но густонаселённую страну Того. В переводе с языка эве Того означает «земля, лежащая в лагуне».
Плыть пришлось недолго, но небо было затянуто тучами, судно шло под острым углом к ветру — бейдевиндом. Берега казались тихими, необитаемыми.
На корабле уже не хватало места от животных. Ставр не успевал делать клети и отсеки для них.
Нужно было искать новую базу. Проплывая вдоль берегов Того, вошли в дельту реки Кару и поднялись по ней вверх. Часть животных отвезли на берег, сделав загоны. Оставив корабль, продвинулись ещё дальше. Когда стали попадаться сухие берега и хорошие леса, начали охоту. Леса были богатые, здесь росли борассовая пальма, ироко — разновидность красного дерева, карите, нере, ниангон, попадались и большие эвкалипты.
Встретились с племенами ква и гур, немного занимающимися земледелием и охотой.
Начались дожди, джунгли потемнели и превратились в сплошные непроходимые болота, звери попрятались, птицы замолкли. Местные жители говорили, что это надолго. Пришлось прекратить охоту и вернуться назад к кораблю, к тому же заболел и слёг отец. Хаким делал всё, чтобы поднять его на ноги. Хорошо, что успели настрелять кое-каких животных: кабанов, буйвола, несколько антилоп, наловили агути. Пополнили запас черепах, которых консервировали и использовали в пищу.
У народов аватиме и логба скупали продукты и выменивали зерно, овощи, зелень. У племён бассари и ламба хозяин скупил золото и драгоценные камни.
Чтобы не терять времени зря, решили плыть дальше в Нигерию по Гвинейскому заливу, а точнее, сначала по заливу Бенин, переходящему в Гвинейский залив.
Отошли подальше от берега. В море, как ни странно, дождей было меньше, океанский ветер отгонял тучи, и палящее жаром солнце радовало.
Мартину сразу стало лучше. Ловили крупную рыбу — тунца, рыбу-меч и еще какую-то, названия которой не знали.
Жарили в жаровнях, прямо на шкафуте, полкоманды стало поварами, а кок Омар не успевал носить специи. Все так объелись, что стали выбрасывать в воду большие куски рыбы.
…Закат в этот день был необычный, очень яркий, кроваво-красный. Он озарял весь горизонт.
Азир заметил:
— Не к добру, быть непогоде.
И вот на горизонте показалась тучка, потом подул сильный ветер и весь горизонт покрылся тяжёлыми тучами, пошёл дождь. Вдали уже были видны белые буруны. Налетел свирепый шквалистый ветер, начался шторм, и первый вал с силой ударил о борт. Корабль затрясло.
Капитан успел дать команду:
— Укротить паруса! Задраить люки!
Нос корабля то поднимался, то резко опускался, по палубе лились потоки воды, мачты и реи скрипели, слышался лязг якорных цепей, ветер свистел и рвал паруса. Стояла кромешная темнота, в трёх метрах ничего не было видно. Корабль не слушался руля, команда забилась по углам, кто залёг под паруса, мусульмане молились, привязавшись к палубе канатами. Лишь капитан и хозяин не отходили от руля, сменяя друг друга. Ураган длился два дня, потом вдруг неожиданно утих. Без жертв не обошлось, смыло в море одного матроса-мусульманина. Его единоверцы молились по его душу.
Разорвало два паруса на фок-мачте — фок-марсель и фор-брамсель. На грот-мачте разорвало парусину на нижнем грот-марселе и грот-брамселе, а также передние паруса — нижний брам-марсель и верхний марсель. Из ведущих тросов оборваны были фор-трям-штаг и фор-бром-брам-штаг, идущие от стеньги к бушприту, точнее, к бом-утлегарю.
Корабль дал крен в левую сторону, срочно пришлось его выравнивать, перетаскивая грузы, часть балласта и клетки со зверьём. Лимбако и Мимо с такой быстротой карабкались по снастям, что лишь обезьяны перегоняли их. А на рее они ухитрялись стоять, совсем не держась за страховочный трос.
Вся команда дружно взялась за ремонт.
Когда шторм стих, заработали помпы.
Черепахи в трюме плавали, как будто находились в открытом море. Куда-то пропали крысы.
Волны перестали перекатываться по палубе от штевня до штевня. Хотя Василий и сделал замечание боцману за то, что люки были плохо задраены, но вода в трюм не попадала.
От верхушек мачт и рей после шторма исходил яркий свет. Такое явление Василий, наблюдавший его впервые, сразу же зарисовал. Над морем появилась огромная яркая радуга.
Прошло несколько дней, приблизились к необитаемой местности. Шли вдоль берега, разыскивая устье небольшой реки. Нужно было пополнить запасы пресной воды.
Вошли в небольшую бухту, окаймлённую широкой песчаной полосой, где и оказалось устье реки. Дальше зелёной стеной вырисовывался лес, виднелись пальмы, деревья были увиты лианами, росли акация и мимоза, запах зелени и цветов ударял в нос. От сильных ночных ароматов леса можно было задохнуться. Кричали попугаи, пели птицы, визжали обезьяны, порхали бабочки. Место было райское. Некоторые осмелевшие обезьяны выходили прямо на берег.
Море было прозрачное, хорошо просматривалось дно, и близко к берегу подошли без промеров. Пока опускали якоря, многие моряки спрыгнули в воду и поплыли к берегу. Отплыл на лодке к берегу и хозяин, предупредив капитана:
— Следи за приливом!
После шторма нужен был небольшой ремонт такелажа, матросы уже сращивали концы канатов, крепили их к талям, а плотники укрепляли реи. Проверяли ванты, ригеля, обшивку и дно, подбивали клинья мачт. Хозяин с охотниками занялся своим делом, обследовали бухту, необитаемый берег, неизвестный лес, который находился в ста метрах. Проверили качество воды, она оказалась вполне пригодной, но чуть мутной.
Дичи настреляли много. На берегу поставили палатки и сделали шалаши. Готовили прямо на костре.
Анастасия, утомлённая штормом, с удовольствием расположилась в просторном шатре. Иногда она выбиралась в лес.
Мартину на берегу тоже стало легче. Казалось, живи и наслаждайся этим райским местом, но нет, почему-то надо плыть дальше, искать новые места.
На Нигере
Минуя Бенин, отправились искать реку Нигер, которая была отчётливо видна на карте. На два дня остановились на её берегу в маленьком порту Лалаго.
Разузнав дорогу, поднялись по реке Лагоса, вдоль берегов, поросших манговым кустарником. Когда они закончились, вышли к границам государства Ойо с одноименной столицей. Места были сухие, сквозь крупный кустарник виднелись возделанные поля. Вглубь от берега уходила бескрайняя саванна с высокой травой и редкими зонтикообразными акациями. Встречались баобаб, лжеакация и тамаринд, подальше появилась и мимоза.
Утром шли на охоту по мокрой от росы траве. Углубившись в саванну, впервые увидели диких верблюдов, рядом паслись антилопы и виднелись следы львов, скоро послышался их рёв. Встретились люди из племени йоруба, многие из них были мусульманской веры, поэтому переговоры прошли легко.
Йоруба первыми предложили совместную охоту и повели охотников к наилучшим местам.
Василий и Чако сразу обнаружили помёт гиен, который ни с чем не спутаешь, потому что эти животные едят кости. Он белый и порошкообразный, как мел, им даже можно писать. Василий использовал его для красок.
Семейство гиен иногда бывает очень большим, руководит им самка весом до 80 килограммов, которая первая ест добычу. Самцы более мелкие и подчиняются самке. Но отличить самку и самца очень сложно: у самок ложный пенис, через который выходит плод при рождении. Гиены могут нападать даже на львов и отбирать у них добычу.
…Вдали показалось стадо антилоп, они приближались прямо к охотникам, видно, за ними гнались гиены или львы. И охотникам ничего не оставалось, как выбрать крупных самцов и подстрелить их. Тут же стали жарить мясо и вырезать рога.
По Нигеру Василий хотел подняться вверх, хотя рядом был Камерун, территория которого считалась в Африке самым влажным местом. Но хозяин надеялся, что пока будут плыть по реке, дожди прекратятся, а над лодками установят крыши, прикрыв их листьями пальм и брезентом.
Огромные реки Африки Нигер и Сенегал берут своё начало в ста километрах друг от друга и, пройдя по нескольким странам, впадают в океан за пять тысяч километров друг от друга. Как ни странно, но путешественники уже были на Нигере в стране Палами, в своё первое посещение этих мест.
Пока решали, в какой из 11 рукавов Нигера войти, дошли до мыса Палм и поняли, что у него и находится главный рукав, широкий и глубокий. Прямо по нему на корабле подвинулись вперёд, по ходу измеряя глубину.
Поубавив паруса, поднялись на несколько сотен миль. По берегам встречались племена рыболовов иджо, промышлявшие в протоках дельты Нигера. Они занимались обменом соли и сушёной рыбы на овощи, крупы, пряности, ткань и некоторые другие изделия с племенами ибо и ибибио. Тут Василий обнаружил и некоторые неизвестные ему раньше пряности, выращиваемые в Африке, и заинтересовался ими.
Туземцы в этих местах очень боялись пришельцев-работорговцев. Но у городка Оничира, где охотники остановились, местные жители встретили их доброжелательно, рассказали, что корабли ходят по реке и дальше, особенно в сезон дождей.
Поднялись ещё выше по реке. На всём пути вдоль речной дельты тянулась равнина шириной в десятки миль, заболоченная и поросшая манговыми деревьями. Дальше начались леса.
Остановку делали в небольших городках и выходили на берег. Когда наступал базарный день — весь городок и вся прибрежная часть превращались в базар — читока, по-местному. Сюда приплывали на каноэ и шли пешком люди из ближайших и отдаленных деревень, везя и неся товары и продукты на продажу. Торговцы товаром останавливались в деревнях на ночлег. Но когда их просили продать товар, они редко соглашались, говорили:
— Приходи завтра на читока.
В базарные дни прекращались вражда и стычки между племёнами, враги встречались на рынке, мирно беседовали, торговались.
На базарах и Василий скупал слоновую кость (бивни). В одном месте он приобрел сразу около пятидесяти фарсила, это восемьсот килограммов.
На базаре торговали всем: тканями из пальмы муабе, коробами и корзинами из луба, горшками, стрелами и луками, полосками железа, бусами и масками, а ещё золотом и драгоценными камнями, тут были и сапфиры, и топазы. Приносили множество продуктов, мясо диких зверей, змей, крокодилов, домашних животных — поросят, коз, кур, а также овощи и фрукты. Лежали горы бананов, кокосов, других плодов. Продавали муку и крупы, земляные орехи, пальмовое масло, пиво, всё, что можно было сделать, вырастить или найти в Африке. Шум стоял невыносимый, люди кричали, размахивая руками, спорили, толкались, кукарекали петухи, блеяли козы, лаяли собаки, плакали маленькие дети, гремели барабаны, свистели дудки. Здесь находились и продавцы-европейцы и их подручные, встречались чёрные перекупщики, которые торговали европейскими товарами, это в основном были жрецы-торговцы из племени аро.
Местность была густо населена, деревни находились совсем рядом, их разделяли поля, засеянные касавой, бататом, табаком, кукурузой и другими культурами. Растущие пальмы можно было распознать по стволу: гладкому у кокосовой, чешуйчатому у банановой, отличался ствол и у масленичной. Росло много и фруктовых деревьев: масуко, фиговые деревья, мандарины и персики.
Вождь племени игбо пригласил Василия к себе в гости. Приветствуя белого, он дотронулся до его руки, потом похлопал в ладоши, и так сделал несколько раз.
Подойдя к своей хижине, вождь отодвинул корень в виде рогов, положенный у входа, который предупреждал, что хозяина нет дома. У туземцев принято, уходя, класть поперёк входа в хижину пучок веток или травы, если они покидают своё жилище.
Хижина вождя была самая большая и богатая в деревне. В ней находилось много посуды: глиняных горшков, кокосовых сосудов, деревянных мисок, ложек из черепашьих панцирей, сосудов из черепов животных, из слоновой кости и каменных. Находилось много и оружия: луков, стрел, железных и деревянных копий с металлическими наконечниками, костяных и железных ножей. Были даже сабли.
Василий увидел висящие на стене маски. Он попросил продать одну из них. Сторговались, и после небольшой церемонии вождь вручил её покупателю. Потом они выкурили трубку, посидев у костра, и расстались.
Об охоте в таком густонаселённом месте не могло быть и речи. Кругом простирались поля, и звери давно ушли из этих мест или были перебиты. Нужно было плыть дальше по реке до развилки, а потом по притоку в глубь страны. Впереди начиналось высокое плато Джое, река его огибала, и течение становилось сильным, тяжело было с ним справляться на больших лодках.
Чтобы не рисковать, не стали выходить в приток, оставили судно в полноводной реке. По берегам раскинулись густые джунгли — тек, мимоза, акация, баобаб и более крупные деревья — кайи, достигавшие 35 метров в высоту, много сапеле, ироко, пальмы рафии. Так что охоту можно было начинать и здесь. Но дожди ещё не прекращались, и хозяин решил плыть дальше на лодках, предупредив капитана, что если река будет мелеть, надо спуститься вниз к устью.
Через два дня пути дожди прекратились. Охотники пристали к берегу. Лес был заполнен водой и от сильного испарения стояла невыносимая духота. Василий решил продолжить путь и найти или сухой лес, или саванну. Но впереди преградили путь водопады. Оставив лагерь, он решил подняться к ним и, осмотрев, занести их на свою карту. По пути можно было и поохотиться.
Водопады произвели на Василия незабываемое впечатление. Он поднялся до самого верхнего порога. Шум падающей воды оглушал, за два шага не было слышно голоса человека, пользовались знаками, как на охоте. В воздухе на солнце сверкали тысячи брызг, а над водой стояла радуга.
Взору открывался великолепный вид. За спиной громоздились высокие горы, а внизу далеко, почти до горизонта простиралась зелёная долина, за ней — леса, река с порогами убегала за край горизонта. С другой стороны вдали виднелась саванна. Всё было видно, как на карте.
Деревья на вершине были корявые, изогнутые, стелющиеся по земле. Росли небольшие орхидеи, извивались вьюнки с жёлтыми и коричневыми цветками.
Наткнулись на племя йоруба, самое большое в Нигерии. Менее многочисленными были хауса-фулане, фульбе, ибибио, ангас, иджо, тив и нупе.
Переговоры и подарки сделали своё дело, люди племени провели их в деревню, где стороны договорились об охоте. Правда, для этого требовалось плыть дальше, так как вблизи они не охотились, берегли зверей для себя. Это были очень хорошие охотники, убить зверя для них не представляло труда, они умело ставили и ловушки.
Чуть выше повстречались с племенами нупе, более осторожными. Но и с ними мирно договорились и совместно пошли на охоту. Встретили маленьких лемуров, которыми хозяин пополнил свою коллекцию. В лесу было много красноголовых дятлов, ярких попугаев, удодов и турпанов. Встретили чешуйчатого муравьеда. Изловить его и найти ему пару было тяжело, помогли опытные охотники племени. Люди племени нупо и рядом живших ибо, а также других племён, всё время говорили о недружественном племени аро. Люди этого племени забирают в плен их людей, уводят на побережье, а там продают в рабство.
Люди боялись Аро-Чукве, оракула племени аро, жившего в стране Бонни.
В реке было много крокодилов, попадались и карликовые бегемоты, но сил у них было, как у больших. Бегемоты не раз переворачивали лодки и нападали на людей. С виду они кажутся мирными и тихими, но часто нападают и на крокодилов, перекусывая их пополам. Василий видел, как они дерутся между собой, открывая огромную пасть шириной с метр. В засушливый период они едят мясо зверей.
Доплыли до равнины Сокото, поросшую густой слоновой травой, засухоустойчивой низкорослой кайи. В саванне виднелась акация с зонтиковидной кроной, редкие баобабы, пальма дум, сейба и ещё множество неизвестных растений. Ковёр покрова был пёстрый: жёлтая выгоревшая трава, во влажных местах — зелёная, кое-где красная от цветов.
На горизонте паслись слоны и жирафы, пробегали носороги, щипало траву стадо буйволов. Видны были помёт и следы леопарда. Ночью доносился вой шакалов и гиен.
Охота оказалась на редкость удачной, даже без помощи местных племён с возвышенности. Но люди племён и сами появились, услышав первые выстрелы и учуяв запах добычи. За мясо их наняли для того, чтобы доставить трофеи к лодкам и плотам.
Находившуюся на западе равнину Борну посещать не стали, и к озеру Чад не поплыли. Василий боялся затяжных дождей и спешил до их начала добраться до побережья.
Возвращаясь, догнали лодки и плоты, везущие рабов, это было племя аро. Хозяин приказал дать залп по этой эскадре, часть лодок и плотов перевернулось, несколько разлетелось в щепки. Люди поплыли к берегу и разбежались, одного освобождённого раба из племени йорубо подняли на борт. Его звали Ито.
ЛОАНГО И РЕКА ОГОВЕ
От устья Нигера отошли дальше в залив. У берегов Камеруна плыли, не останавливаясь, не заходя ни в один порт. Это место из-за большой влажности считалось самым гнилым во всей Африке. Тут можно было легко подцепить лихорадку, оспу и другие болезни. Постоянные дожди, почва вся была пропитана влагой. Воздух очень тяжелый.
На севере Камеруна находились владения султана Мандара. Арабы принесли сюда мусульманство два века назад и оно распространилось по всей стране. А на побережье обосновались голландцы, основав свои фактории и города. Страну населяли племена фанг и нангве, а также куну и санту.
Обогнули мыс Лопес, вошли в устье Огове. Вдоль побережья виднелись невысокие гора Майомбы. Перед ними в предгорьях лежали лагуны — сначала Покоми, за ней — Игела и далее Ндого. Побережье и устье Огове заселяло племя мпонгве (мьене), говорящее на языке омьене. Оно занималось рыбным промыслом.
По Огове поднялись до небольшого городка Бове, где стоял отряд французов. Познакомившись с начальником гарнизона, капитаном Луи Лероном, Василий завязал с ним дружеские отношения, которые не раз скреплялись чаркой за знакомство.
Судно оставили под присмотром капитана.
Трояна Василий заставил, общаясь с военными, выучить французский, который он сам плохо знал.
В городке была небольшая христианская церковь, рядом с которой находилась французская миссия. Здесь были и португальские миссионеры. Миссии были и на побережье в городах — Лебреле, Батанго, Лалбирене и Бифуне.