Но больше всего Осман-пашу расстроила потеря Азова, опять его база зачахнет, и корабли будут ходить туда реже. Радовало, что по договору русские не могли иметь корабли на Чёрном море, а пользоваться для торговли только турецкими судами, так что работы им хватит.
Вместо Азовского паши Мустафы ага губернатором Азова был назначен, генерал Василий Яковлевич Левашев. Генерал Ласси, взявший крепость, передал ему этот приказ царицы. Нужно было много сделать для восстановления города и крепости, хотя по договору приказано было срыть Азов. Город начали строить в другом месте.
Орды степняков то и дело по привычке пытались нападать из степей.
Охрану Азова генерал поручил калмыцкому хану Дондук-Омбу, а тот отрядил своего племянника сотника Халиль-Шана для охраны степей у Азова.
А в Салхате в доме Собхан-аги бывший нукер хана собирал своего сына Остапа в поход. Думал, пусть поучиться воевать, почувствует настоящую степную жизнь. Перед дорогой он наставлял сына.
— Как приедешь в ногай кубанского сераскера Селим-Гирей султана, передашь ханский фирман и поклон от меня и хана.
Селим-Гирей был сыном его друга Бахты-Гирея (отчаянного султана). Мать Селима и сестра Гюльза с тётками причитали над Остапом, будто он не вернётся живым, но ничего поделать не могли. Отец на прощание только и сказал.
— Иншалла*.
Под руку Селим-Гирея собрались джембойлук (две сотни сабель), едисан (несколько сотен), назаиолу и бадраки (с тысячу), а также черкесы, ногайцы, пристали и беглые казаки. Он бесстрашно нападал и грабил, жёг русские селения, хотя рядом в десятках километрах находились русские войска. Смело ходил в набеги за Дон и дальше к Волге.
Татары уже знали, что калмыцкому хану Дондуки-омбу, царица прислала грамоту, подтверждающую его ханство под крылом России, и калмыцкая орда смело напала на Кубанскую орду в союзе с крымскими татарами. В помощь калмыцкому хану были брошены два казачьих атамана Денис Ефремов и Фёдор Краснощёков. Прибыв на место, выпили на радостях и вино, и хмельное арке (кобылье молоко). Три раза посылал хан за питьём. Сотник казанский Шмель подсказал.
— Да пошли ты, князь, своего человека в Азов, пусть бузу* привезёт с медовухой.
Так хан и сделал, тут уже всем вдоволь досталось, только Дондук-омбу отары не досчитался, но он об этом не жалел. Позже в походе на Крым втрое восстановит.
Пришлось Кубанской орде отступить, многие улусы перенести, земли покинуть, отодвинуться от границ с Россией.
Как раз в это время и прибыл сын Собхана Остап. Хвастать было нечем, но его десятка воинов пригодилась. Султан Селим-Гирей принял его приветливо, много расспрашивал, что делается в Крыму. Интересовался набегами гюляр, спрашивал об отце.
— Держится и привет тебе передаёт, об отце твоём вспоминает, они ведь друзьями были.
— Да времена были другие, сейчас русские обнаглели, кругом войска их, а ещё калмыков купили, те подлые шакалы к ним перешли. Но Кавказ велик, гор много, народов разных живёт множество, можно лазейку найти и в другом месте пощипать.
Вот и отправился Селим-Гирей к Астрахани по привольной бескрайней степи, на просторах которой кочевало много народов. Улусы* стояли по всей степи, паслись овцы, лаяли собаки, виднелись костры и юрты. Улемы тоже не трогали. На мелких степняков не нападали, лишь расспрашивали кто, когда проходил. Вскоре к ним присоединился отряд казаков, разгромленный царскими войсками, те уговаривали идти на Волгу. Но султан боялся царского войска и калмыков из-за этого далеко не пошёл. Особенно татарам и ногайцам, досаждали Низовые полки на Каспии, привыкшие драться со степняками. Но теперь и калмыки отчаянно воевали против татар, получив признание от царицы.
Первый свой бой Остап принял неожиданно. Из-за горы на орду Селим-Гирей хана выскочил русский эскадрон гусар с отрядом калмыков. Пришлось принять бой, орда хоть и была больше, но плохо обучена и слабо вооружена. Русский офицер наскоку выстрелил из пистолета и попал скакавшему впереди орды Селим-Гирею в плечо. Султан продолжал сражаться, подхватив саблю другой рукой. Остап немного помахал ятаганом против гусар и вовремя повернул назад, скача по степи, сзади слышались оружейные выстрелы. Орда рассеялась по степи, русские, отогнав татар, преследовать их не стали.
Скоро татарское войско собралось вновь вместе. Селим-Гирей понял, что надо менять место, против русских воевать сложно.
Вскоре Турцию опять потрясло событие, фельдмаршал Миних взял Хотин, потом Яссы, молдаване уже просились принять русское подданство. Но опять предал подкупленный Остерман, заключив мир с Портой через французского посла маркиза Людвига де Вильнева, посла Франции в Турции. Пришлось войскам поворачивать назад.
А Великий визирь эль Хаджи-Мохаммед взял благодаря Анне-Терезе, вопреки её отцу Карлу, Белград, Сербию, Малую Валахию и крепость Орсовы.
Для России был подписан самый унизительный мир. В договоре даже забыли указать об освобождении пленных, уж потом Елизавета Петровна будет их выкупать из плена.
(Вешняков всяческий уговаривал Вильнева подписать что-то в пользу России, сулил деньги, но тот увиливал, даже когда в договоре стояла страна Московия. За этот позорный договор Вешняков вручил Вильневу вексель в 15000 ефимков, а сожительнице его бриллиантовый перстень.)
Посла России Вешнякова не посадили в тюрьму как Толстого, а проводили в Андрианополь и отпустили на Русь.
Кардинал Флери советовал Людовику XV считаться с Россией, хотя Амелот относился к этой идее сдержанней, и Франция по прежнему поддерживала Турцию. А точней через её диван плела интриги против России.
В Стамбул из Каира вернулся Силим с учёной степенью. Чуть побыв дома, он рвался в Европу, внешность у него была европейская, а имя не мешало. На первое время хотел съездить к сестре в Вену. Осман-паша говорил о своих делах, что он один не справляется с хозяйством, стар стал, да служба мешает, но тот не слушал.
Княжна, находившаяся рядом, дотронулась до плеча Осман-паши и успокоила.
— Пусть едет, не мешай, перебродит, помотается и вернётся к делам. Ты и там можешь ему дело поручить, конную станцию устраивать, ты говорил, что зять уже и место купил. В Вене чуть ли ни при дворе выращивают породу лошадей, у которой жеребята рождаются тёмными, а взрослея становятся белыми, как снег.
— Да, ты права, пусть делом займётся. Вена сейчас чуть ли не центр Европы, хорошо там и конную ферму открыть.
И начал наставлять Селима-агу о деле. Тот с детства любил лошадей, знал их повадки и согласился с отцом.
Долго он беседовал с другом детства Османом, говорил о планах и о том, что его достал восток, Африка, египтяне и арабы, и вообще все мусульмане, он не рад был, что там учился, хочет пожить и в Европе.
Приехавший Петро-ага звал его в Париж. Но тот ответил.
— Нет пока тут поближе побываю. В Вене у сестры лошадьми займусь.
А когда мать спросила его, как дела в Париже, он ответил, что всё хорошо, хотя знал, мать, как и всех женщин, интересуют светские новости и сплетни. Кое что для неё у него было приготовлено.
— Да, мама, Вольтер уехал из Парижа в Берлин к Фридриху, оставив г-жу де Шатель, свою любовницу одну, обиделся на Людовика и на свою протеже Помпадур, да и в театре говорят, его тоже освистала публика. А графа Калиостро наоборот король выдворил из Берлина, но говорят, хотя он и уехал, но появляется одновременно, сразу на нескольких балах и продолжает свои эксперименты.
Позже в другой приезд он сообщил матери, что Вольтер был послан к королю как шпион, и деньги ему были выданы из казны г-н Монмартелем, а руководил этой операцией г-н Амело и г-н Морепа. Якобы сам Вольтер говорил об этом.
Неплюев в 1749 году сообщал, что в Порте ходят слухи о войне России со Швецией.
Портер обратился к Неплюеву и австрийскому интернунцию Пенклеру за советом, что ему ответить. О том, что польскую вольность хотят утеснить, русские войска находящиеся зимовать в Австрии.
В Габоне, верней в странах Лоанго, Верхней Огове, Средней Огове, Нижней Огове, а также в стране Ньянга, больше всего нравилось хозяину малонаселённость, хорошие леса, которые занимают почти всю территорию, встречаются редкие деревья. Растут окуме, озиго, лимба, жёлтое дерево, а также типичные для африканских лесов красное, эбеновое, сандаловое и другие деревья. На побережье растёт мангры.
Очень густая и многоводная сеть рек, многоводных и судоходных. Сама Огове с притоками Ивиндо и Нгуме, реки Ньянго, Коме и другие. Кроме того, много притоков Конго протекает по землям Лонга, как Нгоко, да и сама Конго течёт на границе страны.
В одном из племён фульбе недавно пришедшем с востока, шаман долго колдовал, а затем предупредил Василия, что дальше идти опасно, лучше повернуть на юг. Но хозяин не послушался и ответил.
— Я сам шаман и мои ритуальные приборы пуля и ятаган. А что тут много мухи цеце и крокодилов, так мы с ними умеем бороться.
Василий признавал невозможность понять незримую связь африканских племён, их мышление, поклонение своим богам, хотел как-то разгадать эти тайны или хотя бы приблизиться к их разгадке.
Но получилось наоборот, предсказаниям шамана, встретили очень дружеское племя родственное банту, а вождь был совсем молодым парнем и заядлым охотником, как и его отец, погибший на охоте. Титико, так звали вождя, охотился вместе со своей молодой женой Нунго. Василий подарил ей кусок красивой ткани, и тем самым расположил к себе их обоих. Титико, поделился с Василием секретом, что в их лесах водится необычный тигр, шкура его по ночам светится. Шкура, которую вождь показал охотнику, и на самом деле излучала какой-то свет. Тем самым, возбудив в охотнике и зверолове желание поймать этого зверя.
Приготовления были долгие и тщательные, пришлось огораживать большую территорию леса, хорошо, что помогали племена фанго и банту, даже сам молодой вождь Титико принимал в этом участие. Василий научил его стрелять из ружья, а потом подарил одно из старых, от которого тот был в полном восторге.
Хозяин услышал знакомый свист, сигнал Чако, с другой стороны послышалось хрюканье кабана, это давал о себе знать Дмитрус, он жил в деревне и привык к этим звукам. А вот и писклявый лай шакала, это на месте Аута с Сугутой. Теперь всё готово к облаве. Хозяин даёт знак, издав звук антилопы, которая в этих местах не водится и охота начинается. Помогают охотники местных племен банту и фанга. Три дня делали загородки и ставили сети из лиан и коры деревьев, ставили заборы из веток, копали ямы.
Василий поднялся из-под огромного дерева окуме из рода коралловых деревьев: как лимба и озиго, под которым он сидел, прижавшись спиной к неровному стволу диаметром 3–4 метра, поднял ружьё и ягдташ, наполненный порохом и свинцовыми пулями. За ним тихо поднялись его люди, расходясь веером, и пошли в лес. Бесшумно ступая, стараясь не задевать ветки и вглядываясь в густую зелень леса. Круг облавы начал сужаться, уже слышалось хрюканье кабанов бородавочников, повизгивание шакалов и рычание тигра, того который им и нужен, необычной блестящей окраски, со святящейся в темноте шкурой.
К сожалению, большого самца пришлось убить, он оказался очень агрессивным, но самку и двух детёнышей удалось поймать. Попалось много и других зверей, особенно радовался хаким убитой мускусной кошке, ему нужен был мускус. Он просил охотников убить ещё несколько зверьков. Хозяин также пожелал изловить Нгаво*, чёрную с белыми полосками кошку, в этих местах она ещё не была уничтожена. В ловле кошек приняли участие все люди племени и вскоре за вознаграждение, их достаточно наловили, у хозяина в мешке таяли бусы.
Молодой вождь был очень рад охоте и устроил праздник. Принесли пиво, фрукты, охотники готовили мясо в казане, висевшем над костром. Кроме мяса положили туда крупы и специй, еда получилась очень вкусная, ей угостили вождя и других людей племен. Вечером Василий писал и рисовал при свече, люди племени заглядывали ему через плечо и долго смотрели, хотя они и так пялились на охотников с утра до вечера. Днём вождь попросил охотника показать ему тетрадь и объяснить, что это за знаки. Но это было очень трудно, Василий поступил проще, взял бумагу и нарисовал портрет Титико и его жены. Увидев себя, они радовались как дети, и все называли его великим белым шаманом. Теперь у Василия был ещё один способ делать подарки это рисовать людей или животных, а затем рисунок дарить.
Когда он или белые звероловы раздевались мыться, то собиралась целая толпа африканцев, и глазели, на их тела, хотя они было не таким уж белыми, а хорошо загорелыми.
Отряд звероловов собрался отплыть дальше, вождь с группой охотников и женой Нунгой отправился с ними на своих лёгких пирогах, оставив за себя своего дядю шамана.
Он показал равнину, находящуюся в двух днях пути, недалеко от реки, где паслись огромные стада буйволов, антилоп гну, зебр, рядом виднелся прайд львов, стояли на страже сурикаты, как стойкие с солдатики.
У львов охотятся самки, они легче и энергичней, лев ленив и тяжеловат, но когда голоден, тоже участвует в охоте. А иногда появляется в последний момент, когда жертва побеждена и отбирает добычу, никого к ней не подпуская. Двадцать часов в сутки львы отдыхают.
Убили двух львов, остальные разбежались, а вот антилопу или буйвола долго не удавалось подбить, напуганные выстрелами и львами они далеко ушли в савану. Наткнулись на одиноко пасущегося хромого буйвола, за которым по пятам шли шакалы, раскрыв свой мощные челюсти и пуская слюну. Хаким попросил убить одного из них для опытов, некоторые органы шакала годились для приготовления лекарств. Подстрелили двух шакалов и хромого буйвола также застрелили. Часть мяса съели прямо на месте, разведя костёр и пожарив его на обед. Вождь Титика любил жареное мясо с солью, сырое почти не ел.
Возвращаясь, в лесу обнаружили просеку, протоптанную лесными слонами. Эти слоны чуть ниже ростом, чем обитающие в саване и пустыне, что помогает ходить по лесу, но бивни у них такие же. Зато пищи для них в лесу гораздо больше, свежие сочные листья, плоды деревьев, корни и от жары можно укрыться. В густых зарослях кустарника слоны протаптывают тропу, находят и едят траву санседерию. Он видел, как слоны собирают кости умёрших слонов в кучу.
Решили настичь их, так как через лес они идут не так быстро, движению мешают кустарник и деревья, порой, попадая в непроходимую чащобу или болото, поворачивают назад. Так получилось и на этот раз, слоны возвращались по своей дороге назад, слышался шум ломающихся деревьев. А ещё они громко трубили и как будто переговаривались на своём языке. Убить их в замкнутом пространстве, не составило особого труда. Подстрелили сразу трёх взрослых слонов с большими бивнями, с десяток остальных разбежались. Долго слышалось, как трещали сломанные деревья и сучья, трубили об опасности спасающиеся слоны, вперёди дорога была преграждена телами убитых слонов, они убегали через заросли в стороны.
Послышался треск барабанов и охотники ещё не успели вырезать у слонов бивни, как множество африканцев набросились на туши. Тут были не только люди племени банту (бакеле), но и другие, рядом крутились шакалы и воровали куски мяса и кости. На деревьях сидели тучи стервятников, они также подлетали и выхватывали куски мяса.
Попали в задымлённое место, давно не было дождей, от жары где-то горела сухая трава и кустарник. Дым распространился на несколько десятков миль, дышать было нечем. Срочно покинули эти места. На порогах одна лодка перевернулась, с трудом поймали мокрые мешки с мукой и крупой. Решили остановиться и напечь лепешек, чтоб мокрая мука не испортилась. Тесто замесили прямо на брезенте, пекли целый день.
Хозяин сдружился с вождём, и тот в знак дружбы захотел побрататься с ним. Для этого пришлось сделать кровосмешение, надрезав ладонь до крови, приложить к ней ладонь вождя. Затем он отдал Василию свой амулет из клыков зверей, а тот серебряный амулет дельфина.
Продолжили двигаться дальше, путь преградила широкая, но мелкая река и вождь смело пошёл по сплошной губке, которая тянулась почти до середины реки, где дно было каменистым, и вода доходила до плеча. За вождём и его людьми перешли реку и охотники. На другом берегу оказалась полусухая савана, попались дикие арбузы, сама и теибок, люди вождя Титико их с удовольствием ели, Василию арбузы не понравились. Вдали виднелось большое стадо быстроногих газелий, но они были очень осторожны и как-то смешно подпрыгивали в верх, приходилось подкрадываться к ним на выстрел. Но тут из зарослей выскочили гепарды и стадо мигом умчалось вглубь саваны. Василий заметил двух котят гепарда, и теперь его мысли были о поимке их. Звероловы начали с трёх сторон подкрадываться к котятам. В это время взрослые гепарды, которые бегают очень быстро, словно летят над землёй, забрасывая вперёд задние ноги, поймали антилопу. Но тут на них набросились гиены и отняли добычу, самка вернулась и мешала поймать котят, пришлось поймать её сетью, а самца убить. Тем временем у убитой антилопы, собралась стая гиен и шакалов, налетели грифы и за считанные минуты, от газели не осталось даже костей.
Котята понравились хозяину, и он брал их к себе, первоё время они царапались и кусались, он подсаживал их в клетку к самке, та успокаивалась и лизала их языком. Но на людей по-прежнему скалила зубы и не ела пищу.
Хакиму очень помогали пигмеи, их познания в медицине и лекарственных травах были намного обширней, чем у других племён. Многие племена никогда не связываются с пигмеями, боятся их. Стрелы у них всегда с ядом и даже при небольшой ране, может быть печальный исход. В легендах они сами говорят, что являются людьми леса и вышли из трещин деревьев. Не любят когда их называют маленькими. Кучита, рассказала Василию сказку.
«Как-то пришёл к ним один человек и спросил:
— Дети, а где ваши родители.
— Они ушли, жди, когда придут, — ответили те, затем приготовили ужин, сами поели и легли спать, а ему сказали.
— Жди, когда придут наши родители, они тебя накормят и поместят на ночлег.
Человек ждал, ждал, не дождался и ушёл, обиженный на племя.»
Наконец пришло время расставатся с вождём, Василий объяснил ему, что на берегу большого озера — океана у него есть база — деревня и пригласил его в гости. Тот обещал приехать.
Отдохнув на базе, подлечив раны и вдоволь порисовав и позанимавшись с животными, хозяин решил возобновить охоту. «Пират» отправился в устье реки Омбве.
Подымаясь по реке вверх, встречали всё те же племена ньянга, батеке, фанг. Язык омьене уже был изучен и помогал говорить как с мьене, так и с другими племенами, язык фанг также знали. Видны мотыженные поля, на них работали в основном женщины.
Но поднявшись к лесам, там встретились племена мбете, пуну и пигмеев, на этот раз не такие агрессивные, тем более теперь были представители трёх их родственных племён Мимо, Лулу и Качута, это сразу сблизило их охотников с охотниками. А Кучита рассказала хозяину об их тотеме, у этого племени тотем был питон. Но вождь или предсказатель может отменить иброза, если племя голодно, то съесть и питона. Так же пересказала сказку, услышанную у племени.
«Как-то ушли три девочки в лес. Встретив богомола, потрогали его и помяли. Когда пошли дальше, то увидели мёртвую антилопу и порезали её каменными ножами. Одна девочка взяла отрезанную ногу, а другая голову. Но, пройдя некоторое время, обнаружили, что голова бодается, а нога лягается. Тогда они бросили куски мяса на землю и те срослись и превратились в дикого человека. Тот побежал за девочками, они ели успели добежать до деревни и рассказать обо всём отцу. Тогда он ответил.
— Не надо было трогать богомола, это он злодей всё подстроил.»
Совместно пошли на охоту, но племена, когда охотники вышли на равнину, остались в лесу, в тени и принесли подарки владыке леса — Мвенембато.
Только когда был убит первый зверь, они выбежали из укрытия и стали кромсать его каменными и костяными ножами, тут подоспели и их соседи, хотя мяса всем хватало, зверей было много. Рядом вертелись гиены и сидели чёрные грифы.
В деревне на окраине жил человек Ватва, очень чёрный и волосатый, он редко появлялся и больше всего времени проводил в лесу. С людьми племени общался редко. Василий пробовал о нём расспросить, но все говорили, что-то непонятное. В конце концов, он пробовал его зарисовать. Увидев, как он рисует, охотники племени решили показать ему рисунки. Они сели на маленькие кокоса, так назывались их лодки, и поплыли вверх к возвышенностям. Кучита, которая лучше других понимала язык племени, объяснила, что они пойдут под землю к духам. Остановившись у гор, вышли на берег, взяв факелы, и повели белого шамана к пещере. Сами остались у входа, лишь один маленький юноша или даже мальчик указал ему на отверстие в скале и первый полез в него, за ним отправились бесстрашные Мимо и Луку. Взяв несколько человек и факелы, Василий пролез в трещину за ними. Потом долго шли по пещере и, наконец, очутились в большом зале. Коко указал на наскальные рисунки на стене. Они были выбиты и рассказывали об охоте на зверей. Хозяин решил их зарисовать и долго рисовал. Тем временем Чако с Лимбако нашли светящиеся камни и начали их долбить, а когда показали Василию, он понял, что это драгоценные камни и окончательно решили остаться у пещеры.
Утром, отослав часть людей на охоту, вернулся в пещеру и продолжал рисовать. Обследовав пещеру, показал людям, где надо долбить, чтоб найти камни, этих мест было несколько. Теперь он понял, что в древности кто-то уже добывал тут камни.
Вечером люди принесли с охоты живого дамана, пойманного в горах. Срочно делали ему клетку, хотя пилигримы соорудили ему уже временный краль. Место было необыкновенное, рядом звенел небольшой водопад и извергался вниз. С высоты птичьего полёта видно было, как внизу расстилалась горная долина, по склону рос густой лес. Не хотелось уезжать с этого райского места, а в пещере, где работали, было прохладно, только летучие мыши иногда пролетали, шурша крыльями и издавая слабый писк, они висели на сводах пещеры.
Люди племени уже много раз менялись, отвозя мясо в деревню, скоро к лагерю присоединилась целая деревня, бегали собаки, паслись козы и приехал сам вождь. Ему срочно построили большую хижину. Хозяин и сам посылал лодки к кораблю, а у пещеры его люди построили каменный дом, многие ночевали в пещере, где было прохладно, и не проникали насекомые.
Иногда Василий, чтобы отдохнуть, сам спускался с гор на охоту, кругом были поставлены ловушки, но уже приходилось ходить за добычей дальше.
Поразмыслив и посоветовавшись с людьми, хозяин решил оставить тут несколько человек для добычи камней. К тому же Дмитрус обнаружил железо, соорудил кузню и делал инструменты, для долбления скалы. Он-то и остался тут за старшего. Договорились, что месяца через два Василий сам приплывёт или пришлёт корабль сменить людей. С ним осталась его женщина африканка Дунда, Асута с Сугутой, Абдула и Саид, Амон – бен – Нага с Халефом, остался и Калас-Завили, Мукате с Кабанта, Кувало с земляком Лусинто. Василий с остальным отрядом отправился на базу, по пути не переставая охотиться.
Через два месяца их сменили Сармак эль Луби, Ладен, Хайф, Макви со своими людьми, Остап, Кирим и Якуб. Снова остался и Калас-Завила, нашедший себе женщину в племени и ещё пять человек. Помогали и люди племени. Камней добыли несколько килограммов, но Василий их ещё отсортировал, попадались полудрагоценные, промысел давал не плохой доход.
Оставив пещеру, хозяин решил пройти дальше в горы, где с высоты в подзорную трубу за горным лесом в нескольких милях, виднелась зелёная савана. Попались деревья папайи со спелыми фруктами, но в ветвях виднелась зелёная мамба, она хоть и не так опасна, как чёрная, зато поймать её сложнее. Это удалось юркому Мимо.
Спустившись в долину, услышали ржание зебр, кто-то спугнул табун и он понёсся по саване, подымая тучи пыли, а за ними антилопы и другие звери. Тут же виднелись страусы, а вскоре Чако нашёл их яйца и показал хозяину, тот непременно решил развести страусов на базе. Кое-где в саване росла акация и пучки бамбука, растущие быстро как трава, но виднелись и засохшие кустарники и деревья. Слоны любят бамбук, но рядом их не было видно, хотя рос лес слоновой травы, высотой доходивший до пяти метров.
Устроили лагерь, огородив его сеткой со стороны саваны, расчистили площадку, и окопали от пожара сухую траву.