В отечественной историко-литературной науке "революционные события 1848 года и последовавшие за ними важные изменения в социально-политической и культурной жизни буржуазного общества" принято считать тем, что делит "реализм зарубежных стран XIX века на два этапа - реализм первой и второй половины XIX века". В 1848 году народные выступления превратились в серию революций, прокатившихся по всей Европе (Франция, Италия, Германия, Австрия и др.). Эти революции, а также беспорядки в Бельгии и Англии проходили по "французскому образцу", как демократические протесты против классово-привилегированного и не отвечающего потребностям времени правления, а также под лозунгами социальных и демократических реформ. В целом 1848 год ознаменовал единый огромный переворот в Европе. Правда, в результате его повсюду к власти пришли умеренные либералы или консерваторы, кое-где даже установилась более жестокая авторитарная власть.
Это вызвало всеобщее разочарование в результатах революций, и, как следствие этого, пессимистические настроения. Многие представители интеллигенции разочаровались в массовых движениях, активных выступлениях народа на классовой основе и перенесли свои основные усилия в частный мир личности и личностных отношений. Тем самым общий интерес был направлен на отдельную личность, важную саму по себе, и лишь во вторую очередь - на взаимоотношения ее с другими личностями и окружающим миром.
Вторая половина XIX века традиционно считается "триумфом реализма". К этому времени реализм в полный голос заявляет о себе в литературе не только Франции и Англии, но и ряда других стран - Германии (поздний Гейне, Раабе, Шторм, Фонтане), России ("натуральная школа", Тургенев, Гончаров, Островский, Толстой, Достоевский), и т.п.
События 1848 г. в Европе усугубили ту напряженность внутреннего положения, которая сложилась в то время в России.
Через русскую и иностранную периодическую печать, из частной переписки, от приезжающих из-за границы, путем прямого контакта с жителями пограничных районов информация о происходящем получала широкое распространение. Царизм мобилизует все средства, чтобы оградиться от Европы: от прямого запрещения въезда иностранцев до введения чрезвычайных цензурных мер. Так называемый Меныниковский комитет требовал от журналов содействия "правительству в охранении публики от заражения идеями, вредными нравственности и общественному порядку". Для реализации этих требований 2 апреля 1848 г. учреждается Бутурлинский комитет по делам печати, устанавливающий неограниченный цензурный террор. Даже теоретик "официальной народности" министр просвещения С.С. Уваров оказывается для того времени недостаточно консервативным и заменяется воинствующим реакционером П.А. Ширинским-Шихматровым.
Но никакие охранительные меры не могли остановить развития русского общественного движения, активизируемого влиянием революционных событий. Идет дальнейшее размежевание общественных течений. Славянофилы восприняли революцию 1848 г. как грозное предупреждение России о пагубности европейского пути, ведущего к "язве пролетариатства" и следующей за этим "анархии". В сохранении самобытности России, нерушимости самодержавия, в отказе от всяких политических преобразований, якобы приведших Европу к полному банкротству, видели они спасение России. Отвращение славянофилов от всего европейского доходило до смешного, поскольку "европейское" воспринималось ими как "революционное". Наиболее воинствующие из них, вроде Константина Аксакова, требуя возврата к истинно русским "спасительным началам", демонстративно отпустили бороды и обрядились в русские старинные кафтаны. С восторгом и энтузиазмом приветствуя контрреволюционный поход царизма в Венгрию, славянофилы объединились с такими апологетами самодержавия, как Шевырев и Погодин.
Одновременно выявились классовые позиции либералов-западников, которых сближало со славянофилами резко отрицательное отношение к революционным методам борьбы, стремление разрешить вопрос о крепостном праве путем мирных реформ.
Наиболее отчетливо эти настроения проявились у В.П. Боткина, П.В. Анненкова и особенно у Б.Н. Чичерина, тогда еще студента Московского университета. С воодушевлением встретив известия о Февральской революции в Париже, он был как "громовым ударом" поражен июньским восстанием парижского пролетариата. По его мнению, это было выступление "разнузданной толпы, готовой ниспровергнуть те самые учреждения, которые были для них созданы".
Непосредственный свидетель революционных событий в Италии и Франции, очевидец трагических июньских дней, Герцен тоже пережил чувство глубочайшего разочарования во всем происходящем. Но скептицизм Герцена не имел ничего общего со скептицизмом либералов-западников, отрекшихся от революции. Социальный смысл его с предельной глубиной объяснил В.И. Ленин: "Духовный крах Герцена, его глубокий скептицизм и пессимизм после 1848 года был крахом буржуазных иллюзий в социализме. Духовная драма Герцена была порождением и отражением той всемирно-исторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела". В то время как Чичерин проклинал "разнузданную толпу", посмевшую посягнуть на республиканские учреждения, Герцен проклинал "мир оппозиции, мир парламентских драк, либеральных форм - тот же падающий мир", прикрывающий социальное порабощение трудящихся масс. В этот критический момент своего идейного развития Герцен, убедившись в контрреволюционной сущности либеральной буржуазии, бессилии демократии, пришел к выводу, что осуществление социалистического идеала для умирающей европейской цивилизации - вопрос отдаленного будущего. Но если Белинский к концу жизни, будучи не удовлетворен абстрактной отвлеченностью, чисто просветительным характером утопического социализма, шел в своих теоретических исканиях в направлении к пониманию социализма как естественноисторической закономерности общественного развития, связанной с материальными интересами наиболее угнетенного класса буржуазного общества, то Герцен под влиянием исхода революции 1848 г. и утраты веры в социалистическое будущее Европы пришел к идее "русского", "крестьянского социализма".
В русской поземельной общине, социалистический элемент в которой усматривали и петрашевцы, он увидел залог и искомую форму социалистического будущего России. "Русский социализм" как соединение специфических основ русского крестьянского быта с западноевропейской наукой - вот форма созданного Герценом утопического социализма. Его исходным положением было представление о крестьянской поземельной общине, сохранившейся в России с далеких времен, как о реальной предпосылке, экономическом основании социалистического будущего России. Это было утопией, так как "русский социализм", так же как и утопический западноевропейский социализм, не мог подняться до понимания всемирно-исторической роли пролетариата как единственного класса, способного возглавить борьбу народных масс за социализм и создать условия для его построения.
Однако, будучи утопией, "русский", "крестьянский социализм" был в предпролетарскую эпоху наиболее радикальной демократической идеологией, выражавшей интересы русского крестьянства, стоявшего на пороге буржуазной революции. Герцен нашел в нем теоретическую основу в борьбе за новую Россию. Ознакомление Запада с неизвестным ему миром русской жизни и служение России вольным русским словом - революционной пропагандой - таковы были благородные задачи, которые поставил перед собой Герцен, навсегда оставшись за границей.
Революция 1848 г. ускорила процесс идейного формирования будущего вождя русской революционной демократии Н.Г. Чернышевского. Вращаясь в наиболее радикальных кругах петербургского общества, посещая, в частности, с осени 1849 г. кружок литератора и педагога И.И. Введенского, Чернышевский с удовлетворением отмечал широкое распространение в кругах демократической интеллигенции революционных и социалистических идей.
Заключение
Во второй половине 19 века во внутренней политике России появились новации, выразившиеся, прежде всего в снятии множества запретов предыдущего периода царствования: разрешена свободная выдача (естественно, имущим слоям) заграничных паспортов; ослаблен цензурный гнет; ликвидированы военные поселения; проведена амнистия по политическим делам, в результате которой были освобождены декабристы, петрашевцы, участники польского восстания 1830-1831 гг.
В обществе начали появляться и бурно обсуждаться записки и произведения, касающиеся самых животрепещущих вопросов. Большое влияние на формирование общественного мнения и взгляды царя оказала "Записка об освобождении крестьян в России" К.Д. Кавелина, в которой он отмечал пагубность крепостного права в экономическом, политическом и нравственном отношениях.
Со своим проектом "О крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе" выступил в 1856 г. известный славянофил Ю.Ф. Самарин (1819-1876), проповедовавший отмену крепостного права с позиции необходимости сохранения и укрепления крестьянской общины. Многие положения этого проекта впоследствии нашли отражение в документах крестьянской реформы.
В итоге в 1861 году крепостное право было отменено, но остановить развитие радикальных и революционных кружков не получилось. Проводимые в России реформы 1860-1870-х гг., несмотря на их значимость, были ограничены и противоречивы, что способствовало усилению идейно-политической борьбы и привело к окончательному оформлению трех направлений в общественном движении: революционного, либерального, консервативного. С 1861 г. до середины 1870-х гг. происходило формирование народнической идеологии и создание тайных революционных кружков.
Активная борьба народников с самодержавной системой началась в середине 1870-х гг. В 1874-1876 гг. на основе идей теоретиков народничества многие молодые разночинцы организовали "хождение в народ" с целью просвещения и пропаганды революционных идей.
Прежней Россия уже не будет никогда. Под влиянием попыток смены власти в Европе путем революций, философия борьбы и социализма в России, достигнет своего апогея в первой половине 20 века. Несмотря на то, что западники и славянофилы не хотели революционных потрясений и пропагандировали свои идеи мирными путями, размежевание в массах в конечном итоге привело нашу страну к кровавому перевороту. Бессмысленный и беспощадный русский бунт примет масштабные размеры, международного значения.
Список литературы
1. История зарубежной литературы XIX века под ред. Елизаровой М.Е. - М., 1964
. Ю.М. Лотман СОВРЕМЕННОСТЬ МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ Знамя. - Москва, 1997. - В.9.
. Галактионов, А.А., Никандров, П.Ф. Славянофильство, его национальные источники и место в истории русской мысли // Вопросы Философии. - 1966. - № 3.
4. П.В. Анненков. Литературные воспоминания <https://az.lib.ru/a/annenkow_p_w/text_0100.shtml>
.А.И. Герцен. Собрание сочинений в 30 томах, т. IX. М., 1956, стр.122.
. И.В. Киреевский. Полное собрание сочинений, т.I. M., 1911, стр.217.
. Тростников, В. Славянофилы становятся нашими современниками <https://www.russdom.ru/node/1603> // Русский Дом. - 2009. - № 5.
.К.С. Аксаков. Воспоминание студентства 1832-1835 годов. СПб., 1911, стр.17.
.Я. Костенецкий. Воспоминания из моей студенческой жизни. "Русский архив", 1887, № 5, стр.75.
.Ф.И. Тютчев. Стихотворения. Письма. М., 1987, с.470, 472 (Комментарии Л.Н. Кузиной и К.В. Пигарева)
. Н.П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения, т. II. М-, 1956, стр.266.
. Н.О. Лосский. История русской философии. Западники <https://www.vehi.net/nlossky/istoriya/03.html>
. Николай Первый и его время / Сост., вступ. ст., коммент. Б.Н. Тарасова. - М., 2000
. Информация из авторского цикла Феликса Разумовского "Кто мы?": "Казнить нельзя помиловать", передача 7-я, "Спор на западном рубеже", передача 6-я, "Державная воля и русская доля", передача 4-я, "Судьба без почвы и почва без судьбы", передача 5-я