— Что ж, привет тебе, маленький ангел. Семья воссоединилась?
Кто-то из Изначальных хмыкнул.
— Отец, — начал Джейк, — это недоразумение. Если ты позволишь объяснить…
— А, мой милый Аракиель, — отечески приветствовал его Люцифер, — тебе многое придется объяснять.
Я не сразу сообразила, что он назвал Джейка ангельским именем. И в который раз поразилась, вспомнив о его прошлом. Так странно было помыслить, что давным-давно, когда меня еще не было, все они обитали на Небесах. Габриель ясно помнил те времена, для него они были не такими уж давними. Мой брат был свидетелем восстания ангелов и их изгнания из Царствия. Я знала, что с тех пор они прониклись злом, но в моей голове звучало одно слово: «братья». А что сталось с ними теперь? Забыв на миг о страхе и гневе, я погрузилась в глубокую печаль. Голос Люцифера вернул меня к действительности.
— Ты должен представить суду объяснения, Аракиель. Твоя маленькая эскапада внесла немалый разлад в наши ряды. Кое-кто опасается, что она сводит на нет все наши усилия. Мы должны любой ценой сохранить то, чего достигли.
— Отец! — Джейк склонил голову. — Со всем почтением смею напомнить, что ты сам одобрил это предприятие.
— Действительно, — признал Люцифер, — я аплодировал твоей дерзости, когда ты доставил ее сюда, однако с тех пор ты позволил чувствам взять над тобой верх. Боюсь, что для тебя это уже не только деловое предприятие.
— Позвольте спросить… — Я выступила вперед, и взгляды демонов дружно обратились ко мне. Я вонзила ногти в ладони, сдерживая дрожь. Я нырнула очень глубоко, но добиться ответа было необходимо и, странное дело, я предчувствовала, что Люцифер скажет правду. — Я не понимаю: кажется, вы хотели видеть меня здесь… Зачем?
Люцифер скривил губы в улыбке.
— Верно, Аракиель доставил тебя к нам с моего согласия.
— Я — мелкая сошка. Зачем?
Люцифер лениво барабанил пальцами по набалдашнику трости.
— Да, ты пешка, милая… Ты же знаешь, что Небеса запустили очередной проектик по оздоровлению мира. — Он закатил глаза. — Как это скучно! Мы пачкаем, они подтирают, и так снова и снова. Мне стало тоскливо, и понадобилась ты. — Люцифер окинул меня скучающим взглядом. — Через твое посредство я отослал сообщение.
— Какое сообщение?
Черномазый Диего позволил себе объяснить:
— Что игра началась.
— И что же это значит? — пролепетала я, сдерживая поднимающуюся в груди панику.
— Раз уж ты здесь, можно и открыть секрет, — протянул Люцифер. — Скажем, пришло время вспомнить о старой семейной распре.
Джейк, молчавший на всем протяжении разговора, теперь заговорил:
— Это значит — будет война.
— Война?
— Мы всегда готовились к войне, — вступил Люцифер, — с тех самых пор, как мои праведные собратья добились моего изгнания.
В голосе Диего стал слышнее испанский акцент.
— Покажем им, кто здесь босс, покажем, как хрупка их драгоценная планетка.
— Ну да! — воспламенился и Нэш, — последняя схватка, окончательная разборка между вашим и нашим папашей!
— Можешь мне поверить, малютка-ангел, — добавил Люцифер, — мы вступили на дорогу к Армагеддону, и обратного пути нет. Зато какое будет зрелище!
Я вросла в землю, не смея дышать. Что-то во мне еще надеялось, что демоны вот-вот разразятся смехом, покажут, что я стала мишенью жестокого розыгрыша. Однако в глубине души я понимала: это не шутка. Они смертельно серьезны, и миру грозит страшная опасность. Я не верила своим ушам. Они сочли, что мое похищение станет катализатором, последней соломинкой, которая истощит терпение ангелов? Неужто это сработает? Ад нанес удар, неужели Небеса будут вынуждены ответить тем же? Люцифер дозволил похитить меня, чтобы разозлить моего Отца и вызвать решающую битву, самую кровопролитную в истории. Он знал, что преступает границу, он намеренно преступил ее. Бросил перчатку и ждал, что Небеса примут вызов. Открыл ворота и пригласил войну в дом.
О суде все как будто забыли, но Джейк вернулся к тому, что было для него главным.
— Так ты оставишь нас в покое? — спросил он. — Отец, ангел сослужил свою службу и никому не опасен. Я прошу доверить ее мне.
— Ох, — театрально вздохнул Люцифер, — боюсь, что нельзя.
Он указал на меня концом трости.
— После того шоу, что устроила для нас вчера мисс Черч…
— Она моя! — В гулком складе голос Джейка прозвучал слишком пронзительно. Я не стратег, но даже мне было видно, что он теряет очки. Здесь, чтобы чего-то добиться, следовало сдерживать эмоции.
— Когда я одобрял твои действия, я не предвидел, что ты внесешь в них столько чувства. — Последнее слово Люцифер произнес так, словно оно жгло ему язык.
— Я… не вносил. Это мой трофей, я хочу только победы для нас…
— Не лги мне, мальчишка! — внезапно загрохотал Люцифер, вынудив остальных подскочить от неожиданности. — Ты с самого начала желал ее. И, сознавай я силу твоего желания, никогда бы тебе не доверился.
Джейк поднял голову и встретил взгляд своего Отца.
— Не этому ли ты учил меня? Бери все, чего хочешь…
Люцифер тихо хмыкнул, и тон его смягчился.
— Хотеть — не то, что нуждаться, — сказал он. — Ты захотел хромого мальчишку и дуреху из Бухенвальда. А Бетани… в ней ты нуждаешься, и привязанность ослабляет тебя, истощает твои силы. Мне не нравится, что один из сильнейших так низко пал.
— Я исправлюсь, Отец, — пообещал Джейк.
— Конечно, исправишься, — ответил Люцифер. — Я сам за этим прослежу.
— Что мне делать? — Джейк склонил голову.
— Ты — мое дитя, мое создание. Не тревожься… — Люцифер снисходительно усмехнулся. — Папа обо всем позаботится.
— Он — не твое дитя, — не сдержалась я. Язык действовал помимо воли, хотя я всем существом чувствовала, что лучше смолчать. — Не забывай, что его создал мой Отец — как и тебя, кстати.
Джейк развернулся на каблуках и послал мне убийственный взгляд, а Люцифер только насмешливо склонил голову набок.
— Оглядись, маленький ангел, — ответствовал он. — Мир в руинах, а ты в аду. Где же твой Отец? Почему он не явится, чтобы спасти тебя? Либо ему нет до тебя дела, либо он не так силен, как ты воображаешь.
— У него хватило сил свергнуть тебя с Небес, — отважно ответила я.
— А зачем? — ослепительно улыбнулся мне Люцифер. — Зачем, по-твоему, он выстроил для меня эту подземную клетку? Затем, что испугался! Того, кто не опасен, не держат взаперти.
— Если ты так опасен, почему не вырвешься из клетки? — с вызовом спросила я.
— Не могу, — пожал плечами Люцифер и повел рукой вокруг себя. — Зато я могу воспитать и послать вместо себя войско. Это называется обходной маневр, милая. — Он снова обратился к Джейку: — Признаю, она привлекательна. В ней есть сила духа, а?
— Прости ее, Отец, — взмолился Джейк. — Она не понимает что говорит, не прими за обиду.
— Я не обижен, — отозвался Люцифер, — но, боюсь, оставить ее тебе не смогу.
Вопреки всем усилиям, в глазах Джейка мелькнул испуг.
— Правду ли говорят твои братья, что она вернула отнятую жизнь?
— Совершенно случайно. Это не повторится, я уверен, — настаивал Джейк.
— Ты меня не понял, мальчик. Ее присутствие возбудило надежды. Принеси в ад надежду, и все наши труды развеются прахом.
— Я буду держать ее под замком. Сделаю все, что нужно, даю слово.
— Я чувствую, как от нее расходятся волны праведности. Она уже заразила наш мир жалостью и омерзительной любовью к ближнему. Ее присутствие здесь неуместно.
— Отец, подумай, каков выигрыш!
Люцифер ответил ему пренебрежительным взглядом. Я видела, что он готов закрыть заседание суда.
— Я позволил тебе доставить ее сюда, но не обещал, что она сможет остаться.
— Ты не отберешь ее у меня! — Джейк завизжал, словно капризный ребенок, он даже ногами затопал.
Люцифер склонился вперед, оперся локтями о колени.
— Я сделаю все, чего пожелаю, — ответил он. — Не забывай, ты зависишь от моей милости. Я мог бы начисто лишить тебя силы. Твое счастье, что мне не нравится видеть своих сынов растоптанными. — Он преувеличенно горько вздохнул. — Родительские инстинкты, ничего не поделаешь.
— Значит, ты отошлешь ее обратно? — понуро пробормотал Джейк.
— Обратно? — Люцифер поднял бровь. — Это тебе не сказка, мальчик. Здесь у нас так не делается, кому об этом и знать, как не тебе. — Он сокрушенно покачал головой. — Смотри, что она успела с тобой сотворить.
Джейк взглянул на меня дикими от ужаса глазами.
— Придумай что-нибудь, — одними губами выговорил он.
Я онемела от смятения и пронизывающего страха. Совсем недавно он приказывал мне молчать, а теперь требует действовать? Что же я могу?
Люцифер плавным движением поднялся с кресла.
— Прости, Аракиель, но твой план был выполнен очень неудачно. Ты знал, что этим кончится, с той минуты, как она вступила в ад. Никогда не люби того, что не в силах удержать. Твой ангел с самого начала был обречен.
Тут меня осенило.
— Не выйдет, — с запинкой выдавила я. — Я не могу здесь умереть. Таковы правила. Смерть просто отправит меня обратно на Небеса.
— Нет, милая, — покачал головой Люцифер. — На Небеса тебя отправила бы смерть на земле. А у нас внизу идет совсем другая игра. Адское пламя достаточно горячо, чтобы сжечь ангела дотла.
— А если она обратится? — отчаянно предположил Джейк. — Если даст согласие стать одной из нас?
— Весьма маловероятно, — лениво ответил Люцифер, разглядывая свои наманикюренные ногти. Ему явно прискучил спор. — Девочка навсегда привязана к другой команде, я же вижу.
— Ты хоть предложи ей выбор!
Люцифер тяжело вздохнул.
— Милая моя Бетани, ты не думала о том, чтобы отречься от Небес и обратить свои силы к нашей пользе?
— Нет, — сказала я. — Тысячу раз нет.
— Доволен? — обратился Люцифер к Джейку.
— Отец! — произнесла женщина, до пояса окутанная блестящими кудрями волос, с рубиновыми губами и блестящими карими глазами. У нее было лицо фарфоровой куклы и кожа молочной белизны, словно никогда не видевшая солнца. Может, и не видевшая, рассеянно подумала я и сама удивилась, почему не паникую, почему не плачу и не молю о пощаде. Время для меня остановилось, секунды еле ползли, а поток эмоций как будто перекрыли, повернув кран.
Женщина-демон продолжала:
— Думаю, мы можем использовать ее как показательный пример.
— Как это, моя прекрасная Сораф? — спросил Люцифер.
— Если мы сумеем преодолеть ее влияние и восстановить равновесие, народ убедится, что мы не шутим. — Сораф изогнула лебединую шею, чтобы заглянуть мне в глаза. — Надо казнить ее публично.
Люцифер задумчиво постучал себя пальцем по подбородку.
— Мысль интересная. Что ты предлагаешь? — Он отечески улыбнулся семерым демонам. — Я разрешаю вам самим определить способ.
Я в ужасе смотрела, как Изначальные повскакивали с мест — словно стая стервятников слеталась на добычу. Семеро приглушенно совещались, Диего с Нэшем завистливо поглядывали на них, а Азия выглядела довольной, как кошка над крынкой со сливками. Люцифер терпеливо ждал. Джейк расхаживал взад-вперед, как будто хотел что-то сказать, но не мог подобрать достойного аргумента. Наконец из круга вышла Сораф.
— Мы решили, — самодовольно улыбнулась она.
— И сошлись во мнениях? — В голосе Люцифера мне послышалось разочарование. — И обошлись без жарких споров?
— Обошлись, Отец.
— Так объявляйте же ваше решение.
Сораф обернулась ко мне, остальные встали с ней рядом. Их глаза блестели, подобно клинкам, губы растягивала улыбка наслаждения.
— Сожжем ее, — промурлыкала Сораф.
Люцифер одобрительно захлопал в ладоши.
За спиной страдальчески простонал Джейк.
Глава 22
БДЕНИЕ
Я беспомощно смотрела, как растекаются за двери демоны. Теперь, определив мою судьбу, они перестали меня замечать. Только Азия задержалась, чтобы послать мне издевательский воздушный поцелуй.
— Аракиель, на рассвете передашь своего ангела нам, — небрежно бросил через плечо Люцифер. — Оставшееся время — тебе на прощание. И не говори, что я не великодушен.
Джейк бормотал что-то утешительное, но я его почти не слышала.
— У тебя шок, — сказал он, подводя меня к креслу, которое только что занимал Люцифер. — Посиди здесь. Я догоню Отца, попробую отговорить его от этого сумасшествия.
Я понимала, что он напрасно тратит время. Решение принято и, что бы ни делал Джейк, останется неизменным. И я не желала тратить время на мольбы или уговоры. В голове вертелась одна-единственная мысль. Если Люцифер прав, (а сомневаться в его словах нет причин), у меня осталось всего несколько часов жизни, и я не хочу провести их с демоном, который из прихоти затащил меня сюда, втянул в беду. Мне надо в последний раз побывать в Венус-Коув, попрощаться с Ксавье и с родными. Я знала, что если еще раз увижу Ксавье, то легче перенесу то, что ждет меня утром. Однако не только ради себя я хотела вернуться. Надо было дать знать Ксавье, что со мной все в порядке, чтобы он мог жить дальше. Ни в коем случае не скажу ему, что меня ждет, — не хочу причинять такой боли. Пусть он смирится с тем, что я не вернусь домой, и прекратит поиски. По жизни в Царствии я помнила, что люди никогда не исцеляются от утраты любимых, однако жизнь идет вперед и предлагает новые радости в возмещение потерь.
Надолго ли ушел Джейк, я не знала, но прикинула, что переговоры с Люцифером должны занять немало времени. Хотя до сих пор я переносилась только из своего номера, перенос дался легко, потому что в этот раз я и не думала таиться.
Ксавье я застала у него в комнате. Он сидел на краю кровати, рассеянный и немного встрепанный от недосыпа. Рядом валялась полуоткрытая спортивная сумка, но смотрел он на перышко, лежащее на столике у кровати. Это перышко он нашел на сиденье своего «Шевроле» после нашего первого свидания. Вот он взял его, погладил кончиками пальцев и вдохнул исходящий от пушинок запах дождя. А потом спрятал в складки выглаженной рубашки в спортивной сумке, подумал и вернул на прежнее место — на кожаный переплет Библии, лежавшей у изголовья.
Я встала перед ним на колени и заметила, что он вздрогнул, словно от сквозняка. По коже на руках пошли мурашки.
— Ксавье? — Я знала, что друг меня не слышит, но рассеянность на его лице сменилась сосредоточенностью. Чувствует мое присутствие? А не почувствовал ли он заодно, как плохи дела?
Ксавье подался вперед, будто уловил еле слышный звук. Мне пришло в голову установить с ним контакт, как тогда на пляже, но почему-то сегодня это представлялось неправильным.
— Привет, малыш, — осторожно начала я. — Вот, пришла попрощаться. Случилось кое-что такое, что я уверена: я больше не смогу к тебе приходить. Хочу напоследок сказать, чтобы ты обо мне не тревожился. Ты выглядишь таким усталым… Не надо ехать в Теннесси — это уже бесполезно. Попробуй вовсе забыть, что знал меня. Я желаю тебе замечательной жизни. Думай о том, что впереди, а прошлое отпусти. Я не отдала бы ни единой секунды того времени, что мы были вместе…
— Бет, — вдруг прервал мои мысли голос Ксавье. — Я знаю, что ты здесь. Я тебя чувствую. Что ты пытаешься мне сказать? — Он выждал минуту и добавил: — Может, подашь знак, как в прошлый раз?
Он смотрел с такой надеждой, что в голове у меня зародилась идея. Был способ и без слов сказать Ксавье все, что я хотела.
В комнате стоял полумрак. Я собрала всю энергию и откинула шторы. Ксавье замигал от хлынувшего в комнату света.
— Здорово, Бет! — сказал он.
Я подплыла к окну и дохнула на него, оставив на стекле туманное пятнышко. Потом, вытянув призрачный палец, нарисовала сердечко и вписала в него: К+Б.
Ксавье улыбнулся.
— Я тоже тебя люблю, — сказал он, — и буду любить вечно.
У меня ручьем хлынули слезы. Если бы знать, что я увижу его в будущей жизни, я бы, может, и сумела это вынести. Но мне не вернуться на Небеса. Я не знала, куда попаду, меня ожидала вечная пустота.
— Живи дальше, — выговорила я между рыданиями. Все во мне корчилось от боли. — Если можно вернуться из смерти, обещаю, я найду путь — чтобы взглянуть на тебя и увидеть, как прекрасно ты живешь.
— Вот ты где! — Я подскочила, услышав эти слова, но это просто в комнату ворвалась Молли. — Габриель с Айви ждут снаружи. Они готовы ехать. Что ты застрял?
Ксавье поспешно прикрыл шторой мой рисунок.
— Иду. Еще одну минуту.
Молли и не подумала выйти.
— Пока не выехали, можно с тобой поговорить? Мне нужен совет.
Ксавье обернулся к окну, у которого я стояла, и взглядом попросил меня задержаться.
— Я сейчас вроде как занят, Молли. Нельзя ли потом?
— Чем занят: пялишься в пустоту? У меня вся жизнь идет под откос, а, кроме тебя, поговорить не с кем.
— Я думал, мы в ссоре.
— Построим мост, — огрызнулась Молли. — Мне нужен совет, а никто другой просто не поймет.
— Насчет Габриеля, да?
Я заметила на щеках Молли следы слез. Она тоже плакала. Уголки губ у нее задрожали, а плечи вздрогнули от одного имени моего брата.
«Поговори с ней, Ксавье, — подумала я. — Ты нужен Молли, она твой друг. Тебе понадобятся друзья».
Не знаю, принял ли Ксавье мое безмолвное послание или слезы Молли задели струну в его сердце… Он сел и похлопал по кровати рядом с собой.
— Ладно, давай, выкладывай, только быстро, времени мало.
— Я не знаю, что делать. Понимаю, что Габриель не для меня, но и забыть о нем не могу.
— Что тебе мешает?
— Мы были бы потрясающей парой, я не понимаю, почему он этого не видит.
— Так у тебя все по-прежнему? — удивился Ксавье. — Хоть ты теперь и знаешь, что он не человек?
— Я всегда видела, что он не такой, как все, — вздохнула Молли. — А теперь поняла, в чем дело. Он не похож ни на одного парня, с кем я встречалась раньше, он не просто парень… он, чтоб его, архангел!
— Молли, за тобой столько парней увивается, что впору палкой отгонять!
— Верно, только они не такие, как он. Никто другой мне не нужен, а он меня не хочет. Порой мне покажется, что он что-то чувствует… и тут же снова как отрезало.
— И тебе надо научиться тому же. Понимаю, это трудно, но надо думать о себе. На нем свет клином не сошелся. Да, Габриель не хочет быть частью твоей жизни, однако жизнь не кончается.
— А чем я заменю такой идеал? С ним никто не сравнится, а значит, моя жизнь считай что кончилась на семнадцати годах. Стану как миссис Кратц из нашей школы — высохшей старой девой, читающей любовные романы и ведущей кружки…
— Вряд ли ты станешь как миссис Кратц — для ее должности тебе еще надо окончить колледж.
— Крутой ты советчик! — Лицо Молли прояснилось, она хихикнула, и вдруг снова стала серьезной. — Как по-твоему, мы найдем Бет?
— Да, — не моргнув глазом, ответил Ксавье.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я буду искать, пока не найду, вот почему. А теперь — мы едем в Теннесси или что?
Выпроводив Молли, Ксавье шагнул к окну и накрыл ладонью нарисованное сердечко.
— Я иду, Бет, — прошептал он. — Понимаю, тебе сейчас одиноко, но прошу: будь сильной ради нас обоих. Просто не забывай, кто ты такая и для чего создана. Этого у тебя никто не отнимет, где бы ты ни была. Я все время чувствую тебя рядом со мной, так что не сдавайся. Я здесь ни за что без тебя не останусь. Если нас не сумели разлучить Небеса, куда там аду! Держись. Скоро увидимся.
Едва Джейк вернулся, я поняла, что последняя надежда на спасение лопнула. Он прислонился к двери, белый, как бумага, и беспомощно стиснул голову ладонями. Я ожидала от себя гнева, страха, отчаяния, но не почувствовала ничего подобного. Может быть, идея небытия еще не умещалась у меня в голове. Не верилось, что такое возможно. Я существовала всегда — если не в облике смертной на твердой земле, то сущностью на Небесах. Существовала и теперь, хоть и не знала, как назвать себя. Не быть представлялось таким же невозможным, как не мыслить, не чувствовать, не тосковать по семье. Можно ли вообразить, что утром я исчезну навсегда, потеряю не только тех, кто рядом, но и самоё себя? Куда я денусь? Оторвана от земли, не допущена на Небеса, не принята в аду… я просто перестану существовать, словно и не жила никогда.
Одним тигриным прыжком Джейк очутился рядом со мной.
— Наверное, бесполезно говорить, как я жалею, — произнес он, взглянув на меня с неподдельной болью в угольно-черных глазах. Если и осталась для него надежда на отпущение, то лишь в том, что он искренне не желал моей гибели.
— Я тоже виновата, — тупо отозвалась я. — Не на то использовала свои силы.
— Я должен был предвидеть, как это на тебя подействует, должен был предостеречь! — Джейк так врезал кулаком по деревянной подпорке, что сверху на нас посыпались пыль и щепки. Джейк смахнул крошки с моих волос, и я даже не поежилась — мне было все равно. Я не могла шевельнуться — словно забыла, как это делается.
— Пожалуй, мы оба ошиблись, — натянуто улыбнулась я.
— По молодости лет, да?
Машина привезла меня к отелю «Амброзия». Джейк несся впереди на мотоцикле. Он гнал очертя голову, так что мотоцикл несколько раз заносило на обочину. Мне представлялось, что на ходу он обдумывает все новые идеи, строит интриги и планы. Когда он решил проводить меня в номер, я не стала возражать. Пусть даже он во всем виноват, мне не хотелось проводить последние часы в одиночестве.
Ганна приготовила поднос с ужином. На этот раз я не оттолкнула от себя еду и не попросила оставить на потом. В первый раз за все время в Аиде я обратила внимание, чем меня кормят: тонкие ломтики ржаного хлеба, козий сыр, нарезанные и разложенные по краю тарелки кусочки копченой форели, блестящие оливки и рубиновое вино со вкусом сливы. Я медленно ела, стараясь распробовать каждый кусочек. Пища напоминала мне о жизни на земле. Последний раз я чувствую этот вкус, хотелось растянуть удовольствие. Ганна, глядя, как сосредоточенно я жую, как безропотно выношу общество Джейка, кривилась от жалости. Она понимала, что ничем не в силах мне помочь.
— Все будет хорошо, мисс, — заговорила она наконец. — Может, утром все переменится.
— Да, — равнодушно пробормотала я, — утром будет лучше.
Ганна осторожно приблизилась ко мне, не забывая, что Джейк следит за каждым ее движением.
— Я могу что-нибудь для вас сделать?
— Просто отдыхай, Ганна, не волнуйся за меня.
— Но…
— Ты слышала, — ледяным голосом отрезал Джейк. — Убери здесь и оставь нас в покое.
Ганна, покорно кивнув, поспешно собрала посуду и через плечо бросила на меня последний отчаянный взгляд.
— Доброй ночи, Ганна, — тихо пожелала я, когда она выскальзывала за дверь. — Спасибо тебе… за все.
Когда она ушла, я занялась умыванием, почистила зубы. Скрупулезно выполняла привычные движения. Все для меня переменилось. Я остро ощущала тепло воды, ручейками стекающей на шею, прикосновение к коже чистого полотенца… Каждое движение было внове, словно я испытывала его впервые. Я осознала, что, хотя бы и в аду, я еще жива, дышу, говорю. И это уже ненадолго.
Выйдя из ванной, я увидела, что Джейк полулежит на софе, упершись подбородком в ладони. Черный фрак вместе с белым галстуком-бабочкой он сбросил на пол, а рукава закатал до локтей, словно приготовившись к тяжелой работе. В комнате пахло сигаретами. Джейк налил себе большой стакан скотча, и алкоголь, кажется, успокоил его. Он поднял бутылку, приглашая меня присоединиться, но я покачала головой — не хотела, чтобы спиртное туманило мысли.
Обойдя Джейка, я поправила подушки на софе, вытряхнула пепельницу, навела порядок на туалетном столике. На этом занятия иссякли, и ничего не оставалось, как взобраться на огромную кровать, съежиться в уголке и ждать утра. Ясно было, что оба мы не уснем. Джейк и не пытался заговорить со мной: замер, как статуя, замкнулся в собственном мире. Я обняла колени и стала терпеливо ждать, когда на меня обрушится волна ужаса. Однако ужас не подступал.
Я понятия не имела, который час. На телефоне были электронные часы, но на них я старалась не смотреть, только раз взглянула — оказалось, без четверти четыре. Каждая минута тянулась целую вечность. Я надеялась, что последней моей мыслью, прежде чем я лишусь сознания, будет мысль о Ксавье. В уме стала складывать про него сказку, заканчивающуюся любящей женой и пятью детьми. Фантом будет жить с ними, дом будет полон музыки и смеха. По воскресеньям Ксавье будет тренировать местную детскую команду. Иногда он будет вспоминать обо мне — в редкие минуты одиночества, но я останусь для него лишь далеким воспоминанием: школьная любовь, сделавшая отметину на сердце, однако не затронувшая будущего.
— Думаешь о нем, да? — Голос Джейка лезвием рассек мои мечты. — Я тебя не корю. Он бы никогда не сделал такой глупости — он бы тебя защитил. Теперь ты должна презирать меня больше прежнего.
— Я не хочу тратить последние часы на злость, Джейк. Что сделано, то сделано — какой смысл тебя винить.
— Я обещаю, что исправлю содеянное, Бет, — убежденно проговорил Джейк. — Я не позволю им тебя обидеть.
Его нежелание принять реальность начало меня раздражать.
— Слушай, я знаю: ты привык, чтобы все было по-твоему, — заметила я, — но тут уж ничего не поделаешь.
— Можно сбежать, — забормотал Джейк, отчаянно перебирая возможности спасения, — но все выходы охраняются. Если мы и перехитрим охрану, далеко не уйдем. Если бы подкупить кого, чтобы выпустил нас на Пустошь…
Я не вслушивалась, не хотела вдумываться в его прожекты и мечтала только, чтобы он немного помолчал.
— До рассвета еще осталось время. — Теперь Джейк говорил сам с собой. — Я что-нибудь придумаю!
Глава 23
КРОВАВАЯ ЗАБАВА
Наступил адский рассвет, а ни я, ни Джейк не были к нему готовы. Голоса из коридора, нарушившие тишину, резко вырвали нас из транса. Я с удивлением поняла, что за всю ночь так и не сомкнула глаз — просидела под одеялом, подтянув колени к подбородку. Джейк, вскочив с дивана, с ненавистью оглянулся на дверь.
— Явились, — обреченно проговорил он.
За открытой дверью обнаружилась свита — Диего, Азия и несколько смутно знакомых мне демонов. С ними было не меньше четверых мускулистых охранников.
— Подмога не нужна? — буркнул Джейк, свирепо сверкнув глазами.
— Большой Папа предполагал, что вы можете затеять драку, — криво усмехнулся в ответ Диего и мотнул головой в мою сторону. — Взять ее.
Телохранители ввалились в дверь и, ухватив меня лапами за плечи, как куклу стянули с кровати. Я так и осталась босиком, в ночной сорочке. Они связали мне запястья веревкой и за ту же веревку бесцеремонно потянули вперед.
— Не лапайте ее! — шагнул вперед Джейк, но остальные демоны тотчас сомкнулись вокруг него. Как быстро обратились они против своего же собрата! В сутолоке Джейк скрылся из вида, до меня доносились лишь рычание да гневные выкрики. Только теперь во мне стал нарастать страх, и я не сумела сдержать дрожи.
— Бет! — донесся отчаянный голос Джейка. — Бет, я им не позволю… — Впрочем, в его голосе уже не было прежней уверенности.
Стражи провели меня по коридору и вытолкнули в вестибюль. Остальные шли следом, непринужденно болтая между собой. Когда я встретилась глазами с Азией, та подмигнула мне. В вестибюле откуда-то появился Такер, лицо его застыло маской горя. По загнанному взгляду я поняла: Так уже знает — и постаралась не глядеть на парня, проходя мимо. Не хотела, чтобы ему стало еще тяжелее.
— Бет! — выкрикнул он, когда процессия миновала его, и прыгнул вперед, расталкивая демонов.
Нэш щелкнул пальцами, и колени Такера с тошнотворным хрустом подломились. Парень закричал и рухнул на пол. Захрустели кости. Изогнув шею, я оглянулась.
— Ничего, Так! Ничего со мной не случится!
Нэшу, который как ни в чем не бывало вышагивал рядом со мной, я послала грозный взгляд.
— Поправь его, — приказала я тонким голосом. — Вы мне мстите, а он ни при чем.
— Ты не в том положении, чтобы чего-то требовать, — любезным тоном отозвался Нэш.
В тоннеле перед отелем нас ожидала эскадра черных джипов. Меня бросили на сиденье между Азией и Диего. Вблизи от них несло сигаретами, спиртным и резкими духами. Я сползла пониже на сиденье и постаралась выровнять дыхание, убеждая себя, что не умру. Что-нибудь да случится, кто-нибудь придет мне на помощь. Иначе и быть не может.
— Отвези нас в Девятый Круг, — приказал Диего шоферу. — В оба конца.
— Большой Папа высоко тебя ценит, — обратилась ко мне Азия. — Оплата по ВИП-прейскуранту.
Я прикусила губу и сосредоточилась на движении машины, проносящейся мимо рябых стен Аида. Страх из живота проник уже в грудь и ледяными пальцами тянулся к горлу, не давая вздохнуть. Я с трудом проглотила слюну. Надо держать себя в руках, не дам им повода радоваться моей слабости!
Чтобы добраться до Девятого Круга, пришлось уйти далеко вниз. Машина остановилась в огромном древнем амфитеатре в самых недрах земли. Арена была посыпана красным песком, а трибуны забиты, словно все обитатели Аида получили приглашение на столь занимательное зрелище. Люцифер и еще семеро Изначальных занимали верхние места под особым навесом, откуда внимательно наблюдали за представлением. Смертные слуги подносили им кубки и блюда с угощением.
На помосте посреди арены высился деревянный столб, загнанный в землю. Вокруг него выложили пирамиду из хвороста и соломы. Горючие материалы поднимались до половины столба. Как я прикинула — мне до пояса.