– Лично мне Корнелиус как ассистент симпатичнее. Берта и в Голландии‑то почти не знают, а улыбчивый и общительный Пот в какой‑то мере компенсировал замкнутость Дика. И, честно говоря, я не совсем понял решение футбольного союза назначить ван Лингена не только помощником Адвоката, но еще и техническим директором РФС. Зачем? А на Пота, мне кажется, Дик на что‑то обижен. Потому и не позвал назад, когда сборную возглавил.
После матча с болгарами мы поговорим с Адвокатом на тему штаба и персонала:
– Впервые штаб национальной команды при вас работал вместе. Довольны ли тем, как сложилось сотрудничество Бородюка, ван Лингена и Николая Писарева, а также работой персонала?
– О Писареве (руководителе спортивного департамента РФС и главном тренере молодежной сборной страны. – Примеч. И. Р.) нужно говорить отдельно, поскольку в круг его непосредственных обязанностей работа с национальной командой не входит. При всем уважении к нему, зона первоочередной ответственности Николая – юношеский департамент. Да, он пожелал присоединиться к нам, чтобы понаблюдать, как мы работаем и т. д., но только для себя. Всю ответственность за первую команду несем я, ван Линген и Саша (Бородюк. – Примеч. И. Р.).
Что же касается персонала, то я использовал эти три дня, чтобы посмотреть, что в его работе хорошо, а что – нет. Я не хотел ничего менять сразу, поскольку нужно посмотреть в действии, как люди трудятся. Но кое‑какие перемены произойти должны. У меня уже есть множество наблюдений, и это хорошо. Всегда нужно видеть вещи, в которых необходимо прибавлять.
– Какими‑то поделитесь?
– Нет. Нельзя говорить о чем‑то для газеты, еще не сказав то же самое людям, которые непосредственно с этим связаны.
– Кого из ваших помощников можно назвать первым?
– Мы все – первые номера. Мы все равны.
– Некоторые игроки сказали, что очень рады сохранению Бородюка в штабе сборной, поскольку это говорит о некоей преемственности.
– Да, но тем не менее кое‑что мы изменить должны. Если перемен не произойдет вообще, то это означает, что никаких выводов из неудачи в прошлом отборочном цикле сделано не было. Я с глубоким уважением отношусь к Гусу, он проделал великолепную работу со сборной России. Но если команда не выходит на чемпионат мира – значит, в чем‑то надо прибавлять.
Что же касается Бородюка, то он прекрасно знает игроков и многое другое, связанное с жизнью сборной. Это отлично. И я изначально сказал Фурсенко, что желаю, чтобы он остался. Конечно, можно начинать работу и с абсолютно новым штабом. Но лучше, чтобы в нем был такой человек, как Саша.
Корнеев после конфликта с Адвокатом в «Зените», понятное дело, не мог остаться в сборной ни при каких обстоятельствах. Это тебе не критика непроведенной замены на Семшова, а нечто куда более серьезное. Что подтвердила реакция Дика, когда в интервью после матча с Болгарией я спросил его:
– Вы уладили свои разногласия с другим бывшим помощником Хиддинка – Корнеевым, с которым у вас были проблемы прошлым летом в «Зените»?
– Я по‑прежнему не забыл то, что произошло. И при всем к нему уважении, ему повезло, что я больше не работаю в «Зените».
– Но ведь, помнится, вы пожали ему руку и пожелали удачи, когда прощались с «Зенитом»…
– Конечно, почему бы и нет? И если мы увидимся сейчас, то я пожму ему руку. Но это не означает, что прошлое вычеркнуто из памяти.
Лично мне гораздо интереснее разговаривать с человеком, который называет вещи своими именами, нежели с тем, кто изворотливо укрывается разного рода дипломатическим эвфемизмами.
Причем Адвокат таков в разговорах на любые темы. Едва он успел возглавить сборную, как в экспресс‑интервью в аэропорту Шереметьево высказал резкое недовольство тем, что в первых числах июня, когда весь мир накануне ЧМ‑2010 играет товарищеские матчи, сборная России простаивает. Равно как и тем, что еще неизвестен соперник по августовскому товарищескому матчу. А ведь это была фактически прямая критика в адрес работодателя – РФС и Фурсенко.
Впрочем, Сергей Александрович, настояв на кандидатуре Адвоката, знал, что «мягкой игрушкой» этот человек точно не будет. Зато есть у него достоинство, которое эту ершистость значительно перевешивает. Его в момент назначения Дика сформулировал в нашем разговоре футбольный агент Владимир Абрамов:
– Прекрасно понимаю, почему Сергею Фурсенко с Адвокатом просто. Для этого тренера «да» – это «да», а «нет» – нет. И в контексте работы Дика со сборной главное – абсолютное и взаимное доверие президента РФС и Адвоката. Порой президент говорит тренеру: «да‑да», а внутри думает: «Какой же дурак!» Здесь будет единая команда. Не берусь говорить о футбольной специфике, но с точки зрения такого контакта все будет идеально. Адвокат – настоящий мужик, этакий работяга от футбольного станка, очень дисциплинированный, и его простота и прямота внушают симпатию.
Абрамов, который известен нелицеприятным отношением к Хиддинку, привел метафору, касающуюся разницы в их с Адвокатом подходах к команде. Мне как человеку, питающему глубочайшую симпатию к Гусу, цитировать ее неприятно (да и не согласен я с ней). Но точки зрения бывают разные, и если заниматься не пропагандой, а журналистикой, то приводить их надо во всем многообразии.
– У игроков, по‑вашему, могут возникнуть проблемы с Адвокатом по части дисциплины? – спросил я Абрамова.
– Конечно, могут! История с Домингесом в «Зените» – тому свидетельство. Одно нарушение дисциплины – предупреждение, два – «красная карточка». И если, допустим, Аршавин, Быстров и их компания это не поймут, то им быстро все объяснят. Полной свободы, как при Хиддинке, не будет.
У каждого тренера – свои принципы. И принципы Адвоката гораздо больше напоминают традиционные российские – те, что были у тех же Романцева и Бышовца. Подходы двух голландцев можно образно сравнить с семьей. Бывают семьи, где отношения, скажем так, свободные – муж изменяет сам и закрывает глаза на измены жены и наоборот. Так вел себя по отношению к игрокам Хиддинк, который и сам не перенапрягался, и игрокам позволял делать то, что они хотят – за что они его и любили. В других семьях царит неравноправие: муж изменяет, но за верностью жены следит ревностно. А третий случай – когда муж верен и за супругой следит зорко. Вот это как раз случай Адвоката, не позволяющего вольности ни себе, ни футболистам. И если что случилось, строго за них наказывает.
– Но сборная – не клуб, выбор ограничен, игроками там не поразбрасываешься.
– Согласен. И Адвокат наверняка постарается найти общий язык с игроками и поначалу не будет конфликтовать с ними. Но футболисты тоже должны принять его правила игры, уважение к дисциплине и порядку.
Футболисты – примут. «Евангелие от Дика» окажется весьма простым для понимания, и те, кто его уже знают, растолкуют партнерам. В свою очередь, сам Адвокат лютовать окажется не настроен, а футболисты не дадут для этого серьезных поводов. И весьма точным окажется прогноз, который дал мне перед самым назначением Адвоката его бывший игрок Радимов:
– Дик – жесткий только внешне. Да, он приверженец строгой дисциплины, не допускает опозданий и других нарушений, но его никак нельзя назвать тираном. На мой взгляд, у него хорошо получается ладить с футболистами, к каждому из которых он находит свой подход. Это положительная черта.
В «Зените» времен Адвоката были нормальные профессиональные и человеческие отношения. Не думаю, что с этим будут какие‑то проблемы. И уверен, что в случае какого‑то недопонимания ему, взрослому человеку, не составит труда позвонить игроку и объясниться с ним. Не думаю, что атмосфера в команде будет чем‑то всерьез отличаться от той, что была при Гусе. Школа у них общая, голландская, и мне не кажется, что в быту общение с игроками будет радикально отличаться.
– Насколько успешным вам вообще видится второе пришествие Адвоката в Россию?
– Футболистов он всех знает, причем не только зенитовских. Мне кажется, это очень хороший вариант.
Насчет звонка и объяснения с игроком – эти слова Радимова сбылись практически мгновенно. Еще перед тем, как обнародовать список футболистов, приглашенных на первый товарищеский матч с Болгарией, Дик не поленился набрать номер ветерана и экс‑капитана Сергея Семака и лично сказать ему, что при всем к нему уважении сборную надо потихоньку обновлять, и к его услугам тренер готов прибегнуть только при форс‑мажорных обстоятельствах. Семак такую прямоту оценил.
В интервью «Радио Зенит» он сказал:
– Адвокат позвонил перед объявлением списка приглашенных в сборную игроков, объяснил свою позицию, которую я прекрасно понимаю. Потому что через два года, когда команде надо будет играть финальный турнир, мне будет уже достаточно много лет, и тренеру сборной, конечно, лучше делать ставку на более молодых. Но он спросил, есть ли у меня желание приехать в сборную на тот или иной матч, когда моя форма будет его устраивать. Я ответил согласием. Замечательный прямой разговор. Такой разговор не может не нравиться. Для меня это шанс и стимул, для того чтобы играть лучше, тренироваться больше, для того чтобы играть не только в «Зените», но попасть еще и в сборную.
– Почему вы ему лично позвонили, чтобы объяснить причину неприглашения на первый сбор? – спрошу я как‑то Дика.
– Потому что очень уважаю его как игрока и человека. Однако порой наступает время что‑то менять. Возможно, в определенные моменты, когда мы будем в нем нуждаться, станем его приглашать, и я сказал это Сергею. Но не сейчас.
А возвращаясь к преемственности – оставил Адвокат в своей роли и прежнего капитана команды. Хотя уж сколько в период после Марибора говорилось о том, что Аршавин должен расстаться с повязкой…
К моменту первой пресс‑конференции Дика его решение на сей счет еще не было известно, и я спросил:
– Останется ли капитаном сборной Аршавин, которого вы лишили повязки в «Зените» весной 2007 года? И рассматриваете ли вы на эту роль кого‑то еще?
– Не думаю, что есть причины менять капитана. Андрей – хороший капитан, и коллектив его принимает. В начальный период моей работы в «Зените» была определенная причина, по которой произошла смена капитана, но сборная – совсем другая история. Я вижу, как он в ней выполняет эту работу, и на меня это производит очень позитивное впечатление.
В отличие от «Зенита», капитанская повязка при Дике «путешествовать» не будет…
Спросили Адвоката, конечно, и о Кержакове и Быстрове, возможность приглашения которых в сборную при новом тренере ввиду былых конфликтов многими ставилась под громадное сомнение. Дик ответил:
– Все, что было раньше, не имеет никакого значения. Как тот или иной футболист будет выступать – так мы и будем его оценивать. Это касается и Кержакова, и Быстрова, и всех остальных. Если игрок показывает уровень игры, соответствующий национальной сборной, он будет в нее приглашаться.
Так и окажется.
* * *
«Для меня было большой честью работать с такими талантливыми людьми, как вы». Эти слова Адвокат произнес утром 14 августа 2009 года, прощаясь с футболистами «Зенита». А спустя час, перед тем как уже в аэропорту «Пулково» неожиданно расплакаться от трогательных болельщицких проводов с фейерверками и скандированием, сообщил журналистам, что рад будет вернуться в Санкт‑Петербург. Как гость.
Но не прошло и года, как возвращение к тем же и другим «талантливым людям» состоялось – в несколько ином статусе. Причем должно оно было случиться в Москве, но судьба, словно нарочно, перенаправила Адвоката в Питер…
То лето в России было аномально жарким. С середины июня по середину августа в средней полосе держалась минимум 30‑градусная жара – и в конце июля в Подмосковье начали гореть торфяники. Экологическая ситуация в столице с каждым днем становилась все более жуткой, город окутал смог, дышать было невозможно. В этих обстоятельствах были пересены из Москвы матчи одного из туров чемпионата, и буквально за пять дней до игры Россия – Болгария РФС принял решение провести ее не в Белокаменной, а в Питере, где с погодой было полегче…
Как Адвоката и его команду приняли на «Петровском», вы, думаю, догадываетесь. А вот как бы это произошло в Москве и какие психологические последствия имело бы – кто знает…
– Насколько психологически важным было для вас то, что дебютный матч в сборной состоялся в Санкт‑Петербурге? – спрошу я Дика вечером после матча.
– Ощущения были чуть‑чуть странными – ровно год назад я провел здесь последнюю игру за «Зенит», а теперь начал вновь с «Петровского»… С учетом обстоятельств, которые в последний момент привели матч с Болгарией в Санкт‑Петербург, возникло ощущение, что этому поспособствовало что‑то свыше. Конечно, сыграть первый поединок сборной именно здесь и выиграть его было для меня чем‑то особенным.
А за день до матча состоялось первое собрание команды при Адвокате. Которое он, по собственному признанию, начал такими словами: «Мы – самая большая страна в мире. Но нас не было в Африке. У некоторых игроков – последний шанс сыграть на большом турнире. И этот турнир будет на Украине, то есть он будет для нас почти домашним. Поэтому мы обязаны попасть туда».
Команда не останется к ним глуха.
Впрочем, в матче с Болгарией произошел инцидент, навеявший, мягко говоря, не радужные мысли о пути, которым может двинуться сборная.
В одном из игровых эпизодов одновременно пошли на мяч Игорь Акинфеев и Александр Анюков. Так вышло, что вратарь нанес травму собственному защитнику – и как‑то очень уж демонстративно не принес ему извинений. Ни жестами, ни словами – ничем. Это моментально связали с накаленными отношениями между зенитовцами и армейцами, а также с перекосом в пользу первых, вроде как возникшим после прихода в национальную команду Адвоката…
Более того, после матча пошли слухи, что в перерыве Анюков попросил тренера заменить его, якобы сказав: «Коуч, не хочу я играть с этими „конями“…
Если маленький инцидент не потушить в зародыше, то из искры обязательно возгорится пламя. С этим надо было что‑то делать, и мне было интересно, как отреагирует Адвокат на вопросы об этом. И тем же вечером я спросил:
– Что думаете о неприятной ситуации с участием Акинфеева и Анюкова, когда голкипер демонстративно не принес извинений нечаянно травмированному им партнеру?
– Уверен, что до старта отборочного турнира мы этот вопрос окончательно разрешим. Кстати, даже после травмы Саша (Анюков. – Примеч. И. Р.) действовал безупречно, то есть эта ситуация никак не отразилась на его психологическом состоянии. Нет нужды, чтобы все 11 выходящих на поле футболистов, как и 18 заявленных на матч, были друзьями. Но надо уважать друг друга. Мне нужно до конца разобраться, что же там случилось.
В наши дни все только и делают, что обсуждают подобные вещи, уделяют им особое внимание. Во времена, когда я сам был футболистом, такое – особенно на тренировках – происходило каждый день, и никто не делал из этого драмы. Не сомневаюсь: мы разберемся с этой ситуацией так, что никаких проблем для команды она не доставит. Нам нужны они оба!
– Заметьте, в этом мини‑инциденте участвовали капитаны двух топ‑клубов – «Зенита» и ЦСКА. Вы не связываете это с неким клубным противостоянием, срикошетившим на сборную?
– Давайте подождем, когда они скоро сыграют между собой, – и поглядим. Как, и эта игра перенесена?! (Изумленно качает головой.)
– Вас не удивило, что Аршавин, покидая поле, передал капитанскую повязку Семшову?
– Ничего особенного. Да, вице‑капитаном теперь является голкипер, Акинфеев. Но до конца матча оставалось минут восемь, и уже не имело значения, у кого на оставшееся время окажется повязка. Игорь стоял прямо за Андреем – и тот передал повязку ему. Не стоит искать тут никакой подоплеки.
Внутренняя жизнь команды – то, чему Адвокат никогда не позволял выставляться напоказ. И больше инцидентов, связанных с межклубным противостоянием, в сборной не было. Сама собой ситуация «разрулиться» не могла – и тренерскому штабу удалось справиться с ней в максимально аккуратной и корректной манере.
А вот отношения со многими журналистами у нового главного тренера сложились не так хорошо, как у его предшественника.
Одна из причин заключалась в ограничениях, наложенных Адвокатом: с футболистами стало нельзя, как при Хиддинке, индивидуально поговорить в гостинице во время сбора. Только на официальной предматчевой пресс‑конференции, куда тренер приходил с двумя игроками, и после тренировок. Либо за пределами отеля, куда игроки по доброй воле, сами понимаете, выходили с этой целью крайне редко. Почти никогда.
Бытовала версия, что подобная мера – отзвук словенских событий. В вольные времена Гуса в отеле крутилось слишком много не только репортеров, но и агентов, и других не входящих в сборную людей. Доводилось слышать, что одному молодому актеру, приехавшему «потусоваться» в «Марриотт», настолько не понравился отказ Аршавина выходить к нему из номера для досужей болтовни, что он обрушил на подвернувшуюся в холле жену капитана сборной России Юлию поток нецензурной брани. Если это так, то решение Адвоката ограничить «посещаемость» отеля сборной можно было понять. Но репортеры‑то, делающие свою работу, тут при чем?
В нашей беседе Дик не стал уходить от разговора и на эту малоприятную тему.
– Одно нововведение, признаться, не порадовало журналистов. При Хиддинке нам можно было общаться с футболистами в отеле сборной, теперь – нет.
– Да, это так.
– Это одноразовое решение, связанное с тем, что ваша работа в сборной только началась?
– Нет. Мы однозначно должны менять некоторые вещи, и эта – одна из них. Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы футболисты не общались с прессой. Они должны общаться. Но я не могу допустить, чтобы в отеле сборной куча народу ходила туда‑сюда. Это невозможно. Если это было раньше – о’кей, но я это не принимаю.
– Вам требуется больше порядка в отеле сборной?
– Я не хочу рассказывать всего. (Улыбается.)
Впрочем, обо «всем» стало известно очень быстро. Следующее ограничение по сравнению с временами Хиддинка было наложено на перелеты в чартере сборной. «Жертвами» стали в том числе и журналисты, что вполне объяснимо вызвало недовольство последних. С соответствующим освещением жизни команды. Но Адвокат, как и в вопросе интервью с игроками (да и с самим собой) в гостинице, остался непреклонен: закон, дескать, есть закон.
Вопрос, правда, в том, зачем он был введен. Правила ради дела – или правила ради правил?
Вспоминалось мое давнее, еще зенитовских времен, интервью с Аршавиным, который на вопрос о недостатках Адвоката ответил: «Он очень упрямый. Хотя порой это не недостаток, а достоинство»…
– Почему вокруг сборной Хиддинка была позитивная аура, а потом все изменилось? – спрошу я в конце 2011 года у Романа Широкова.
Он, человек в высшей степени прямой, ответит:
– Потому что многих журналистов перестали брать в самолеты, пускать в гостиницы, уделять должное внимание. Наверное, люди немного обиделись. А может, они продвигали другого тренера или желали, чтобы остался прежний. Другого объяснения у меня нет.
– То есть сама сборная и ее игра по сравнению с временами Гуса, по‑вашему, не изменились и не дали повода к такой критике?
– Именно так.
Казаков говорит:
– Адвокат даже из РФС не берет на борт никого! Кроме президента, естественно. Ну и единственное исключение – президент РФПЛ Сергей Прядкин, поскольку Сергей Геннадиевич – ближайший соратник и помощник Фурсенко. А так даже представители футбольного союза – коммерческий департамент и другие – летают отдельно. Дик считает, что никакая информация из команды не должна уходить. По этой же причине и доступ прессы в гостиницу сборной ограничен.
Впрочем, тут надо сказать, что ревностное отношение Адвоката к этому вопросу в течение отборочного цикла претерпело некоторые изменения. К примеру, первое время, когда он видел рядом с игроками журналиста «Спорт‑Экспресса» Бориса Левина, поддерживающего с ними очень близкие отношения, то менялся в лице и пару раз даже сильно повысил голос. Мол, я же говорил – нельзя! В особый гнев Дик пришел, увидев его в отеле сборной в Скопье, где на следующий день предстояла игра с Македонией. Но закавыка заключалась в том, что коллега в этой гостинице просто… поселился. И выдворить из отеля его законного постояльца никак не представлялось возможным.
Однако уже к осени 2011‑го вид коллеги Левина перестал вызывать у тренера идиосинкразию. Напротив, он стал вежливо с ним здороваться. Видимо, поняв, что через этот канал никакая информация в открытые источники не уйдет, и не в последнюю очередь за это футболисты его и ценят.
Что ж, если тренер видит, что игрокам комфортно общаться с тем или иным человеком, и постепенно ослабляет вожжи, – это опровергает тезис об абсолютном упрямстве Адвоката. И его нежелании слушать кого бы то ни было, кроме себя.
Меня он, кстати, поначалу заочно называл «человеком Хиддинка». От него не могло укрыться, что все большие интервью с Гусом в «Спорт‑Экспрессе» делал именно автор этой книги! Но это не помешало ему пойти на контакт, а потом убедиться, что с ним я общаюсь с не меньшим интересом и дотошностью, чем с голландцем, работавшим в сборной до него. Ну и, без ложной скромности, полагаю, что за этими нашими разговорами рассказывал ему «не для печати» кое‑что, чего даже от друзей, Фурсенко и Адвоката, он не слышал. И это было ему очень интересно, поскольку расходилось с официальными версиями тех или иных футбольных событий…
* * *
Спустя непродолжительное время после прихода нового тренера в сборную острые на язык журналисты прозвали его Дик «У‑нас‑нет‑времени‑на‑эксперименты» Адвокат. Подметив одну его выпуклую особенность – нелюбовь к ротации состава вообще, и к осуществлению слишком уж большого числа замен во время товарищеских игр в частности.
Это проявилось в первой же игре с Болгарией – и продолжилось дальше. Причем Дик даже не собирался скрывать своего консерватизма. Я спросил его:
– На поле против болгар не вышли не только травмированные Денисов с Быстровым, но и заявленные Алексей Березуцкий с Габуловым. Почему?
Ответ прозвучал как мини‑манифест.
– Поймите такую вещь. Мы сыграли первый матч за много месяцев. Словакия – на десять (!) матчей впереди нас. С мая по сегодняшний день она провела десять встреч, мы – одну. Это большая разница. Поэтому я не был настроен делать большое количество замен. При этом некоторых футболистов пришлось заменить ввиду проблем – так, Жирков покинул поле из‑за травмы. У Саши (Анюкова. – Примеч. И. Р.) была разбита голова. В целом же я не могу назвать себя тренером, который любит делать много перестановок.
– Да, я помню это еще по временам «Зенита», где вы порой вообще обходились без единой замены.
– Если вы имеете в виду мою последнюю игру с «Томью», то я поступил так умышленно. Тем самым я хотел показать клубу, что мне нужны игроки. В клубе хотели продолжать сотрудничество со мной, потому что я отлично умею работать с молодыми игроками, а я тут настаиваю на покупке футболистов! Мне рекомендовали больше использовать молодежь, и я был вынужден ответить таким способом.
Еще долго тренер будет пропускать мимо ушей все требования общественности об обновлении и омоложении сборной образца 2008 года. А требования такие будут раздаваться все чаще.
Впрочем, сказать, что Адвокат вообще не внес никаких перемен в состав Хиддинка, было бы преувеличением. Так, первый же гол его команды (и ставший победным в матче с болгарами) забил Роман Широков. У Хиддинка, перед и в первом матче Euro‑2008, он играл центральным защитником, а после игры с испанцами вышел из доверия и после чемпионата Европы в сборную не вызывался. В том числе и потому, что в «Зените» у Адвоката с осени 2008‑го перестал быть игроком стартового состава…
И вот парадокс – Спаллетти ему поверил, поставил на исконную позицию, в центр полузащиты, и Адвокат, оперативно на это отреагировав, вызвал его на первый же свой сбор. Более того, выставил на поле с первых минут – и в самом начале матча Широков забил.
– Рассматриваете это как благодарность игрока, давно в сборную не вызывавшегося? – спросил я Адвоката.
– Мне понравилось, как он играл и помимо гола. Вспоминаю работу с ним в «Зените». Из‑за Широкова я не купил центрального защитника, о чем изначально шла речь. Зачем, подумал я, если у меня есть такой игрок? Но потом он начал делать ошибки, причем их было немало. Однако если Роман здорово сконцентрирован, он – хороший игрок.
«Хороший игрок» за последующие полтора года станет одним из лидеров сборной. И явным упрощением будет говорить, что Широков – это наследие Хиддинка в чистом виде. Да, Гус пригласил его в национальную команду еще из «Химок», затем продолжил уже из «Зенита». Но играл Роман при нем только в обороне – и стабильно важной фигурой не стал. Произойдет это уже при Дике…
Подчеркнул Адвокат и то, что знает, как с Широковым нужно общаться. «Потому что он очень гордый человек», – заметил тренер. Чем лишний раз доказал, что он варьирует стилистику общения с разными футболистами. Еще одно развенчание стереотипов о «всегда одинаковом» Адвокате…
– Радимов как‑то сказал: «До Спаллетти Широков был фактически списан как игрок основного состава». Правда? – поинтересуюсь я у Романа осенью 2011‑го.
– Да. Даже Дик последний год своей работы в «Зените» меня не особо жаловал. Ставил трех игроков в среднюю линию (это были Тимощук, Денисов, Зырянов. – Примеч. И. Р.) и никогда их не менял. Как бы я ни сыграл в то время, которое он мне отводил, Дик мог сказать: «Ты сыграл отлично», но на следующий матч никогда меня не выпускал. Это было его видение. Я не обижался.
– Могли себе представить, что Адвокат придет в сборную и сделает там вас незаменимым?
– Он в принципе всегда ко мне хорошо относился. Другое дело, что с середины 2008 года много игрового времени не давал. Думаю, то, что мы мало проводили ротацию, нас в конце того сезона и сгубило, на 5‑е место отбросило. И в Лиге из группы мы тогда не вышли, хотя входили в нее после Кубка УЕФА и Суперкубка увереннее, чем сейчас…
– Дик мне рассказывал, что разглядел вас в матче «Химок» с «Зенитом».
– Хотя мы тогда 1:4 проиграли. Но у меня лично игра действительно шла.
– Адвокат произнес загадочную фразу: мол, он знает, почему Хиддинк вас не вызывал в отборочном цикле ЧМ‑2010, но не скажет. Понимаете, о чем речь?
– Нет. Почему меня перестали вызывать сразу после Euro – не совсем понятно. Потом‑то все ясно: я мало играл.
– Вы действительно сказали в интервью после первого матча с Испанией: «Мы планировали, что Вилья не выйдет в стартовом составе»?
– Мне это приписали. Не говорил и не мог такого сказать. На занятиях по теории мы смотрели матчи, где они с Торресом в атаке играли вдвоем.
– В чем схожесть и отличия Хиддинка и Адвоката?
– Они разные. Гус более приветлив, коммуникабелен, все время улыбается, на публику играет. Дик более сосредоточен на своей работе. На первом месте для Адвоката идет она, а потом уже – все остальное.
Еще одним новведением Дика станет появление в качестве стабильно основного игрока стартового состава армейца Алана Дзагоева (при Хиддинке, дебютировав в Дортмунде, он появлялся на поле фрагментарно). Ну а превращение Игоря Денисова в главного опорника команды началось еще при «позднем» Гусе.
Который, работая в Турции, не забывал о нашей стране. В один из осенних вечеров они с Элизабет, ужиная на берегу Босфора, тепло вспоминали Россию, говорили, как скучают по людям, ставшим для них за эти годы близкими. И такого чувства у Хиддинка не было по отношению ни к одной из стран, откуда он прежде уезжал. Как я об этом узнал – говорить не буду. Но узнал со стопроцентной гарантией точности…
* * *
Отборочный цикл команда Адвоката начала с победы – 2:0 – в Андорре и дубля Погребняка. Тогда казалось, что мощный светловолосый форвард «Штутгарта», двумя годами ранее ставший при Дике лучшим снайпером Кубка УЕФА, превратится в основного центрфорварда национальной команды. Жизнь повернется иначе.
– Вы выглядели крайне разочарованным, когда Погребняк упустил шанс на последней минуте первого тайма, – скажу я Адвокату после домашнего матча со Словакией.
– При всем уважении к Павлу, на таком уровне подобные шансы надо использовать. В том эпизоде сложнее было промахнуться, чем забить.
Нечто подобное тренер повторит после упущенного нападающим супершанса в Ирландии при 3:2 – добавив, что в этот момент едва не ударил ногой по скамейке. Такова она, жесткая действительность спорта: сегодня у тебя может быть все в порядке, но тебе дышат в спину. Одна‑другая оплошность – и если ты не Марадона, то можешь быстро стать запасным.