Ага. Но она ничего не могла с собой поделать. В этом виновата мама, которая так её воспитала.
Когда Кира, пыхтя и кряхтя, добралась до конца лестницы, чья крутизна не стала легче с первого её подъема, то поняла, что икала от страха, а закрытая дверь в квартиру словно издевалась над Кирой. Что находилось за её пределами? Безопасность или угроза?
«Возможно, стоило взять Арика с собой, чтобы просто проверить. Я большая девочка. Я смогу с этим справиться».
Она и газовый баллончик, который достала из сумки. Кира зашла в свою квартиру, держа баллончик в боевой готовности.
Никто не выпрыгнул на неё — это означало, что Кира могла не менять свои трусики. Сжавшись от страха, она тут же щёлкнула выключателем и осветила небольшую прихожую. Все ещё никого, но Кире не нравилось, что здесь слишком много теней и тёмных углов, где можно спрятаться.
Почти задохнувшись, Кира включила все лампы в квартире, даже в ванной на туалетном столике. Никто не притаился в углах, никто не выскочил из шкафа, никто не отдёрнул занавеску в душе, размахивая ножом под музыку из «Психо». *
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
*«Психо» – американский психологический хоррор режиссёра и продюсера Альфреда Хичкока, снятый в 1960 году).
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Тот факт, что в квартиру никто не пробрался, обнадёживал, но страх никуда не делся.
«Он знает, где я. Он не сдался».
Каким будет следующий шаг Грегори?
Несмотря на то что сказала Арику, звонить копам Кира не стала. Она уже знала, что они скажут. Пока Грегори ничего не сделал, копы не начнут действовать. Слово на двери не считается. Кира не могла доказать, что это сделал Грегори, так же как и не смогла доказать его причастность к мёртвым цветам на первой ступеньке её бывшего дома или проколотым шинам. Когда дело дошло до преследования и внушения ужаса, Грегори прекрасно справился.
В одиночестве, когда никто не увидит и не осудит, Кира наконец поддалась дрожащему страху. Он окутал её руки и ноги, превратил мышцы в желе и заставил её сползти на пол. Она не заметила твердости пола под ягодицами или прохлады штукатурки, когда прислонилась к стене — стене, которая не позволит атаковать со спины. Кира притянула колени к груди и обняла их, медленно покачиваясь, слезы текли по её щекам. Облегчение и ужас слились в одно.
Кира, возможно, сыграла роль сильной, независимой женщины перед Ариком, но правда в том, что она была в ужасе.
Переехав за сотню миль, она действительно надеялась, что прошлое осталось позади. В этот вечер, когда Арик дразнил и радовал все её чувства, Кира почти позволила себе на мгновение задуматься над тем, чтобы дать Арику больше, чем просто своё тело. Возможно, она даст ему второй шанс.
Нет. Она не могла двигаться дальше. Не сейчас. Ни с Ариком. Ни с кем либо ещё. Чёрт, если бы ей не нужно было забрать свою зарплату из парикмахерской, Кира бы уже упаковала сумку и сбежала.
Грегори не действовал в полную силу, как она боялась. Он уже доказал это, когда сжег её парикмахерскую дома. Киру не волновало, что утверждал пожарный.
«Крысы сожрали проводку, ага, как же».
Прибегнет ли её бывший к этому трюку снова? Кира не вынесет, если дедушка из-за неё потеряет парикмахерскую, в которой проработал сорок лет. Но с Грегори было возможно что угодно.
«Какой у него план? Чего он хочет?»
Он прекрасно знал, что Кира его не хочет, так почему бы не оставить её в покое? Грегори оставил сообщение, и Кира знала, что это ещё не конец. Вопрос в том, помаринует ли он её, прежде чем сделать следующий шаг, или уже его реализовал?
«Глупо здесь оставаться».
Стоило переночевать в отеле. Но уже слишком поздно. Она не решилась покинуть квартиру.
Страх не давал заснуть некоторое время. Она смотрела в окно, которое имело доступ к пожарной лестнице, но яркий свет в квартире не позволял ничего увидеть, кроме отражения квартиры. К тому же, Кира знала, что он сидит там и наблюдает. Ждёт, когда она уснёт. Станет уязвимой.
Кира вздрагивала от каждого скрипа старого здания. Усталость пыталась взять верх. Кира, уверенная, что он придёт за ней, дремала, постоянно вздрагивая.
Она дождётся наступления утра. И примет решение.
Глава 11
«Защитить».
Призывал второй инстинкт Арика, после того, как он смог взять под контроль первый, который ревел: «Убить!»
Убийство бы его удовлетворило, но это незаконно. Облом.
Тем не менее нужно что-то делать. Не понадобилось тонкого нюха, чтобы почувствовать ужас, исходящий от Киры. Простое граффити не могло до смерти испугать его бесстрашного мышонка. Но когда стала известна возможная причастность бывшего жениха, в голове сформировалась полная картина.
Картина, требующая дополнительной информации. Но Арик не мог заставить Киру рассказать, и именно поэтому он позволил ей подняться в квартиру в одиночку. Это противоречило его здравому смыслу, но он уступил, довольствуясь осознанием, что был поблизости.
Логика, однако, не успокоила внутреннего дикого зверя. Запах крови и не просто крови, а крови волка, довёл его до грани. Тот, кто оставил послание, был ликаном. Врагом. Тем, кто осмелился не только угрожать женщине Арика, но и зайти на его территорию.
Пока Арик, возможно, и не правил волчьей стаей этого города – малочисленной группой шавок, лишь потому что многие из них отказывались жить по городским законам и знали, что не стоит переходить ему дорогу.
Правила гласили, что все ликаны, приезжающие в его город, должны явиться к вождю стаи. Вождь, в свою очередь, уведомлял Арика, который, будучи милостивым кошачьим королем, позволял гостю остаться, пока он или она вели себя прилежно. Но пересечь черту и…
Скажем так, Арик следовал своим законам, которые защищали их всех от обнаружения. Тот факт, что кто-то осмелился появиться, чтобы навредить, Арика совсем не устраивал. Тем более, это означало, что Кира имела дело не с обычным бывшим парнем, который отказывался её отпустить.
«Её пытается получить перевёртыш».
Но у него не получится. Арик об этом позаботится.
Арик должен был игнорировать своего льва, который бился и скребся, требуя, чтобы они последовали за Кирой и остались рядом. Инстинкт, отточенный годами, говорил, что она была в безопасности в квартире. Дверной замок не показал никаких признаков взлома, и быстрая проверка переулка не выявила никакого недавнего запаха тех, кто, возможно, пытался подняться по пожарной лестнице. Волк оставил своё сообщение и ушёл.
Но когда дело касается обеспокоенности Киры, предположений было недостаточно. Он должен был быть уверен. Должен сам увидеть её в безопасности.
С этой целью он вскарабкался, оставаясь вне поля зрения хорошо освещенного окна на втором этаже, на шаткую металлическую конструкцию, которую требовал пожарный кодекс. Быстро глянув внутрь, Арик увидел небольшое просто обставленное место. Он не заметил признаков насилия и не услышал ничего, кроме мягких, мучительных рыданий.
«Она плакала».
Тихий рёв разочарования.
Как же он упорно сдерживался, чтобы не вломиться в квартиру Киры и не заключить её в свои объятия, пообещав, что ей нечего бояться. Однако, она ясно дала понять, что хочет побыть одна, и его вторжение никак не облегчит её беспокойство. И учитывая, что она держала перцовый баллончик, любая попытка подобраться к ней может оказаться неприятной для них обоих.
Вместо этого он станет её тайным защитником, стоящим на страже снаружи.
«Не бойся, мышонок. Я за тобой присмотрю. Тебе никто не причинит вреда». Арик не мог обещать того же пугающему её парню.
Парню, которому нужно полное имя и лицо. Арик сделал несколько звонков и не беспокоился о том, что уже поздно, и люди могли спать.
Если они работали на него, то обязаны отзываться в любое время дня и ночи.
— Хейдер, — Арик не беспокоился о тонкостях, когда его помощник ответил. — Мне нужно, чтобы ты узнал всё, что можно, о Кире.., — он остановился, поняв, что не знал её фамилии. Проклятье.
— Кира кто?
— Я не знаю её фамилии, но это не должно стать проблемой. Она – внучка Доминика, недавно переехала сюда с запада.
— Могу я узнать о причинах проверки девушки?
— Потому что я так сказал.
— Простите, мистер Высокий и Могучий, что осмелился задать вопрос.
— Ты не прощён, но я расскажу, зачем мне нужна информация, и как она может помочь. Похоже, Киру преследует бывший. Судя по всему, он тот ещё тип. Думает, что терроризировать женщин – приемлемо. Я хочу найти его и преподать урок.
Показать в самых медленных, мучительных подробностях, почему не стоит угрожать тем, кого Арик считает своими.
— Ты же знаешь, что убийство противозаконно, — напомнил Хейдер.
— Только если найдут тело.
— Хорошая мысль. Есть зацепки относительно этого парня?
— Немного. Кира назвала его Грегори и сказала, что они встречались, пока она жила на западе. О, и у неё есть запретительный ордер против него. А ещё он – волк.
— Ликан осмелился зайти на нашу территорию? — тон Хейдера изменился. Арик не единственный, кто не любил нарушителей.
— Осмелился и сейчас терроризирует женщину. Я хочу его найти. Я предоставил тебе достаточно деталей, чтобы копать дальше. Мне нужен полный портрет этого мудака.
— Информация будет на твоем столе к утру.
До утра слишком долго.
— Ты предоставишь информацию в течение часа.
— Ты платишь мне недостаточно, — проворчал Хейдер.
— Ты всё ещё жив. Это достойное вознаграждение.
Дав задание Хейдеру и всё ещё не поборов гнев, Арик позвонил Лео.
— Если не хочешь, чтобы по новостям сказали, что по городу бегает одичавший лев, то тащи свою задницу сюда. И захвати моющее средство с тряпкой. — Арик назвал адрес и положил трубку.
Пока ждал Лео, Арик делал всё возможное, чтобы держать под контролем своего бушующего зверя. Но пока он держал льва в руках, человек также был взволнован.
Кто-то угрожал Кире. Она могла говорить, что это не его дело хоть до посинения. Сейчас Кира была наверху. Плакала. Его решительный, искренний мышонок плакал.
Чертовски. Сильно.
Он уважал её желание остаться сегодня одной, потому что ему тоже нужно решить дела, например, убедиться, что он не перешёл в зверское неистовство — не начал мочиться на каждую проклятую стену, которую мог найти, и если волк вернётся, чтобы тот знал, что альфа недоволен. Однако, это последняя ночь, которую они с Кирой провели раздельно.
«Я нашёл свою пару».
И с этого момента она больше никогда не будет одна.
Как только она кончила на его пальцах, он всё понял. Человек или нет, Кира принадлежала ему — это вызовет кучу проблем с женщинами в прайде. Но он справится. В конце концов, он был боссом, даже если иногда они об этом забывали.
Вышагивая по тротуару перед домом Киры, Арик услышал гул мотора прежде, чем увидел, как Лео подъехал на своем полностью укомплектованном "Хонда Голдвинг". Владельцы «харлеев» могут сколько угодно болтать за спиной про его предпочтения в мотоциклах, но только пара идиотов сказала об этом в лицо Лео. Забавно, как быстро разлетелась история о том, как он завязал их бороды в узел. Этакая версия поэтической справедливости от Лео.
Здоровяк слез с мотоцикла и прошёлся до Арика, который остановился, чтобы посмотреть на дверь.
— Это не очень приятно, — отметил омега.
— Можешь сказать что-то более очевидное? — огрызнулся в ответ Арик.
— Я знаю, кто здесь живёт?
— Не совсем, но ты слышал о ней и её парикмахерских навыках.
— Я полагаю, ты имеешь в виду ту парикмахершу. Это её дверь?
— Да, это её дверь. Она сейчас наверху, плачет из-за мудака, который оставил это. — Арик ударил кулаком по ладони другой руки.
— Судя по твоему бушующему гневу, я полагаю, ужин прошёл лучше, чем ожидалось.
— Я бы так не сказал. Я привёл Киру домой, ожидая вечер... скажем так, веселья, а она отшила меня, испугавшись какого-то придурка.
— И ты никого не убил? — выгнул бровь Лео. — Я так тобой горжусь.
— Придержи язык. Я позвал тебя, чтобы не совершить что-то непоправимое. А твои подколы никак не помогают.
— Если тебе нужно что-то ударить, я к твоим услугам. И если тебе станет легче, я ударю в ответ.
— В этом нет необходимости. — У Арика не было желания лично знакомиться с тротуаром. Будучи альфой Арик был силён, но когда дело доходило до грубой силы, Лео превосходил всех.
Помесь льва и тигра, он был большим ублюдком, и к огромному счастью остальных, его не интересовала власть или правление прайдом. Лео довольствовался ролью омеги — парня, который одним взглядом и хрустом своих костяшек мог успокоить любую взрывоопасную ситуацию. Или, наоборот, столкнуть друг с другом, если потребуется.
— Я ещё не дошёл до самого интересного.
— Парень – волк. Запах крови его выдал. Она знает?
— Сомневаюсь. Но, опять же, у меня не было возможности спросить. Если она находится в неведении относительно нас, то фраза: «Эй, твой парень случайно не оборотень?» – верный способ больше никогда не встречаться с Кирой снова. — Как будто Арик позволил бы такому случиться.
— Снова? Девушка, видимо, тебя сильно зацепила.
Основательно зацепила. Однако в данный момент он не был в настроении это обсуждать.
— Ты принёс моющие средства? — спросил Арик.
— Да, но разве мы не должны оставить надпись для копов? Им понадобятся фотографии для отчёта.
— Она не звонила им. — Арик мог сказать по её смиренному виду, она предположила то, что уже знала, – звонок копам не принесет пользы. Все, что она могла получить от бескорыстного сотрудника, – рапорт. Для копов это не преступление. До тех пор пока не будет применено насилие, они ничего не станут делать.
«Насилие».
Его лев искренне одобрил эту идею, но Арик должен сделать это так, чтобы Кира ничего не узнала. У него было чувство, что она уже достаточно настрадалась.
Несмотря на их короткое знакомство, Арик знал, что Кира не из тех девушек, которые боялись мелких угроз, и что, если что-то плохое произойдет, она не бросит свою жизнь, чтобы начать всё сначала. Кира не стала бы так реагировать на неугрожающие жизни события.
И менее чем через час мысли Арика подтвердились.
Голос Хейдера не содержал и капли юмора, когда он позвонил и поделился своими выводами.
— Я нашёл то, что ты просил, чувак. Было непросто. Эта Кира вполне может быть внучкой Доминика, но у них разные фамилии. Даже когда я понял, её всё равно оказалось нелегко отследить. Твоя девушка не пользуется ни одной социальной сетью. К счастью для нас, у меня есть двоюродный брат по маминой линии, который работает на копов на западе. Он использовал свой доступ к полицейским базам данных и нашёл совпадение по её имени.
— И?
— И Лео там? — Хейдер замолчал, что не предвещало ничего хорошего.
— Ты узнал что-то плохое?
— Зависит от того, как ты это воспримешь. Кажется, её бывший даром времени не терял. По крайней мере, по её словам. Ничего конкретного не было доказано, несмотря на многочисленные полицейские отчеты и расследования. Похоже, у Грегори уже были истории с не очень вежливыми посланиями Кире. Она несколько раз звонила копам из-за нападения, но у неё не было никаких повреждений, чтобы это доказать, поэтому они никогда не выдвигали обвинений. Я подозреваю, у Грегори были друзья в полиции. Но даже они не смогли прикрыть его задницу, когда он приставал к ней на работе. По словам свидетелей, он заявился в парикмахерскую и начал разглагольствовать. Кира сказала ему уйти, но он не послушал. Многие видели, как он сначала тряс её, а потом толкнул к стене. После этого судья выписал запретительный ордер, который предписывал Грегори не подходить к Кире ближе, чем на пятьдесят ярдов, и, кроме того, определял место её жительства – дом родителей, а также место работы.
— Другими словами, мудаку было трудно отпустить Киру.
— Более, чем трудно. Запретительный ордер просто разозлил Грегори. После этого ситуация обострилась. Он напал на неё за её же домом, поставил синяк под глазом и, возможно, сделал бы больше, если бы прохожий не вмешался. Грегори арестовали на несколько дней и предъявили дополнительные обвинения, но он вышел под залог. Сразу после этого парикмахерская, которой Кира владела, и в которой работала, сгорела. Несмотря на то что Кира настаивала, что это сделал он, следователь не нашел никаких прямых доказательств, связывающих Грегори с инцидентом. Горючее вещество не нашли, и причиной пожара были названы крысы, прожевавшие проводку. А без веских доказательств копы не стали бы его арестовывать.
И поэтому Кира сбежала.
— У тебя есть его фотография? — Чтобы Арик посмотрел в лицо тому, кого собирался убить. Терроризировать его женщину? Этому не бывать. Не Киру. Отброс вроде Грегори не заслуживает того, чтобы дышать тем же воздухом, что и все остальные.
— Даже несколько. Сейчас скину.
— Хорошо. И я хочу, чтобы ты нанял охрану.
— Людей, или ты раскошелишься на Стаю?
Стая, то есть ликаны, взымали высокую плату за свои услуги. Проблема в том, что, пока Стая была лучшим выбором, а Арик не хотел, чтобы кто-то из этих похотливых шавок, обнюхивал его женщину. Однако, учитывая, что они станут защищать Киру от одного из своих, ревность Арика должна была быть на последнем месте.
— Найми Стаю. Но предупреди, что они не должны с ней контактировать. Не хочу, чтобы Кира даже подозревала, что за ней следят. Хочу, чтобы они круглосуточно наблюдали за её квартирой и местом работы. Чтобы засранец не повторил поджог.
— Организовать ей личную охрану?
— Нет. Я уже об этом позаботился. — С этим он справится самостоятельно.
С Кирой сработает только индивидуальный подход.
А что касается Грегори... Арик оставил свое сообщение, если волк вернется снова. По старинке, от чего Лео зажал нос и произнес:
— Тебе действительно нужно было мочиться на её дом?
Ну да. А как ещё он мог оставить свою визитную карточку и позаботиться о переполненном мочевом пузыре одновременно?
Глава 12
Кира с трудом тащилась вниз по крутой лестнице, все тело болело после ночи, проведенной на полу, а в глаза словно насыпали песка. Она боялась выйти наружу. Снаружи было очень много мест, где Грегори мог спрятаться и её поджидать. И она снова увидела бы эту мерзкую надпись, которую уже, наверное, заметил дядя, спеша на работу. Он скорее всего потребует объяснений.
Если бы только Кира могла спрятаться и притвориться, что ничего не произошло. Хотя игнорирование не решит проблему. Но она могла сбежать. В этот раз Кира не побежала бы туда, где живут родственники. Уехала бы в другое место, где никто не знает её имени.
«В этот раз я действительно начну всё сначала».
Именно так и надо было поступить в первый раз.
Она должна была лучше всё продумать. Из-за своего глупого порыва побыстрее сбежать Кира подвергла свою семью опасности. Такого больше не произойдет.
Она уедет сразу же, как получит в парикмахерской чек. Как только Кира обналичит его, то вернется за собранной сумкой и закажет такси в аэропорт. Она прыгнет в первый попавшийся дешевый самолет. И как только доберется до места, то пересядет на другой самолет, чтобы запутать свой след.
Побег — трусливый поступок, но страх за семью сильнее стыда.
Так как рыбный магазин был открыт, и дядя уже встал, Кира воспользовалась центральной лестницей, лишь бы не видеть кровавую надпись на внешней двери. На нижних ступеньках она остановилась и несколько раз глубоко вздохнула. Что она скажет дяде? Как объяснить ту мерзкую надпись?
Или она могла проскользнуть мимо, пока он не смотрит?
Она выглянула из безопасной кладовки в дверной проем, который вел в магазин. Дядя спорил с радио, когда диктор передавал спортивные результаты и новости. Когда дядя присел, чтобы вытереть внутреннюю часть стеклянной витрины, она бросилась вперед.
— Доброе утро, Кира, — поздоровался он, через стекло его голос звучал приглушенно. — Что произошло с твоей дверью?
Она не ответила, лишь улыбнулась и пошла дальше. Дядя заслуживал ответа, но Кира не уверена, что сможет рассказать, не расплакавшись. Будучи хорошим человеком, дядя предложит помощь, сделав только хуже, потому что тогда он мог завязнуть в той драме, в которую превратилась жизнь Киры.
Лучше бежать. Она вышла на тротуар, немного переведя дыхание, когда внезапно её охватило волнение.
«Что если Грегори меня где-то поджидает?»
Сделав шаг, Кира остановилась, оглядываясь.
На тротуаре не было никаких преследователей, только пешеходы. Всё было нормально, вполне безобидно. Но рука, засунутая в сумку, не ослабила хватку на перцовом баллончике. Кира не сдастся без боя.
Успокаивая себя, Кира взглянула на дверь, которая предвещала конец её недолгой новой жизни. Только неприятной надписи там не было.
Кира зажмурилась и снова посмотрела. Всё равно ничего.
Пальцы встретились с липкой, свежей краской, когда она коснулась нетронутой белой поверхности, а также смогла разглядеть свое отражение в чистом стекле.
Над Кирой нависла тень.
— Возможно, понадобится еще раз покрасить.
Она взвизгнула, потому что Арик появился из ниоткуда. Непонятно, как мужчина его размера мог бесшумно к ней подкрасться.
— На тебя надо повесить колокольчик, — пробормотала она.
— Но тогда ты бы знала, что я иду.
— Мне бы хотелось знать, что ты здесь делаешь.
— Хотел убедиться, что с тобой всё в порядке. Я беспокоился после твоего вчерашнего побега и неприятного инцидента с граффити.
Если бы она была эскимо, то растаяла бы. Как бы то ни было, Кира почувствовала слабость в коленях.
— Мило, но, как видишь, я в порядке и, полагаю, что должна сказать тебе спасибо за покрашенную дверь.
Арик махнул рукой.
— Не стоит благодарности. Надпись меня оскорбила. Поэтому я позаботился о ней.
— Ну все равно, спасибо. Это было мило с твоей стороны. А теперь, прости, мне нужно на работу.
— Ты сегодня занята? — спросил он. Оставив машину на обочине, он поравнялся с Кирой, когда та пошла по тротуару.
— Не совсем.
— В таком случае, почему бы нам не зайти в кафе и не позавтракать?
— Я не могу.
— Тогда пообедаем?
Кира покачала головой.
— Значит поужинаем, — заявил он, а не спрашивал.
Кира остановилась и посмотрела ему в лицо.
— Послушай, Арик. Ты хороший парень и всё такое, и прошлая ночь была очень весёлой, но если я останусь, я...
— Что значит «если я останусь»?
Арик произнёс это таким странным, резким тоном, расстроившись из-за её отъезда, что было даже смешно.
— После случившегося я не могу здесь остаться. Я уеду. Сегодня. Возможно, в ближайшие два-три часа. Как только обналичу свою зарплату, я поеду в аэропорт.
— И куда ты отправишься?
Она пожала плечами.
— Я еще не думала об этом. Думаю, чем меньше я строю планов, тем меньше вероятность, что бывший меня найдет.
— Ты бежишь из-за него, — нахмурился он.
— Это самый безопасный способ не только для меня, но и для моей семьи.
— Это глупо.
В резких словах чувствовался упрёк.
— Для тебя, может быть. — Но для неё это был единственный план, который имел хоть какой-то смысл и позволял избежать причинения вреда её семье.
— Твой разум затуманен. Бегство не заставит этого парня отстать.
— Если меня здесь не будет, у него не останется причин здесь находиться.
— Или если он не сможет найти тебя, то пойдет к твоей семье и заставит выдать твое местоположение.
— Он не станет...
— Что? Вредить им? Угрожать? Ты в этом уверена? Готова рискнуть?
Кира сжала губы, пока обдумывала слова Арика. Как он посмел разнести в пух и прах единственный план, который у неё был?
Его голос смягчился.
— Я не пытаюсь тебя напугать, Кира. Ты уже через многое прошла. Но давай будем честны. Этот засранец в отчаянии. А отчаянные парни совершают непредсказуемые поступки.
— И что ты предлагаешь делать? Оставаться здесь и надеяться, что про меня не напишут статью в газете?
«Найдено тело парикмахерши, которая стала жертвой её психованного бывшего».
В свете утреннего солнца глаза Арика блеснули золотом.
— Я не позволю ему навредить тебе.
Горький смешок, наполненный разочарованием, сорвался с губ Киры.
— И как ты его остановишь? Ты не можешь ходить за мной как приклеенный двадцать четыре часа в сутки.
— Поспорим?
Как ни смешно, но говоря это, он был абсолютно серьёзен. Но Кира была для него незнакомкой. Никто. А у человека его положения были дела поважнее, нежели нянчиться с парикмахершей.
— Ты смешон.
— Не вижу ничего смешного в своем желании тебя защитить. Вообще-то, большинство людей назвало бы такое поведение рыцарством.
Да, назвали бы, Кира задалась вопросом о его мотивах.
— Почему это тебя так беспокоит? Мы едва знаем друг друга. Мы ненавидели друг друга до вчерашнего ужина. — С тех пор многое изменилось. Теперь ненависти не было, но Кира не могла точно определить, что чувствовала к нему, или он к ней. Похоть, да. Интрига. Но что-то большее?
— Ты знаешь, что бы люди сказали насчет ненависти.
Да, знала, но, конечно же, Арик не был настолько самоуверен, думая, что она любит его, и Кира не настолько наивна, чтобы поверить, что он любит её.
— Этот разговор не имеет смысла. Пустая трата времени. Мне нужно двигаться дальше.
— Если ты настаиваешь. Позволь тебя подвезти.
— Здесь недалеко.
— Нет, это не так. Учитывая возможную опасность для тебя, ты не должна идти одна. Поэтому либо поехали, либо пошли. В любом случае, я сопровождаю тебя.
— Упрямый, как осёл. — Кира воздержалась от использования слова «задница», но больше потому что это заставило её думать о тугой заднице Арика, а не о ревущем животном.
— Я предпочитаю упрямого котёнка.
Котёнок? У Арика было слишком много харизмы для домашней кошки.
— Итак, что решишь, мышонок? Пойдем пешком, или тебя подвезти?
В итоге она выбрала комфорт и пожалела об этом, как только посадила свою попку на теплое пассажирское сиденье. Кабина его грузовика хоть и была просторной, в то же время довольно тесной, создающей интимную обстановку. Запах Арика, одеколон и сама его сущность окружили Киру, пробуждали воспоминания о том, что здесь случилось прошлой ночью.
Глядя на его руки, держащие руль, Кира вспомнила, что эти руки делали с ней прошлым вечером. Какое удовольствие Арик ей доставил. Она покраснела от воспоминания, по телу побежали мурашки, вызывая пульсацию между ног. Киру потрясло, что разум смог так легко отвлечься, особенно в такое время. Она отвела взгляд.
Тем не менее Кира всё ещё ощущала присутствие Арика.
Кажется, он не заметил. Его глаза остались прикованными к дороге, а руки он, к сожалению, держал при себе.
Кира играла с ниточкой на джинсах, не в настроении говорить и не обращая особого внимания на дорогу, пока не поняла, что они ехали уже некоторое время и до сих пор не прибыли.
Кира всмотрелась в лобовое стекло и нахмурилась.
— Где мы? Это дорога не ведет в парикмахерскую.
— Нет, не ведет.
— Ты решил ехать окольными путями? Пытаешься сбросить Грегори с хвоста, если он последует за нами? — Она посмотрела назад, стараясь рассмотреть, нет ли в одной из машин, следующих за ними, её бывшего. Замышлял ли он протаранить их и убить? Столкнёт с моста? Будет стрелять? Или...
Она захлопнула дверь в своем слишком активном воображении, которое порождало огромное количество сюжетов для параноидального разума.
— Мы не едем в парикмахерскую.
Кира посмотрела на Арика, когда до неё дошел смысл его слов. Арик быстро глянул на неё янтарными глазами, снова поразив своей красотой, — а также своей ухмылкой.
— Что значит «мы не едем в парикмахерскую»? Куда ты меня везёшь? — Хоть бы не в какое-нибудь пустынное место, где он мог бы убить её и избавиться от тела. Арик, наверное, уже и Грегори притащил на место преступления, чтобы обеспечить подозреваемого. Возможно, Арик расценил это как шанс отомстить за отрезанные волосы. Опять неверный выбор мужчины привел к тому, что Кира попала из огня да в полымя.
Она мысленно отвесила себе пощечину.
Не все мужчины психи. Кира сомневалась, что генеральный директор компании с миллиардным бюджетом был серийным убийцей. Но она всё гадала о его планах, когда он ответил:
— Мы едем в мою квартиру.
Его квартиру? Что, вероятно, означало место с кроватью и уединением. Удобное помещение, где они могли бы продолжить с того места, где остановились прошлой ночью. Не самый ужасный план, но всё же...
— Ты не можешь в такой момент всерьез думать о соблазнении. Я понимаю, что твои яйца, вероятно, до сих пор синие, учитывая, как закончился наш вечер, но почему ты думаешь, что я в настроении заниматься сексом?
Он так сильно рассмеялся, что машина завиляла на дороге, и Кира завизжала, схватившись за ручку двери.
— Думаешь, я везу тебя туда, чтобы переспать?
Его недоверчивый тон заставил её нахмуриться от раздражения.
— А что я ещё должна была подумать? Я говорю тебе, что мне нужно на работу, чтобы забрать зарплату, а потом уехать, и ты решаешь отвезти меня в свою холостяцкую берлогу, даже не спросив меня. Не вижу здесь ничего смешного.