IV. Индивидуальный и социальный нарциссизм

Одним из самых плодотворных и глубоких открытий Фрейда является понятие нарциссизма.

Фрейд видел в этом одно из своих наиболее значительных открытий, которое дает возможность понять такие своеобразные явления, как психоз («нарциссический невроз»), любовь, садизм, а также такие массовые явления, как готовность угнетенных классов подчиняться своим правителям. Анализ роли нарциссизма позволяет лучше понять истоки национализма, национальной ненависти и психологических мотивов, ведущих к разрушению и к войне. Эта сторона фрейдовской концепции не получила серьезной разработки в трудах его последователей, по-видимому, потому, что Фрейд «замуровал» это понятие в системе своей теории либидо. Механическое понятие либидо скорее препятствует, чем обеспечивает возможность развития понятия нарциссизма. Раскрытие полного богатства этого понятия окажется более плодотвор­ным, если использовать понятие психической энергии, которое не тождественно понятию сексуального влечения. Так поступил Юнг, положивший начало концепции десексуализированного либидо.

Два предельных случая нарциссизма — это нарциссизм ребенка и нарциссизм душевнобольного человека. Младенец еще не относится к внешнему миру, т.е. внешний мир для него не существует, так как он не способен даже различать между «Я» и «не-Я». Мы могли бы также сказать, что ребенок не «интересуется» внешним миром. Единственная реальность, которая существует для него — это он сам: его тело, его физические ощущения тепла и холода, голод, желание спать, тактильные ощущения.

Психически больной человек находится в ситуации совершенно противоположной. Для младенца внешний мир еще не появился как реальный, в то время как для душевнобольного человека он перестал быть реальным. Например, в случае галлюцинаций чувства утрачивают свою способность регистрировать внешние события, они регистрируют субъективный опыт в категориях сенсорных реакций на внешние объекты. При параноидальных иллюзиях действует тот же самый механизм. Например, страх или подозрение, являющиеся субъективными эмоциями, оказываются объективированными таким образом, что параноик убеждается в том, что другие люди таят злые умыслы против него; этим он отличается прежде всего от невротика. Последний может постоянно опасаться, что его ненавидят, преследуют и т.д.; но он все же знает, что именно этого он боится. Для параноика страх превращается в факт.

Психоз является состоянием абсолютного нарциссизма, когда человек порывает все свои связи с внешней реальностью и подменяет собою реальность. Он всецело занят собою, он становится «богом и миром» для себя самого. Именно при изучении этого Фрейд впервые открыл путь к динамическому пониманию природы психоза.

Однако нарциссизм может принимать и негативные формы, проявляясь в чувстве вины, самоосуждения. Подлинное самолюбие фактически не отличается от любви к другим; самолюбие в смысле эгоистической, нарциссической любви следует искать у тех, кто не умеет любить ни себя, ни других.

Есть один тип нарциссической личности, который можно очень легко распознать. Это человек, который проявляет все признаки самоудовлетворенности, всегда высказывает тривиальные фразы; ему кажется, что он высказал нечто в высшей степени важное. Он обычно не слушает то, что говорят другие, он и не интересуется этим. Если он умен, он пытается скрыть это тем, что задает вопросы и делает вид, что интересуется. Он чувствителен ко всякого рода критике, что выражается в отрицании им ценности какой бы то ни было критики или в ярости и вспыльчивости. Но каковы бы ни были различные проявления нарциссизма, все они характеризуются отсутствием подлинного интереса к внешнему миру.

Объектом нарциссической личности не обязательно является вся его личность. Он порой избирает своим объектом отдельный аспект своей личности: честь, разум, физическую силу, свои хорошие (часто мелочные) привычки. Часто он превозносит такие качества, которые для обычного человека не являются предметом гордости: боязливость, опасливость. Он отождествляет свое «Я» с частичным проявлением самого себя..

Не вызывает сомнения, что индивидуальный нарциссизм может стать серьезным препятствием для общественной жизни. Поэтому нарциссизм следует рассматривать как нечто, противоречащее принципу существования, потому что индивид может существовать только при условда, если он входит в состав группы. Но в таком случае мы приходим к парадоксальному выводу, что нарциссизм необходим для выживания индивида и в то же время он является угрозой выживанию. Есть два способа разрешения этого парадокса. Первый заключается в том, что выживанию служит скорее оптимальный, чем максимальный нарциссизм; иными словами, биологически необходимая степень нарциссизма должна быть сведена до такого уровня, который совместим с социальной кооперацией. Другой способ заключается в том, что индивидуальный нарциссизм превращается в групповой нарциссизм, т.е. объектами нарциссизма стано­вятся община, нация, религия, раса и т.д., а не отдельный индивид. Таким образом, нарциссическая энергия сохраняется, но она используется в интересах выживания группы, а не индивида.

Ряд примеров, из истории показывает, что некоторые государственные лидеры «излечивали» свой нарциссизм, приспосабливая мир для того, чтобы он служил им. От Калигулы и Нерона до Гитлера и других у таких личностей видно стремление найти поклонников, чтобы с их помощью преобразовать реальность, которая удовлетворяла бы их нарциссизму, и сокрушить всех критиков. Такое интенсивное стремление является попыткой предотвратить разгул безумия. Как ни парадоксально, элемент безумия у таких руководителей приносит им также и успех. Это придает им уверенность и ту свободу от всяких колебаний и сомнений, которая оказывается весьма внушительной в глазах обычного человека.

Описание динамики индивидуального нарциссизма как явления, его биологической функции и па­тологии помогают понять феномен социального нарциссизма и роль, которую он выполняет в качестве одного из источников насилий и войны.

Фромм анализирует процесс перехода от индивидуального нарциссизма к групповому. Социаль­ная функция группового нарциссизма аналогична биологической функции индивидуального нарциссиз­ма. С точки зрения всякой стремящейся сохранить свое существование организованной группы важно, чтобы члены группы были наделены нарциссической энергией. Выживание группы в известной мере за­висит от того факта, что члены ее считают жизнь группы если не более важной, то по крайней мере столь же важной, как и их собственная индивидуальная жизнь.

Групповой нарциссизм распознать не так легко, как индивидуальный. Если человек превозносит себя и принижает других, его считают грубым, неуравновешенным и даже нездоровым. Но если фана­тичный оратор обращается к массовой аудитории и вместо «я» говорит: нация, раса, религия или поли­тическая партия, то его восхваляют или восхищаются его любовью к родине, к Богу и т.п.

Во времена средневековья и Ренессанса в Европе создавались предпосылки для возникновения ре­лигиозного и политического гуманизма (в противоположность нарциссизму). Но им не суждено было реа­лизоваться. Напротив, появились новые формы группового нарциссизма: религиозные, национальные, ра­совые, политические, которые оказались доминирующими в последующих столетиях. Протестанты против католиков, французы против немцев, белые против черных, арийцы против неарийцев, коммунисты про­тив капиталистов — при всем многоликом содержании мы имеем дело с психологической точки зрения с одним и тем же явлением нарциссизма, который завершается фанатизмом и разрушением.

Значение феномена нарциссизма с духовно-нравственной точки зрения станет вполне ясным, если мы примем во внимание, что основное в учениях всех гуманистических религий можно подытожить в одном предложении: целью человека является преодоление своего нарциссизма. Пожалуй, нигде этот принцип не выражен более отчетливо, чем в буддизме. Новозаветное христианство внесло свой вклад в гуманизм заповедью любить врага своего.

Если бы человечество, все человеческое общество, а не нация, раса или какая-либо политическая система, могло стать объектом группового нарциссизма, то тогда можно было бы достичь очень много­го. Если бы индивид мог чувствовать себя прежде всего гражданином мира, если бы он мог гордиться человечеством и его достижениями, то его нарциссизм имел бы объектом человеческий род, а не проти­воречивые компоненты человеческого рода. Если бы система образования во всех странах вместо под­черкивания достижений отдельной нации подчеркивала завоевания человечества, то звание человека оказалось бы более убедительным и воодушевляющим.

Не национальный праздник, а «день человека» должен стать важнейшим праздником в году. Но ясно, что такой шаг может быть сделан лишь в меру того, насколько широко и полно смогут все нации быть склонными к ослаблению национального суверенитета в пользу сувенитета человечества — это относится не только к политическим, но и к эмоциональным аспектам.

Для создания нового человека, которому ничто человеческое не чуждо, недостаточно только вос­питания и обучения в духе гуманизма, как это полагали гуманисты Возрождения. Гуманизм как учение может воплотиться в жизнь лишь в случае, если будут изменены существенным образом социальные, экономические и политические условия, если бюрократический индустриализм будет заменен гуманистическо-социалистическим индустриализмом, централизация – децентрализацией, организация людей — ассоциацией самостоятельных граждан, вооружение — всеобщим разоружением и направлением накоп­ленных материальных богатств на конструктивные цели.