На следующий день Тэ Хён вцепился в пленника, как океаническая медуза, и утащил в свою каюту, Су Ми же за ним не пошла. На то было несколько причин. В первую очередь дело было в том, что выглядеть глупо ей не хотелось, а шансов понять их разговор было еще меньше, чем встретить на островах Нити натурального блондина. Во вторую, в третью и в четвертую — девушка устала, что от хоррита, что от от брата, что от ночного перехода, на котором настоял пленник.
А потому, как только принц скрылся в своей каюте, принцесса отправилась на нос, чтобы устало сесть в самой узкой части корабля и, оперевшись затылком на снежную деву на носу, закрыть глаза и погрузиться в легкое подобие сна. Мозг буквально кипел, разрываясь от вопросов, а ответов все не было и, судя по степени вменяемости единственного свидетеля, не предвиделось.
Су Ми укуталась поплотнее.
- Что-то заставило всех этих моряков внезапно исчезнуть, - сообщила она снежной деве. - Что-то насмерть напугало того парня. Предположим, это монстр, о котором наши сказки умалчивают, - девушка потерла лоб. - Это было бы понятно. Хорошо, допустим, их съел монстр. Но разве монстры имеют обыкновение убирать за собой? И почему нет парусов?
Монстр, поедающий людей и паруса? Это звучало слишком абсурдно, чтобы произносить вслух. Принцесса поджала губу.
- Не понимаю, - сдалась она.
- Я тоже не особо понимаю, - согласился кто-то сверху слишком знакомым голосом.
- Ты уже все, брат? - Су Ми подвинулась, и Тэ Хён притиснулся рядом. - Так быстро?
Стало теплее. Сестра положила голову на плечо брата.
- Прошло полтора часа, сестра, - назидательно сообщил он. - Ты полностью теряешь ощущение времени, когда долго не спишь… Помочь тебе дойти до каюты?
- Я никуда не пойду, - она качнула головой, - пока ты не просветишь меня, что удалось узнать.
- Во имя Света…
Тэ Хён заерзал, устраиваясь поудобнее. Су Ми приоткрыла один глаз. Брат смотрел в безоблачное небо, слегка прикусив губу. Тоже размышлял, видимо.
- Я правда мало что понял, - вздохнул принц. - Рихард говорил по большей части бессвязно. Я почти уверен, что даже кто-то из хорритов мало что разобрал бы, а у меня это не родной язык, - принцесса усмехнулась, но Тэ Хён внезапно стал серьезным, так что усмешка быстро пропала.
- И все же? - Су Ми нахмурилась.
- Они все мертвы, сестра, - произнес брат с легким опасением. - Рихард говорит, кто-то убил всех моряков на том корабле. Задушил и скинул в море.
- Кто-то? - не поняла принцесса. - Ты не мог бы конкретнее?
- Не мог бы, - огрызнулся в ответ принц. - Конкретнее я так и не смог из него вытянуть. Твой пленник напрочь отказывается описывать того, кто это сделал. Я так и не понял почему.
- Боится? - уточнила девушка. - Или именно скрывает?
- Боится и скрывает, - ответил Тэ Хён. - Как… Я не знаю. То есть, конечно, он в ужасе и от этого повредился головой, но ведет он себя так, будто хочет скрыть что-то… Или кого-то. У меня странное чувство, как будто я такую реакцию уже видел, только у другого человека. Может, даже у тебя.
- Как тогда, когда я пыталась убедить маму, что это я опрокинула ее любимую вазу, а не мой прекрасный кошачий принц?
- Мяу! - раздалось из ближайшего свернутого каната.
- Принц! - увидев знакомую полосатую морду, принцесса широко улыбнулась. - Откуда ты здесь?
- Он не может оставить тебя ни на секунду, - восхитился принц. - Надеюсь, это не единственный принц, который будет так к тебе тянуться…
- На что это ты намекаешь? - спросила девушка, обнимая кота и прекрасно понимая, о чем на самом деле идет речь.
- Сама знаешь, - обмануть брата, когда он твой близнец и, к тому же, когда у вас общий шрам на лбу, было невозможно.
- Только не вздумай напоминать про отцовское напутствие насчет династических браков, - она поморщилась. - Я не выйду замуж. И не проси.
- Я и не прошу, - вздохнул брат, приобнимая сестру за плечи. - Забудь.
- Мы отклонились от темы…
- Да, - кивнул Тэ Хён. - И ты права.
- Насчет чего? - не поняла Су Ми.
- Когда ты пыталась выгородить кошачьего принца, ты вела себя похожим образом, - пояснил он. - Значит…
- Значит, команду убил кто-то, кого Рихард знает? Или даже любит? - девушка вздрогнула.
- Или боится, что его накажут, - принц вздохнул снова. - Но знает в любом случае…
- Значит, это человек? - на всякий случай уточнила принцесса. - Но как один человек мог задушить целую команду? И куда делись паруса? И…
- Он сам?
- Да! - девушка привстала. - Думаешь, это какое-то темное колдовство? Он был околдован?
- В таком случае зря ты притащила сюда Рихарда, - Тэ Хён встал и помог подняться сестре. - Мне надо было плыть с вами. Я же говорил…
- Замолчи, во имя Света, - Су Ми потерла лоб. - Я не в состоянии вступать с тобой в перепалку…
- Но я же прав, - насупился принц.
- Может и прав, - отмахнулась принцесса. - Но сейчас я иду спать. И ты меня не остановишь.
- Как будто это мне надо, - фыркнул он ей в спину.
~~~
- Принцесса! - сон разорвал чей-то голос. - Принцесса, проснитесь!
- Который час? - спросила она, не открывая глаз.
- На это нет времени! - отрезал матрос. - Принц велел немедленно вас поднять. Вы нужны ему на палубе и немедленно.
- Он уже командует на моем корабле? - Су Ми все же поднялась и села на лежанке. - Потрясающе. Скажи брату, что я буду через несколько минут. И еще, что я ему отомщу за это.
Матрос вышел, а принцесса оглянулась на спящего рядом кота. Тот даже ухом не повел.
- Хотя бы ты поспишь, - вздохнула она и, наскоро одевшись, благо, раздеться полностью не позволял холод и здравый смысл, выбежала на палубу.
Почти вся команда была на палубе в полной боевой готовности.
- Принцесса! - подозвал ее Минь. - Ваш брат ожидает на носу.
- А что с пленником? - на всякий случай уточнила девушка.
- Пришлось запереть, он пытался выпрыгнуть за борт…
- А что происходит?
- Идите на нос, и сами увидите, - боцман был хмур.
Хмурые лица преследовали ее всю дорогу до снежной девы, у которой и обнаружился Тэ Хён. Он не отрывал подзорной трубы от чего-то вдали. Приглядевшись, Су Ми увидела смутное летающее пятно, которое парило над водой, причем довольно далеко от них.
- Взгляни, - вместо приветствия брат протянул сестре трубу.
Она навела трубу на странное летающее нечто и обомлела. Это был человек. Парящий над водой человек, непонятно как держащийся навесу. Вглядевшись в его лицо, девушка, помимо хорритских черт, увидела ярость, граничащую с безумием.
- Кажется, мы ему не нравимся, - неловко пошутила она.
- Согласен, - Тэ Хён был серьезен, как перед боем. - Не похоже, что он нам рад. Что будем делать?
- Что нам мешает просто держать на него курс? - не поняла девушка.
- Я понятия не имею, чего от него можно ожидать, - принц был хмур. - Кто знает, что еще он может?
Су Ми прикусила губу — брат был прав. Снова посмотрев на странного летающего человека, она обнаружила, что он двигается в их сторону.
- Что будем делать, если он… Решит пойти на сближение? - спросила она. - Хотя не похоже, что его намерения мирные…
- Он пръишёл за мной, - за их спинами послышался убитый голос Рихарда.
- Kennst du ihn?[31] - настороженно спросил Тэ Хён. - Hat er alle auf dem schiff getotet?
Последний вопрос принцесса, как обычно, не поняла, но опознала слова «корабль» и «убил», так что догадаться о его значении было бы несложно, тем более, что пленник кивнул.
- Wer ist er?[32] - продолжил допрос принц.
- Der kapitan, - этот ответ все таким же убитым голосом в переводе не нуждался.
- Кажется, я поняла, - девушка с опаской посмотрела на брата.
- Was ist mit ihm passiert? - продолжил тем временем Тэ Хён, и это уже было за гранью понимания его сестры. - Wer hat ihn verhext?
- Niemand[33], - этот ответ был достаточно прост, чтобы Су Ми смогла его понять. - Du wirst es nicht verstehen[34].
- Уведите его обратно в каюту, - отмахнулся принц. - Лучше бы нашему летающему другу не видеть, что мы прячем одного из выживших, - обратился он в сестре, - как думаешь?
- Если он немного пораскинет мозгами, то все равно догадается, - она скрестила руки на груди. - Мы здесь единственные, кто мог его забрать.
- Еще его могли забрать нинге, - неловко пошутил брат. - Но не знаю, верят ли в них хорритские моряки.
- Болван, - сестра отвесила ему легкий подзатыльник. - Делать-то что будем?
- Люди ждут приказа, принцесса, - Минь подошел и вытянулся по стойке смирно.
Су Ми посмотрела на брата. Тот пожал плечами.
- Ты командуешь кораблем, сестра, - слегка улыбнулся Тэ Хён. - Так что отдавай приказы сама.
- Я тебе это припомню, - фыркнула она в ответ и посмотрела на напряженного подчиненного. - Минь, пусть люди будут наготове. Мы попробуем с ним поговорить, но только Свету известно, чем это может закончиться.
- Слушаюсь, принцесса, - боцман отдал честь, и это вызвало легкую улыбку.
- И еще, Минь, - она положила руку на его плечо. - Если придется выбирать… Помни, как звучало наше задание.
- Принцесса…
- Эй, это нечестно, - насупился принц.
- Я здесь командую, ты сам сказал, брат, - она прикрыла глаза и потерла их пальцами, прогоняя сонливость. - Минь, на позицию.
Боцман тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Принцесса же вновь обратила свой взгляд на возможного врага неизвестной силы. Теперь его можно было увидеть невооруженным взглядом… Ответ, куда делись паруса, пришел, когда его уже никто не ждал. Летающий безумец-убийца был окутан парусиной, из нее же были сделано странное подобие крыльев.
- Брат, - тихо прошептала Су Ми, отходя на шаг. - Лучше тебе отойти.
Незваный гость беззвучно приземлился перед принцессой и уставился на нее, не говоря ни слова. Она же отошла еще на шаг и едва удержала от желания вытащить пистолет и всадить пулю в это перекошенное лицо, уже мало напоминающее человеческое. Единственное, что вызывало хоть какие-то положительные чувства при взгляде на него, это блестящий камень, висящий на шее. Слегка неровно ограненный бриллиант в виде капли притягивал взор, манил, так что Су Ми едва удержалась от желания дотронуться до него.
- Was brauchst du, herr kapitan?[35] - спросила она, удивляясь чистоте собственного произношения.
Капитан ответить не соизволил. Вместо этого он перевел взгляд на принца, потом оглядел солдат в полной боевой готовности, а затем снова посмотрел на принцессу, которая не отрывала взгляда от его рук, разумно полагая, что основная опасность исходит от них.
- Verstehen sie mich?[36] - напряженно произнесла Су Ми, замечая, что его руки в крови.
Безумец в ответ закрыл лицо руками и слегка кивнул.
- Was brauchst du? - повторила она свой первый вопрос.
Он качнул головой и все же убрал руки с лица. Теперь злости на нем не было, но выглядел он все равно ужасно — царапины на щеках, синяки под глазами…
- Он выглядит, как матрос после длительного запоя, - не удержался от язвительного комментария принц.
Это было ошибкой. В следующий момент рука безумца протянулась в его сторону, и Тэ Хён схватился за горло.
- Брат? - но ответом был лишь хрип. - Да твою ж флотилию!
Страх куда-то подевался. В следующий момент принцесса схватила безумца за руку и дернула вниз, но это помогло мало — он навалился сверху и принялся душить уже руками.
- Помогите, - прохрипела она.
Оттолкнуть, естественно, не получилось. Только сорвать с противника кулон и в полной мере ощутить, как воздух покидает легкие.
- Минь! - из последних сил крикнула она, и мир заслонила непроглядная тьма.
Глава 11. Пасиир.
- Что происходит? – без особого интереса спросил Эмер, когда его в очередной раз вытащили из камеры и повели в комнату для допросов.
Это уже начинало утомлять. Конечно, убийца не сомневался в умственных способностях капитана стражи и тем более господина канцлера, но дожить до десятого дня после Бэлтейна и при этом не умереть со скуки представлялось все более сложной задачей.
- Опознание, - безразлично ответил стражник.
Эмер в очередной раз пожалел, что Джон Дайер оказался достаточно сообразительным, чтобы сейчас шляться по городу, а не сторожить его. Парнишка хотя бы был забавным.
В допросной комнате обнаружилось двое – господин канцлер в своем обычном кресле, как всегда, серьезный и хмурый, и незнакомый человек в балахоне, чем-то напоминающем монашеские одеяния местных церковников, в капюшоне и кандалах. Оба хранили молчание.
- Доброго утра, сеньор, - приветствовал Эрбертрана узник.
- Уже успели соскучиться, Эмер? – канцлер слегка улыбнулся.
Незнакомец, словно только проснувшись, вскинул голову. Капюшон сполз, обнажив собранные в косу совершенно седые волосы и загорелое лицо, покрытое морщинами. Глаза, большие, холодного голубого цвета, с интересом оглядели его фигуру и снова опустились.
Эрбертран же смотрел выжидательно. Чего он ждал? Опознания?
- Вы полагаете, эти шлемоголовые собрались тут меня развлекать? – вывернувшись из рук стражника, Эмер сел на свободный стул. – Без вас тут можно сдохнуть со скуки, сеньор.
Канцлер улыбнулся. Кажется, ему было приятно. Оно и к лучшему. По крайней мере, вреда от этого точно не могло быть.
- Вы когда-нибудь видели этого человека, Эмер? – он все же решил перейти к делу.
- Никак нет, сеньор, - Эмер вгляделся в лицо молчаливого незнакомца. – Это не может быть дон Ромеро, если вас интересует именно это. Он мог бы маскировать позу, скрыть глаза, даже манеру держать голову, я знаю все эти приемы. Но его руки выглядят совершенно иначе. И это совершенно другой человек. Ощущение от него другое. Это от внешности не зависит, понимаете?
- Дитя, шрамом отмеченное, одарено наблюдательностью большей, нежели ее осознание, - произнес незнакомец шелестящим, немного скрипучим голосом.
- Что? – не понял Эмер.
- Он имеет в виду, что вы замечаете больше, чем вам кажется, - перевел на нормальный человеческий язык Эрбертран. – Я прав?
- Смертный не может быть более правым, - подтвердил незнакомец. – Сидящий перед вами не есть тот, кого вы ищете.
- Тогда почему вы здесь? – удивился Эмер, чувствуя в этой речи нечто смутно знакомое, будто из прошлой жизни, ощущение, может быть, просто манеру…
- Стража искала тех, кто покупал настойку Святой Азарики[37] на правом берегу, - пояснил канцлер. – Ее среди прочего используют для придания голосу более низкого тембра.
- Отвар неверных жен, - опознал Эмер. – Так его называют в землях, где синторианские святые не почитаются.
- Азарика не почитается святой в большинстве синторианских стран, - пожал плечами канцлер. – Традиционалисты считают, что женщина, что притворялась мужчиной, пусть даже с целью пойти в армию и защитить свою страну от врагов, не может почитаться, как святая.
Незнакомец неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал.
- А что она сделала? – Эмеру тем временем было интересно – не каждый день Эрбертран ударяется в религию, верно?
- Переоделась в кольчугу, взяла отцовский меч, хлебнула отвара неверных жен и пошла в армию, - канцлер слегка улыбался. – Это было в двести сороковых годах Эпохи Разлома, если не ошибаюсь. В нынешней Арме. Тогда княжества были частью империи хорритов. Пытались отделиться.
- Надо понимать, отделились? – уточнил Эмер, знавший историю Армы весьма поверхностно.
- Отделились, в том числе благодаря талантам Азарики, - кивнул Эрбертран. – Она погибла в 253 году. Посмертно было причислена к лику святых самопровозглашенным кардиналом Армы, кажется, его звали Зигфридом[38]. Его тоже потом посчитали святым.
- Верующие в Создателя раскололись именно тогда? – тихо спросил все еще не назвавшийся старик.
- Да, в 259 году, - подтвердил Эрбертран. – Но это все дела минувших дней. Куда больше меня беспокоит тот факт, что по моему приказу арестовали невинного человека. Приношу свои извинения, почтенный… Как ваше имя?
- Юлиан, - представился он. – Родина, вероятно, больше не считает сидящего перед вами почтенным, но если вам угодно…
Эта манера… Где же он мог ее слышать. Это «почтенное» обращение, странный порядок слов, «верующие в Создателя»...
- Доннелайский архонт? Здесь? – теперь Эмер понимал все… И одновременно ничего. – Вы, должно быть…
- Сидящий перед вами был Архонтом Воздуха в великом княжестве Доннелай, - согласился Юлиан, склоняя голову в поклоне. – Но охотники не позволяют вернуться. Озерный город был гостеприимен к изгнаннику до сегодняшнего утра. Разве покупка искомого отвара, которым пользовалась еще Святая Азарика, является здесь преступлением?
- Нет, - Эрбертран был серьезен и даже немного зол. – Но мы ищем преступника, который наверняка им воспользовался. Вы и правда не были нашей целью, почтенный Юлиан. Я расследую покушение на принца Альберта.
Бывший архонт кивнул одобрительно, видимо, посчитав это дело достойным. Спросить у него напутствие перед судом, что ли?
- Какое же отношение к делу сему имеет дитя, шрамом отмеченное?
- Я спустил курок, - слегка метафорически ответил Эмер.
- Но кто наводил ствол? – седые брови слегка дернулись.
- Его я и ищу, - господин канцлер постучал пальцами по столу, словно перебирая струны. – Почтенный Юлиан, вас что-то держит в городе? Я бы попросил вас переселиться в мой особняк для вашего же блага. На улицах или во дворце вас могут заметить служащие вашего посольства…
- Змееглазое дитя умеет думать несколько мыслей единовременно? – скрипучий голос звучал слегка удивленно.
Эрбертран улыбнулся.
- Дар сей редок, - Юлиан смотрел на свои руки. – Пять десятков и еще четыре года прошло, как встречал изгнанник человека, восемь мыслей единовременно способного думать. Благословение Богов озаряло голову сию.
- Кто это был? – поинтересовался Эмер, с горечью осознавая, что его сейчас оставят наедине со стражей.
- Верующие в Создателя нынче почитают человека сего своим главой, - уклончиво ответил старик. – Когда же встреча сия произошла, мы оба еще не посвящали себя служению богам…
- Вы говорите о Сиртоне[39] Амадеусе? – Эрбертран даже слегка удивился.
Юлиан тепло улыбнулся.
- Тогда многоумный носил имя Штефан Зольдергаузер.
~~~
Ричард соскочил с коня у тяжелых ворот, украшенных знакомым бело-зелено-черным гербом. Не то чтобы у него было здесь какое-то дело, тем более, что граф опять уехал общаться с убийцей, но графиня написала ему весьма красноречивое приглашение, призывая прийти и спасти даму из башни со злобным черно-красным драконом. Имя дракону было Тибальд Тараис, и на самом деле он не был злобным, что, однако, не мешало ему совмещать в себе потрясающую навязчивость, юношеские проблемы с кожей лица и весьма определенные устойчивые намерения в отношении искомой дамы.
В некотором роде этого юнца Ричарду было даже жаль. Едва ли его стоило винить за возраст, глупость и избалованность. А уж за чувства к Мари Аэс…
Сестра Эрбертрана была красива, талантлива во многих сферах, от фехтования до музыки, и к тому же весьма неплохо справлялась с графством, которое любимый старший брат взвалил ей на плечи. И это в свои двадцать лет. Принц был почти уверен, что, даже учитывая, насколько он ее старше, он не справился бы с графством. А со страной – тем более.
- Сеньорита ожидает вас, Ваше Высочество, - высокий, вечно вежливый дворецкий почтительно поклонился.
- Герцог Тараис уже здесь? – на всякий случай уточнил принц.
- Сеньорита ожидает его с минуты на минуту, - дворецкий качнул головой. – Проследуйте в Малую Гостиную, пожалуйста.
- Благодарю.
Оставив слуге шляпу и шпагу, Ричард поднял на второй этаж. Как всегда, лестница слегка поскрипывала. Как всегда, со стен смотрели нарисованные глаза многочисленных портретов. Графы и графини Аэс, в большинстве своем темноволосые и светлоглазые, кто в доспехах, кто в мехах, кто в кресле, кто на коне… Ни одного священника. Потому что их не было или потому, что семейство не любит об этом упоминать? Ричард задавался этим вопросом уже не впервые, но каждый раз забывал спросить.
Последняя ступенька и последний портрет. Дородный мужчина в шляпе с пером и с темно-русой бородой, серьезным хмурым лицом и пронзительным взглядом зеленых глаз – отец нынешних графа и графини, Роберт Аэс. Он сидит на кресле, украшенном змеями, сложив руки на животе и глядя прямо в глаза невольного зрителя.
Принц помнил, как однажды поймал такой взгляд. Это было десять лет назад, когда сам Ричард был юнцом вроде упомянутого герцога Тараиса, а граф Аэс представил двору своих детей и наследников – уже тогда серьезного, тихого Эрбертрана и очаровательную, вечно сердитую Мари. Ей было всего десять, и она уже терпеть не могла платья, но дворцовый этикет полагал их обязательными, а посему девочка была недовольна вечно. Ричард как-то умудрился ее пожалеть, но ее отец одарил его таким взглядом, что отбил все желание знакомиться с тогда еще детьми.
Вскоре, однако, все изменилось, когда старый граф умер, а его дочь и жена переехали в столицу, оставив неходящего сына и брата управлять графством. Принц помнил вдовствующую графиню Аэс, ее бледные тонкие руки, которые унаследовали оба ее ребенка, ее черные волнистые волосы и грустные светло-серые глаза, но самое главное – ее тонкий, надломленный голос.
Ричард попытался припомнить моменты, когда она улыбалась, но не смог. Впрочем, это не удивительно. Немногие женщины продолжают улыбаться, когда у них внезапно умирает муж и примерно в это же время сын теряет возможность ходить, разбивая все надежды на успешную военную карьеру и в целом счастливую жизнь…
Тряхнув головой и вынырнув из воспоминаний, принц вошел в Малую Гостиную. Графиня была там и, подобно брату, теребила струны скрипки. На ней, как всегда, узкие кожаные штаны для верховой езды, кавалерийские сапоги, белая рубашка и кожаный же жилет, выгодно подчеркивающий грудь.
Увидев вошедшего, она облегченно улыбнулась.
- Я опасалась, что брат опять потащит тебя куда-то с самого утра, - без всяких церемоний произнесла она, вставая и пожимая ему руку. – Как пару дней назад…
- Уверяю тебя, этот убийца того стоил, - он сел рядом с ней и тут же откинулся на спинку дивана. – Ты ведь его встречала?
- О да, - Мари рассмеялась.
Ричард удовлетворенно прикрыл глаза. Здесь можно было хотя бы на несколько минут перестать быть принцем – общаться без церемоний, смеяться без зазора совести и просто отдыхать душой. Он не помнил, когда это началось. Помнил только, что Мари было одиноко, и после нескольких встреч Ричард умудрился стать для тогда еще девочки еще одним братом, правда, не таким старшим, как Эрбертран.
Принц ухмыльнулся своим мыслям.
- Что такое? – смешок не ушел от внимания графини.
- Герцог ведь опять подумает, что я увожу его невесту, верно?
Мари фыркнула. Этот вопрос ответа не требовал. Тараис подозревал в подобном любого мужчину, который подходил к его предполагаемой невесте ближе, чем на десять ярдов[40], будь то хоть четырнадцатилетний подросток, хоть древний старик. Что в таком случае говорить о принце, который еще и имеет наглость общаться с ней на «ты» и неприлично смеяться в ее присутствии? Пользуется своим положением, мерзавец!
Видимо, графиня подумала о том же, потому что на ее лице начала появляться характерная мерзкая ухмылочка, которую она не демонстрировала «жениху» лишь из-за хорошего воспитания.
- Я в любом случае не собираюсь за него замуж, - сообщила очевидное Мари. – Но Тибальду же будет лучше, если он продолжит думать, что это из-за тайной помолвки с тобой или запретов брата. Только все более или менее разумные и осведомленные люди знают, что, строго говоря, брат не может мне ничего запретить.
- Эрбертран не раз говорил ему об этом, - Ричард пожал плечами. – Но едва ли герцог может похвастаться хорошим слухом.
- Да и поглоти его земля[41], - графиня потянулась. – Поговорим о чем-нибудь другом. Он и так скоро придет, не хватало еще о нем говорить!
За дверью заскрипела лестница.
Мари посмотрела на Ричарда с легким осуждением. Тот передернул плечами, уже готовясь к моральной дуэли с молодым герцогом, но вошедший оказался старым монахом, который не без труда ввез за собой извечное кресло Эрбертрана.
Ричард немедленно вскочил, чтобы помочь установить кресло в то положение, которое по опыту было любимым у хозяина этого дома. Старик смотрел на это действо с легким любопытством, но молчал. Но взгляд его был холоден, почти как у Роберта Аэса…
- Не ожидал вас здесь увидеть, Ваше Высочество, - канцлер, впрочем, не казался удивленным. – Но это весьма удачно. Разрешите вам представить, - он слегка повернулся к своему молчаливому спутнику, - почтенный Юлиан, Архонт Воздуха великого княжества Доннелай.
- Бывший Архонт, - тихим скрипящим голосом поправил старик. – Собратья по вере предпочитают охотиться на изгнанника, а не считать его почтенным, - он поклонился и сел на краешек стула. – Но для изгнанника большая честь встретить вас, Ваше Высочество. Скорейшего выздоровления и долгих лет вашему брату.
- Благодарю, почт…
Ричард не успел договорить. Быстрые шаги по лестнице и распахнутая дверь этому явно не способствовали. На пороге стоял запыхавшийся герцог Тараис, как обычно, растрепанный, помятый и с извечной красной розой[42] на груди.
Отдышавшись и сфокусировав взгляд, Тибальд быстро понял, что здесь ему места не найдется. А потому, пробормотав что-то себе под нос, он пулей полетел обратно вниз.
Бывший Архонт долго смотрел ему вслед, а потом обратился к Мари.
- Неудачливый поклонник?
Графиня удивленно кивнула.
- Дитя сие обладает наблюдательностью, стремящейся к нулю, - сообщил он в пространство. – Вероятно, из-за излишней концентрации на собственной гордости.
- Брат, у тебя появился конкурент, - хихикнула Мари, но Эрбертран сделал вид, что не слышал.
Глава 12. Торин.
От чая шел пар, привычный и теплый, как объятия матери, которых Шварц не чувствовал с детства. Очевидная причина была в том, что мать он потерял как раз в детстве, когда его семья еще жила в южной части Сограна, но это все равно нисколько не мешало ностальгическим чувствам молодого человека, всего несколько лет наслаждающегося благами, что давал титул барона в древней империи Хоррехан. Когда-то это и правда была империя, но теперь, с отделением Армы и Сограна, прибытием гостей с запада и увеличением Аллариса…
Шварц отбросил размышления и положил руки на округлые бока чайника. Запах шалфея и мяты окончательно перебил все мысли об истории и вернул барона в настоящее, а вместе с тем — к насущным проблемам, которые требовали решения, и хорошо бы прямо сейчас.
Судя по запаху, чай еще не заварился, поэтому Шварц оставил его на столе, а сам плюхнулся в кресло и прикрыл глаза.
- Итак, Пасиир, - пробормотал он вслух.
Столица королевства Алларис представляла интерес по нескольким причинам, главной из которых, конечно же, было то, что там собирались важные люди со всего мира, а потому разжиться критически важной информацией там было раз плюнуть. С тех пор, как Шварц поселился в Торине, а было это три года назад, он существенно продвинулся в добывании и продаже информации. Посему Пасиир казался воистину золотой жилой. Было только одно но…
- Барон Флюгель? - в дверях нарисовался невысокий человек в серой монашеской рясе.
- Воистину так, - откликнулся Шварц, мгновенно переходя из расслабленного состояния в защитно-напряженное. - Что привело ко мне служителя Создателя нашего?
- Его Святейшество, да продлятся дни его вечно, - священник осенил себя священным знаком, - желает разделить с вами чашку чая и кратковременную беседу.
- Благодарю, что сказали, - слегка кивнул Шварц, прокручивая в голове множество вариантов, что бы это могло значить и что старику Амадеусу могло от него понадобиться. - Его Святейшество уточнял сроки?
- Он настоятельно просил сопроводить вас к нему прямо сейчас, - выражение лица священника не поменялось, но Шварц без труда уловил в голосе угрозу.
Вот значит как, Ваше Святейшество. Выходит, новоиспеченный барон нужен вам срочно. С чего бы?
Это было опасно, для понимания этого не нужно было быть торговцем информацией, а Шварц им был и прекрасно уловил намек — если он сейчас не пойдет с этим священником, Пасиир ему не светит. И завтрашний день тоже. В голове промелькнула мимолетная мысль убить этого посланника Воли Божией, спрятать труп и бежать в Арму, но барон быстро отмел эту идею — хотя тонкий нож в рукаве привычно холодил кожу, с такой сетью осведомителей, как у Сиртона, шансы сбежать выглядели более чем сомнительно.
- Как угодно Его Святейшеству, - Швац встал, мимоходом жалея, что только что заваренный чай пропадает, и смутно надеясь, что в Святой Обители его делают хотя бы не хуже.
~~~
- Закройте дверь с той стороны, - велел усталый, но от этого не менее властный голос, как только Служители Божьи ввели барона в лишь слегка освещенную комнату, в которой из мебели был разве что стол, с картой Рассветных Земель на нем, и несколько стульев.
Узкое окно пропускало достаточно света, чтобы разглядеть очертания сидящего за столом человека, но все равно комфортно здесь могло быть только ему самому — Глава Святой Церкви Создателя, слепой то ли от возраста, то ли от болезни, в освещении не нуждался в принципе.
- Благослови вас Создатель, - пробормотал напоследок один из священников и исчез.
На это Его Святейшество ответить не соизволил. Вместо этого выдвинул из-под стола табурет и кивком пригласил барона сесть. Шварц мысленно проклял тех, кто сообщил ему о печальном состоянии здоровья Сиртона, и молча сел, попутно разглядывая собеседника.
Не сказать, что он ни разу в жизни не видел Главу Святой Церкви, но то были проповеди, рассчитанные на взаимодействие с толпой, но никак не на личный разговор. А посему, даже несмотря на страх неизвестности, который мучил барона всю дорогу, старик вызывал интерес.
Приглядевшись, Шварц понял, что все не так плохо. Конечно, Амадеус был ссохшимся и худым, как жердь, но выглядел вполне здоровым. Даже не бледным. Статное морщинистое лицо, немного напоминающее квадрат, портили только глаза — широко открытые, лишь слегка задрапированные тонкими веками, они казались бы вполне обычными, даже красивыми, но белесые зрачки, окруженные будто бы разрезанной карей радужкой, пугали. В довесок к этому, казалось, эти глаза видели, хотя это не могло быть правдой… Откуда взялось это ощущение, Шварц так и не понял, но про себя склонился в сторону болезни.
- Вы пахнете шалфеем и мятой, барон, - сообщил тем временем старик обыденным тоном.
- Я заваривал чай как раз перед тем, как ко мне пришел ваш посланник, Ваше Святейшество, - барон старался звучать почтительно. - Это сочетание нравится мне уже не первый год, так что не удивительно, что я пропах именно этими травами.
Сиртон кивнул, что-то для себя уяснив, и слегка повернул голову к окну, словно намеревался осветить ее получше. Шварц заметил тонкий обруч на его седых волосах и переливающийся рубин в форме капли на лбу.
- Вам, должно быть, любопытно, зачем вы мне понадобились, барон, - тихо произнес Амадеус, продолжая будто бы смотреть в окно. - Ведь у меня своя сеть осведомителей, что мне может быть нужно от простого торговца информацией, пусть и заслужившего дворянский титул, не так ли?
- Я могу предположить, что у меня есть что-то, чего нет у ваших осведомителей, Ваше Святейшество, - Шварц осторожно поклонился.
- Один из моих старых друзей сказал бы, что смертный не может быть более правым, - старик слегка улыбнулся. - У вас и правда есть кое-что, что мне нужно.
В дверь постучали. Без малейших колебаний старик встал, проследовал к двери, открыл ее, взял протянутый ему поднос и вернулся на свой стул, все это даже ни разу не споткнувшись. Шварц мысленно аплодировал, но от комментариев воздержался.
- Шалфей и мята, - объявил Сиртон тем временем. - Удачно, не правда ли?
В то, что это удача, Шварц, естественно, не поверил, слишком уж точное совпадение. Те самые осведомители? Или что-то еще, о чем барон не осведомлен? Шварц наконец вспомнил о шаткости собственного положения и едва поборол желание проверить нож в рукаве.
- Вы говорили, что я вам нужен, Ваше Святейшество, - осторожно напомнил барон, почти явно давая понять, что хочет покончить с делами побыстрее и уйти.
- Вы куда-то спешите, барон? - Амадеус не казался ни удивленным, ни обиженным, словно ожидал именно такого. - Вас ждет кто-то еще?
Да, ждет. В Пасиире. Точнее, скоро будет ждать, но говорить об этом прямо не стоит ради собственной же безопасности.
- Вы правы, Ваше Святейшество, - сказал он вместо этого. - Мне нужно помочь старому другу. К сожалению, он сейчас находится далеко отсюда, поэтому…
- Вот как, - священник спокойно разливал чай. - Значит, вам нужно покинуть город. Это неприятно…
- Я так сильно вам нужен? - Шварц хотел аккуратно взять чашку, но она выскользнула и опрокинулась. - Да чтоб тебя…
Сиртон, казалось, был не удивлен. Он просто смахнул жидкость рукавом и, пока барон не пришел в себя, поймал его за руку.
- Нервный спазм, - слегка удивился старик, легкими движениями массируя запястье собеседника, а до Шварца наконец дошло, насколько в идиотском положении он оказался, ведь мало того, что Амадеус раскрыл его маленькую слабость, так еще и исхитрился схватить его именно за ту руку, в рукаве которой прятался нож. - Сложно с этим жить, барон? - его голос был ровным, но Шварцу показалось, что в нем на секунду появилась тревога.
- Нет, не то чтобы, - как можно более спокойно сказал барон. - Это случается нечасто…
- Вы настолько меня боитесь? - разочарованно проворчал старик, но руки не отпустил. - Недальновидно, барон.
Шварц не ответил. Десятки мыслей лихорадочно носились в голове. Создавалось навязчивое впечатление, что Сиртон все о нем знает, и сейчас начнет шантажировать… А ведь было чем. Тем же старым другом, например.
- Выходит, ходить вокруг да около бесполезно, - задумчиво проговорил Амадеус тихо, словно самому себе. - Барон, - слепые глаза смотрели точно в глаза Шварца, и это пугало куда больше, чем все остальное. - Я знаю ответ на этот вопрос, но все равно спрошу… Вашего друга, о котором вы упомянули, зовут Юнги Хенсё, не так ли?
Так-то оно так, но откуда…
Шварц резко встал, стараясь вырваться из захвата. Старик не стал его удерживать. Вместо этого он налил себе чаю и тяжело вздохнул. Так обычно делают люди, которым пришлось прибегнуть к инструменту, который они не хотели использовать. Совсем.
- Как вы…
- У меня есть способы, - Сиртон отпил чаю. - Но и вы меня удивили, барон. Я знал, что вы работает на Юнги, но даже представить не мог, что вы считаете его другом… Похоже, я все-таки заглянул в ваше прошлое не достаточно глубоко. Как бы странно это ни звучало.
Сиртон улыбнулся. Слегка, едва заметно, но это несомненно была улыбка. Шварц тем временем пытался собраться с мыслями. Значит, старик все знал… Знал о его связи с Хенсё, знал о письмах, наверняка знал, что Хенсё уже нет в Шао… Почему никому не сказал? И почему сообщил о своем знании Шварцу? Последнее никак не хотело укладываться в голове, поэтому барон все же нашел в себе силы спросить:
- Значит, вы не… Не считаете его своим врагом?
- Я считаю его выдающимся молодым человеком, который заслуживает внимания, - произнес он с весьма теплой интонацией. - Мои источники сообщают, что он весьма продвинулся в установлении мира в Малом Спиральном море, а это не удавалось никому в течении последней эпохи. Если он доведет дело до конца, - старик снова повернул голову к все еще стоящему в напряженной позе барону, - весь мир сможет выдохнуть. Но если Юнги Хенсё погибнет, по случайности или из-за чьего-то злого умысла, вы можете себе представить, в какой цвет окрасится море?
- В красный, - ответил Шварц, хотя здесь ответа не требовалось. - Значит, вы хотите сохранить ему жизнь?
- Да, и я хочу, чтобы он об этом узнал, - Амадеус едва заметно двинул бровями. - Поэтому мне нужны вы. Юнги верит вам, и вы можете написать ему в любой момент. Если вы заставите его соблюдать осторожность, куда бы он ни направился, этого будет достаточно.
Шварц слегка успокоился, хотя тело все еще было напряжено до предела.
- Хенсё не умеет соблюдать осторожность, - произнес он почти шепотом. - Десять дней назад он отплыл в Алларис. И я почти уверен, взял с собой меньше сотни человек…
Идиот, чертов идиот. Барон отвернулся. Он редко позволя