Тот, похоже, удивился, что такая важная персона, как капитан Всадников, знает его имя. Подростки из Зеленой Ноги относились к ней с великим пиететом, это подтверждал в беседах и Джерад, их начальник.
– Госпожа… капитан. – Мальчуган запнулся, губы его дрожали от нетерпения. – Да, госпожа, так точно.
Зеленая Нога состояла из совсем юных подростков, многие из которых являлись отпрысками мелкой знати или старых, проверенных слуг. В их функции входило разносить сообщения в пределах королевского замка. Попутно они изучали основы дворцового этикета и посещали маленькую закрытую школу при дворе. Несомненно, это являлось благодеянием для обедневших аристократических родов, которым было трудно пристроить своих детей. Мелри, приемная дочь Ларен, тоже бегала с поручениями по замку до того, как отправилась на обучение в Селиум.
В отличие от Зеленых Всадников – организации, куда набирались люди с особыми магическими способностями и по специальному Зову, – служба в Зеленой Ноге ничего подобного не предполагала. Просто подростки‑посыльные. Ларен, как правило, получала ежедневный доклад об их работе.
Наверное, в силу их внешнего сходства с Зелеными Всадниками – они также носили зеленую униформу с крошечными крылатыми сандалиями, вышитыми золотом на рукаве, – Ларен опекала маленьких гонцов. В конце концов, они делали важное дело… Поэтому капитан Всадников старалась знать имена мальчишек и присматривала, чтобы они вели себя достойно при дворе. Вот уж она поговорит позже с Джерадом об этом недотепе!
Джош развернулся в сторону короля, но продолжал при этом смотреть себе под ноги.
– Поступило сообщение от главных ворот, что майор Эверсон и капитан Ансибль миновали внешнюю стену и сейчас движутся по Извилистой Дороге.
Ларен мгновенно забыла о нерасторопности мальчугана. Наконец‑то экспедиция – по крайней мере то, что от нее осталось, – вернулась домой!
Возвращение
После этой новости погруженный в вечернюю дрему Тронный Зал пришел в движение. Забегали слуги, Джоша послали к медикам, чтобы они приготовились встречать раненых. Другие посыльные отправились в казарму и на конюшни.
Внесли длинный стол, уставленный едой и напитками. Юные пажи принялись зажигать лампы, поскольку в западных окнах уже угасали последние солнечные лучи. Один только Сперрен продолжал храпеть в своем кресле, не затронутый общей суматохой. Ларен, Захарий и Колин стояли посреди зала в ожидании, которое стало уже невыносимым.
Когда несколько недель назад прискакал Тай, он, конечно же, рассказал все, что было известно на тот момент. Сейчас, с прибытием остальной экспедиции, им предстояло узнать дополнительные подробности и прояснить все темные места. Слава Богам, их ожидание подошло к концу.
Наверное, еще более истомились родные и близкие участников экспедиции. Своим мысленным оком Ларен видела множество людей, собравшихся у ворот замка. Они рвались поскорее увидеть своих мужей, сестер, отцов… Для кого‑то этот вечер обернется радостью, а для иных – разбитым навечно сердцем.
Ларен вспомнила, как у нее все внутри сжалось, когда она увидела Тая на коне Эреал. Она сразу поняла, что это означает. А затем узнала печальную новость про Барда…
Сейчас капитан старалась гнать от себя дурные мысли, но они неотвязно, как собственная тень, следовали по пятам. Эта тень становилась все чернее и тяжелее с очередным известием о смерти ее подчиненных. Интересно, каждый капитан, который стоял во главе Зеленых Всадников до нее, так мучился?
Посыльные из Зеленой Ноги по цепочке передавали сообщения о продвижении экспедиции. Оно замедлялось телегами с ранеными, но майор Эверсон и капитан Ансибль скакали впереди и вот‑вот должны были появиться со своим эскортом. Их сопровождал Зеленый Всадник.
При этом сообщении груз свалился с сердца Ларен, и она испустила вздох облегчения. Может, даже слишком громкий, потому что Колин бросил на нее неодобрительный взгляд. Ну и пусть! Теперь она знала судьбу всех Всадников. Кариган вернулась домой.
Вскоре после того, как колокол пробил девять часов, герольд Нефф прислал мальчика с сообщением, что экспедиция наконец‑то прибыла.
Вслед за этим в зал медленно вошли трое. Капитан Ансибль едва ковылял на костыле, сделанном из крепкого лесного сука. Из уважения майор Эверсон и Кариган приноравливались к его шагу. Капитан, кажется, постарел лет на пятьдесят: кожа посерела, подбородок и запавшие щеки покрывала грубая седая щетина. Его военный мундир висел, как на вешалке. Как же не похож этот изможденный человек на того щеголеватого офицера, которого они знали раньше!
Справа от него шагал майор Эверсон – тучный и элегантный. С легким раздражением Ларен подумала: типичный офицер кавалерийской бригады. Начищенные пуговицы блестят золотом, башмаки отполированы до блеска. После возвращения Тая король направил конницу навстречу экспедиции для оказания помощи и защиты. И сейчас ее командир, Эверсон, составлял разительный контраст со своими изнуренными спутниками. Он сверкал из‑под роскошных усов такой победоносной улыбкой, будто заслуга спасения экспедиции принадлежала исключительно ему одному.
Кариган шла слева от капитана. Волосы, связанные в тугой узел, открывали осунувшееся лицо. Девушка сильно похудела: пояс с ножнами болтался на бедрах, и она передвинула его назад, чтобы не мешал. Кариган прихрамывала, во всех движениях сквозила крайняя усталость. Бросив взгляд на ее башмаки, Ларен отметила, что они изношены, будто большую часть пути девушка прошла пешком. Но что же с Кондором?
Глядя на Кариган, капитан Зеленых Всадников невольно вспомнила, как та появилась во дворце примерно год назад. О, в память Ларен навсегда врезалась та картинка. До сих пор в ушах звучал звонкий голос Неффа, торжественно объявившего имя и титул посетительницы:
– Кариган Г'лейдеон, наследница клана Г'лейдеонов!
Помнится, Ларен и Захарий тогда обменялись удивленными взглядами, поскольку уже не чаяли когда‑нибудь вновь увидеть девушку.
С ней явилась пышная свита: главный приказчик, охранники, секретарь и многочисленные слуги – сопровождение, достойное высокородной аристократки.
Пока девушка скользила по залу вслед за дворцовым пажом, Захарий поднялся ей навстречу – Ларен готова была поспорить, что сделал он это неосознанно. Лучи заходящего солнца падали на роскошные темные волосы Кариган, свободно рассыпавшиеся по спине. Одета она была в сине‑фиолетовые шелка – цвета ее клана.
Достигнув подножия трона, девушка приложила руку к сердцу и поклонилась. Ее сопровождение с двухсекундной задержкой повторило жест хозяйки.
То, что последовало за этим, правильнее всего было бы окрестить фантастической, невероятной выставкой товаров. Слуги проносили мимо короля и Ларен тюки высококачественной зеленой шерсти; пять различных сортов кожи – от грубой свиной до самой тонкой и нежной; золотой шелк и нити для вышивки парадных мундиров; мех для подбивки зимних накидок и самое тонкое полотно, какое только Ларен видела в своей жизни. Затем понесли емкости, наполненные пуговицами и пряжками, различными образчиками из серебра и железа.
Стевик Г'лейдеон являлся официальным поставщиком Зеленых Всадников, но предыдущие партии товара обычно доставлялись непосредственно интенданту без излишней помпы и суеты. Ларен терялась в догадках, что стоит за сегодняшним спектаклем? Может, девушка явилась продемонстрировать свое высокое положение и полное пренебрежение к Зову Всадника? Если так, то это было очень непохоже на ту Кариган, которую она знала.
Взглянув мельком на Захария, Ларен заметила, что король совершенно очарован. Причем не непрерывным потоком товаров, а самой Кариган, которая с горделивым спокойствием – кивок, скупой жест руки – отдавала распоряжения слугам. Она держалась… да, пожалуй, с видом настоящей аристократки, чего раньше за ней не водилось. Вообще, девушка сильно повзрослела и изменилась, – можно сказать, расцвела. Выражение лица Захария не поддавалось никакому описанию.
Когда демонстрация товаров была закончена, Кариган произнесла:
– И еще одно, последнее, подношение от клана Г'лейдеонов.
Она принялась стаскивать с пальцев многочисленные кольца. Обернувшись к приказчику, сказала:
– Севано, это наши фамильные кольца и печатки. Проследи, чтобы они благополучно вернулись домой.
Брови старика поползли вверх:
– Что ты делаешь, девочка! Им цены нет…
В ответ она молча сняла медальон с шеи.
– Все это мне больше не понадобится.
Ларен показалось, что несчастный приказчик сейчас грохнется в обморок.
– Но твои полномочия руководителя гильдии… Что ты такое творишь?
Проигнорировав его слова, Кариган обернулась к побледневшему секретарю.
– Роберт, все расписки, счета и письменные распоряжения я перепоручаю твоим заботам, – сказала она.
Затем обратилась к свите:
– Это решение было принято мною еще месяц назад.
Скинула плащ и передала его слуге.
И вот теперь Ларен смогла разглядеть не только слезы на глазах девушки, но и маленькую золотую брошь, которая прежде скрывалась под плащом.
В тот момент капитан Всадников наконец поняла: все это было тщательно спланированным выступлением, демонстрацией. Но не того, чего Кариган достигла… а того, от чего она отказывается.
Девушка опустилась на одно колено перед королем, разметав по полу свои темно‑синие юбки.
– Прошу принять меня на службу в качестве Зеленого Всадника, – произнесла она с низко склоненной головой.
В сердце Ларен поднялась волна радости, тот же победный блеск она заметила в глазах Захария.
– Я принимаю ваше предложение, – ответил он.
На лице Кариган отразилось не только смирение, но и облегчение. Облегчение от того, что дело наконец‑то сделано.
Растерянный и сбитый с толку кортеж Кариган удалился. Прежде чем отправиться к Главному Всаднику для экипировки и размещения, девушка вручила Ларен письмо с печатью Г'лейдеонов.
– Это от моего отца, – пояснила она.
Позже Ларен распечатала послание. Оно было кратким и недвусмысленным: «Береги ее».
И вот сейчас, по прошествии целого года, она смотрела на врученную ее заботам девушку. Пожалуй, Стевик Г'лейдеон остался бы недоволен. Когда Кариган приблизилась, капитан Зеленых Всадников разглядела удручающие детали: через скулу тянулся свежий розовый шрам, туника забрызгана то ли грязью, то ли засохшей кровью. Что это – кровь девушки или ее врагов? Ларен даже поморщилась, представив себе гнев Стевика Г'лейдеона.
Что поделаешь, она не могла щадить Кариган, как бы ни желал этого ее отец. Служба Всадника предполагает трудности и опасности. Порой даже смерть.
Эверсон эффектно опустился на одно колено перед королем, Ансибль вымучил слабый кивок. Кариган с трудом дался поклон, девушка болезненно поморщилась.
– Добро пожаловать домой, друзья! – произнес Захарий. Маска сурового короля была отброшена, он не скрывал теперь ни своей неподдельной радости, ни печали.
– Слава Богам, мы выбрались из этих чертовых лесов! – воскликнул Эверсон, приняв самодовольную позу: руки на поясе, пальцы зацеплены за широкий пояс. – Ненавижу лес! Дайте мне чистое, ровное поле, и я готов скакать во весь опор хоть целый день.
Ларен с трудом подавила желание накрутить на палец его усы и хорошенько дернуть. Ее Всадники никогда – ну, или почти никогда – не жаловались на долгую скачку по непроходимым лесам Сакоридии. По мнению Ларен, слишком уж избалована публика в кавалерии. Хотя, что с них взять: туда всегда набирали избранных и обеспечивали им особые привилегии. Простых граждан – раз‑два и обчелся. В основном бригады формировались из отпрысков старинных аристократических родов. Тех, кому не досталось земли в наследование. Эти юноши предпочитали делать себе имя в армии и тяготели именно к кавалерии. Поступить туда можно было лишь благодаря особым хлопотам высокопоставленных поручителей. Ничего удивительного, что лишь немногим беднякам удавалось пробиться в число кавалеристов.
Давным‑давно, во времена царствования Силендеров,[10]Зеленые Всадники прикреплялись к королевской кавалерии, со всеми вытекающими последствиями. Король Смидхе Хилландер,[11]придя к власти, отменил такое положение дел, за что Ларен питала к нему особую благодарность. Он преобразовал Службу Всадников в независимое формирование, подчинявшееся непосредственно королю. Это полностью соответствовало задумке Первого Всадника – вечная ей память! – которая и заложила Службу посыльных.
– Садитесь же, – радушно пригласил Захарий. – Я вижу, как вы утомлены путешествием.
По его знаку слуги придвинули к трону стулья и накрытый стол: вино и дымящееся мясо уже ждали гостей. Даже Ларен присела, хотя, глядя на Кариган и Ансибля, чувствовала, что навряд ли сможет проглотить хоть кусок.
Кариган вяло ковырялась в еде, даже это являлось для нее непосильным делом. Зато Эверсон с энтузиазмом вгрызался в жаркое.
Набив полный рот, он принялся рассказывать, как встретил на Северной Дороге остатки экспедиции.
– Они представляли собой жалкое зрелище, – разглагольствовал майор. – Из двух сотен в живых осталось всего сорок три человека. Большая часть ранены, и почти половина из них не способна передвигаться самостоятельно. Десятеро умерло по дороге… Я, вообще, удивлен, что они смогли пройти такой путь. Нам пришлось разбить лагерь, чтобы лекари смогли заняться самыми тяжелыми больными. Всадник Г'лейдеон показывала нам поляну, где все произошло, – Эверсон покачал головой. – Ужасно, доложу я вам! Мы похоронили своих солдат в братской могиле, но все окрестности буквально кишели птицами‑падальщиками, которые кормились на трупах лошадей и громитов. Да и другие дикие звери объявились. До сих пор в ушах стоит их вой и рычание!
Его слова вызвали волну тягостных воспоминаний у Кариган. Девушка отодвинула тарелку и прикрыла глаза. Никогда еще Ларен не видела такого застывшего, безжизненного выражения на ее лице. Удивительно, как она вообще все это пережила… и вот теперь рассказ майора, очевидно, снова воскресил картину смерти перед глазами девушки.
– Эльцы помогли нам управиться с нашими мертвыми, – впервые заговорил капитан Ансибль. – И погребение было не единственным, что они для нас сделали. Если бы не их лекарства, думаю, я потерял бы ногу… как минимум, а может быть, и жизнь. Знаете ведь, что такое заражение крови. Без помощи эльцев наши потери были бы значительно больше.
– Я бы хотел побольше услышать о них, – заметил Захарий, – но лучше, наверное, рассказывать все по порядку.
– Тогда вам лучше выслушать ее. – Капитан Ансибль кивнул в сторону Кариган. – Видите ли, в тот момент, когда громиты атаковали, я спал. Ведь ничто не предвещало трагедии, был совершенно обычный вечер…
Он стал рассказывать, как он, разбуженный криками и звуками сражения, сразу же бросился в драку и отдал приказ выстроить плотное заграждение по периметру поляны. В центре находились аристократы и их слуги.
– Мы встали плечом к плечу, – говорил он, – и это сработало. Солдаты держались исключительно стойко: как только один падал, его заменял другой. Жаль, я так и не увидел, кто встал на мое место, когда меч громита вонзился мне в ногу.
Он машинально погладил повязку на бедре и покачал головой:
– Странно звучит, но именно этот удар спас мне жизнь.
Ларен в нетерпении подалась вперед, она жаждала услышать пояснения. Взгляд капитана затуманился, какое‑то время он молчал, затем содрогнулся.
– Прошу прощения, – пробормотал он. – В тот момент я, кажется, потерял сознание от боли. Даже сейчас мне трудно вспоминать…
– Не спешите, – произнес Захарий.
С благодарным кивком Ансибль сделал большой глоток из кубка с вином. Затем вытер губы и продолжал:
– Я выпал из цепи – практически под ноги тому самому громиту. Лежа на земле, я почувствовал, как она дрожит… из нее будто гром вырывался. Я посмотрел наверх и увидел… было похоже, будто небо обрушило все свои молнии на эту несчастную поляну. Они скрестились, и я почувствовал нестерпимый жар… волосы стали дыбом. Казалось, что страшная энергия высвободилась и прошлась по моему телу.
Капитан снова покачал головой, словно сам не веря в свой рассказ:
– Я видел, как вся эта мощь ударила в моих людей – в каждого, кто стоял на ее пути. Она поразила всех на поляне. По словам эльцев, это была магия. Как они объяснили, высвободилась энергия защиты. – Он сотворил знак растущей луны. – А затем… затем…
– Появился призрак, – договорила за него Кариган. – Именно его появление из‑под земли вызвало всплеск магической защиты.
Все, затаив дыхание, смотрели на девушку – будто она сама была призраком.
– Я уже ничего не видел, – вздохнул Ансибль, – упал на землю, желая только одного: уползти подальше, спрятаться под ближайшим валуном.
Тай тоже рассказывал об этом: как нечто ужасное прошло меж охранных столбов и скрылось с поляны. Лично он успел разглядеть лишь мелькнувшую тень.
Хотя капитан Ансибль не мог больше ничего поведать о призраке, он продолжал говорить о появлении эльцев с их «лунными камнями» и об оказанной помощи:
– Их возглавлял парень по имени Телагиот. Высокий такой и с глазами, голубыми, как… – Не сумев подобрать слов, Ансибль махнул рукой. – В общем, странный народ. Я никогда прежде таких не видел. Так вот этот Телагиот хотел потолковать с Всадником Г'лейдеон… хотя откуда он ее знает, ума не приложу.
Король остановил задумчивый взгляд на лице Кариган. Та сидела, уставившись в чашку чая, будто погруженная в свой собственный, неприступный мир. Она так крепко стиснула в руке фарфоровую чашечку, что Ларен испугалась, как бы она ее не раздавила.
– Всадник Г'лейдеон, – мягко сказал король, – может быть, вы изложите свою версию событий?
Та растерянно вскинула глаза. На какое‑то мгновение Ларен, как в безумии, показалось, будто за спиной девушки она видит мерцающий образ – что‑то вроде подымающегося от земли тепла. Капитан моргнула, чтобы избавиться от наваждения, но нет… высокая расплывчатая фигура была на месте. Стояла, словно ожидая чего‑то или прислушиваясь. Прислушиваясь?
На сей раз Ларен энергично протерла глаза и снова посмотрела: все исчезло.
«Вот до чего доводит голод, – подумала она. – Уже вижу невесть что».
«Правда», – пришло непрошеное подтверждение откуда‑то изнутри.
«Что правда, – удивилась капитан, – что голодная или что вижу?»
«И то, и другое», – был ответ.
Рассказ Кариган
– Я проснулась и отправилась проведать Кондора, – начала рассказывать Кариган.
Слушая ее, Ларен как бы перенеслась в ночной лес. Тишина над спящим лагерем, в темноте поблескивают оранжевые огоньки далеких костров. Затем – ужас и потрясение, когда стрела громита угодила в грудь солдата. Детали боя Кариган описывала скупо, словно не желая возвращаться к ним в памяти.
– В какой‑то момент я оказалась в стороне от сражения и наблюдала взрыв защиты – именно так, как его описывал капитан Ансибль. – Девушка говорила медленно, взвешивая слова, сидела в напряженной позе. – Потом увидела, как призрак прошел меж защитных столбов и направился ко мне.
Этого Тай не рассказывал. Понятное дело: он ведь отбыл сразу после схватки и не знал подробностей.
– Призрак… он знал мое имя, – выдавила из себя Кариган.
В зале воцарилось зловещее молчание. Все взгляды были прикованы к девушке. Казалось, даже фрески на потолке, изображавшие предков короля Захария, прислушиваются к рассказу.
– Вернее, – задумчиво поправилась Кариган, – он назвал меня так, как выговаривали эльцы – Галадхеон.
Захарий в волнении поднялся. В соответствии с протоколом все остальные, включая беднягу Ансибля, тоже встали.
– Нет‑нет, – отмахнулся король. – Пожалуйста, оставайтесь сидеть.
Обогнув стол, он положил одну руку на плечо капитана, вынуждая того опуститься на место, а другой сжал плечо девушки.
– Продолжайте, прошу вас, – обратился к ней Захарий.
На лице рассказчицы отразилась внутренняя борьба. Затем она добавила:
– И он назвал меня «предательницей».
Стало совсем тихо. Король стоял за спиной девушки, чуть слева – и это напомнило Ларен то видение, которое было у нее совсем недавно. Может, просто туман в глазах?
– Во имя всех пяти кругов ада! – подал голос Колин Давки. – Но откуда это создание знало ваше имя, Всадник? И потом, вы совершенно уверены, что оно обращалось именно к вам? Ведь во время боя кто угодно может свихнуться.
– Да, сэр. Я совершенно уверена, что призрак назвал меня «предательницей». Понятия не имею почему… впрочем, так же, как не догадываюсь, откуда он вообще меня знает. Понимаю, это звучит странно… Мне тоже было не по себе в тот момент. Все это казалось мне каким‑то кошмаром. Я… – Кариган сделала над собой усилие. – Потом я много думала об этом, но так и не нашла ответа…
Захарий в задумчивости принялся расхаживать по комнате.
– Галадхеон, – повторял он. – Очень похоже… Несомненно, нынешнее Г'лейдеон является сокращенной формой более древнего имени. Возможно, когда‑то произошла ошибка при записи, и в таком виде слово стало родовым именем. А, может, имело место естественное изменение звучания – за прошедшие века‑то. Несомненно одно: этот призрак обладает магическими, не доступными нам способностями. Боюсь, мы оказались перед лицом совершенно новой, неведомой угрозы.
Слабый свет ламп не мог разогнать полумрак, царивший по углам и под стропилами зала. За окнами стояла ночная мгла, и люди явственно ощутили, как эта тьма вползает в помещение и давит им на плечи.
– Но как же вы бежали от призрака? – спросил Колин у девушки.
– Мне не пришлось бежать. В этот момент появились эльцы. Похоже, они спугнули его… Хотя я вовсе не уверена, что «спугнуть» здесь подходящее слово.
Кариган умолкла, как бы перебирая воспоминания, пальцы бессознательно коснулись бледного шрама на щеке. Затем она возобновила свой рассказ: о том, как она встретилась с Телагиотом и спустилась с ним в гробницу.
Гнев исказил лицо Захария. Он даже перестал шагать.
– Но зачем? Как ему в голову пришло повести вас в подземелье! Совершенно неоправданный риск! Кто знает, на что еще там можно было наткнуться.
Захваченная собственными мыслями девушка, кажется, даже не заметила его вспышки.
– Телагиот хотел продемонстрировать мне, что гробница являлась, по сути дела, не чем иным, как темницей. Он рассказал, что когда‑то этот призрак был живым человеком, слугой Морнхэвена. В награду за свою службу он получил вечную жизнь. Телагиот настойчиво внушал мне, что многие вещи из прошлого имеют свойство возвращаться.
Развернувшись всем корпусом, Кариган посмотрела в лицо королю.
– Ваше Величество, он просил передать вам следующее. – И голосом, который Ларен назвала бы «голос посланца», слово в слово – будто заучивала специально – девушка произнесла послание. – Прежде всего, он заявил, что рейд эльцев по вашей территории являлся абсолютно мирным, они просто вели наблюдение. Следующее и главное: Сакоридия окажется на пути той силы, которая в ближайшее время просочится через Д'Йерскую Стену. Он настаивал, чтобы вы подумали об этом, а не разыскивали Элетию. Они же сами свяжутся с вами, когда посчитают момент подходящим.
– Стеной сейчас занимаются Д'Йеры, – возразил Захарий, гнев все еще сверкал в его глазах. – Что касается меня, то я, в первую очередь, видел неотложную угрозу на севере. Не знаю, не знаю… Честно говоря, я не слишком доверяю эльцам.
– Так‑то оно так, – пробормотала Ларен. На ум ей пришел Шоуделл, который, как известно, умудрился разрушить Д'Йерскую Стену.
– Но они ведь помогли нам, сир, – напомнил капитан Ансибль. – Если б эльцы не пришли на выручку, неизвестно, что бы этот призрак мог сотворить со всеми уцелевшими. Тот факт, что это дьявольское отродье бежало от них, говорит в пользу эльцев… Ну, и я уже докладывал вам о той неоценимой помощи, которую они оказали нам после боя.
– Польза тоже бывает разная, – вмешался Колин. – Самовольный проход по нашей территории характеризует эльцев совсем с другой стороны. А заявление о том, что они сами выберут момент для встречи с нашим королем, звучит в высшей степени оскорбительно.
– Всего бы этого можно было избежать, – заметил майор Эверсон, отрезая себе солидный кус сыра, – если бы леди Пенберн хватило ума прислушаться к словам лесника.
– Сейчас не время для обвинений, – откликнулся Захарий, – тем более в сторону мертвых. Леди Пенберн руководствовалась лучшими побуждениями.
– И я ее поддержал, – не без усилия признался Ансибль. – Решение остановиться на поляне тогда показалось мне весьма осмысленным. Знаете, задним числом легко говорить…
– Я не хотел вас обидеть, капитан, – вскинул руки майор.
Смерть леди Пенберн оказалась серьезным ударом для короля. Слишком несвоевременно. Ведь он и так лишился большого числа сторонников среди старинных аристократических фамилий. И все они погибли от руки его брата. Теперь провинция леди Пенберн – кстати, родная провинция Ларен – получит нового правителя, старшего сына леди. И кто знает, насколько он окажется верен королю?
– А что с лесником? – спросил Колин. – Было бы полезно его допросить.
– Скончался от ран, – ответила Кариган, в глазах ее вновь появилось затравленное выражение. Затем, отвечая на упрек майора, она сказала: – Безусловно, решение разбить лагерь на поляне оказалось гибельным для экспедиции. Но оно никак не повлияло на высвобождение призрака из темницы. Он рано или поздно и так бежал бы.
И снова в Тронном Зале воцарилось молчание. Захарий стоял во главе стола, устремив взгляд на Кариган и Ансибля. Его гнев остыл, и что‑то похожее на сожаление смягчило черты.
– Мы и так вас слишком задержали, – промолвил он. – У нас будет еще время все обсудить позднее, когда вы достаточно отдохнете после этого ужасного путешествия.
Ансибль хотел было возразить, но король решительным жестом прервал его.
– На сегодня достаточно, капитан. Вы исполнили свой долг.
Кариган и Ансибль медленно пошли к выходу, а Захарий с жалостью смотрел им вслед. Ларен же, в свою очередь, наблюдала за ним. Другой правитель на его месте наверняка оставил бы вновь прибывших на всю ночь, дабы удовлетворить свое любопытство. На лице же Захария она читала заботу и сочувствие. Именно эти качества так нравились ей в молодом монархе. И здесь же крылась причина безусловной преданности Ларен королю. Она приложит все силы и будет сражаться до последнего за то, чтобы Захарий как можно дольше оставался на троне.
А в качестве советника она будет следить, чтобы это самое сочувствие никогда не поставило под угрозу мир в Сакоридии и благополучие самого Захария.
Ларен хотелось выйти вслед за Кариган, чтобы на свободе, без свидетелей продолжить расспросы. Однако она обязана еще оставаться здесь. К тому же король затем и отпустил девушку, чтобы она смогла отдохнуть, а не беседовать с не в меру любопытным капитаном. Все верно. Просто у Ларен осталось ощущение чего‑то недосказанного, и оно не давало ей покоя. Капитан вздохнула. Надеюсь, Мара позаботится, чтобы девушке было удобно в ее комнате в казарме.
Как бы откликнувшись на ее тайные мысли, Кариган снова появилась в дверях Тронного Зала. Теперь, когда ей не надо было примеряться к возможностям капитана Ансибля, девушка быстро и решительно прошагала через всю комнату.
– Простите, Ваше Величество, – произнесла она, склонив голову. – Я хотела бы кое‑что передать капитану Мэпстоун.
– Вам нет нужды извиняться, Всадник, – ответил король.
– Благодарю вас.
С этими словами Кариган обогнула стол и остановилась перед Ларен. Порывшись в походной сумке, она достала некий предмет, который крепко зажала в руке.
– Капитан, – сказала она. – Это принадлежало Эреал.
И вложила холодный металл в ладонь капитана. Маленький золотой конь. Брошь Эреал.
– Она умерла, пытаясь доставить мне оружие, – сказала Кариган. – Во время всего путешествия Эреал присматривала за мной. В нее попали две стрелы… Но, уже умирая, она успела «перенести» мою саблю.
Вряд ли кто‑то, кроме Ларен и Захария, осознавал важность момента. Другие ведь не понимали, что значит брошь для Всадника, и не догадывались о способности Эреал двигать предметы силой мысли. Капитан же с трудом проглотила комок, застрявший у нее в горле. Ей было больно, и, видя смертельную бледность Кариган, она понимала, чего стоил девушке этот поступок.
А та снова опустила руку в сумку, на ладони ее блеснул другой кусочек золота.
– А это Барда.
Увы, трудно было узнать фигурку с расправленными крыльями в бесформенном, оплавленном слитке.
– Его убил взрыв защитного поля, – пояснила Кариган. – Это все, что осталось от его броши.
Не дожидаясь ответа, девушка еще раз поклонилась королю и вышла из зала – так быстро, как ей позволяли израненные ноги.
Капитан молча рассматривала две вещицы в своей руке – золотую брошь и бесформенный слиток. Просто поразительно! Броши Всадников всегда находили дорогу домой после смерти хозяина. Так продолжалось уже тысячу лет. Всадники погибали, а броши возвращались, чтобы и дальше исполнять свою миссию.
«Мы смертны и преходящи на бренной Земле, – думала Ларен, – а они вечны». Она сомкнула пальцы, чувствуя холод металла. Беда в том, что в наше время осталось слишком мало людей, способных услышать Зов. Теперь у нее даже лишние броши. Найдется ли преемник у Эреал? Приколет ли кто‑нибудь на рукав ее брошь, как это делали поколения Всадников до того? Или же вещица останется невостребованной? Будет лежать в сундуке Ларен рядом с другими такими же, чьи владельцы ушли из жизни?