Я зашла. С прошлого года здесь почти ничего не изменилось. Разве что на стене, над кроватью Кемерон появилась какая-то картина, изображающая букет цветов.
- Какая красивая, - сказала я, кивая на картину. – От поклонника?
- Да какого там поклонника! – ворчливо отмахнулась Гриффин. – Это от мамы…
Я молча кивнула. Прозвучало как-то не слишком убедительно. Я решила, что это все же подарок от поклонника. Я огляделась, похоже в комнате мы были одни.
- А где Маргарет? – спросила я.
- Ну, догадайся.
- А, понятно… А Одри? Она вообще в «надгробии»?
- Да, - ответила Кемерон. – Она где-то ходит… Не знаю где.
- Ясно, - только и произнесла я. – Ладно, я тогда пойду. Потом еще загляну!
- Ага, конечно!
У меня сложилось впечатление, что Кемерон была чем-то озабочена и обрадовалась, когда я решила уйти.
Оказавшись в коридоре я пару минут стояла обдумывая поведение Кемерон. Вообще, Кемерон, я уверена, еще сыграет свою роль. Я так и не разобралась, чем конкретно занимается Кемерон, да и не особо мне тогда хотелось вдаваться в это. Мне было понятно лишь одно. У Кемерон имеется какая-то, ну пусть будет контора, которая занимается различными заказами. От поиска какой-то информации, до шпионажа. Причем добываемая агентами Гриффин информация высшего уровня. К тому же, не стоит забывать, что Кемерон тесно общается с Кессиди Кортес. Да что там говорить, они самые настоящие подруги. Вот интересно, к кому мне обратиться с просьбой узнать что-нибудь про Кемерон и ее контору? Ну не к ней же?
В общем, Кемерон может стать еще одним персонажем в собитиях, которые (не нужно быть гением, чтобы это понять) произойдут в Столице. И я была уверена в том, что Кемерон поддержит Кессиди. Это тоже не трудно понять. Еще меня интересовала, имеет ли Кемерон какое-либо отношение к Цитадели Мира и знает ли она про нее вообще? Посвящает ли Кессиди ее в свои планы?
От мыслей меня отвлекли шаги. Я поспешила отойти от двери и свернуть на лестницу. Оглянувшись, я увидела какую-то тень, мелькнувшую около двери комнаты Кемерон. Спустившись, я направилась к Серебряному корпусу, к Вилл и Монтео.
Но и тут мои поиски не увенчались успехом, Вилл не было в ее комнате, а где она никто не знал. Мобильник я как назло оставила в своей комнате, поэтому связаться с ней не могла. Развернувшись, я потопала назад, около Платинового корпуса встретив Мелинду.
- Откуда ты? – спросила баронесса.
- Да вот, хотела зайти к Вилл, но ее нет, - ответила я. – А ты-то куда?
- Никуда. Гуляю.
- Ну, давай погуляем вместе, - предложила я.
И мы, чуть ли не за ручку, стали гулять по дорожкам, изрезавшим громадную территорию «надгробия». Насвтречу нам шла шумная компания девушек. Мелинда потянула меня за рукав и мы свернули на параллельную дорожку. Я почему-то продолжала всматриваться в них. Тут мне сделалось плохо. Среди смеющихся девушек я увидела, а я не могла ошибиться, Скай Литингтон. Ноги сделались ватными, сердце рухнуло куда-то вниз, в ушах зашумело.
- Аби, что с тобой? – откуда-то издалека прозвучал голос Мэл. – Ты в порядке?
- Она… Она… А! – я прибывая в паническом состоянии, тыкала пальцем в компанию девушек.
Мелинда проследила за моим жестом.
- Аби, успокойся! – велела она. – Это не Скай!
- Да? А кто? – вяло протянула я, повиснув на плече Мелинды.
- Это ее сестра. Руни Литингтон, - ответила Мелинда. – Успокойся, прошу тебя!
Мне стало чуточку легче. А потом меня опять пронзило. У нее есть сестра? О, боги!
- Я не видела ее на… Не знала, что у нее есть сестра, - слабым голосом произнесла я.
Руни Литингтон была бузумно похожа на свою старшую сестру. Такие же огненно-рыжие волосы, правда короткие, зеленые глаза. Надеюсь, характеры у них были разные, хотя, кто знает. Я все сметрела на шумную компанию, как вдруг Руни обернулась и наши взгляды встретились. Не сомневаюсь в том, что она узнала меня. Смерив меня взглядом зеленых глаз она отвернулась. Я сделала пару шагов вслед удаляющийся компании.
- Ты куда?
- Мне надо… Надо поговорить с ней, - неуверенно произнесла я.
- И что ты ей скажешь? – язвительно поинтересовалась Мелинда. – Зачем пытаться что-то объяснять, если не ты убила ее сестру? Брось, Аби, не дури!
- Да, наверное, ты права, - согласилась я. – Пойдем отсюда!
Пока мы шли у меня в голове крутился назойливый вопрос. Наверное, раньше я побоялась бы его задать. Хотя, почему наверное? Раньше я бы точно его не задала. А теперь… Ну, а что теперь?
- Мэл, - позвала я. – Ты боишься?
- Боюсь чего? – баронесса даже остановилась и теперь с подозрением сметрела на меня.
Я удивленно посмотрела на нее. И чего это она так насторожилась? А потом я поняла. Вопрос для нее произвучал с вызовом. Мелинда наверняка подумала, что я пытаюсь ее запугать, спровоцировать или еще что.
- Я в плане того, боишься ли ты будущего? – я попыталась смягчить вопрос.
- Я не знаю своего будущего, - ответила Мелинда и пристально посмотрела на меня.
- Но ты бы хотела узнать?
- Ты можешь мне его открыть? – вопросом на вопрос ответила Мелинда.
Я внимально взглянула на нее. Я уже давно не видела своих пророческих кошмаров, да и не особо хотелось. Про них знали лишь единицы. Но вдруг мне показалось, что и Мелинда и Кессиди уже давно об этом знают.
- Вряд ли, - туманно ответила я.
Я бы не удивилась, если бы Мелинда сейчас громко хмыкнула. Но баронесса сумела сдержаться.
- Ну а ты, Аби? – спросила Мэл. – Ты боишься? Нет, не так. Ты не боишься нового мира, а?
Провакационный вопрос. Сказать нет, значит признать, что пропаганда Ли Гринсон для меня на первом месте, а это недопустимо. Так как этим самым я оттолкну от себя Гринник и покажу, что все мои слова до этого были ложью. Сказать да, значит показать себя испуганным человеком, готовым подчиниться, да той же самой Цитадели Мира. И опять же выставить себя игроком и лжецом, что не так.
Мелинда выжидающе смотрела на меня. Нужно было что-то отвечать.
- Я не знаю, каков будет новый мир, - ответила я пожав плечами. – Бояться неизвестности глупо. И бояться неизвестности стоит.
Мелинда дотронулась до моей руки и потянула меня вперед.
- Ты не ответила на вопрос…
- Нет. Ответила, - возразила я.
- Это стиль столичных жителей, - произнесла Мелинда.
- А я не столичный житель? – удивилась я.
- Ты ненавидишь их, зачем тебе им подражать?
- Ты права. Мне не за чем, - улыбнулась я.
Мелинда опять пристально взглянула на меня, словно пыталась прочитать мои мысли.
- Мы вместе, Аби?
- Конечно, Мэл.
И она улыбнулась. И улыбнулась искренне, я это почувствовала. Развернувшись мы направились обратно к Платиновому корпусу. В холле я слегка отстала, там ко мне подошел Шелдон Пасторе.
- Зачем ты вернулась сюда? – тихо спросил он. – Это ведь не лучшая идея.
- Поучи меня жизни, - огрызнулась я.
- Но ты ведь знаешь, что теперь все будет не так, как было, - произнес он.
- Если ты думаешь, что я боюсь или не справлюсь ты ошибаешься, - тихо ответила я. – И прошу, не надо за меня волноваться!
- Дело твое, Уилсон, - Пасторе пасторонился. – Просто на сей раз…
- Тебя как всегда волнует твоя задница, - заметила я.
- Я все сказал, - козырнув мне, Пасторе отошел.
Я продолжила движение.
- Что он хотел? – спросила Мелинда.
- Как всегда, пожелал мне удачи, - саркостически заметила я. – Это же Пасторе, что с него взять?!
- Н-да… Пасторе… - мрачно пробормотала Мелинда.
В большой поточной аудитории мы все и встретились, я сейчас имею в виду Маргарет Бреннен, Кемерон Гриффин, а так же Шантал и Шелдона Пасторе. Нет, не верно. Шантал Спенсер и Шелдона Пасторе. Вот теперь все так.
До занятия оставалась пара минут, как в аудиторию вошла высокая женцина с короткими светлыми волосами, в сером пиджаке с безвкусным красным цветком на груди. На вид ей было от сорока пяти до пятидесяти лет. Она мне сразу не понравилась, почему-то вспомнилась куда-то исчесзнувшая Тереза Бунд, а вместе с ней вспомнился чертов дом «Семь чудес». Хотя про него отдельная тема.
- Всем встать! – визгливо велела она. – Меня зовут, Пенелопа Ланге, я ваш новый преподаватель математики.
- А где, профессор Денет? – выкрикнул Пасторе, сидещий за нами с Мелиндой на две ступеньки выше.
- Ваша фамилия? – велела профессор Ланге.
- Пасторе, - представился парень.
- Так вот, мистер Пасторе, я не обязана вам докладывать об изменениях профессорского состава, - отрезала профессор Ланге. – Начинаем занятие!
- Змея! – еле слышно выругался Пасторе.
Не удержавшись, я улыбнулась.
- Я говорю что-то смешное, мисс… - холодно поинтересовалась профессор Ланге. – Назовитесь!
- Уилсон.
- Если вам не интересно, мисс Уилсон, можете покинуть аудиторию!
- Мне интересно, - возразила я.
- Я не приемлю такое обращение! – сказала профессор Ланге. – Начинать обращение ко мне попрошу со слова «профессор»!
Вот это мне в корне не понравилось. Опять в памяти возник образ госпожи Бунд. Я мрачно покосилась на Мелинду. Баронесса ответила мне похожим взглядом.
- Смотрите на меня, когда я с вами разговариваю!
- Простите, профессор! – раздраженно буркнула я.
Повисла тишина. Пенелопа Ланге отвернулась к доске.
- Змея! – я опять услышала гневный шепот Пасторе и я не могла с ним не согласиться.
Затишья продлилось не долго. Профессор Ланге опять повернулась к аудитории лицом.
- А вы ведь Абигайль Уилсон, так? – обратилась она ко мне.
- Да, профессор, - выдавила я из себя.
- Наверняка каждый в этой аудитории знает вашу историю или хотя бы слышал о ней, - задумчиво произнесла Пенелопа Ланге.
Мне все меньше нравился этот разговор. Аудитория странно притихла.
- Вы получше некоторых должны знать хотя бы элементарные нормы вежливости, - произнесла она. – Правила хорошего тона!
Даже дураку было понятно на что она сейчас намекает. Это меня разозлило. Ненавижу когда трогают наболевшее. В такие минуты я забываю все эти «правила хорошего тона» и начинаю внятно, то есть так, как это принято у нас на сороковом кольце, объяснять человеку, что он совершил ошибку, затронув эту тему. Мелинда схватила меня за руку, предостерегая тем самым, но мне было плевать.
- И вы говорите мне о каких-то правилах, - зло выкрикнула я. – Но сами при этом позволяете себе провокацию, разве это вежливо?
- Как вы смеете со мной разговаривать в таком тоне?! – визгливо закричала профессор Ланге. – Это варварство!
- Варварство?! – я чуть не задохнулась от злости.
- Прекратите! – со своего места вскочила Мелинда. – Вы ведете себя глупо!
Эти слова были адресованы профессору Змее. Я думаю, это прозвище, придуманное Пасторе прижевется в наших рядах.
- А вы, мисс Гринник не влезайте в чужой разговор! – взвизгнула Пенелопа Ланге. – Вы баронесса…
- А при чем тут мой титул? – враждебно поинтересовалась Мелинда.
- Я больше не хочу это обсуждать! – профессор Ланге хлопнула ладонью по столу.
- Вы это начали! – закричал со своего места Пасторе.
- Все! Хватит! Вы трое к директору! – Пенелопа Ланге указала нам на дверь.
Я первая сгребла все в свою сумку и покинула аудиторию. Моему примеру последовали Мелинда и Пасторе.
- Змея! – оказавшись в коридоре зло бросил Пасторе.
Не успел он это произнести, как дверь аудитории открылась и в коридор вышла профессор Ланге. Смерив нас острым взглядом, она объявила, что мы сорвали ей занятие, что наши извинения ей не нужны и что все это мы будем объяснять директору Хью Ричардсону, к которому мы все дружненько сейчас пойдем. Скажем так, извиняться я не собиралась, а с Ричардсоном с удовольствием бы поговорила, благо сказать что было. Н-да, весело начинается у меня учебный год. А ведь предыдущий тоже начинался с посещения кабинета директора, причем в том же составе, что и сейчас. Просматривается плачевная закономерность.
Глава 11.
Пока мы сидели в соседней комнате и ждали когда нас пригласят в кабинет к Ричардсону, успели высказать все, что накипело. Время было, Ланге пропадала за дверью уже больше десяти минут.
- Она говорит о хорошем тоне, но сама позваляет себе… - Мелинда запнулась. – Ну… Оскорблять человека, провоцировать его, задевать…
- Змея! – в который раз повторил Пасторе. – Я уверен, что Ричардсон нас поймет!
- Мне не важно поймет он нас или нет, - отмахнулась я. – Ричардсон тот еще подхолим, может и встать на ее сторону. Но не суть. Меня бесит другое! Даже когда я была рабом этот статус давил на меня на так сильно, нежели как сейчас. Теперь, почему-то каждый видит своим долгом ткнуть меня тем, что я бывший раб! Но я свободный человек, это почему-то никто не хочет брать за внимание!
- Они считают, что бывших рабов не бывает, - мрачно заметила Мелинда. – Это психология Столицы!
- Если так, тогда здесь все рабы! – зло прорычала я.
Пасторе хотел что-то сказать, но тут дверь открылась и из кабинета стремительно выскочила профессор Ланге. В дверях показался директор Хью Ричардсон и жестом ведел нам зайти.
- Ну-с, - протянул Ричардсон сплетя пальцы перед своим носом.
Мы молчаливо стояли перед ним. Еще неизвестно, что ему наплела эта Ланге.
- Вообще вы не первые студенты, которые не нашли общего языка с профессором Ланге, - неожиданно поделился он. – Каждый год, находится два-три человека, к которым она питает особую «любовь».
В голосе Ричардсона слышался не скрываемый сарказм.
- И вот опять вы. Я думал, за прошлый год вам хватило, - он даже усмехнулся. – Видать нет…
- Но, сэр… - начала было я.
- Я все понимаю, мисс Уилсон, - отмахнулся Ричардсон и взглянул на часы. – Следующее занятие уже началось, вам пора. Постарайтесь больше не ссориться с Пенелопой Ланге. Она специфический человек…
- Простите, сэр, а где профессор Денет? – спросил Пасторе.
- Профессор Денет сложил свои полномочия, - ответил директор. – Ушел, так сказать, на заслуженный отдых.
Очень вовремя!
Попрощавшись с Ричардсоном мы направились на очередное занятие, а это была философия. Надеюсь профессор Ливонский все еще преподает, не хотелось бы получить вторую Пенелопу Ланге.
К счастью профессор Лев Ливонский все так же преподавал философию. Вот правда атмосфера на его занятиях была уже не та. Я все ждала, что вот-вот раздастся спокойный, слегка равнодушный голос и произнесет какое-нибудь философское изречение. Мне кажется, не я одна этого ждала. Но нет, этот голос уже никогда никто не услышит. К счастью, у профессора Ливонского хватило тактичности не поднимать тему Гринсон и я была ему за это благодарна.
За обедом я мрачно ковыряла вилкой в тарелке. За нашим столиком сидели помимо нас с Мелиндой еще Миранда Абрамс, а так же Кемерон Гриффин и Маргарет Бреннен. Но я никак не принимала участие в разговоре и избегала всякого контакта с Маргарет. Вилл и Монтео в столовой я так и не увидела. Зато там появился Каплан в компании с Джимбо, кторый успешно востановился после равмы, причиненной ему Гринсон, на которую он, как выяснилось, зла не держал. Рядом с ними шли еще каких-то два парня, Ричи Спенсер, насколько я знала, получил выгодный контракт со столичной фтбольной сборной и в «надгробие» не вернулся. Каплан приветливо махнул мне рукой, я помахала в ответ, неожиданно ловя на себе взгляд новенького Велизара Хобарта. Мне с ним так и не удалось пообщаться, он постоянно держался особняком и почти ни с кем не хотел контачить, но вот за мной продолжал наблюдать.
«Ну и черт с ним, - подумала я. – Не хочу больше ни с кем дружить»
Ночью я долго лежала без сна. В голову лезли какие-то мрачные мысли. Год назад «Черное надгробие» казалось мне более уютным. Сейчас я чувствовала себя здесь чужой и одинокой. Да что говорить, отношения изменились обсалютно со всеми. А в первую очередь с Мелиндой. Теперь она постоянно ищет в моих словах и поступках подвох. Но при этом пытается удержать подле себя. «Мы вместе, Аби?». И с замиранием седца ждет ответ. Конечно, Мэл. Мы вместе, ты ведь так этого хочешь. По статистике тот, кто постоянно уверяет тебя в своей преданности первым же и предает. «Мы вместе, Аби? Конечно, Мэл». А мы вместе, Мэл?
Этой ночью сон стал для меня какой-то недосигаемой мечтой. Ко всему меня одолела жажда. В комнате воды не было, поэтому я надела спортивные штаны и кофту, вставив ноги в тапочки, вышла в коридор. Кажется, где-то на этаже есть куллеры с водой. В это время в коридорах темно и пусто, а еще слегка жутковато. Вскоре мне удалось найти три стоящих подряд куллера, но, к моему великому разочарованию, они были пусты. Пришлось доковылять до лестницы и подняться на этаж выше. На следующем этаже я нашла опять же три куллера, на этот раз один из них был полон. С жадностью я выпила около двух стаканов. Наспоследок набрав еще один я побрела назад к лестнице. В одной из арок, где и утром клубился мрак, я услышала какой-то шорох. В темноте пряталась какая-то парочка. Я ускорила шаг, не хотелось им мешать, да и узнать в них кого-то из знакомых тоже. Я почти дошла до лестницы, как вдруг впереди замаячила какая-то фигула. Мне стало как-то не по себе. Стараясь не паниковать зря, я продолжила движение. Фигура остановилась передо мной, отрезая тем самым меня от лестницы. Захотелось развернуться и убежать.
- Я напугал тебя? – неожиданно заговорила фигура.
От неожиданности я вздрогнула. А потом я его узнала. Это был Велизар Хобарт.
***
Абигайль с подозрением всматривалась в него, в ее руках стакан с водой слегка подрагивал.
- Извини, я не хотел, - произнес Велизар. – Я смотрю, тебе не спится?
- Не мне одной, - ответила девушка. – Ты всегда ходишь ночью по коридорам и пугаешь студентов?
- Нет, только сегодня, - Велизар улыбнулся, хотя вряд ли она увидела его улыбку во мраке. – Я выходил покурить…
От него и вправду пахло дымом, но вот только он не курил ни разу в жизни. А вот его ночьной собеседник был любителем этого дела.
- Я пойду, - неуверено произнесла Абигайль. – До завтра.
Велизар посторонился, пропуская ее. Девушка прошла мимо него стараясь ничем не задеть, словно он был раскален как огонь и она боялась обжечься.
- Абигайль, - позвал он.
Девушка резко обернулась. Он увидел враждебно-недоверчивый блеск ее глаз.
- У нас завтра первая литература? – будничным тоном спросил Велизар.
- Да.
После этого Абигайль поспешила исчезнуть. Велизар еще немного постоял на месте, прислушиваясь к ее торопливым шагам на лестнице, вскоре они стихли и он отправился к двери своей комнаты. Его соседи по комнате давно спали и видели, наверное, хорошие, добрые сны. Этой ночью его собеседник рассказал ему многое. Велизар знал, что в «надгробии» находится как минимум четыре направления интересов, конечно же политических. Но после этой беседы он понял, что их больше. Он сам представлял одно из таких направлений, но пока никак себя не проявлял. Еще слишком рано.
Все четыре основных направления были разными, но цель у них была одна, средства были разные, но все они желали одного. Все они хотели иметь козырь в рукаве. Но козырь был лишь один, поэтому Велизар предвидел, что вскоре начнется настоящая битва за этот козырь. Ему лишь остается ждать указаний.
Он с раздражением стащил с себя провонявшую дымом футболку. Завтра еще один день долгой прилюдии. Вообще, ему нравился этот замок, его толстые стены, на которые вскоре обрущится вся мощь интриг и заговоров, которые будут плести представители этих направлений. Он был готов.
***
Я пулей влетела в комнату. Здесь царила тишина и покой. Сердце громко стучало от быстрого бега. Не знаю почему, но Велизар напугал меня. Ну вот какой нормальный человек ходит курить в три часа ночи?
- Странный тип, - пробормотала я, пытаясь высвободиться из штанины спортивных штанов.
Он мне не понравился. Высокий, худой, темные волосы, зачесанные назад, черные глаза, с хмурым неприветливым взглядом. Почему-то сразу вспоминался Зеленый Барон. Мрачный тип, одним словом. Для себя я решила держаться от него подальше и впреть не допускать таких встречь. Мне так будет спокойнее. Наконец, справившись со штанами, скомкала их вместе с кофтой бросила на стул и скользнула под одеяло и, что удивительно, сразу заснула.
Утро началось рано. Я ушла, когда Мелинда и Кессиди еще спали. Давно я не общалась с последней, да и сама Кортес ведет себя подозрительно равнодушно. Я решила поговорить с ней. Пусть даже просто так, ни о чем. В столовой в такую рань почти никого нет. Даже мои одногруппники еще не встали, хотя до пары полчаса. Наверное, я единственная во всем «надгробии», кто предпочитает ранние завтраки в тишине и одиночестве. Поправочка, теперь единственная. Помнится, Гринсон в это время уже заканчивала завтракать и лишь из вежливости ждала меня, выпивая лишнюю чашку кофе. Вот странно. Когда я вспоминаю Ласа мне грустно, я чувствую сожаление. Когда я вспоминаю Гринсон, то чувствую нечто другое. Да, я сожалею, что ее нет, но большее чувство, что меня терзает это непонимание, точнее желание понять почему. В столовой стали появляться студенты, я взглянула на часы. 8:45. Вот в столовую входят неразлучные Катрин и Андерсен. Следом идет Гай, Меделин Кларксон, еще парень и девушка из группы. Последним в столовой появляется Велизар Хобарт. Мне тут же захотелось покинуть столовую и не беда, что Катрин и Андерсен уже идут к моему столику. Я поднимаюсь им на встречу.
- Уже уходишь? – удивленно спрашивает Катрин.
- Да, - ответила я. – Хочу успеть зайти в библиотеку. Увидимся на литературе.
- Не опаздывай! – смеется Андерсен.
- Ни в жизни! – воскликнула я.
Они и так знают, что я никогда не опаздываю. Утрированная пунктуальность досталась мне, как это и не удивительно, от отца. Хоть что-то хорошее мне подарил никчемный бейсболист Самсон Уилсон. С годами пунктуальность стала прогрессировать, теперь одна мысль о том, что я могу опаздать приводила меня в состояние ужаса. С этими мыслями я вышла из столовой, стараясь не смотреть в сторону Велизара. В дверях сталкиваюсь с Пасторе. Этот не может удержаться от колкости.
- Уилсон, прешь как танк! – возмущается он.
- Тебе повезло, что я спокойна как танк! – отмахиваюсь от него я и продолжаю движение, одновременно с этим здороваясь с Шантал, окруженной ками-то девушками, явно не из нашей группы.
В библиотеку я не собиралась. Хотя любила там находиться. Там, среди книг хорошо и спокойно, вот только там же ярко оживает образ Гринсон, ведь книги это ее мир. Я направилась сразу к кабинету. Неожиданно меня посещает мысль, которая уже когда-то приходила мне в голову. В моей группе у меня нет друзей. Я общаюсь со всеми, но лишь поверхностно. Моя подруга Вилл, Маргарет, но они в других группах, на других факультетах. Мелинда и Кессиди тоже подруги, но первым я пока еще могу безоговорочно верить. Но я постоянно забываю про еще одного человека. Вот уж кто и мысли никогда не допускал, чтобы обмануть меня. Милая, добрая, слегка чокнутая и несравненная Габриель Хьюстон. В ее сдвинутом мозге просто не может быть лживых мыслей. И я ей верю, доверяю и дорожу. Я невольно улыбнулась. Надо позвонить ей, посто так, поговорить, спросить как дела, ей будет приятно.
Кабинет был открыт. Я зашла внутрь и заняла свое излюбленное место. Спустя пару минут ввалились остальные и тут же расселись по тем местам, на которых сидели всегда. Меделин села вместе с Гаем, кажется, он ей нравится. Гай хороший парень, не смотря на грозный вид, добрый. Велизар устроился за партой параллельной мне, как всегда один. Мне тут же захотелось пересесть.
«Фигу! – мрачно подумала я. – Он не заставит меня бегать по аудитории и чувствовать себя некомфортно!»
Профессор Грэг Шоу, а по совместительству декан моего факультета, влетел в аудиторию минута в минуту. Я постаралась отвлечься и углубиться в занятие.
После окончания занятия я первая покинула аудиторию. Мне хотелось поскорее выбраться на воздух. Мой путь лежал на задний дворик, к любимой яблоне, растущей позади центрального корпуса. Я чуть ли не бежала, так меня туда тянуло. Оказалось не зря. Под кроной яблони сидели они. Как же я соскучилась по этим двоим. Со всех ног я подлетела к ним, Вилма Монтескью и Монтео Накамура подскочили с земли. Минут пять мы радостно обнимались.
- Я уже отчаялась вас найти! – воскликнула я. – Как не приду вас нет!
- Да нас с первого дня что-то запрягли, - поделился Накамура. – Как у тебя дела? Как лето провела?
- Дела идут, - улыбнулась я. – А лето провела в Столице. Занималась театром, вне его - разной ерундой. Ничего интересного!
«Почти ничего, - мрачно подумала я»
- Вы-то как отдохнули?
- Нормально, - улыбнулась Вилл. – Я вот на месяц ездила к Монтео на десятое кольцо. У него шикарный дом!
- Приезжай как-нибудь, - сказал мне Монтео.
- Обязательно приеду, - пообещала я. – Если получится…
- От чего же нет? – удивился японец.
Мне очень хотелось рассказать им про то, что произошло летом. Ведь этим двоим я могла полностью доверять. Но вопрос в другом. Безопасно ли делиться такой информацией? Да даже если я и решусь им это рассказать, то уж точно не в стенах замка, здесь слишком много ушей. Вон Кессиди идет по дорожке, окруженная своими одногруппниками, смотрит в мою сторону. Я улыбнулась и помахала ей рукой. Все в порядке, Кес, я ведь на твоей стороне, помнишь? На губах Кортес появилась снисходительная улыбка.
- Есть некоторые причины, - уклончиво произнесла я и сделала страшные глаза, показывая, что здесь не могу говорить об этом.
Они тут же все поняли.
- Может встретимся в субботу в городе? – предложил Накамура подмигнув мне. – Ведь мы так давно не виделись.
- Отличная идея! – воскликнула я.
Потом мы переключились на веселые, не щекотливые темы. Они ни разу не спросили меня о Мелинде, Гринсон и прочих представителях прошлогодней истории, но я знала, что в субботу все это они наверстают. Да и мне, признаться, станет лече, если я поделюсь этим с ними. Как ни крути, а мне нужны друзья, которым я могу доверять на все сто, которые дадут мне ценный совет и поддержат меня. Вилл и Накамура были такие. Они скорее утопнут со мной в одном болоте, нежели сбегут или отвернутся от меня в последний момент. Они поддержали меня в трудный момент, там на «Улочке тайн», и я была уверена, что поддержат еще и не раз.
***
Они столкнулись в безлюдном коридоре. Но на всякий случай Кессиди Кортес увела Кемерон Гриффин в пустующую аудиторию.
- Ты говорила о чем-нибудь с Аби? – спросила Кессиди.
- Да нет, - ответила Кемерон. – Она заходила на днях, искала Бреннен.
- Она доверяет Бреннен?
- Маргарет ее подруга, - пожала плечами Гриффин. – Но в последнее время их отношения напряжены.
- С чем это связано?
- Тебе ли не знать! – раздраженно произнесла Кемерон.
Холодные зелено-серые глаза Кортес хищно блестнули. Она ждала полного ответа. Кемерон невольно потупила взгляд. Кессиди была подругой, но Кемерон, хоть и не хотела себе в этом признаваться, на все сто зависила от нее. Ни Орландо Кортес, ни кто либо другой, а именно Кессиди финансировала ее бизнес. Кемерон была на крючке, и уже давно, со времен смерти отца. Когда Гриффин об этом вспоминала, то чувствовала себя ничтожной рыбешкой в щупальцах огромного, ненасытного морского чудища. И Кемерон боялась. Потому что она знала, что никогда не сможет освободиться от Кортес. Абигайль грешила на Гринник, говорила, что они сделали ее рабом, Кемерон же никогда не была рабом Кессиди, но была зависима от нее настолько, что участь раба казалась ей светлой перспективой. Она подняла на Кортес глаза, девушка ждала ответа.
- Маргарет пытается «вылечить» Аби, - со вздохом произнесла Кемерон. – Она хочет, чтобы Аби стала прежней, хочет, чтобы Аби забыла о столичных интригах и…
- Отреклась от Гринник, - перебила ее Кессиди.
- Да. И от тебя, - тихо добавила Гриффин.
Кессиди не отреагировала.
- И что говорит Абигайль? – наконец спросила она.
- Аби злится, говорит, что не может вот так просто взять и все бросить. Аби хочет поставить точку…
- А Маргарет ей мешает, - протянула Кортес. – Понятно…
Что ей было понятно Кемерон не поняла. Она вообще удивлялась зачем Кессиди завела весь этот разговор. Неужели она не знает, что делает Аби? Ведь ее действия одинаковы и предсказуемы. Абигайль так и не поняла правил Столицы. И уж Кессиди ли этого не знать?
- Что ты будешь делать? – осторожно поинтересовалась Кемерон.
- Пока ничего, - спокойно ответила Кессиди. – Еще рано что-то предпринимать. Пока что выгодно изображать с Гринник дружбу, впрочем как и всегда. И знаешь, я рада, что эта глупая баронесса пока что все делает как надо.
Глава 12.
Власов сидел в своем кабинете небрежно откинувшись в кресле. На столе перед ним лежало несколько папок с личными делами. На одной из них жирно было вывеведено «Абигайль Уилсон». Эту папку за последние сутки он успел зачитать до дыр. Папки с остальными делами ему тоже были знакомы. Одна из них особенно. Власов потер виски, он устал. Этой Уилсон Власов не доверял, да она согласилась с его словами, приняла его союз, но он все же, практически ежедневно, связывался со своим агентом в стенах «Черного надгробия». У Власова имелось куча агентов и все они были преданы идеалам Цитадели Мира, которую он построил на костях, крови и вере. Этот проект дался ему нелегко, но, по мнению Власова, это гото стоило. Он задумчиво покрутил перстень на пальце, на котором изображался герб его организации: слегка покосившаяся черная башня.