Бледнеет и свой яркий блеск теряет.
Тот, кто в глазу зрачок мне заменяет,
64Святого Духа прежде воспевал,
Из города в другой Ковчег Завета
Перенося4. Он здесь теперь познал
67Своих трудов значенье и привета
За набожность в Раю дождался вдруг.
Затем из пяти душ – запомни это, –
70Которые образовали круг,
Мои изображающий ресницы,
Наиближайший самый к клюву дух –
73Душа того, кто некогда вдовицы,
Которая лишилась сына, был
Защитником и слезы осушил.
76Теперь познал он в Небе, без сомненья,
С земною жизнью сравнивая Рай,
Как свято христианское ученье,
79Которому не следовал он5. Знай,
Что свет другой, с моей ресницы верхней
Сияющий, пред смертию своей
82Удар ее отсрочил покаяньем6.
Теперь он знает: вечный приговор
Не изменяем первым предрешеньям,
85И то, что человеку с давних пор
Назначено, то это с ним случится7,
Хотя б молящий к небу чистый взор
88И возводил и жарко стал молиться…
Тот дух другой, который уважал
Законы Рима, вдруг преобразиться
91Задумав с доброй целью, греком стал8;
Хоть это принесло плоды дурные,
Но он теперь на Небесах узнал,
94Что все его невольные земные
Поступки не могли ему вредить
У Бога. Но огни нас ждут иные,
97Которые достойны могут быть
И твоего и общего вниманья.
Ты замечаешь света трепетанье
100Пониже верха глаза моего.
То свет Вильгельма9. В мире обожают,
Оплакивают многие его
103И в то же время громко проклинают
Власть Фридриха и Карла, что живут
Еще теперь и землю попирают.
106Теперь Вильгельм узнал тот Вечный Суд,
Где Небеса тиранов лишь карают,
А праведники в светлый Рай идут,
109Где Божество, сияя, созерцают.
Воображал ли кто среди людей,
Которые на свете обитают,
112Что пятый из сияющих огней –
Рифей троянец? Он узнал о многом,
О чем, при общей бедности идей,
115Не ведал мир, но вознесенный Богом
На Небеса, узнал он не вполне
Могущество Творца Вселенной в строгом
118Значенье того слова». В тишине
Святая птица стихла в то мгновенье.
Как жаворонок, певший в вышине,
121Прислушиваясь к собственному пенью,
Упившись им, стихает наконец,
Так и замолкло вдруг изображенье
124Небесного блаженства. О Творец!..
Испытывая новые сомненья,
Хотя и походил я в те мгновенья
127На чистый до прозрачности кристалл,
В котором отражалось очень ясно
Все то, о чем тогда я размышлял,
130Но я не мог ждать долее бесстрастно,
Когда перед собою увидал
Толпу огней блестящих, и, напрасно
133Себя сдержать желая, лишь сказал:
«Что вижу я?» Заметив изумленье
Мое, орел мне громко отвечал,
136Бросая на меня взгляд сожаленья:
«Всему тому, что я сказал тебе,
Конечно, ты поверил, но сомненья
139Всегда тебе присущи по судьбе
Всех смертных, и находишься ты с ними
В упорной нескончаемой борьбе.
142Не убежден словами ты моими,
Хоть веришь им. Ты поступаешь так,
Как поступают многие меж вами,
145Которым свет мешает видеть мрак.
Ты понимаешь вещи лишь названье,
Но ценности ее тебе никак
148Не угадать, поверь, без толкованья,
Без объясненья должного. Меня
Ты выслушай, молчание храня,
151И напряги все разума усилья,
Чтоб мысль мою усвоить и понять.
Есть неземное, высшее насилье,
154Которое рождает благодать
Небесная с надеждою святою
И может двери Рая отворять.
157Бороться может с Высшей волей тою,
Которой нет предела и конца.
Однако же насилие такое
160По начертанью вечного Творца,
Не действует, как на земле людское
Насилие, что, ближних беспокоя,
163Заботится о притесненье их.
Оно победоносным не бывает,
Как на земле среди племен людских,
166И только если Бог сам пожелает
По благости им побежденным быть,
Насилие такое побеждает
169И может милость Бога заслужить…
Ты удивлен, меж ангелов встречая
Тех двух духов, которые, сияя
172В моем глазу, горят светлей других…
Но, плоть свою земную покидая,
Они явились в сонмище святых
175Уже как христиане, забывая
Язычество: один при жизни стал
Ногам непострадавшим верить, зная10,
178Что впереди их крест мучений ждал;
Другой ногам пронзенным преклонялся.
Один еще спасенья ожидал
181И сам в Аду недолго оставался,
Где закоснели грешники во зле,
Где только он надеждой укреплялся,
184Сиявшей на страдальческом челе,
И удостоен скоро был спасенья.
На краткий срок, как прежде на земле,
187Душа его, по воле Провиденья,
Соединилась с телом, потому
Что в это верил он соединенье
190И знал, что Бог простит грехи ему.
Такой любовью он воспламенился
После вторичной смерти11, и открылся
193Пред ним Эдем и приютил его.
Другой же дух12, по милости Того,
Чья вечная любовь берет теченье
196Из вечного источника. Тот
Источник так глубок, что, без сомненья,
Не ведает никто, где зарожденье
199Живительных его, священных вод, –
Тот самый дух, доверившись влеченью
Своей души, исполненный забот,
202Душою предан истине и Богу,
Жил верный только совести своей,
И Небо, уступая понемногу,
205Решилось на земле, среди людей,
Открыть ему всю тайну искупленья.
Так, став врагом языческих идей,
208Язычник от заразы помраченья
Освободился быстро и карать
Народ стал за разврат и заблужденья.
211Он за десять веков – не забывать
Прошу о том – до таинства крещенья,
Которое пророк стал совершать,
214Поддержан был услугой драгоценной
Трех женщин13 тех, которых видел ты
У колесницы некогда священной.
217О Небо, храм любви и чистоты,
Заране назначающее людям
Грядущую судьбу их с высоты!
220Твоих законов вечных мы не будем
Угадывать, впадая в бред один,
Как те безумцы, – строго их осудим, –
223Которые причину всех причин
Понять не в состоянье: не дана им
На это власть, слаб слишком разум их
226Во всех своих суждениях земных.
Хотя мы Бога в небе созерцаем,
Но избранных Его еще не знаем.
229Неведенье – вот наш земной удел,
И если наша мысль почти бесплодна,
То самое бессилье наших дел
232Должно нас не печалить безысходно,
А веселить: наш дух, как к небу дым,
Стремиться к Богу должен лишь свободно,
235Обязаны мы вечно жить одним,
Что только Провидению угодно.
Смиритесь же, о смертные, пред ним!»
238Таков был тот источник оживленья,
Который предложить орел мне мог,
В себе вмещавший образ откровенья.
241Как на гитаре опытный игрок
Певцу своей игрою помогает
И с пеньем звуки струн своих сливает,
244Так в час, когда со мной беседу вел
И многое мне пояснил подробно
Парящий надо мной святой орел,
247Два огонька блаженные14, подобно
Зрачкам неугасимых ярких глаз,
Казалось, согласились в этот час
250Беседу услаждать своим сияньем.
Песня двадцать первая
Данте в Раю восходит из неба Юпитера в небо Сатурна. Он находит там тех избранных святых, которые предавались созерцательной жизни, и видит при этом высокую лестницу, покрытую сверху донизу толпою существ, ему неизвестных. Святой Петр Дамиан отвечает на все вопросы, ему поэтом предлагаемые.
1 Я посмотрел на лучезарный лик
Прекрасной Беатриче, как бывало,
Но Беатриче в этот самый миг
4 Уже мне улыбаться перестала;
Такой я перемены не постиг.
Но чтоб ее серьезность ясно стала
7 Понятна мне, подруга мне сказала:
«Когда б я улыбаться начала,
Тебе бы смерть наверно угрожала:
10Тебя судьба такая бы ждала,
Как и судьба несчастной той Семелы1,
Которая сгоревши умерла,
13Почти мгновенно в пепел обратилась.
О, если б я не стала умерять
Той красоты, – я здесь переродилась, –
16Которая способна ослеплять,
И если бы, все выше поднимаясь
По ступеням туда, где благодать
19Живет, в чертогах вечных наслаждаясь2,
Перед тобой не скрыла красоты,
То, красотою этой упиваясь,
22В ее лучах нашел бы гибель ты
И, ею безвозвратно ослепленный,
Как молнией спаленные листы,
25Исчез, в холодный пепел обращенный.
Вот почему в лице моем теперь
Не видишь ты улыбки просветленной.
28Седьмых небес для нас отверзлась дверь,
Седьмых небес лучи вкруг нас сияют
Под знаком Льва3. Ты в этом мне поверь.
31Глаза твои пусть зорко наблюдают
За всем, что ты увидишь впереди:
Пусть зеркало они изображают,
34И в зеркале том верно отрази
Все то, что уловить успеет зренье…»
Кто помнит то святое наслажденье,
37Которым я не раз охвачен был,
Блаженный этот образ созерцая,
Ее приказ исполнить я спешил,
40Взгляд оторвал от милого лица я,
Повиновенья сладостью сменяя
Утрату – не смотреть на милый лик.
43На том кристалле чистом4, что кружится
Звездой в эфире – путь ее велик –
И именем того царя гордится
46Мир, при котором счастлив был, хоть дик,
Я лестницу увидел золотую,
Всю солнечным сияньем залитую.
49Блестяща так та лестница была,
Что очи мне невыносимо жгла5…
В тот час по этой лестнице небесной
52Толпа блестящих, ярких огоньков
Спускалась вереницею чудесной,
И мнилось мне, что целый Рай духов
55Сошелся на ступенях тех священных…
Как птицы в утро раннее всегда
Приходят по влеченью сил врожденных
58В движение, как облаков гряда
От ветерка, и вдаль спешат умчаться,
Как будто напугала их беда,
61Чтоб никогда назад не возвращаться,
Другие возвращаются туда,
Где гнезда их, иль наконец кружатся
64Вблизи знакомых мест, – такими мне
Те огоньки святые показались,
Которые, как птицы, в вышине
67Подобным же движеньям предавались.
У одного из ярких огоньков6,
Который был к нам ближе, разливались
70Лучи такой блестящей чистоты,
Что про себя сказал я в то мгновенье:
«О, дивный свет! Такой сверкаешь ты
73Любовью, что, исполнен умиленья,
Я сдерживать себя могу едва:
Так велико мое благоговенье!»
76Но, Беатриче вспомнивши слова,
Которая одна могла заставить
Меня молчать (ее власть такова)
79Иль говорить, нарушивши молчанье,
Я промолчал, хотя не без труда.
Однако Беатриче, как всегда,
82Мою мысль в ту ж минуту угадала,
Читая душу смертного внутри,
И так мне благосклонно отвечала:
85«Тебе я позволяю: говори».
Я начал так: «О светоч благодатный!
Я знаю, что достоинства мои
88Ничтожны так, что мне невероятно
Казалось, что с обычной добротой
Ты многое мне разъяснишь понятно;
91Но именем той женщины святой,
Которая дала мне позволенье
Заговорить, блаженный дух, с тобой,
94Скажи, зачем к нам подойти всех ближе
Вдруг захотел ты? Мысли не тая,
Еще задам вопрос я: объясни же
97Мне, почему теперь не слышу я
Под этим самым небом той прекрасной
Симфонии живой и сладкогласной,
100Которая растрогала меня
В других кругах Божественного Рая?»
Дух отвечал: «Сомненьями сгорая,
103Обыкновенным смертным быв поднесь,
Как всякий смертный, все ты понимаешь.
Знай: пения не раздается здесь,
106У Беатриче даже – замечаешь
Ты это сам, я думаю, теперь –
Здесь ни одной улыбки не поймаешь7.
109К тебе ж затем спустился я, поверь,
Чтоб осчастливить смертное созданье
Беседою – то счастие измерь, –
112И показать то яркое сиянье,
Которым я в Эдеме озарен.
Но знай, что я, исполнен упованья,
115Любовью не сильнейшей одарен.
Все души, что в Эдеме обитают,
Любовью той же самою пылают;
118Иные же из этих чистых душ
Сильнейшею любовью обладают
В сравнении хотя с моей. К тому ж
121Они тебе то сами подтверждают.
Различен блеск у этих всех огней:
Те кажутся светлей, а те темней.
124Нас без различья всех соединила
Небесная любовь, вкруг нас зажгла
Сиянье; любви той самой сила
127Особую обязанность дала,
Всем нам». Я отвечал ему, невольно
Склонивши перед ним свое чело:
130«О светлый дух! Я слушал богомольно
И ясно начинаю понимать,
Что искренной любви одной довольно,
133Чтобы без рабства слепо исполнять
Все заповеди Божьи, что приятно
Себя законам вечным подчинять.
136Все это мне доступно и понятно;
В одном себе отчета я не дам,
Но ты мне растолкуешь, вероятно:
139Зачем был избран именно ты сам
Из сонма душ блаженных и спустился
По лестнице священной этой к нам?»
142Едва я тот вопрос задать решился,
Как огонек на месте закружился
Быстрей, чем всякий жернов, и в ответ
145Душа мне лучезарная сказала:
«Божественный, царящий в Небе свет
По свойству своему я восприяла,
148И этим светом каждый дух согрет.
Божественные свойства того света,
Мне посылая дивный свой привет,
151Соединившись с свойствами моими,
Как будто мне дают два естества.
И, обладая силами двойными,
154Я постигаю сущность Божества.
Отсюда радость вечная родится
И вечность неземного торжества.
157Мое прозренье может лишь сравниться
По яркости с сиянием одним,
Которое вокруг меня струится.
160Дух высший по достоинствам своим
В святом Раю блаженствующий ныне,
Иль приближенный к Богу серафим
163И более проникнутый святыней,
Ответа бы тебе дать не могли.
Желания твои, мой сын, зашли
166За грань ума, и ты не можешь разом
Понять всего, что здесь тебя дивит,
Что ни единый в мире этом разум
169Тебе задачи той не разрешит.
Когда на землю ты вернешься снова,
Припомни посреди всего земного
172О том, что от меня успел узнать,
И знай, что есть предел, что не дерзает
Мысль смертных чрез него переступать.
175Здесь, в Небесах, нетленный дух блистает,
А на земле невежество – один
Ее удел. Коль серафим не знает
178Источника, начала всех причин,
Так может ли до истины добраться
Пытливость человека?» Отказаться
181Я от вопроса должен был вполне,
Лишь выразил желание глазами –
Знать имя духа этого… И мне
184Ответил он: «Между двумя морями,
В Италии, где свет ты увидал,
Есть скалы, постоянно облаками
187Покрытые, и посреди тех скал
Есть возвышенье, Каприи названье
Носящее. На нем белеет зданье,
190Где для спасенья Богу я служил8,
Не покидая скромную обитель,
И зной, и стужу там переносил,
193Как жизни созерцательной служитель,
Питаясь пищей скудною одной9.
За этой монастырскою стеной
196Круг праведных людей одних скрывался,
Но, блага жизни более ценя,
Тот монастырь не раз с пути сбивался.
199Петр Дамиан мне имя, но меня
Не смешивай с Петром, что назывался
Peccator Petrus прежде и спасался
202В монастыре Святой Марии он.
Я был обременен уже годами10,
Когда был тою шляпой награжден,
205Что переходит часто между нами
От одного к другому. Кифа11 сам,
Как Павел, прославляемый во храме,
208Без обуви ходил, всем беднякам
Убогим подражая и питаясь
Одною скудной пищей здесь и там.
211Теперь же пастырь, негой упиваясь,
Содержит много слуг, чтоб разгонять
В пути толпу, мулами управлять,
214Нести за ним наряд его богатый;
Под мантией широкой не видать
Подчас коня блестящего прелата, –
217А потому возможно толковать,
Что двух скотов та мантия прикрыла.
О, где же нам терпенья больше взять?»
220Когда душа так горько говорила,
Вдруг появились новые огни…
Когда ж к тому приблизились они,
223Который говорил со мною12, разом
Такой вдруг испустили громкий крик,
Что не могу ни с чем, теряя разум,
226Его сравнить. О чем они в тот миг
Заговорили с духом – невозможно
Того понять13. Я в речь огней не вник,
229Хоть и желал понять ее тревожно.
Песня двадцать вторая
На планете Сатурн поэт встречает святого Бенедикта и затем через знак Близнецов подымается на восьмое небо, небо Неподвижных Звезд.
1 Непреборимым страхом пораженный
И, как ребенок, жмущийся к груди
Того, к кому привязан он, смущенный,
4 На спутницу взглянул я, и она,
Как любящая мать, свои объятья
Раскрывшая, чтоб ими охранять
7 Испуганного, трепетного сына
И ласкою его страх разогнать,
Сказала мне: «Не знаешь разве ты,
10Что в Небе мы находимся, что Небо –
Священная обитель, где одно
Святое только рвенье руководит
13Движеньями и помыслами душ
Блаженных, удостоенных спасенья?
Уж если столь живое впечатленье
16Мог на тебя произвести их крик1,
То, посуди, какое бы смущенье
Ты испытал, когда бы в этот миг,
19Мог слышать их торжественное пенье,
Когда бы улыбнулась я тебе?..
Когда бы мог понять ты те молитвы,
22Которые крик этот выражал,
Познал бы ты, как беспощадно мщенье,
Тем криком призываемое: жить
25Еще на свете будешь ты, о смертный,
Когда должна свершиться эта месть.
Меч Правосудья вечного карает
28Не позже и не ранее того,
Что в небесах назначено заране,
Не согласуясь с теми, кто Его,
31Творца Небес, о мщенье умоляет,
Иль кто его боится2. Но теперь
Нас зрелище другое ожидает,
34И если доверяешься ты мне,
То здесь духов не меньше знаменитых
Увидишь». Спутнице своей
37Покорный, я оглядываться начал
И увидал сто с лишком малых сфер,
Взаимно освещающих друг друга
40Сиянием Божественным своим.
Я подавил в себе порыв желанья,
Боясь заговорить, боясь, что мой вопрос
43Подруга не одобрит. Самый светлый
И более заметный изо всех
Тех перлов к нам приблизился, как будто
46Ему понятно было любопытство,
Сжигавшее меня, и начал речь3:
«Когда бы ты знал, какою мы любовью
49Пылаем все, то не робел бы вслух
Свое желанье высказать… Чтоб долго
Тебя не утомлять, чтоб путь дальнейший
52Ты мог скорей со славой продолжать,
Я дам ответ на тот вопрос, который
Ты не решался спутнице задать.
55Гора, где возвышается Кассино,
Когда‑то посещаема была
Народом развращенным и заблудшим.
58Я первый из людей пришел туда
С учением Того, кто заставляет
Нас на земле Себя превозносить.
61Настолько Небеса мне помогали,
Что жителей соседних городов,
Которые в пороках погрязали,
64Из мрака вывел я, избавив их
От осквернявших мир богослужений.
И все огни, которые теперь
67Горят перед тобою, предавались
Все жизни созерцательной и были
Охвачены тем жаром неземным,
70Что порождает вечные цветы
С нетленными плодами благодати.
Вон тот – Макарий4, этот – Ромуальд5,
73Вот и другие братья, постоянно
Которые в стенах монастырей
Спасалися от суеты и строго
76Всегда свои обеты исполняли».
Я отвечал: «У всех блаженных душ,
Тебе уподобляющихся, я
79Нашел прием радушный и любовь,
Тобою выражаемую, чистый
Светильник Рая! Чувствую я к ним
82Высокую доверенность: как солнце
Живит цветы и заставляет их
Во всей красе весенней распускаться,
85Так для меня живителен привет
Блаженных небожителей… Однако
Тебя я умоляю, мой отец,
88Когда такой я милости достоин:
Предстань передо мной, освобожденный
От яркого сиянья!» Отвечал
91На это дух: «Мой брат, твое желанье
Исполнится в той высшей сфере Неба6,
Где нет неисполнимых обещаний.
94В ту сферу достигают лишь одни
Созревшие и чистые желанья.
И в Небе том, где ты стоишь теперь,
97Единая часть только неизменна:
Та лестница, где видишь ты всех нас,
Та лестница, что, из виду теряясь,
100Ведет нас в неподвижную ту сферу,
Которая нигде не содержима
И, не имея полюсов, сама
103Содержит все. Иаков патриарх
Ту лестницу раз видел в сновиденье
Во всю ее длину, когда она
106Была покрыта ангелами. Ныне
Никто уж не является с земли,
Чтоб по ступеням лестницы подняться.
109И все статуты ордена, который
Возвышен мной, потеряны теперь.
Те стены, что аббатство окружали,
112Глядят необитаемой пещерой,
И клобуки монахов обратились
В мешки с дурной мукою. Лихоимство
115Не так обременяет тех людей,
Которые виновны в нем пред Богом,
Как плод, который делает монахов
118Бессмысленными тварями7. Все то,
Чем обладает церковь, по закону
Должно принадлежать лишь тем, кто просит
121Во имя Бога лишь, а не во имя
Своих родных, а расточать
Церковное добро еще постыдней8.
124О, люди, вы так слабы, что все ваши
Намерения добрые короче,
Чем время от зародыша на дубе
127До созреванья желудя на нем…
Без золота и серебра Петр начал9,
А я молитвой начал и постами
130Земной свой подвиг; выступил Франческо
С одним смиреньем трогательным… Вспомни
Монашеские правила, сравни
133Затем их с настоящими и смело
Мне отвечай: не сделалось ли черным
Все белое когда‑то? Правда, Бог
136Лишь захотел, и Иордан помчался
Назад, и отступило даже море,
Когда того Создатель пожелал,
139А это чудо большее, чем помощь,
Которой может церковь Он спасти
От гибели…10» Так говорил мне дух
142И к остальным светилам возвратился;
Тогда они, вращаясь точно вихрь,
По лестнице вверх стали подниматься.
145Мне знаком показала Беатриче,
Чтоб я за ними следовал по той
Ведущей выше лестнице святой.
148Моя натура слабая невольно
Ее могучей силе покорилась,
И на земле, где двигаемся мы,
151Ничто не в состоянии сравниться
С моим полетом быстрым в этот миг…
О, для чего я не могу вторично
154Испытывать такое торжество,
Которого я так желал достигнуть,
Оплакивая прошлые грехи
157И поражая грудь свою так часто!..
Не скоро так положишь перст в огонь
И быстро из огня его отымешь,
160Как быстро я вознесся в круг другой11
И знак Тельца оставил за собою.
О, звезды золотые! Дивный свет,
163Рождающий великие деянья
И качества высокие! Обязан
Я вам одним всем гением своим.
166Светила дня тогда не видно было,
Когда в себя вдохнул я в первый раз
Тосканский воздух и когда впервые
169Разрешено мне было посетить
Восьмое небо, где вы лучезарно
Сияете теперь. Моя душа
172Скорбит по вас и ждет, что вы вдохнете
В меня ту мощь, которая нужна
Мне, чтоб окончить подвиг свой великий.
175И Беатриче слушать стал я: «Ты
Так близок от последнего спасенья,
Что взгляд твой должен сделаться теперь
178Всесильно проницательным и ясным,
Но прежде чем смотреть вперед, взгляни
Сперва назад12, измерив под ногами
181Пространство, для того чтобы твой дух
Очищенным предстал перед толпою,
В том небе обитающей…» Тогда
184Я взглядом пробежал все семь небес
И, наконец, увидел нашу землю:
Она такой казалась крошкой мне,
187Что скрыть не мог невольной я улыбки.
Я одобряю тех, кто презирает
Ничтожную планету эту; тот
190Достоин только мудрым называться,
Кто думает о высших, неземных
И не для всех людей доступных благах,
193Латоны дочь я также увидал13:
Она не затемненной мне казалась,
Без пятен, по которым я судил
196О ней превратно прежде. Перенес я
Взгляд сына твоего, Типерион14!
Я наблюдал, как близ его катились
199Как Майя15, так и Дионея16. Я
Рассматривал Юпитера, который
И своего отца смягчает холод,
202И сына своего смиряет жар17,
И мне понятны стали измененья,
На них происходящие всегда.
205Передо мной все семь небес сияли
Во всем своем величье необъятном
Отдельными кругами. Наконец,
208На знаке Близнецов остановившись,
Увидел я ту маленькую точку18,
Которая гордыню будит в нас;
211Я различал ее моря и горы, –
И обратил потом свои глаза
К очам, сверкавшим радостью небесной
214И блеском бесконечного блаженства19.
Песня двадцать третья
Поэт рассказывает в этой песне, что он видел торжество Иисуса Христа, за которым следовало бесчисленное множество блаженных духов.
1 Как птица иногда в ночной тиши,