На севере Восточной Европы немало этнических загадок, но наиболее интересны и масштабны, на наш взгляд, две: куда делась изначальная русь и откуда взялась корела? Каждый из этих вопросов в отдельности неоднократно поднимался в исторической литературе, однако никто до сих пор не рассматривал их во взаимной связи, хотя основания для этого имеются достаточные.
В начале XIX века получила широкое распространение концепция, согласно которой карелы первоначально обитали в Биармии, а на стыке прошлого и нынешнего тысячелетия продвинулись с Северной Двины и Белого моря к Онежскому и Ладожскому озерам и Финскому заливу. В начале ХХ века под влияние роста национализма в Финляндии развились теории западнофинского происхождения корелы.
Во всех существующих концепциях присутствует вывод об относительно позднем формировании корелы (XI-XII века) на основе смешения нескольких этносов. Но, как справедливо отмечает С.И. Кочкуркина, анализ исторических, археологических и лингвистических данных свидетельствует о более раннем образовании корелы и корельской общины. Это убедительно подтверждается хотя бы тем, что основная часть сюжетов бесспорно карельского эпоса "Калевала" восходит к рубежу бронзового и железного веков, то есть к середине I тысячелетия до н.э. К XII веку корела вступает в качестве сложившегося и развитого этнического образования: оно имеет самобытную материальную культуру, мощное воздействие которой ощущается на обширных пространствах Северной и Северо-Восточной Европы.
Что же касается руси-варягов, то последние упоминания о них в ПВЛ относится к XI веку, когда варяги участвовали в походе Ярослава в Киев против печенегов (1036). Косвенным свидетельствованием этого служит сообщение о том, что Олег установил дань варягам от Новгорода "по триста гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава". Таким образом, промежуток времени между последним упоминанием о варягах и первым свидетельством о кореле не велик: 90 лет. Если же верить Татищеву, то этот интервал сокращается до 64 лет. У Татищева находим, что варяги не упоминаются со времени правления второго сына Ярослава Мудрого Святослава (1073-1077).
Следовательно, за это время на Карельском перешейке варягов-русь "сменила" корела. Причем нет никаких оснований полагать, что на русь здесь напал мор или с нею приключилась другая напасть. Самое естественное объяснение заключается в смене этносом своего имени.
Преемственность между варягами-русью и корелой прослеживается во многих областях. Под 1042 годом ПВЛ сообщает, что Владимир Ярославович пошел на "Ямь и победил их". Летопись просто констатирует факт похода, не раскрывая, какими силами он был совершен. участие таких естественных и традиционных союзников, какими были для Новгорода и всей Руси варяги, не всегда находило отражение в летописи, как это позже было с корелой.
Интересно, что первое упоминание о кореле связано с емью: "В то же лето ходиша корела на емь..." Совместные с Новгородом походы корелы на емь известны под 1186 и 1191 годами. В 1187 году корела совершила известный поход, завершившимся полным разрушением главного города Швеции Сигтуны на озере Мелар, в котором, как полагают некоторые исследователи, принимали участие и новгородцы, хотя прямо об этом не сообщается. Вместе с тем, в новгородском походе 1198 года против шведов в город Або, предполагается, принимала участие корела, "ибо такого рода мероприятия, совершаемые Новгородом, не обходились без нее".
Корела активно участвовала в походах Александра Невского. В Невской битве (1240) большую роль играла ижора, считающаяся одной из ветвей корелы, которая участвовала в изгнании немцев и шведов с Вотской земли и Невы. Известно, что корела и ижора вместе с Александром совершили поход на Капорье. Такая согласованность военной деятельности Новгорода и корелы кроме общности внешнеполитических интересов имела под собой и нечто иное. В 1269 году новгородский князь Ярослав Ярославович в силу каких-то причин готовил поход на корелу, который, однако, так и не состоялся, поскольку "умолиша новгородци не ити на корелу". В следующем году новгородцы, как это часто случалось, поссорились с князем и изгнали его из города, после чего он попытался вернуться силой, но получил отпор, в котором принимала участие и корела. 
На наш взгляд, именно приемственность корелы от руси определяла ее особые отношения с Новгородом. Сам Новгород обладал относительной самостоятельностью в составе Русского государства. Корела была еще более независимой от Новгорода, будучи теснейшим образом связана с ним в экономическом, политическом и культурном отношении. В "Слове о погибели Русской земли", где прославляется могущество добатыевой Руси, говорится: "Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов доятвягов, от ятвягов до литовцев, от литовцев до немцев, от немцев до корелов, от корелов до Устюга..." Здесь обозначены границы Руси, и ясно, что в первой половине XIII века корела не включалась в состав русских земель и не входила в Новгородскую землю.
Об особых отношениях между новгородцами и корелой, но вовсе не в подчинении последней, свидетельствуют договорные грамоты Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами (1262-1263), а так же с городами Балтийского моря (1269): "Оже кто гостить в Корелу, или немцы или гтяне, а что ся учинить, а то Новгороду тяжя не надобе". Отношения эти были бесспорно союзническими, но при этом Новгород, жизненно заинтересованный в европейской торговле, как явствует из приведенного отрывка, не мог регламентировать взаимоотношений корелы со своими торговыми партнерами. При этом следует учитывать то обстоятельство, что корела занимала ключевое положение на торговых путях из Европы в Новгород.
Существуют письменные свидетельства об отнюдь не пассивном участии корелы в военных предприятиях Новгорода. В 1256 году состоялся очередной поход против еми, возглавляемый Александром Невским. В нем принимали участие суздальские и новгородские полки князя, но основу войска, видимо, составляла корела: сообщая об этом походе папе, шведы подчеркивали особое активное участие в нем карельских военных сил. Шведский король Вольдемар даже обратился в Рим за помощью. Папа Александр IV издал буллу,в которой объявил главными виновниками нападения карел и в ярких красках изобразил учиненные им жестокости. В булле содержался призыв к крестовому походу против язычников-карел.
Сведения такого рода не согласуются с традиционным утверждением о подчиненности корелы Новгороду. Можно предположить, что сходными были и отношения с Новгородом ижоры и води, поскольку часто в источниках они стоят в одном ряду с корелой. Очень важным, на наш взгляд, доводом в пользу развития корелы из летописной руси служит материальная культура корелы, активно изучаемая в последнее время. Особенно выделяются археологические работы С.И. Кочуркиной, в которых содержится огромный фактический материал, пока, к сожалению, практически не привлекавшийся авторами работ по этнической истории Восточной Европы.
Наконц, еще одним доказательством происхождения корелы из летописной руси служит этноним karjala. Он состоит из корня karja- и топонимического форманта - la. По внешнему виду корень этнонима напоминает основу скандинавского названия Gardariki, которое широко известно и традиционно относится к Руси. Если отбросить вторую часть хоронима - riki, которая означает "государство", то остается основа Garda, которая также широко употреблялась самостоятельно для обозначения Руси. Действительно, garda и karja - это одно и тоже, поскольку вторая форма легко выводится из первой через переходную kardia, подобно тому как в финских языках djarvi переходит в jarvi, обозначая "озеро" в различных диалектах.
Попытаемся отыскать значения выделенного корня karda-/karja-. По латыни Garda (Cardea) - римская богиня, хранительница домашнего очага; cardo - главный, основной (например, в слове cardinalis); cardo - "сторона света", "демаркационная линия" с севера на юг", "время года"; cardo anni - "летнее солнцестояние". Из приведенного перечня следует, что данный корень в латыни связан с понятием очага, верха, юга, лета, то есть с тем же рядом понятий, что и корень rus. Он же присутствует в русском слове "гордый", а также в заимствованном "гвардия", которые, очевидно, смыкаются с понятиями "красивый", "красный".
Таким образом, хоронимы Корела и Русь, несут в себе один и тот же смысл. Отсюда можно сделать вывод, что Корела является более поздним названием Начальной Руси. Причины изменения названия территории, а затем и этноса, расселенного на ней, нами уже рассматривались: Русью стало называться обширное государство Восточной Европы, управляемое варягами, в результате чего исконная Русь, расположенная на острове между Ладогой и Балтикой, стала пользоваться другим названием, несущим в себе тот же смысл. Можно предположить, что оба имени параллельно существовали до XII века, когда одно из них было окончательно вытеснено. В пользу этого свидетельствует знакомство арабов в X веке с именем Арта, которое является одним из вариантов названия острова Рус, восходящим, очевидно, к хорониму Karda (Carda).
Такова в общих чертах концепция образования Древнерусского государства, условно названная нами карельской. Предвидя возражения оппонентов, особенно сторонников славянской теории, предлагаю им задуматься об относительности этнонимов, имея перед собой наглядный пример: почему жители Киева не зовутся нынче ни поляками, ни русью, ни малороссами?