1. Современные модели и стратегии противодействия
международному терроризму
В середине XX в. терроризм принял беспрецедентный размах, стал фактически одним из самых опасных вызовов международной безопасности, превратившись в глобальную проблему.
Практически еженедельно в какой-либо точке мира совершается террористический акт, поражающий невинных людей, которые просто оказались в неподходящем месте в неподходящее время. В настоящее время появился новый тип террористов, которые менее всего заинтересованы в отстаивании политических идей, а сосредоточены на совершении любой ценой крупномасштабного акта возмездия против мирных граждан. Мотивами их действий часто являются искаженные формы религии, а воображаемые награды они надеются получить в потустороннем мире.
Особо опасным терроризм стал в настоящее время, так как в эпоху глобализации современный мир претерпевает изменения, обусловленные развитием новейших технологий, противоречивыми тенденциями интеграции и дифференциации общественных явлений и процессов, когда граница между локальным и глобальным, периферией и центром, национальным и интернациональным становится все более размытой.
Структурные изменения ведут к возникновению, наряду с сохранением традиционного государствоцентричного мира с его системой международных отношений, мира мультицентричного, включающего в себя широкий круг разнообразных акторов мировой политики на локальном, региональном, национальном, интернациональном и глобальном уровнях.
Существует не только конструктивная, но и негативная сторона процесса фрагментации глобального мира и усиления в мировой политике роли неправительственных организаций и иных негосударственных акторов.
Противоречивость, неопределенность и непредсказуемость развития структурно раздвоенного мира, процессы политической фрагментации и развитие современных информационных технологий способствовали тому, что стало возможным появление специфической структуры в этом сложном мультицентричном фрагментированном мире, которая дала толчок быстрому развитию терроризма и террористических организаций как активных участников мировой политики.
Все более очевидным становится парадокс глобальной демократизации, когда с одной стороны, усиление неправительственных организаций и неформальных сетей содействует созданию и установлению в современном мире глобального гражданского общества, но с другой стороны, этот процесс сопровождается усилением изощренности действий террористических организаций, преследующих совсем иные, деструктивные цели.
Остается предметом научной дискуссии связь глобализации и роста конфликтов, насилия, террора в современном мире, в которой преобладают две противоположные точки зрения на проблему взаимосвязи экономической глобализации и международного терроризма.
Наиболее распространенным является взгляд, согласно которому процессы, связанные с развитием мировой торговли и финансовых рисков, выступают факторами, способствующими распространению международного терроризма. Расширение торговых связей воспринимается как фактор усиления рисков ввоза оружия террористическими формированиями, контроль за которым существенно ослаблен в условиях либерализации внешней торговли. Как реальная угроза бесконтрольного финансирования международных террористических сетей рассматривается также и увеличение объемов оборота финансовых средств, достигающего в сутки до двух триллионов долларов.
Большой интерес у политиков сегодня вызывает менее распространенная и относительно новая точка зрения ряда исследователей, считающих, что экономическая глобализация ведет к сокращению транснационального терроризма. Она привлекает внимание своей конструктивностью в плане разработки экономических стратегий противодействия терроризму, так как в ее основе лежит убеждение, что экономическая глобализация, способствуя экономическому развитию, сокращает социальную базу терроризма, что, в свою очередь, ведет к снижению активности террористических групп.
Этой позиции придерживаются сторонники теории глобализации (Дж. Френкел, Дж. Гаррет, Р. Ревени, К. Шауб, У. Эндерс, Т.Сандиер и др.), которые, рассматривая экономическую глобализацию как процесс интеграции, пытаются определить ее эффекты и подтвердить выдвигаемые гипотезы результатами систематических эмпирических исследований влияния этой глобализации на активность транснационального терроризма[27].
Терроризм определяется в данном случае как угроза применения насилия для достижения политических, религиозных или идеологических целей посредством запугивания и устрашения масс.
Обе точки зрения имеют сходство в том, что опираются на аналитико-рационалистический подход к каузальному анализу влияния экономической глобализации на транснациональный терроризм.
Данный подход основывается на теории рационального выбора, в соответствии с которой, поведение террористов трактуется как совокупность действий рациональных акторов, определяющих свои цели, ранжирующих преференции и действующие таким образом, чтобы максимизировать достижение поставленных целей за счет рационального использования наличных ресурсов.
Эта традиция сложилась в 1980-90-е гг. и нашла отражение в работах Т. Сандиера, У. Эндерса, Х. Лейпена, М. Креншоу, С. Эдвардса и др. [28]
Особый интерес представляют исследования, в которых проводится компаративный политический анализ экономической глобализации и ее влияния на процесс активизации международного терроризма, в рамках сравнения эффектов экономической глобализации в различных странах и регионах мира. К таким исследованиям можно отнести работу К. Шауба, в которой представлены результаты исследования эффектов (позитивных и негативных) экономической глобализации с точки зрения ее влияния на динамику роста международного терроризма[29].
Установленные в ходе данного исследования системы статистических зависимостей экономической глобализации и транснационального терроризма могут быть, по мнению специалистов, учтены при разработке стратегий противодействия международному терроризму.
Результаты исследований показывают, что экономическая глобализация создает условия для экономического развития, которое опосредованно способствует снижению рисков международного терроризма и совершения террористических актов на территории страны, проводящей открытую экономическую политику.
Эффекты экономической глобализации по своей структуре имеют структурный общесистемный характер и их воздействие на транснациональный терроризм таково, что стратегии обеспечения экономического развития по своему содержанию выступают стратегиями сдерживания распространения международного терроризма в современных условиях.
Риски финансовой глобализации и проблема контроля процессов, связанных с развертыванием глобальной инфраструктуры по отмыванию денег как источника финансирования международного терроризма, являются предметом политического анализа для целого ряда исследований начала XXI века.
Важность осмысления политических процессов, связанных с финансовой глобализацией признается не только представителями современной политической науки, но и видными аналитиками в области управления современной финансовой инфраструктурой.
Объединение усилий университетских центров и аналитических центров, созданных на базе институтов финансовой инфраструктуры, в поиске эффективных стратегий и технологий предотвращения рисков формирования глобальной сети финансирования международного терроризма – стало особенностью современного политического анализа рисков финансовой глобализации и ее связи с транснациональным терроризмом.
Учеными разрабатывается проблематика определения эффективных стратегий финансовой политики, которыми предусматривается:
· установление международных стандартов по предотвращению
использования мировой финансовой инфраструктуры в террористических целях;
· развитие международного сотрудничества в этой сфере;
· создание новой парадигмы, позволяющей выдвигать инновационные
концепции, программы и технологии регулирования и контроля финансовой деятельности в условиях глобализации в целях предотвращения криминализации финансовой деятельности и ее связи с международным терроризмом.
В соответствующем ключе выполнен проект Базельского университета (Швейцария), где анализируется проблема финансирования международного терроризма, расширение возможностей которого, по мнению аналитиков, является результатом нетранспарентности денежных потоков и платежей, осуществляемых в рамках созданной глобализацией финансовой системы.
Финансовая нетранспарентность (непрозрачность финансовых трансакций) является, по его мнению, причиной ряда социальных дисфункций, включая не только терроризм, но и конфликты и нестабильность в развитии общества и государства в целом. Исследование включает анализ эффективности системы контроля финансирования деятельности международных террористических организаций и глобальной сети международной преступности. Рассматривая международный терроризм и транснациональную преступность как глобальную проблему современного развития, аналитики оценивают функциональность действующей системы международных инструментов и стандартов регулирования, разработанной в целях блокирования рисков, связанных с дисфункциями глобальной финансовой системы[30].
Стратегии и методы предотвращения рисков, а также противодействия международному терроризму в последние десятилетия XX – начале XXI вв. разрабатывались с учетом различных подходов в выборе средств борьбы с терроризмом в современном мире.
Так, выделяются два типа политических стратегий, основанных на различиях в выборе способов и средств противодействия терроризму (К. Джоунер и Т. Уиттис).
Стратегии первого типа, выступают как мягкие средства дипломатии, международного сотрудничества, конструктивного участия, и меры по обеспечению безопасности, осуществляемые с помощью таких средств, как экономические санкции, конвенциональные действия и применение военной силы. Они основаны, как правило, на применении правовых инструментов с целью обеспечения широкой поддержки политики предотвращения рисков международного терроризма, которой придерживается ООН, осуществляющая соответствующую политику с помощью принятия резолюций и других документов Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН.
Стратегии второго типа – это силовые действия, составляющие содержание политического курса США и Израиля, и ставящих целью установление собственного права на применение силы в борьбе с террористическими группами, располагающимися на территории какого-либо государства без соответствующего согласия данного государства[31].
Например, базовыми элементами контртеррористической политики, которой традиционно придерживались США, всегда были принципы:
1) не делать никаких уступок;
2) следовать букве закона и усиливать потенциал дружественных государств в их противостоянии угрозе, с которой они столкнулись;
3) осуществлять давление на государства, оказывающие финансовую и иную поддержку международным террористическим организациям.
Силовые стратегии США в борьбе с международным терроризмом остаются объектом критики со стороны мирового сообщества.
Некоторые исследователи (М. Малвести и др.) в этой связи обращает внимание, что ответные действия США, включавшие, например, нанесение бомбовых ударов по целям в Афганистане напрямую или опосредованно способствовали поддержке Аль-Кайды[32].
В основе критического направления политического анализа стратегий противодействия международному терроризму, основанных на применении военной силы, как уже отмечалось ранее, лежат, преимущественно правовая и этическая составляющие.
Первый из критериев, выдвинутых некоторыми исследователями (Дж. Лопес и др.) связывается с соответствием контртеррористических действий, основанных на применении силы, международным нормам права [33].
Так, по их мнению, стратегия США по применению военной силы в Афганистане является нарушением резолюции ООН и принципов международного права, запрещающих использование силы, за исключением целей самообороны. Это означает, что до тех пор, пока США не стали жертвой атаки с использованием военной силы, они не вправе были применять ее в отношении другого государства. А так как, согласно нормам международного права, террористические акции относятся не к разряду вооруженных действий, поскольку используются отдельными лицами или организациями, а не государством, то такого рода действия рассматриваются как не правовые.
Вместе с тем США, Израиль, ЮАР занимают позицию, согласно которой они имеют право на применение военной силы в целях самообороны как ответной меры на террористические атаки, предусматривающие уничтожение членов террористических групп и их инфраструктуры.
В данном случае Д. Лопес представляет тех исследователей, которые считают, что террористические атаки уровня 11 сентября 2001 года способствовали формированию представлений о необходимости пересмотра классического подхода к вопросу о применении силы в международных отношениях. Это ставит действия США в разряд тех, которые допускаются при условии пересмотра действия норм права с учетом масштаба и экстраординарности террористических атак начала XXI века. Таким образом, здесь речь идет о позиции, предусматривающей установление тождественности теракта, проведенного террористической организациями, к вооруженной агрессии со стороны какого-либо государства[34].
Однако, допуская возможность пересмотра концепции самообороны в направлении расширения трактовки данного понятия в рамках современного международного права, Д. Лопес указывает на несоответствие силовой антитеррористической стратегии США таким критериям, как принципы гуманности, пропорциональности и различия между гражданами и вооруженными силами как объектами контртеррористических действий[35].
Особенно ярко в настоящее время это проявляется в так называемой «антитеррористической операции», проводимой нынешними далеко не легитимными властями Украины с одобрения США и стран ЕС против мятежных юго-восточных регионов Донецка и Луганска.
Другие исследователи (Г. Шелтон, Дж. Ши) указывают на моральную
допустимость применения военной силы в целях противодействия и подавления международного терроризма. Они подчеркивают, что характер угрозы транснационального терроризма в условиях глобализации внес изменения в саму этику политики обеспечения международной безопасности тем, что уход или нейтралитет в отношении новой угрозы еще менее приемлем, чем применение силы[36].
Позиция третьей группы исследователей (М. Лав, Н. Квенивет) во многом близка взглядам, поддерживающим точку зрения о справедливости применения силы против транснационального терроризма. Эти аналитики, отмечая неэффективность конвенциональных мер и механизмов мировой дипломатии, а также усилий по ограничению финансирования террористических организаций и захвату их лидеров, обосновывает необходимость разработки комбинированных стратегий, которые должны сочетать применение механизмов ООН по обеспечению более тесного сотрудничества в целях ликвидации источников финансирования и распространения международных террористических сетей, с одной стороны, при одновременном применении других, в том числе силовых мер, выработанных совместными усилиями и решениями ООН при участии США, с другой[37].
Еще одна группа исследователей обосновывает идею, согласно которой военные действия, направленные против международного терроризма, могут рассматриваться в качестве легитимных при условии поддержки коалиции государств и без санкции Совета Безопасности ООН. Данная модель основана на концепции гуманитарной интервенции (Ф. Тесон), которая, однако, не получила поддержки со стороны большинства ученых. Дело в том, что при всей концептуальной привлекательности идеи, предусматривающей защиту прав человека и ликвидации диктаторских режимов, а практике концепция гуманитарной интервенции сопряжена с рисками проведения интервенции сугубо в политических целях и интересах[38].
В этом смысле гораздо большей поддержкой пользуется концепция справедливой войны (М. Уолцер, А. Долник), основными принципами которой устанавливаются рамки ответственности власти в обеспечении защиты общего блага. Критериями, подтверждающими соответствие той или иной акции требованиям данной концепции выступают:
· справедливость причин, определяющих содержание военной акции;
· правильность намерений;
· легитимность власти;
· военные действия как последнее средство;
· вероятность справедливости возможных эффектов[39].
Сторонники этой концепции подчеркивают, что в сфере мировой политики право государства на самооборону, предусматривающую защиту собственной территории и своих граждан от агрессии другого государства или государств является общепризнанным. Сложился соответствующий консенсус и относительно признания условий, при которых использование силы рассматривается как справедливое. В то же время в вопросе об этичности применения силовых мер в отношении государственных акторов мировой политики такой консенсус отсутствует[40].
Тем не менее, проблема приобретает все большую актуальность, во-первых, в связи с тем, что в последние три десятилетия ХХ века и начале XXI проведение военных контртеррористических операций становятся все более распространенной практикой, и, во-вторых, современные тенденции в развитии международного терроризма, связанные со снижением уровня имевшегося ранее финансирования рядом государств террористических организаций, свидетельствуют и о снижении эффективности политических и экономических мер по оказанию давления на данные государства в целях пресечения поддержки террористической активности.
Рассмотренный подход к политическому анализу проблемы применения военных контртеррористических мер в борьбе с международным терроризмом учитывает ключевые положения теории справедливых войн, экстраполируя данные критерии применительно к специфике проблемы использования военных действий в отношении негосударственных акторов.
В отличие от рассмотренной выше силовой стратегии противодействия терроризму политические стратегии предотвращения рисков международного терроризма как глобальной угрозы безопасности международных отношений предусматривают в качестве приоритетных средств и механизмов не применение военной силы, а средства дипломатии, международного сотрудничества, конструктивного партнерства, меры по обеспечению безопасности и другие. Данной стратегической линии придерживается международное сообщество, интересы которого выражают ООН и другие международные организации.
Основная цель указанных стратегий – создание и укрепление правового пространства через совершенствование юридических и правовых механизмов, позволяющих современным государствам получать поддержку и усиливать свой потенциал в их противостоянии угрозе международного терроризма.
Таким образом, cовременные стратегии и модели противодействия международному терроризму в качестве неотъемлемой составляющей включают комплекс механизмов по борьбе с международной организованной преступностью, прежде всего в сфере пресечения банковских операций по отмыванию денег, полученных преступным путем (незаконный оборот наркотиков, контрабанда оружия и другие виды незаконной деятельности).
Вместе с тем, эти модели и стратегии предполагают и применение военной силы, рационалистичный, большей частью утилитарный характер которых, состоит в акценте на эффективности силовых контртеррористических операций, без учета этических критериев оценки этих действий.
Силовые контртеррористические стратегии, являются объектом критического анализа со стороны мирового сообщества, а также предметом научных дискуссий, который основан, как правило, на интерпретивном подходе, предусматривающем критическую оценку соответствия указанных стратегий правовым и этическим критериям, нормам международного права, стандартам и принципам доктрины справедливой войны.
Согласно правовым критериям соответствия силовых стратегий нормам международного права, применение военной силы допустимо в целях самообороны, что предполагает возможность пересмотра действующих норм международного права с учетом масштаба и экстраординарности террористических атак XXI века.
Современные реалии со всей определенностью свидетельствуют, что для эффективной борьбы с терроризмом требуются совместные усилия всего мирового сообщества, координация коллективных действий на глобальном, региональном и национальном уровнях. В победе над этим злом заинтересованы все страны мира, однако, несмотря на значительные усилия, предпринимаемые мировым сообществом, международный терроризм становится все более распространенным, организованным и изощренным. В связи с этим и на протяжении уже многих десятилетий вопрос о борьбе с терроризмом стоит в повестке дня Организации Объединенных Наций (ООН).
В рамках ООН разработан целый ряд универсальных документов (соглашений и протоколов), направленных против международного терроризма и касающихся конкретных видов террористической деятельности.
Государства-члены ООН при посредничестве Генеральной Ассамблеи расширяют координацию антитеррористической деятельности, ведут активную работу над установлением юридических норм в этой сфере. Активно участвует в борьбе с терроризмом и Совет Безопасности, принимая соответствующие резолюции и создав несколько вспомогательных органов. Одновременно с этим ряд программ, управлений и учреждений, входящих в систему ООН, участвуют в контртеррористических мероприятиях, расширяя помощь государствам-членам в их деятельности, направленной против терроризма.
39-я сессия Генеральной Ассамблеи ООН в 1984 году приняла специальную резолюцию «О недопустимости политики государственного терроризма и любых действий государств, направленных на подрыв общественно-политического строя в других суверенных государствах» и в последующем неоднократно выносила на повестку дня обсуждение этих вопросов.
В целях укрепления и усиления этой деятельности государства-члены ООН начали в сентябре 2006 года новый этап борьбы с терроризмом, приняв Глобальную контртеррористическую стратегию, которая знаменует собой первый случай достижения всеми государствами – членами ООН согласия относительно общих стратегических и оперативных рамок для борьбы с терроризмом.
Стратегия составляет основу конкретного плана действий:
· ликвидации условий, способствующих распространению терроризма;
· предупреждение террористической деятельности и борьба с ней;
· принятие мер к созданию государственного потенциала для борьбы
с терроризмом;
· укрепление роли ООН в борьбе с терроризмом;
· и обеспечение уважения прав человека в ходе этой борьбы.
Стратегия базируется на беспрецедентном согласии, достигнутом
мировыми лидерами на саммите в сентябре 2005 года относительно осуждения терроризма во всех его формах и проявлениях.
Наряду с указанной стратегией ООН были приняты и другие важные документы по проблеме терроризма:
· Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма,
утвержденная резолюцией Генеральной Ассамблеи № 49/601 от 9 декабря 1994 года;
· Декларация о глобальных усилиях по борьбе с терроризмом,
Принятая Советом Безопасности 12 января 2001 года.
· Декларация по вопросу о борьбе с терроризмом, принятая Советом
Безопасности 20 января 2003 г.;
· Декларация, принятая по итогам состоявшегося 6 марта 2003 года
Специального совещания Контртеррористического комитета (Вена, 2004 года);
· Декларация о международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом,
коррупцией и транснациональной организованной преступностью, принятая на практикуме экспертов по теме «Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом, коррупцией и транснациональной организованной преступностью (Загреб, 7-9 марта 2005 года);
· Декларация и План действий, касающиеся укрепления правового
режима борьбы против терроризма в Западной и Центральной Африке, принятые на совещании за круглым столом на уровне министров стран Западной и Центральной Африки по вопросу о контртеррористических правовых рамках (Мадрид, 25-26 мая 2006 года);
· Декларация о международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом,
коррупцией и транснациональной организованной преступностью, принятая на Втором субрегиональном семинаре экспертов по международному сотрудничеству в борьбе с терроризмом, коррупцией и транснациональной организованной преступностью (Бухарест, 15 ноября 2006 года);
· Стратегия партнерства государств и бизнеса в противодействии
терроризму, принятая на Глобальном форуме по партнерству государств и бизнеса в противодействии терроризму (Москва, 30 ноября 2006 года);
· Декларация, принятая на Конференции министров по вопросу
о международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом и транснациональной организованной преступностью (Санто-Доминго, 19–22 марта 2007 года);
· Декларация Уагадугу, принятая по итогам работы Четвертой
конференции министров юстиции франкоязычных стран Африки (Буркина-Фасо, 20–22 марта 2007 года);
· Декларация, принятая на Второй конференции министров по вопросам
о международном сотрудничестве в борьбе с терроризмом и организованной транснациональной преступностью (Панама, 26-29 марта 2008 г.);
· Декларация и План действий специальной конференции по
Афганистану под эгидой Шанхайской организации сотрудничества (Москва, 27 марта 2009 года).
Необходимым условием укрепления международного сотрудничества по предотвращению и противодействию всем формам и проявлениям терроризма является принятие всеобъемлющей конвенции ООН против международного терроризма, выступающая как необходимая составная часть «Глобальной контртеррористической стратегии ООН». В течение последних лет ООН провела серьезную работу в этом направлении и достигла определенных успехов. Однако приходится констатировать, что до настоящего времени подобная конвенция не принята, основной причиной чего являются сохраняющиеся серьезные разногласия по вопросу определения понятия терроризма.
Российская Федерация, как государство-член ООН, также решительно выступает против терроризма, за обеспечения безопасной и достойной жизни граждан в условиях свободы и демократии. Она удовлетворена тем, что ООН продолжает убедительно демонстрировать свою способность выполнять такую важнейшую роль. Яркой тому демонстрацией, по мнению руководства РФ, стало принятие Генеральной Ассамблеей ООН Глобальной контртеррористической стратегии, представляющей собой развернутый план совместных практических усилий мирового сообщества по отражению террористических угроз. Стратегия содержит ясное указание на то, что меры по борьбе с терроризмом и защите прав человека являются целями, которые не противоречат, а дополняют и взаимно подкрепляют друг друга. В документе объективно делается акцент на один из важнейших направлений взаимодействия государств – противодействие террористическим проявлениям в сети Интернет, активизацию усилий государств в борьбе с этим новым, динамично развивающимся преступным явлением.
Отрадно видеть, что в Стратегии нашли отражение продвигаемые Россией на протяжении многих лет инициативы о противодействии идеологии терроризма, запрете подстрекательства к совершению террористических преступлений. Это – важная составляющая антитеррористических мер, предпринимаемых мировым сообществом в целях превенции терроризма, пресечения его апологетики. Примечательно, что учтены и такие идеи, поддерживаемые Россией, как подключение гражданского общества, в частности делового мира, к борьбе с терроризмом, поощрение межцивилизационного диалога, укрепление культуры мира, религиозной терпимости.
Стратегия закладывает мощный потенциал для наращивания усилий международного сообщества в борьбе с терроризмом, укрепляет многосторонний характер антитеррористической действий государств. Не менее значимое достоинство документа – нацеленность на повышение национального антитеррористического потенциала.
В декабре 2007 года на заседании Национального антитеррористического комитета РФ утвержден комплекс дополнительных мер, направленных на противодействие терроризму в России, в рамках реализации требований Глобальной контртеррористической стратегии ООН. Данным документом, в частности, предусматривается завершить внутригосударственные процедуры, необходимые для подписания и ратификации РФ Конвенции Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма от 16 мая 2005 года.
Россия выступает за последовательное и эффективное выполнение Глобальной контртеррористической стратегии и готова предпринимать в этих целях все необходимые, в том числе инициативные шаги. Она придает приоритетное значение универсализации участия государств в основных глобальных антитеррористических международно-правовых инструментах, подписала и ратифицировала все подобные документы.
В числе указанных договоров особого значения имеет принятая Генеральной Ассамблеей ООН 13 апреля 2005 года Международная конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма (МКБАЯТ, ратифицирована РФ 2 октября 2006 года, вступила в силу в июле 2007 года). В результате впервые антитеррористическая конвенция выработана «на упреждение», то есть, до совершения террористических актов с использованием ядерного материала и других радиоактивных веществ. Речь идет о первом универсальном договоре, направленном на предотвращение террористических актов массового поражения.
Принятие Конвенции создает прочную основу для международного взаимодействия в области борьбы с терроризмом и противодействия распространению ОМУ. Положения нового правового документа обеспечивают антитеррористическую защиту как мирного, так и военного атома, нацелены на пресечение терактов с использованием самодельных ядерных устройств, предусматривает неотвратимость ответственности лиц, виновных в совершении актов ядерного терроризма на основе принципа «либо выдай, либо суди». Конвенция закладывает механизм возвращения похищенных радиоактивных материалов, ядерных устройств и веществ.
Заключение Конвенции – лишь начало пути. Необходимо большая работа по присоединению к нему как можно большего числа государств и, самое главное, его универсальное и полное выполнение ими.
Принятая Конвенция явилась важной основой для практической межгосударственной работы в интересах предотвращения актов ядерного терроризма в рамках новой международной Глобальной инициативы по борьбе с актами ядерного терроризма (ГИБАЯТ), выдвинутой совместно Президентами России и США в июле 2006 года и активно собирающей теперь все новых сторонников. На настоящий момент к ГИБАЯТ уже присоединились 66 государств, и есть основания рассчитывать на дальнейший рост числа сторонников инициативы, нацеленной на мобилизацию как можно более широкого круга стран на выполнение своих обязательств, вытекающих как из МКБАЯТ, так и из стратегически важной резолюции СБ ООН 1540 и ряда других международно-правовых инструментов, касающихся недопущения попадания в руки террористов ядерных материалов.
Основными направлениями реализации инициативы являются:
· обеспечение неотвратимости ответственности террористов
и укрепление в этих целях соответствующих законодательств;
· совершенствование систем учета, контроля и физической защиты
ядерных материалов и объектов, возможностей по обнаружению и предотвращению незаконного оборота таких материалов;
· развитие сотрудничества в разработке технических средств для
противодействия ядерному терроризму, и в случае необходимости для реагирования и ликвидации последствий актов ядерного терроризма.
Инициатива не касается вопросов обеспечения сохранности ядерного оружия, военных ядерных материалов и объектов. Сотрудничество в рамках ГИБАЯТ осуществляется в соответствии с международным правом и национальным законодательством, на основе ответственности каждого государства за шаги, предпринимаемые в рамках своей юрисдикции.
Россия убеждена, что совместные и целенаправленные усилия государств по расширению и укреплению международно-правовых рамок анти-террористического сотрудничества должны быть продолжены и активизированы. Прежде всего, в интересах скорейшего завершения согласования в ООН проекта Всеобъемлющей конвенции о международном терроризме (ВКМТ).
Ключевым антитеррористическим решением ООН, существенно расширяющим рамки и возможности международного взаимодействия в целях пресечения и предупреждения терроризма, является резолюция 1624 СБ ООН от 14 сентября 2005 года, принятая в рамках юбилейного Саммита-2005, на встрече в верхах Совета Безопасности ООН. Резолюция своевременно и эффективно поставила во главу угла международного антитеррористического сотрудничества задачу противодействия идеологии терроризма, пресечение подстрекательства к совершению террористических актов, борьбу с пропагандой и прославлением терроризма, развитие в этих целях межцивилизационного и межкультурного диалога.
Стержневое положение данной резолюции – законодательный запрет подстрекательства к совершению террористических актов. Более того, резолюция призывает государства предотвращать такое поведение на своей территории и отказывать в предоставлении убежища лицам, в отношении которых имеется достоверная информация об их причастности к такому подстрекательству.
Важными позициями резолюции являются положения о роли в борьбе с террористической идеологией гражданского общества, систем образования, СМИ, деловых кругов, и пр., об обязательности выдачи виновных в подстрекательстве к терроризму, о приоритетности защиты права человека на жизнь. Чрезвычайно важно, чтобы тематика, охваченная в резолюции, оставалась постоянным компонентом антитеррористического диалога не только в многостороннем, но и в двустороннем формате.
Максимально полное воплощение положений резолюции во внутреннем законодательстве, вне всякого сомнения, способно поставить серьезный заслон на пути тех, кто пытается предоставлять трибуну СМИ лицам, подстрекающим к терроризму, к насилию, существенно сузит возможности для применения государствами «двойных стандартов», допускающими использование террористами СМИ, в том числе в случаях, напрямую касающихся интересов безопасности.
Объявленные Президентом РФ меры по достижению этих целей осуществляются не через конфронтацию, а посредством равноправного диалога, взаимодействия и партнерства. При этом одним из ключевых критериев российских отношений с любым государством является готовность к честному, без двойных стандартов сотрудничеству в борьбе с терроризмом. Россия на основе анализа имеющегося опыта выступает с рядом конкретных предложений и инициатив.
Таким образом, в контексте международных тенденций борьбы с терроризмом по инициативе России Генеральной Ассамблеей ООН были приняты резолюции о разработке глобальной политики противодействия современным вызовам и угрозам терроризма, в которых намечены конкретные ориентиры продвижения международного сообщества к новой модели безопасности, адекватной характеру глобальных вызовов XXI века.
2. На