Смерть моя песней борьбы прозвучит».
А с каким волнением мы узнаем новые факты о героях-краснодонцах, о комсомольцах-подпольщиках белорусского города Могилева, о юношах и девушках Людиновского подполья и о многих других ранее неизвестных героях!
О жизни Веры Волошиной, ее горячей любви к Родине и мужественной борьбе с немецко-фашистскими захватчиками также должны узнать люди.
Раньше я никогда не думал о том, что мне придется воссоздавать события далеких лет, писать книгу о человеке, которого я никогда не видел. Но как-то само собой получилось, что я взялся за перо. Нельзя было не рассказать о жизни замечательной девушки-патриотки.
Но в будущем рассказе о Вере не хватало главного. Никто из бывших партизан не знал, как она погибла. Ведь тогда разведчики не нашли тело девушки на месте короткого боя. Нужно было подробнее узнать обстоятельства гибели Веры и, если удастся, отыскать ее могилу.
В Москве до недавнего времени жила и работала бывшая разведчица Александра Федоровна Воронина, которая вместе с Натальей Трофимовной Самойлович была с Верой в том последнем бою. По моей просьбе Александра Федоровна на карте нанесла маршрут отряда и обозначила место, где погибла Вера. Это было на дороге между деревней Якшино и совхозом Головково Наро-Фоминского района Московской области.
И вот в один из летних воскресных дней, через шестнадцать лет после гибели Веры, мы с женой (помните студентку Валю Залозную, рисовавшую карикатуры, дружеские шаржи в студенческую многотиражку?) отправился в путь. У 74-го километра шоссе Москва-Минск влево уходила проселочная дорога. Извиваясь, она бежала через холмы и перелески, где осенью 1941 года шли ожесточенные бои. Вдали поблескивали на солнце Нарские пруды, по которым тогда проходила линия фронта.
Вдоль дороги шумит рожь. Ее тихий шелест сливается с рокотом невидимого за пригорком трактора. И не верится, что на этих мирных полях не так уж давно бушевало пламя войны, что здесь отдали свою жизнь за Родину тысячи советских воинов. Но об этом почти на каждом километре пути напоминают братские могилы, бронзовые обелиски в окружении цветов…
Стараясь побороть охватившее меня волнение, иду через лес. Ведь, возможно, что здесь в ту суровую осень 1941 года проходила группа разведчиков. Пытаюсь представить их, идущих цепочкой друг за другом, усталых, с упрямо сжатыми губами.
- Скажите, пожалуйста, - спросил я, - у вас в сорок втором году, после освобождения, не хоронили девушку-партизанку?
Видя, что мой вопрос задан слишком поспешно, и женщине трудно сразу же вспомнить то суровое время, коротко рассказываю ей о Вере.
- Нет, у нас девушку не хоронили, - задумчиво ответила женщина. – А вот в Головково немцы повесили партизанку. Никто не знает, откуда она, как зовут. Может быть, это та самая, которую вы разыскиваете. В совхозе спросите Александру Новикову, ее там все тетей Сашей зовут. Она вам все расскажет.
- А далеко ли до совхоза?
- Версты три будет.
Попрощавшись, отправились в Головково. Дорога шла через густой лес, плотной стеной подступавший с двух сторон. «Неужели это Вера? Но ведь Наташа и Аля видели, как она упала, скошенная автоматной очередью. А может, она была только ранена?»
Наконец лес кончился, показались дома, хозяйственные постройки совхоза. У первого встречного я спросил, где живет тетя Саша.
В небольшой, чисто убранной комнате нас встретила хозяйка, худенькая, подвижная старушка. Сдерживая волнение, прошу тетю Сашу рассказать о девушке, которую немцы повесили в совхозе.
Вот что она рассказала…
Когда в октябре 1941 года фашисты заняли совхоз, жители ушли в лес. Здесь они построили шалаши, землянки. Приближалась зима, и с каждым днем становилось все холоднее. Но страшнее холода был голод. В поисках неубранной свеклы, картофеля женщины и дети бродили по полям, раскапывали снег, надеясь что-либо найти в замерзшей земле. Измученные голодом и холодом, они даже пытались проникнуть в совхоз, где у каждой семьи в надежном месте были припрятаны продукты, теплая одежда. Но это было очень опасно: немцы выслеживали и расстреливали всех, кто появлялся в Головково.
Однажды – это было в самом конце ноября – на рассвете женщины и ребятишки по кустарнику пробирались к совхозу. И вдруг на придорожной иве они увидели повешенную девушку. Белокурые, коротко подстриженные волосы развевал холодный ветер. Тело, покрытое ссадинами и кровоподтеками, было едва прикрыто разодранным бельем. Плечо прострелено, и на спине, где, очевидно, вышла пуля, запеклась кровь.
Молча постояли они под ивой и вернулись обратно в лес.
Кто же была эта девушка? Она очень походила на Ксению Морозову, молодую работницу совхоза, комсомолку. Ее в первый же день схватили немцы, и больше о ней никто ничего не знал.
«Значит, это Ксения!» – решили женщины и, вернувшись в лес, рассказали обо всем ее матери. Сколько горьких слез выплакала старая женщина! Но позднее оказалось, что Ксения жива, ей удалось бежать из концлагеря под Можайском, и через несколько дней она разыскала в лесу свою мать.
В декабре немцы отступили. Вернувшись в свои дома, жители сняли девушку с дерева и похоронили здесь же, под ивой. Позднее ее останки были перенесены в братскую могилу в селе Крюково.
Так до сих пор, - закончила свой рассказ тетя Саша, - никто не знает, кто эта девушка, как ее зовут. Когда вспоминаем о ней, говорим: «наша партизанка». Так и зовут ее все у нас…
Нас глубоко взволновал рассказ старой женщины. Неужели это Вера? Как жаль, что, отправляясь в путь, мы не взяли с собой ее фотографии!
- Скажите, пожалуйста, а где сейчас Ксения Морозова? Она жива?
- А что с ней может случиться? Конечно, жива. Работает на свиноферме.
- А как бы ее увидеть?
- Это можно. Ведь мы живем почти рядом. Я пошлю за ней внучку.
Когда на пороге показалась высокая светловолосая женщина с голубыми глазами, я невольно вздрогнул. Она была похожа на Веру Волошину. Это сходство особенно бросилось в глаза, когда Ксения показала свою довоенную фотографию.
…Спустя неделю, в следующее воскресенье, я снова поехал в Головково. Теперь со мной было несколько фотографий Веры.
В совхозе меня уже ждали. Каждому хотелось узнать имя девушки, которую повесили немцы. Умышленно показываю ту фотографию, на которой Вера снята среди группы подруг-спортсменок, и прошу сказать, есть ли среди девушек, та, что была повешена в Головково.
Трудно передать волнение, с которым я ждал ответа.
- Вот эта! Ее у нас повесили! – И все указали на Веру…
Нина Зотова, Полина Романцова, Наталья Гаврилова, Анастасия Кудряшова, Иван Хватский, Александра Новикова, Михаил Демидов и многие другие узнали в Вере Волошиной ту самую девушку, которую они между собой называли «наша партизанка»…
- Я об этом догадался еще раньше, - говорил Михаил Демидов, - когда прочитал в «Комсомольской правде» заметку «Она сражалась рядом с Зоей» и увидел фотографию. Меня лишь удивило: в газете написано, что Вера погибла у Якшино. Ведь я же сам с комсомольцами после освобождения хоронил девушку и хорошо помню ее лицо. Это была она…
Спустя несколько дней в совхозе побывала Наталья Трофимовна Самойлович. Она беседовала с местными жителями, обошла памятные ей места боев.
- Безусловно, это была Вера, - подтвердила она. – Очевидно, раненую, ее захватили в плен и после допросов повесили.
С Натальей Трофимовной мы подошли к иве, этому немому свидетелю смерти смелой разведчицы. Если бы могли заговорить придорожные камни, вот эти молчаливые деревья, тесно окружившие место казни, они бы поведали о мужестве и героизме девушки-сибирячки и передали бы людям ее последние слова, полные ненависти и презрения к врагам и горячей любви к матери-Родине, за которую она отдала свою молодую жизнь! Но молчат камни, и о чем-то своем, непонятном шепчут вершины деревьев.
Не хотелось верить, что никогда не удастся узнать о последних минутах жизни Веры. Может быть, еще найдутся живые свидетели ее гибели? Может быть, среди документов, захваченных у врага, удастся найти донесение, рапорт, протокол допроса, фотографии, которые рассказали бы о последних минутах, часах жизни Веры?
Как же погибла Вера?
Об этом часто спрашивают в своих письмах читатели газет, где впервые были опубликованы материалы о Вере Волошиной. Можно было лишь предположить, что Веру, раненую в бою, немцы захватили в плен, подвергли мучительным пыткам и повесили.
Можно было предположить. Ведь никто в Головково не оставался, когда пришли немцы. Жители скрывались в лесу, и никто не видел, как казнили Веру. Попытки разыскать какие-либо документы об этом в захваченных архивах частей 4-й немецкой армии фельдмаршала фон Клюге, действовавших в районе Наро-Фоминска, пока не дали результатов.…Была поздняя осень. Работая над повестью о Вере Волошиной, я решил еще раз побывать в Головково, чтобы лучше представить себе осень 1941 года, когда по этим местам шел небольшой отряд разведчиков.
В совхозе я узнал, что недалеко, в поселке Скугорово, живет Александра Федоровна Звонцова. Оказывается, она оставалась дома, когда пришли немцы, и знает, как погибла Вера. Вот что она рассказала:
- Тогда, осенью сорок первого года, я ждала ребенка. Не могла же уйти в лес в таком положении, тем более, что я не вставала с постели. Ведь сколько пришлось пережить вы эти страшные дни! Мне было все равно, где умирать – дома или в лесу, и я решила никуда не уходить. Оставалась дома и моя мама, которая ухаживала за мной. Она недавно умерла, а тогда ей было лет шестьдесят.
К нам в дом немцы не заходили. Уж очень они боялись тифа или еще какой-либо заразной болезни. Мама всегда была дома, а если и отлучалась, то ненадолго.
Однажды в конце ноября 1941 года мама куда-то ушла и долго не возвращалась. Я уже начала беспокоиться: не случилось ли с ней что? А немцам ничего не стоило убить человека, хоть малого, хоть старого.
Александра Федоровна задумалась, по лицу ее пробежала тень. Не легко забыть те давние, страшные дни. Вздохнув, она продолжала рассказ:
- Часа через два вернулась мать. «Ты где это ходишь? – набросилась я на нее, но, увидев ее заплаканные глаза, с тревогой спросила:
- Что случилось, мама? – «О, дочка, что я видела сейчас! На моих глазах немцы только что повесили молоденькую девушку. Привезли ее, бедную, на машине к виселице, а там и петля болтается на ветру. Кругом немцы собрались, много их было. И наших пленных, что работали за мостом, пригнали.
Девушка лежала в машине. Сначала не видно было ее, но когда опустили боковые стенки, я так и ахнула. Лежит она, бедняжка, в одном исподнем белье, да и то оно порвано, и вся в крови. Два немца, толстые такие, с черными крестами на рукавах, залезли в машину, хотели помочь ей подняться. Но девушка оттолкнула немцев и, уцепившись одной рукой за кабину, поднялась. Вторая рука у нее была, видно, перебита – висела как плеть. А потом она начала говорить. Сначала она говорила что-то, видать, по-немецки, а потом стала по-нашему.
- Я, - говорит, - не боюсь смерти. За меня отомстят мои товарищи. Наши все равно победят. Вот увидите!
И девушка запела. И знаешь, какую песню? Ту самую, что каждый раз поют на собраниях и по радио играют утром и поздно вечером.
- «Интернационал»?
- Да, эту самую песню. А немцы стоят и молча слушают. Офицер, который командовал казнью, что-то крикнул солдатам. Они набросили девушке петлю на шею и соскочили с машины.
Офицер подбежал к шоферу и дал команду трогать с места. А тот сидит, побелел весь, видать, не привык еще людей вешать. Офицер выхватил револьвер и кричит что-то шоферу по-своему. Видно, ругался очень. Тот словно проснулся и машина тронулась с места.
Девушка еще успела крикнуть, да так громко, что у меня кровь застыла в жилах: «Прощайте, товарищи!» Когда я открыла глаза, то увидела, что она уже висит».
Вот и все, что рассказала моя мама.
Александра Федоровна замолчала. По ее щекам текли слезы.
- Позднее, когда поправилась, - сказала она, - я ходила к дереву. Видела девушку я и тогда, когда ее хоронили. Эта та самая, что у вас на фотографии…
В сердце и памяти
Наше повествование о жизни и героической гибели Веры Волошиной, разведчицы и комсомолки подходит к концу. Но сейчас, пожалуй, еще рано ставить точку, ибо с 1957 года, когда начался этот поиск, произошло немало событий, о которых нельзя не рассказать.
…И сейчас помню, как впервые приехала в Москву Клавдия Лукьяновна Волошина. Встречать ее на Казанский вокзал пришли боевые подруги Веры – Наталья Трофимовна Самойлович, Евгения Николаевна Манучарова, Клавдия Александровна Милорадова, Александра Федоровна Воронина.
Нас тогда очень тревожило, как воспримет тяжелые вести эта уже немолодая женщина. И надо ли спустя много лет бередить старые, уже зарубцевавшиеся раны – рассказывать Клавдии Лукьяновне о том, как гитлеровцы казнили ее дочь. Мы, посоветовавшись, решили, что не будем рассказывать ей все подробности гибели Веры, постараемся отговорить Клавдию Лукьяновну от поездки в совхоз Головково, на место казни.
Надо сказать, что первые дни мы твердо и, пожалуй, умело выполняли это свое решение. Весь досуг Клавдии Лукьяновны старались заполнить знакомством с достопримечательностями Москвы. Словом. Получалось у нас неплохо, и я уже стал надеяться, что Клавдия Лукьяновна, погостив в Москве, так и уедет домой, не побывав в Головково.
Но она разгадала наши намерения.
- Вы что-то, Георгий Николаевич, скрываете от меня, - сказала она однажды. – Я не боюсь дальней поездки, плохой дороги. Мне надо, понимаете, обязательно побывать там, где погибла Вера. Расскажите мне, пожалуйста. Все. Что вам о ней известно. Только говорите правду! Я все перенесу…
И на следующее утро мы уехали в Головково.
Весть о том, что в совхоз приехала мать партизанки, быстро разнеслась повсюду. Женщины окружили Клавдию Лукьяновну, выражали ей сочувствие, рассказывали о пережитом в годы войны.
- Теперь, милая, - говорила ей Пелагея Ивановна Новикова, та самая тетя Поля, которая первой рассказала нам о гибели разведчицы, - твое сердце будет всегда здесь, в наших местах. Приезжай к нам каждое лето, будем вместе ходить к Вере. И за могилой присмотрим, ты уже не сомневайся.
Недалеко от центральной усадьбы совхоза – деревня Крюково. Здесь в братской могиле похоронена Вера. Старая мать припала к могильному холмику.
- Вера…Верусенька…доченька, - тихо шептали ее губы. – Наконец-то мы встретились…
Через несколько дней в Крюково приехали комсомольцы Ростокинской камвольно-отделочной фабрики, на которой работала Наталья Трофимовна Самойлович. Они любовно убрали могилу, посадили вокруг деревья, цветы. На скромны обелиск возложили венок, на алой ленте которого девичьи руки старательно вышили слова: «Нашей подруге комсомолке Вере Волошиной от комсомольцев и молодежи Ростокинской камвольно-отделочной фабрики».
Наталья Трофимовна рассказала людям, что сошлись отовсюду к братской могиле, о Вере Волошиной, о Зое Космодемьянской, Елене Колесовой, других бойцах и командирах воинской части 9903, выполнявших здесь в Подмосковье, боевые задания разведотдела штаба Западного фронта. Минутой молчания почтили память тех, кто отдал свою жизнь в боях с фашистскими захватчиками…
О приезде в Москву матери Веры Волошиной узнали и студенты Института народного хозяйства имени Г.В. Плеханова. Они пригласили себе в гости Клавдию Лукьяновну, боевых подруг Веры.
В актовом зале собрались студенты, аспиранты и преподаватели и сотрудники института. Они с большим интересом слушали рассказы бывших разведчиц о боевых действиях в тылу немецко-фашистских войск, о том, как сражались и погибли в схватках с заклятым врагом Вера Волошина, Зоя Космодемьянская и Елена Колесова. Особенно тепло встретили собравшиеся выступление Клавдии Лукьяновны Волошиной.
- Дорогие мои! – волнуясь, начала свое выступление мать. – Мне очень трудно сейчас говорить. Ведь совсем недавно я узнала о том, как погибла Вера…Спасибо, что вы помните о ней. Желаю вам счастья, успехов в учении, работе. Пусть никогда не повторится война. Сколько же горя она приносит людям!
…Прошло уже немало лет с той поры, когда впервые удалось узнать о судьбе Веры Волошиной, раскрыть тайну безымянной могилы в подмосковной деревне Крюково. Теперь о подвиге Веры знают повсюду. Десятки школ, пионерских дружин и отрядов были названы именем славной патриотки. В ее честь названы две улицы – в городе Кемерово, где она родилась, училась в школе, и на станции Перловская в Подмосковье; там находился кооперативный институт. Сейчас это Университет потребительской кооперации Центросоюза, с этим вузом были связаны студенческие годы Веры Волошиной.
Именем комсомолки-разведчицы названы детско-юношеские центры в Кемерове и Наро-Фоминске, в ее честь проводятся спортивные мероприятия, туристские походы и слеты участников походов молодежи по местам революционной, боевой и трудовой славы советского народа. Так 5 марта 1995 года, в канун 50 – летия Победы был проведен в тех местах Подмосковья, где сражались в тылу Вера Волошина и Зоя Космодемьянская, лыжный пробег, посвященный светлой памяти боевых подруг – партизанских разведчиц.
О жизни, боевых делах, героической гибели Веры Волошиной рассказывали своим читателям газеты «Правда», «Известия», «Красная звезда», «Комсомольская правда», «Советский патриот» и другие. Писали о ней журналы «Коммунист», «Октябрь», «Знамя», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Пионер», «Вожатый»…
Несколько передач о ней подготовило Всесоюзное радио и Центральное телевидение. Во время одной из передач телевизионного альманаха «Подвиг» генерал-полковник Николай Михайлович Хлебников по поручению Президиума Верховного Совета СССР передал Клавдии Лукьяновне Волошиной орден Отечественной войны I степени, которым была награждена посмертно ее дочь Вера…
Память о мужественной разведчице бережно хранят земляки Веры Волошиной. Ее именем названа кемеровская средняя школа № 12, в которой она училась, городской парк и Дворец пионеров, который долгие годы возглавляла Людмила Ивановна Горбунова – человек, увлеченный поиском, талантливый руководитель. Уйдя на пенсию (2001 г.), она продолжает заниматься военно-патриотическим воспитанием школьников, молодежи.
На страницах кемеровских газет «Кузбасс» и «Комсмолец Кузбасса» постоянно публиковались материалы о Вере Волошиной, об учебе, следопытском поиске, трудовых делах коллективов, названных ее именем. Было также подготовлено несколько интересных передач местного радио и телевидения. И здесь с особой теплотой хочется сказать о кемеровских журналистах Нелли Соколовой, Валентине Калачинском, Галине Бабанаковой, так много сделавших для того, чтобы их земляки, особенно молодежь, всегда помнили Веру Волошину…
Многое сделали для того, чтобы Вера Волошина всегда была с нами, и студенты Московского института советской кооперативной торговли. Ее навечно зачислили в лучшую группу экономического факультета, студенты добились, чтобы Вторую вокзальную улицу, на которой стоит институт, назвали улицей Веры Волошиной…
Уже десятилетия прошли, как начался наш поиск, но и поныне помню волнение первых следопытов института Вали Завгородней, Лиды Трескиной, Риммы Лобовой, Клима Раицкого, Лени Лагодича, когда они впервые узнали о жизни и подвиге Веры, по крупицам собирали о ней документы, фотографии, воспоминания друзей и однокурсников, впервые встретились с Клавдией Лукьяновной Волошиной…
Уже и не припомним, кому из студентов первому пришла мысль построить своими руками памятник на братской могиле в деревне Крюково, что под Наро-Фоминском. Идею эту подхватил комитет комсомола института, который возглавлял тогда неуемный и деловитый секретарь Клим Раицкий.
Но от идеи, до ее претворения в жизнь, как известно, дистанция огромного размера. И студенты-кооператоры, как настоящие деловые люди, продумали и обсудили все до мельчайших подробностей, составили план и приступили к его выполнению.
Деньги студенты заработали на целине, настройках Подмосковья, общих субботниках и воскресниках. Достали и строительные материалы, проявив настойчивость, терпение и расторопность. Ведь каждому, от кого зависело получение материалов, надо было убедительно и горячо разъяснить, зачем вдруг понадобились кирпич, цемент, бетонные блоки и мраморные плиты…
А затем пятнадцать лучших студентов-старшекурсников, знающих толк в строительном деле, досрочно сдали все экзамены, зачеты весенней экзаменационной сессии и тут же уехали в деревню Крюково. Поставили неподалеку от будущей стройки палатки, летнюю кухню оборудовали для двух девушек-поварих и приступили к делу.
Студенческий строительный десант возглавил член комитета комсомола Леня Лагодич. На целый месяц будущие экономисты, товароведы, бухгалтеры превратились в землекопов, каменщиков строителей и художников. Воздвигли своими руками памятник на братской могиле, облицевали его мраморными плитами, благоустроили всю территорию вокруг, посадили деревья, цветы.
Но это было еще не все. Пока работали студенты-строители, группа следопытов из отряда «Поиск» сделал все для того, чтобы выяснить, кто же кроме Веры Волошиной похоронен в братской могиле в деревне Крюково. Узнали фамилии, имена, воинские звания восемнадцати солдат, сержантов и офицеров, погибших здесь, на подмосковной земле, осенью и зимой 1941 года. И когда памятник был воздвигнут, на мраморных плитах золотыми буквами увековечили имена тех, кто погиб здесь, защищая Москву, наше Отечество.
Братская могила в деревне Крюково долгие годы, почти четверть века была безымянной. Теперь же о воинах, погибших в боях с немецко-фашистскими захватчиками, здесь, в Подмосковье, будут всегда помнить люди, жители этой небольшой деревеньки, сколько она будет стоять на белом свете…
В день торжественного открытия памятника в деревню Крюково приехали родные и близкие павших воинов, их друзья, боевые товарищи. Среди них Клавдия Лукьяновна Волошина, бывший командир воинской части особого назначения Артур Карлович Спрогис, бывшие разведчицы Клавдия Александровна Милорадова, Наталья Трофимовна Самойлович. Здесь же была и делегации кемеровской молодежи. Во главе секретарем Заводского райкома комсомола Ольгой Ляльковой (теперь Громова) …Воздвигнув памятник на братской могиле в дерене Крюково, студенты-кооператоры решили построить здесь же музей боевой славы. Осуществить задуманное оказалось не так уж трудно – накопили немалый строительный опыт, навыки. И организаторская, деловая хватка отчетливо проявилась у многих, совсем недавно «зеленых» студентов.
К тому же и работавший тогда директором совхоза Головково Анатолий Алексеевич Васин, в прошлом военный летчик, фронтовик, охотно поддержал студентов.
- Вот что, ребята, - сказал он, - берите в совхозе кирпич, цемент, доски, шифер, и чтобы к осени музей был построен.
10 марта 1977 года в кемеровской газете «Кузбасс» была опубликована корреспонденция «Созвездие героинь», в которой О. Коротцев, дирекция Кемеровского планетария и ученые Кемеровского государственного университета Д.Степанов, С. Валеев, Г. Исаев, К. Мацуков обратились к советским астрономам с призывом назвать одну из малых планет в честь героини Великой Отечественной войны Веры Даниловны Волошиной.
Вскоре пришло сообщение из Крымской астрофизической обсерватории о том, что малой планете № 2009, которую фотографическим методом открыла еще в 1968 году Т.М. Смирнова, присвоено наименование «Волошина».
О жизни, героическом подвиге Веры Волошиной узнают все больше и больше людей в нашей стране и за рубежом. Ее имя увековечено в названиях улиц и школ, пионерских дружин и отрядов, ее имя носит корабль «Вера Волошина», в честь Веры названа одна из малых планет Вселенной Жизнь и подвиг Веры Волошиной воспеты в книгах, отражены во многих публикациях газет и журналов, передачах радио и телевидения. Наше повествование хотелось бы закончить «Балладой о Зое и Вере» поэта-фронтовика Владимира Федорова.
Их в разных местах схватили.
Несхожие имена…
Две матери их растили…
Россия у них одна.
Плеснули в девичьи лица
Морозная синь и ширь.
А рядом Москва дымится.
А там – вся в снегах – Сибирь.
За Зоей снега месили
Подкованные сапоги.
На иве, на грустной иве
Повесили Веру враги.
Где сыщешь ты человека,
Чтоб шапку пред Зоей не снял?
Про Веру же четверть века
Никто ничего не знал.
Молчала седая ива,
Растаял кровавый снег.
Две звездочки горделивые
Пусть светятся рядом вовек!
Две ласточки невеселые,
Казненные в хмурый день.
Могилы в соседних селах,
А сколько таких деревень!
Друг, ты родился в сорок первом.
В их юные лица вглядись.
Вера – по-русски вера,
Зоя – по-гречески жизнь.
Вспомним всех поименно
Вспомним сердцем своим,
Это нужно не мертвым,
Это нужно живым.