За несколько лет со времени ухода из Частной оперы Рахманинов уже успел заявить о себе как о симфоническом дирижере с большим талантом. Выступления в Московской филармонии развили в нем свободу жеста и глубокое понимание мира оркестра
Весной 1904 года Рахманинов принимает приглашение занять пост дирижера в Большом театре. Его появление сопровождалось рядом новых реформ, которые Сергей Васильевич не без сопротивления вносил. Например, положение дирижерского пульта теперь было не за оркестром, как раньше, а перед оркестром. Все партии с солистами, блестяще аккомпанируя на рояле, Сергей Васильевич проходил лично, добиваясь от них точности исполнения и понимания сценического образа. Разучивать оперы Рахманинов предпочитал исключительно по оригинальным партитурам, обращаясь к первоисточнику и тем самым освобождая сочинения от купюр и штампов. Во время пауз оркестрантам было запрещено читать книги и выходить курить. Являясь настоящим примером дисциплины и ответственности, Рахманинов справедливо требовал того же и от всех музыкантов театра
(добавить из фото).
«Русалкой» Даргомыжского 3 сентября 1904 года началась его деятельность в Большом театре. Это опера в то время была одной из самых репертуарных, и, несмотря на укоренившиеся традиции исполнения, Рахманинову удалось всего за две репетиции значительно обновить спектакль. Критика отмечала, что оркестр, сопровождая певцов, поддерживал их, соблюдая пропорциональность динамики. Детальная осмысленность оркестрового сопровождения особенно сказалась в речитативных эпизодах. В отношении темпов тоже были изменения; например, цыганский танец из второго акта был исполнен живее, благодаря чему его музыка значительно выигрывала, превратившись из мало заметного номера в яркий сценический контраст. Хор русалок из третьего акта был исполнен в нюансе pianissimo, что наделило ранее непопулярный номер необычайной свежестью, создавая впечатление призрачности. Это полностью отвечало намерениям автора, которые с удивительной проницательностью угадывал Рахманинов.
Подобного рода открытия наблюдались и далее в опере «Евгений Онегин», в исполнении которой Сергею Васильевичу удалось сказать немало новых слов. Например, знаменитая сцена письма из второй картины первого акта проходила как настоящая музыкальная поэма, в которой чуткое отношение маэстро ко всем нюансам и переменам в порывах чувств Татьяны Лариной наполняли партитуру оперы особым психологизмом. В средней части мазурки из Второго акта, когда Чайковский за счет средств оркестра раскрывает душевное состояние Ленского, Рахманинов тонко выделял этот момент, сообщая горестным интонациям жизненное содержание. Средняя часть полонеза была раскрыта с удивительной интимностью, отвечавшей предстоящему появлению Онегина с его печальными мыслями о полном одиночестве. Рахманинов, ощущая духовную близость с Чайковским, как никто другой, хорошо понимал и чувствовал его музыкальную драматургию.
Всего через неделю после «Онегина», с таким же ограниченным количеством репетиций под руководством Сергея Васильевича, 17 сентября 1904 года была премьера оперы Александра Бородина «Князь Игорь». Этим спектаклем Рахманинов наглядно показал свою внутреннюю близость к эпичности музыки Бородина. Эпос, картинность музыкальных полотен, оркестровые краски и темпы – все было подчинено воле дирижера, благодаря которой спектакль приобрел силу и величие.
21 сентября 1904 года Рахманинов дирижирует оперу Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя», являясь главным музыкальным руководителем спектакля. Этот день стал одной из важнейших вех в истории Большого театра и сценической жизни оперы Глинки. К столетию со дня рождения великого русского классика была создана «глинкинская комиссия», куда входили видные музыкальные и театральные деятели, в том числе и Николай Дмитриевич Кашкин, известный русский музыкальный критик, который был мудрым советчиком для Рахманинова, являясь знатоком и горячим энтузиастом творчества Глинки. Главные партии пели Ф.И. Шаляпин (Сусанин), А.В. Нежданова (Антонида), Е.И. Збруева (Ваня). Но само преображение спектакля в подлинно музыкальную драму было делом рук Рахманинова – были уничтожены все купюры, восстановлены первоначальные «глинкинские» темпы, точное и утонченное исполнение оркестровых частей, скрупулёзное внимание к деталям, ожившие хоры. Польскую часть, с танцами, Рахманинов заставил услышать заново, полонез, чей «торжественно тяжеловатый темп отлично идет к характеру этой музыки», и краковяк, в котором «тонкость и изящество оттенков», и вальс, который обычно пропускался, где «музыка эта чрезвычайно грациозна и деликатна», и укороченную, согласно авторской партитуре, мазурку «Мазурка теперь не составляет, как прежде, самостоятельной и довольно длинной балетной сцены, и нам, в смысле цельности сценического движения, нравится это гораздо больше прежнего». Неожиданной и музыкально точной оказалась и сцена в лесу, где замедленный темп мазурки словно бы превратил ее в своеобразный марш на ¾, благодаря чему, образ солдат-поляков стал более отчетливым. И за всей новизной сценического воплощения оперы стояло главное: «…Всякий музыкант, да и просто всякий человек, не загипнотизированный привычкой, не может не сказать, что новая «Жизнь за царя» сильнее, ярче, выразительнее и в то же время во многом проще и правдивее старой». Оперу, которая давно превратилась в декоративное представление, Рахманинов воссоздал, вернул в подлинном ее виде. Позже он сам скажет об этой музыке: «Никто не подозревает, сколько было энергии в Глинке. Все темпы, в которых его принято исполнять, слишком медленные ». Точно схваченные темпы, оттенки и детали стали возможными лишь потому, что Рахманинов увидел оперу основоположника русской классики не как сумму эффектных номеров, но как единой целое.
Осенью 1904 года Сергей Рахманинов с очень плотным графиком работает в театре. 21 сентября – его «глинкинский триумф», 22-го – «Евгений Онегин», 23-го – «Русалка», 28-го – «Князь Игорь», 30 сентября – вновь «Жизнь за царя».
1 октября 1904 года – новая опера, «Пиковая дама» Петра Ильича Чайковского. Этот спектакль, по отзывам компетентных современников, был поставлен Рахманиновым с подлинным мастерством и совершенством. Маэстро и здесь не только сумел выделить те или иные детали, ранее проходившие мимо внимания дирижеров, но и услышал и донес до публики целостную музыкальную драму, разгадав ее глубокий трагедийный смысл. «Уравновешенность различных групп инструментов, - заметит все тот же Кашкин, - живая постепенность, а по временам и горячая страстность оттенков и создали в нем непрерывную, последовательную жизнь, отражавшую на себе ход драмы. Оркестр аккомпанировал превосходно, так что публика вполне по заслугам сделала г. Рахманинову шумную овацию после пятой картины оперы ». Спустя восемь лет, в середине февраля 1912 года Сергей Васильевич с оглушительным успехом продирижировал эту оперу в Мариинском театре в Петербурге шесть раз.
25 октября под управлением Рахманинова прошла еще одна опера Чайковского, «Опричник», имевшая большой успех у московской публики.
Далее будет премьера опера Римского-Корсакова «Пан воевода», где наблюдалось полное согласие и взаимопонимание между дирижером и автором. Искусство Рахманинова-дирижера автор «Шехеразады» оценил с восторгом, более того, пожелал, чтобы московской премьерой его будущей оперы «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» руководил именно Сергей Васильевич.
11 января 1906 года на сцене Большого театра состоялись премьеры двух одноактных опер Рахманинова – «Скупого рыцаря» и «Франчески да Римини». Великолепный рахманиновский симфонизм и драматургия произвели впечатление на публику. Несмотря на успех, самокритичный композитор был разочарован постановками, его не устраивали актерская игра и вокал солистов. Но оркестр под руководством Рахманинова звучал безукоризненно. Тем не менее, спектакли были показаны всего 4 раза, после чего до 1912 года оперы не исполнялись.
Всего в Большом театре Сергей Рахманинов провел 91 спектакль, исполнив 11 опер. Вся работа Рахманинова-дирижера в Большом является ярчайшей страницей в истории отечественной оперной культуры. Интересны наблюдения Ю. С. Никольского за репетициями Рахманинова: «Появление его за дирижерским пультом как бы наэлектризовывало всю атмосферу. Оркестр подтягивался, молодел, становился гибким… Каждый оркестрант становился артистом высокого класса и каждый исполнял свою партию так хорошо, как только мог». Ему, как никому другому, удалось раскрыть наилучшие качества отечественных опер. Невероятно требовательный и строгий к самому себе и музыкантам, Рахманинов умел добиваться высокого качества исполнения, отдавая всего себя на репетициях.
Оперный репертуар С.В. Рахманинова:
1. К. Сен-Санс – «Самсон и Далила»
2. А.С. Даргомыжский – «Русалка»
3. Ж. Бизе – «Кармен»
4. К.В. Глюк – «Орфей»
5. А.Н. Серов – «Рогнеда»
6. А.Н. Верстовский – «Аскольдова могила»
7. А. Тома – «Миньон»
8. Н.А. Римский-Корсаков – «Майская ночь»
9. Н.А. Римский-Корсаков – «Пан воевода»
10. М.И. Глинка – «Жизнь за царя»
11. А.П. Бородин – «Князь Игорь»
12. М.П. Мусоргский – «Борис Годунов»
13. П.И. Чайковский – «Евгений Онегин»
14. П.И. Чайковский – «Пиковая дама»
15. П.И. Чайковский – «Опричник»
16. С.В. Рахманинов – «Алеко»
17. С.В. Рахманинов – «Скупой рыцарь»
18. С.В. Рахманинов – «Франческа да Римини»
Рахманинов – симфонический дирижер.
Конец 1904 года – повсеместное признание Рахманинова-дирижера. Вскоре к оперным выступлениям стали прибавляться симфонические концерты. 16 января 1905 года в «Керзинском кружке » под управлением Рахманинова прозвучали Пятая симфония Чайковского, музыкальная картина «Садко» Римского-Корсакова, Фантазия для фортепиано с оркестром, где за роялем был Сергей Иванович Танеев, «Камаринская» Глинки. Исполнение симфонии Чайковского стало событием. В то время очень популярной была интерпретация Артура Никиша, где своеобразная экспрессия, патетическое замедление темпов становились законом для исполнения симфонии Чайковского, находя неудачных подражателей. При исполнении Рахманинова вся эта подражательная традиция ушла, музыка приобрела новые, верные смыслы. Преданный авторским указаниям, Рахманинов всегда старался максимально близко подходить к авторскому замыслу. Критика единогласно признавала поражающую цельность его интерпретации. К этой симфонии Рахманинов еще не раз будет возвращаться, завоевывая репутацию выдающегося дирижера.
14 и 28 марта в концертах Московского филармонического общества Рахманинов с большим успехом дирижирует Чайковского, Бетховена, Вагнера, Листа и Грига. Между этими выступлениями 18 марта в рамках керзинского концерта к всеобщему восторгу дирижирует «Богатырскую» симфонию Бородина, «Увертюру на темы трех русских песен» Балакирева, «Зиму» из балета Глазунова «Времена года», а также «Ночь на лысой горе» Мусоргского.
О дирижерском даровании Сергея Васильевича тех лет позже вспоминает Р. Глиэр: «Внешняя сторона дирижирования Рахманинова поражала скупостью движений, уверенным спокойствием, графической точностью жестов, замечательно верным чувством темпа. Но самое важное, конечно, – его глубочайшее постижение самого духа музыки, правдивость толкования замыслов композиторов, чьи произведения он брался интерпретировать».
18 декабря он дирижирует на концерте в пользу Общества взаимопомощи оркестрантов. В программе были произведения «Весна» Глазунова, «Шехеразада» Римского-Корсакова, «Франческа да Римини» Чайковского.
На русских сезонах в Париже, по приглашению Дягилева, Рахманинов играет свой Второй концерт для фортепиано с оркестром и с большим успехом дирижирует собственную кантату «Весна». О выступлении критики писали с одобрением. Концерт звучал «подлинной» симфонией, кантата пленяла «истинным лиризмом», оценили «совершенство формы», «красочность и тонкость письма», «безупречное благородство вкуса» - все это можно справедливо отнести к исполнительским заслугам Рахманинова.
26 января1907 года в Петербурге Рахманинов дирижирует свою Вторую симфонию, а 2 февраля ее же исполняет в Москве. Эти выступления прочно вошли в анналы русского симфонического искусства, мало о каком произведении того времени и исполнении так восторженно писали критики.
15 апреля того же года в Московском филармоническом обществе исполняет Первую симфонию Скрябина, «Тиля Уленшпигеля» Рихарда Штрауса и «Зигфрид-идиллию» Вагнера.
Осенью 1909 года на первых гастролях в Америке Рахманинов, помимо своих сочинений, дирижирует ряд сочинений Чайковского и «Ночь на лысой горе» Мусоргского. Проявление любви и интереса со стороны американской публики к музыке Чайковского, и вообще, к русской музыке всегда очень радовало Сергея Васильевича.
Творческая встреча с Александром Скрябиным, однокашником по Консерватории, состоялась 10 декабря 1911 года. В программе концерта звучали Четвертая симфония Чайковского, «Дон Жуан» Рихарда Штрауса и Концерт для фортепиано с оркестром Скрябина, сольную партию которого исполнял автор. Аккомпанировать концерт было непростой задачей для Рахманинова, ведь Скрябин был очень своеобразным пианистом, в исполнительском почерке которого было много rubato. Чуткий и внимательный дирижер прекрасно чувствовал солиста.
В октябре и ноябре 1912 года Рахманинов-дирижер выступает с развернутыми программами, где звучали Моцарт, Вебер, Шуберт, Лист Глазунов, Чайковский, Лало, Аренский, Мендельсон, Вагнер, Рихард Штраус.
1 декабря 1912 дирижирует Вторую симфонию Бородина и виолончельный концерт Дворжака, где солировал Пабло Казальс.
Из русской музыки Рахманинов с огромным успехом дирижировал четвертую и пятую симфонии Чайковского, находя в них цельность и всегда исполняя их с необычайной глубиной. Четвертую, шестую симфонии и «Весну» Глазунова с ясностью и поражающей силой мастерства. Вторую симфонию Бородина и «Шехеразаду» Римского-Корсакова – с блеском и мощью. «Русские песни», «Из Апокалипсиса» Лядова – с тончайшим колоритом оркестровых звучностей. Этот список можно продолжать. Среди иностранных сочинений в программах Рахманинова-дирижера можно было встретить имена: Моцарта, Берлиоза, Листа, Франка, Рих. Штрауса, Грига, Дебюсси и Равеля.
О дирижерском облике Рахманинова очень точно писал в своих воспоминаниях знаменитый дирижер и педагог Николай Андреевич Малько: «Рахманинов не был дирижёром в строгом профессиональном смысле этого слова. Его мануальная техника была далека от виртуозности; у него не было ловкости и «замашек» опытного капельмейстера, но в то же время ему свойственно было нечто иное, что покрывало все эти, так сказать, недочёты. В его дирижировании всё было логично: глубокая творческая музыкальность, культура и <…>этическая художественная обоснованность. Всё это искупало с лихвой дефекты техники. <…>Простота и правдивость были замечательными свойствами Рахманинова-дирижёра. Его влияние на оркестр усиливалось авторитетом композитора и пианиста. Ему удавалось легко не только передавать всё, необходимое для стройного ансамбля, но и самое главное — смысл музыки. <…> в его исполнении было нечто более ценное — он знал то, что составляет чуть ли не главный секрет всякого исполнения — чувство меры — и он исполнял не себя, а музыку автора. А это является целью настоящего художественного исполнения».
Также Ч. Сполдинг писал: «Строгая сдержанность Рахманинова на эстраде вытекала из его любви к своему искусству, из его стремления быть всегда на высоте, независимо от количества и состава посетителей его концертов». Из этих слов можно сделать вывод, что гениальный музыкант Рахманинов, при внешней скупости движений и сдержанности, умел доносить в оркестр всю глубину внутреннего звучания и замысла композитора.
Выдающийся пианист и композитор Николай Метнер отмечал, что Рахманинов, кроме всего, «великий русский дирижер. Он, в противоположность большинству, им не сделался, а родился».
Примечательны и воспоминания Александра Борисовича Гольденвейзера: «Жест Рахманинова был скуп<…>, а между тем его власть над оркестром и слушателями была совершенно неотразимой. Исполнение таких произведений, как Симфония g-mollМоцарта, «Франческа да Римини» Чайковского, Первая симфония Скрябина, Вторая симфония самого Рахманинова и многое другое, оставило совершенно незабываемое впечатление. <…> Оперы, которые мне приходилось слышать под управлением Рахманинова, никогда больше не были исполнены так, чтобы можно было их исполнение сравнить с рахманиновским».
III раздел. Анализ записей.
Находясь в эмиграции, в США, Рахманинов вместе с Филадельфийским оркестром сделал записи трех своих сочинений. Это были «Вокализ», «Остров мертвых» в 1929 году и Симфония №3 в 1939 году. Эти бесценные записи представляются нам уникальным свидетельством дирижерского мастерства Рахманинова. Рассмотрим более подробно несколько из них.
«Вокализ», ор. 34 №14 (авторское переложение для солирующих скрипок и малого оркестра) - Филадельфийский оркестр, 20 апреля 1929 г.
Идеальный унисон солирующих скрипок подобен пению голоса, что очень характерно для исполнительского стиля Рахманинова, как пианиста, поскольку его игра всегда отличалась великолепной певучестью. Поражает rubato в ведении темы, ее динамическая выразительность, дыхание, теплота и наполненность звука, и, при всем многообразии различных оттенков, удивительная стройность и цельность всего оркестрового ансамбля. Баланс в фактуре очень грамотно выверен, полифоничность музыкальной ткани рельефна, создается впечатление, что Рахманинов не дирижирует, но будто сам играет.
Эта уникальная запись "Вокализа" в авторском исполнении свидетельствует о необычайном мастерстве Рахманинова-дирижера, и является прямым доказательством того, что великому композитору удавалось свободно и искусно управлять музыкальным временем, чего добиться в оркестре крайне сложно. Рахманинов умел вести за собой оркестр.
«Остров мертвых», ор. 29 - Филадельфийский оркестр, 20 апреля 1929 г.
Симфоническая поэма «Остров мертвых» по картине швейцарского художника-символиста Арнольда Бёклина впервые исполнена в Москве 18 апреля 1909 года в концерте Московского филармонического общества под управлением автора.
Долгие, сумрачные и однообразные мелодические движения в этом сочинении не надоедают, но завораживают. Буквально из небытия приходят эти музыкальные колыхания. Размер 5/8 – неустойчивый и непривычный – рождает чувство монотонного движения, словно волны медленно перекатываются. Далее движение с нижних регистров поднимается все выше и выше, медленная тревога наполняет музыку, открывая перед слушателями царство мертвых. В этой мелодической «горизонтали», которая сплетается из однообразных мотивов, есть и сумрачная ширь, и мертвенная даль. Такие ассоциации рисует авторское исполнение симфонической поэмы «Острова мертвых».
Одной из главных трудностей данной партитуры, встающей перед дирижером, является вопрос сквозного движения и формы. В авторском исполнении мы слышим, как Рахманинов продуманно «развертывает материал», двигая огромные пласты формы, развивает и приводит к кульминациям. Вспоминаются строки, написанные Н.А. Малько о Рахманинове: «В его дирижировании всегда было то, что составляет секрет настоящего музыкального исполнения — линеарность, горизонтальная линия, беспрерывность, — называйте это как хотите, проще — осмысленное движение музыки».
Заключение.
В данной работе удалось охватить творческого наследие Сергея Васильевича Рахманинова в искусстве дирижирования. Мною был сделан выбор в пользу одной из граней его гениального дарования — Рахманинова-дирижера. Данная сфера его деятельности известна не так хорошо, как композиторская и фортепианная, но она не менее интересна и важна.
Были представлены его биографические данные, отмечены и описаны в хронологическом порядке важнейшие вехи в развитии его дирижерской деятельности. Основываясь на исторические факты, воспоминания современников и записи, можно сделать вывод о том, что
Рахманинов достойно занимает свое место в ряду выдающихся дирижеров мировой музыкальной культуры. Его вклад в искусство дирижирования находит большой интерес множества музыкантов всего мира. (заключенте)
Личность Сергея Васильевича Рахманинова остается в числе лучших примеров человека и музыканта, проявившим себя в равной степени гениально в различных сферах искусства. Его незаурядные музыкальные способности, любовь к фортепиано и оркестру привели его к дирижерской деятельности совершенно естественно, так как в нем сочетались в единстве композиторские и исполнительские начала, воля и дисциплина в творчестве, умение донести и раскрыть художественный замысел музыкального произведения.
Список литературы
1. Апетян З. Рахманинов С. Литературное наследие. – М. 1978-1980.
2. Бажанов Н. Рахманинов. 2-е изд., испр. и доп. М.: Молодая гвардия, 1966.
3. Воспоминания о С. В. Рахманинове: В 2 т. 2-е изд., Т. 2. М., 1961.
4. Воспоминания о С. В. Рахманинове: В 2 т. 5-е изд., доп. Т. 2. М., 1988.
5. Глиэр Р. М. Статьи и воспоминания. М., 1975.
6. Кандинский А.И. Статьи о русской музыке. М., 2010.
7. Келдыш Ю.В. Рахманинов и его время. М., 1973.
8. Молодые годы С. Рахманинова: Письма. Воспоминания / Под ред. М. Богданова-Березовского. Л.; М.: Музгиз, 1949.
9. Никольский Ю.С.Памяти Сергея Васильевича Рахманинова - Сборник «Воспоминания о Рахманинове II том, Л. 1952
10. С.В. Рахманинов: Сборник статей и материалов / Под ред. И.Ф. Бэлза М.: ВТО, 1947
11. С.В. Рахманинов: Сборник статей и материалов / Под ред. Т.Э. Цытович. М.; Л.: Музгиз, 1947.
12. Соколова О.И. Симфонические произведения С.В. Рахманинова. М.: Гос. муз. изд-во, 1957.
13. Соловцов А.А. Сергей Рахманинов. М.: Музыка, 1969.
14. Федякин С.Р. Рахманинов. М.: Молодая гвардия. 2014.
15. Энгель Ю.Д. Глазами современника. Избранные статьи о русской музыке. 1898-1918. М.: Советский композитор, 1971.