Попивая утренний кофе, я думал. О многом.
Когда я проснулся утром, Феи в моей постели не оказалось. Так что, все произошедшее вчера можно было бы списать на бред больного организма. Но если это так, то где болезнь сегодня? Я слишком хорошо помню, как меня ломало вчера в душе и после. К тому же, на подушке рядом со мной отчетливо выделялась помятина в форме головы, а в комнате пахло сладостями. В общем, все понятно и ничего не понятно. Не знаю, как к этому всему относиться, ну, то есть, я к тому, что совсем не здорово, если нормального, - я ведь нормальный, правда? - двадцатилетнего парня посещают феечки в розовых юбочках и с волшебными палочками. Очень не здорово.
Стараясь отключиться от одной проблемы, я тут же споткнулся об другую, и, как, на мой взгляд, более серьезную. Хотя, казалось бы, что может быть серьезней острого галлюцинаторного психоза? Но это так, второй вопрос тревожит меня больше. И он тоже касается моей нормальности.
Ночью, лежа в постели с этим существом, меня это как бы не тревожило. Ну, даже можно сказать это было немного... волнительно. То есть, это ведь само по себе ненормально, но плюс ко всему, я даже не знаю его пол. Нет, серьезно. У меня мелькнула мысль, а вдруг это парень, и - ничего. Конечно, это может быть всего лишь подтверждением моей не гомофобии. Но... а, ладно. Мне понравилась мысль, что это может быть парень. Она возбудила меня. Так-то. А это уже серьезная проблема. Нормальных парней не штырит от мысли о других парнях, одетых в чулки и юбку. Это ни черта не нормально.
Кажется Влад, что б его, оказался прав. А может это его намеки и предположения так повлияли, ну, сказав об этом, он подтолкнул меня к тому, чему я пришел. Но... а, черт. Наверняка, это было заложено во мне с самого начала, когда я был еще гребаным микроскопическим комочком клеток, меньше ногтя на мизинце. А может, все было не так. Не знаю. Но факт на лицо. Влад оказался прав - я гей.
Я гей.
Гей...
И в общем, это не кажется мне концом света или чем-то совсем уж ужасным. Я будто всегда знал нечто подобное или догадывался, а сейчас просто получил еще одно подтверждение.
Но я не собираюсь с этим так легко примириться. Может я и гей, но отказываться от женщин совсем - не намерен. Может стоит попробовать анорексичек в унисексе? Ха-ха. Ну, ладно. Может я - гей. А может и не гей. Так-то.
А сейчас нужно кое-что сделать. То, что станет первым сознательным этапом моего нового существования.
- Да? - Влад снял трубку почти сразу, очень ему не свойственно.
- Привет, у меня к тебе дело.
- Ну, еще бы! Ты не из тех, кто позвонит просто так, - слишком бодрый и веселый утром, хм... "не свойственно" номер два.
- Да ладно тебе. Послушай лучше. В общем, я... - язык будто стал не моим и перестал слушаться, мне пришлось закрыть глаза и сделать вздох, слова выходили с трудом: - Я подумал над тем, что ты сказал.
Я молчал. Он молчал. Похоже он не очень хочет помогать мне. Что ж, ладно...
- Я подумал, над тем, что возможно ты прав. Возможно... мне стоит попробовать... парня.
- Я и не предполагал, что это произойдет так быстро, - наконец ответил он, после долгой паузы, и в голосе послышался намек на веселье.
- Ты знал? - я ощутил облегчения, все-таки присутствовал страх, что самый близкий сейчас для меня человек, наверно даже почти друг, от меня отвернется. Но также под этим облегчением зародился первый прилив злости, которая, наконец, нашла выход. Злиться на кого-то, куда проще, чем на себя.
- Успокойся. Нет, я не знал. Я только предполагал это... да не злись ты. Но согласись к этому все и шло.
Мы еще немного помолчали.
- Что мне теперь делать? Мне нужен парень?
- Может еще рано? - он вдруг снова стал серьезным, как при нашем вчерашнем разговоре: - Сейчас ты вроде только понял это. Ну, может тебе надо еще примириться со всем этим и все такое.
Я положил голову на лежащую на столе руку и прикрыл глаза.
- Я не знаю, - вспомнилась моя реакция на Фею и... да, Натана, наверно, тоже стоит учесть, - я хочу попробовать. Да.
- Ну, тогда... тот парень, с которым я пробовал. Он нормальный и поймет ситуацию...
- Влад, нет. Это не подходит. Ты ведешь себя как сутенер или хозяин породистого кабеля. Это мерзко.
- Ну-ну. Какие мы сегодня грубые! - кажется я его задел.
Ну и плевать. У кого из нас двоих тут проблемы? А, черт...
- Извини. Просто я... немного на взводе.
- Да, ладно, норм все... У тебя есть варианты?
- Есть. То есть, я не совсем уверен... Этот Натан...
- Какой Натан? А. Так он?.. Да? Я не знал, правда. Ты про него еще спросил так вчера, что я подумал...
- Ты знаешь, где он будет?
- В смысле тусы? Я могу узнать.
- Хорошо. И... спасибо.
Думаю, он понял, что это благодарность не только за инфу насчет Ната. Он должен понять.
- Нет проблем, друг. Нет проблем, - он говорил непринужденно, но я расслышал под этим усталость.
Он повесил трубку, как обычно - не попрощавшись.
Ну вот, первый шаг сделан, механизм запущен.
Влад прав, если попробую - это ничего не изменит, но хотя бы буду знать, что может я и не гей.
А может и гей.
Так-то.
5. Грехопаденье в виденье, надежды на одежду и мысли о смысле или Практика волшебных слов "Извините" и "Пожалуйста" в быту.
День прошел не очень. Какой-то скомканный и нервный. Завтрак из кофе получился слишком затянутый и закончился только к двум часам. Звонила мать, спрашивала как дела, сообщила, что перевела мне еще денег, и сказала, что голос у меня странноватый. Матери они такие. Воспитывала она меня одна и у нас с ней довольно сложные отношения. После разговора в голову закралась еще одна неприятная мыслишка - а может и отсутствие отца тоже повлияло на мою ориентацию. Наверняка сказать невозможно, поэтому я перестал копать, пытаясь найти правду. Все равно это ни к чему не приведет, и ни как мне не поможет, поздно что-либо менять.
Пришлось сходить в ближайший супермаркет и затариться продуктами, а то получается, что холодильник только для льда и держу. И да - кофе тоже сегодня закончился.
И вот тут начались проблемы. Несколько раз мне казалось, будто я вижу Фею. Сначала я просто замечал некоторые вещи, например, зеленные ногти у какой-то школьницы. Дальше я увидел девушку с бледной кожей и сиреневыми глазами, она была точно Фея, она была Феей. Но нет, я моргнул взволнованный и испуганный, и понял, что это не она, а глаза не сиреневые, а голубые. Очень глубокий красивый цвет, но все же не то. У одной женщины было ожерелье с зубами, на проверку оказавшееся обычной бижутерией. Еще видел девочку, одетую в розовое и голубое, но перейдя улицу, понял что это мужчина. Последнее особенно выбило меня из колеи, и я всю оставшеюся дорогу до маркета старался идти как можно быстрее, глядя только перед собой. Но ладно бы только это.
Уже в магазине, я увидел игрушечных куколок, одетых в розовые пачки, это были балерины. Чуть дальше, где-то в том же отделе, продавались палочки со звездочкой на конце. Но и это все, не так уж и страшно. В зеркале за прилавком кондитерских изделий - я готов поклясться! - было отражение Феи, но стоило мне повернуться, ее конечно там не обнаружилось. И такие намеки или знаки я видел повсюду. Адски.
Придя наконец домой и поев, я завалился на диван с банкой пива и стал бездумно щелкать пульт, пялясь в телик.
Фея оседлала мне бедра и провела рукой по груди, нажимая и царапая ногтями так, что оставались белые полосы, которые пропали не сразу. Розовая пачка топорщилась во все стороны, на ногах у нее были чулки, так что разделала нас только шелковая ткань ее трусиков. О, ч-черт... И все равно я не мог наверняка определить ее половую принадлежность. Будто что-то блокировал это понимание прямо в моем сознании. Но это было сейчас не самым главным.
Она склонилась, почти ложась на меня и в некоторых местах прижимаясь вплотную. И опять я не смог определить, есть ли под этим разнообразием розовых и сиреневых тряпок что-нибудь мягкое и округлое, свойственное только слабому полу. Она... или он приблизился к моему лицу и, раздвигая губы языком, поцеловал, нежно, медленно, растягивая каждое движение. Сладко...
Он отстранился и спустился ниже, посасывая и покусывая нечеловеческими острыми зубами нежную кожу подставленной шеи, я прогнулся в спине, стараясь быть еще ближе, еще теснее. Он принялся не спеша водить руками по ребрам и бокам, вычерчивая ногтями новые узоры, а я понял, что полностью под ним обнажен. Он оторвался от моей шеи и отстранился, заглядывая в глаза. Внимательно поглядев, он хотел сдвинуться ниже и только сейчас заметил мое возбуждение под собой. Его глаза расширились, брови взметнулись вверх, а пухлые губки сложились в удивленное О, будто он и ожидать не мог от меня такой реакции. Но тут взгляд изменился, он быстро провел юрким розовым язычком по синеватым губам, улыбнулся, хитро и пошло, а я понял, что мне конец.
Закинув голову назад, он сцепил руки за шеей и прогнулся в спине, я провел руками по бокам, чувствуя сквозь одежду выпирающие ребра. И тут он начал двигаться. Крутил тазом по кругу, елозил на мне, терся сквозь тонкий шелк. Я выгибался и стонал, мечтая чтоб меня поцеловали, жарко, жестко и совсем неаккуратно.
Тут он остановился и посмотрел на меня затуманенным взглядом, нахмурился и тряхнул челкой.
- Возьми... - хрипло прошептал он, - возьми трубку.
Я не понял о чем он, но тут расслышал слабую мелодию мобильного, которая становилась все громче.
Нет, только не это... Я замотал головой, но сон развеялся, забирая с собой и Фею и ее волшебные прикосновения.
- Да? - чуть ли не прорычал в трубку, даже не взглянув, кто звонит.
- Рома? Это ты?
- Да, да Влад, извини. Я... уснул просто.
Он рассмеялся.
- По голосу не очень-то похоже, что ты только проснулся.
Я начал заводиться, и не в смысле возбуждения.
- Чего ты хотел?
- Ну, ладно-ладно. Чего ты злишься-то? Я для тебя стараюсь, вынюхиваю тут все, а ты... никакой благодарности.
Черт. Натан. Как я мог забыть?
- Извини...
- Да-да, ты на взводе. Тебе не кажется, что слишком много извинений за один день?
Что я мог на это сказать? Извинится еще раз? Я промолчал.
- Так вот, я узнал место. Вообще, оно не очень и, мне кажется, тебе там не понравится... да, что там, я уверен в этом. Но он там будет, это точно.
- Когда?
- Завтра, - поколебавшись, ответил он.
- Дерьмо! Завтра же понедельник!
- Слушай, пробить это было сложно, и вряд ли я смогу узнать еще. Я сейчас-то узнал случайно... Похоже он у нас появился совсем недавно, никто о нем ничего не знает. Но если ты не хочешь завтра, можем не идти.
- Ты хочешь пойти со мной? - я удивился.
- Ну, я ведь уже говорил, что это место тебе не понравится. Так, что - да... я буду с тобой.
Мы помолчали.
- Ты точно этого хочешь? Не передумал?
- Нет.
Он вздохнул.
- Что ж, ладно. Но ты знаешь, передумать еще не поздно.
- Я помню. До завтра. И спасибо.
- Обращайся, - сказал и повесил трубку.
Я вздохнул и провел рукой по волосам, глянул в окно. Хм, уже стемнело, странно, что Феи еще нет... Эпизоды из сна встали перед глазами и, почти уже прошедшее возбуждение, нахлынуло с новой силой. Ох, и хорошо, что его... ее нет.
Надо с этим что-то делать. Встав с дивана, поплелся в душ, в надежде на холодную воду. Во рту был сладкий привкус.
Прохладные струи опускались на волосы, плечи, спину, скатывались ниже и уползали в черную дыру на дне ванной. Этот сон... я думал о Фее, как о нем. Я думал, что целует меня парень и елозит на мне тоже парень. Но, черт, это было так!.. Я прикрыл глаза, вспоминая, как тонкий шелк трусиков терся о нежную кожу возбужденной плоти, как тонкие бледные пальцы блуждали по груди и царапали соски, как... О-ох... Я положил руку на вновь разгоряченный член, и стал двигать по длине, дыхание участилось, а перед глазами стоял Фей, пошло облизывающей темные губы и...
Почувствовав чью-то прохладною руку, нежно разжимающую и отстраняющую мою, я распахнул глаза. Угадайте - кто?.. Сиреневые губы разъехались в улыбке, а розовенький язычок коротким мазком прошелся по ним. Все, как я себе и представлял. Он аккуратно сжал ладонь. Я оперся руками и локтями на прохладную плитку и, прислонившись к скрещенным запястьям лбом, закрыл глаза. Он поглаживал и ласкал, сжимал и массировал его, а я стонал и мотал головой. Фей делал все, как надо, стоило мне захотеть, что бы он нежно сжал чуть покрепче, или погладил подушечкой пальца головку, он тут же делала это. А если еще прибавить к этому контраст прохладной воды и потеплевшими руками, то... это было восхитительно. Я представил, как вожу руками по его груди, животу, плоти; как язык опускается в влажную теплоту его рта.
Что-то теплое и бархатистое быстро задело головку, собирая выступивший сок, еще раз, и еще. Широко распахнув глаза, я увидел, как Фей, стоя на полу возле раковины, склонился ко мне и короткими резкими движениями облизывает конец. Серебряная диадема съехала набок, вода заливала волосы, летела в разные стороны, капала вниз. Это уже слишком и, вскрикнув, я кончил.
- Видок у тебя сейчас весьма презабавный, - через некоторое время весело сказал Фей, с интересом меня разглядывая и вытирая волосы полотенцем.
- А у тебя всегда такой, - и я взмахом указал на его одежду.
Обижено поджав губы и опустив взгляд, он разгладил пачку:
- Тебе не нравится?
Черт. Это полный абсурд. Я голый и мокрый стою в душе и обсуждаю с Феем, который мне только что дрочил, его внешний вид.
- Передай, пожалуйста, полотенце, - пробормотал я, стараясь повернуться так, что бы ни показываться спереди и что бы это не выглядело так, будто я стараюсь не показываться спереди. Ха-ха.
- Так как ты считаешь? Мне стоит изменить имидж? - не отставала она, передавая полотенце.
- Ну... да. Наверно, ты выглядишь слишком, эм, необычно.
- Ну, я же Фея, мне так положено. Впрочем, - язычок снова пробежался по аппетитным губам, будто в задумчивости, но по хитрым искоркам во взгляде, стало ясно, что она очень даже осознает, как этот жест на меня влияет, - к следующему разу я обязательно переоденусь.
И тон, которым это было сказано, заставил меня пожалеть, что я затеял этот разговор. Ох, а как он еще заставит меня пожелать потом...
Вытеревшись влажным полотенцем в дрожащих руках, я вылез из ванны, которая оказалась слишком тесной для двоих. Стараясь не задевать Фею и не смотреть на нее, судорожно надел плавки и домашние шорты, краснея так, что голова немного закружилась.
- Ты меня... смущаешься? - удивленно спросила Фея, которая, похоже, в прошлой жизни была великим инквизитором.
- Нет, - недовольно буркнул, понимая с досадой, как неправдоподобно это прозвучало.
Она смотрела на меня какое-то время, а потом расхохоталась, и смех ее прошел у меня по позвоночнику, спустился ниже, вызывая непонятный трепет. Жуткий смех. Это ощущалось так, будто кто-то провел по спине большой невидимой рукой. Очень интимно так провел, огладил ягодицы. О-х, черт...
Я задрожал и посмотрел на нее и испугано, и возбужденно. Вид у меня наверно стал тот еще, и ей пришлось подавать новый прилив смеха, и я был за это благодарен.
- А с тобой еще веселее, чем предполагалось.
Она... он намеренно избегает слов, имеющих род?
- Предполагалось кем?
- Мной. Кем же еще.
Я хотел пойти в свою комнату, но это чудовище, оттесненное мной, встало почти в проходе и у меня не получилось бы обойти его, не касаясь. Но оставаться в ванной тоже не вариант. Кажется, я очень близок к нервному срыву. Надо успокоиться...
- Отойди. Пожалуйста.
- Зачем?
- Я хочу выйти.
- Ну и выходи, - она махнула рукой в сторону двери, глядя с показным недоумением.
Я сделал маленький шаг и застыл. Это как ступор, не знаю как объяснить свое глупое поведения, но я просто не мог пройти, не мог коснуться его.
- Пожалуйста.
Посмотрев на меня, пристальным и серьезным взглядом, она вздохнула.
- Ты опять собираешься заболеть, - сказав, развернулась и вышла из ванной, закрыв за собой дверь.
Я простоял так какое-то время, слушая странный гул в ушах и ни о чем не думая, потом открыл шкафчик над раковиной и достал таблетки. Проглотил не запивая.
Сегодня первый раз, когда ко мне кто-то прикасался. Первый раз. Мог ли я предположить, что первым моим партнером станет мифическое бесполое существо? К тому же, я еще не до конца уверен, не сошел ли все-таки с ума и не является ли оно плодом воспаленного воображения. Да уж.
Интересно, что бы сказал мой психиатр?
То, что сейчас произошло между нами, для меня это... ну, в общем, для меня это имеет очень большое значение. Очень.
Но больше всего меня напрягает другое.
Отношение Феи. Что это для нее... него? Игра? Что ему нужно от меня? Для чего ему все это? Какой смысл во всем этом?
Я ничего не понимаю. Я не понимаю, зачем мне все это, зачем эти мученья, страданья. Я не святой мученик, в этом нет смыла.
Я запутался, это слишком сложно. Раньше все было намного легче.
6.
Короткая, но все же очень неприятная для автора часть, в которой рассматривается один из опасных способов снятия напряжения, который привел к временному помешательству ума и, как следствие, изучению белых рук и зеленых бантов в образе вселенной.
В моей комнате Феи не оказалось, и, надев футболку, я прошел в зал. На улице стемнело, а свет все еще не горел, и мне пришлось включить его. Сложив ноги на журнальном столике, он сидел на диване и допивал мое пиво.
Я встал напротив, так, чтобы стол разделял нас, ощущая невероятное спокойствие, правильнее даже сказать - апатию.
- Ты говорила у нас проблемы.
Она... он взглянул на меня и, присмотревшись внимательней, холодно улыбнулся.
- Таблетки не лучший способ снять напряжение.
Он опустил ноги и встал, медленно направился ко мне. Я подавил порыв закружить с ним по кругу, так чтобы хоть что-то разделяло нас. Мое спокойствие дало маленькую трещину, но ее быстро замазало лекарство. Я не боюсь ни его прикосновений, ни его самого. Да.
Он остановился напротив меня, врываясь в мое личное пространство. Я стиснул зубы.
- Я знаю... - он приподнялся на носочках, но все равно был слишком низок, - более интересные... - обхватил шею, - способы, - резко дернул на себя с нечеловеческой силой.
Темные губы жестко вцепились в мои. Без языка, но с зубами он стал целовать твердо и грубо, терзая нежную кожу звериными клыками, и мне показалось, я почувствовал металлический привкус во рту. Он резко втянул мой воздух через рот и, отстранившись, закашлялся. А я смотрел испугано и удивленно, потому что от успокоительного не осталось и следа, вернулось состояние, в котором я прибывал, когда находился в ванне, и даже еще хуже.
Мне казалось, что весь мир разваливается, но этого почему-то никто кроме меня не замечает. Даже сам воздух, пропитанный запахом карамели и сладкой ваты, будто подрагивал и стал каким-то ненадежным и хлипким. Все стало каким-то ненадежным и хлипким, не было никакой безопасности никогда, и вообще, все, что происходило со мной когда-то и что происходит сейчас, показалось каким-то нереальным, будто увиденный в детстве фильм, когда ничего не помнишь, кроме некоторых смутных эпизодов и чувств, которое они вызывали.
Голова у меня закружилась, и я издал звук, который мало какой мужчина был бы рад услышать от себя. Я всхлипнул и застонал. Ноги не держали, и я стал опускаться на пол, но белые холодные руки меня подхватили. Белые холодные руки. Весь мир сузился до этих странных отростков, бледных конечностей, которые люди использует, что бы взять что-то или обнять кого-то. Кто-то руками рисует небо, а кто-то перебирает металлические струны, кто-то печатает письмо на клавиатуре, а кто-то выводит геометрические формулы, кто-то делает пирожки из песка, а кто-то доводит до оргазма.
А именно вот эти белые холодные руки удерживают мой рассудок в мире. Они стали моим миром. Тонкие, изящные, безволосые, легкие, красивые руки. Запястья, унизанные веревочками, феничками, браслетами пластмассовыми, кожаными, резиновыми и тряпичными. Пальцы длинные и женственные, с кислотно-зеленными ногтями. Кислотно-зеленый. Как зеленый, только ядовитый. Бант. Ядовитый бант? Нет, кислотно-зеленый бант. Где он? Должен быть. Может на розовом? Да, бант на розовой юбке. Топорщиться во все стороны. Где это было? Нет, на ком это было? Фея. Да, фея. Или Фей?..