Я открыл глаза. Лежу в своей спальне, на своей кровати. В комнате темно и приятно пахнет горячим шоколадом. Руки Феи держат меня, и я чувствую себя хорошо. Очень правильно я себя чувствую. И голос мой прозвучал не апатично, а умиротворенно:
- Что это было?
- М-м-м?
- Ты спишь что ли?
- М-м, нет...
- Что со мной произошло?
Я услышал вздох и руки, держащие меня, отпустили. Жаль.
- Помнишь наш разговор? Если Фея пришла, ты должен ей что-то отдать. В идеале - это молочные зубы. Но для нас это не вариант, как ты понимаешь. И...
Молчание. Я не торопил, мне сейчас так хорошо, как я уже давно не чувствовал. Должно быть, для нормальных людей такое состояние обычное. Как же они не ценят, что имеют. Спокойствие дорогого стоит.
- Помнишь тот раз, когда ты... заболел? Мне пришлось поделиться с тобой силой. Но это было не так. Точнее не совсем так. Вместо отдачи силы, получился обмен. Часть твоей... не силы, а, как бы это сказать... энергии перешла ко мне. И это засчиталось как выплата части долга. Сегодня у нас бы получилось нечто подобное, но ты был накачен успокоительными, и у меня бы не вышло пробиться через их щит, поэтому пришлось сначала проломить его, но... вышло несколько грубее, чем хотелось. Я случайно... в общем, у меня получилось немного, как бы сказать... сломать тебя. Сломить твою волю, твою суть. И это моя вина. Мне страшно от мысли, что если еще чуть-чуть, ты бы просто сошел с ума. Ты мог лишиться рассудка. И я не прошу простить меня. Вина изъедает меня, она поглощает мое существо, и когда я прекращу существовать и в этом обличье, это будет достаточным наказанием.
- О чем ты? Я чувствую себя прекрасно.
Фея вскочила с кровати и заметалась по комнате. А мне хорошо. И плевать я на все хотел.
- Ты не понимаешь! Ты не слышишь меня! У меня почти получилось разрушить твой рассудок! Ты видел существ, которые живут в специальных домах, они до конца жизни сидят на стуле и пускают слюни, живя в своем мире, или иногда они этот мир выпускают наружу, и тогда приходится надевать на них специальные рубашки и пристегивать к специальным кроватям. Ты понимаешь? Ты почти стал одним из них!
Кажется, я стал приходить в себя, не знаю отчего: речь ли Феи подействовала, или это последствие волшебных действий стали проходить.
- Слушай. Не имеет значение, что бы могло случиться. Этого не случилось, а случилось другое и это - главное. Понимаешь? Мы должны разбираться с тем, что имеем, а не с тем, что могли бы иметь. Ты говоришь, что у тебя почти получилось свести меня с ума. Но ведь на деле, это ни так. На деле все живы и вроде здоровы. На деле у тебя получилось сделать что-то такое, что сделало меня почти счастливым. На деле. Я себя прекрасно чувствую. Так? Что же тебя не устраивает?
Фея смотрела на меня, и многое отразилось в этом взгляде: и удивление, и надежда, и грусть и еще что-то.
Я немного подумал и спросил:
- Может быть, ты что-то потерял...ла от того что случилось? Для тебя это было вредно?
Брови все еще нахмурены, но намек на улыбку уже нарисовался на миловидном личике.
- О, нет. Я абсолютно ничего не потерял...ла.
- Расскажи еще раз, - попросил я, подавив улыбку и пытаясь прогнать сладкий туман, застилающий разум.
Фея снова помрачнела, и это меня расстроило.
- После того поцелуя... стало понятно, что ты можешь дать мне не только зуб, но и, - она взмахнула рукой, - энергию. Но лекарство бы этому препятствовало, оно блокировало твои эмоции, и мне пришлось взломать этот щит, но вышло так, что и твоя энергия, скрытая под этим щитом, тоже немного... пострадала, - вот на этом моменте вид у Феи сделался особенно несчастный, - и мне пришлось забирать это освободившуюся негативную энергию. Она должна пойти в уплату долга. Вот в общем-то и все.
- И тебе не стало от этого хуже? Ну, от того что энергия была негативной.
- Нет. Для меня это всего лишь сила, не имеющая оттенка или характера.
- А-а... что будет, когда я полностью уплачу долг? - осторожно поинтересовался.
- Я навсегда исчезну из твоей жизни.
- Куда?
- В свой мир, конечно.
- А зачем тебе вообще возвращаться туда? Ты не можешь просто уйти из него? Не можешь остаться здесь или уйти... м-м, в другое место?
- Мой мир питает мою сущность. Он нужен мне.
Мы немного помолчали.
- А что значит эта фраза насчет вины? Вина поглощает тебя и что-то про наказание.
- Ну, я может и могу поглощать твои негативные эмоции, но не свои. Я создание волшебное. И я в большой зависимости от своих чувств. В прочем, и от твоих, наверное, тоже.
- И что бы это значило?
- Ну, чем больше ты в меня веришь, и чем больше я занимаю место в твоей жизни, тем больше у меня связи с этим миром. Я смогу появляться тут чаще.
- И тем больше ты сможешь воздействовать на мою жизнь?
Фея кивнула, не глядя на меня.
- Но это замкнутый круг. Стоило тебе появиться однажды и у тебя стало чуть больше власти надо мной и связи с миром. Значит тебе проще появиться здесь во второй раз. А стоит тебя появиться второй раз, моя вера возрастает и снова увеличивается твоя власть. Это замкнутый круг. Не понятно только, где начало и конец.
Я перевернулся на кровати, поворачиваясь лицом к потолку, будто стараясь увидеть разгадки тайн в темноте. Чудесное настроение рассыпалось в пыль.
- Начало - это вызов Феи. А конец. Конец - это мой переезд в твой мир. И отказ от волшебной сущности.
Мысли испуганно заметались, что-то опасное вырисовалось, но я не мог уловить смысла.
- Но... подожди. Когда я выплачиваю долг... таким способом, наша связь укрепляется? Так ведь?
- Между нами нет никакой связи. Есть только моя связь с этим миром.
Я облизнул губы.
- Ладно. Пусть будет так. Значит, чем больше места ты занимаешь в моей жизни, тем ближе время, когда ты окажешься полностью привязана к этому миру. Так?
Кивок.
- Хм... А если получится так, что, отдавая долг, я буду привязывать тебя сильнее? Что тогда получится? Ты будешь привязана к этому миру, но при этом будешь обязан покинуть его? Это так?
Поправив челку, Фей провел рукой по лицо и все эмоции исчезли. Это похоже на переключатель: чик - в глазах отражается беспокойство и вина, брови нахмуренны, губы поджаты, чик - абсолютно пустое выражение, без намека на чувства. Он посмотрел мне прямо в лицо этими жуткими неживыми глазами, которые, казалось, потускнели.
- Этого не случится.
- Но почему? Потому что я не смогу полностью привязать тебя к этому миру или потому что никогда не выплачу долг?
Какое-то время он молчал, потом ответил голосом таким же пустым, как и глаза.
- Этого не случится, потому что никогда я не буду занимать в твоей жизни столько места, чтобы ты привязал меня полностью. Ты просто выплатишь долг, а я просто исчезну.
- Но что, если это случиться? Что если я привяжусь к тебя так сильно, что ты не сможешь покинуть этот мир? Что тогда?
- Ничего.
- Просто ничего? Так не бывает. И я еще раз спрашиваю, что будет, если ты останешься в моем мире? Твой мир перестанет питать твою сущность, и ты ее потеряешь, так ведь? Ответь мне.
- У каждой Феи несколько сущностей. И исключение из одного из миров - всего лишь потеря одного из источников питания. Ты это хотел услышать?
- То есть, если все-таки вдруг случиться так, что ты потеряешь свой мир, ты сможешь найти другие источники получения энергии?
- Этого не случится.
- Ты уходишь от ответов! Уже в который раз.
- Да! Да, найти источники пропитания вне мира возможно.
И снова не прямой ответ. Но похоже большего мне из него сегодня не выпытать. Запутано все как-то, он точно чего-то не договаривает. Не знаю, можно ли ему верить в чем-то. Но в одном он точно солгал. Когда сказал, что между нами нет никакой связи. Он говорил, что зависит от моих чувств и также он подтвердил, что может воздействовать на мою жизнь. А что это тогда, если не связь? Не его связь с миром, а связь между нами, только наша связь. И с каждым днем она становится все крепче. И чтобы он не говорил, я не хочу проверять, что будет, если я все-таки привяжу его к этому миру (к чему все и идет), вряд ли это будет что-то хорошее для него.
- Слушай... а как насчет вины? Я ведь тебя простил. То есть я даже и не виню тебя. Честно.
И снова будто переключатель сработал. Эмоции вернулись на лицо, в позу, движения, внутренний свет наполнил удивительные лиловые глаза.
- Не верю.
Я опешил.
- Но я не лгу. Правда.
- Чем докажешь?
- Но зачем мне тебе врать?
- Не знаю... и не верю.
Тут я заметил хорошо спрятанное лукавство. Ну-ну.
- Так как мне доказать это?
- Ну, я даже не знаю... Может, ты сам хочешь предложить?
- Вряд ли. У меня никаких идей.
- Жаль, - вид у него при этом сделался наигрустнейший.
- И что нам делать?
- Можешь поцеловать меня.
- И тогда ты перестанешь винить себя?
- Это от тебя зависит.
- Я попробую.
- Без магии, передачи энергии и всякого такого? - внезапно посерьезневшим голосом спросил он.
- А ты хочешь без этого?
- Да... Только мы вдвоем. Пожалуйста.
- Как ты захочешь.
Он медленно подошел ко мне и неуверенно замер возле кровати.
- Это ты должен поцеловать меня, - вдруг заявил он, найдя объяснение промедлению.
Эта его скованность меня очень позабавила, и я решил воспользоваться случаем и осуществить свою маленькую месть за то, что он устроил в ванной.
Закину руки вверх, я потянулся, прогнувшись в пояснице и застонал, как мог бы застонать человек просидевший долгое время в одной позе и, наконец, размявший затекшие мышцы. Очень невинный стон получился, надо заметить. Фей вздрогнул и немного отступил назад, но опомнившись, шагнул вперед, так широко, что уперся коленями в кровать. Хм...
- Но мне неудобно. Наклонись.
И пока он прибывал в замешательстве, я резко сел и с силой дернул его на себя. Неустойчивое положение вынудило его неуклюже распластаться на мне, помяв пачку. Я положил руки на тонкие бедра и лизнул его в щеку. Он смотрел на меня большими глазами удивленно и растерянно, и выглядел очень хорошеньким. Слишком хорошеньким. Месть перестала привлекать меня, но было поздно прекращать игру, и я понял, что попал в собственную ловушку. Прикрыв глаза, буквально увидел, как веревка, некогда бывшая тонкой паутинкой, обрастает все новыми и новыми ниточками, становясь толще. Связь. Я не хотел. Прости меня.
Открыв глаза, я наткнулся на взгляд полный ехидства и издевки, на дне которого едва угадывалась капля понимания. А может оно мне только показалось.
Я понял.
Это даже не моя игра.
- Ну же, - промурлыкало чудовище, - теперь тебе должно быть удобней. Поцелуешь? Или нет?
Ненавижу...
Губы впились в прохладу сливовой мякоти, терзая зубами и выплескивая ненависть, отчаяние и обиду. Я хотел сделать ему больно, хоть как-нибудь. Во рту появился уже знакомый сладкий металлический вкус, и я понял, что порезался об острые зубы, но все равно продолжал с жесткостью целовать, пока не заметил, что он не отвечает. Ни отстраняется, но и ни целует, просто ждет.
Я резко отвернулся, прекращая эту пытку. Он провел пальцем по виску, вытираю влагу и недоуменно посмотрел на мокрый палец. Лизнул, нахмурился, перевел взгляд на меня.
- Что это? Это... слезы? - в голосе слышались нотки паники.
- Уйди, - умоляюще попросил я, закрывая глаза, - уйди, пожалуйста.
- Прости, - прошептал он, и что-то странное послышалось в его голосе.
Но мне плевать. Ненавижу. Почему от тебя столько страданий?
- Уйди, просто уйди, - голос, пустой и ровный.
Во рту сладко, как после того страшного волшебного сна. Может у меня и нет переключателя эмоций, но ничего не чувствовать я тоже могу.
Он слез с меня и встал возле кровати.
- Прости... Этого не должно было случиться. Я... - и опять голос прозвучал слишком странно.
- Уходи, - чуть ли не вскричал я.
Неужели он не может просто уйти? Неужели он еще не сделал мне достаточно плохо? Зачем он влез в мою жизнь? Кто его просил? Какой к черту сигнал оповестил его о необходимости появления тут? Зачем все эти игры? Ведь я, я-то не игрушка. Я живой...
Как бы я хотел сейчас напиться!
Сладко-горький запах стал усиливаться, грозя удушить меня, и в какой-то миг мне даже казалось, что я задохнусь, но - нет, так только казалось. Жаль, что я не простыл в тот вечер, когда шел домой с Владом.
Может быть, заложенный нос помог бы сохранит чуть больше рассудка.
А может и нет.
Какие глупости.
И я решил снова убежать. Как делаю это каждый раз.
Я заснул.
Но перед этим понял кое-что.
Я бегаю от себя.
А от себя, как известно, не убежишь.
8. Продолжение философско-психологических рассуждений на тему "Гей или не гей - вот в чем вопрос" или "Я не могу".
Заплатив водителю, я вышел из такси на одной из улиц загородного поселка. Солнце почти коснулось горизонта, воздух холодный и мозгипрочищающий. Вдохнув поглубже, я направился к нужному дому.
Идя по широкой дорожке, я чувствовал, как грязная снежная слякоть вперемешку с мелкой галькой расступается под ногами. Настроение отвратительное. Ох, не стоило сюда приезжать. Мало того, что Влад, неожиданно позвонивший за полчаса до встречи, сказал, что сегодня не сможет (он и мне советовал не идти), так еще и что-то странное происходит со мной, будто предчувствие чего-то плохого, нереальность происходящего. И... сомнения какие-то. И Фея. Она прочно обосновалась в голове и все не покидает мыслей. Странно все как-то. Запутался я. Все выбивается из-под контроля, а я ничего не могу поделать с этим.
Но, не смотря ни на что, аккуратненький трехэтажный домик продолжал приближаться. Это не уютная вечерника в теплой компании на хате у друзей, это настоящая туса, которые я терпеть не могу.
Тряхнув волосами, открыл дверь. Музыка, почти не слышная с улицы, ударила в уши, долбанула по барабанным перепонкам, атаковала до самого мозга, ошеломила, дезориентировала. В полумраке змеились и кривились жаркие полуобнаженные тела, освященные с одной стороны светом, изливающимся из дверного проема какой-то комнаты.
Какого черта я тут делаю?..
- Привет.
Оставив пальто наверху, я спустился в кухню, где и нашел Натана с высоким стаканом в руке. Он отвлекся от разговора с высокой брюнеткой и взглянул на меня.
- А-а. Рома. Привет, - он сказал что-то своей спутнице и подошел ко мне, захватив еще один стакан по пути.
- Не думал, что ты бываешь на подобных... мероприятиях, - он протянул мне жидкость.
Ага. Я и сам не думал тут оказаться, поэтому только пожал плечами и отпил из стакана. Коньяк с колой. Как банально.
Мы смотрели друг на друга. На кухне никого кроме нас не осталось, музыка из соседней комнаты пульсировала в висках, коньяк грел внутренности.
Я понятия не имел, что полагается говорить в таких случаях. Ну, не сказать же ему, что я кажется гей и мне нужно тебя трахнуть, что бы знать наверняка. Бред. Все это не имеет смысла, это глупость полнейшая, мне нужно домой.
Я покачал головой и, отпив еще немного, поставил стакан на массивный деревянный стол.
- Наверно, мне стоит уйти.
- Тебе не весело?
- Не особо.
Я собрался двинуться к проходу, как Натан шагнул, преграждая мне путь.
Он пытливо заглянул мне в глаза, стараясь отыскать что-то. Склонил голову и сделал шаг ко мне. Я почувствовал, как от этого взгляда все тепло концентрируется где-то в паху, как это было в прошлый раз на балконе. Чутье на неприятности завопило, что пора валить отсюда, что-то сейчас будет, но я парализованный остался стоять на месте, не в силах шевельнуться.
Наконец он перестал сверлить меня этим тяжелым непонятным взглядом и соблазнительно улыбнулся. Сколько, интересно, он уже выпил?.. Он сделал еще один шаг и оказался слишком близко. Положив руку на стол позади меня, он приблизился почти вплотную. Из-за низкого роста ему пришлось задрать голову вверх, чтобы не разорвать взгляд. Я сглотнул, во все глаза глядя на него и ловя каждое движенье.
- А я знаю... - он приподнялся на носочках, но все равно был слишком низким, - некоторые способы... - обхватил меня за шею, - повеселиться...
По телу прошла легкая дрожь, дыхание перехватило, и я зажмурился. Я знал, что сейчас будет. Это уже происходило со мной. За что мне это? Под веками нарисовалось изображение, как вчера один маленький чудовищный Фей проделывал нечто подобное в моей гостиной. Что это за выверты судьбы? А может... может... Я резко распахнул глаза и уставился на это создание. Кожа бледная, волосы чистые и светлые, губы... может только чуть темнее обычных, но все же не те; зубы вполне обычные, человеческие; глаза... да, большие, но голубые, без единого намека на лиловый.
Я открыл рот, собираясь сказать что-то, но нас прервали.
Влетев в кухню, темноволосый парень залез в шкаф, а хихикающая девушка устремилась к барному стулу. Усевшись на нем, она осмотрелась, взглянула на нас, присмотрелась внимательней и заливисто расхохоталась. Я оттолкнул руку Натана, лежащую на моей шее, и шагнул от него в сторону, это рассмешило ее еще больше.
- Ой, педики, не могу, - она попыталась подавить хохот и прыснула, - какие вы милые забавные ребятки. Ле-е-екс, - заканючила она, обращаясь к парню, - ну, Ле-екс, дай им витаминок.
Парень перестал заглядывать во все шкафы, остановившись на одном, выискивая там что-то.
- На кой хер? - пробормотал он, даже не взглянув на нее.
- Ну, они вон грустные какие-то. Ну, да-ай, пожалуйста.
- У меня не с собой.
Наконец он достал бутылку вина, закрыл шкаф и взглянул на нас.
- Ну, Лекс!
Он окинул нас взглядом, каким обычно смотрят на мелких вредителей - вроде и мелочь такая, чтобы уделять ей внимания, но жизнь испортить может. Кинул взгляд на девушку, вздохнул и достал из кармана пару косяков и, кинув на нас еще один убийственный взгляд, положил их на стол. Подошел к девушке, снял ее с высокого стула и ушел, обнимая ее за талию.
Мы смотрели им вслед. Думаю, если бы не музыка из гостиной, мы могли бы услышать тихое тиканье механизма часов на третьем этаже.
Наконец, Нат шевельнулся, и я резко перевел взгляд на него. Он отступил на шаг, глядя на самокрутки, лежащие на столе.
- Ты это... - пробормотал он, - извини. Я думал, ты это... ну, гей, а ты...
Мне захотелось рассмеется.
- С чего ты решил, что я гей?
- Ну... не знаю, - он чуть покраснел, но взглянул на меня, - обычно я сразу определяю. С тобой с самого начала как-то не так было, но до того как они вошли, я был почти уверен, что ты гей... или би, - он отступил на шаг, пропуская меня к двери, - Извини. Это маленькое недоразумение.
Я покачал головой, даваясь смехом. Мне стало настолько смешно, что дыхание перехватило. А еще, если я засмеюсь, то наверно закричу или залью тут все влагой...
Я шагнул к нему, в голове легко, в животе тепло.
- Ты не ошибся, ты все правильно понял.
Он удивился и улыбнулся, и что-то напомнила мне эта хитрая улыбка, что-то такое, чего никогда забывать нельзя.
Он стремительно шагнул ко мне, обвил шею и впился в меня, раздвинул мои губы и резко ворвался, обжигая небо и язык. Он оттеснил меня назад, не разрывая контакта с моим ртом, и я наткнулся на стол. Он с трудом оторвался, глядя горящими глазами, и обхватив мои бедра, посадил на стол. Внимательно посмотрел на меня, и мне почти показалось, что на дне голубых глаз я увидел...
Он прижался ко мне, ощутимо кусая шею, водя руками по пояснице и скользя под край джинсов, я, откинув голову назад, старался на ощупь расстегнуть пуговицы его рубашки. Длинным и медленным движением язык переместился от шеи к чувствительному местечку за ухом и стал вылизывать. Я крепко сжал бедрами его бока, и он прижался еще плотнее, почти до боли, дал мне ощутить свое возбуждение. Плюнув на пуговицы, я стал снимать наполовину расстегнутую рубашку через голову, но он остановил меня.
Встав на цыпочки, он аккуратно облизал мне ушко, от чего я мотнул головой и фыркнул. Щекотно же.
- Пошли наверх, - шепнул он, а у меня сердце забилось чаще в страхе и предвкушения, и я заворожено кивнул.
Он потянул меня за руку, и я, спрыгнув со стола, пошел за ним. Мы прошли в полумраке гостиной, где извивались жаркие и влажные тела, поднялись по освещенной лестнице, зашли в одну из комнат.
Краем сознания я отметил, что мы очутились в чьем-то кабинете, а потом он потянул меня в сторону, по ходу стягивая тонкий свитер. Стоило ему усадить меня на узкий диван, как я поежился от прикосновения холодной кожи, а он уже оседлал мои бедра и поцеловал, горячо, сильно, сладко. Бой, в котором не может быть победителей, все это знают, но все равно каждый старается выиграть. Я, наконец, справился с пуговицами и развел края его рубашки, провел рукой по ребрам, плоскому животику, который дернулся от касания прохладных пальцев. Черт, сколько же ему лет?
Отстранившись от умелого рта и язычка, я потянулся к его груди и неожиданно для себя лизнул темное пятнышко соска. Он вздрогнул и одной рукой вцепился мне в волосы, а второй оперся о спинку дивана. Я переместил руки на ягодицы и сжал, лизнул бусинку соска еще раз и прижался к ней губами, он перебрал мои волосы, набирая горсть побольше. Тогда я поцеловал, задевая язычком быстрыми и короткими движеньями, сосок под моими губами затвердел, я впился ногтями в напряженный зад через джинсу, хватка на волосах усилилась. Я немного прикусил и стал лизать кожу, зажатую между зубами, он застонал, дернул за волосы и потерся об меня. На миг в глазах потемнело, и я с трудом подавил дрожь. Освободив сосок, я поднял голову и втянул нежную кожу шеи, пососал ее, легонько прикусил, продолжая мять ягодицы, оглаживать бедра и поясницу. Он снова застонал, на это раз просительно, и заерзал от нетерпения.
Я положил руку на его джинсы спереди, и он неосознанно подался навстречу этому движению. Дрожащими пальцами я расстегнул пуговицу, но с молнией никак не получалось справиться, и ему пришлось помочь мне. Он встал на колени и его расстегнутые джинсы и выглядывающая ткань плавок оказались чуть ниже моего лица.
Он собрался снять штаны.
Мои руки легли поверх его.
Наверно ему показалось, что я собираюсь помочь, но я, напротив, удерживал его.
Он посмотрел на меня сверху вниз мутным и горящим взглядом. Я покачал головой.
- Что ты делаешь? - недоуменно спросил он, хотя уже знал ответ, только поверить не мог.
Я осознал, что все еще качаю головой и не могу остановиться. Я приказал себе прекратить, умолял перестать, но голова продолжала мотаться как на шарнире.
- Что такое? - грубо спросил он, и у меня наконец получилось совладать с телом.
- Я не могу, - шепнул, глядя умоляюще и виновато, - я не могу.
Что-то отразилось на его лице, а потом оно неожиданно замкнулось. Как переключатель... Он слез с меня, застегнул джинсы и, взяв рубашку, ушел, тихо закрыв за собой дверь.
- Прости, - прошептал тишине пустой темной комнаты.
Я сгорбился и спрятал лицо в руках. Почему? Почему я не смог?
Когда раньше такое происходило с девушками, это было будто что-то блокирует мое подсознание, просто раз - и как барьер, я не могу и все. А сейчас?
Сейчас - нет... сейчас все произошло совсем иначе, я осознано прекратил это.
Я мог бы продолжать, никаких барьеров, никаких запретов.
Я отказал ему осознано, по своему желанию. Почему?
Одна мысль не давала мне покоя весь вечер. А что если, что если я нормальный?
Может быть, раньше все проблемы были от того, что я - девственник?
Может этой ошибкой программы, неправильным условием, причиной барьера были не женщины, а первый раз?
Может быть, я входил в ступор не от того что видел голым именно женское тело, а от того что боялся прикоснуться к нему впервые?
Может быть, Фея сломала этот барьер, изменила условие, исправила программу в тот миг, когда я излился в ванну, после прикосновений горячего юркого язычка?
Может быть, только может быть, я ненормален только чуть-чуть, Нат оказался прав, и я - би?
Масса вопросов, отсутствие ответов. Я вздохнул, ощущая во рту вкус карамели. А может и это мне только показалось.
9. Пикантные продвижение в сладких отношениях наших героев или "Что ты чувствуешь?"
Домой я пришел поздно и пьяный. С трудом раздевшись, завалился в кровать, даже не принимая душ. Какой к черту душ? Я спать хочу. Жаль, что у кое-кого на меня были другие планы.
Прохладные пальцы очертили губы, провели дорожкой по скуле, коснулись закрытых век.
- Отвали, - неразборчиво пробормотал, махнув рукой предположительно в сторону этого кошмара.
Послышался какой-то звук, и я в страхе открыл глаза, но наткнулся на такую темноту, будто и не делал этого. Если бы кто-нибудь записал на диктофон все самые отвратительные и ужасные звуки, издаваемые за всю историю человечества, и соединил их в один, то наверно получилось бы воссоздать то, что сейчас услышал я. Это так... ужасно. Страшно, жутко, невыносимо. Меня парализовало, во рту пересохло, язык распух, в горле застрял липкий ком, и я не мог сделать вздоха.
Вспышка беспамятства, будто я потерял сознание.
Проморгался и увидел силуэт Феи, склонившийся надо мной. Она смеялась. Этот ужасный звук был ее смехом. Это чудовище способно парализовать меня одним только звуком, извлекаем из ее мерзкой глотки.
Наверно она почувствовала или увидела мой ненавидящий взгляд, и я услышал вздох:
- Прости.
Я замотал головой, но резко оборвал движение, помня, что случилось в прошлый раз. Повернулся спиной к ней.
- Прости. Это был обычный отрезвляющий эффект. Просто... просто, я не думал, что наша связь настолько прочная. Ты должен был только отрезветь, а не пытаться умереть от страха. Это моя вина.
Я неподвижно замер. Я что, действительно это услышал? Одним неосторожным словом он раскрыл свой пол? И все-таки Фея - Фей. Черт, неужели обязательно нужно было сводить на нет действие алкоголя?
Кровать рядом продавилась и я зажмурился. Он осторожно погладил меня по плечу.
- Ты действительно меня ненавидишь? - и горечь в голосе ощущалась на языке как горький шоколад.
Я молчал.
- Знаешь, если кому-то суждено быть привязанным к какому-то миру, то хорошо бы это привязка была сплетена из чего-то более позитивного, чем ненависть. Но хорошо, что я никогда не буду значить для тебя достаточно много, чтобы остаться тут навсегда. Ни в хорошем смысле, ни в плохом.
Он убрал руку с моего плеча и начал вставать. Ну, почему? Почему я это делаю?..
- Я не ненавижу тебя.
Он замер.
- Тогда что? Что, если не ненависть? Твоя реакция на смех... что-то ты ко мне точно испытываешь. И похоже, что-то очень сильное. Но я не понимаю что это. Скажи мне.
Я молчал. Он снова начал подниматься с постели. Шелест легких шагов по ковролину. Он уйдет. Сейчас. Навсегда.
Я молчал. Не знаю, что он будет делать с не выплаченным долгом, но я его больше никогда не увижу. Я стиснул покрывало и зажмурился до боли в глазных яблоках.
- Я не знаю.
- Что?
- Я не знаю. Не знаю, что я чувствую. Это так сложно, я совсем запутался, - на последних словах голос прозвучал совсем жалко, и я ощутил укол презрения к себе.
Молчанье. Снова я почувствовал как провалилась кровать.
- Позволь помочь тебе, - шепот проник прямо в ухо, долетел до мозга, расползся по нервным окончаниям.
Я разжал кулак с покрывалом, расслабил веки, отпустил напряжение мышц. Что это, опять какие-то игры с сознанием, внушение, гипноз? Плевать.
Он аккуратно коснулся моего плеча и развернул к себе. На миг мой взгляд соскользнул с лица и спустился ниже. Кровь прилила к щекам, в животе защекотало. Вот почему я не слышал шелеста пачки. Он обнажен. Абсолютно. Ну да, он же обещал в прошлый раз сменить имидж...
Фей смотрел серьезно, без тени обычной циничной улыбки, пытливо. Во рту пересохло. Он склонился и нежно раздвинул мои губы своими, так медленно, так чувственно, так... еще как-то. Вкус мятной жвачки. Свежий, прохладный, приятный. Его язык ласкал мой, это была не борьба, а легкое поглаживание, успокоение. Я вспомнил поцелуй Ната, дикий, страстный, обжигающий.
Он отстранился и снова заглянул мне в глаза:
- Ну? И что ты чувствуешь?
Я не знал что на это ответить. Честно, не знал. Поэтому потянулся за еще одним. Мягко и грустно улыбнувшись, он позволил.
Я постарался выразить всего себя в этом касание языков и губ. Я рассказал ему о боли и обиде, которые он мне причиняет, о злости и ненависти, которые он во мне вызывает, о страхе и неуверенности, которые у меня при нем проявляются, о любви и нежности, которые я хочу ему подарить.
И он понял все это. Без магии, без всякой энергии, он просто почувствовал это, ощутил.
Тяжело дыша, я отстранился.
- Вот что я чувствую.
На его лице что-то болезненное и щемящее боролось с голодом.
- Я хочу есть, - беспомощно прошептал он, а я только сейчас заметил темные пятна под глазами и как заострились скулы.
И я тоже понял его. Не о еде из холодильника говорил он, а обо мне. Он хотел выпить меня. Хотел выпить все мои чувства без остатка, чтобы и осталась только бесчувственная, но живая оболочка. Хотя, какая она будет живая...
Стараясь скрыть страх, я облизнул губы. Положение у меня весьма невыигрышное. Он придавил меня телом к кровати, держа мои руки заведенными над головой. Адреналин плеснул в вены, хлынул в кровь, обостряя все органы чувств. И я особо ярко ощутил как изгибы его хрупкого бледного тела касаются моих. Но я то знал, что хрупким оно только кажется, малыш Фея обладает нечеловеческой силой. И это только увеличило страх. Но не только его. Возбуждение и страх.
Почувствовав мое состояние, он слабо улыбнулся, а глаза полностью заполнил голод.
- Я не причиню тебе вреда.
Я заметил, что дрожу, и не могу точно сказать от чего: от адреналина, страха или возбуждения.
- Ты мне веришь?
Ха-ха. Я качнул головой. Может быть я тебе и верю, но не твоему голоду.
- Я не причиню тебе вреда, - снова повторил он и стал сползать ниже.
Я в растерянности смотрел, как он поднимается с меня, встает на колени и руки и будто зверь ползет назад, неотрывно глядя мне в глаза тем пристальным взглядом, пробирающим до мозга.
Затем он остановился и опустил голову ниже, выгнувшись в спине и задрав зад. Прижался к моему паху. Потерся, будто оставляя паховую метку. Взглянул на меня. Его голодный взгляд просил о помощи, но я не понял что ему нужно. Тогда он потянул резинку плавок, и я послушно приподнялся, чтобы он снял их. Оу. Неужели он собирается...
Стянув с меня белье, он принял ту же позу, в которой находился до этого. Расширенными зрачками, я проследил полоску позвоночника, оканчивающуюся ягодицами.
Он потерся щекой о мою плоть, вдохнул, прикрыв глаза. Вдруг приподнявшись, он посмотрел на меня и широко улыбнулся своей хищной улыбкой, блеснув в темноте треугольниками звериных зубов. Не отрывая от меня взгляда, он стал наклоняться к моему стояку. А я, понимая что сейчас будет, испугался еще сильней, и возбудился тоже. Если эти острые зубки окажутся в такой близости от... Ох.
Он нежно поцеловал головку, и я вздрогнул, сердце забилось сильнее. Он лизнул весь ствол от основания до конца, я резко выдохнул. Все также смотря на меня исподлобья, он обхватил его губами и стал заглатывать. Я в страхе вцепился ему в волосы, беспокоясь о зубах, но не стал отстранять его. Его ногти удлинились и стали настоящими когтями, которые он положил мне на бедра, немного надавил, так, что я понял, при желании он сможет разорвать меня ими. Сердце забилось еще сильнее, еще мощнее, и на миг темная сетка заволокла взгляд. Древний животный страх перед хищником, знакомый еще нашим предкам, овладел мной. Мне стало безумно страшно. И также безумно я возбудился, как не был никогда в жизни.
Я смотрел вдоль тела, как мой горящий член скрывается в проеме его рта, охваченный сливовым кольцом губ. Моя плоть медленно погружалась в теплую влажность его рта и горла, он втягивал меня так глубоко, будто строение его горла отличалось от горла обычных людей. Застонав, я замотал головой и потянул его волосы, на что он издал какой-то недовольно звук. Вибрации горла пронзили член от кончика до основания, пробежали по животу, груди и вырвались из моего горла ни то всхлипом, ни то стоном. Дрожащими пальцами я стал аккуратно перебирать его волосы, прося его так больше не делать, умоляя его повторить этот звук. Блеснув глазами, он заурчал. Как кошка. Его горло пульсировало и сжималось вокруг моего члена, вибрации сильные и регулярные сводили с ума. Я стонал, метался, дергал его за волосы, царапал шею, мял покрывало. Это... безумие.
И тогда... тогда что-то остренькое осторожно прижалось с двух сторон у основание. Зубы. Острые нечеловеческие зубы. На пике страха и возбуждения, боли и удовольствия я вскрикнул и излился горячим семенем во влажный и уютный рот. Поглотив все, он вынул его обмякшего и изнеможенного из-за рта, лениво улыбнулся и принялся вылизывать оставшиеся капельки влаги.
- Ты наелся? - слабо спросил я, засыпая.
- Да, - успел услышать довольное мурлыканье, - ты о-очень вкусный.
Он обнял меня и чмокнул в висок.
На грани сна и яви я еще успел услышать тихий голос:
- Долг почти уплачен.
Или мне это только показалось, или может приснилось. Спал я в эту ночь просто замечательно.
10. Странные пространные рассуждения о том, что ищешь и найдешь, и о любви и сладостях, или "Обещаю, все будет хорошо".
- М-м, а мне Наполеон, Лесной сюрприз и Вишневый закат, пожалуйста.
Записав все, официантка ушла, а я отложил меню. Взглянув на Влада, известного любителя шататься по кафешкам, наткнулся на веселое изумление:
- Что? Торт, десерт и коктейль? Ты не заболел?
Привстав, он потянулся через стол, чтобы проверить мой лоб, но я был здоров, причем как телом, так и духом, поэтому быстро прекратил это безобразие, увернувшись, и воскликнув с наигранной строгостью:
- Я абсолютно здоров, Владислав Сергеевич, чего не могу сказать о Вас.
- Да что Вы такое говорите, Роман Анатольевич. Потому какое количество сладкого Вы намерены сейчас запихнуть в это тщедушное тельце, у меня есть серьезные основания подозревать как раз обратное, - сказал он, профессионально копируя голос нашего школьного математика.
Я прыснул, поглядывая на него с восхищением. Конечно, этот старый хрен никогда так не выражался, более того он даже близко не говорил так хорошо, как Влад сейчас, но все остальное... Манеры у него были, будто он как минимум дальний родственник английской королевы.
- Да-а, - протянул я, - здорово тогда было.
Влад довольно улыбнулся, тоже что-то вспомнив. Мы посидели немного в уютной тишине, и я заметил как взгляд Влада сменился растерянным и будто немного грустным.
Я хотел спросить что с ним, но нам принесли заказ, и мы взялись за вилки-ложки.
Сам не понимаю, почему вдруг столько сладкого набрал, никогда не ел раньше. Хотя... может и знаю. Наверняка, все влияние одного не в меру сладкого Фея. Проснувшись сегодня, я ощутил что-то очень близкое к счастью, так хорошо мне давно уже не было, и ведь никаких ментальных фокусов и игр с сознанием. Ну, я надеюсь на это. Светлое настроение немного подпортило только отсутствие самой причины такого состояния. Как обычно, проснулся я в пустой постели.
- Кстати. Почему ты не смог пойти вчера со мной? Ты говорил, у тебе кое-какие проблемы.
- А, да... ничего важного. Я уже все уладил, - он улыбнулся, и мне показались нотки фальши в этом легкомысленном тоне и беззаботной улыбке, - расскажи-ка мне лучше как у тебя дела с Натаном? Хотя, я и так все вижу, - он хитро прищурился, - вид у тебя цветущий. Ну и?.. как тебе?
Должно быть, я слегка покраснел, вспомнив последнюю встречу с Феем, отчего Влад удивлено рассмеялся.
Говорить правду про Ната я не собирался, но и врать тоже не хотелось.
- М-м, поделится подробностями? - припомнил я фразу, кинутую мне Владом не так давно.
Он подавился, а я снова прыснул.
- Ну уж нет. Услышать такие подробности твоей личной жизни я не желаю.
Мы еще немного помолчали, наслаждаясь вкусом пищи, а я в кои-то веки перестал думать только о своих проблемах и задумался о странном поведении друга в последние дни.
- А вот я желаю. Влад, что с тобой происходит?
- Со мной? Да ничего, в общем-то...
- Да неужели?
Влад провел рукой по светлым волосам и вздохнул:
- Ну. Кажется, я немного влюбился.
Я был не просто удивлен, а шокирован. Кто? Влюбился? Влад?! Нет, только не он.
- И... в чем проблема?
Он отвел взгляд.
- Я... я ничего не знаю о нем.
О... о нем?!
- И как так вышло? Кто он? Где вы познакомились?
- Ну, понимаешь, это была вроде игра такая. Мы с ним переспали.