Помню время, когда я любила засыпать и просыпаться в одиночестве.
Правда ли любила? Или привычка настолько сильно приелась, что стала
восприниматься, как осознанный выбор? Уже пятую ночь я провожу одна, да еще
и в чужих стенах. Читаю книги, вяжу или смотрю телевизор до состояния, когда
впору спички в глаза вставлять, потом отрубаюсь. Утром по привычке варю кофе,
кашу, разбираю вещи, переглаживаю их и развешиваю по шкафам. Что-то
выбрасываю, что-то кидаю в стирку. Вдруг появилось так много свободного
времени. Раньше казалось, что у меня море дел, было б когда ими заниматься. А
нет, вот она свобода - пользуйся. А на душе грустно и тоскливо. Но это ничего, я
сильная, плакать не стану. Тем более, мама должна скоро приехать.
Мама долго ходит по новой квартире, оценивает планировку. Скептически
прищуривается, трогая недавно окрашенные стены и броские фотообои в спальне
и зале, любуется видом с балкона. Стеклянные окна в пол на двенадцатом этаже
элитной высотки в первую минуту выводят из равновесия. Особенно непросто
смотреть вниз человеку, который всю жизнь прожил на первом этаже в частном
доме. Но ничего, скоро она привыкает и даже пьет со мной чай на просторной
лоджии.
- Уютно получилось, - хвалит ремонт. – Хотя твоя старая квартира мне все
равно нравилась больше.
- Это потому, что эта еще не обставлена, как следует. На днях рабочие
соберут кухню, а через две недели привезут мягкую мебель. Когда разберем все
коробки, повесим шторы – станет совсем иначе. Вот увидишь.
- Да, наверное. В любом случае переезд был необходим. Не дело каждый
день мотаться на другой конец города, как ты жила последние два года.
- Это точно. Приходилось вставать на час раньше и досыпать в метро,
чтобы успевать на работу к восьми. Но кто ж знал, что застройщик так сильно
задержит ввод в эксплуатацию.
- Не жалеешь, что уволилась из «ЭД точка ру»? Жила бы по-прежнему
рядом с работой, там все знакомо, да и зарплата выше. До сих пор не понимаем с
отцом, почему ты это сделала. Бывает, проснусь в шесть утра. Не спится. Лежу и
думаю: мне-то хорошо, валяйся хоть целый день, а ты в это время уже выходишь
из дома, чтобы успеть вовремя.
- Ну, не преувеличивай. Я выхожу в шесть сорок, редко, когда раньше.
Сама удивилась, когда Вера Анатольевна позвонила и позвала к себе в
госпредприятие. – Не могу сдержать улыбку, вспоминая тот ее неожиданный
звонок. Мы обе не знали, о чем говорить, но зачем-то продолжали это делать
почти пятнадцать минут.
- Да уж! Мы с отцом как узнали, что ты снова идешь в подчинение к этой
ведьме, так едва в обморок не попадали.
Усмехаюсь.
Как выяснилось, мои страхи были сильно надуманы. Обычная дотошная
тетка, которая, кстати, начала уважать меня только после того, как я научилась
давать ей отпор. Старая ведьма так привыкла ко мне, что перетянула к себе на
госслужбу. Честно говоря, если бы мне сказали о том, что я добровольно пойду к
ней в подчинение, да еще и на меньшую зарплату несколько лет назад, я бы
покрутила у виска.
- Не договариваешь ты что-то, дочка.
- Да нет, серьезно. В итоге мы с ней неплохо сработались. Женщинам
вообще тяжело выживать в области IT. У мужиков как будто ум от рождения
технически заточен, схватывают на лету. Но ничего, многих с ней мы уже
поставили на место.
- В смысле?
- Не поверишь, мам, чем я сейчас занимаюсь. Тестирую программные
продукты, которые пишут для нас подрядчики, и выношу мозг несчастным по
полной программе, как когда-то выносили мне. Перешла на другую сторону
баррикады.
Мамины сомнения понятны, я сама долго не хотела даже обсуждать идею
вновь работать с чудовищем Верой Анатольевной. Но потом Олег уговорил хотя
бы поехать на собеседование. Мы сидели в ее просторном кабинете, пили кофе и
пытались вести беседу, настороженно переглядываясь, как вдруг распахнулась
дверь, и влетел ее прямой руководитель, как позже выяснилось, бывший
одноклассник. Несколькими убийственными фразами он, ничуть не смущаясь
присутствия незнакомой женщины, то есть меня, уложил ведьму, фигурально
выражаясь, на лопатки, и вышел. А она опустила голову и заплакала. Столько раз,
вытирая кровь с лица, я мечтала увидеть слезы этого монстра, но в тот момент
испытала лишь жалость. Тяжело конкурировать с мужчинами. Вера Анатольевна
поплакала, вытерла слезы, собралась с духом и продолжила разговор:
«И такое бывает, Алла Константиновна. Мне тоже сложно сдерживать
эмоции, особенно, когда коллеги - друзья, и в запале вполне себе могут позволить
обозвать недалекой. Трудно найти толковую бабу в нашей области. А одной
справляться тяжко. Иногда просто хочется увидеть в глазах понимание. Иногда
этого достаточно».
Несколько минут я колеблюсь, но затем всё же решаю не говорить пока
маме, что менее чем через полгода, Вера Анатольевна собирается на пенсию, и
планирует оставить свое место мне. Решение руководства может еще двадцать раз
измениться, ни к чему обнадеживать родителей раньше времени. Тем более я
собираюсь вступить в должность еще нескоро. Вот бы получилось.
- Главное, чтобы ты была счастлива.
- Спасибо за поддержку. Каждый день я ухожу с работы в пять часов,
представляешь? Выключаю компьютер и иду домой. А в пятницу – в четыре. У
меня есть настоящие больничные, отпускные, праздничные и сокращенные
предпраздничные дни. Полностью белая зарплата. Это многого стоит.
- Это точно. – Мама решает сменить тему: - Что будете делать с третьей
маленькой комнатой? Даже стены еще не покрасили.
Пожимаю плечами.
- Пока не решили. Будет или кабинет, или детская. Как получится.
- Опасное дело ты затеяла, дочка. Мало какой мужик станет любить
чужого ребенка.
- Ты мне это уже говорила, мам.
- Олег не исключение.
- В первую очередь он доктор. – Поднимаюсь со стула и иду открывать
дверь, так как в домофон только что позвонили. – И мыслит, прежде всего, как
доктор, потом уже как мужчина, поэтому спокойно относится к этому вопросу.
Только ты не болтай никому. – Вдруг замираю и оборачиваюсь: – Это серьезный
вопрос, мам.
- Я вообще-то для того и приехала, чтобы лично сказать, чтобы вы никому
не говорили о том, что ребенок, если будет, не от Олега.
- Правильно. Всех друзей и родственников, при необходимости, следует
заверить, что недуг не передается по наследству. Но лучше этой темы вообще не
касаться, конечно, - закусываю губу. Хочется провести рукой по животу, хотя
пока неизвестно, получилось ли.
Честно говоря, с Олегом мы окончательно заврались. Надеюсь, удастся не
запутаться, и запомнить, кому что пообещали или сказали. Родители согласились
смириться с моим браком и принять нерадивого зятя только после обещания, что
их внуки родятся здоровыми. Иначе выносить мамины причитания не было
никаких сил, она при каждой встрече напоминала о вещах, о которых забыть и так
не получится никогда. Мой муж стоит на учете в псих. диспансере. Забудешь тут.
Но мы смогли приспособиться, научиться выживанию в этом мире. Не
лучше и не хуже многих.
Конечно же, мы ходили к генетику! Тысячи исследований на данную тему
показали лишь то, что если недуг моего мужа и передается по наследству, то в
самом зачаточном состоянии, означая лишь предрасположенность к
психическому нарушению. А дальше все зависит от многих других факторов, в
том числе психологических, стрессовых, биологических... Если у человека с
хорошей наследственностью риск заболеть составляет один процент, то при
наличии заболевания у одного из родителей - возрастает до пяти. Не так уж и
велика разница.
На пороге - Катя с Машей и Ниной.
- Как же вас много-то! Проходите скорее, промокли.
- Насквозь! – причитает Катя, быстро стягивая куртку и разуваясь. Девочки
не отстают. – Дашь, во что переодеться?
- Конечно. В зале мама, подождите там.
Вот так всегда, пять дней назад Олег улетел на форум в Москву, я тут же
позвала маму и девочек разбавить мое одиночество. Но получилось у всех прийти
только сегодня, причем практически одновременно.
Приветствия, наконец, окончены, девочки переоделись в сухие вещи, сидят
кто на стульях, кто на коробках в зале, потягивают вино из чудом найденных в
кошмарном бардаке бокалов, закусывают сыром и фруктами. Я старательно
чокаюсь и делаю вид, что пью со всеми наравне, сама же украдкой переливаю
содержимое своего бокала в мамин. Пока ничего не станет ясно на сто процентов,
никто не должен знать, что я, возможно, беременная. Решилась довериться только
маме.
- Значит так, вы разбирайте коробки на лоджии, - киваю я Кате с Машей, -
мы с Ниной займемся вещами в спальне. Мама, пожаришь нам куриных котлет?
Мясо в холодильнике.
За разговорами время летит быстро, работа идет активно. Олег прилетит
завтра ближе к вечеру и сильно удивится порядку. Больше всего, конечно, хочется
уже нормальную кухню. Сейчас варочная поверхность стоит на паре кирпичей,
под покровом темноты одолженных на время с соседней стройки. Я, как верная
жена и подельница, ждала Олега в засаде. Ну и насмеялись мы в тот вечер.
- Шизофреник со справкой украдкой тырит кирпичи. Кто бы мог подумать,
кем я стану, когда вырасту, - подмигнул он мне, когда зашел в нашу новую
квартиру, прижимая к себе добычу.
- Если бы тебя поймали, я бы дождалась. Честное-пречестное! -
самоотверженно воскликнула я, встречая добытчика легким поцелуем в губы.
- Однако ж мне почему-то не радостно от этой перспективы. Разводи
костер, женщина, голодный уставший муж пришел с «дела».
Катя напялила мою летнюю соломенную шляпу с огромными полями и
шастает по квартире, пританцовывая под «Cheese people», Маша ходит по пятам,
без зазрения совести умоляя подарить черное коктейльное платье.
- Ты все равно его уже не носишь, - ноет она. – А мне бы пригодилось. У
меня новый кавалер. Вообще, замужним женщинам не пристало ходить с таким
вырезом.
- Оно мне дорого как память, - посмеиваюсь я над подругой. Именно в нем
я, кстати, была тем вечером, когда мы с Олегом впервые танцевали вместе на
корпоративе. – Оно счастливое.
- Ты вообще о нем забыла, могу поспорить. Я его нашла, не без труда,
кстати. Значит, теперь оно мое.
- Вот оно что, - смеюсь. – Ну, померь, вдруг хорошо сядет. Я подумаю.
Пока Маша переодевается, мама накрывает на крошечный низкий столик
наш скромный домашний обед. Она неожиданно хорошо вписалась в компанию, и
сейчас взахлеб обсуждает с Ниной рецепт солонины.
- Без тебя, конечно, в «Эд точка ру» уже не так, - громко говорит Нина.
Она всегда перестает следить за тоном, когда немного выпьет. Я давно привыкла,
но девочки хихикают и переглядываются. – На твое место, правда, недавно взяли
очередного специалиста. На этот раз это ну очень симпатичный мужчина чуть за
сорок. Справляется с переменным успехом.
- Женатый? – подмигиваю я.
- Пф, мне-то откуда знать, - быстро отворачивается она, показывая, что не
желает продолжать тему. Я слегка улыбаюсь, понимая, что Нина знает все на
свете. И неспроста она не отвечает прямо.
- А когда Олег вернется? – спрашивает Катя.
- Завтра вечером.
- Приезжайте к нам на следующей неделе, сделаем мясо на гриле. О, чуть
не забыла! Недавно читала его новую статью в «МедПравде». Мы с Мишкой
смеялись в голос.
- Да, его завуалированный юмор понимают не все, но кто понимает –
оценивает по достоинству.
- Хорошо платят в этом журнале?
- Неплохо. Его «Заметки отрицательного человека» пользуются спросом.
Это, увы, не то, о чем он мечтал. Все же раздел юмористический. Но пишет с
удовольствием. Ну и продолжает заниматься арендой квартир. Нам хватает, -
туманно завершаю речь. Неспроста Катя так мало знает о нашей жизни. Редко
удается вот так собраться вместе. Мы часто созваниваемся с ней и Инной
Викторовной, а вот видимся, если повезет, раз в месяц. Но сейчас, думаю, будем
чаще, так как новая квартира как раз находится на выезде из города в ту сторону,
через которую я езжу к родителям и свекрам. Впрочем, посмотрим. Они все еще
настороженно относятся к сыну или брату, при каждом звонке ожидая плохих
новостей, не доверяя затянувшейся ремиссии. Часто не замечают, как сильно он
старается быть ближе, как сложно ему дается общение с ними. Но мы не
переживаем по этому поводу. В любом случае, видимся с родственниками
намного чаще, чем раньше, прогресс очевиден.
На той неделе отпраздновали юбилей - полтора года минуло, как Олег не
принимает лекарства. Врачи только пару месяцев назад разрешили начинать
планировать. Что будет дальше, одному Богу известно. Но если кто-то знает о
своей дальнейшей жизни больше меня, пусть сделает шаг вперед. Я рассмеюсь,
пожму руку, и пожелаю удачи.
- Аль, а что делать с этими тетрадями и блокнотами? Тут целая тонна!
- Ну-ка, дай я посмотрю. - Разбирая склад коробок на лоджии, Катя
случайно наткнулась на гору наших с Олегом старых изложений. Как же их
много! Кто бы мог подумать.
- Можно увезти родителям, будут разжигать камин, - предлагает Катя.
- Нет, пусть пока останутся.
Мама спит на нашей с Олегом кровати, девочки несколько часов назад
разъехались по домам, а я все сижу на кухне, плотно прикрыв дверь, чтобы в
спальню не просачивался свет, и взахлеб читаю тексты, которые иногда с
улыбкой, иногда со слезами на глазах писали мы с Олегом несколько лет назад.
Пока я заново училась ходить после операции, тратила уйму времени на то,
чтобы проанализировать причинно-следственные связи событий последних лет,
ища виноватого, стараясь понять, что именно привело меня в тот злополучный
день на проезжую часть под колеса машины. Легче всего было бы, конечно,
сделать, как советовала мама – свесить ответственность на Олега и навсегда
вычеркнуть мужчину из своей жизни. Я бы так, вероятно, и сделала, если бы нашу
связь можно было бы уничтожить одним днем, пусть даже и трагическим.
Слишком близкими людьми мы друг другу стали, чтобы запросто забыть,
перешагнуть и идти дальше. Куда идти? Без него никуда не хотелось.
Заслужил ли Олег прощение? Искупил ли вину? Сложные вопросы,
непросто было отыскать ответы. Я заработала мозоли на пальцах, пока писала о
прошлом, начиная с того дня, как впервые услышала о своем муже. Экономить
время необходимости не было. Мне предстояло разобраться и скорректировать
дальнейшее направление жизни, которая в тот момент катилась как снежная
глыба с горы, набирая обороты, сметая на своем пути желающих помочь, рискуя
врезаться в препятствие и разлететься на комья. Меня ждало важное решение,
принятие которого нечестно свешивать на других. Сколько же бумаги мы с ним
исписали. Как она только вытерпела.