***
В отличие от Кэддерли Айвену Валуноплечему, собиравшему дрова для своей кузни, было хорошо видно зарево пожара.
– Это явно не к добру, – пробормотал дварф.
Он сначала подумал о своём брате, но затем понял, что Пайкел тут же пришёл бы в ярость, увидев такую великолепную сосну, объятую пламенем. Айвен встал на каменный выступ, чтобы получше разглядеть, что там происходит. Не успел он спуститься по тёмной тропе вниз, как ветер донёс до него крики.
Дварф свалил свою ношу возле тачки с дровами, поправил однорогий шлем и поднял Расщепитель. К слову, обоюдоострая секира получила от хозяина подобное название после того, как Кэддерли зачаровал её: оружие разрубало одинаково легко и брёвна, и гоблинов. Даже не взглянув в сторону храма, желтобородый дварф побежал вниз по тёмной тропе.
Когда он добрался до горящей сосны, то увидел, как какие–то тёмные твари пожирали тела балдурских магов. Айвен было притормозил, но тут одно из чудищ заметило дварфа и направилось к нему, волоча по земле свои длинные конечности. Валуноплечий подумывал уже об отступлении, когда услышал стон одного из магов.
– Ну, тогда ладно! – решил дварф и ударил чудовище. Расщепитель загудел при взмахе. Лезвие секиры с лёгкостью прошло сквозь чёрную плоть и из визжащего существа вывалилось что-то липкое.
Твари не успевали уворачиваться от мощных ударов и из–за своей глупости не могли забыть о голоде и избежать неминуемой смерти. Чудовищам не было конца: вокруг дварфа валялись распотрошённые туши и внутренности, его руки работали без устали, отсекая головы и конечности.
Когда поток врагов неожиданно иссяк, Айвен устремился к ближайшему магу, старшему из группы.
– Этому уже не поможешь, – пробормотал он, когда, перевернув Ресмилиту, увидел его разорванную глотку.
Лишь один из них был ещё жив. Бедный Делебрентия лежал, чуть вздрагивая: его кожа была покрыта волдырями, а глаза плотно закрыты.
– Я помогу тебе, – прошептал ему Айвен. – Ты потерпи, я отнесу тебя к Кэддерли.
Сказав это, он быстро огляделся, повесил Расщепитель за спину и наклонился, одну руку продев под колени Делебрентии, а другой обхватив его поверх спины. Поднимая его, Айвен почувствовал нестерпимый холод – то было похоже не на зимний мороз, а на ощущение стоящей позади смерти.
Он медленно развернулся. Рядом с ним находилось какое–то существо: неясная тень рассматривала его. Оно не было похоже на убитых им бескостных монстров, а скорее, напоминало старого и сгорбленного человека.
От холода у Айвена начали стучать зубы. Дварф хотел обратиться к этому…и понял, что слова излишни.
В голове у Айвена возникли картины далёкого прошлого: он и шестеро его друзей находились в пещере возле могущественного артефакта. Образ красного дракона был таким чётким и мощным, что дварф присел, будто бы монстр находился прямо над ним.
Но появилось ещё одно видение: образ иллитида с щупальцами, напоминавшими пряди бороды старого дварфа, вытеснил все остальные.
Ветер принёс имя. «Яраскрик».
Айвен выпрямился, подняв Делебрентию на руки. Затем он положил человека на землю перед собой и тяжёлым ботинком наступил магу на горло, душа Делебрентию до тех пор, пока тот не перестал корчиться и извиваться.
С довольной ухмылкой существо, бывшее ранее Айвеном, посмотрело вокруг. Оно протянуло руки к телам четверых балдурских магов, медленно поднимавшихся под воздействием зова. Разорванные глотки, наполовину съеденные руки, огромные дыры в их животах – всё это не имело значения, поскольку устами дварфа к мертвецам взывал Король Призраков.
Айвен Валуноплечий вместе со своими «охранниками» пошёл прочь от храма Парящего Духа. Той ночью дварф вместе со своей свитой отправился в пещеру неподалёку: там они могли переждать день. А когда стемнеет, настанет время убивать.
Глава 8
Сражение клинка и разума
Ханалейса метнулась в сторону, отрубая мечом кисть скелету, находившемуся вблизи Тэмберли. Девушка прогнулась и ударом правой ноги снесла череп скелета, имевшего неосторожность повернуться к ней. В тот же миг она нанесла ещё один удар: её кулак проломил гниющую грудную клетку, издав противный чавкающий звук. Но что стоил её удар, способный выбить весь воздух из лёгких, против нежити, которой незачем дышать? Тварь даже не остановилась – её тяжёлая рука наткнулась на блок Ханалейсы, вынуждая её сделать шаг в сторону брата.
Хоть позади и была полная битв и сражений ночь, Ханалейса, как ни странно, почувствовала прилив сил, не переставая осыпать зомби градом ударов. Девушка не останавливалась, пока очередной мертвяк не падал на землю бесформенной грудой: её интересовал только конечный результат – ей не было дела до того, что под ноги валятся кишки, гниющие, кишащие червями и личинками внутренности из пробитых её ударами тел.
Казалось, зомби и скелетам нет конца. Лезвие меча Тэмберли промелькнуло перед лицом Ханалейсы прежде, чем она переключилась на очередного врага, – клинок с лёгкостью прошёл сквозь рёбра, разрубая зомби пополам.
– Тебе явно нужно отдохнуть, – сказал ей брат и тут же вскрикнул от боли: его попытка защитить сестру стоила пропущенного удара от ближайшего монстра – на правой руке парня появилась длинная кровоточащая рана. Он быстро отступил назад, не переставая рубить наступавшего на него скелета.
И тут в бой снова вступила Ханалейса. Сделав сальто, она приземлилась аккурат между двумя скелетами – ближайшему к ней и тому, что наседал на её брата. Девушка одновременно ударила руками – оба мертвяка рассыпались по земле грудой костей. Мягко опустившись на левое колено, Ханалейса с полуоборота нанесла мощный удар по телу следующего зомби.
Она было ступила вправо, но обнаружила, что её нога застряла в теле мертвяка, зацепившись за позвоночник. Девушка дёрнулась ещё раз, но увязла сильнее.
Тэмберли ударом меча попал зомби в морду, начисто снеся его челюсть. Ханалейсе же пока так и не удалось выбраться из этого «капкана».
– Прикрой меня, – крикнула она брату, но слова застряли в горле, стоило ей увидеть, что кровотечение на руке Тэмберли стало ещё сильнее.
Мышцы его предплечья напряглись до предела, когда парень в очередной раз замахнулся мечом, и кровь обильным красным фонтаном ударила в воздух. Ханалейса знала, что он долго не продержится. Они оба не продержатся.
Измученым и раненым, прижатым к стене склада, им требовалась передышка, что-то, что дало бы им время и возможность перегруппироваться и перевязать раны – иначе, Тэмберли умрёт от потери крови.
Наконец освободившись из «объятий» зомби и встав на ноги, Ханалейса глазами начала искать Пайкела, или путь к отступлению, или ещё что-то, что могло помочь им. Но всё, что она увидела, – это очередной павший от лап зомби защитник города и море нежити вокруг. Новый пожар разгорался всего в нескольких кварталах отсюда. Кэррадун пылал.
Со вздохом, полным отчаяния и скорби, еле сдерживая слёзы, девушка вновь вступила в жестокий неравный бой, нанося удары сразу двум монстрам, включая и того, который атаковал Тэмберли раз за разом. Она крутилась и вертелась, колола и рубила, а брат старался не отставать от неё. Но его удары становились всё медленнее и медленнее. Он потерял слишком много крови.
Конец близился…
***
– Они слишком тяжёлые! – пожаловалась девочка, пытаясь поднять ящик. Но неожиданно её ноша стала лёгкой, и она подняла ящик, будто он ничего не весил. Когда она увидела, что подняла его сама, без чьей–либо помощи, девочка недоуменно заглянула внутрь: не просыпалось ли содержимое?
Неподалёку на крыше Рори сосредоточился и отдал приказ невидимому слуге помочь малышке. Собственно, это не было магией, да и сам Рори не был магом – в такие непредвиденные и опасные времена он не смел прибегать к более сложным «трюкам».
Он получил удовольствие от своих попыток: лидеру пристали мудрость и благоразумие, а не только сила воина или талант Искусства. Его отец никогда не был великим воином, даже когда беды обрушились на библиотеку Назиданий и Кэддерли стал избранным своего бога Денеира. Однако Рори хотел больше тренироваться и учиться тому, что умели его сестра с братом. Парень с трудом опирался на походный посох: из его опухшей лодыжки шёл гной. Это явно не делало из него могучего воина.
«Но и маг я тоже далеко не самый лучший», – подумал Рори, наблюдая за тем, как его невидимый слуга исчез. Девочка, потеряв равновесие из–за тяжести, упала. Крышка ящика разбилась, и виски разлилось по крыше склада.
– Что дальше? – спросил один из защитников. До Рори спустя мгновение дошло, что говоривший мужчина, по возрасту намного старше, обращается к нему, ожидая указаний.
– Будь лидером, – пробурчал сам себе Рори и указал в сторону фасада склада, где внизу вовсю кипел бой.
***
– Ду–да! – послышался знакомый возглас справа от Ханалейсы. Она взглянула туда, но тут же в испуге отскочила назад.
Над головами защитников начали падать ящики с виски, дюжины ящиков! Они съезжали с крыши и падали – некоторые на головы зомби и прочие созданий, другие просто тяжело разбивались о мостовую.
– Что за…
– Ду–да! – последовал выразительный ответ.
Все защитники посмотрели в ту сторону и увидели Пайкела, указывающего на них: его правая рука была вытянута, дубинка нацелена на орду врагов. С навершия сорвались искры, отогнав зомби и давая Пайкелу место. Но, что более важно, искры воспламенили алкоголь – ничто не горит сильнее и ярче Кэррадунского виски! Дварф побежал дальше, его дубинка рассыпала искры, а пламя шипело в ответ.
Несмотря на боль и страх за братьев, Ханалейса не смогла удержаться от смеха, видя, как дварф, словно раненная птица, махал рукой. Он не бежал – Ханалейса видела – он танцевал.
Образ пятилетнего Рори, бегающего по саду матери во внешней части храма Парящего Духа, с фейерверком в руках, вспыхнул в памяти Ханалейсы. Девушка поняла, что дядя Пайкел всё сделал правильно. Она быстро отогнала воспоминание и прикончила ближайшего по эту сторону огненной стены монстра. Ханалейса подбежала к Тэмберли, который как раз собирался трубить отступление. Из сумки она достала чистую ткань и быстро перевязала раненную руку брата. Он благодарно кивнул и потерял сознание. Ханалейса подхватила его и позвала помощь, указывая какой–то женщине на меч Тэмберли, потому что она знала, что меч ему ещё понадобится, и притом очень скоро.
Склад, в который они попали, был полон утомлённых и измученных защитников города – измученных не только физически, но и, что гораздо важнее, морально. Мужчины и женщины знали, что их любимый Кэррадун не сможет пережить этот неожиданный штурм.
– Ты спас нас всех, – чуть позже, когда все собрались вместе, сказала Ханалейса Рори.
– Дядя Пайкел сделал самую опасную работу, – ответил Рори, кивая головой в сторону дварфа.
– Ду–да, хи–хи–хи, – сказал дварф. Он показал на свою дубинку и добавил «БУМ!», потрясая волосатой головой.
– Но мы ещё не в безопасности, – следя за резнёй на улице сквозь меленькое окошко, сказал Тэмберли. Его слова прозвучали жёстко, хоть и были сказаны в полголоса: – Тех огней надолго не хватит.
Это была правда, но начатый виски пожар повернул битву вспять и дал им возможность передохнуть. Тупые мертвяки не знали страха и продолжали лезть вперёд – их гниющая одежда и кожа давали огню новое топливо: пламя пожирало их и перекидывалось на других ближайших. Нескольким зомби удалось прорваться сквозь огонь – они царапались и бились о стены склада, колотили в обшивочные доски.
Один из них прошёл прямо через огонь, весь объятый пламенем, протопал к двери склада и умудрился несколько раз ударить кулаками в неё, пока огонь не прикончил его. Но, к несчастью, удары не прошли даром: огонь лизнул дверь склада. Ничего страшного в этом не было бы, если бы не крыша над ними, на которой чуть раньше разбился ящик с виски, которое разлилось по крыше…и ниже.
Несколько человек вскрикнуло, когда угол склада загорелся. Некоторые кинулись тушить огонь, но без толку. Хуже того, здесь тоже было помещение с алкоголем. Виски – наиболее экспортируемый товар Кэррадуна: лодки с бочонками, наполненными им, отчаливали почти каждую неделю.
Более сотни людей находились в помещении и паника распространилась очень быстро, подобно огню на крыше.
– Нам надо выбираться отсюда! – крикнул кто–то.
– К докам! – поддержали другие и начался панический бег к чёрному выходу из склада.
–Ух–ох, – только и смог сказать Пайкел.
Тэмберли закинул руку Рори на своё плечо и братья, опираясь друг на друга, двинулись к выходу, потянув Ханалейсу и Пайкела за собой. Пайкел было двинулся за ними, но Ханалейса схватила его за руку и придержала.
– Э–э–э….?
Девушка указала на бочку и рванулась к ней. Одним ударом выбила крышку и подняла емкость с виски, потом направилась к переднему входу, где нежить вовсю колотила в дверь. Глянув на Пайкела, девушка начала разбрызгивать содержимое бочонка вдоль стены.
– Хи–хи–хи, – согласился Пайкел, тут же оказавшись подле неё точно с таким же бочонком. Сначала он поднёс его к губам и сделал долгий глоток, а потом начал разливать виски вдоль стены, на пол и стропила. Ханалейса глянула в другой конец склада: храбрые горожане успокоились и теперь слажено и чётко через выход направлялись в сторону доков. Пожар быстро распространялся. Несколько горящих балок упало с потолка на пол.
– Хана! – крикнул Рори с другой стороны склада.
– Уходи! – закричала она в ответ. – Ддядя Пайкел, давай!
Дварф схватил её, и они бок о бок побежали к выходу. Ещё несколько горящих обломков упали с потолка, пропитанная виски стена занялась пламенем. Огонь разошёлся по всей стене позади них.
Но нежить это не сильно задело, осознала Ханалейса, как только они достигли выхода.
– Иди! – приказала она Пайкелу, и толкнула его в дверь. К всеобщему ужасу, Ханалейса обернулась и побежала обратно в горящее здание.
Дым забивался ей в нос и разъедал глаза. Она почти ничего не видела, но девушка и так знала дорогу. Она перепрыгнула через горящую балку посреди склада, затем нырнула и прокатилась под ещё одной.
Ханалейса приблизилась к парадной двери, и как только она подбежала к ней, ближайший бочонок виски взорвался, вызывая цепную реакцию. Она вложила всю силу в удар, толкнув ещё один бочонок в сторону двери. Девушка слышала, как трещат доски пола у неё под ногами. Наконец, огонь набросился на виски, разлитое ею с Пайкелом. Ханалейсе не оставалось ничего, кроме как спасаться бегством от неминуемой гибели.
Но дверь уже была выломана – кровожадные тупые мертвяки хлынули внутрь. Ещё больше бочонков взорвалось и половина крыши обвалилась позади неё прямо на врагов. И Ханалейса продолжала бежать, добившись своего. Она не видела ничего и бежала вслепую, до крови сдирая ноги, когда пробиралась через горящие обломки.
Бочонки взрывались дальше, пылающие осколки разлетались во все стороны. Дым стал таким густым, что она не видела не то, что выход, – она не видела даже себя. Ханалейса пробежала ещё немного и врезалась в какие–то коробки, опрокинув их.
Она не могла видеть, не могла дышать, не имела представления, где выход, и знала, что куда бы она не пошла, везде её ждёт смерть. Ханалейса металась вправо и влево, шла в одном направлении, потом резко назад. Она кричала, но её голос тонул в рёве пожара.
В какой–то момент ужас отступил. Она знала, что обречена, её успешная выходка стоила ей жизни.
Пусть будет так!
Девушка стояла на четвереньках и думала о своих братьях. Она надеялась, что выиграла достаточно времени, чтобы они могли убежать. Дядя Пайкел отведёт их в безопасное место, сказала она себе, и сама кивнула в знак согласия.
***
К всеобщему удивлению, Бруенор ничего не сказал. Но ни Тибблдорф Пвент, ни Дриззт не смогли не заметить пристального и явно неприветливого взгляда в ту сторону, где между деревьев на своих волшебных скакунах петляли Джарлаксл с Атрогейтом.
– Он создан для Мясников, – заметил Пвент, сидевший на козлах повозки позади Бруенора, в то время как Дриззт шёл сбоку. Тибблдорф кивнул головой в сторону Атрогейта. – Он слишком уж чистый и ухоженный, но мне нравится его свинья. И его кистени!
– Весёлые Мясники любят поиграть с дроу, не правда ли? – спросил Бруенор, но прежде,чем колкость дошла до Пвента, Дриззт ответил:
– Иногда.
– Ба, эльф, ты не дроу, и никогда им не был, – запротестовал было Бруенор. – Ну, ты понимаешь, что я имею в виду.
– Да, – кивнул Дриззт. – Ты не хотел обидеть, а я не обиделся. Но и Джарлаксл – не то, что ты привык ожидать от моего народа.
– Ба, но он – не Дриззт.
– Не был им и Закнафейн в том смысле, что ты имел в виду, – ответил Дриззт. – Но король Бруенор был бы рад моему отцу в Мифрил Халле. Я в этом уверен.
– И этот… странный, похож на твоего отца, да?
Дриззт посмотрел в сторону леса, видя, как Джарлаксл едет на своём адском скакуне, и пожал плечами, слегка растерявшись.
– Мне говорили, что они были друзьями.
Бруенор замолк на миг, разглядывая странное существо, коим был Джарлаксл, в своей широкополой, украшенной большим пером, шляпе. Всё в нём казалось дварфу чужим и странным. Для консервативного Бруенора это «всё» звучало, как «иное».
– Я просто не уверен в нём, – пробормотал король дварфов. – Моя девочка в беде, а ты просишь меня доверять Джарлакслу и его ручному дварфу.
– Достаточно справедливо, – признал Дриззт. – И я не скрываю, что у меня есть собственные подозрения.
Дриззт вскочил на повозку и взял вожжи, чтобы проехать немного вперёд. Он смотрел на Бруенора, требуя его внимания.
– Но я также знаю, что если бы Джарлаксл хотел нашей смерти, мы бы уже ходили по Долине Фуги. Мы с Реджисом не выбрались бы из Лускана без его помощи. Кэтти-бри и я не убежали бы от его же воинов за пределами Мензоберранзана много лет тому назад, не позволь он этого. Я уверен, что он не просто так предложил нам помощь, нам и Кэтти-бри.
– У него есть на это причины, – сказал Бруенор, – или я бородатый гном! И проблема побольше, чем та сказка, которую он нам рассказал: вряд ли он просто хочет убедиться, что хрустальный Осколок уничтожен.
Дриззт кивнул.
– Очень даже может быть. Но, если даже это правда, у нас больше шансов с Джарлакслом на нашей стороне. Мы бы даже не двинулись по направлению к храму Парящего Духа и Кэддерли, не пришли Джарлаксл своего дварфа в Мифрил Халл, чтобы предложить это.
– Чтобы выманить нас! – грубо отрезал Бруенор.
Дриззт поднял руку, успокаивая дварфа.
– Опять же, друг мой, если бы это было сделано только для того, чтобы сделать нас уязвимыми, Джарлаксл бы организовал засаду на дороге, сразу за воротами твоего Королевства. Мы бы сейчас лежали мёртвыми и нас клевали бы вороны.
– Если только ему не надо что-то от тебя, – вопросительно взглянув на эльфа, сказал Бруенор. – Например, хорошая награда за голову отступника Дриззта До’Урдена: матроны Мензоберранзана были бы весьма щедры и благодарны.
Такое было возможным, признал про себя Дриззт. Он обернулся через плечо, чтобы взглянуть на Джарлаксла, потом отрицательно помахал головой. Если бы Джарлаксл желал чего–то подобного, он бы использовал всю свою силу, и ещё возле Мифрил Халла захватил всех четверых, включая того, кто был нужен ему сильнее всего. Но кроме такой простой логики, было что-то ещё: понять Джарлаксла и его мотивы было очень трудно.
–Я не верю в это, – ответил Дриззт Бруенору.
– Ба! – фыркнул дварф, едва ли поверив ему. Он щёлкнул поводьями, и их группа двинулась быстрее: хоть они и прошли за сегодня полсотни миль, но впереди был ещё день пути.
–Значит, ты веришь, что мы ему нужны только для того, чтобы познакомить с Кэддерли? Ты купился на эту сказку? Ба!
Трудно было найти надлежащий ответ одному из этих самых «ба». Но прежде, чем Дриззт открыл рот, крик с задней части фургона в один миг закончил дискуссию.
Все трое повернулись назад и увидели Кэтти-бри, парящую в воздухе – её глаза закатились так, что видны были только белки. Она не поднялась достаточно высоко, чтобы выплыть за борт фургона – так и застыла в невесомом состоянии. Одна её рука поднялась в сторону, плавая в воздухе, как будто в воде, но вторая была вытянута вперёд, двигаясь так, как будто она держала меч.
Бруенор потянул поводья и передал их в руки Пвента, перепрыгивая через сидения, даже прежде, чем тот успел их поймать. Дриззт прижал дварфа к борту повозки – ловкий дроу перепрыгнул через неё и схватил Кэтти-бри за левую, свободную, руку в тот момент, как она начала соскальзывать с фургона. Дроу поднял вторую руку, останавливая Бруенора, и пристально наблюдал за тем, как Кэтти-бри ведёт свою невидимую борьбу. Затем её голубые глаза вновь вернулись на место. Правая рука дёрнулась, и девушка поморщилась. Её взгляд был направлен куда–то в пространство. Рука медленно повернулась, как будто вложила воображаемый меч в ножны. Но сразу после этого рука дёрнулась – будто кто–то или что-то потянуло за эфес клинка. Дыхание Кэтти-бри стало тяжёлым и прерывистым. Одинокая слеза скатилась по её щеке, и она спокойно вымолвила:
– Я её убила.
– О чём это она? – спросил Бруенор.
Дриззт продолжал держать руку, прося дварфа молчать, и не отрывал взгляда от любимой. Голова Кэтти-бри наклонилась вниз, как будто она смотрела на землю, потом повернулась назад и она подняла свой «меч» вверх.
– Уверен, она смотрит на кровь, – прошептал Бруенор. Он слышал, как Джарлаксл с Атрогейтом подъехали сбоку, но даже не оторвал взгляд от своей любимой дочери.
Кэтти-бри тяжело дышала и не сдерживала катившиеся по щекам слёзы.
– Она сейчас в будущем или в прошлом? – спросил Джарлаксл. Дриззт качнул головой неуверенно, но по правде говоря, он почти точно узнал сцену, которая перед ними разыгралась несколько минут назад.
Атрогейт срифмовал что-то про слабоумие. Бруенор повернулся и бросил на него испепеляющий взгляд.
– Прошу прощения, добрый король Бруенор, – извинился Атрогейт, – но это то, что я думаю.
Рыдания сотрясли Кэтти-бри. Дриззт увидел достаточно: он обнял её и начал нашёптывать на ухо слова утешения.
И тут мир потемнел для дроу. На миг он увидел жертву Кэтти-бри – волшебницу по имени Сидни, носящую робу главной башни магов, и он без сомнения узнал ту сцену, которую пришлось пережить его возлюбленной.
Прежде, чем он понял, что видел тело первой убитой Кэтти-бри, чью кровь она почувствовала на своих руках, изображение пропало, и его понесло дальше, как будто через королевство смерти в….
Он в ужасе оглянулся, но не увидел ни фургона, ни Бруенора – только странный, тусклый свет, мрачные тени и тёмно–серый, почти чёрный туман, подгоняемый ветром.
Они добрались до него там, в другом мире – тёмные, безногие твари из плоти, похожие на троллей, передвигаясь на руках и скаля клыки. Дриззт быстро обернулся, положил Кэтти-бри на землю и потянулся к своим скимитарам. Первая из тварей была уже возле него. Даже блеск Мерцающего казался тусклым, когда он махнул им. Но свою работу оружие сделало, отрубив лапу чудища по локоть. Дриззт метнулся вперёд, вгоняя Леденящую Смерть в грудь другого существа.
Он отскочил назад и повернулся. К его ужасу Кэтти-бри не было там, где несколькими моментами раньше он её оставил. Дриззт рванулся вперёд, врезаясь в кого–то или что-то, легко увернулся и кувырком прокатился дальше. Точнее попытался сделать это, но обнаружил, что земля на несколько футов ниже, чем он ожидал, и приземлился на спину, да так, что аж челюсть хрустнула.
Дриззт неистово замахал клинками, чувствуя тварей во тьме. Он вскочил на ноги и отпрыгнул, пытаясь увернуться от тварей
Дроу был в ярости: клинки выписывали невероятные пируэты, восьмёрки и круги, нанося мощные и разрушительные удары. Твари с криками и визгами так и валились, по три за раз.
– Кэтти-бри! – прокричал Дриззт – он её не видел, значит, они забрали её! Он было рванулся вперёд, но услышал какой–то звук справа от себя, и как только повернулся, что-то ударило его: одна из тварей очень близко подобралась к нему и нанесла мощный удар.
Падая, он потерял один из скимитаров, врезался в что-то твёрдое, похоже дерево, и обнаружил, что застрял: создавалось такое впечатление, что тварь его окутала чем–то липким, мешая двигаться. Дриззт смог пошевелить лишь рукой, он ничего не видел и даже дышал с трудом.
Он попробовал освободиться, думая о Кэтти-бри, но чувствовал, что чёрные твари приближаются к нему всё ближе и ближе.
Глава 9
Время героев
Возникший свет, подобный свету яркого маяка, с трудом пробивался сквозь дым и словно притягивал её. Ханалейса ощутила его манящую теплоту, столь отличную от жара пламени. Он звал её так, словно это были чары. Когда девушка наконец–то вырвалась через дверь сквозь плотный дым, валящий на пристань, она не была удивлена, увидев усмехающегося дядю Пайкела. Друид стоял там с поднятой вверх ярко сияющей тростью. Она попыталась поблагодарить его, но закашлявшись от дыма, зажала рукой рот. Пройдя чуть дальше, она только собралась было подойти к Пайкелу, чтобы обнять его; как к ней подбежали братья и начали что есть сил хлопать по спине, дабы помочь избавиться от дыма в лёгких.
Все это привело к тому, что понадобилось некоторое время, прежде чем Ханалейса сумела откашляться и встать прямо. Пайкел быстро вывел всех их из склада. Хотя множество взрывов разрушило почти всё, оставалось несколько бочонков кэррадунского виски, готовых взлететь на воздух в любое время.
– Почему ты пошла туда? – начал ругать её Рори вскоре после того, как непосредственная опасность миновала. – Это было глупо!
– Тут, тут, – обратился к нему Пайкел, покачивая пальцем в воздухе, чтобы заставить его замолчать.
Половина крыши осела с сильным грохотом, подмяв под себя часть стены. Через этот пролом компания видела продолжающееся нападение нежити, безмозглые монстры охотно шли в открытую Ханалейсой дверь, где быстро падали, пожираемые огнём.
– Она пригласила их войти, – сказал Тэмберли своему младшему брату. – Хана сэкономила нам время, в котором мы будем нуждаться.
– Что они делают? – спросила Ханалейса, глядя в сторону причалов. Этот вопрос оказался скорее восклицанием, нежели попыткой узнать правду, поскольку ответ был очевиден. Люди толпились на борту двух маленьких рыбацких суденышек, практически лодок, пришвартованных поблизости.
– Они собираются переправить нас через озеро на север, в Бьерндайн, – объяснил Тэмберли, говоря про ближайшую к Кэррадуну деревню на берегу озера.
– У нас нет времени, – ответила Ханалейса.
– У нас нет выбора, – сказал Тэмберли. – Здесь у них хорошие команды. Они быстро подготовят и переправят много лодок.
Со стороны доков послышался гомон. Он перерастал в давку и борьбу отчаявшихся горожан, хотевших забраться на борт первых двух лодок.
– Только моряки! – громче всех кричал мужчина, так как план состоял в том, чтобы заполнить первые две лодки опытными моряками, которые затем смогли бы восстановить оставшуюся часть флота.
Но всё шло не так, как было запланировано.
– Отходите! – кричало много людей на борту одной из лодок, в то время как другие всё ещё пробовали забраться на борт.
– Слишком много, – прошептала своим компаньонам Ханалейса. Действительно, небольшое рыбацкое судно в двадцать футов длиной не было рассчитано на перевозку такого большого количества людей, которые, к тому же, ещё и раскладывали на борту свои пожитки. Однако они перерубили швартовы и отошли от причала. Как только суденышко стало отплывать, несколько людей прыгнуло в воду и изо всех сил поплыло следом, чтобы хотя бы зацепиться за край борта, который был чуть выше холодных вод озера Импреск.
Вторая лодка, в которой людей было поменьше, также отошла от берега, и вскоре на ней были подняты квадратные паруса. А первая была так сильно загружена, что команда просто не могла добраться до такелажа, не говоря уже о том, чтобы поднять паруса. У людей, стоящих на берегу, перехватило дыхание, когда они увидели как сильно она накренилась, в то время как на самой лодке от отчаяния шум лишь усилился.
Многие в тревоге уже качали головами в ожидании катастрофы, когда ситуация еще больше ухудшилась. Внезапно люди в воде с ужасом начали кричать и метаться. Рыбы–скелеты, словно брошенные ножи, пронзали их насквозь.
Рыбацкая лодка очень сильно раскачивалась, а пассажиры в ней вопили, видя как вспененная вода становится красной от крови.
Затем, появились моряки–зомби, восставшие по чьему–то невидимому приказу. Костистые руки зацепились за борта осевших судов, люди в лодках и на берегу закричали от ужаса, поскольку скелеты давно погибших рыбаков стали выбираться из тёмных вод.
Из–за паники на борту первой лодки несколько человек оказалось в воде. Судно раскачивалось и меняло направление, а постоянно смещающийся центр тяжести и стал в конце концов причиной её неудержимого и бедственного переворота. Моряки на второй лодке тоже запаниковали и не смогли достаточно быстро отреагировать на маневр первой. Треск дерева, раздавшийся при столкновении, почти заглушил крики обречённых на гибель горожан. Многие нырнули в воду, и, так как на борт забирались скелеты, у остальных не было выбора, кроме как прыгать в Импреск и плыть к берегу.