Современное российское общество, как известно, характеризуется конфликтами, насилием, борьбой между различными группировками за власть и собственность, поэтому стабильность в нем в настоящее время возможна лишь как нечто временное, ибо ключевым фактором формирования социальных отношений являются групповые интересы. Религиозные группы - это всегда часть того мира, в котором они существуют, одно из звеньев системы, в которой сталкиваются интересы различных враждующих между собой сил.
Привычка видеть в представителях других религиозных групп "врагов" может усиливаться или ослабляться в зависимости от многих конкретных условий, а также от отношения к данным религиозным группам властных структур. "Например, возрастание отрицательного отношения православного духовенства Дальнего Востока к представителям других христианских церквей: католикам, баптистам, адвентистам, евангелистам и пр., которых они обвиняют в оказании негативного влияния на духовно-нравственное состояние общества, в подрыве обороноспособности страны, в шпионаже и т.д., заметно усилилось с начала 90-х годов не только из-за появления в законе положения об альтернативной службе, "уравнивания" этих конфессий в правах с православием в возможности возвращения и строительства культовых зданий, открытия ими своих духовных образовательных учреждений, издательской деятельности, но и благодаря попустительству по отношению к негативным высказываниям в отношении протестантов со стороны государственных чиновников, по долгу службы поставленных защищать конституционный принцип свободы совести".
В настоящее время в дальневосточном регионе России по количеству верующих и количеству зарегистрированных религиозных организаций баптисты, адвентисты и пятидесятники значительно опережают "более традиционные" религии (ислам, буддизм и иудаизм). "По данным Управлений Минюста субъектов, входящих в Дальневосточный федеральный округ, в регионе действует всего 41 объединение исламского, буддийского и иудейского вероисповеданий (12 - исламских, 11 - буддийских и 18 - иудейских); в то время как объединений евангельских христиан-баптистов, адвентистов седьмого дня и христиан веры евангельской (пятидесятников) - более 262 (52 - баптистов, 51 - адвентистов и 152 - пятидесятников), даже больше, чем православных".
Очень часто религиозные конфликты, по внешнему проявлению, маскировали столкновение на этнической или политической основе. "Например, появление на Дальнем Востоке южнокорейских, японских и американских миссионеров, представителей нетрадиционных религий и культов в условиях обострения многих социальных и политических проблем дальневосточного региона: постоянный отток интеллектуальной элиты в европейскую часть страны, вызванный многомесячными задержками заработной платы ученым, инженерам, писателям, преподавателям, врачам; сокращение рабочих мест в результате приватизации и искусственное банкротство крупнейших предприятий ДВ; закрытие ряда научно-исследовательских учреждений; проблема демаркации границы; разграничение полномочий федерального центра и местных администраций; проблемы военно-промышленного и энергетического комплексов, усугубленных в Приморье многолетним конфликтом краевой и городской администраций, - справедливо воспринималось научной и православной общественностью не как реализация права на свободу совести и вероисповедания, не как результат демократизации российского общества, а как религиозная экспансия, угрожающая национальным интересам России".
В подобных условиях резко негативное отношение населения в целом и Русской православной церкви, в частности, к иностранным миссионерам вполне понятно. Несомненно, что в определенных условиях религия может выступать и как фактор разобщения народа.
"Появление в Приморье в 1997 году эмиссаров Украинской православной церкви, попытавшихся не только "переманить" из Русской православной церкви прихожан украинского происхождения, но и обсуждать вопросы относительно культурно-национальной автономии, еще одно подтверждение тому, что религиозный конфликт есть результат более глубоких социально-политических противоречий, если экономические интересы и связи, чаще всего, способствуют единению общества, то религиозные различия служат единственным символом дифференциации, что приводило и приводит к обострению межнациональных противоречий".
Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри их. Социальное поведение внутри групп часто является результатом стремления индивида к удовлетворению эгоистических интересов, и в ходе борьбы за власть, привилегии, престиж возникают конфликты: между клиром и мирянами, между мужчинами и женщинами и др. Например, конфликт во Владимиро-Александровской христианской церкви "Иисуса Христа" между пастором Ли Дзе Воном из Южной Кореи и прихожанами. Для достижения своей цели - получения очередного ходатайства об аккредитации - пастор "хватался за нож", "ругался с председателем общины, переворачивал столы, размахивал кулаками…". Рассмотрев вопрос о многолетней конфликтной ситуации в данной религиозной общине экспертно-консультативный совет по свободе совести и вероисповеданиям при администрации Приморского края в своем решении 17 апреля 1998 года определил: "Просить паспортно-визовую службу УВД администрации края лишить визы пастора Ли Дзе Вона Владимиро-Александровской христианской церкви "Иисуса Христа".
Во всем российском обществе религиозная жизнь отмечена конфликтом между консерваторами-традиционалистами и модернистами, сторонниками религиозного обновления и реформ. Как правило, борьба между ними выходит за рамки чисто теологического спора и отражает неоднородность духовенства, его различные социально-политические ориентации. В начале 90-х годов подобный конфликт привел к появлению в ряде регионов России приверженцев Русской православной церкви за границей.
религиозный конфликт российское общество