Старушка издала смешок. Рыбьи кишки мрачно сияли между ее пальцев, когда она бросила их в озеро.
– Близко. Разные ведьмы были вплетены в одну сказку. Может, я одна из них.
– Как вы узнали, что я была тут?
– Полуночница сказала, конечно, – ответила старушка. Она рылась в лукошке Васи, добавляла в котелок зелень. Ее глаза сияли во тьме, большие, дикие, красные от огня. – Хоть она чуть не опоздала, ведь хотела, чтобы ты встретилась с Медведем.
– Зачем?
– Чтобы посмотреть, что ты сделаешь.
– Зачем? – повторила Вася. Она хотела жаловаться как ребенок. Ее ноги и ребра болели, как и порез на лице. Она еще сильнее ощущала, что попала в сказку, которую не понимала.
Старушка не ответила сразу. Она разглядывала лицо Васи, а потом сказала:
– Многие черти не хотят ударять по миру людей. Но и не хотят угасать. Они разрываются.
Вася нахмурилась.
– Да? При чем тут я?
– А почему, по–твоему, Морозко так старался спасти твою жизнь? Да, Полуночница поведала мне и это.
– Я не знаю, почему, – в этот раз голос Васи стал выше, хоть она и пыталась подавить его. – Думаете, я этого хотела? Это было безумием.
Глаза старушки вспыхнули.
– Да? Ты не знаешь.
– Узнаю, если вы мне расскажете.
– Нет. Это ты должна понять сама, если сможешь, – старушка улыбнулась, все еще опасно. Она бросила в суп немного соли. – Ты ищешь легкий путь, дитя?
– Если бы он был, я бы не оставила дом, – парировала Вася, было сложно оставаться вежливой. – Но я устала спотыкаться во тьме.
Старушка помешивала суп, огонь поймал странное выражение на ее лице.
– Тут всегда темно, – сказала она.
Вася была полна вопросов, но притихла, стыдясь. Она сказала другим голосом:
– Вы послали Полуночницу ко мне по дороге в Москву.
– Да, – сказала старушка. – Мне было любопытно, когда я услышала, что девица моей крови отправилась в путь с лошадью с озера.
Вася вздрогнула от напоминания о Соловье. Суп был готов, и ведьма налила себе большую миску, а Васе – маленькую. Вася не перечила, она уже поела до этого рыбы. Но бульон был хорошим, и она медленно пила его.
– Бабушка, – спросила она, – ты видела своих дочерей после того, как они покинули это место?
Старое лицо Бабы Яги застыло, как камень.
– Нет. Они бросили меня.
Вася подумала о призраке Тамары, не знала, могла ли женщина помешать тому ужасу.
– Моя дочь сговорилась с колдуном, чтобы забрать жар–птицу силой! – рявкнула старушка, словно прочла мысли Васи. – Я не смогла их поймать. Лошадь эта быстрее всего, что бежит. Но моя дочь хотя бы была наказана.
Вася сказала:
– Она была твоим ребенком. Ты знаешь, что чародей сделал с Тамарой?
– Она сделала это с собой?
– Мне рассказать, что с ней стало? – спросила Вася, злясь. – Про ее смелость и отчаяние? Как ее заперли в тереме в Москве, пока она не умерла? И даже после! Ты закрыла земли и даже не пыталась ей помочь!
– Она предала меня, – парировала ведьма. – Она выбрала мужчину вместо семьи, отдала золотую лошадь Кощею. Моя Варвара тоже меня оставила. Она пыталась занять место Тамары, но не могла. Конечно, ведь у нее не было такого зрения. И она ушла, трусиха.
Вася замерла, вдруг осознав кое–что.
– Они не нужны мне, – продолжала старушка. – Я закрыла пути. Все дороги, кроме Полночной, и это моя дорога, ведь Полуночница – моя слуга. Я оберегала земли до прибытия новой наследницы.
– Оберегала? – поразилась Вася. – Пока твои дети были заперты в мире людей? Пока твою дочь бросил ее любимый?
– Да, – сказала ведьма. – Она заслужила это.
Вася молчала.
– Но, – уже мягче продолжила старушка, – у меня теперь есть новая наследница. Я знала, что ты однажды придешь. Ты можешь говорить с лошадьми, ты пробудила домовую огнем, ты пережила багинника. Ты не предашь меня. Ты будешь жить в доме у дуба, а я буду приходить каждую полночь и учить тебя всему, что знаю. Как управлять чертями. Как оберегать своих. Ты не хочешь узнать такое, бедная девочка с обожженным лицом?
– Да, – сказала Вася, – я хочу это знать.
Женщина отклонилась с довольным видом.
– Еще будет время научиться, – продолжила Вася. – Не сейчас. Медведь свободен на Руси.
Старушка ощетинилась.
– Что для тебя Русь? Они ведь пытались тебя сжечь? Они убили твоего коня.
– Русь – это моя семья. Мои братья и сестра. Моя племянница, которая видит, как я. Твои внуки и правнуки.
Глаза женщины опасно заблестели.
– Еще одна со зрением? Девочка? Мы пройдем через Полночь и заберем ее.
– Украдем? Заберем у матери, которая ее любит? – Вася вдохнула. Сначала подумай, что случилось с твоими дочерями.
– Нет, – сказала женщина. – Они мне не нужны были, мелкие змеи, – ее глаза были дикими, и Вася не знала, одиночество или магия посеяло там семя безумия, вызвав такое отношение к детям. – У тебя будут мои силы и мои черти, правнучка.
Вася встала и опустилась на колени рядом со старушкой.
– Это честь для меня, – она старалась говорить спокойно. – В сумерках я была изгоем, а теперь я – чья–то правнучка.
Старушка растерянно напряглась, глядя на Васю с робкой надеждой.
– Но, – закончила она, – ради меня освободили Медведя. Я хочу, чтобы он был скован вновь.
– Развлечения Медведя к тебе не относятся. Он долго был в плену. Разве он не заслужил немного света?
– Он только что пытался убить меня, – едко сказала Вася. – Это относится ко мне.
– Ты не выстоишь против него. Ты слишком юна, и ты видела опасности от использования магии. Он – самый умный из чертей. Если бы я не пришла, ты бы умерла, – морщинистая рука поймала ладонь Васи. – Останься тут и учись, дитя.
– Научусь, – сказала Вася. – Если Медведь будет скован, я вернусь и буду твоей наследницей, научусь. Но я должна уберечь семью. Ты можешь мне помочь?
Старушка отдернула руку. Враждебность подавила надежду на ее лице.
– Я не помогу тебе. Я – хранитель этого озера, этого леса. Мне нет дела до мира дальше.
– Можешь хотя бы сказать, где заточен король зимы? – спросила Вася.
Женщина рассмеялась. По–настоящему, откинув голову.
– Думаешь, его брат оставил его просто лежать, как котенка, которого забыл утопить? – она прищурилась. – Или ты как Тамара? Выбрала мужчину вместо родни?
– Нет, – сказала Вася. – Но его помощь нужна мне, чтобы сковать Медведя. Ты знаешь, где он? – хоть она старалась быть спокойной, ее голос стал тверже.
– Не на моих землях.
Полуночница все еще стояла в тенях, внимательно слушалась.
В сказке у Бабы Яги было три слуги, три всадника: День, Сумерки и Ночь.
– Я все равно его найду, – сказала Вася.
– Ты не знаешь, откуда начать.
– Я начну в Полночи, – сказала Вася, взглянув еще раз на Полуночницу. – Если там все полночи, то в одной из них должен быть Морозко в его клетке.
– Та земля так огромна, что твой разум ее не поймет.
– Так ты поможешь мне? – спросила Вася, глядя в лицо, отражающее ее. – Прошу, бабушка. Уверена, выход есть.
Губы женщины шевелились. Она мешкала. Сердце Васи дрогнуло с надеждой.
Но ведьма резко отвернулась, стиснув зубы.
– Ты не лучше Тамары и Варвары. Я не помогу тебе, дурочка. Ты погубишь себя без толку, а твой драгоценный король зимы так старался тебя уберечь, – она поднялась на ноги, и Вася тоже.
– Погоди, – сказала она. – Прошу, – Полуночница не двигалась во тьме.
Старушка яростно сказала:
– Если одумаешься, вернись, и, может, я изменю решение. Если нет – я отпустила дочерей. С правнучкой будет еще проще.
Она шагнула во тьму и пропала.
Водяной
Вася хотела кричать. Часть ее души хотела к прабабушке, страдала без матери, которую она не знала, без няни и старшей сестры, ушедшей так рано. Но как она могла жить тихо в мире магии, пока Медведь был на свободе, ее семья в опасности, а король зимы – в плену?
– Вы так похожи, – сказал знакомый голос. Вася подняла голову. Полуночница вышла из теней. – Вспыльчивые. Упрямые, – луна превратила бледные волосы нечисти в белый огонь. – Так ты хочешь найти короля зимы?
– Почему ты спрашиваешь?
– Любопытно, – бодро сказала Полуночница.
Вася не верила ей.
– Расскажешь Медведю? – спросила она.
– Зачем? Он лишь рассмеется. Ты не вытащишь Морозко. Лишь умрешь, пытаясь.
– Что ж, – сказала Вася, – ты бы хотела моей смерти, судя по нашей последней встрече. Почему не сказать, где он, чтобы я умерла быстрее?
Полуночница была удивлена.
– В этом нет ничего хорошего. Пойти в Полуночи не так просто. Мало знать, куда тебе надо.
– Как тогда ходить там?
Полуночница тихо сказала:
– В Полуночи нет ни севера, ни юга. Ни востока, ни запада, нет тут и там. Ты должна думать о месте назначения и идти, не запнувшись во тьме, но никто не знает, как долго тебе идти к нужному месту.
– И все? Почему тогда Варвара сказала коснуться дуба?
Полуночница фыркнула.
– Она немного знает, но не понимает. Сходство помогает путешествовать. Это как зов. Кровь зовет кровь. К родным пройти проще всего. Ты не могла добраться только до дерева у озера, потому что эта связь слабая – дуб к дубу, – она ухмыльнулась. – Может, тебе будет не сложно найти короля зимы, девица. Тут точно есть связь. Он достаточно любил тебя, чтобы отдать свою свободу. Может, он даже теперь тоскует по тебе.
Вася не слышала еще ничего глупее. Но она сказала лишь:
– Как мне попасть в Полночь?
– Каждую ночь в нужный час мое царство открывается для тех, кто видит.
– Хорошо. Как мне выбраться из Полуночи?
– Проще всего? Уснуть, – Полуночница пристально смотрела на нее. – И твой спящий разум отправится к рассвету.
Дед Гриб выглянул из–под бревна.
– Где ты был во всем этом веселье? – спросила Вася.
– Прятался, – сказал дух–гриб. – Я рад, что ты не мертва, – он нервно взглянул на Полуночницу. – Но лучше не искать короля зимы. Тебя убьют, а я прошел столько сложностей, чтобы быть твоим союзником.
– Я должна, – сказала Вася. – Он пожертвовал собой ради меня.
Она увидела, как Полуночница прищурилась. Она была серьезна, но не говорила тоном девушки, страдающей от любви.
– Это был его выбор, а не твой, – сказал дед Гриб, переживая еще сильнее.
Вася без слов прошла к Пожаре, остановилась на расстоянии от лошади. Пожара любила кусаться.
– Скажи, вы все родня? Ты и другие лошади–птицы?
Пожара раздраженно тряхнула ушами.
«Конечно», – сказала она. Ее нога уже выглядела лучше.
Вася глубоко вдохнула.
– Тогда окажешь мне услугу?
Пожара тут же отпрянула.
«Ты не сядешь на мою спину», – сказала она.
Вася подумала, что услышала смех Полуночницы.
– Нет, – сказала Вася. – Я бы этого и не просила. Но… пойдешь со мной сквозь Полночь? Отведешь меня к белой лошади Морозко? Кровь зовет кровь, как я узнала.
Последнее было для Полуночницы. Она почти ощущала на себе недовольный взгляд.
Пожара замерла на миг. Ее большие золотые уши дрогнули с неуверенностью.
«Я могу попробовать, – раздраженно сказала Пожара и топнула. – Если это все. Но ты все равно не сядешь на мою спину».
– Конечно, – сказала Вася. – У меня сломано ребро.
Дед Гриб хмурился.
– Разве ты не сказала…?
– Никто не похвалит меня за догадливость? – осведомилась Вася, проходя к костру. – Сходство помогает пройти по Полуночи. Хорошо, но я так глупа, чтобы доверять связи между Морозко и мной. Связи из лжи, тоски и обрывков правды. Особенно с тех пор, как я подозреваю, что этого ждет Медведь. Я не хочу погибнуть в пути.
Судя по лицу Полуночницы, этого он и ждал.
– Даже если ты его найдешь, – она оправилась, – ты не сможешь его вытащить.
– По одной беде за раз, – сказала Вася. Она взяла горсть земляники из лукошка и протянула. – Скажешь мне кое–что еще, Полуночница?
– О, подкуп? – но Полуночница взяла ягоды и склонила к ним голову. – Что сказать?
– Медведь или его слуги пойдут за мной, если я пойду в Полночь за Морозко?
Полуночница помедлила.
– Нет, – сказала она. – Ему хватает дел в Москве. Если ты хочешь потратить время на темницу, которую не разбить, это твое дело, – она снова понюхала ягоды. – Но я предупрежу тебя в последний раз. Полуночи недалеко от тебя можно пересекать, когда хочешь. Но дальние требуют годы. Если уснешь там и собьешься с дороги, то пропадешь, как роса, или твоя плоть рассыплется прахом.
Вася поежилась.
– Как я пойму, где далеко, а где близко?
– Не важно. Если хочешь найти короля зимы, не спи, пока не сделаешь это.
Она глубоко вдохнула.
– Тогда я не усну.
* * *
Вася прошла к озеру, чтобы напиться воды. Багинник яростно извивался на мелководье.
– Жар–птица вернулась! – рычал багинник. – Чтобы жить у воды. Может, табун снова стал бы большим, летал бы над озером на рассвете. А ты забираешь ее для глупости.
– Я ее не заставляю, – мягко сказала Вася.
Багинник ударил хвостом по воде, недовольный, но молчаливый.
Вася сказала:
– Когда Пожара захочет вернуться, я не буду ее держать. И, если я выживу, то я приду и буду жить у озера и учиться, искать всех лошадей и ухаживать за ними. В память о своем коне, которого я так любила. Это тебя устроит?
Багинник молчал. Она отвернулась.
Багинник сказал сзади новым голосом:
– Ловлю на слове.
* * *
Вася взяла лукошко, забрала остатки рыбы. Дед Гриб сказал из травы:
– Ты оставишь меня? – он сидел на пне, сияя неприятным зеленым светом во тьме.
Вася ошеломленно сказала:
– Я могу уйти далеко от озера.
Дед Гриб был маленьким и решительным.
– Я все равно пойду, – сказал он. – Я на твоей стороне, помнишь? И я не могу стать прахом.
– Хорошо тебе, – холодно сказала Вася. – Зачем быть на моей стороне?
– Медведь может делать чертей сильнее от гнева. Но ты делаешь нас настоящими. Я теперь понимаю это. И багинник, – дед Гриб выглядел гордым. – Я на твоей стороне и иду с тобой. Ты потеряешься без меня.
– Возможно, – улыбнулась Вася. В ее голос прокрались сомнения. – Ты пойдешь? – он был очень маленьким.
– Да, – дед Гриб зашагал.
Пожара тряхнула гривой.
«Скорее», – сказала она Васе.
* * *
Золотая лошадь шла в ночь, срывая траву по пути. Порой она находила хорошие участки и задерживалась там. Вася не торопила ее, чтобы не беспокоить рану на ее ноге, но с тревогой думала, когда начнет засыпать, не зная, сколько часов на это уйдет…
Не было смысла думать об этом. Она приняла решение. Она преуспеет или нет.
– Я никогда не покидал озеро, – признался дед Гриб Васе, пока они шли. – Ни разу с тех пор, как тут были деревни людей, и дети представляли меня, когда ходили по грибы осенью.
– Деревни? – спросила Вася. – У озера? – они шли по лугу с грубой травой и грязью под ногами. Звезды были низкими и теплыми на небе. Летние звезды.
– Да, – сказал дед Гриб. – Деревни людей были на границе царства магии. Порой, если они были смелыми, люди приходили в поисках приключений.
– Может, людей удастся убедить снова так делать, – Вася загорелась идеей. – И они будут жить в мире с чертями, защищенные от зла этого мира.
Дед Гриб сомневался, и Вася вздохнула.
Они шли дальше, замирая. Ночь была то холоднее, то теплее. Они шли то по камню, и ветер свистел возле ушей Пожары, то вдоль пруда, и полная луна висела жемчужиной в центре. Все было тихим и неподвижным. Вася устала, но нервы и долгий сон в доме помогали ей идти.
Она была босой, сапоги привязала к лукошку. Хоть ее ноги устали, земля ощущалась приятно под кожей. Пожара была серебряно–золотым огоньком между деревьев, еще хромала. Дед Гриб ощущался слабо, но перебирался с пня на камень, а там – на дерево.
Вася надеялась, что Полуночница не соврала, что Медведь не пойдет за ней. Но она часто озиралась, пару раз подавила желание сказать лошади поспешить.
Она шла по роще высоких сосен и думала о том, как приятно было бы устроиться на таких ветках и поспать до первых лучей.
Вася поспешила отвлечься и поняла, что давно не видела зеленый огонек духа–гриба. Она огляделась во тьме.
– Дед Гриб! – она едва осмеливалась шептать, не зная, какие опасности ждали в этом месте. – Дед Гриб!
Дух–гриб появился у ее ног, и Пожара отпрянула. Даже Вася вздрогнула.
– Где ты был? – спросила она резко от страха.
– Помогаю! – сказал дед Гриб. Он сунул что–то в ее руки. Вася поняла, что это был мешок еды. Не дикой, как земляника или одуванчики. Там был хлеб, жареная рыба и медовуха.
– О! – сказала Вася. Она оторвала кусочек лепешки, дала ему, другой кусок дала обиженной Пожаре, а третий взяла себе. – Где ты это взял? – спросила она, жуя.
– Там есть люди, – сказал дед Гриб. Вася подняла голову и увидела сияние огней за деревьями. Пожара попятилась, нервно раздувая ноздри. – Но вам не стоит подходить, – добавил дух–гриб.
– Почему? – растерялась Вася.
– Они ночуют у реки, – сказал сухо дед Гриб. – И водяной хочет их убить.
– Убить? – сказала Вася. – Как? Зачем?
– Водой и страхом, полагаю, – сказал дед Гриб. – Как еще он убивает? Ему, наверное, сказал Медведь. Многие водные создания его, и он распространяет силу по Руси. Уйдем.
Вася мешкала. Ее беспокоила не жалость к людям, которые утонут во сне. Она не понимала, почему Медведь хотел убить именно этих людей. В полночь вела близость. Что за близость притянула ее сюда? Сейчас? Она посмотрела на деревья. Столько огней. Людей там было много.
Вася услышала знакомый гул, будто лошади бежали почти галопом по камням. Но это были не лошади.
Звук все решил для нее. Она отдала лукошко деду Грибу.
– Оставайтесь тут. Оба, – сказала она лошади и духу–грибу. Вася побежала к сиянию костров, стала кричать в темноте. – Эй! Народ! Просыпайтесь! Вставайте! Река разливается!
Она бежала и скользила по склону холма, у которого они разбили лагерь. Лошади дергали поводья, они знали, что происходило. Вася разрезала их поводья, и они убежали на возвышенность.
Тяжелая ладонь опустилась на плечо Васи.
– Воруем лошадей, малец? – спросил мужчина, его ладонь сжалась, от нее воняло чесноком и гнилыми зубами.
Вася отпрянула. Она испугалась бы его, прикосновение и запах вызывали болезненные воспоминания. Но сейчас у нее были тревоги важнее.
– Я похож на вора? Я спас ваших лошадей. Слушайте. Река разливается.
Мужчина посмотрел, волна черной воды поднялась по течению, двигалась мимо них. Впадину, где они устроились на ночлег, тут же затопило. Мужчины, просыпаясь, вскакивали, бежали и кричали во тьме. Вода прибывала ужасно быстро, будила людей и пугала их.
Один мужчина кричал приказы:
– Сначала серебро! – крикнул он. – Потом лошади!
Но вода приближалась все быстрее. Мужчину унесло потоком, потом другого. Многие добрались до возвышенности. Но тот, кто кричал приказы, остался в воде.
Вася смотрела, а водяной, король реки, вырвался из воды перед ним.
Мужчина не видел черта. Но он отпрянул из инстинкта, чуть не утонув.
– Князь? – сказал водяной. Его смех был грохотом камней. – Я был королем, когда царевичи возились в грязи моей реки и бросали своих дочерей, чтобы добиться моего расположения. Тони.
Черная вода сбила мужчину с ног.
Вася забралась на дерево, вода бушевала внизу. Она прыгнула с ветки в поток. Вода подхватила ее с поразительной силой, и она ощущала гнев водяного там.
В ее венах была та же сила, что сломала прутья ее клетки в Москве. Она уже не хотела спать.
Лидер лагеря вынырнул, вдохнул. Мужчины кричали ему сверху, ругали друг друга. Вася проплыла три взмаха руки, пересекая поток. Лидер был крупным, но мог немного плыть. Она подхватила его под руки, оттолкнулась и вытащила его на берег. Боль пронзила ее еще не зажившие ребра.
Мужчина лежал в грязи, глядел на нее. Она слышала людей со всех сторон, но молчала. Она повернулась и нырнула в воду, оставив мужчину на берегу смотреть ей вслед.
* * *
Ее унесло течением, пока она не впилась в камень посередине. Вася вдохнула.
– Речной король! – закричала она. – Я хочу поговорить.
Вода прибывала, несла обломки деревьев. Вася забралась выше на камень, чтобы ее не ударило большой веткой, что плыла с потоком.
Водяной выглянул из воды на расстоянии руки. Его улыбка была полна острых зубов, его кожа была в слизи и речном иле. Вода стекала бриллиантами по его коже, кипела вокруг него. Он открыл рот и заревел на нее.
«Тут я должна кричать, – подумала Вася. – И тогда он рассмеется, а я закричу в отчаянии, веря, что мне конец. И он вопьется в меня зубами и утянет на дно».
Так черти убивали людей. Заставляя их поверить, что они обречены.
Вася постаралась говорить спокойно, сжимая камень среди потока.
– Прости за вторжение.
Было непросто напугать речного короля. Он резко закрыл рот.
– Кто ты?
– Не важно, – сказала Вася. – Зачем ты пытаешься убить людей? – вода бушевала, била ее по лицу. Она отплевывалась, вытирала глаза. Вася забралась еще выше.
Она знала, где был речной король, по его темному силуэту на фоне неба и блеску его глаз.
– Я не убивал, – сказал он.
Ее руки начали дрожать. Она проклинала слабость.
– Нет? – осведомилась она, едва дыша.
– Серебро, – сказал он. – Я должен был утопить серебро.
– Серебро? Зачем?
– Медведь так пожелал.
– Что чертям до серебра людей? – выдохнула она.
– Не знаю. Я знаю лишь, что так велел Медведь.
– Хорошо, – сказала Вася. – Это сделано. Ты теперь усмиришь воду, речной король?
Водяной недовольно заворчал.
– Зачем? Те люди пылью, лошадьми и своей грязью портили мою реку. Они не оставили подношений. Лучше им утонуть с их серебром.
– Нет, – сказала она. – Люди и черти могут разделить этот мир.
– Мы не можем! – рявкнул водяной. – Они не прекратят. Колокола не умолкнут, они не перестанут рубить деревья и загрязнять воду, забывать нас, пока никого не останется.
– Мы можем, – возразила она. – Я тебя вижу. Ты не угаснешь.
– Тебя мало, – черные губы растянулись, открывая иглы зубов. – И Медведь сильнее тебя.
– Медведя тут нет, – сказала Вася. – А я тут, и ты не убьешь этих людей. Усмири воду!
Водяной зашипел, шире открыл рот. Вася не отпрянула, а протянула расцарапанную руку и коснулась его вязкого лица. Она сказала:
– Слушай меня и успокойся, речной король, – водяной ощущался как живая вода, холодная и нежная под ее ладонью. Она запомнила текстуру его кожи.
Он отпрянул. Закрыл рот.
– Так должно быть? – спросил он другим голосом. Он вдруг зазвучал испуганно. Но за этим была нотка надежды. Вася подумала о словах прабабушки, что черти не хотели биться.
Вася глубоко вдохнула.
– Да, – сказала она. – Должно.
– Тогда я запомню, – сказал водяной. Бушующая сила потока утихала. Вася вдохнула с облегчением. – И ты запомни, морская дева, – водяной погрузился под воду и пропал, а она не успела спросить, почему он так ее назвал.
Уровень реки опускался. Когда Вася выбралась на берег, там снова был ручей.
Мужчина, которого она спасла, стоял на берегу, когда она вышла. Она устала, задыхалась и дрожала, но не хотела спать. Она застыла, когда увидела, что он ждет, и подавила желание убежать.
Он поднял руки.
– Не бойся, мальчик. Ты спас мне жизнь.
Вася молчала. Она не доверяла ему. Но за ней была вода, ночь, лес, дорога Полуночи. Все обещало укрытие. Она боялась мужчины инстинктивно, но не как в Москве, где стены сковывали ее. Так что она встала и сказала:
– Если вы благодарны, господин, назовите свое имя и цель пребывания.
Он смотрел. Вася поздно поняла, что он считал ее деревенским мальчишкой, а она так не звучала.
– Думаю, это уже не важно, – сказала он после мрачной паузы. – Я – Виктор Андреевич, князь Серпухова. Я со своими людьми нес дань серебра в Сарай для хана–марионетки и его темника Мамая. Мамай собрал армию и не распустит ее, пока не получит дань. Но теперь серебра нет.
Муж ее сестры, отправленный Дмитрием на задание, чтобы остановить войну, не справился. Вася поняла, почему сходство привело ее сюда, и почему Медведь хотел утопить серебро. Зачем убивать Дмитрия лично, когда можно заставить татар сделать это?
Может, серебро можно было найти. Но не в темноте. Она могла заставить водяного достать его? Вася разрывалась между лесом и водой.
Владимир смотрел на нее, щурясь.
– Кто ты?
– Не поверите, если я скажу, – честно сказала она.
Он смотрел на порезы и синяки на ее лице.
– Я не хочу навредить, – сказал он. – Я не отправлю тебя туда, откуда ты убежал. Хочешь поесть?
Неожиданная доброта чуть не вызвала у нее слезы. Вася поняла, как одичала и была напугана. Но у нее не было времени на слезы.
– Нет, – сказала она. – Благодарю, – она решила. Чтобы покончить с разрушениями Медведя, ей нужен был зимний король.
И она побежала призраком во тьме.
Далекие и чужие земли
Луна висела у горизонта, все еще была бесконечная ночь. Вася была босой, замерзала.
Дед Гриб появился из–за пня, сжимал лукошко Васи. Он злился.
– Ты промокла, – сказал он. – И тебе повезло, что я следил за тобой. А если бы ты, я и лошадь ушли в разные полночи? Ты заблудилась бы.
Зубы Васи стучали.
– Я не подумала, – сказала она маленькому союзнику. – Ты такой мудрый.
Дед Гриб чуть оттаял.
– Мне нужно где–то высушить одежду, – выдавила Вася. – Где Пожара?
– Там, – дед Гриб указал на мерцание во тьме. – Я следил за обеими.
Вася благодарно и низко поклонилась ему, а потом сказала:
– Ты можешь найти место, где никто не увидит мой костер?
Ворча, он сделал это. Она собрала хворост, замешкалась, глядя на него, ощущая гнев и ужас – и огонь – в ее душе, ждущие свободы.
Прутья вспыхнули искрами раньше, чем она подумала. Реальность снова пошатнулась. Бесконечная тьма этого места уже давила на нее, а теперь стало в сто раз хуже.
Ее дрожащая ладонь нащупала комок в одежде, где домовая зашила деревянного соловья. Она сжала фигурку. Она ощущалась как якорь.
Свет сиял среди деревьев. Пожара вышла из тьмы, принялась за траву. Она тряхнула гривой.
«Хватит колдовать, дурочка. Ты сойдешь с ума, как старуха. Потерять себя в Полуночи проще, чем ты думаешь, – ее уши дрогнули. – Сойдешь с ума, я брошу тебя тут».
– Прошу, не надо. Я постараюсь не сойти с ума, – хрипло сказала Вася, и лошадь фыркнула. А потом продолжила пастись. Вася разделась и стала сушить одежду.
Она хотела уснуть и проснуться со светом. Но не могла. И она расхаживала нагишом, щипала руки, отходила от огня, чтобы холод разбудил ее.
Она стояла и думала, можно ли уже одеться, чтобы не замерзнуть, когда услышала вопль Пожары. Она обернулась и увидела черного коня Полуночницы, едва заметного в ночи, в стороне от костра.
– Принес всадницу, чтобы та дала еще советы? – спросила Вася у коня без тепла.
«Не глупи, – сказала Пожара Васе. – Я его позвала. Ворона, – она хмуро взглянула на коня, и он смиренно облизнул губы. – Лебедь дальше, чем я думала, а Ворон лучше знает, как добраться до нее – он знает больше об этом месте. Я устала брести, особенно, когда тебя сложно не упустить из виду. С такой скоростью мы не успеем, ты уснешь, – она направила уши на Васю. – Ты дважды спасла меня: в Москве и у воды. Теперь и я дважды спасла тебя. Между нами нет долга».
– Точно, – благодарно сказала Вася и поклонилась.
Полуночница вышла на свет из–за коня с кислым видом. Вася знала этот взгляд. Она сама так выглядела, когда Соловей вынуждал ее что–то делать. Она чуть не рассмеялась.
– Пожара, – сказала Полуночница. – У меня дела далеко отсюда, и я не могу…
– Задерживаться, потому что конь не слушается? – перебила Вася.
Полуночница ядовито посмотрела на нее.
– Тогда помоги мне, – сказала Вася, – и раньше займешься делами, – черный конь дернул тяжелыми ушами. Пожара не скрывала нетерпения.
«Идем, – сказала она. – Сначала было забавно, но тьма мне уже надоела».
Немного веселья проступило на лице Полуночницы.
– Что ты надеешься сделать, Василиса Петровна? Он скован в памяти, месте и времени.
Вася была ошеломлена.
– Неужели я должна думать, что зимний король позволил бы сковать себя навеки ради меня? Он не глупый принц из сказки, и я не Елена Прекрасная. Так что у него должен быть повод, как и способ спастись. Значит, я могу его освободить.
Полуночница склонила голову.
– Я думала, ты ослеплена, и потому рискуешь в глубинах моего царства ради него. Но это не так, да?
– Да, – сказала Вася.
Полуночница сдалась.
– Лучше обуйся, – она смотрела на отчасти высохшую одежду Васи. – Будет холодно.
* * *
Стало холодно. Сначала Вася ощутила, как лед хрустит под сапогами, когда она прошла в другую полночь. Запах лета сменился земляным, звезды казались острыми, как мечи, где их не скрывали проносящиеся облака. Тихо шуршали листья, а потом остались только голые деревья на фоне неба. А потом между одной полуночью и другой Вася ощутила мокрый снег под ногами. Дед Гриб остановился.