И это вместо того, чтобы дать команду войскам…
Впрочем, вскоре боги наслали на Афины эпидемию чумы, тем самым хоть в какой-то мере восстановив попранную справедливость.
В такой «карательной экспедиции» нуждалось не только народное собрание, но и те, кого принято называть «родными и близкими». Более всех отличился Ксантипп, старший из законных сыновей Перикла. Этот молодой человек, не имеющий никаких достоинств, кроме родства с главой государства, крайне избалованный, капризный и расточительный, к тому же имеющий супругу с аналогичными чертами характера, постоянно обижался на отца за то, что тот, будучи человеком бережливым, давал ему ровно столько денег, сколько требовалось для жизни достойной, но не столь роскошной, на какую претендовала эта паразитическая пара.
Как-то Ксантипп занял от имени Перикла весьма крупную сумму у одного из его друзей. Через некоторое время тот, естественно, обратился к Периклу с просьбой возвратить долг. Перикл, как и следовало ожидать, отказался покрывать сыновнюю подлость и даже возбудил по этому поводу судебное дело.
Взбешенный Ксантипп начал всюду поносить отца, при этом даже обвиняя его в соблазнении снохи.
К счастью, чума избавила Перикла от такого наследника, однако некоторое время спустя он сам стал жертвой эпидемии.
Афиняне отреагировали на его смерть довольно спокойно, и лишь при новых правителях оценили благородство и бескорыстие этого незаурядного человека.
Впрочем, не совсем так. Они говорили о благородстве и бескорыстии Перикла, а это вовсе не предполагает должной оценки. Невозможно оценить чье-то благородство, не имея своего, да и вообще не понимая, что это такое…
КСТАТИ:
«Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь и понимать его лишь в меру собственного интеллекта».
Артур Шопенгауэр
Ну, а если не в состоянии постичь и понять, то, как правило, этот «каждый» в лучшем случае злословит, в худшем — злодействует.
Видимо, эпидемия чумы так и не была воспринята афинянами как предостережение свыше относительно разгула коллективной порочности, о чем свидетельствует история великого мыслителя Сократа (469—399 гг. до н.э.), история ужасающая, история, которая заставляет каждого мало-мальски нормального человека хвататься за пистолет при словосочетании «народное представительство» (или «народная власть»).
Сократ
Сократ… Светлый гений человечества, один из тех, кто своей жизнью оправдывает существование многих и многих поколений…
Сын каменотеса и повитухи.
Жил в крайней бедности, но никогда не тяготился этим, потому что, по его словам, «ел, чтобы жить, а не жил, чтобы есть». Эти слова, не обращенные ни к кому определенному, тем не менее очень многих обидели. Уж что-что, а вот обижаться эти «многие» умеют… Что ж, надо же хоть что-то уметь…
Сократ был очень любознательным, и эта любовь к истинному знанию резко отличала его от многих и многих так называемых «простых» людей, что интересовались лишь теми объектами окружающего мира, которые можно съесть, надеть на себя и т.п.
Он любил повторять: «Заговори, чтоб я тебя увидел». Действительно, увидеть Человека в человеке возможно лишь тогда, когда тот заговорит. Все же иное: одежда, манеры и т.д. — может принадлежать и хорошо выдрессированной макаке. О сколько мужчин и женщин способны произвести потрясающее впечатление, но только лишь до того момента, пока они не заговорят…
Основными темами философских размышлений Сократа были принципы взаимоотношений людей, пружины, мотивы человеческих поступков, критерии их оценок и критерии того, что принято подразумевать под словом «истина».
АРГУМЕНТЫ:
«Цари и правители — не те, которые носят скипетры, не те, которые избраны кем-то, и не те, которые достигли власти посредством жребия или насилием, обманом, но те, которые умеют править».
«Править должны знающие».
«Мудрецы учат, что небо и землю, богов и людей объединяют общение, дружба, порядочность, воздержанность, справедливость, оттого-то они и зовут нашу Вселенную „порядком“, „космосом“, а не „беспорядком“ и не „бесчинством“.
«Существует только один бог — знания и только один дьявол — невежество».
«Не от денег рождается добродетель, а от добродетели бывают у людей деньги и все прочие блага…»
«Я знаю, что я ничего не знаю».
Сократ
Большую часть своего времени Сократ проводил в философских спорах и дискуссиях. Обычно он одерживал верх над своими оппонентами, и те, в качестве последнего аргумента, нередко били его, высмеивали, таскали за волосы, но философ отвечал на такие «аргументы» полнейшим равнодушием к происходящему, что, конечно, еще более распаляло «собеседников». Как-то один из друзей Сократа упрекнул его в непротивлении злу, на что тот ответил: «Если бы меня лягнул осел, разве я стал бы подавать на него в суд?»
Он был коренаст, большеголов, некрасив, что, однако, не мешало ему пользоваться успехом у женщин. Именно успехом, потому что платить ему было нечем.
Понятно, что Аспасия, жена Перикла, обучала его ораторскому искусству также, как говорится, «на общественных началах».
В хрестоматийном варианте биографии Сократа фигурирует в качестве его жены некая Ксантиппа, немыслимо говорливая и сварливая баба, умевшая приводить в состояние депрессии всех приятелей философа. А он, смеясь, говорил, что сварливая жена для него — то же, что норовистые кони для наездников, которые, усмирив их, легко справляются с обычными. «Я на Ксантиппе учусь обхождению с другими людьми», — часто говаривал Сократ, пожимая могучими плечами.
В иных вариантах биографии философа фигурирует и вторая его жена — Мирто. Известно, что она и Ксантиппа, насытившись взаимной перебранкой, сообща набрасывались на своего муженька, который при этом отнюдь не терял привычного благодушия…
КСТАТИ:
«Женишься ты или не женишься — все равно раскаешься».
Сократ
Еще один аспект его личной жизни: сношения с юношами.
Но не следует забывать, что такова была культурная традиция и Греции, и всего Древнего мира в целом. Почти все великие мужи древности, имена которых мы с благоговением читаем на тисненных золотом фолиантах, были причастны к этой форме сексуального общения.
Эсхил, Софокл, Сократ, Платон…
КСТАТИ:
«Во Франции „прекрасным“ принято называть только женский пол.
Среди древних греков не существовало такого понятия, как «галантность», зато у них была любовь, которая нам сегодня кажется противоестественной… Они, так сказать, культивировали чувство, отвергнутое современным миром».
Стендаль. «О любви»
Но в жизни Сократа плотские утехи играли весьма второстепенную роль, не говоря уже о его равнодушии к престижу, богатству и всем иным составляющим понятия «благополучие» — в его общепринятом понимании. Когда его упрекали за такую жизненную позицию, он отвечал, покачивая крупной головой: «Богатство и знатность не приносят никакого достоинства». Бедность он также считал порочной, если она не является плодом самоограничений.
Сократ ненавидел невежество, алчность, бездарность, агрессивный энтузиазм и прочие «прелести» господствующего большинства.
Он любил жизнь, и считая свои мысли частью этой жизни, не опускался до редактирования этих мыслей в угоду толпе.
Как и следовало ожидать, в Афинский народный суд поступило обвинительное заявление некоего Мелета, где было написано, что «Сократ не признает богов, которых признает город, и вводит других, новых богов. Обвиняется он и в развращении молодежи. Требуемое наказание — смерть».
Это произошло в 399 году до н.э.
Нечего и говорить о том, что судилище было тщательно подготовлено и продумано до мельчайших нюансов: народ Афин против Сократа, а народ не может ударить лицом в грязь. Как же…
К примеру, Сократ часто цитировал слова Гесиода: «Дела позорного нет, и лишь бездействие позорно», имея в виду порочность пустой созерцательности. На суде его обвинили в том, что цитируя эту строку, он оправдывал любое действие, в том числе самое дурное.
Припомнили Сократу и отрывок из Гомера, который он также любил цитировать:
Если ж кого заставал он кричащим из черни народной,
Скипетром тех ударял, обращаясь с такими словами:
«Смирно сиди, сумасшедший, и слушай других рассужденья,
Тех, кто получше тебя. И труслив ты, и силой не славен,
Ты и в войне никогда не заметен, и в мирном совете…
Этот фрагмент был преподнесен как издевательство над «простым народом», как высокомерие, которому нет прощения.
И они его, конечно же, не простили…
Впрочем, он и не просил у них прощения. Не хватало еще, чтобы Сократ просил прощения у всякой мрази.
Суд признал его виновным 280 голосами против 220.
КСТАТИ:
«Общество карает за всякое превосходство… Самобытный характер, цельная личность, не идущая на компромиссы, повсюду наталкивается на препятствия, со всех сторон встречает неприязнь… чтобы достичь чего-либо, необходимо быть человеком посредственным и услужливым, уметь раболепствовать…»
Братья Гонкуры
Он не умел, за что и был приговорен к смерти.
Приговоренный должен был в назначенное время выпить чашу настоя ядовитой травы цикуты. В этот день в тюрьму к Сократу пришли его родственники и друзья.
— Ты умираешь безвинно, — проговорила плачущая Ксантиппа.
— А ты бы хотела, чтобы заслуженно? — улыбнулся философ.
Аполлодор, друг Сократа, предложил ему надеть перед смертью более приличествующую такому событию дорогую одежду.
— Вот как, — проговорил смертник, — выходит, моя собственная одежда была достаточно хороша, чтобы в ней жить, но не годится на то, чтобы в ней умереть.
И выпил яд.
Гегель называл смерть Сократа всемирно-исторической трагедией.
Суть этой трагедии состоит не в факте смерти мыслителя как таковой, а в победе невежества и мракобесия над знанием и мудростью.
Чернь необычайно мстительна. Ей, видимо, мало было физической смерти великого пересмешника, и спустя 231 год после позорного афинского судилища, в 1972 году, в советском журнале «Прометей» можно было прочесть статью, автор которой пытался доказать, что Сократа как исторической личности вообще никогда не существовало…
Попытка, конечно, провалилась, в очередной раз подтвердив слова Сократа: «Злой человек вредит другим без всякой для себя пользы».
Думается все-таки, что пользу он извлекает, и немалую, просто польза у него своя, не такая, как у тех, кому он причиняет зло…
КСТАТИ:
«Вредить ближнему — высшее наслаждение».
Виктор Гюго
А вот другой великий философ этой эпохи считал, что добро заключается не в том, чтобы не вредить ближнему, а в том, чтобы не желать этого…
Что и говорить, такого уровня добродетель по плечу, пожалуй, единицам, увы.
Звали этого философа Демокрит (460 — ок. 360 гг. до н.э.). Он был первым, кто заявил, что мир состоит из атомов.
АРГУМЕНТЫ:
«Существуют первопричины, бесконечные по числу, но неделимые из-за своей величины. Это минимальные первотела — атомы».
«Начала Вселенной — атомы и пустота, все же остальное существует лишь во мнении».
«Могут ли разные тела состоять из одних и тех же атомов? Да, могут. Как из одних и тех же букв пишутся разные книги».
Демокрит
Он по праву считается одним из основателей атомной физики. Честно говоря, я затрудняюсь отнести это обстоятельство к плюсам или минусам Истории. С одной стороны, расширение границ человеческого знания является несомненно положительным деянием, с другой же — знание, которое в начале XXI века новой эры справедливо считается принесшим человечеству неизмеримо больше страданий, чем пользы, едва ли можно причислять к позитивным завоеваниям цивилизации. Существует вполне реальная угроза того, что уровень нравственного развития человечества никогда не придет в равновесие с уровнем знания, а вот это уж точно конец света, который может наступить в любой момент, например, когда какие-нибудь недочеловеки, ошалевшие от идеи первобытного коммунизма или религиозной исключительности, дорвутся до ядерного оружия…
К счастью, Демокрит проявлял интерес не только к атомам. Он внес весьма достойный вклад в развитие геометрии, став автором целого ряда теорем, он написал полсотни трактатов на самые разные темы, каждую из которых философ раскрыл со свойственными ему остроумием и дерзостью.
КСТАТИ:
«Законы — дурная выдумка. Законы создаются людьми, а ведь от природы — лишь атомы и пустота».
Демокрит
Действительно, какие бы стереотипы поведения и восприятия мира ни придумывали пастухи человечества, они попросту ничто в сравнении с необоримыми реалиями Природы.
Свои трактаты Демокрит писал, уединяясь в одном из склепов за городскими стенами. Он очень любил уединяться, что совершенно естественно, учитывая характерные свойства подавляющего большинства окружающих, но эти самые окружающие почему-то обижались на философа за это и называли «тронутым». Это мнение поддерживалось еще и посредством такого общеизвестного явления, как смех, который не покидал Демокрита все то время, пока он находился среди людей. Ну, что тут поделаешь, если их невозможно было воспринимать всерьез?
КСТАТИ:
«Пусть женщина не рассуждает: это ужасно».
«Не следует растить детей — ненадежное это дело, ибо удача достигается высокой ценой борьбы и забот, в случае же неудачи страдание ни с чем не сравнимо».
«Мужествен не только тот, кто побеждает врагов, но и тот, кто господствует над своими удовольствиями. Некоторые же властвуют над городами и в то же время являются рабами женщины».
«Мудрому человеку вся Земля открыта. Ибо для хорошей души отечество — весь мир».
Демокрит
Что ж, под каждым словом могу подписаться…
Единственное, что не могу принять, это то, что Демокрит на последнем этапе жизни сам себя ослепил, подолгу глядя на медный щит, отражающий лучи заходящего солнца. По расхожей версии, он таким образом лишил себя возможности воспринимать искаженную глазами картину мира, чтобы усилить восприятие посредством разума. Весьма похоже на правду, учитывая то, что Демокрит не раз писал о том, что мышление — самый главный, самый совершенный «орган познания».
В принципе, каждый волен выбирать способ познания, но не исключена и вероятность того, что Демокриту попросту изменило чувство юмора, и он уже не мог находить смешными все те мерзости, которые то и дело попадались ему на глаза. Все может быть…
Но, конечно же, существует достаточно большой выбор иных способов дистанцирования от мерзостей жизни. Один из таких способов предложил современник Демокрита философ Антисфен (444—366 гг. до н.э.), который на вопрос, какая наука может считаться самой необходимой, ответил: «Наука забывать ненужное».
А ведь это и вправду выход из многих нежелательных ситуаций: забыть, вычеркнуть, стереть из памяти, потому что слишком много чести для какой-то мрази — позволить ей занимать место в драгоценной памяти, да еще и терзать эту. самую память… Нет. Не было и все тут. В особенности если не сделано никаких логических выводов. Так что если какой-то деятель, отнюдь не бедствующий при нынешнем государственном устройстве, заявляет о том, что памятники большевистским главарям — это «наша история» и поэтому их никак нельзя убирать с главных улиц, не верьте ему. Это не наша история, это их история, тех, которые запросто произвели эту во всех планах посредственную личность с дипломом историка в президенты весьма тучного фонда, которые оплатили учебу его отпрыска в Оксфорде и которые бессовестно эксплуатируют ностальгию впавших в детство стариков о том времени, когда колбаса была дешевой, а эрекция — изнуряющей. Да, это их история.
Время от времени какой-то из банков подвергается ограблению, и если следовать их логике, то нужно это ограбление считать историей банка и устанавливать памятники грабителям (или хотя бы мемориальные доски). Нет, господа, нельзя героически ограбить банк. Это можно сделать дерзко, нагло, вызывающе или как-нибудь еще в этом духе, но никак не героически, так что памятники тут, как говорится, «не из той оперы».
КСТАТИ:
«Государства погибают тогда, когда не могут более отличать хороших людей от дурных»
Антисфен
Он был одним из самых заметных учеников Сократа, он был свидетелем его смерти и был он одним из очень и очень немногих, кто сделал верные выводы из сократовской трагедии.
Антисфен (444—366 гг. до н.э.) стал ценителем философской школы киников (в ином звучании — «циников»), то есть людей, которые открыто пренебрегают общепринятыми нормами нравственности и благопристойности и при этом живут так, что у них практически нечего отнять и их нечем устрашить, в чем они схожи с бродячими собаками: kyon — «собака» и соответственно kinikoi — «киники».
Сам Антисфен называл себя «Непородистый пес».
Его жизненная позиция заключалась во всемерном ограничении потребностей, ибо именно это ограничение и способно подарить человеку ощущение подлинной свободы.
КСТАТИ:
«Мудрец ни в ком и ни в чем не нуждается, ибо все, что принадлежит другим, принадлежит и ему».
Антисфен
А еще Антисфен бескомпромиссно отделял сугубо человеческие достоинства от достоинств других объектов окружающего мира. Как-то он заглянул в мастерскую знакомого скульптора и увидел там юношу, который позировал с таким гордым видом, как будто только что разгромил в одиночку огромную армию неприятеля.
— А скажи-ка, — обратился к нему философ, — если бы бронза могла говорить, чем бы она могла похвастаться?
— Своей красотой, — ответил юноша.
— И тебе не стыдно гордиться тем же, чем и бездушная статуя? — с презрением проговорил Антисфен.
Истинно так. Красотой, ловкостью, выносливостью и т.п. гордятся тогда, когда с человеческими достоинствами не все в порядке.
Законы жизни, по мнению Антисфена, весьма отличаются от законов человеческого общежития, так что «надо запастись либо умом, чтобы понимать их, либо веревкой, чтобы повеситься».
Если ума нет, это, конечно, лучший выход из положения и для себя, и для окружающих.
Но какою мерою измерить наличие и количество ума?
Другой ученик Сократа — философ Аристипп (430—355 гг. до н.э.) знал, как отличить мудреца от глупца: следовало отправить обоих голыми к людям, которые их не знают, и тогда ум и глупость проявятся сами собой.
Теоретически все верно, однако эксперты ведь все как на подбор могут оказаться глупцами (что встречается довольно часто), и тогда ум никак не сможет проявиться в такой среде… Впрочем, стоит ли?
Аристипп вел великосветский образ жизни, в отличие от Антисфена, знал толк в изысканных яствах и дорогой одежде, был авторитетным ценителем наслаждений плоти. Он основал школу философов — киренаиков (или гедонистов), которые высшим благом для человека называли чувственные наслаждения. Аристипп много путешествовал. Некоторое время он жил на о. Сицилии, при дворе местного тирана Дионисия I (ок. 430—367 гг. до н.э.), который сам был не чужд философии, а потому довольно снисходительно относился к экстравагантным выходкам своего греческого гостя.
Говорят, что однажды Аристипп долго уговаривал Дионисия сменить гнев на милость в отношении кого-то из своих приятелей. Тиран был непреклонен, и тогда Аристипп — на глазах у многочисленных придворных — бросился к его ногам. Когда его стали высмеивать за низкопоклонство, Аристипп с достоинством сказал: «Всему виной Дионисий, у которого уши расположены возле щиколоток». А как-то во время пира Дионисий обратился к Аристиппу:
— А скажи-ка что-нибудь этакое… философское!
Аристипп усмехнулся и сказал в ответ:
— Смешно и странно, что ты учишься у меня, как следует говорить, а сам учишь меня, когда надо говорить.
Дионисий рассердился и приказал философу занять место на самом дальнем конце стола.
Аристипп сел там, где ему было приказано, не отказав себе в удовольствии заметить:
— Что ж, отныне это место будет считаться самым почетным!
Вскоре, однако, тиран простил дерзкого гостя и в знак своего расположения предложил ему на выбор одну из трех роскошных гетер. Немного подумав, Аристипп увел с собой всех троих, сказав: «Парису плохо пришлось, когда он отдал предпочтение одной из трех красавиц».
Гетеры, без сомнения, были главными героинями его жизненных коллизий.
Он, говорят, питал сильную привязанность к знаменитой гетере Лаис, что служило поводом для многочисленных шуток и анекдотов.
Как-то во время философского диспута один из оппонентов Аристиппа не без ехидства заметил:
— Вот ты, Аристипп, осыпаешь Лаис бесчисленными дарами, а с Диогеном она ложится задаром.
— Да, — невозмутимо ответил философ, — я действительно делаю ей много подарков, что не запрещено делать и любому другому, если он того пожелает.
— Но, Аристипп, — вмешался Диоген, — ты ведь понимаешь, что натягиваешь самую обыкновенную шлюху? Или отбрось прекраснодушие и стань киником, как я, или откажись от таких отношений.
—Диоген, — спокойно спросил Аристипп, — ты не считаешь предосудительным жить в доме, где до тебя кто-то уже проживал?
— Нет, конечно, — ответил Диоген. — Какая мне разница, кто там проживал?
— А плыть на корабле, на котором плавали другие?
— Стану я об этом думать!
— Вот видишь. Так чем же плоха связь с женщиной, которую обнимали другие?
Лучшая доля, говаривал Аристипп, не в том, чтобы воздерживаться от наслаждений, а в том, чтобы их иметь, находясь в положении хозяина. Однажды он в сопровождении мальчиков пришел навестить знакомую гетеру. Заметив, что один из них покраснел, когда они входили в дом, философ заметил: «Не позорно входить, позорно не найти сил, чтобы выйти».
Пожалуй, уровень душевных сил — главное, что отличает одних людей от других.
Однажды, во время морского путешествия Аристипп был застигнут жестоким штормом и не смог скрыть охватившую его тревогу.
Один из моряков заметил:
— Нам, простым людям, не страшно, а вы, философы, трусите?
— Дело в том, — ответил Аристипп, — что все мы беспокоимся о своих душах, но ведь души-то эти имеют совсем не одинаковую ценность…
КСТАТИ:
«Философия приносит ту пользу, что дает способность говорить с кем угодно».
Аристипп
Способность-то она дает, но вот что до возможности…
По мнению Платона, далеко не все изъявляют желание говорить с философами, которые, как правило, не пользуются почетом в государствах, которые непременно процветали бы, окажись философы у кормила верховной власти. Но такое возможно лишь в теории…
Платон
Древнегреческий философ Платон (428—347 гг. до н.э.) создал целый ряд теорий относительно разных сторон бытия, но едва ли хоть одна из них нашла практическое применение в общественной жизни, потому что общественная жизнь и философия — «вещи несовместные».
КСТАТИ:
«Философия в чуждых для себя душах не пускает корней».
Платон
Он изучал природу идей и закономерности их взаимоотношений с объектами, в которые они воплощены.
Он изучал природу человека и пришел к выводу: «Человек — двуногое животное, лишенное перьев».
Он изучал свойства человеческой души и поэтому мог взять на себя смелость заявить, что Душа бессмертна, что она существовала задолго до рождения своего носителя — человека, и вообще «то, что движет само себя, есть ни что иное, как душа». Но душа имеет способность обманываться, и повинно в этом только лишь тело…
Он первым обозначил понятие духовной любви, той, которая лишена элемента чувственности, и эта любовь получила название платонической — в честь первооткрывателя…
Между прочим, его звали Аристокл, а Платон — всего лишь прозвище, которым его наградил Сократ, учитывая ширину груди и лба своего ученика (по-гречески: platus — «полный», «широкоплечий»). Впрочем, какое это имеет значение…
Он изобрел будильник, что не нуждается в комментариях.
А комментарии к наследию Платона стали фундаментом всей европейской философии, и это бесспорный факт.
Он написал значительное число политических и драматических произведений и, что вполне вероятно, был бы известен потомкам именно как поэт и драматург, если бы не знакомство с Сократом и не решение полностью посвятить себя философии, вследствие которого Платон публично сжег свои поэтически произведения.
КСТАТИ:
«Поэт — если только он не хочет быть настоящим поэтом — должен творить мифы, а не рассуждения».
Платон
Ах, если бы все последующие поэты были так же честны перед собой и перед поэтическим творчеством!
Он называл творчеством все, что вызывает переход из небытия в бытие.
Лично я заметил бы при этом, что творчество может быть позитивным и негативным, ибо не всякий переход из небытия в бытие есть благо.
Впрочем, как для кого…
КСТАТИ:
«Когда одни думают так, а другие иначе, тогда уже не бывает общего мнения и непременно каждый презирает другого за его образ мыслей».
Платон
Но лучше так, чем единое мнение (то есть его внешнее выражение) мудреца и глупца. Мы это уже проходили…
Его несогласие с мнением Демокрита по ряду проблем вызывало жгучее желание сжечь все сочинения данного философа. Друзьям все-таки удалось отговорить Платона от этой неблаговидной затеи, сославшись на то, что сочинения Демокрита имеются у довольно большого числа людей.
Он, будучи на Сицилии, общался с тираном Дионисием, тем самым, который ранее принимал у себя Аристиппа.
Между ними состоялся диалог примерно такого содержания.
Дионисий: Кто, по-твоему, может считаться счастливцем среди людей?
Платон: Сократ.
Дионисий: Вот как… Ну а ремесло тирана… требует ли оно большой храбрости?
Платон: Никакой храбрости оно не требует. Тиран — самый боязливый человек на свете: ему приходится дрожать даже перед бритвой цирюльника в страхе, что тот его зарежет невзначай…
Дионисию ответы Платона не понравились. Настолько не понравились, что он приказал философу в тот же день покинуть Сиракузы.
Там, на Сицилии, у Платона был еще один конфликт, завершившийся не столь мирно. Он что-то не поделил с неким Дионом, родственником тирана Дионисия, и в результате превратился в раба. Его выкупил философ Архит, заплатив 30 мин — довольно значительную сумму. Друзья Платона, собрав через некоторое время после его освобождения требуемое количество денег, принесли их Архиту, но тот категорически отказался от компенсации. Тогда Платон на эти деньги купил сад, носивший имя греческого героя Академа, и открыл в нем свою философскую школу…
КСТАТИ:
«Полнейшее невежество вовсе не так страшно и не является самым великим злом, а вот многоведение и многознание, плохо направленные, составляют гораздо большее, чем это, наказание».
Платон
Он тысячу раз прав: печальный опыт человечества говорит о том, что знание, угнездившееся в непотребных головах, чревато самыми тяжкими последствиями. Всеобщее образование — не только не панацея от социальных болезней, но, можно сказать, что оно сродни вирусу иммунодефицита, разрушительному и подтачивающему глубинные основы общества. Есть такие категории людей, которым абсолютно противопоказано образование выше самого элементарного, иначе полученные знания в сочетании с неразвитой или испорченной душой образуют поистине взрывчатую смесь.
Кстати о взрывах… Российские «народовольцы» — в большинстве своем интеллигентствующие отпрыски дьячков и лабазников — яркий пример того, как «едет крыша» у людей, вдруг попадающих из нижних слоев в верхние. В водолазном деле это называется «кессонная болезнь». В социуме это может привести к вспышке терроризма: образование порождает претензии, которые никаким законным путем не могут быть удовлетворены. Такая вот взаимосвязь…
КСТАТИ:
«Для низких натур нет ничего приятнее, чем мстить за свое ничтожество».