Пятница, 8 апреля
Шторм
Стая заночевала на северной оконечности Эланда и теперь летела на материк. В Кальмарском проливе дул теплый и приятный, но довольно крепкий южный ветер. Говорят, такой ветер приносит счастье. Людям – возможно, но не гусям. Стаю относило на север, но они боролись с ветром, летели, как всегда, строем, быстро, но неторопливо. Когда уже видны были первые островки архипелага, послышался необычный многоголосый гул, будто мимо пронеслись тысячи огромных, могучих птиц. Небо потемнело. Акка прекратила махать крыльями, она словно замерла в воздухе, прислушалась и спикировала. За ней последовали и остальные, но сесть не успели. С запада налетел свирепый порыв штормового ветра – с пылью, солеными брызгами и беспомощно кувыркающимися в тугом потоке воздуха мелкими птицами. Гуси, большие и сильные, тоже не могли устоять перед таким напором – ветер неумолимо нес их в открытое море. Они пытались бороться, но ветер снова и снова отшвыривал их назад.
Это был настоящий балтийский шторм. Он протащил гусей над Эландом, откуда они только что улетели, и сейчас под ними было кипящее открытое море. Акка быстро поняла, что ничего из их усилий не выйдет, и дала команду садиться на воду. Ей вовсе не хотелось, чтобы шторм унес их далеко в море.
Море, совсем недавно такое спокойное, теперь катило огромные валы с грозно шипящими пенистыми гребнями. Бутылочно‑зеленая вода казалась плотной, как желе, а волны словно соревновались между собой – кто взметнется выше, кто грозней вспенит воду.
Гуси вовсе не испугались. Наоборот, для них это была игра. Они не старались никуда плыть. Возносились на гребень волны, падали в пропасть и радовались, как дети на качелях. Только важно не потеряться. Если стаю разметает по всему морю, будет очень трудно найти друг друга.
Над ними нелепо кувыркались унесенные ураганом сухопутные птицы и с завистью кричали:
– Вам‑то что! Вам‑то что! Вы плавать умеете!
Но сказать, что дикие гуси были в безопасности, было бы преувеличением. Качка действовала усыпляюще. Почти всеми овладело непреодолимое желание повернуть шею и сунуть голову под крыло.
Нет ничего опаснее, чем заснуть в открытом море, а Акка непрерывно покрикивала:
– Не спать! Не спать! Кто заснет, того унесет в море! Кого унесет в море, тот потерян навсегда!
Но ничто не помогало. Один за другим гуси проваливались в сон, и разбудить их было невозможно. Даже у самой Акки слипались глаза. И вдруг она увидела на гребне большой волны серую круглую тень.
– Тюлени! Тюлени! – крикнула она изо всех сил и взлетела, стараясь как можно звучнее хлопать крыльями.
И вовремя. Когда последний гусь, кое‑как стряхнув сон, поднялся в воздух, один из тюленей подобрался так близко, что чуть не ухватил его за лапу.
И опять ветер с воем нес их в открытое море. Шторм не хотел дать передышку ни себе, ни птицам. Земли нигде не было видно. Земля исчезла. В мире осталось бесконечное море с белыми бесформенными гребнями пены.
Гуси быстро утомились и вновь опустились на воду. Не успели они несколько минут покачаться на волнах, как опять начали засыпать. И как только засыпали, неизвестно откуда появлялись тюлени. Если бы не Акка, гусям несдобровать.
Шторм продолжался весь день, и многим перелетным птицам пришлось несладко. Некоторых унесло далеко в море, и они погибли от голода; другие настолько устали, что упали в море и утонули. Кого‑то разбило о скалы, кого‑то подкараулили тюлени.
Весь день продолжался шторм, и Акка начала сомневаться, удастся ли уцелеть ее стае. Все смертельно устали, и не было места, где они могли бы отдохнуть. Акка даже не решалась посадить стаю на воду, потому что внизу с жутким грохотом громоздились друг на друга неизвестно откуда взявшиеся льдины, остатки зимнего ледостава. Из‑за ветра и волн льдины находились в постоянном движении, и гусей могло просто‑напросто раздавить. Пару раз они пытались подремать прямо на льдине, но было так скользко, что их дважды сносило ветром в море, а в третий раз на льду появились ненасытные тюлени.
На закате стая вновь была в воздухе.
Стемнело очень быстро. Море накрыла полная опасностей ночь.
Никто даже думать не хотел, что будет, если они не найдут кусочек суши для ночлега. Что будет, если им придется ночевать на воде? Три возможных исхода: либо их раздавит лед, либо шторм рассеет по всему морю и они никогда не найдут друг друга, либо сожрут тюлени. Тюлени охотятся даже по ночам.
Небо по‑прежнему затянуто облаками, луны не видно… Все вокруг таит опасность, и даже самые закаленные и мужественные были смертельно испуганы, хоть и не показывали вида. Весь день над морем слышались призывы о помощи, но птицы были настолько поглощены собственным выживанием, что не обращали внимания. А сейчас, в темноте, эти крики звучали особенно мрачно и душераздирающе, будто кричала сама ночь, предвещая беду. Внизу, в невидимой черноте бушующего моря, грохотали наседающие друг на друга ледяные торосы, и тюлени заводили свои дикие охотничьи песни.
Казалось, гибнет все – море, земля и небо.
Овечий остров
Мальчик сидел на спине Белого и клевал носом. Вдруг ему показалось – шум моря усилился. Он открыл глаза и увидел буквально в двух метрах голую, изрезанную трещинами и уступами скалу. Волны с грохотом разбивались об нее, поднимая тучи брызг. Гуси летели прямо на скалу – вот‑вот разобьются.
Он не успел не то чтобы испугаться, а даже удивиться – неужели Акка не видит опасности? Но гуси подлетели вплотную к скале, и открылся вход в темную пещеру. Оказывается, Акка увидела этот грот раньше, и в следующий миг гуси были в безопасности.
Первым делом, без единого радостного возгласа по поводу чудесного спасения, гуси пересчитались – все ли на месте? Акка, Икеи, Кольме, Нелье, Вийси, Кууси, шесть молодых, Дунфин, Тумметот… А где Какси? Какси, первая в левом ряду, – куда делась Какси?
Гуси не особенно взволновались. Казалось, они были даже рады, что пропала именно Какси. Какси – старая, мудрая и опытная гусыня. Она знает все их привычки, все укрытия. Она знает, как мыслит Акка, когда ведет стаю. Найдется.
Теперь надо осмотреться – куда их занесло? Кое‑какой свет проникал в пещеру. Она оказалась и глубокой, и широкой. Но не успели гуси обрадоваться шикарному месту для ночлега, как Акка заметила в одном из углов зеленые огоньки.