Just a second we're not broken, just bend
(Подожди секунду, мы не сломлены, лишь искривлены)
And we can learn to love again[1]
(Но можем научиться любить снова)
Артур вошёл в пустой зеркальный зал, который казался почти иллюзией, когда свет фонарей проходил через окна и отражался в зеркалах, бродил по полу желтоватыми пятнышками, и ангельская белизна становилась немного теплее, немного доступнее простым смертным. Кёркленд опустил сумку на лавочку и оглянулся на заходящего следом Франциска. Тот ободряюще улыбнулся, встал возле зеркала и заделал волосы в хвост, чтобы не мешались. Артур снял кофту, оставаясь в лёгкой, свободной футболке и узковатых спортивных штанах. Бонфуа вставил флешку в проигрыватель. Они переглянулись. Тишина. Это всё было бы почти неловко: двое мужчин пришли вечером в пустую танцевальную студию, чтобы исполнить свою композицию. Звучит как плохой анекдот или начало групповой шизофрении. Это было бы неловко… Но они оба чувствуют себя как никогда комфортно и воодушевленно. Сегодня день их особого признания. День прощения, излечения, единения. Результат их занятий, и дело тут не в танцах, просто через движения всё высказать легче, нежели словами.
— Мы даже не будем репетировать? — спрашивает Артур. Он волнуется, что сделает сегодня что-то не так.
— Важно не то, сделаешь ли ты ошибки, дорогой, дело в том, вложишь ли ты душу даже в неправильные движения, — изрекает Франциск, и на губах его цветёт прекрасная улыбка, которую хочется сцеловать. И всё так хорошо, господи, так хорошо. Артур послушно встаёт на середину комнаты, словно это их очередное обычное занятие. Но в этот раз Бонфуа выглядит достижимым, равным, готовым поделиться тем самым, чего Кёркленд, сам того не понимая, добивался с каждым их «занятием», с каждым новым выученным «движением».
Бонфуа, кажется, и сам немного колеблется. Он показал всё, что знал сам, хотя обычно таким не делится. И венка на запястье, сегодня так же закрытом напульсником, выдаёт его тревогу. Он надеется, что их танец получится слаженным, что гармония, завещанная им судьбой, здесь и сейчас проявится и докажет, что всё не зря, что они были неправы, не веря красным нитям.
Франциск включает музыку и выжидающе смотрит на Артура. Они начнут, когда начнут. Они закончат и без музыки. Но Бонфуа специально подбирал песню. В ней их история, в ней их боль и переживания, в них то, что они сегодня отпустят.
Guess it's true, I'm not good at a one-night stand
(Думаю, это правда, я плох в сексе на одну ночь)
But I still need love 'cause I'm just a man
(Но мне нужна любовь, ведь я лишь человек)
These nights never seem to go to plan
(И эти ночи никогда не идут по плану)
I don't want you to leave, will you hold my hand?
(Я не хочу, чтобы ты уходил. Возьмёшь меня за руку?)[2]
Артур хмурится, не понимая, к чему всё ведет, он немного теряется в ритме, и тогда Франциск первым делает шаг ему навстречу. Назад пути нет, композиция началась, и надо срочно вспомнить все движения — но Кёркленд смотрит в эти голубые глаза, которые полны немого ожидания и надежды, и тяжесть осознания того, что сейчас случится, лишь сильнее давит на плечи. Готов ли он окунуться в это с головой, рискуя, жертвуя? Готов ли поделиться чем-то слишком личным, словно кусочком души? Это страшно, совсем по-детски, но оттого не менее реально, и хочется залезть под одеяло, чтобы на секунду всё исчезло. Но у Артура есть лишь секунда, и за эту секунду он должен решить столько прозвучавших в приглашении на танец вопросов, что голова идёт кругом.
Бонфуа понимает, он опускает взгляд и отступает обратно. Может, не сегодня. Может, никогда. У него совсем не осталось времени…
Кёркленд срывается с места и делает первое движение. Тело двигается само, он даже не успел обо всём подумать, он просто следует за этим человеком. Лишь бы тот не разочаровался в них. Он танцует, закрывая глаза, вслушиваясь в слова, осознавая, как далеко они зашли в этой пустой студии. От первого танца Франциска и до исцеления их душевных ран.
Артур не может оторвать глаз от Бонфуа. Тот впервые танцует эту партию, и картинка словно складывается воедино. Их композиция выглядит завершённой, и они сами больше не похожи на частички разбитого. И всё же, они ещё не единое целое.
Oh, won't you stay with me?
(О, не останешься ли ты со мной?)
'Cause you're all I need
(Потому что ты — всё, что мне нужно)
This ain't love, it's clear to see
(Это не любовь, всё и так видно)
But, darling, stay with me
(Но, дорогой, останься со мной)
Пролетая мимо друг друга, почти касаясь, но отстраняясь, один приближается — другой отступает, один тянет руку — другой отворачивается. Теперь всё имеет смысл, описывая их сложную, муторную историю. Как они постоянно умудрялись держать друг между другом эту тоненькую, невидимую стену, не позволяющую им коснуться. Артур почти чувствует её и теперь, когда они вновь и вновь останавливаются в миллиметре друг от друга — и хочется уже ринуться, разрушить, но композиция длится дальше, почти истощая их. Столько эмоций в каждом движении, столько слов, что почти стыдно делать следующий шаг или жест. Это самый трудный разговор на их памяти.
Why am I so emotional?
(И почему я такой эмоциональный?)
No, it's not a good look, gain some self-control
(Нет, это выглядит нехорошо, пора взять себя в руки)
Deep down I know this never works
(Глубоко внутри я знаю, это никогда не сработает)
But you can lay with me so it doesn't hurt
(Но ты можешь лечь рядом, чтобы боль ушла)
Падая, поднимаясь, ломанными движениями показывая всё, что тянет их на дно, прыгая и тут же падая, отбивая колени. Всё вместе, всё теперь одно. Они прошли через ненависть, отторжение, боль, тягу, и теперь время пустить в сердце что-то гораздо опаснее. Еще пара аккордов, и у Артура кончатся движения, но он знает, что должен сделать. У Франциска медленно расцветает улыбка на губах, и сердце бьется так часто от ожидания этого самого момента.
Они на разных концах зала, зеркалят движения друг друга, бьются о пол, тянутся до потолка, заключённые в своих клетках. Но дышать становится всё легче, движения становятся всё плавнее. Последние аккорды после куплета отзвучали, дверца распахнулась. И они влетают в объятия друг друга. Артур обвивает ногами бёдра Бонфуа, и тот пару секунд крутит его, прижимая к себе почти судорожно, а Кёркленд смотрит в зеркала, и ему так нравится, как они выглядят в этот момент. Уставшие, растрёпанные, счастливые.
Oh, won't you stay with me?
(О, не останешься ли ты со мной?)
'Cause you're all I need
(Потому что ты — всё, что мне нужно)
This ain't love, it's clear to see
(Это не любовь, всё и так видно)
But, darling, stay with me
(Но, дорогой, останься со мной)
Артур аккуратно опускает ноги на пол, немного отстраняясь от Франциска, стаскивает с его волос резинку и зарывается в них, притягивая для поцелуя. Легкого, почти невесомого. Благодарность за всё, и за танец в частности.
— А где мои чаевые? — шепчет Бонфуа, чуть усмехнувшись, из-за чего Артур цокает с наигранным раздражением.
— Пойдем к тебе, — просит он. — Я знаю, как отплатить.
Им обоим уже не терпится закрепить сегодняшний день, поставить новую точку отсчета. Они наполнили эту комнату горечью, слезами, опасениями и сомнениями, они оставили здесь всё прошлое и заперли зал на ключ. Больше они сюда не вернутся.
Примечания:
[1] - Just give me a reason - Pink
[2] - Stay with me - Sam Smith
Много флаффа. Скорее бы уже все портить.
Изначально здесь должна была быть совсем другая песня, но я понял, что эту стадию они немного... Прошли. Поэтому выбрал нечто такое. Но песня. Rolling Stone by Hurts это прям про них, послушайте.
Да, меня долго не было, но я готовился к своему маленькому первому экзамену, который, к слову, сдал оч хорошо. Осталось сделать так еще кучу раз...
А впереди у нас нц... И поскольку кажется моя сделка на русамовский арт сорвалась, то и нц у росаме не будет. Но я еще ни в чем не уверен, так что ничего не пишу пока что.
https://youtu.be/Rbte3_DxQRQ - вот пример танца под эту песню. Посмотрите на досуге для лучшей визуализации.