Как отмечает автор, первостепенной задачей западных стран – участниц СБСЕ после завершения холодной войны стало содействие внутренним преобразованиям политических и экономических систем государств из числа стран бывшего социалистического содружества и построение НАТО-центричной системы европейской безопасности.
Таким образом, дальнейший поиск консенсусных решений проблем европейской безопасности не только утратил свою ценность для западных стран, но и стал препятствием на пути практического осуществления их стратегии. И на повестку дня западной политики в СБСЕ вышла задача обеспечить эффективный обход принципа консенсуса в деятельности Совещания. Так, в соответствии с Парижской хартией 1990 года и с согласия России были созданы постоянные органы, институты и должностные лица СБСЕ, затем их сотрудникам были предоставлены дипломатические привилегии и иммунитеты, сравнимые с ООН, хотя международно-правовых оснований для этого не имелось.
Что же касается заключительного акта СБСЕ, по признанию официальных лиц Государственного департамента США, то он является неправовым документом. Он не подлежал регистрации на основании ст. 102 Устава ООН в качестве международного договора, о чём специально упоминалось в его тексте, и не был ратифицирован ни одним государством-участником. Такая политическая декларация не могла служить юридической основой для предоставления органам СБСЕ/ОБСЕ правосубъектности, дипломатических привилегий и иммунитетов, сравнимых с ООН. Но тем не менее это было сделано.
К тому же, на Пражском заседании Совета СБСЕ в январе 1992 года было одобрено решение «без согласия соответствующего государства» делать политические заявления или принимать иные политические шаги в отношении его политики, что означало введение в повседневную практику нарушений принципа консенсуса в работе СБСЕ и принципа суверенного равенства государств-участников.
Чуть позже, в декабре 1993 года решением Совета СБСЕ постоянные дипломатические миссии государств-участников были преобразованы в дипломатические представительства при институтах СБСЕ, как это принято при классических международных межправительственных организациях. Это решение не утверждалось законодательными органами государств – участников СБСЕ.Государства – участники ОБСЕ оказались лишёнными возможности влиять на выработку концепции европейской безопасности, отражать в ней национальные интересы и корректировать навязываемый западными странами курс.
Также автор отметил, что отклонив предложение России трансформировать СБСЕ в основанную на договоре международную межправительственную организацию, западные страны согласились лишь переименовать СБСЕ в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе – ОБСЕ. Это, в свою очередь, помогло странам-участницам избежать заключения и ратификации международного договора, который составил бы международно-правовую основу деятельности новой международной межправительственной организации, одобрения законодательными органами всех государствах – участников её учреждения и вступления каждого из них в её члены. Так, официальные лица и сотрудники органов и институтов ОБСЕ обрели формальный статус международной гражданской службы, а также получили право выступать от имени всей организации и публично излагать её позиции.
Воронков говорит о том, что в 2015 году сотрудники Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) при участии Верховного комиссара ОБСЕ по делам национальных меньшинств без какого-либо мандата государств-участников подготовили доклад, в котором говорилось об оккупации и аннексии Россией Крыма, и о радикальном ухудшении для большого числа его жителей положения с их правами и свободами. Цитата из РИА Новости 2015 год: «БДИПЧ ОБСЕ на прошлой неделе заявило о нарушении основных свобод множества жителей и перемещенных лиц в Крыму с момента его присоединения к России. В частности, речь идет о проукраинских активистах, журналистах и крымско-татарской общине». При этом оклад был представлен не от имени международной неправительственной организации, коей по своему фактическому статусу является БДИПЧ, а от имени всех государств – участников ОБСЕ, в том числе Российской Федерации. Автор назвал это абсурдом.
Тем не менее,такая деятельность органов и институтов ОБСЕ органично вписывается в миссию, которую они должны исполнять в политической стратегии Запада: служить инструментами преобразования государств – участников ОБСЕ в демократии западного типа, используя идею первичности политических прав человека и гражданских свобод в обеспечении международного мира и безопасности.
Далее, Воронков отмечает, что в связи с тем что СБСЕ/ОБСЕ длительное время специализировалось на одобрении политических деклараций и оказалось неспособным вносить практический вклад в трансформацию политических режимов в государствах-участниках в желанном Западу направлении, была выдвинута концепция «новой архитектуры европейской безопасности», нацеленной, якобы, на то, чтобы использовать наиболее сильные стороны других международных организаций в общем деле становления и укрепления системы безопасности и сотрудничества в Европе. Одобрение этой концепции позволило привлечь ведущие профильные международные организации Запада – НАТО, ЕС, Совет Европы, ОЭСР к работе внутри государств-участников по их обращению в демократии западного типа. Также автор отметил, что полевые миссии ОБСЕ работали и работают только и исключительно в странах Центральной и Восточной Европы и на постсоветском пространстве.
К тому же, указанные выше международные организации получили возможность проводить свою политику внутри суверенных государств, не являющихся их членами, от имени ОБСЕ. Ни одна из существующих международных организаций, включая ООН, не в состоянии предоставить аналогичные возможности. Именно в этом состояла и состоит уникальная ценность ОБСЕ для западных союзников.
Автор считает важным такой момент: возможность представлять от имени ОБСЕ согласованную позицию стран-членов другой международной организации должна быть полностью исключена, однако отсутствие правовых норм, регулирующих полномочия органов, институтов и официальных лиц ОБСЕ, никак этому не препятствует. Должностные лица НАТО, ЕС и других международных организаций хорошо знают о недопустимости делать от их имени заявления, отражающие национальные подходы к проблеме, однако в случае с ОБСЕ считают это нормальным.
Таким образом, многочисленные ссылки западных политических деятелей, экспертов и журналистов на некие обязательства государств-участников, принятые в рамках СБСЕ/ОБСЕ, не могут рассматриваться как состоятельные, так как ни одно из них, кроме межгосударственных договоров, не получало одобрения их законодательных органов.
Что дальше?
Учитывая растущую бесполезность и беспомощность ОБСЕ в решении ключевых вопросов европейской безопасности, автор считает целесообразным оценить условия и перспективность дальнейшего участия России в деятельности структур и институтов ОБСЕ, тем более что современное содержание трёх «корзин» Заключительного акта исчерпано, а о новом их наполнении речи не идёт.
Проблематика первой «корзины» (политико-военное измерение): 1) Признание западными странами независимости прибалтийских республик, Словении и Хорватии без консультаций с центральными властями СССР и СФРЮ, бомбардировки территории Сербии – государства – участника ОБСЕ, поддержка независимости Косово, следовательно, активизация сепаратистских настроений во многих европейских государствах Европы, укрепление веры и других народов в возможность достижимость независимости. Незыблемости принципов отношений между государствами нанесён непоправимый ущерб.
2) Отказ государств – членов НАТО ратифицировать обновлённый вариант договора о сокращении обычных вооружений в Европе (ДОВСЕ), следовательно, прекращение существования договора. (Абсурдность ситуации в том, что обычные вооружения восточноевропейских стран – членов НАТО продолжали числиться за несуществующим ОВД).
Проблематика второй «корзины» (экономическое и экологическое измерение): 1) Она касается сотрудничества государств-участников в области экономики, науки и техники и окружающей среды. Опираясь на её положения, западные страны искали пути внедрения элементов рыночной экономики в хозяйственную практику социалистических стран. Но, как оказалось, этот круг проблем уже не является актуальным. Автор отмечает, что рыночный характер российской экономики является ныне общепризнанным, однако в настоящее время рыночные отношения РФ со странами Европы на фоне СВО находятся в стадии или заморозки, или перепродажи бизнесов, но при этом шесть стран ЕС в июле этого года увеличили экспорт товаров в Россию, в лидерах Словения и Хорватия (Риа новости за 25 октября). Россия стала членом Всемирной торговой организации (ВТО), заключила Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве и ряд других соглашений с ЕС, однако на данный момент некоторые соглашения заморожены (кремль) и т.д. Отношения между Россией и ЕС, и другими европейскими странами в течение почти четверти века выстраивались без малейшего участия ОБСЕ, так как содержащиеся во второй «корзине» положения не имели и не имеют для них практического значения.
2) К тому же, деятельность СБСЕ/ОБСЕ в области охраны окружающей среды в течение последних четырёх десятилетий не позволяет отыскать хотя бы малейший след этой организации в практическом решении экологических проблем Европы. Данные проблемы решаются другими глобальными и региональными международными межправительственными организациями.
Что даёт автору основания утверждать, что и вторая «корзина» Заключительного акта на сегодняшний день оказалась пустой.
Проблематика «третьей корзины» (человеческое измерение):
«За годы, прошедшие после объявления об окончании холодной войны, в гуманитарных и других областях сотрудничества достигнут впечатляющий прогресс, хотя практическая роль СБСЕ/ОБСЕ в этой области едва различима. Россия и большинство бывших социалистических стран ратифицировали Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод и вступили в Совет Европы, превратив его в общеевропейский институт. Совет Европы в отличие от СБСЕ/ОБСЕ строит свою деятельность на основе международного договора, ратифицированного всеми его государствами-членами, обладает широкими функциями и полномочиями, а также механизмами контроля за выполнением государствами-членами принятых на себя договорных обязательств».
Также автор говорит о том, что добавочную ценность декларативных обязательств в гуманитарной области в рамках СБСЕ/ОБСЕ по сравнению с договорными обязательствами европейских государств – членов Совета Европы отыскать невозможно. Самостоятельная роль положений третьей гуманитарной «корзины» Заключительного акта в этих условиях неразличима. А расчёты на превращение ОБСЕ в базовый или даже более или менее важный институт системы общеевропейской безопасности и сотрудничества в сложившейся ситуации являются не вполне оправданными. России, очевидно, следует исходить из тех реальностей, которые сложились на континенте, и искать решения проблем безопасности на этом направлении не только с участием исключительно европейских игроков.
Таким образом, автор говорит о том, что обязательства государств-участников перед СБСЕ/ОБСЕ на данный момент исчерпали себя и их возобновление возможно только при единодушной поддержке законодательных органов всех стран - участниц.