Возможно, что в качестве заповедника человеческой свободы все еще существует область религии и культуры. В XVII в. и начале XVIII в., в эпоху политической несвободы и вместе с тем во времена Баха и Генделя, многие люди могли свободно проявлять себя в музыке. Возможно ли подобное сегодня? Может ли религиозная и духовная жизнь избежать влияния процесса широкого распространения принципа централизованного управления, берущего свое начало в экономическом процессе?
Исходя из накопленного опыта, сегодня можно ответить и на этот вопрос. Решающее значение при этом приобрели два момента.
1. Прежде всего это тот банальный факт, что для осуществления научных, литературных и художественных планов в большинстве случаев необходимы экономические средства, которыми располагают центральные плановые органы. Чтобы напечатать книгу, соответствующий плановый орган должен дать свое согласие на выделение бумаги. В других случаях нужна иностранная валюта для импорта книг и аппаратуры, необходимых для проведения определенных исследовательских работ. Плановые' органы постоянно проверяют неотложность соответствующих потребностей. Им необходимо делать это, даже если они вначале не хотят делать это. Следовательно, они дают оценку достижений умственного труда. Для организации концерта необходимо предоставить зал и уголь для его отопления. Так, весьма простым способом центральные или местные плановые органы превращаются в судей, решающих, какие книги следует издавать, какую аппаратуру нужно импортировать, состоятся ли концерты тех или иных пианистов или нет. Следует ли в естественных науках стимулировать развитие так называемых фундаментальных или прикладных исследований? Решение здесь может выносить не спонтанное развитие наук, иными словами, не ход научных дискуссий. Ибо решение вопроса о том, развитию каких исследовательских задач необходимо содействовать путем выделения строительных материалов, машин, аппаратуры и вспомогательной рабочей силы, зависит от решений центральных плановых органов и от той ступени срочности, на которую они ставят отдельные проекты. Так в силу объективной необходимости из экономической политики такого толка возникает централизованный контроль умственного труда.
2. И все же проникновение государственных центральных хозяйственных органов в эти сферы имеет и другие, более глубокие причины. Чтобы достичь плановых целей, необходимо направить энергию людей именно на эти цели. В противном случае подобные экономические порядки начинают страдать от самостоятельности индивидов с их стремлением отстоять свои собственные взгляды. Следовательно, людей необходимо постоянно убеждать в том, что на самом деле будет правильно всеми своими силами служить достижению плановых целей и отказываться от индивидуальных планов. Вот почему в таких странах регулярно ведется пропаганда «производственных битв», и даже больше: путем ведения радикальной «воспитательной работы» предпринимаются попытки мобилизовать людей в интересах полного осуществления центральных планов.
В экономических порядках этого типа центральные органы не только управляют вещами, но и руководят людьми. Ну, а люди нуждаются в общем «воспитании», цель которого — «объединить все волеизъявления в единую волю, направить все усилия на достижение одной цели, цели общества». Это было известно и сенсимонистам 30-х годов XIX в.1 Они требовали, чтобы на протяжении всей жизни велось это воспитание, которому должны служить как искусство, так и религия. «Растущее значение морального воспитания может рассматриваться как важнейший аспект развития свободы, состоящей, прежде всего, в том, чтобы хотеть и охотно делать то, что нужно делать». «Моральное воспитание должно оказывать влияние на то, чтобы каждый воспринимал обязанности, возлагаемые на него настоящими, законными вождями общества, действительно как свой долг, который охотно выполняется». «Чтобы отдельно взятый человек согласился занять место, которое отводится ему, недостаточно одного знания цели общества и средств ее достижения. Цели и средства должны стать для него предметом симпатии и картиной желаемого. Отныне ученые могут, пожалуй, без всяких сомнений установить этот феномен и в силу этого говорить, что следует любить, чтобы не мешать тому ходу развития, каким он предписан стечением исторических явлений. Но они не способны воспроизводить те чувства, необходимость которых они осознают. Эта миссия доверена людям другого типа, тем, которых природа одарила большой силой чувств». «Искусство благодаря силе воображения, которой оно располагает, должно оказывать на массы достаточно сильное влияние, чтобы совершенно однозначно ориентировать их на поставленную цель и поддерживать своих прирожденных вождей в этой большой совместной работе». Праздники станут «днями отдыха мускульной силы общества», в течение которых будет оказываться воздействие на чувства и сознание в смысле достижения социальной цели. Духовной свободе и свободе критики здесь нет места.
Сенсимонисты правильно осознавали взаимосвязи между централизованным регулированием экономического процесса, воспитанием и пропагандой. Это не случайные связи. И здесь существуют взаимосвязи порядков. В странах, которые последовательно проводят политику централизованного управления экономическим процессом, например, музыка также становится средством ориентирования масс на общие цели центральных органов, скажем, для того, чтобы начать очередную «производственную битву». Свобода мышления и образования также несовместима с последовательным проведением политики централизованного управления. Если государство, проводящее подобную политику, отказывается от использования средств духовного руководства людьми, то оно тем самым менее полно ориентирует на плановые цели. И здесь свобода неадекватна политике централизованного управления. Государства нередко пытались комбинировать свободу образования и волеизъявления с экономической политикой централизованного управления. Но это лишь наносило ущерб экономической функциональной способности системы регулирования.
3. В стремлении применить на деле «противовесы» центральным плановым органам и их властным позициям путем расширения политических, культурных и правовых порядков находит свое отражение старая идея в новом обличье, а именно должно возникнуть «равновесие властей» нового типа. Отнюдь не равновесие законодательства, органов управления и судопроизводства, а также эмиссионного банка, как это пытались сделать государства в XIX в., но, быть может, равновесие полученного по наследству экономического порядка с централизованным планированием и свободных порядков в политике, праве и культуре. Именно так должен формироваться замкнутый совокупный порядок, способный функционировать.
Но эксперименты все же принесли в данном вопросе два важных результата.
а) Чем больше выявляется свобода личности благодаря государственно-правовой защите, равно как и свобода мышления и образования, тем меньше возможность реализации политики централизованного управления экономическим процессом. То, что дается одному, отбирается у другого. В таких экономических порядках, в которых путем установления парламентского контроля и соблюдения основных прав, касающихся свобод, эффективно ограничены полномочия центральной администрации, наблюдается настоящее нагромождение причин неравновесия: те, которые вообще связаны с централизованным управлением, и те, которые возникают из факта ограничения полномочий. Примерами служат английский эксперимент после 1945 г. или эксперименты в Голландии и Норвегии.
Итак, представление о том, что угрожающее свободам воздействие централизованного планирования экономического процесса можно компенсировать расширением свободных порядков в политической, правовой и культурной сферах, ошибочно в самой основе своей. Централизованно управляемые экономические порядки и свободные порядки государства, права и воспитания должны вступить в конфликт между собой. Существует «коллизия» порядков, глубокое внутреннее противоречие. Конечно, в истории предпринимались попытки претворить в жизнь вступающие в коллизию порядки, как это имело место во многих западноевропейских экспериментах после 1945 г. Но всегда один порядок мешает другому, И поскольку отдельные порядки не согласованы между собой, то не возникает никакого общего порядка, способного функционировать. Общая политика непоследовательна и не может похвастать успехами. Бросается в глаза важный принцип политико-экономических действий. Принципы экономического порядка должны были сразу же согласовываться с принципами других порядков, например, с принципами государственного порядка. Или, иначе говоря, нужно было оставить попытки одновременно устанавливать «входящие в коллизии» порядки.
б) Если последовательно проводится политика централизованного управления экономическим процессом, как в России начиная с 1928 г., то противовесы устраняются. Тогда по логике создается общий порядок. Но ни один вопрос не решается. Более того, все вопросы ставятся в новой, более острой форме: социальный вопрос, проблема политического порядка, проблема правового государства и свободы. Такая политика не ведет к «прогрессу», она означает возврат на совершенно неблагоприятную исходную позицию.