Десятая квартира находилась в непосредственной близости от квартиры Колдуньи. Серёга даже пожалел, что они взяли с собой на задание гражданского, то есть Мелкого. Мало ли что может случиться! Тем более его первое и единственное впечатление от Колдуньи было не самым приятным.
Митька, видно, думал о том же, потому что торопливо нажал на кнопку звонка и в нетерпении начал топать ногой, бросая на дверь Колдуньи короткие косые, как дождь, взгляды. Только Макс по‑прежнему сиял ровным, восторженным счастьем. Он переводил взгляд с одного своего большого друга на другого и ждал приключений.
Дверь отворилась, и на пороге появились двое. Они были совершенно одинаковые и выглядели ровесниками Серёги и Митьки. Эти двое были похожи на двух здоровенных цыплят – рыжие, рябые, пухлые.
– Вот те на! – удивлённо воскликнул Митька.
Серёга тоже растерялся, но этого никто не заметил, потому что он заговорил своим обычным, спокойным тоном:
– Извините, что мы вас побеспокоили… У ваших соседей пропал котёнок, вот фото. Может быть, вы что‑то знаете? Видели или слышали?
– Ты понял? – обернулся один мегаздоровенный «цыплёнок» к другому.
– Они хотят узнать про котёнка, – ответил тот и пожал плечами.
– Мы можем войти? – спросил Митька, который оказался ближе остальных к двери Колдуньи и всем нутром чуял оттуда колдовской, прямо‑таки могильный холод.
– Теперь они и войти хотят, – подытожил один из цыплят, снова обращаясь к брату. Видно, у них была такая манера – разговаривать только друг с другом.
– А ты что, против?
– Да пусть заходят, не жалко…
Повисла пауза. Заходить после такого приглашения было неловко, а оставаться на лестнице – страшновато.
– Ты помнишь того котёнка? – вдруг спросил один из «цыплят». Глаза его загорелись, будто он только что приметил аппетитного червяка.
– Того‑то… конечно! Мы этого никогда не забудем! Верно? – тут же подхватил брат. – Его ещё в чёрном лимузине увезли.
Митька втолкнул в квартиру Серёгу и Мелкого и торопливо захлопнул дверь.
– Вы видели, как похищали котёнка?! – спросил он.
– Сначала‑то стреляли, – будто не слыша вопроса, «цыплята» причудливыми петлями начали выбрасывать нить своего рассказа.
– Была перестрелка, это потом уже его похитили, верно, Рома? – поправил цыплёнок своего брата.
– Да, верно, Коля. – Рома потёр нос.
Серёга очень внимательно наблюдал за братьями‑свидетелями. Удивляло не только то, что они разговаривали друг с другом, не замечая тех, кто их спрашивал. Поразительным было и сходство двух человек, и то, что они всё время принимали симметричные позы и одновременно делали одинаковые жесты, будто зеркальное отражение друг друга.
– Ты это видел? – прошипел Митька Серёге в затылок. – Он тёр нос. Это враньё? Да?
– Нос? Нет… Не враньё, а скорее волнение, – задумчиво сказал Серёга.
– Думаешь, он говорит правду? – поднял удивлённо брови Митька.
«Цыплята» тем временем собрались с духом и начали разматывать клубок рассказа с самого начала.
– Мы вышли гулять, – начал, подмигивая брату, Коля.
– И сразу наткнулись на чёрный лимузин, – подхватил Рома.
– Это нам показалось странным.
– Что здесь делает чёрный лимузин?!
Цыплята удивлённо развели руками.
– Мы пошли на площадку, – сказал Коля.
– Но продолжали наблюдать за лимузином, – добавил Рома.
– Там никого не было.
– Мы пошли на турники, а потом вдруг – бац!
– Бабахнула дверь.
– Мы обернулись…
– Там мужик в чёрном…
– И в очках…
– И в шляпе…
– Тащил котёнка.
– Беленького, пушистенького.
– Котёнок громко кричал и царапался.
– Ещё шипел.
– Вдруг из‑за дерева появился он…
– Настоящий Супергерой!
Когда из‑за дерева появился Супергерой, Макс не смог удержать в себе странный, громкий, восторженный вопль. Братья одновременно вздрогнули и покосились на Мелкого, но не прервали рассказ, продолжая смотреть друг на друга, будто читая мысли.
– Супергерой подскочил к чёрному человеку.
– И сказал:
– Не совершай зла, ты и так уже по уши в…
– Виноват.
– Верни этого котёнка.
– Моего агента добра…
– И я отпущу тебя на этот раз.
«Вот ведь гладко врут, – думал Митька, – и мимики никакой, уставились друг на друга и пялятся!»
– Ну и где же сейчас котёнок? – спросил Серёга, который начал заметно скучать.
Но «цыплята» продолжали фантазировать, как будто бежали с горы и не могли остановиться. Оба сильно разрумянились и даже немного запыхались. Мелкий не дышал. Он прижал обе руки ко рту от волнения и внимательно следил за губами братьев, боясь потерять хоть словечко из этого рассказа. Хотя бы ради Максимки стоило дослушать, чем закончится вся эта ересь.
– Чёрный хрипло засмеялся!
– Супергерой запахнул плащ…
– И бросился на него в атаку.
– Но тут случилось жуткое…
– Кто это сделал, Рома? Я не понял!
– Соседка наша, Колдунья… Кто же ещё!
Впервые в рассказе цыплят появилось что‑то правдоподобное, человеческое, поэтому Серёга с Митькой навострили уши.
– Это она кинула в Супергероя…
– Шар ненависти, – сказал Рома и не смог сдержать довольную усмешку – круто ведь сказанул про шар!
Точно такая же усмешка появилась и у Коли – видно, он тоже был доволен и оценил выдумку.
– И шар попал прямо в темечко! – сказал он.
– И разбился на крошечные острые осколки, которые воткнулись в волосы…
– И в глаза…
– И в шею…
– И в руки, когда Супергерой пытался стряхнуть с себя осколки.
– А ненависть…
– Вылилась ему на голову…
– И залезла в самые глубокие душевные раны…
– И Супергерой стал чёрным…
– И сел в лимузин…
– Чёрный лимузин зарычал…
– Повалил чёрный дым…
– Они умчались…
– И всё…
– Конец…
Близнецы выдохнули и замолчали.
Мелкий заёрзал и начал дёргать за футболку то Серёгу, то Митьку, знаками спрашивая, чем же всё кончилось? Что стало с Супергероем? Неужели теперь котёнок пропал насовсем? Макс так быстро складывал пальцы, что, можно сказать, буквы просто сыпались из его рук. Но никто не обращал на него внимания.
Серёга сказал:
– Спасибо, друзья! Вы нам очень помогли. Теперь я понял, что поиски котёнка можно прекратить.
Братья обменялись довольными взглядами. Но у них обоих на лицах вдруг на мгновение появилось презрительное выражение: глаза прищурились, а усмешка затронула только один уголок губ.
– Единственное, мы так увлеклись рассказом, что Митька не успел записать ваши показания, – продолжал Серёга, – а это очень важно!
Митька тут же со звучным щелчком открыл планшет, достал блокнот и ручку и, приготовившись рисовать и записывать, посмотрел на красноречивых свидетелей. Хоть они с Серёгой и не были близнецами, но тоже понимали друг друга с полувзгляда.
– Записывай, Митька, не зевай. А вы, пожалуйста, повторите всё снова.
Цыплята растерянно уставились друг на друга. Если бы они знали, что придётся повторять, красноречия в их рассказе стало бы заметно меньше.
– Поскольку нас больше интересует конец истории, – стал инструктировать братьев Серёга, – начните, пожалуйста, с обратной стороны, то есть с конца! – торжествующе и немного злорадствуя, добавил он.
– Лимузин уехал, – первым сказал Рома.
– Была схватка, – начал путать Коля.
– С чёрным…
– А раньше…
– Э‑э‑э…
– Вам бы книги писать! – сказал Серёга. – Их потом полистать можно, если надо, освежить память… До свидания! – И он первым вышел на лестницу.
Митька тоже попрощался, хотя в этом не было особенной надобности – цыплята оторопело смотрели друг на друга, – и, взяв Максима за руку, пошёл за Серёгой.
– Ты сломал им мозги! – сказал он. – Это было очень круто!
– И так ясно, что они врали, но такой вот проверкой можно пользоваться и в более сложных случаях. Если сомневаешься в правдивости рассказа, можно попросить повторить сказанное, но только в обратном порядке. Это очень легко сделать, если говорил правду, если есть настоящие воспоминания. Если их нет, повторить враньё, да к тому же шиворот‑навыворот – невозможно!
Серёга был доволен, а потому невероятно энергичен: перепрыгивал ступеньки и даже напевал что‑то под нос. Он всё вспоминал последнее выражение на лицах цыплят и не заметил, как притих и загрустил Макс.
Когда они вышли из подъезда, Митька окликнул Серёгу:
– Подожди! Нужно закончить историю!
Серёга обернулся и всё понял.
– Как это я не заметил?! – хлопнул он себя по лбу.
Ребята посадили Мелкого на скамейку, а сами встали напротив и начали, очень чётко проговаривая слова и жестикулируя, рассказывать, что было с Супергероем дальше.
– Ты подумал, что Супергерой стал плохим? – спросил Серёга.
Мелкий грустно кивнул.
– Этого не могло произойти! – уверенно сказал Митька.
– Супергерой очень добрый и очень сильный.
– Он специально сел в чёрный лимузин, чтобы спасти котёнка.
– Чтобы тот не пострадал во время их схватки с Чёрным. Нужно было выждать время…
– И выбрать более подходящее место.
– А потом Супергерой победил злодея…
– И спас котёнка…
– И скоро вернёт его хозяевам…
– А мы увидим, как котёнок вернётся…
Макс очень обрадовался, что всё так хорошо закончилось, но замотал головой.
– Ты нам не веришь? – чрезвычайно удивлённо спросил Митька.
Мелкий достал листочек и, быстро‑быстро показывая буковки, ответил:
«Я не увижу. Меня завтра увозят в деревню. К бабушке. На всё лето».
– Жалко! – искренне сказал Митька. Мелкий ему очень понравился.
– Ладно! Зато в деревне тебе будет здорово! – сказал Серёга.
Говорил он это очень уверенно, но отрицательно мотал головой и дёргал плечом. А значит, врал. Митька это сразу заметил. К тому же он прекрасно знал, что, если бы Серёгу сейчас отправляли в деревню до осени, он бы ныл про каторгу, комаров и скуку.
Серёга ещё не успел научить своим штучкам Макса, и потому тот поверил. Что может быть лучше летней деревни с ягодами, речкой и бабушкой?!
Двор наполнился вечером и прохладным ароматом зелени. Мальчишки проводили Мелкого домой и договорились, что обязательно встретятся осенью.
– Единственное, в чём братцы не соврали, – сказал Серёга, когда они остались с Митькой вдвоём, – так это в том, что рядом с ними живёт колдунья. Та самая… На которую уже падало подозрение… Эх, нужно было бы проверить… Но уже точно не сегодня…
Митькин кошмар
Произошло то, чего Митька боялся больше всего, то, что часто снилось ему в кошмарах… Утро началось слишком рано. Митька проснулся. Нужно было вставать, но ему хотелось валяться в кровати и никуда больше не ходить.
«Котёнка украла колдунья, все ниточки тянутся именно к ней, тут и мимики никакой не нужно! – рассуждал он сонно. – Если котёнок у неё, значит, от него осталась только высохшая шкурка и хвост. Куда теперь торопиться? Всё! Конец!»
С особенной ясностью он ощутил сейчас и то, что колдунья опасна не только котёнку… Недаром же весь дом от неё шарахается?!
«Эх, если бы не Серёга… Уже ждёт, психует, наверное…» – подумал Митька, с неохотой откинул лёгкое одеяло и опустил ноги на пол. И вдруг осознал, что поток холодного воздуха, непонятно откуда взявшийся, отнял у него стопы. То есть они, конечно, остались на месте, но Митька перестал их чувствовать. Такого с ним ещё никогда не бывало! «Что за чертовщина?!» – испугался он.
Комната была залита непрозрачной серостью, занавески беспокойными тенями ворочались у окна.
– Мне это не нравится, – хотел громко сказать Митька, чтобы избавиться от наваждения, но голос его дрожал и был таким тихим, будто он кричал в подушку.
Нащупав дрожащими руками на стуле наваленную горой одежду, Митька вытащил первое, что попалось, напялил на себя и, не оглядываясь на окна со странно живыми занавесками, выскочил на своих одеревенелых ногах сначала в коридор, а затем, громко хлопнув входной дверью, на лестничную клетку.
Единственная лампочка мерцала и потрескивала, почти не освещая подъезд, но чёрные тени на ступенях были отчётливо различимы. Они, не торопясь, ползли вниз с омерзительным звуком, как будто по лестнице двигалось что‑то живое и скользкое.
Митька всегда был отчаянным, даже если сильно чего‑то боялся. Возвращаться в пустую, объятую серостью квартиру было так же страшно, как и ступить на лестницу. «На улицу, поближе к свету!» – решил Митька и ринулся вниз по лестнице. Ноги вязли в мокрых, липких тенях, которые пытались куда‑то его утянуть или вовсе поглотить. Не останавливаясь ни на секунду, Митька добрался до двери, распахнул её и увидел Серёгу.
Тот страшно исхудал и был бледен.
– Ты понял, что произошло? – спросил он у Митьки, едва шевеля синими губами.
– Нет… – прошептал Митька. – Не понял. Скажи, что всё хорошо!
– Не хорошо, – уверенно сказал Серёга. – Всё очень нехорошо. Мы пропали! Это колдунья. Она смотрит на нас. Скоро придёт и наша очередь… Митька, Митька, алё! Ты меня слышишь?! Ты понимаешь, о чём я тебе говорю?
– Понимаю, понимаю я тебя, – отмахнулся Митька от друга. – Чего ты заладил?! Тогда нам нужно просто испариться, и всё, нас никто не сможет найти.
– Испариться – это хорошо, но только по своей воле. А не так… Кажется, все здания в округе уже поражены. Посмотри, серость расползается во все стороны от дома, где живёт колдунья, и захватывает всё новые и новые дома. Мы должны что‑то сделать с этим! Иначе всё пропало…
Единственным нетронутым серостью местом оказался штаб, правда, земля под ним стала на дыбы, будто боролась за свою свободу и, по крайней мере на время, получила её. Беседка оказалась на вершине довольно высокой горы. Мальчишки с трудом преодолели подъём.
– Всё хуже, чем я думал, – упавшим голосом сказал Серёга. – Смотри! – И он указал вниз, туда, где лежал их город, затопленный серостью.
– Что делать? – испуганно спросил Митька. Он почувствовал, что холод стал пробираться выше, захватил и отнял ноги целиком.
– Нужно спускаться, – вздохнув, ответил Серёга. – Отсюда мы можем только наблюдать, а нам нужно действовать…
Спуск дался Митьке гораздо сложнее, чем подъём. Он едва переставлял ноги, действуя по памяти, ничего при этом не чувствуя. Серёга придерживал его за плечо, легонько потряхивая, мол: «Держись! Мы должны это сделать…»
Окна в квартире колдуньи полыхали красным светом, стёкла жалобно звенели под натиском яростных сил.
Парадная дверь громко хлопнула, и на крыльце показалась кругленькая хозяйка квартиры № 7.
– НЛО… – прошептал Митька.
– Ну, что я вам говорила?! – набросилась она на мальчишек. – А вы мне не верили! Да? Да? Да? – Она, как летающая тарелка, как неопознанный летающий объект, рывками приближалась всё ближе и ближе. И буравила мальчиков своими жуткими горящими глазами. – Смотрите! – Она высоко подняла палец. – Колдунья поработила наше лох‑несское чудовище! Теперь всем придёт неизбежный конец!
НЛО стремительно полетела дальше, пересекла двор и скрылась в серости.
Мальчишки не успели произнести ни слова, стояли и хлопали глазами, провожая взглядом её полёт.
– Если хотите, я могу сделать вам красивые могилки. С цветочками…
Они не успели заметить, когда к ним подошла Дуся. Одной рукой девочка обнимала куклу Труп Невесты, в другой – крепко держала лопатку.
– Нет, спасибо! – отказался Серёга.
– Папа тебе правда купил эту куклу? Здорово! – решил вдруг проявить любезность Митька. – Ты именно её хотела?
– Нет, я хотела сделать для вас могилки… – как робот, твердила Дуся, глядя куда‑то в сторону остановившимися глазами.
– Брось лопатку, девочка! Бери лучше вот этот чемодан! Мы все уезжаем отсюда! – вихрем вылетела из дома Кошатница.
Она была увешана сумками с дырками, из которых торчали кошачьи головы с обезумевшими от страха глазами. В чемодане, который она совала Дусе, одна стенка была из металлической сетки, и, судя по разноголосому ору, туда она запихала основное количество своих сыночков и дочек.
Прежде чем взять чемодан, Дуся протянула Митьке совочек и сказала:
– Сохрани его, он волшебные могилки делает…
Девочка ушла, ни разу не оглянувшись, и быстро потонула в серости, но ещё долго было слышно, как стучат колёсики чемодана, подпрыгивая на камешках, и как воют испуганные коты…
Стёкла на окнах Колдуньи задребезжали и треснули. Красные отблески метнулись из квартиры наружу и заполнили небо.
Послышался скрипучий голос Колдуньи:
– То мяучит, то молчит… Беленький, не снег только вот… Лёд замороженный!
– Серёга, только честно, тебе страшно? – прошептал Митька.
– Честно?! Мне надоело это до жутиков! – В голосе Серёги послышалось раздражение. – Митька, Митька, – алё! – ты, вообще, меня слышишь?! Ты понимаешь, о чём я тебе говорю?
Серёга давно тряс его, стараясь разбудить, но безрезультатно. Пытался сдёргивать одеяло, но Митька жаловался вслух, что от холода останется совсем без ног, и тащил одеяло обратно.
– Вот увидишь! – сердитым голосом обещал Серёга, – как день начинается, так и продолжится! Мы с тобой весь день потеряем!
– Кошмар! И ты что‑то пророчишь?.. – сонно спросил Митька. Потом вдруг осознал, что весь этот ужас с Колдуньей ему приснился, обрадовался и окончательно проснулся.
Выходка колдуньи
– Серёжа, ты совершил чудо! Я не смогла его добудиться! – удивилась и обрадовалась Митькина мама, когда увидела, что сын наконец проснулся, умылся и готов идти гулять. – Но я вас не отпущу на улицу, пока вы не попьёте чая с блинами!
Таким образом, из‑за Митькиной внезапной сонливости и вкуснейших блинов утро сильно затянулось.
Когда подошли к штабу, на детской площадке уже вился рой малышни с бабушками и мамами. Было шумно и непривычно многолюдно.
– Чего это они все?! – удивился Серёга. – Такого давненько не было… – Настроение его стремительно падало.
– Я думаю, что всё случится именно сегодня! – подлетела к мальчишкам НЛО, ткнула пальцем Серёге в лоб, обожгла безумным взглядом и, не сбавляя скорости, помчалась дальше, в сторону хлебного магазинчика.
– Опаньки! – присвистнул Митька. – Это я сегодня уже видел…
Не успел он договорить, как на дорожке показалась Дуся в обнимку со своей новой куклой.
– С Трупом Невесты… – прохрипел Митька и закашлялся.
Он не на шутку испугался. Чего только не приснится! Но это уж точно был совсем не тот сон, который хотелось бы увидеть снова, тем более наяву!
– Да! Папа мне купил, – Дуся остановилась, вздёрнула подбородок, свободной ручкой подпёрла бок: по всему было видно, что настрой у неё бойцовский. – И если вы меня ещё раз обидите, папа сказал, что из вас трупы сделает! Ясненько?
– Серёга, всё, мотаем отсюда! – взмолился Митька, топорща в смятении свои патлы. – Сейчас такое начнётся!
– Ты чего, этой малявки испугался? – удивился Серёга.
Митькино лицо выражало неподдельный испуг: глаза были широко раскрыты, взгляд метался по двору, Митька был бледным и взбудораженным.
– Я вот считаю, что не дело девочкам играть с такими ужасными игрушками. Надо было просить папу, чтобы купил тебе котёночка. Посмотри, какой миленький котёночек! И хвостик у него совсем как рыженькая морковочка. Видишь?
– …и Кошатница. Всё сходится, – Митька ссутулился и втянул голову в плечи. – Скоро и Колдунья явится. Серёга, и тогда нам вообще кранты…
Кошатница с маленьким рыжим котёнком на поводке прогуливалась рядом. Она подошла к Дусе и критиковала её куклу, а девочка тем временем гладила и целовала котёнка, который ей очень‑преочень понравился.
– Митька, ты не заболел? – уточнил Серёга. – У тебя глюки? Может быть, температура?
Но он не успел выяснить историю болезни и поставить диагноз, потому что из дома тихонько вышла Колдунья и незамеченной добралась до самого большого скопления людей. А потом заговорила скрипящим, пронзительным голосом:
– Так вот вы где все!
Вопреки Митькиным ожиданиям, солнце осталось на своём месте, не налетели злые вихри, и воробьи как ни в чём не бывало продолжали азартно биться с голубями за кусок печенья. Только детская площадка внезапно опустела: мамы и бабушки, прихватив под мышки свою ребятню, не оглядываясь, разбежались по сторонам. Исчезла и Дуся, забыв на дорожке свою куклу.
Колдунья вцепилась узловатыми тонкими пальцами в рукав Кошатницы и начала хныкать, как маленький ребёнок, глядя не то себе под ноги, не то на рыжего котёнка.
– Отдай мне этого! Ну отдай! А себе сорви другого с дерева. Ты уже большая, тебе можно… Не мяукает, молчит, – дёргала Колдунья её за рукав, – совсем не мяукает! Белый, примороженный…
– Ну тебя! – выкрикнула Кошатница, вырвалась из её рук и потянула своего котёнка к подъезду, как игрушку на верёвочке.
Колдунья подняла Труп Невесты, погладила по голове, поцеловала в лоб и сказала: «Пусть так и будет…» Потом она положила куклу на скамейку и побрела к дому, низко наклонив голову, но глядя при этом куда‑то за левое плечо.
– Видал?! – выкрикнул Митька. – Мне это сегодня приснилось! Обалдеть можно! Правда… – признал он, – во сне всё выглядело эпичнее…
– Чего тут такого? – удивился Серёга. – Я вообще сильно сомневаюсь, что она колдунья. Скорее всего, просто чокнутая. А все при виде неё разбегаются! Странно это… Хотя, по мне, пустая площадка и лучше, и привычнее.
Митька остался в полном убеждении, что сон его был вещим и сразу сбылся. Серёга, глядя на взъерошенного друга, думал о справедливости своего предсказания: «Как день начинается, так и продолжится…»
Мим
– Ладно, что мы имеем? – уже по традиции задал свой вопрос Серёга, раскладывая «материалы дела» на столе штаба.
– Смотри‑ка, что это он выделывает?! – воскликнул Митька и указал в сторону турников.
Мужчина привлек Митькино внимание не только своим нелепым видом, хотя, конечно, и им тоже. Долговязый, тощий, он был одет в белое трико с красными полосками и чёрный котелок, над которым возвышался гигантский оранжевый подсолнух. Подсолнух никак не мешал ему выделывать на турнике сложнейшие трюки, только метался из стороны в сторону и из него сыпались и сыпались семечки. Поэтому, кроме Митьки, этим мужчиной весьма заинтересовались местные голуби. Они наводнили всю площадку шумной стаей и недоуменно поглядывали на странные несъедобные семечки.
– Ненастоящие… – разочарованно протянул Митька.
– Бутафория… – подтвердил Серёга.
Тем временем мужчина спрыгнул с турника и заметил мальчиков, которые наблюдали за ним из беседки. Он помахал им рукой, а потом скорчил смешную рожу и, резко повернувшись к турнику, со всего маха ударился головой о стойку и повалился на землю, потешно дрыгая ногами.
Серёга поморщился – ему не нравились такие фокусы. Он опустил голову и с наигранным интересом уткнулся в «материалы дела».
– Не люблю клоунов, – буркнул он.
– А я люблю! – сказал Митька и выбежал из беседки, чтобы рассмотреть живого клоуна как следует.
Мужчина уже успел подняться и отряхнуть трико от пыли и фальшивых семечек. Весело глядя на Митьку, он сделал несколько смешных реверансов и приподнял шляпу. Митька в долгу не остался – пошаркал ножкой и поклонился. А потом вдруг спросил:
– Дяденька, а вы не видели здесь белого котёнка? Уже четверо суток его ищут хозяева.
Мужчина сделал очень грустное лицо, его брови поднялись и сошлись «домиком» над переносицей, уголки губ сильно опустились вниз. Он снял шляпу, перевернул и начал одной рукой собирать в неё свои невидимые слёзы. Подсолнух при этом пожух и печально волочился по земле. Потом вдруг шляпа ожила и стала вырываться из рук хозяина, он пытался её поймать, но безуспешно. Наконец шляпа выскочила и улетела в кусты. Мужчина начал растерянно озираться, потом поднял плечи и развёл руки. Видно, он пытался найти свою шляпу, но у него ничего не получалось. Хотя яркий подсолнух возвышался над густой щеткой стриженых кустов.
Серёга отвлёкся от «дела» и украдкой наблюдал за спонтанным представлением. В первую очередь он обратил внимание на эмоции мужчины. Хоть и сильно утрируя, клоун совершенно точно изобразил печаль и растерянность. «Это не простой клоун, – подумал Серёга. – Наверное, это мим».
Но вдруг мужчина обратился к Серёге: он в отчаянии сложил руки, сжав ладони и пальцы и подняв их в молящем жесте. И руки, и брови, сложенные «домиком», он поднимал всё выше и выше, как бы умоляя Серёгу найти шляпу. Хотя, может быть, в данный момент это была не шляпа, а как раз пропавший котёнок.
Серёга не ожидал от мима такого вероломного выпада в свою сторону, сильно покраснел и снова уткнулся в бумажки.
Мим ничуть не смутился, сам выудил шляпу из кустов, аккуратно отряхнул её и водрузил на голову. Подсолнух при этом весело закивал, как будто радуясь находке.
– Прошу пардону, мальчики, но вашего котенка я не видел, – впервые за всё это время заговорил мужчина.
– Круто вы это делаете! – восторженно сказал Митька. – Как это у вас получается?
– Проще простого! – улыбнулся мим. – Постоянные тренировки, несколько лет занятий в драматической студии, снова тренировки и огромная любовь к пантомиме. Да, совсем забыл – и, конечно, волшебный котелок!
– А я так смогу? – поинтересовался Митька.
– А ты попробуй! И узнаешь. Показать пантомиму – значит рассказать историю, но без слов, с помощью только мимики и жестов. Это очень увлекательное занятие, поверь мне, потёртому опытному миму!
Встань перед зеркалом, и тогда увидишь, как у тебя получается. Начинай! Сначала попробуй изобразить какую‑нибудь эмоцию. Например, невероятную радость или ужасную печаль. Или жуткий‑прежуткий страх.
Получилось? Отлично, едем дальше!
Теперь короткая сценка: ты держишь на ладони невидимую тарелку и невидимой ложкой жадно ешь вкусную, но невидимую еду. Сначала торопишься, потом, когда приходит сытость, начинаешь смаковать, причмокивать. Можешь слизнуть с губы крошку или стряхнуть упавший кусочек с одежды. Наконец ты ставишь тарелку на невидимый стол. Не забываешь положить туда же и ложечку. Потом поглаживаешь сытый живот. – Мим очень легко и правдоподобно показывал всё то, о чём говорил.
Митька тоже попробовал, но и без зеркала было ясно, что ничего у него не получилось. Это оказалось очень сложной задачей! И ладонь с «тарелкой» всё время ходила ходуном, и «ложка» оказалась какой‑то невнятной – то очень короткой, то слишком длинной. Было совершенно непонятно, как этой ложкой есть с этой тарелки так, чтобы было похоже на правду.
– Ничего‑ничего! – утешил его мим. – Просто нужно немного потренироваться! Главная сложность состоит в том, что мы не помним, как делаем самые простые вещи и что при этом ощущаем. Многое мы делаем на автомате, не обращая внимания на свои действия. Поэтому можно сначала проиграть сценку перед зеркалом с настоящими предметами и внимательно запомнить движения и ощущения, посмотреть на себя со стороны.
Ещё классика жанра – это «стеклянная стена» и «натягивание верёвки».
Главное – это абсолютная вера в реальность того, что ты замыслил показать. Тогда и другие поверят. Понимаешь, нужно во всех подробностях представить, скажем, верёвку. Она такая плотная и шершавая… Вот ты закрепил её с одной стороны и тянешь, тянешь дальше. Её чуть‑чуть не хватает, но ты упираешься ногами в пол, прикладываешь усилие, и… у тебя получается! Ты очень тщательно завязываешь узел и проверяешь, не ослабла ли верёвка, не развязалась? Нет, верёвка натянута хорошо, она пружинит под твоими пальцами.
– Класс! – сказал Митька. – Правда, натянута!
– Хоть и не очень похоже, что твой друг рвётся в мимы, но вы можете попробовать один фокус. Его все знают, но срабатывает каждый раз! Ты идёшь первым, вдруг останавливаешься у какого‑нибудь дома, запрокидываешь голову и смотришь, например, на седьмой этаж. Затем изображаешь ужас, поскольку ты только начинающий мим, можешь бросить такую фразу: «Ой! Это что ж такое?! Что ж это…» Потом подходит твой друг, тоже останавливается и смотрит вверх с таким же выражением лица. Если у вас получится правдоподобно, то скоро у этого дома соберётся целая толпа, которая будет смотреть на седьмой этаж и недоумевать, что же там происходит?! Только вести себя нужно как можно естественнее, не стесняться, не жаться.
Серёга из‑за последней реплики мима ещё больше покраснел и еще дальше отвернулся.
– Мы попробуем! Обязательно! Спасибо вам! – выпалил Митька.
– Ладно, мне пора. Будет настроение, приходите в театр пантомимы, мы дадим еще несколько представлений в этом сезоне. Зовут меня Иван Точилин.
Мим приподнял котелок и поклонился. И, не сказав более ни слова, пошёл по дорожке, беспечно покачивая подсолнухом. Для мима он и так говорил слишком много.
Мужчина уже почти скрылся за сиренью, но вдруг остановился и крикнул:
– Посмотрите немое кино с Чаплиным! Вот где мимика рассказывает всё!
– Я думал, ты будешь болтать до вечера! – не особо сдерживая раздражение, сказал Серёга. Он был сильно не в духе. – Ты в курсе, что уже четверо суток Снежка нет дома?!
– А прикольно, наверное, быть мимом! – мечтательно проговорил Митька. – Вообще‑то, это твоя тема! Как раз с помощью мимики и жестов… О! – Его вдруг осенило: – Давай с тобой попробуем?! А?!
– Чего ещё? – сурово спросил Серёга.
– Ну‑у‑у, с помощью мимики и жестов… Задрать голову вверх и чтобы все нам поверили! В общем, как мим учил. Давай?!
– Понятно, делом ты заниматься не намерен, – холодно сказал Серёга и начал чертить на листе какие‑то схемы.
Стрелочки множились со страшной силой, из одной получалось две, потом четыре. У Серёги был такой мрачный вид, будто он не изобретал что‑то интересное, а колол и колол дрова.
– Ну, тогда я пойду один! Надоело! – сказал Митька, сунул руки в карманы и, уже по привычке, пошёл к «подъезду котёнка».
Возле дома было многолюдно: и мамочки, которых Колдунья спугнула с площадки, гуляли здесь с детьми, и старушки какие‑то сидели на лавочке у соседнего подъезда. Кто‑то спешил по делам, кто‑то поглядывал на улицу с балконов и из окон, одну за другой парадные методично обходил почтальон с большой сумкой.
Митька подошёл к уже родному «подъезду котёнка», запрокинул голову и начал смотреть не то на крышу, не то на дерево. Он изобразил на своём лице жуткий ужас, попутно вспомнив лицо Борьки и Серёгины пояснения: вылупил глаза, как только мог, надеясь, что над зрачком показалась белая полоска, приоткрыл рот и вцепился на всякий случай в волосы. Но абсолютно все занимались своими делами и на начинающего мима внимания не обращали.
Митька был не из тех, кто так просто закроет рот и уйдёт восвояси. «Вот Серёга! Ну неужели трудно было помочь?! – обижался он. – Кстати! Он мне всё‑таки поможет! Необязательно же ассистент должен присутствовать!»
– Серёга! Серёга! Иди скорее сюда!!! – заорал Митька страшным надорванным голосом, не сводя взгляда с крыши дома и продолжая ерошить волосы.
– Что случилось, мальчик? – спросила какая‑то женщина.
Митька не выходил из образа, поэтому рассмотреть её не смог.
– Ничего, ничего… вы… это… видите, видите… – сказал он прерывающимся голосом.
– Что случилось? Куда ты смотришь?! – уже требовательно произнесла та же женщина.
– Ничего… всё будет хорошо, – промямлил Митька и тут как вдарит: – Серёга! Иди сюда! Серёга!!! Бегом!
Женщина подскочила, прижала руки к груди и тоже стала смотреть на крышу, в надежде, что всё вскоре объяснится само собой.
Митькины вопли всполошили не только её – стали подходить и другие люди.
– Что здесь случилось?! – шумели они.
– Да ничего… Совсем ничего, – честно говорил Митька, но при этом делал такое страшное лицо, будто скрывал что‑то значительное и ужасное.
Через короткое время у подъезда собралась приличная толпа, подтянулись и случайные прохожие, желающие поймать какую‑нибудь сплетню, стали выходить на улицу встревоженные жильцы. Крыша притягивала взгляды как магнит. Начиналась паника:
– На последнем этаже, кажется, что‑то горит… Чуете, дымом пахнет!
– Да‑да, я тоже видела струйку дыма.
– Конечно, там ведь колдунья какая‑то живёт, у неё всё время что‑то горит!
– Так что, пожарных вызывать?
– Да не дым это был! – хрипло закричала Кошатница. – Ведьма опять на пару кошачьи шкурки выделывает! Зоозащиту пора вызывать, а не пожарных!
– Так что, мы теперь все сгорим?! – взвизгнул Вовочка.
– Да не пожар это, а шкурки… – попытался его успокоить кто‑то из толпы.
– У! У! А! А! А! А! – бушевала на своём балконе Джеки и махала лапами, причём всеми по очереди, в сторону крыши.
– Люди, очнитесь! – громко, но совершенно спокойно выкрикнула девочка лет десяти, одетая в серое клетчатое платье с белым воротничком.
Люди действительно перестали переговариваться, оторвали взгляды от крыши и уставились на девочку.
– Очнитесь! Вы что, не понимаете, что происходит? – всё так же строго и спокойно, но уже тише спросила она.
Митька напружинился, готовый в любую минуту дать дёру.
– Я рада, что наконец вы все это увидели! Да! Инопланетяне иногда посещают нашу планету!
Толпа опять зашумела, кто‑то громко сплюнул от возмущения. Все взгляды метнулись на крышу, которая, как и минуту назад, стояла ровно на своём месте.
У Митьки внутри всё клокотало от смеха.
– Какие пришельцы? Произошло убийство… – Это было последнее, что он сумел тихо, почти шепотом выдавить из себя, находясь в роли, после чего незаметно ретировался.
– Бандитизм атакует! Вы читали сегодняшние газеты?
Уже отойдя на внушительное расстояние от толпы, Митька услышал, как горячился почтальон.
Кто‑то твердил про пожар, кто‑то – про шкурки, другим понравилась идея с убийством, а девочка продолжала отстаивать инопланетян. Митька едва успел дойти до штаба, когда отдельные выкрики слепились в единую версию: на дом напал инопланетянин, он решил начать захватывать Землю именно с этого дома. Но кто‑то, пожелавший остаться инкогнито, убил его и обжёг его шкурку на медленном огне.
Похищение пришельцами
Серёга нахохлился, как воробей на ветру, и был неразговорчив. Митька же не мог молчать, его распирало от смеха и впечатлений. То перебивая сам себя, то повторяясь, похрюкивая и поскуливая от хохота, он рассказал Серёге о своём приключении и о том переполохе, который ему удалось создать. Вообще‑то, всего этого можно было и не говорить. Из штаба и так было всё видно.
– Мимы молчат, – холодно сказал Серёга.
– А я сейчас не мим! – хохотнул Митька.
– А ты им и не был! Горланил на весь двор! Не пойму, зачем ты всё это устроил?! Может быть, ты еще помнишь, что как раз в том подъезде, у которого теперь столпотворение, у нас есть дело!
– Ладно тебе, – миролюбиво сказал Митька, – они сейчас разойдутся по своим делам. Чего им там торчать‑то?
Серёга метнул на него недобрый взгляд, но промолчал.
– Вот это была хохма! Я давно не устраивал ничего подобного! – Митька развалился на скамейке штаба и предался воспоминаниям.
– Поколотят тебя. Точно! – предсказал Серёга. – И будут правы.
Без идейного вдохновителя, который своевременно подливал маслице в огонь, толпа разошлась удивительно быстро и тихо. Будто ничего и не было…
– Вот видишь! – обрадовался Митька. Он потряс листком с чертежом дома и сказал: – Итак, в нашем плане осталось две квартиры: № 11 и № 12. Как говорил Остап Бендер: «Шансы всё увеличиваются, а бриллиантов всё нет». Вот и у нас так: возможных свидетелей всё меньше, а версий нет… Пойдём, что