Он выставил правую ногу, начал ее выпрямлять, пока его ботинок не коснулся кромки входного отверстия трубы. Защитная решетка отсутствовала. Плохо для ничего не подозревающей рыбы, однако хорошо для него. С этого момента начинались сплошные предположения. Если насосы были достаточно мощными, чтобы его поднять, то Сэм окончит кашей на лопастях или его пришпилит к решетке фильтра, пока не спадет мощность, после чего он вновь упадет в трубу или увеличится, и он утонет.
Фишер сделал глубокий вдох, отпустил кронштейн и рассек поверхность воды. Он мгновенно свернулся в клубок, выжал момент, когда проскочит во входное отверстие трубы, затем выпрямился и вытянул руки над головой. Правая рука коснулась твердого выступа — ступень лестницы. Техническая лестница. Он ухватился за нее, изогнулся, и хлюпнул левой рукой по ступеньке. Вода порывами проносилась мимо его тела; сквозь свист он слышал, как насосы надрываются, чтобы убрать "препятствие". Сэм подтянулся, нашел следующую ступеньку и стал взбираться, пока его ноги не нашли точку опоры. Он прижался к стене. Насос уменьшил напряжение и вернулся к нормальному режиму работы.
Сэм начал подъем.
НВ и фонарик были бесполезны под водопадом, поэтому он передвигался на ощупь, преодолевая ступени осторожно и не спеша, Сэм почувствовал, как труба изгибается под сорок пять градусов. Сейчас на практически горизонтальной поверхности вода текла по дну, заполняя половину объема трубы. Фишер полз вперед, расставив руки на лестнице, пока река проносилась мимо его ног.
Он достиг левого ответвления и последовал в том направлении, и следующие полтора метра привели его к дисковому затвору. Он прижал руку к диску и ничего не почувствовал. Сэм прислонился к нему ухом. Ничего. Он развернулся, перевернулся на спину и прижал ноги к диску, медленно увеличивая давление, пока тот не открылся. Он вновь перевернулся и просунул голову в отверстие. Следующие полтора метра привели его к соседней трубе. Там было сухо. Он включил налобный фонарик, повернул вправо и продолжил подъем. Через двенадцать или пятнадцать метров фонарик осветил небольшую вертикальную лестницу, ведущую к люку. Расположив колени на вертикальных стойках лестницы, и обхватив ступеньку рукой, он просунул головку оптоволоконной камеры в воздушное отверстие люка. Линзы камеры показали трубы, опоры и бетонный пол... Это было насосное помещение. Фишер убрал оптокамеру, затем осторожно поднял люк и забрался внутрь.
Хотя большую часть его обзора скрывала техника, система труб, освещенные панели управления и опоры, комната, казалась, вытянута на всю длину и ширину лаборатории этажом выше; ряды серых металлических шкафов вдоль стен говорили ему, что помещение служило и в качестве склада. Помимо спорадического мерцания лампочек панелей управления, в комнате было темно. Тишину нарушал лишь звук пульсирующих насосов.
Едва высунул голову из люка, он осматривал комнату, в первую очередь, останавливая взгляд на местах, наиболее подходящих для датчиков и камер. Он заметил двенадцать камер: по одной в каждом углу и по две вдоль каждой стены. Все камеры были стационарными и, судя по ЭВ трифокальных очков, не работали.
"Всё более странно", — подумал Фишер.
Частный или нет, этот объект создавался как, пожалуй, наиболее продвинутая технология двадцать первого века, и все же он не видел ни одной активной системы безопасности. Если Лучези был главным, зачем ему понижать защиту работы всей его жизни? Часть мозга, отвечающая за спецоперации, нашептывала о ловушке, однако он воспринял это скептически. Засада, но с какой целью? И зачем ждать, пока он проникнет в помещение?
Фишер выбрался из люка, закрыл его за собой, и, виляя между труб и опор, направился к стальной двери. Быстрый осмотр оптокамерой показал нишу и ступени, ведущие вверх. На следующей лестничной площадке Сэм заметил скрытую в стене камеру, которая также не функционировала. Он открыл дверь, пересек нишу, и начал подниматься по лестнице, пока не достиг, предположительно, лестничной площадки первого этажа. Дверь здесь была выполнена из армированной стали со скрытыми навесами и биометрическим кодовым замком. Фишер, было, потянулся за ОПСАТом, остановился и импульсивно надавил на дверную ручку. Она щелкнула. Сэм отпустил ручку назад в ее первоначальное положение. Он изучил косяк. Просунуть оптокамеру было невозможно. Он осмотрел дверь в режимах ЭВ/ИВ. Ничего. Сэм приложил ухо к двери. Тишина.
"Перебор хороших новостей", — подумал Фишер и вытащил пистолет.
Он прижался к стене со стороны дверной ручки, приоткрыл дверь на пару сантиметров и подпёр её ногой. Подняв пистолет на уровне груди, он направил дуло в щель. Фишер ждал. Десять секунд. Тридцать. Минута.
Никакой засады, никаких выстрелов или суеты вооруженных сотрудников службы безопасности через дверь.
И чёрт с ним.
Фишер распахнул дверь, выглянул из-за угла и обнаружил, что смотрит на темное, замкнутое помещение.
* * *
Он включил НВ и осмотрелся. Лаборатория возвышалась на шесть этажей, но это были не привычные этажи, а концентрические, спиралевидные мостики, соединенные узкими платформами. Длинные узкие окна отбрасывали полоски бледного света на стены, мостики и полы, оставляя Фишеру ощущение, что он вошел в огромный дуршлаг.
Громадные куски оборудования занимали весь пол, кое-что из этого было высоким и узким, и возвышалось на девять-двенадцать метров; другое было приземистым и непонятным, за исключением нескольких панелей управления со светодиодными индикаторами. Очистные акриловые трубы пересекали помещение, под разными углами входя и выходя из оборудования. Все выглядело для Фишера незнакомым, однако он не был удивлен. Изготовление молекулярных устройств требовало специализированного оборудования и процедур.
Символический осмотр НВ/ЭВ/ИВ вновь ничего не показал, он начал пересекать помещение и в северо-восточном углу обнаружил платформу из белой плитки "Лексан". Платформа, примерно в девять квадратных метров, с трех сторон была окружена перилами, а с четвертой — стеной, обставленной компьютерами. В центре находился конференц-стол из хрома и стекла. Фишер хотел уже двигаться дальше, когда вновь заговорило его подсознание: "Самодовольство". Он остановился, оглянулся на тени рядом с оборудованием и включил НВ.
Одинокая фигура сидела в кресле перед одним из компьютеров. Широкие плечи и рост подсказали Фишеру, что это был мужчина. Он сидел сгорбившись, упираясь локтями в колени, положив лицо на руки как в чашу. Подняв и выставив вперед пистолет, Фишер подкрался к ступеням платформы и остановился.
— Не двигайся, — прошептал Фишер. — Пистолет направлен на тебя.
Мужчина повиновался, лишь приподняв голову для того, чтобы видеть, кто с ним говорит.
— Кто вы? — спросил мужчина на итальянском.
— Я хочу задать тебе такой же вопрос.
— Я Терцо Лучези, — пробормотал он без энтузиазма.
— В голосе нет уверенности.
— Он послал тебя убить меня. Так убивай.
— Никто не посылал меня убивать тебя.
Лучези откинулся на спинку стула. Свет из окна отразился в его очках из проволочной оправы.
— Ты американец, — Лучези перешёл на английский. — Почему они послали американца? Дешевле?
— Подними руки над головой, — приказал Фишер. — Ничто из этого не верно.
Фаталистически пожав плечами, Лучези поднял руки.
— Ты хорошо стреляешь? Пожалуйста, скажи мне, что ты хорошо стреляешь.
— В последний раз повторяю, я здесь не затем, чтобы убить тебя. Спросишь об этом еще раз, и я начну передумывать.
— Тогда не понимаю. Кто ты? Что ты здесь делаешь?
— Добавь-ка немного света, — сказал Фишер, добавив в свой голос резкости. — Если что-то пойдет не так, я выстрелю тебе в колено.
— Хорошо, — нерешительно сказал Лучези, и потянулся рукой к монитору.
— Постой.
Фишер поднялся по ступеням платформы, обошел Лучези со стороны и стал спиной к стене, чтобы видеть остальную часть помещения. Он опустился на колено, уменьшая из себя мишень. Сэм поставил на носок дальнюю ногу, готовясь кувыркнуться, если покажутся гости.
— Продолжай. Осторожно.
Лучези нажал несколько клавиш на клавиатуре, и на потолке зажглась пара подвесных галогенных ламп, освещая платформу как сцену; затем по всему помещению медленно загорелись остальные лампы, пока не стало светло как днем…
Лучези оценил тактическую униформу Фишера, трифокальные очки, наполовину сокрытое балаклавой лицо, и наклонил голову на бок, как будто бы увидел птицу додо[56].
— Бог мой, ты не из дешевых киллеров.
Фишер вздохнул и поднес пистолет ко лбу Лучези. Итальянец вскинул руки и виновато закивал.
— Прости, прости...
— Что здесь происходит? — спросил Фишер. — Почему вы закрыты? И где все?
— По порядку, — ответил Лучези, — совершенно ничего не происходит, мы закрыты потому, что мы разорены, и все разошлись по домам.
— Поясни.
— Мое финансирование аннулировано.
— Военные?
— Мой отец.
— Повтори?
— Мой отец так решил, цитирую: "Ты потратил предостаточно времени на своих невидимых роботов и жучков". Наверное, он действовал под таким предлогом.
— Кто твой отец?
— Ты когда-нибудь слышал про "Грациани Моторз"?
Фишер кивнул. С начала 1950-х "Грациани Моторз" специализировалось на сборке под заказ спортивных автомобилей. Спецзаказ на купе от "Грициани" начинался с восьми тысяч долларов. В возрасте восемнадцати лет Кальвино Грациани основал компанию в своем гараже, который находился в селе Сассари; сейчас, когда Грациани исполнилось семьдесят четыре, он по-прежнему возглавляет компанию. По самым скромным оценкам его капитал оценивается в 14,2 миллиарда.
Прежде, чем Фишер успел задать следующий вопрос, Лучези сказал:
— Я был подростком, когда мои родители развелись. И в знак протеста я взял девичью фамилию матери.
Фишер стал действовать инстинктивно, решив просто попросить от Лучези код "Аякса". Возможно, Фишер увидел в парне слабое место или это была симпатия, или то и другое, однако нутро подсказывало, что, вероятно, стоит работать не мытьем, так катанием.
— Ты упомянул об оправдании отца...
Лучези вновь пожал плечами.
— Это не имеет значение.
— Все равно расскажи.
Он изучал Фишера.
— Полагаю, вы, американцы, называете это "эффект бармена". Ну, когда ты рассказываешь свои секреты незнакомцу, который подает выпивку. Или целится в тебя.
Фишер опустил SC под сорок пять градусов, однако продолжал направлять его в сторону Лучези.
— Мне стоило ожидать, что мой отец помогал мне не по доброте душевной, — сказал Лучези. — Он лишен ее. Отец предоставил мне достаточно денег, чтобы построить это место, нанял лучших людей, в чем добился определенного успеха, а затем активировал свою ловушку. Мне предстояло начать создание оружия на основе нанотехнологий для его начинающей компании. Понимаешь, отец желал стать торговцем оружия. Похоже, четырнадцати миллиардов долларов не достаточно.
— Итак, ты отказался.
Лучези пожал плечами.
— Мы поспорили. Я стоял на своем, я пытался пойти на компромисс, и спустя несколько дней он, как у вас говорят, вытащил пробку. Я вернулся из Милана и обнаружил это, — он окинул рукой пространство лаборатории. — Все закрыто. Мое оборудование пропало. Все клочки данных удалены с мэйнфрейма. Они изъяли каждый жесткий диск, забрали все CD и USB накопители.
— Почему ты не пошел на уступки — дал бы ему что-то и продолжи бы работу над собственными проектами?
Фишер знал ответ на этот вопрос, однако он хотел, чтобы Лучези сам на него ответил и таким образом вернуться к главной теме моральных устоев мужчины.
— Я вплотную занялся нанотехнологией, чтобы помогать людям. Помочь миру. От матери я унаследовал слабость, если верить моему отцу. Мягкое, полное жалости сердце и голова в облаках.
"Вот оно", — подумал Фишер.
— Что если я могу тебе помочь?
— Ты? Ха! Я мечтатель, но не идиот. Каждый, одетый и вооруженный как ты, больше подойдет моему отцу, чем мне.
— Кому как не тебе об этом знать, но прежде чем делать резкие заявления, доктор, иногда стоит выбрать меньшее зло. Выслушай меня.
Лучези кивал головой, размышляя, затем сказал:
— Почему бы и нет?
* * *
Опуская имена, места и особенности "Арсенала 738", Фишер очертил ему свою цель: помочь остановить крупную продажу вооружения и устроить облаву на нескольких наиболее опасных террористов мира.
— Вероятно, не об этом ты думал, — сказал Фишер, — однако поскольку ты любишь американизмы, то здесь ты остался с одними лимонами.
Лучези улыбнулся.
— Значит, следует сделать лимонад.
Фишер кивнул.
— Откуда мне знать, что ты не лжешь мне?
Фишер моментально принял решение. Он зачехлил пистолет, снял трифокальные очки и балаклаву. Сэм посмотрел Лучези в глаза.
— Я не лгу.
Лучези смотрел на него долгие десять секунд.
— Нет, не лжешь, ведь так?
— Тип людей, о которых ты беспокоился, уже давно бы перестали болтать.
— Я поверю тебе на слово. Это вооружение... Оно опасно?
— Очень. А те, кто хочет приобрести его еще опаснее.
Лучези обдумал сказанное, встал, провел руками по взъерошенным волосам, и сказал:
— Что тебе нужно?
— "Аякс"? — спросил Лучези после того, как Фишер объяснил, что ему было нужно. — Я забросил проект несколько месяцев назад.
— А мы не забросили.
— Слишком много жучков. Мы не могли заставить их работать со многими производителями микросхем.
— Определи "задачу".
— Существует слишком много переменных в протоколах обслуживания. Боты должны отыскать свой путь в нужное место, затем создать обратную связь. Даже простейшие задачи техобслуживания выводят их из строя.
— А если у них будет одна единственная задача?
— Погоди-ка... ты сказал, "мы не забросили". Что это означает?
— Мы создали свою версию "Аякса". Но мы столкнулись с проблемой.
Лучези улыбнулся.
— А, отказоустойчивый код. Вот зачем ты пришел. Боты отказываются выполнять ваши команды?
— Правильно.
— Какова задача, которую вы пытаетесь их заставить сделать?
— Использовать любую внутреннюю связь аппаратного и программного обеспечения, в которую они попадают, и отсылать обратно пакеты данных.
— Что-то вроде GPS-координат?
Лучези теперь чаще улыбался, подогреваемый своей новой задачей. Фишер кивнул и Лучези потер руки.
— Интересно... По существу тебе нужно, чтобы они звонили домой. Какое железо?
— Ноутбуки, персональные компьютеры, мобильные телефоны, КПК, GPS-устройства — все, что сообщается электронно.
— В наши дни это практически каждая вещь, да? Ох, это замечательно!
Лучези потряс пальцем в сторону Фишера.
— Понимаешь, в этом-то и есть проблема ученых. Мы склонны слишком долго размышлять над проблемами. Часто, вместе того, чтобы снизить обороты, мы их добавляем... Схемы есть? Код?
— Я могу достать. Однако это не решает нашу проблему — необходимая последовательность кода была изъята вместе со всем остальным.
— Ха! Одна последовательность — вот оно, шесть-семь тысяч символов?
— Четыре.
— Четыре!
Лучези пренебрежительно махнул рукой.
— Я напишу ее за несколько часов. Пошли, пошли. Тащи мне данные. Я хочу поиграться!
Произошло несколько обменов сообщениями через ОПСАТ прежде, чем Грим смирилась с тем необычным образом действия, на который Фишер пошел на уступки и согласился. В конце концов, в папке загрузки ОПСАТа появились схемы и код с прикрепленной заметкой:
"С годами ты размяк".
Пока Фишер переписывался с Грим, Лучези подбежал к ближайшей картотеке, извлек "MacBook Pro" с 15-ти дюймовым экраном, и вернулся к конференц-столу платформы.
Фишер спросил:
— Кажется, ты говорил...
— Они нашли его. В нем не осталось ни одного файла, однако нам они и не нужны, не так ли? Какие средства связи воспринимает твой гаджет?
— Любые.
Лучези выудил в кармане брюк и вытащил карту памяти "microSD" на 16 Гб, бросил ее Фишеру, который вставил ее в порт ОПСАТа и начал загрузку. Фишер сел за конференц-стол.
— Ты довольно сильно рискуешь, да? — спросил Лучези.
— Как так?
— Полагаю, люди твоего ремесла не воодушевлены о чем-либо просить. Вдобавок, ты показал мне свое лицо. Я могу опознать тебя... я не стану, конечно, но я могу.
Фишер почувствовал, что ему нравится Лучези. Парень был ученым до мозга костей, человек без маски или скрытого мотива. Фишер редко встречал подобных людей в своей работе. За пределами своей окружающей среды Лучези, вероятно, неуклюж в обществе. Но в своей стихии он был проницателен и любезен.
— Я знаю, ты не станешь это делать, — монотонно сказал Фишер.
— Итак, это вооружение и эти люди... Что произойдет, когда ты их выследишь?
— Плохие вещи.
— А, хорошая сторона плохих вещей.
— Верно.
* * *
ОПСАТ загудел. Фишер извлек карту памяти и передал ее Лучези, который всунул ее в переходник, а после в USB-порт "MacBook Pro".
Десять минут Лучези таращился в монитор, пролистывал, останавливался, печатая случайные заметки, затем он наконец-то поднял взгляд.
— Весьма изящно. Ваши люди поработали?
— Более или менее.
— Я поражен. И они сумели заставить ботов работать, но не выполнять команды?
— Да.
— И еще одно. Те, с кем ты переписывался на другом конце гаджета... У них есть доступ к базе данных? В интернет?
Фишер улыбнулся.
— Ты себе и не представляешь.
* * *
На первый взгляд запрос Лучези обескураживал: ему нужны были технические параметры каждого элемента аппаратного обеспечения, которые совпадали по характеристикам и были изготовлены за последнее десятилетие. Когда Фишер отправил запрос Гримсдоттир, она просто напечатала в ответ:
"Какой формат?"
Фишер изложил вопрос Лучези.
— XML подойдет.
Час спустя ОПСАТ вновь зазвенел. Фишер прочел сообщение на экране, затем взглянул на Лучези.
— Сделано.
— Ты шутишь.
— Нет. Давай карту памяти.
Данные Гримсдоттир заняли два гигабайта на карте. Лучези несколько минут просматривал таблицу, затем изумленно покачал головой.
— Поразительно. У вас серьезный друг. Ладно, приступим. На втором этаже помоста есть комната отдыха. Тебе не составит труда сделать кофе?
— Если так настаиваешь, — сказал Фишер и поднялся.
* * *
Лучези в деле был так же хорошо, как и на словах. Три часа спустя он последний раз нажал на клавишу и, тяжело вздохнув, оттолкнул клавиатуру от конференц-стола.
— Готово. Твои люди смогут запустить симуляцию?
Пока Лучези отлучался в уборную, Фишер воткнул "microSD" в ОПСАТ и загрузил код для Гримсдоттир. Она ответила:
"Команда уже вызвана; приготовься. Девяноста минут до начала симуляции".
Фишер и Лучези провели время беседуя. Это была, решил Фишер, одна из самых сюрреалистичных миссий: он проник в высокотехнологичную нанолабораторию, которая оказалась покинутой всеми, кроме ведущего ученого, одиноко сидящего в темноте, опечаленного прекращением финансирования своего отца; и теперь они сидят, как старые друзья, за чашкой кофе.
Вновь зазвенел ОПСАТ. Фишер прочел сообщение, улыбнулся, развернул экран, чтобы Лучези также смог прочесть:
"Симуляция завершена. Успех на всех этапах".
Лучези хлопнул в ладони, поднялся, сделал победный круг вокруг конференц-стола, затем пожал руку Фишеру и вновь уселся за стол. Он наклонился над столом, широко раскрыв глаза.
— Итак, что дальше?
— Я отправляюсь делать свою работу... Ты разорен?
— Разорен? — усмехнулся Лучези. — Нет, нет. Я продал несколько патентов тут и там: "Эппл", "Хьюлетт Паккард", "Кодак"... Методы минитюаризации. Все понемногу, но зато выгодно.
— Хватит, чтобы возобновить...
— Нет, на это не хватит. Однако достаточно, чтобы отдохнуть и собраться с мыслями. Можно будет узнать, сработал ли "Аякс" как надо?
— Это можно.
— У меня вилла в Тоскане. Я дам адрес.
Лучези остановился и улыбнулся.
— Не думаю, что вам, парни, нужен адрес, да?
Фишер улыбнулся в ответ.
— Мы найдем тебя.
АФИНЫ, ГРЕЦИЯ
— Ты чертовски сильно рисковал, — сказала Гримсдоттир с ЖК-экрана.
— Не соглашусь, — ответил Фишер. — По существу, это была вербовка агента. Лучези проявил слабость, и я распознал ее. Он произвёл впечатление порядочного парня в нелегком положении. Грим, именно так работают руководители операций.
— Однако он видел твое лицо. Знает...
— Ты должна поверить мне. Это не проблема.
Вскоре, покидая лабораторию — через парадный вход и на прощанье машá рукой Лучези — Фишер прошел около километра по пересеченной местности к ферме, сел в машину и поехал обратно к себе в отель в Ольбию. По дороге на ОПСАТ пришло сообщение от Гримсдоттир:
"Афины. Улица Афродиты 754, квартира 14".
Фишер сел на первый доступный рейс следующим утром и еще до обеда прибыл на конспиративную квартиру.
Гримсдоттир пожала плечами.
— Я верю тебе. Полагаю, с возрастом приходит мудрость.
Фишер улыбнулся.
— Иди к черту. Какие последние сведения об Ааризе Кадери?
— Он все еще в Грозном, но куда-то собирается. Там его окружение, дополнительные телохранители... Все сходится.
— Чем раньше, предоставишь мне обновленных ботов...
— Они уже направляются к тебе.
— Как?
Гримсдоттир усмехнулась.
— "ФедЭкс", если поверишь.
Метод поставки и в самом деле, казалось, не соответствовал природе посылки, но чтобы не отправлять от "Третьего Эшелона" курьера в наручниках, пристегнутых к чемодану, то выбор Гримсдоттир имел смысл.
— Получи посылку завтра утром, — добавила Гримсдоттир.
— Как обстоят дела между тобой и Ковачем?
— Он действует настойчиво. Германские спасатели обнаружили твою машину в Рейне, тела, конечно же, не было. По всей видимости, большинство утопленников на этом участке реки, в конце концов, всплывают на поверхность в том же районе. Тот факт, что твой труп еще не всплыл, ломает им голову.
— Сколько времени ты мне выиграла?
— Два, может, три дня.
Фишер обдумал сказанное.
— Я найду способ вернуть Хэнсена и его группу в поле. И если я все сделаю верно, Ковач отцепится от тебя и решит для нас еще одну задачу.
— Какую?
— Я дам знать, когда все сработает. Если сработает.
Опережая график, посылка Гримсдоттир прибыла за час до того, как Фишер приехал в аэропорт. У него было предостаточно времени, чтобы осмотреть ее содержимое. Техники Гримсдоттир установили ботов в шесть модернизированных картриджей от газовых гранат (два были оснащены парашютами из аэрогеля, два — центральной системой рассеивания, и два — стандартным механизмом воздействия) и восемь дротиков от пистолета SC. Уложенные парами боты были аккуратно размещены по трем небольшим банком от крема для бритья, использующихся не совсем по назначению, дротики были уложены внутрь толстой шариковой ручки. Довольный, он сунул одну банку в свой ручной багаж, а две в зарегистрированный. Ручка отправилась в карман пиджака. Сэм спешно пошел к ожидавшему его такси.
Полчаса спустя, когда водитель остановился у обочины эшелона выхода из аэропорта, зазвонил айфон Фишера. Он посмотрел на экран. Сообщение от Гримсдоттир:
"Аэропорт в Грозном был закрыт этим утром. Перекрыт для всего движения. Однако наш приятель направился в Тбилиси наземным транспортом. Расчетное время прибытия — три часа. Стараюсь определить пункт назначения. Сообщу после".
— Проклятье, — пробормотал Фишер.
— А? — спросил водитель.
Фишер глянул на счетчик, оплатил проезд и добавил чаевых, и сказал:
— Покатайся вокруг.
Как только они отъехали, Фишер вошел через браузер айфона на веб-сайт "Люфтганза". Он нажал поиск — рейсы из Афин в Тбилиси — и получил плохие новости: кратчайший перелет длился почти восемь часов и не отправлялся до пяти часов. От Аариза Кадери и след простынет, когда Фишер прибудет в Тбилиси.
После трех кругов вокруг аэропорта, и дополнительных чаевых, Фишер получил еще одно сообщение от Грим:
"Наш парень забронировал отправление из Тбилиси с известного аккаунта. Покинет Тбилиси в 13:25 рейсом "Турецких авиалиний" в Бухарест, Румыния. Прибудет в Международный аэропорт имени Анри Коанды в 18:15 по местному времени. Ожидай дальнейших новостей".
Две минуты спустя:
"Рейс 386 авиакомпании "Олимпик" покидает Афины в 16:10, прибывает в Бухарест в 17:20".
Если повезет, он приземлится за пятьдесят пять минут до Кадери. Сэм отправил сообщение: "В аэропорту. Направляюсь в Бухарест. Держи меня в курсе".
— Молодчина, Грим, — пробормотал Фишер.
— А? — спросил водитель. — Еще?
— Нет, тормози.
Войдя в терминал, он направился прямиком в отделение "Олимпик" и заказал последнее место рейса 386, зарегистрировал багаж, миновал охрану, и нашел свой гейт. Он сел в укромный уголок, установил будильник на 3:20, затем надвинул кепку на глаза и уснул.
В три часа зазвонил айфон; на экране была надпись: "НЕИЗВЕСТНЫЙ ЗВОНОК". Он ответил.
— Это я, — сказала Гримсдоттир.
— Где ты?
— Не смейся, но я у телефона-автомата.
Фишер не смеялся, но представил себе эту забавную картину: Анна Гримсдоттир из АНБ и "Третьего Эшелона" снизошла до телефона-автомата, чтобы обеспечить безопасный звонок.
— Ты сделала сухую химчистку? — спросил Фишер серьезно.
— Да.
— Расскажи мне о ботах.
— Шесть гранат имеют такой же радиус поражения, как и обычная газовая граната и время зависания как у "Ока". Они рассеиваются при столкновении либо через тридцать секунд после раскрытия парашюта. Дротики также рассеивают ботов при соударении. Они зависят от кинетической энергии, поэтому тебе нужно попасть в твердую поверхность.
— Дистанция?
— Изменчивая. Запомни, боты "Аякс" притягиваются к мощным электромагнитным источникам, поэтому нужно целиться в "железо", а не в людей. Для гранат, дистанция рассеивания от четырех до пяти метров; для дротиков, примерно половина указанного. Чтобы эффективность была максимальной, разброс ботов должен произойти в воздухе. Также существует зависимость от поверхности, когда боты попадают на таковую, трение уменьшает их эффект электромагнитного самонаведения: неровные поверхности снижают полностью; гладкие... сложно сказать.
— Мне понадобится снаряжение. Что у нас есть в Румынии?
— Один тайник в Питешти и второй в Сибиу.
— Оба довольно далеко, не успею добраться на место и вернуться до приземления самолета Кадери.
— Ну, по крайней мере, мы передохнем, — ответила Гримсдоттир. — Так случилось, Веса Хютёнен выполняет мое поручение в Будапеште. Через десять минут он должен сесть на самолет до Крайовы. Если он пошевелит своей задницей, то доберется тайника и вернется в Бухарест к твоему прилету. Я перешлю тебе его одноразовый номер мобильного телефона.
— Все думаю о Кадери. Это не конечная остановка.
— Согласна. Если он следует на аукцион, Бухарест — лишь точка следования. Кто бы ни управлял сбором, он печется, чтобы гости приехали "чистыми".
— А если он так и не покинет аэропорт?
Шансы того, что Фишеру удастся выстрелить из пистолета сквозь охрану безопасности, были ничтожны. Может повезти с дротиком, но, не используя кинетическую энергию пистолета SC, рассеются ли в этом случае боты?
— Есть отличная новость. Когда Кадери изменил маршрут из Грозного в Тбилиси, он забронировал билет по другой кредитке, номер счета которого мы хакнули около четырех месяцев назад. Он забронировал машину в фирме "Еврокар" в аэропорту Бухареста. Однако мы не можем часто полагаться на везение. Он меняет кредитки.
— Тогда нужно не упустить его, — ответил Фишер.
Самолет Фишера десять минут пытался взлететь, однако затем поймал ветер и через пять минут уже был в воздухе. Он приземлился в 5:25. Фишер покинул бортовой трап и набрал номер Весы Хютёнена. Он ждал восемь гудков, но никто не ответил. Фишер выждал пять минут, и попробовал снова. На этот Веса понял с третьего раза.
— Это ты? — спросил он Фишера.
— Я.
Фишеру пришло в голову, что при всех их встречах Веса ни разу не назвал Фишера по имени, либо по вымышленному имени и фамилии. Еще одна особенность Весы.
— Где ты? — спросил Фишер.
— Направляюсь на юг по E70. Ровно через пятьдесят минут приеду в аэропорт.
— Подожди секунду.
Фишер отыскал табло прибытий/отбытий. Рейс 1381 "Турецких авиалиний" прибывал вовремя. Фишер посмотрел на часы. Веса подъедет через десять минут после посадки самолета Кадери. Сэм подсчитал в уме: три-пять минут на высадку; пять минут пешком до кассы "Еврокар"... Маловероятно, что Кадери зарегистрировал багаж. Фишер спросил Весу: