Александр Иванович Герцен (1812-70) – русский мыслитель. Яркий представитель «людей сороковых годов». Рядом своих идейных тенденций предвосхищает «шестидесятников», служа связующим мостом между этими поколениями российской интеллигенции
В своей основе нравственный пафос Герцена – это страстная защита человеческого достоинства и человеческой свободы от любого их подавления и оскорбления; это человеколюбие, вера в светлые природные устремления человека, этические, моральные и эстетические – к справедливости и правде, чести и честности, красоте и гармонии. Отличительной особенностью Герцена-гуманиста стало его изначальное народолюбие, питаемое как глубоким сочувствием бесправному народу, так и убеждение в его творческом потенциале. По мнению писателя, личность неповторима и самоценна.
Тема лит. тв-ва Герцена – судьба личностно развитого человека-гуманиста с общественно-гражданским темпераментом в сословно-феодальной России и буржуазно-мещанской Европе. Одно из главных произведений на эту тему «Былое и думы».
Над мемуарами «Былое и думы» Г. работал свыше 15 лет. Первоначально книга должна была стать рассказом об истории личной и семейной жизни Герцена, а именно о периоде 1848-51 г, когда духовная драма писателя, вызванная реакцией (восстанием) в Париже, дополнилась семейной драмой, подорвавшей здоровье Наталии Александровны Герцен и ускорившей ее кончину в 1852 году.
Главный угол зрения Г на реальных лиц и события в «Былом и думах» – исторический. Человека (события, нравы, идеалы) он анализирует не отдельно от истории и не только в ее контексте, но и одновременно как исторический объект (результат) и исторический субъект (участник).
Так, в мемуарах маленький Герцен просит няню рассказать, «как французы приходили в Москву», хотя давно уже знает эту историю; всякий раз герой улыбается, довольный, что «принял участие в войне». В повести «Записки одного молодого человека» в похожей ситуации ему просто сообщают о войне 1812 г. Другая параллель: в «Записках» Герцен с будущим другом Николаем Огарёвым читают сентиментальные сочинения Шиллера, а в «Былом» – его тираноборческие труды, от которых, пишет Г, «переход к 14 декабря и Николаю был легок». Все дальнейшее изображение жизненного пути Г подчинено тому же историческому ракурсу. Такова, в частности, учеба главного героя в Московском университете и его отношения с идейно близкими сверстниками, которые вместе с ним видели «всю меру презрения к человеческому достоинству со стороны русского законодательства». Примеров последнему в «Былом» масса (бездушное отношение Николая I к семейству Пассека, его расправа с поэтом Полежаевым и бывшим студентом Сунгуровым).
Социально значимой стороной, как правило, развернуто и дальнейшее поведение Г-на, не роняющего свое человеческое достоинство ни в момент ареста, ни в качестве заключенного Крутицких казарм Москвы и ссыльного чиновника.
Описание пяти лет, проведенных Герценом в Москве после окончания ссылки, заняло в «Былом» почти всю 4 часть. Это – история «людей сороковых годов», которая воспроизводит напряженные философско-мировоззренческие искания и распределение (на «западников» и «славянофилов», «панславистов» и предтеч «русского социализма). Во всех теоретических прениях этой поры Г-на интересует определение того общественно-государственного устройства России (и Европы), которое сможет гарантировать расцвет личности и гармонию ее интересов с интересами всех людей.
Жажда практического участия в истории, удовлетворить которую Г. не мог на родине, явилась главной причиной его отъезда в 1847 в Европу, где он развернул широчайшую деятельность (5-8 части «Былого») во имя борьбы за идеалы демократии. Его альманах «Полярная звезда» и газета «Колокол» сыграли огромную роль в становлении гражданского самосознания в России 19 в.
Вслед за главным героем под историческим углом зрения изображены и его современники. Наиболее эффектным средством их изображения в «Былом» стали сравнения и метафорические параллели того или иного лица с выдающимися деятелями античности, средневековья, эпохи Возрождения или Великой французской революции (Грановский – «молодой воин науки», Белинский – «сильный боец» с «гладиаторской натурой»).
Судьба человека, по Г-ну, зависит и от исторической случайности. История осуществляется не равномерно, а сменой эпох активности и застоя и человек не выбирает исторический момент своего рождения. Неблагоприятная историческая ситуация определила общественную невостребованность в России 1830х гг. ранних славянофилов Ивана и Петра Киреевских. Собственную же общественно-историческую самостоятельность Герцен мотивирует временем своего рождения (1812 – пробужд. нац. самосознания россиян).
В портретах «персонажей» «Былого» обычно присутствует и эстетическая оценка. Внешняя привлекательность или безобразие кого-то из них, как правило, соответствует у Г-на внутренней сущности данного человека и наоборот. По Г-ну, активная борьба за свободу делает человека красивым (т.е. гармоничным). Поэтому все борцы за нац. или соц. освобождение в «Былом» обладают красивой, благородной наружностью (Грановский, Медичи, Роберт Оуэн). А вот скрытный и боязливый эгоист Гервег далеко не красив. В «Былом» личное и частное самочувствие человека нераздельно с общественно-исторической сферой.
Характерно, что Герцен сам избегал точных определений «Былого и дум». В своих письмах, в предисловиях и примечаниях Герцен чаще всего называл «Былое и думы» записками. Но для него записки – это условный термин, удобный именно своей нейтральностью, отсутствием определенного жанрового содержания.
Духовная и семейная драма Г-на обусловливает композиционное единство книги, а также способствует сюжетной связи всех ее частей. Семейная драма во многом определила и жанр произведения. «Былое» (по мнению Недзвецкого) – историческая элегия в прозе со значительным трагедийным, отчасти романными началами. Историческая элегия сочетает в себе воспоминание о национально значимом лице или событии с лирической рефлекцией автора по поводу их конечных судеб. В «Былом» звучит характерный для элегического мироощущения мотив обманутых жизненных ожиданий, вызванных одиночеством личностно развитого человека-максималиста.
Но все же «Былое и думы» трудно отнести к какому-то определенному жанру. Некоторые ученые, в частности, Гинзбург называет «Былое» – «мемуарной эпопеей», т.к. это название характеризует только две жанровые особенности герценовской книги: во-первых, ее определенно мемуарный характер, т. е. воспроизведение в ней вполне конкретных исторических фактов, событий и участвующих в них реальных исторических лиц, а во-вторых, сам грандиозный охват изображаемого как во времени (от 1812 до второй пол.1860х), так и в пространстве (русская жизнь). «Былое и думы» – это исповедь на фоне Истории.
Особенности стиля: обостренный интерес к душевным противоречиям и к подробностям психического процесса – два существеннейших признака психологизма 19 века. Между тем в «Былом и думах» переживания даны прямолинейно, в очень ясных и скорее традиционных очертаниях, без стремления раскрыть противоречивость, многопланность душевной жизни. И это при изображении даже самых резких конфликтов и душевных потрясений.
Герцен остается при суммарном изображении душевных состояний не потому, чтобы он не знал, не понимал возможности их детализации и усложнения, но потому, что не это было ему нужно. Психологический роман 19 века показал человека, обусловленного исторически и социально. Его душевный склад рассматривался как производное от этих предпосылок. Герцена же в первую очередь интересует анализ самой исторической обусловленности и непосредственное ее проявление в человеческом материале.
Романист обычно показывает действующих лиц в поступках, размышлениях, разговорах; лишь попутно он от себя объясняет изображаемое. Но обобщенное единство – характера, события, предмета – может быть построено не только путем образного синтеза, но и объясняющим, аналитическим путем. Этим – как бы обратным – путем идет Герцен в произведении, где о действительно бывшем говорит биографически конкретный автор, неопосредствованный условным повествователем или рассказчиком, где поэтому должен быть слышен его собственный голос. Диалогами, сценами, конкретным изображением чувств и событий он подтверждает концепцию характеров, раскрытых в прямых авторских суждениях, теоретически объясненных в своей исторической и социальной сущности. Он может проецировать в этот ряд и свой собственный исторически обобщенный характер.
Чтобы изобразить человека – в романе, повести, в мемуарах или «портретах», – необходимо не только выделить и отобрать некие элементы его душевной жизни, но и соотнести их между собой, найти принцип структурной связи. Для писателя это и значит найти предмет изображения. Для Герцена таким принципом связи было историческое качество человека.
Учёные о книге Герцена. В современной Герцену публицистике и критике появилось очень мало отзывов о «Былом». В России имя Герцена находилось под запретом и сохранившиеся отзывы содержатся главным образом или в зарубежной вольной печати, или в эпистолярных материалах.
В «Современнике» 1856 появилась статья Чернышевского
Он обратил внимание читателей именно на те мотивы «Былого», которым в опубликованных главах «Полярной звезды» действительно принадлежало центральное место. Это – свободолюбивые революционные настроения молодого Герцена и Огарева и идейные искания передовых русских людей 40х годов. Эти же публикации «Былого» вызвали сочувственные и очень тонкие в эстетическом отношении замечания Тургенева. В его письмах к Герцену за 1857 Тургенев упоминает о том, что Некрасов «был в восхищении от последнего отрывка твоих мемуаров». После смерти Герцена в письмах к Анненкову и Салтыкову-Щедрину Тургенев дал глубокую, содержательную характеристику «Былого» и их художественного значения.
С другой стороны, как показывают письма Грановского и Кавелина к Герцену, а также мемуары Чичерина, либеральные круги ценили в «Былом» преимущественно семейно-бытовые картины и биографические подробности, игнорируя идейную направленность произведения.
Чичерин писал: «„Былое и думы“ я всегда перечитываю с истинным наслаждением, так тепло, умно и изящно изображено в нем прошлое».
Из выступлений русских авторов, появившихся за рубежом, следует отметить статью Сазонова «Литература и писатели в России. Александр Герцен», статью Огарева «Памяти Герцена» и вышедшую в 1860 г. анонимно отдельной брошюрой статью «Герцен. Несколько слов от русского к русским», автором которой, по предположению Козьмина, является Зайцев.