Как было указано выше, ч. 2 ст. 50 Конституции РФ установила, что при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона. Конкретизируя указанную норму, ч. 2 ст. 75 УПКРФП2001 года отнесла к недопустимым доказательствам: показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде; показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности; иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ.
Об общем значении указанных выше норм УПК РФ правильно пишет П. А. Лугагаская: «Они направлены на то, чтобы соблюдались предписанные правила, не производились следственные действия, которые порождают сомнения в достоверности полученных сведений...».
Рассмотрим эти основания подробнее. Первое основание, связано с признанием показаний подозреваемого и обвиняемого недопустимым доказательством. Если допрос проводился в отсутствие защитника, появилось в новом УПК РФ как реакция законодателя на существующую в отдельных органах дознания и следствия практику домогательства признательных показаний подозреваемых и обвиняемых, при этом нередко применяются незаконные методы допроса. Следствие такой практики - подсудимые затем в суде отказываются от ранее данных ими на следствии признательных показаний.
В литературе эта новелла УПК РФ сразу получила неоднозначную оценку. Так, например, А.В. Смирнов полагает, что рассматриваемая нами норма «служит важной гарантией против самооговора и признания вины обвиняемым и подозреваемым под воздействием физического или психического насилия, применение которого, благодаря данной норме, практически теряет всякий смысл».
Другие авторы, например, А.Д. Бойков считает, что норма, закрепленная в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, является «крайним (запредельным) выражением заботы о комфорте подозреваемого и обвиняемого, и попирающим здравый смысл и превосходящим конституционную идею о недопустимости доказательств»
Резкую, но справедливую оценку современному институту недопустимых доказательств дал В.Т. Томин, который указал, что это есть возвращение к формальной теории доказательств. Эта позиция ученого поддерживается и другими авторами.
Н.Н. Пилюгина также полагает, что норма, содержащаяся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, противоречит положениям о равенстве сторон обвинения и защиты перед судом (ч. 4 ст. 15 УПК) и свободы оценки доказательств (ст. 17 УПК). Она не соответствует и общему правилу, определяющему недопустимость доказательств (ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, ч.1 ст. 75 УПК). О. Глобенко, на наш взгляд, справедливо указывает на то, что «такое неоправданное исключение полноценного доказательства не только нецелесообразно, но и несет установку на обязательное присутствие защитника при допросе обвиняемого на предварительном следствии, что ущемляет, в свою очередь, право обвиняемого выбирать между профессиональной помощью и возможностью защищать себя самостоятельно».
И.В. Маслов в связи с рассматриваемой проблемой справедливо заметал, что «защитник (адвокат) превращается в своеобразного понятого, удостоверяющего, что к подозреваемому или обвиняемому в ходе допроса не применялось недозволенных методов физического или психического насилия».
Эту же норму УПК РФ мировой судья из г. Сальска Ростовской области Р. Куссмауль критикует совершенно с противоположных позиций: он полагает, что рассматриваемая норма является дискриминационной, так как она ограничивает право на защиту тех обвиняемых, которые имеют защитника, и им придется отказываться от защитника, чтобы сохранить возможность отказа в суде от своих показаний. Этот автор вообще считает, что следует показания подозреваемого и обвиняемого исключить как вид доказательств.
Мы специально приводим эти различные позиции авторов, чтобы показать, как велик разброс во мнениях, насколько даются ими противоречивые оценки этой новой нормы УПК РФ. На наш взгляд, для правильной оценки нормы, содержащейся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК, она должна быть оценена несколько с других позиций. Следует использовать важное положение оценки доказательств, которое установлено в ч. 2 ст. 17 УПК РФ: «Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы». Суть этой нормы в реальном обеспечении свободной оценки доказательств. Как правильно заметил И.Л. Петрухин, «в законе не указываются формальные условия, которые заранее определяли бы ценность и значение каждого доказательства в отдельности или в совокупности».
Таким образом, оценка значения каждого доказательства для конкретного уголовного дела производится лицом каждый раз самостоятельно по своему внутреннему убеждению. В уголовно-процессуальном законе могут быть сформулированы только лишь общие правила оценки для всех видов доказательств, но не должны содержаться какие-либо указания о том, как оценивать те или иные доказательства, какова сила одного доказательства по сравнению с другим, какие доказательства являются более вескими и достоверными и т.д.
Однако, несмотря на теоретическую ясность и общепризнанность указанной правовой позиции, следует придти к выводу, что норма, содержащаяся в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, противоречит установленному этим же УПК РФ правилу, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Законодатель вопреки провозглашенному им же самим основному правилу оценки доказательств установил, что показания подозреваемого и обвиняемого, данные ими в отсутствие защитника, должны признаваться недопустимыми доказательствами. Для этого подсудимому в суде достаточно просто заявить о том, что он отказывается от показаний, которые он давал следователю на предварительном следствии.
В рассматриваемом нами случае уголовно-процессуальный закон не позволяет суду свободно, самостоятельно и объективно проверить, исследовать и оценить показания подозреваемого и обвиняемого, а сразу требует, основываясь только на двух фактах - отсутствие защитника на допросе и отказ от данных следователю показаний в суде -признать эти показания недопустимыми доказательствами. Очевидно, что никакой свободной оценки доказательств в этой норме нет, как нет и других обоснованных аргументов для дальнейшего сохранения этой неудачной новеллы в УПК РФ.
Однако эту правовую позицию законодателя поддержал Конституционный Суд РФ, который в своем определении от 6 февраля 2004 года по жалобе гр. Демьяненко В.Н. на нарушение его конституционных прав положениями ст. ст. 56, 246, 278 и 355 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указал, что «положение, содержащееся в части третьей статьи 56 УПК Российской Федерации в его конституционно-правовом истолковании может служить основанием для воспроизведения в ходе судебного разбирательства содержания показаний подозреваемого, обвиняемого, данных в ходе досудебного производства по уголовному делу отсутствие защитника и не поддержанных им в суде, путем допроса в качестве свидетеля дознавателя или следователя, проводившего дознание или предварительное следствие».
Таким образом, Конституционный Суд РФ сделал вывод, что следователь и дознаватель не могут быть свидетелями по уголовным делам, которые ими расследовались. В принципе эта позиция правильная. Однако, относительно признания доказательств недопустимыми по рассматриваемым нами основаниям, на наш взгляд, ситуация заведена в правовой тупик. Нельзя другими способами, например, путем допроса других лиц проверить достоверность показаний подозреваемого, обвиняемого, допрошенных без участия защитника, и в то же время применение указанного основания признания доказательств недопустимыми противоречит требованиям ст. 17 УПК РФ о свободе оценки доказательств.
По существу, законодатель сам отступил от им же провозглашенных норм о свободе оценки доказательств, скатившись, по сути, к теории формальных доказательств, в соответствии с которой заранее определялась ценность и сила того или иного доказательства. Представляется, в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ законодатель проявил удивительное недоверие и неуважение к суду, основанное, видимо, на предположении, что суд не сможет самостоятельно и объективно в судебном разбирательстве оценить показания подозреваемого и обвиняемого, которые были даны им в отсутствие защитника.
Нам остается только напомнить общеизвестный для всех факт, что наука уголовного процесса уже давно выработала обоснованное и проверенное судебной практикой положение о том, что показания подозреваемого и обвиняемого должны оцениваться по общим для всех видов доказательств правилам, что их следует оценивать как обычное, рядовое доказательство и что одно признание подозреваемого и обвиняемого не может быть положено в основу обвинения.
В соответствии с ч. 2 ст. 77 УПК РФ признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств. Изложенное позволяет нам утверждать, что такое основание признания доказательств недопустимыми, которое содержится в п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ должно быть из УПК РФ исключено.
Такую же позицию занимает и Е.А. Доля, который пишет: «Проведенный анализ позволяет сделать вывод о неконституционности п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, связанных с ним соответствующих положений п. 2 ч. 4 ст. 46, п. 3 ч. 4 ст. 47, других статей УПК РФ и необходимости исключения их из текста закона».
Второе основание признания доказательств недопустимыми содержится в п 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, в которой указывается, что показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности, относятся к недопустимым доказательствам Обоснованность указанного основания признания доказательств недопустимыми каких-либо сомнений не вызывает.
Как правильно пишет Е А. Доля: «К одному из обязательных условий допустимого доказательства относится известность источника доказательства. Относящиеся к делу данные, полученные из источников, происхождение которых неизвестно, не отвечают требованию допустимости и поэтому доказательствами не являются».
Третье основание признания доказательств недопустимыми сформулировано в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, в соответствии с которой к недопустимым доказательствам относятся все иные доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ. Это основание охватывает все виды доказательств, поэтому важно уяснить, какие нарушения УПК РФ влекут за собой признания доказательств недопустимыми.
Большинство доказательств получаются в результате проведения следственных и судебных действий. При производстве указанных действий могут иметь место различного рода нарушения норм УПК РФ, связанные с процессуальным порядком их производства. На наш взгляд, невозможно проанализировать все возможные нарушения УПК РФ, которые делают недопустимыми различные виды доказательств. Однако вполне возможно сформулировать общие правила, общие требования, которые будут применимы ко всем доказательствам при решении вопроса об их допустимости в связи с нарушением норм УПК РФ при их получении.
На наш взгляд, эти общие требования или критерии применительно к рассматриваемому нами виду оснований признания доказательств недопустимыми можно сформулировать следующим образом. Все указанные в законе основания признания доказательств недопустимыми должны соответствовать трем основным критериям:
1) получение доказательств было связано с нарушением норм Конституции РФ или федерального закона;
2) допущенные нарушения федерального закона являются существенными, то есть могут повлиять на вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора;
3) отрицательные последствия нарушения норм Конституции РФ или федерального закона не могут быть в дальнейшем устранены путем проведения дополнительных следственных действий или в ходе судебного разбирательства.
Конечно, вся суть проблемы заключается в том, что считать существенными нарушениями закона, влекущими за собой обязательное признание доказательств недопустимыми, и могут ли быть допущенные нарушения устранены в дальнейшем в ходе предварительного следствия или судебного разбирательства. Самую бескомпромиссную позицию в этом вопросе мы находим в Концепции судебной реформы в Российской Федерации, в которой ее авторы выдвинули требование - «определение жестких критериев допустимости доказательств и введение практики беспощадного аннулирования недопустимых материалов».
Ст. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указывает, что «решая вопрос о том, является ли доказательство по уголовному делу недопустимым по основаниям, указанным в пункте 3 части 2 ст. 75 УПК РФ, суд должен в каждом случае выяснить, в чем конкретно выразилось допущенное нарушение». К сожалению, Пленум Верховного Суда РФ не высказал свою позицию о том, какие нарушения закона следует считать существенными.
В связи с этим следует поддержать предложение Ю.А. Кожевниковой о необходимости включения в УПК РФ критериев существенности нарушений закона, допущенных при собирании доказательств, при этом она предлагает различать существенные нарушения, влекущие исключение доказательств, и существенные нарушения, влекущие отмену приговора (ст. 381 УПК РФ).
Более объективную и взвешенную позицию, основываясь еще на УПК РСФСР, в этих вопросах занимал ранее Верховный Суд РФ. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 8 от 31 октября 1995 года «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» указывается: «Разъяснить, что доказательства должны признаваться полученными с нарушением закона, если притих собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией Российской Федерации права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также, если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом, либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами».
Весьма близко к этому постановлению Верховного суда РФ о недопустимых доказательствах высказывается А.В. Агутин, который считает, что «недопустимыми доказательствами являются те, которые получены из недоброкачественного источника, запрещенным методом, ненадлежащими субъектами и не находятся в логической связи с доказываемыми фактами». В настоящее время по поводу того, что считать существенными нарушениями закона, влекущее признание доказательств недопустимыми, в науке уголовного процесса уже давно вдет активная дискуссия. Наиболее полный обзор всех высказанных точек зрения различных авторов мы находим в работе В.В. Золотых, который к тому же пытался дать свою классификацию этих нарушений.
Обзор многочисленных комментариев к УПК РФ, изданных в последнее время, также показывает, что их авторы по-разному определяют существенность нарушения закона, влекущего признание доказательств недопустимыми. Так, например, авторы одних комментариев к УПК РФ просто не заметили проблемы, а авторы других комментариев указывают, что «любые нарушения требований УПК РФ влекут за собой признание доказательств недопустимыми».
Наиболее полно и с пониманием существующей проблемы составлен комментарий к ст. 75 УПК РФ только в одном из просмотренных нами комментариев к УПК РФ. Так, А.В. Смирнов, на наш взгляд, совершенно прав, когда пишет, что «не все процессуальные нарушения (даже неустранимые), допущенные в ходе производства по делу, являются существенными для получения доказательств». Этот автор даже сделал попытку сформулировать перечень существенных и неустранимых, по его мнению, нарушений закона, которые всегда влекут за собой признание доказательств недопустимыми.
Однако представляется, что невозможно в принципе сформулировать какой-то исчерпывающий перечень нарушений закона, которые влекут за собой обязательное признание доказательств недопустимыми. Это все же проблема оценки конкретного допущенного нарушения закона, исследование последствий такого нарушения в связи со всей совокупностью собранных по уголовному делу доказательств, решение вопроса о том, в какой степени допущенное нарушение повлияло или могло повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.
А.П. Рыжаков в своем комментарии к УПК РФ, на наш взгляд, справедливо указывает, что «несущественные, бесспорно не влияющие на доказательственную силу нарушения не должны влечь признание доказательства недопустимыми».
Совершенно прав также Ю. Боруленков, когда пишет, что «не любое нарушение закона изначально предопределяет возможность признания доказательства недопустимым, а лишь то, которое непосредственно связано с установленной законодателем процессуальной формой сбора и фиксации сведений, нарушение которой порождает неустранимые сомнения в истинности содержания доказательственной информации». Справедливо пишет А.Б. Соловьев: «К сожалению, законодатель не ввел признака существенности нарушений требований УПК, что предполагалось сделать в процессе обсуждения проекта Кодекса. При существующем подходе могут признаваться недопустимыми и те доказательства, при получении которых допущенные нарушения не повлияли на достоверность полученной информации».
Еще на один аспект проблемы обратил внимание В.В. Игошин, который предложил следующее: «Термин «нарушение норм уголовно-процессуального закона» раскрыт в ст. 381 УПК РФ. Так, при апелляционном, кассационном и надзорном порядке рассмотрения уголовного дела нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, служат основаниями отмены или изменения судебного решения судами второй и надзорной инстанциями (ст. ст. 369, 279, 381, 409 УПК)».
«Существенность нарушения, — как правильно пишет Н. И. Газетдинов, - следует оценивать с точки зрения влияния данного нарушения на достижение истины по делу. Если нарушение закона не влечет за собой появление неустранимых, необъяснимых сомнений в достоверности полученных фактических данных, значит, оно не влияет и на достижение истины по делу, следовательно, такое нарушение является несущественным и не должно повлечь за собой признание доказательства недопустимым».
Существует еще одна проблема, возникающая при признании доказательств недопустимыми, которая связана с возможностью устранения допущенных нарушений при получении доказательства путем проведения других следственных действий. По нашему мнению, в этом вопросе правильную позицию занимает С.А. Шейфер, который обоснованно полагает, что вопрос о недопустимости полученных предметов и документов при производстве следственных действий может быть решен только тогда, когда будет невозможно устранить сомнения в допустимости доказательств путем допроса лиц, способных прояснить спорное обстоятельство.
Правильную позицию в вопросе о характере нарушения закона, влекущего признание доказательства недопустимым, и возможности устранения допущенных нарушений закона занимает также В. Миронов. Он полагает: «Если нарушения установленного законом порядка собирания и закрепления доказательств не накладывают тени сомнения на их достоверность и последствия несущественны и устранимы, то неразумно отказываться от доказательственной информации в условиях, как правило, ее острого дефицита при расследовании, рассмотрении и разрешении дела».
Основание признания доказательств недопустимыми, указанное в п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, мы считаем необходимым дополнить только одним словом: «существенным». А в целом п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК РФ следует изложить в такой редакции: «иные доказательства, полученные с существенным нарушением требований настоящего Кодекса».
Кроме того, в соответствии с уголовно-процессуальным законом недопустимыми доказательствами должны также признаваться и доказательства, полученные на основании незаконно добытых, других доказательств, которые являются от них производными. «Плоды отравленного дерева» - так образно окрестили американские юристы такие доказательства».
Суть правила «Плоды отравленного дерева» заключается в следующем. Если, например, при производстве обыска были обнаружены и изъяты какие-либо вещественные доказательства, которые затем направлены следователем для производства соответствующей судебной экспертизы. Так, если вдруг проведенный обыск будет признан незаконным, то не только все доказательства, полученные при производстве его, должны признаваться недопустимыми, включая обнаруженные вещественные доказательства. Но и заключения судебных экспертиз, объектами которых были эти вещественные доказательства, также должны быть признаны не допустимыми доказательствами.
Еще одна проблема, возникающая при признании доказательств недопустимыми, связана с так называемой «асимметрией» правил оценки доказательств. Суть этой «асимметрии» заключается в следующем. Если, например, предъявление для опознания было проведено с серьезными нарушениями процессуального порядка производства этого следственного действия, но в ходе его подозреваемый опознан потерпевшим не был, то признавать результаты этого опознания недопустимым доказательством нет оснований. Идею «асимметрии» при оценке доказательств поддерживают Ю.И. Стецовский, А.М. Ларин, Н.М. Кипнис, В.М. Савицкий и другие.
На наш взгляд, более правильную позицию в этом вопросе занимает В. Балакшин, который пишет: «...Следует признать ошибочным такой подход, когда при решении этого сложного вопроса во внимание не принимаются другие доводы и обстоятельства. Очевидно, что-то подобное произошло при разработке и принятии УПК РФ. В результате в нем проявилась не просто «асимметрия» правил оценки доказательств вообще. Предусмотрены не только указанные правила, но и требование, согласно которому недопустимыми должны признаваться отдельные доказательства, полученные и без нарушений уголовно-процессуального закона». Трудно себе представить такое построение эффективного уголовного судопроизводства, в котором обвинительные доказательства оценивались бы по одним правилам, а оправдательные доказательства - по другим. А именно на таком подходе основана вся идея «асимметрии» при оценке доказательств. Поэтому мы полагаем, что эта идея должна быть решительно отвергнута как законодателем, так и следственной и судебной практикой.
Кроме оснований признания доказательств недопустимыми, актуальным остается вопрос и о процессуальном порядке признания их таковыми. Этот вопрос приходится решать на всех стадиях уголовного судопроизводства - начиная со стадии возбуждения уголовного дела до стадий дополнительных, связанных с проверкой приговора, вступившего в законную силу. В литературе правильно отмечается, что «в настоящее время закон не содержит императивных предписаний относительно процедур признания доказательств недопустимыми на стадии возбуждения уголовного дела и процессуальной формы закрепления такого решения».
На наш взгляд, в соответствии с ч. 2 и 3 ст. 88 УПК РФ в стадии возбуждения уголовного дела орган дознания, дознаватель, следователь и прокурор по собственной инициативе, а также по ходатайству участников уголовного судопроизводства могут принять решение о признании тех или иных доказательств недопустимыми. Следует согласиться с К.И. Сутягиным, который предложил изложить ч. 2 ст. 88 УПК РФ в следующей редакции: «В случаях, указанных в части второй статьи 75 настоящего Кодекса, суд, прокурор, следователь, дознаватель выносит постановление о признании доказательства недопустимым,». Так как в настоящее время УПК РФ не содержит конкретных указаний о том, каким процессуальным документом должно оформляться принятое решение, то этот вопрос, на наш взгляд, может быть решен в постановлении о возбуждении или отказе в возбуждении уголовного дела.
Нередко возникают вопросы, связанные с признанием доказательств недопустимыми и на стадии предварительного расследования. При установлении факта нарушения уголовно-процессуального законодательства, которое делает доказательство недопустимым, следователь должен по возможности устранить допущенное нарушение. Если это возможно, то следователь повторно проводит следственное действие, либо проводит другие следственные действия, направленные на проверку доказательства.
В соответствии с п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса РФ» материалы, содержащие в себе доказательство, признанное недопустимым, должны оставаться в материалах уголовного дела, так как в дальнейшем может быть повторно рассмотрен вопрос о признании исключенного доказательства допустимым.
Закон также предоставляет право подозреваемому и обвиняемому заявлять ходатайства о признании доказательства недопустимым (ч. 3 ст. 88 УПК РФ). Однако следует заметить, что данная норма необоснованно ограничивает право других лиц, в частности, потерпевшего, гражданского истца и их представителей, ходатайствовать о признании доказательств недопустимыми. Нет никаких оснований лишать такого права потерпевшего, защитника, гражданского истца и других представителей сторон, так как закон не ограничивает круг вопросов, по которым могут быть заявлены ходатайства.
Органы дознания, дознаватель, следователь и прокурор должны вынести соответствующее постановление о признании доказательств недопустимыми. Однако в настоящее время УПК РФ не содержит такой нормы, поэтому мы считаем необходимым дополнить ч. 3 ст. 88 УПК РФ следующими положениями: «Прокурор, следователь и дознаватель вправе признать доказательство недопустимым по собственной инициативе или по ходатайству сторон, о чем выносится соответствующее постановление. В постановлении указываются обстоятельства, в силу которых доказательство следует считать недопустимым. Данное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 16 настоящего Кодекса».
Представляется, что предлагаемое постановление должно иметь следующее содержание: место составления и дата; наименование органа предварительного следствия или дознания, классный чин или специальное звание, фамилия, инициалы лица, выносящего постановление; номер уголовного дела, фамилия и инициалы лица, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного той или иной статьей УК РФ; правовые и фактические основания признания доказательства недопустимым; если по делу было заявлено ходатайство об исключении доказательства как недопустимого, то указать, кем оно заявлено и в чем заключается; указание на конкретное доказательство, которое признается недопустимым; при заявлении ходатайства об исключении доказательства как недопустимого указывается принятое решение - либо об его удовлетворении, либо об отказе в удовлетворении с обоснованием принятого решения; после вынесения постановления его копии необходимо направить прокурору и вручить другим заинтересованным лицам; в конце постановления должен быть указан порядок его обжалования.
Таким образом, предлагаемое нами постановление будет являться не только дополнительной гарантией соблюдения прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, но и будут предвосхищать все вопросы, которые могут возникнуть при ознакомлении с материалами уголовного дела у всех участников уголовного судопроизводства по поводу доказательства, признанного недопустимым.
Принятие решения о признании доказательства недопустимым и исключения его из процесса доказывания позволяет следователю своевременно принять меры по восполнению утраченного доказательства другими, более надежными и достоверными доказательствами, а также иметь объективное представление об объеме собранных по делу доказательств, что позволит принять законное и обоснованное окончательное решение по делу. Обвинение должно быть основано только на допустимых доказательствах, что позволяет законно и обоснованно привлечь лицо, совершившее преступление, к уголовной ответственности.
В судебных стадиях также нередко возникает вопрос о признании доказательств недопустимыми. Так, суд по ходатайству сторон или собственной инициативе в соответствии с ч. 2 ст. 229 УПК РФ может назначить и провести предварительное слушание по уголовному делу. Проверка допустимости доказательств составляет одну из основных задач предварительного слушания, являющегося одной из процессуальных форм назначения уголовного дела к судебному разбирательству (ст. 234 УПК РФ). Однако, О. Глобенко считает, что «более целесообразным представляется рассмотрение споров о допустимости доказательства в рамках судебного разбирательства».
При проведении предварительного слушания сторонам предоставляется право заявлять ходатайства об исключении любого имеющегося в уголовном деле доказательства. Ходатайство об исключении доказательства (ч. 2 ст. 235 УПК РФ) должно содержать основания для признания доказательств недопустимыми. Судья должен при этом выяснить, имеются ли возражения у другой стороны по поводу заявленного ходатайства. Если нет возражений, то судья удовлетворяет заявленное ходатайство (ч. 4 ст. 24 УПК РФ). Судья может принять одно из следующих решений: либо удовлетворить ходатайство, либо отказать в его удовлетворении, процессуально оформив свое решение законным, обоснованными мотивированным постановлением, в котором должно быть указано, какое конкретно доказательство признается недопустимым доказательством и исключается из доказывания и какие материалы уголовного дела подтверждают обоснованность принимаемого решения.
Судья Томского областного суда Л.В. Симанчева, изучившая практику признания доказательств недопустимыми в ходе предварительного слушания, отмечает, что в настоящее время предварительное слушание для решения вопроса о признании доказательств недопустимыми проводится довольно редко. Так, например, с 1 июля 2002 года в Томском областном суде было рассмотрено 23 уголовных дела, из них по трем проводилось предварительное слушание при наличии оснований, предусмотренных п.п. 2 и 3 ч. 2 ст. 229 УПК РФ. По другим основаниям предварительное слушание не проводилось, хотя в дальнейшем в подготовительной части судебного заседания участниками судебного разбирательство заявлялись ходатайства об исключении доказательств.
В судебных стадиях доказательства могут быть признаны недопустимыми не только в ходе предварительного слушания. Такое решение может быть принято также и в стадии судебного разбирательства: как в подготовительной части судебного заседания, так и в ходе самого судебного следствия. При рассмотрении в суде уголовного дела по существу по ходатайству сторон суд вправе повторно рассмотреть вопрос о признании исключенного из разбирательства дела доказательство вновь допустимым (п. 7 ч. 2 ст. 235 УПК РФ). Ч. 2 ст. 88 УПК РФ обязывает суд по собственной инициативе признавать доказательства недопустимыми при наличии оснований, указанных в ч. 2 ст. 75 УПК РФ.
Однако при исключении недопустимых доказательств судьей единолично вне процедуры предварительного слушания или судебного разбирательства может привести к тому, что мнения сторон по вопросу о допустимости доказательств будут не учтены судом при принятии этого решения. Это, в свою очередь, может послужить препятствием в осуществлении в дальнейшем ими своих прав и законных интересов. Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 29 апреля 1996 года «О судебном приговоре» разъясняет, что в случае признания доказательства, полученным с нарушением закона, суд должен мотивировать свое решение об исключении его из совокупности доказательств по делу, указав, в чем конкретно выразилось нарушение закона.
Кроме того, остается неясным сам момент принятия решения судом о признании доказательств недопустимыми. Так, например, В.В. Золотых полагает, что «откладывание разрешения вопроса о допустимости доказательств до вынесения приговора может привести к стеснению гарантированных законом прав участников процесса при рассмотрении дела».
А некоторые авторы полагают, что суд не может быть инициатором признания доказательств недопустимыми в судебном заседании, поскольку это противоречит принципу осуществления правосудия на основе состязательности и равноправия сторон, и что по своей инициативе суд может признать доказательства недопустимыми только при постановлении приговора.
Другую позицию занимает И. Дикарев, который полагает, что суд имеет право по своей инициативе на предварительном слушании и в ходе судебного следствия признавать доказательства недопустимыми. Этот автор обоснованно считает, что «своевременное решение вопроса об исключении доказательств позволяет сторонам изменить свою аргументацию, искать подтверждение отстаиваемых ими тезисов в других доказательствах, что, несомненно, открывает дополнительные возможности для установления истины по уголовному делу».
На наш взгляд, суд может признавать недопустимыми доказательства как по собственной инициативе, так и по ходатайству сторон об исключении доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ (ч. 1 ст. 271 УПК РФ), и в ходе судебного разбирательства и в приговоре.
С этих позиций следует признать спорным кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Саратовского областного суда от 4 ноября 2003 года, которая отменила оправдательный приговор Ленинского районного суда г. Саратова по делу Г., указав в частности, что «признание судом заключений экспертиз недопустимыми доказательствами при вынесении приговора противоречит не только позиции суда в период судебного следствия, но и нормам уголовно-процессуального закона, которые устанавливают порядок признания доказательств недопустимыми. Указанные действия суда лишили сторону обвинения права представить новые доказательства».
Интересно отметить, что судебная коллегия в своем кассационном определении так и не указала, какой же закон нарушил районный суд, признав в приговоре заключения экспертов недопустимыми доказательствами, да и не могла этого сделать, так как норма, запрещающая суду признавать доказательства недопустимыми в приговоре, в УПК РФ не содержится.
В соответствии с ч. 5 ст. 235 УПК РФ, если суд принял решение об исключении доказательства из их совокупности по уголовному делу, то данное доказательство теряет всякую юридическую силу и не может быть положено в основу приговора или иного судебного решения, а также исследоваться и использоваться в ходе судебного разбирательства. При вынесении приговора суд в описательно-мотивировочной его части должен указать, какие именно доказательства признаны им недопустимыми и по каким основаниям (п. 4 ч. 1 ст. 305, п. 2 ч. 1 ст. 307 УПК РФ).
В заключение отметим, что на следственной и судебной практике продолжаются нарушения уголовно-процессуального закона при признании доказательств недопустимыми. Это объясняется как недостаточным знанием правоприменителями уголовно-процессуального закона, так и определенной сложностью той процедуры, которые он установил при решении вопроса о признании доказательств недопустимыми.
Данное обстоятельство свидетельствует о том, что установленный законом процессуальный порядок признания доказательств недопустимыми требует своего дальнейшего совершенствования. Кроме того, следует согласиться с предложением В.Н. Курченко, что «насущной является н