В «Собачьем сердце »:
Булгаков создает гротескный образ современности. Повесть основана на типичном для гротеска мотиве превращения: в основе ее сюжета – история о том, как появилось на свет существо, соединившее в себе обычную бродячую дворнягу и люмпена, алкоголика Клима Чугункина. Действие начинается с того, что профессор Преображенский, который омолаживает нэпманов и сов. чиновников и занимается улучшением человеческой породы, заманивает к себе домой собачку, чтобы потренироваться в проведении пересадок гипофиза. Чудо преображения! Превращение Шарика в Шарикова.
Одним из таких мотивов, прослеживающихся не только в «Собачьем сердце», но и в других произведениях Булгакова (например, «Мастер и Маргарита»), является построение системы персонажей по принципу учитель — ученик — предатель (провокатор). Действительно, профессор Преображенский — учитель, главные черты которого — мудрость, интеллигентность, глубокое понимание происходящего в сочетании с определенным научным фанатизмом.
Образ Преображенского дан практически целиком в религиозном освещении: от фамилии до характеристик, которые дают ему другие действующие лица, в основном Шарик и Борменталь («творец», божество», «жрец»). С почти сакральной фамилией «Преображенский» связана еще одна характерная деталь: детство и юность Шарика проходят у Преображенской заставы, там же умирает Чугункин (пивная «Стоп-Сигнал»); эта деталь по принципу алогизма подчеркивает абсурдность идеи создания «нового человека», превращения собаки в человека, «преображения».
Соотнесение парадоксально несхожих ситуаций (Преображение Господне – и операция по пересадке половых желез), а так же и их последствий усиливает характерное для гротеска впечатление абсурдности мира.
В системе персонажей доктор Борменталь — ученик, искренне преданный учителю и вместе с тем никогда до конца его не понимающий (эти качества характерны для всех булгаковских «учеников» — вспомним Левия Матвея и Ивана Бездомного из романа «Мастер и Маргарита»). Борменталь, подобно Левию Матвею, пытается вести записи, фиксирует на бумаге происходящее, но Булгаков подчеркивает неспособность доктора глубоко и объективно осмыслить реальность. Ученик остается преданным идее до конца и сам доводит ее до последней точки (решается на обратную операцию), но при всей своей стойкости и упорстве он всегда духовно слабее учителя именно тем, что пытается бороться с агрессивными проявлениями внешнего мира, в то время как учитель пассивен и верен своим убеждениям в силе добра и невозможности насилия. («Ласка единственный способ, который возможен в обращении с живым существом,, — говорит Преображенский.)
В повести есть и предатель, и провокатор: Шариков и Швондер соответственно, причем Шариков — в прямом смысле детище Преображенского, детище научное, результат опыта и в определенном смысле ученик, ведь профессор некоторое время пытается воспитывать и учить Шарикова. Мотив предательства учителя неблагодарным учеником усиливает впечатление трагизма от самого факта предательства из-за переклички с известной ситуацией из Библии.
События, происходящие в квартире Преображенского, попытка бегства Шарика в первый день, его потеря сознания и пробуждение напоминают легенду о воскрешении Лазаря.
Библейским является и мотив потопа, хотя он и переведен Булгаковым в комедийный план: неумение Шарикова обращаться с водопроводными кранами приводит действительно к катастрофе, к «великому потопу», от которого страдает прекрасная квартира профессора. Характерно, что случайно запершегося в ванной Шарикова Зина называет «чёртом». Сцена эта как бы пародирует гибель погрязшего в грехах и пороках мира. И эта тема — тема гибели цивилизации, культуры — станет сквозной в творчестве Булгакова.
Тот факт, что Шариков после воскрешения произносит знаменитое «абырвалг », в тексте обосновывается по-разному: сам Шарик повествует о милиционере, стоявшем у начала слова, из-за чего подбегать к магазину было удобнее от «хвоста» названия; однако в своих записях доктор Борменталь приводит другую причину чтения справа налево — «перерыв зрительных нервов у собаки», но ведь в начале повести Шарик читает «сыр» слева направо, нормально, — значит, обе точки зрения ставятся Булгаковым под сомнение, тем более что дневнику Борменталя, как уже говорилось, автор доверяет мало! Чтение справа налево — намек на иудейскую письменность, своеобразная библейская аллюзия, придающая особую значимость первому произнесенному вслух слову Шарикова. + слово «рыба» наводит на мысль о рыбе как символе Христа. Произнесённое же наоборот, справа налево, оно становится элементом антирелигиозным. Теперь оно служит не Богу, а дьяволу.
И самый очевидный мотив в повести, вызывающий ассоциации с Библией, — место и время действия. События происходят в декабре — марте, но основное действо — операция и преображение Шарика — занимает промежуток времени с 24 декабря (собственно операция) по 7 января, то есть от католического до православного Рождества. Место действия — район улицы Пречистенки, в контексте повести — топоним, с самого начала придающий повествованию религиозное звучание, переводящий его в философский план.
Библейские аллюзии постоянно прерываются снижающими, комическими деталями, заставляющими читателя переосмыслить происходящее в сатирическом ключе. Религиозных мотивов не так много, но все они играют значительную роль в раскрытии основной идеи повести и одновременно предвещают появление главного, финального произведения М. А. Булгакова, где библейская линия станет самостоятельной.
В романе «Мастер и Маргарита»:
В художественном синтезе участвуют евангельские мотивы, создающие в сложном единстве с апокалипсическими и фаустианскими «Евангелие от Булгакова», мотивы которого объединяют все творчество Булгакова, становясь, «метатекстом не только всех его произведений, но и его жизни, которая получила такое же метафизическое осмысление и символическую ценность, как и судьбы его героев».
Отсылки к Новому Завету не только служат сюжетообразованию в главах, переносящих место действия из Москвы в Ершалаим, но и присутствуют в «московском» тексте. Библейский план повествования служит своеобразным ключом к «московскому» плану с его демонологией и объединяет «реальный» и фантастический планы.
Так, уже в первом эпизоде евангельские мотивы связывают мир земной, представленный Берлиозом и Бездомным, и мир мистический: первым посланцем его становится «прозрачный господин», «сквозь которого видно». Впоследствии он будет действовать под именем Коровьева – Фагота, а в конце романа обретет свой истинный «вечный образ» – темно-фиолетового рыцаря. На протяжении всего эпизода, участником которого становится также Воланд, ведется разговор о Христе – Иешуа, что станет основой дальнейшего развития действия. Соотнесенность профанной (современной) истории с историей священной (библейской) присутствует и на композиционном уровне, и на уровне хронотопа, и на уровне группировки персонажей, и на уровне деталей, а также на уровне мотивов, пронизывающих разные планы повествования (мотивы голгофского пути, предательства, казни, воскресения, образов грозы и солнца).
С помощью приема «рифмовки» эпизодов, пародийного двойничества персонажей и ситуаций Булгакову удается не только заострить проблему существования вечных, непреходящих сюжетов и типов, но и утвердить мысль о единстве всемирно-исторической жизни человечества. В хитросплетении мотивов, сопутствующих ''Евангелию от Булгакова'', особо выделяется мотив греховного города, изгоняющего Мессию. «Одновременно» протекающие события воспроизводят одну и ту же ситуацию – момент, когда Пророк приносит человечеству Благую весть, способную изменить ход человеческого бытия, а человечество отвергает Пророка.
В пространстве «Мастера и Маргариты» это происходит трижды. Три лица оказываются подобны друг другу: Иешуа, Мастер, прозревающий истину, которую олицетворяет Иешуа, и автор романа, в сознании которого судьба Иешуа, судьба Мастера и его собственная судьба соотнесены друг с другом. Ситуация отторжения Благой вести воссоздается трижды, потому что третьим в ряду пророков оказывается автор романа: это именно его сознание совмещает и делает одновременными ситуации диалога Спасителя с человечеством.
В этом смысле «Мастер и Маргарита» – Книга о Слове, Слове пророка, о Слове Спасения – диалог с человечеством. Слово звучит трижды: это Слово Иешуа, Слово Мастера, Слово автора романа, предвидящего судьбу своего романа.