Жан-Жак Руссо (1712–1778) – один из ярких и оригинальных мыслителей во всей истории общественных и политических учений. Его социальные и политико-правовые взгляды изложены в работе "Об общественном договоре, или Принципы политического права" (1762) очерк "Рассуждения о происхождении и основаниях неравенства между людьми" (1755), статья "Политическая экономия", "Проект конституции для Корсики", "Соображения об образе Правления в Польше и о проекте его изменения".
Проблемы общества, государства и права освещаются в учении Руссо с позиций обоснования и защиты принципа и идей народного суверенитета.
Распространенные в то время представления о естественном состоянии Руссо использует как гипотезу для изложения своих, во многом новых, взглядов на весь процесс становления и развития духовной, социальной и политико-правовой жизни человечества.
В естественном состоянии, по Руссо, нет частной собственности, все свободны и равны. Неравенство здесь вначале лишь физическое, обусловленное природными различиями людей. Однако с появлением частной собственности и социального неравенства, противоречивших естественному равенству, начинается борьба между бедными и богатыми.
Выход из таких условий, инспирированный "хитроумными" доводами богатых и вместе с тем обусловленный жизненными интересами всех, состоял в соглашении о создании государственной власти и законов, которым будут подчиняться все. Однако, потеряв свою естественную свободу, бедные не обрели свободы политической. Созданные путем договора государство и законы "наложили новые путы на слабого и придали новые силы богатому, безвозвратно уничтожили естественную свободу, навсегда установили закон собственности и неравенства, превратили ловкую узурпацию в незыблемое право и ради выгоды нескольких честолюбцев обрекли с тех пор весь человеческий род на труд, рабство и нищету".
Неравенство частной собственности, дополненное политическим неравенством, привело, согласно Руссо, в конечном счете к абсолютному неравенству при деспотизме, когда по отношению к деспоту все равны в своем рабстве и бесправии.
В противовес такому ложному, порочному и пагубному для человечества направлению развития общества и государства Руссо развивает свою концепцию "создания Политического организма как подлинного договора между народами и правителями".
При этом основную задачу подлинного общественного договора, кладущего начало обществу и государству и знаменующего превращение скопления людей в суверенный народ, а каждого человека – в гражданина, он видит в создании "такой формы ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде".
Каждый, передавая в общее достояние и ставя под единое высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, превращается в нераздельную часть целого. Последствия общественного договора, по Руссо, таковы: "Немедленно вместо отдельных лиц, вступающих в договорные отношения, этот акт ассоциации создает условное коллективное Целое, состоящее из стольких членов, сколько голосов насчитывает общее собрание. Это Целое получает в результате такого акта свое единство, свое общее я, свою жизнь и волю. Это лицо юридическое, образующееся, следовательно, в результате объединения всех других, некогда именовалось Гражданскою общиной, ныне же именуется Республикою, или Политическим организмом: его члены называют этот Политический организм Государством, когда он пассивен, Сувереном, когда он активен, Державою – при сопоставлении его с ему подобными. Что до членов ассоциации, то они в совокупности получают имя народа, а в отдельности называются гражданами как участвующие в верховной власти и подданными как подчиняющиеся законам Государства".
Основная мысль Руссо состоит в том, что только установление государства, политических отношений и законов, соответствующих его концепции общественного договора, может оправдать – с точки зрения разума, справедливости и права – переход от естественного состояния в гражданское. Подобные идеальные представления Руссо находятся в очевидном противоречии с его же догадками о роли частной собственности и неравенства в общественных отношениях и обусловленной этим объективной необходимости перехода к государству.
Уже первое предложение "Общественного договора" – "Человек рождается свободным, но повсюду он в оковах" – нацеливает на поиски путей разрешения этого противоречия с ориентацией на идеализированные черты "золотого века" естественного состояния (свобода, равенство и т. д.). Подобная идеализация естественного состояния диктуется идеальными требованиями Руссо к гражданскому состоянию, которое должно в новой (политической) форме возместить людям то, "что они якобы уже имели до образования государства и чего они, следовательно, несправедливо лишены в условиях сложившейся неправильной государственности. Таким образом, завышение достоинств прошлого дает руссоистской доктрине надлежащие высокие критерии и масштаб для критики современности и требований к будущему.
В трактовке Руссо современный ему феодальный строй, критически соотнесенный с буржуазно-демократическими принципами общественного договора, лишается своей легитимности, справедливого и законного характера – словом, права на существование: он держится не на праве, а на силе. В плоскости же соотношения сил проблема, по оценке Руссо, выглядит следующим образом: "...пока народ, принужден повиноваться и повинуется, он поступает хорошо; но если народ, как только получает возможность сбросить с себя ярмо, сбрасывает его – он поступает еще лучше; ибо, возвращая себе свободу по тому же праву, по какому ее у него похитили, он либо имеет все основания вернуть ее, либо же вовсе не было оснований ее у него отнимать". Такой подход, по существу, обосновывал и оправдывал насильственный, революционный путь низвержения феодальных порядков.
Но сила, согласно Руссо, не создает права – ни в естественном, ни в гражданском состоянии. Моральное вообще не может быть результатом физической мощи. "Право сильнейшего" он называет правом в ироническом смысле: "Если нужно повиноваться, подчиняясь силе, то нет необходимости повиноваться, следуя долгу; и если человек больше не принуждается к повиновению, то он уже и не обязан это делать. Отсюда видно, что слово право ничего не прибавляет к силе. Оно здесь просто ничего не значит".
Основой любой законной власти среди людей могут быть лишь соглашения. "Несомненно, – писал Руссо, – существует всеобщая справедливость, исходящая от разума, но эта справедливость, чтобы быть принятой нами, должна быть взаимной... Необходимы, следовательно, соглашения и законы, чтобы объединить права и обязанности и вернуть справедливость к ее предмету".
Условия перехода к государству Руссо трактует следующим образом: то, что отчуждается у каждого изолированного индивида в пользу образуемого по общественному договору целого (народа, суверена, государства) в виде естественного равенства и свободы, возмещается ему (но уже как неразрывной части этого целого, члену народа-суверена, гражданину) в виде договорно установленных (позитивных) прав и свобод. Происходит, говоря словами Руссо, как бы эквивалентный "обмен" естественного образа жизни людей на гражданский образ жизни.
Благодаря общественному договору все оказываются "равными в результате соглашения и по праву".
В основе общественного договора и правомочий формируемого суверенитета лежит общая воля. Руссо при этом подчеркивает отличие общей воли от воли всех: первая имеет в виду общие интересы, вторая – интересы частные и представляет собой лишь сумму изъявленной воли частных лиц. "Но, – поясняет он, – отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности; в результате сложения оставшихся расхождений получится общая воля".
Суверен "стоит выше и судьи, и Закона". Власть суверена, по Руссо, включает в себя его безусловное право на жизнь и смерть подданных. "Итак, – пишет он, – гражданину уже не приходится судить об опасности, которой Закону угодно его подвергнуть, и когда государь говорит ему: "Государству необходимо, чтобы ты умер", то он должен умереть, потому что только при этом условии он жил до сих пор в безопасности и потому что его жизнь не только благодеяние природы, но и дар, полученный им на определенных условиях от Государства".
Суверенитет народа, по мнению Руссо, неделим. Он критикует теорию государственного суверенитета, представленную в трудах Бодена, Гроция, Гоббса и др. Согласно этой теории суверенитет государства — это совокупность отдельных полномочий суверена,
в числе которых: право издавать законы, право назначения должностных лиц, право войны и мира и др. Для Руссо суверенитет — это только полномочие принимать законы, все же остальные полномочия — это лишь следствия суверенитета, а не сам суверенитет.
Руссо пишет, комментируя подход этих мыслителей: "Так, например, акт объявления войны и акт заключения мира рассматривали как акты суверенитета, что неверно, так как каждый из этих актов вовсе не является законом, а лишь применением закона, актом частного характера, определяющим случай применения закона, как мы это ясно увидим, когда будет точно установлено понятие, связанное со словом закон".
В своей идеализированной конструкции народного суверенитета Руссо отвергает требования каких-либо гарантий защиты прав индивидов в их взаимоотношениях с государственной властью. "Итак, – утверждает он, – поскольку суверен образуется лишь из частных лиц, у него нет и не может быть таких интересов, которые противоречили бы интересам этих лиц; следовательно, верховная власть суверена нисколько не нуждается в поручителе перед подданными, ибо невозможно, чтобы организм захотел вредить всем своим членам".
Соответствующие гарантии, согласно Руссо, нужны против подданных, чтобы обеспечить выполнение ими своих обязательств перед сувереном. Отсюда, по мысли Руссо, и проистекает необходимость принудительного момента во взаимоотношениях между государством и гражданином. "Итак, – отмечает он, – чтобы общественное соглашение не стало пустою формальностью, оно молчаливо всключает в себя такое обязательство, которое одно только может дать силу другим обязательствам: если кто-либо откажется подчиниться общей воле, то он будет к этому принужден всем Организмом, а это означает не что иное, как то, что его силою принудят быть свободным".
В целом общественное соглашение, по словам Руссо, дает политическому организму (государству) неограниченную власть над всеми его членами. Эту власть, направляемую общей волей, он и именует суверенитетом. По смыслу концепции Руссо, суверенитет един, и речь вообще может и должна идти об одном-единственном суверенитете – суверенитете народа. При этом под "народом" как единственным сувереном у Руссо имеются в виду все участники общественного соглашения (т. е. взрослая мужская часть всего населения, всей нации), а не какой-то особый социальный слой общества (низы общества, бедные, "третье сословие", "трудящиеся" и т. д.), как это стали трактовать впоследствии радикальные сторонники его концепции народного суверенитета (якобинцы, марксисты и т. д.).
Законодательная власть как собственно суверенная, государственная власть может и должна, по Руссо, осуществляться только самим народом-сувереном непосредственно. Исполнительная власть (правительство) создается не на основе общественного договора, а по решению суверена в качестве посредствующего организма для сношений между подданными и сувереном.
В зависимости от того, кому вручена исполнительная власть (всем, некоторым, одному), Руссо различает такие формы правления, как демократия, аристократия, монархия. Эти различия в учении Руссо играют подчиненную роль, поскольку предполагается, что во всех формах правления суверенитет и законодательная власть принадлежат всему народу. В общем виде Руссо отмечает, что "демократическое Правление наиболее пригодно для малых Государств, аристократическое – для средних, а монархическое – для больших".
При этом всякое правление посредством законов Руссо считает республиканским правлением. "Таким образом, – подчеркивает он, – я называю Республикой всякое Государство, управляемое посредством законов, каков бы ни был при этом образ управления им".
Руссо различает четыре рода законов: политические, гражданские, уголовные и законы четвертого рода, "наиболее важные из всех", – "нравы, обычаи и особенно мнение общественное". При этом он подчеркивает, что к его теме общественного договора относятся только политические законы.
Цель всякой системы законов – свобода и равенство. Свобода, подчеркивает Руссо, вообще не может существовать без равенства. "Именно потому, что сила вещей всегда стремится уничтожить равенство, сила законов всегда и должна стремиться сохранять его". Законы – необходимые условия гражданской ассоциации и общежития. Но создание системы законов – дело великое и трудное, требующее больших знаний и проницательности для достижения союза разума и воли в общественном организме. Это "порождает нужду в Законодателе", под которым имеются в виду учредители государств, реформаторы в области политики, права и морали.
Законодательную власть Руссо характеризует как "сердце Государства". "Не законами живо Государство, – пишет он, – а законодательной властью. Закон, принятый вчера, не имеет обязательной силы сегодня; но молчание подразумевает молчаливое согласие, и считается, что суверен непрестанно подтверждает законы, если он их не отменяет, имея возможность это сделать":
Своим учением о законе как выражении общей воли и о законодательной власти как прерогативе неотчуждаемого народного суверенитета, своей концепцией общественного договора и принципов организации государства Руссо оказал огромное воздействие на последующее развитие государственно-правовой мысли и социально-политической практики. Его доктрина стала одним из основных идейных источников в процессе подготовки и проведения французской буржуазной революции.
Учение Монтескье о законах и государстве
Монтескье Шарль Луи де (1689—1755) — французский правовед
и политический философ, представитель идейного течения
Просвещения XVIII в. Происходит из дворянской семьи. В иезуитском
колледже получил основательную подготовку по классической
литературе, а затем в течение нескольких лет изучал юрис-
274 История политических и правовых учений
пруденцию в Бордо и Париже. С 1708 г. стал заниматься адвокатской
деятельностью. В 1716 г. унаследовал от дяди фамилию, состояние,
а также должность председателя парламента Бордо (судебного
учреждения того времени). В течение почти десяти лет
пытается совмещать обязанности судьи с занятиями разностороннего
исследователя и литератора. С 1728 г., после своего избрания
в члены Французской академии, путешествует по странам Европы
(Италия, Швейцария, Германия, Голландия, Англия), изучая государственное
устройство, законы и обычаи этих стран.
Политические и правовые идеалы просветительства первоначально
разрабатываются Монтескье в его произведениях: "Персидские
письма" и "Размышления о причинах величия и падения
римлян". С 1731 г. посвящает себя написанию фундаментального
труда "О духе законов", который будет анонимно опубликован в
Швейцарии в 1748 г. Произведение "О духе законов" — беспрецедентная
для того времени работа по юриспруденции.
Мировоззрение Монтескье сформировалось под воздействием
работ французского ученого Ж. Бодена по истории права, работ
итальянского мыслителя Дж. Вико по философии истории, а также
работ английского философа Дж. Локка.
Особое влияние на Монтескье оказало естествознание XVIII в.
Монтескье стремился обнаружить объективно существующие зависимости
в формировании законов, опираясь лишь на факты, полученные
эмпирическим путем. Методы наблюдения и сравнения
становятся для него основополагающими.
Принципиальная же новизна правового мышления Монтескье
заключается в использовании им системного метода исследования.
Он рассматривает законы во взаимодействии с другими элементами
окружающей среды: "Многие вещи управляют людьми: климат,
религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы,
обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа".
Все эти факторы представляют собой цепь, звенья которой неразрывно
связаны между собой. Поэтому, считает Монтескье, усиление
значения одного может происходить лишь за счет ослабления
значения другого: "Чем более усиливается в народе действие одной
из этих причин, тем более ослабляется действие прочих". Следуя
такому представлению, логично предположить, что законы могут
стать важным элементом в жизни общества. Монтескье, как и
все другие просветители, возлагал огромные надежды именно на
разумные законы как гарантии человеческой свободы.
Свобода, считал Монтескье, может быть обеспечена лишь законами:
"Свобода есть право делать все, что дозволено законами". Но
не всякие законы способны обеспечить свободу, а лишь те, которые
принимаются народным представительством, действующим регулярно:
"Свободы не было бы и в том случае, если бы законодатель-
Глава 13. Политические и правовые учения во Франции в XVIII в. 275
ное собрание не собиралось в течение значительного промежутка
времени...".
Человеческая свобода, по мнению Монтескье, прежде всего зависит
от уголовного и налогового законодательства. "Свобода политическая,
— писал Монтескье, — заключается в нашей безопасности
или, по крайней мере, в нашей уверенности, что мы в безопасности".
Этого добиться можно лишь при условии справедливости
уголовных и уголовно-процессуальных законов: "Законы, допускающие
гибель человека на основании показаний одного только свидетеля,
пагубны для свободы. Разум требует двух свидетелей, потому
что свидетель, который утверждает, и обвиняемый, который
отрицает, уравновешивают друг друга, и нужно третье лицо для
решения дела". Безусловная зависимость для Монтескье существует
также между человеческой свободой и налоговым законодательством:
"Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары
— свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает
личность налогоплательщика".
Законы, от которых зависит человеческая свобода, принимаются
государственной властью. Однако, считает Монтескье, эту власть
осуществляют люди и по опыту веков хорошо известно, что "всякий
человек, обладающий властью, склонен злоупотреблять ею".
Чтобы избежать злоупотребления властью, необходимо ее распределить
между разными органами: "Чтобы не было возможности
злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором
различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга".
Монтескье разработал теорию разделения властей, опираясь
на существующий государственный строй Англии, увиденный собственными
глазами.
Монтескье считал необходимым, чтобы в любом современном
государстве была власть законодательная, власть исполнительная
и власть судебная.
Законодательную власть должно осуществлять двухпалатное
собрание: "Таким образом, законодательная власть была бы поручена
и собранию знатных, и собранию представителей народа, каждое
из которых имело бы свои отдельные от другого совещания,
свои отдельные интересы и цели". Одна палата, считал Монтескье,
должна быть наследственной, другая — выборной; одна — должна
представлять интересы знати, другая — интересы народа. Если
выборная палата призвана принимать законы, то наследственная
палата должна иметь правомочие сдерживать нижнюю палату.
Проблему избирательного права Монтескье рассматривал следующим
образом: "Право подавать голос в своем округе для выбора
представителей должны иметь все граждане, исключая тех, положение
которых так низко, что на них смотрят как на людей, неспособных
иметь свою собственную волю".
276 История политических и правовых учений
"Исполнительная власть, — полагал Монтескье, — должна быть
в руках монарха, так как эта сторона правления, почти всегда требующая
действия быстрого, лучше выполняется одним, чем многими".
Исполнительная власть в лице монарха должна иметь право
отмены принятых законов (право абсолютного veto), но не должна
иметь права законодательной инициативы: "Нет даже необходимости,
чтобы она вносила свои предложения".
Судебная власть должна точно следовать предписаниям законов:
"Если бы в них выражалось лишь частное мнение судьи, то
людям пришлось бы жить в обществе, не имея определенного понятия
об обязанностях, налагаемых на них этим обществом". Монтескье
является приверженцем суда присяжных: "Судебную власть
следует поручать не постоянно действующему сенату, а лицам,
которые в известные времена года по указанному законом способу
привлекаются из народа для образования суда, продолжительность
действия которого определяется требованиями необходимости".
Для Монтескье разделение властей в государстве — это признак
умеренного правления, для функционирования которого "надо
уметь комбинировать власти, регулировать их, умерять, приводить
их в действие, подбавлять, так сказать, балласту одной, чтобы она
могла уравновешивать другую; это такой шедевр законодательства,
который редко удается выполнить случаю и который редко
позволяют выполнить благоразумию". Теория разделения властей
и концепция свободы, разработанные Монтескье, составляют фундамент
одного из направлений современной западной политической
мысли — политического либерализма.
Монтескье внес огромный вклад в развитие учения о праве как
науки, надеясь, что разрабатываемая им теория может быть воспринята
просвещенным законодателем как руководство к действию.
Монтескье писал: "Если бы я мог сделать так, чтобы у тех, которые
повелевают, увеличился запас сведений относительно того, что они
должны предписывать, а те, которые повинуются, нашли новое удовольствие
в повиновении, — я счел бы себя счастливейшим из
смертных". Английский философ И. Бентам позднее заметит, что
Монтескье "стремился найти в хаосе законов разумные основания,
которыми могли бы руководствоваться законодатели".
Продолжая традицию естественно-правовой школы, Монтескье
писал, что естественные законы — это законы, которые согласуются
с природой человека. Эти законы действовали и в естественном
состоянии (стремление к мирному сосуществованию; необходимость
добывать себе пищу; желание общения, вызванное
удивлением перед себе подобным или существом противоположного
пола; желание жить в обществе разумных существ), но они не
утрачивают своего значения с появлением позитивных законов государства.
Позитивные законы могут противоречить законам есте-
Глава 13. Политические и правовые учения во Франции в XVIII в. 277
ственным, что представляется Монтескье несправедливым. Он критикует,
например, римский закон, согласно которому отец мог заставить
дочь развестись со своим мужем. Напротив, "право развода
может быть предоставлено только самим лицам, которые испытывают
на себе неудобство брака и которые знают время, когда им
всего лучше освободиться от этого неудобства".
Монтескье стремился объяснить факт большого разнообразия
позитивных законов, по которым живут народы земли. Он считает,
что это разнообразие не связано с действиями слепой судьбы или
случая, напротив, законы всегда причинно обусловлены действием
факторов как физического, так и морального характера. К физическим
факторам Монтескье относит географические характеристики
(климат, размер территории, численность населения и др.), а
к моральным — принципы правления, нравы и др. Взаимосвязь
этих факторов обусловливает "дух законов" каждого народа. Монтескье
предлагает правоведам исследовать не сами законы, а дух
законов, который "заключается в различных отношениях законов
к различным предметам".
Монтескье устанавливает связь законов с климатом: "От различия
в потребностях, порождаемого различием климатов, происходит
различие в образе жизни, а от различия в образе жизни —
различие законов". Разумный законодатель должен считаться с этим
фактом зависимости, но в то же время он долж:ен бороться с негативными
последствиями влияния климата на людей: "Чем более
климат побуждает их избегать этого труда (земледелия. — И. М.),
тем более должны поощрять их к этому религия и законы". Монтескье
рассматривает также отношение законов к нравам и обычаям
народа, призывая законодателя принимать обдуманные решения:
"Законы являются частными и точно определенными установлениями
законодателя, а нравы и обычаи — установлениями народа
в целом. Отсюда следует, что тот, кто желает изменить нравы и
обычаи, не должен изменять их посредством законов: это показалось
бы слишком тираническим; лучше изменять их посредством
внедрения иных нравов и иных обычаев". Монтескье анализирует
связь законов с религией, признавая за религией возможность обеспечения
общественного порядка: "В государствах, где вопросы о
войне не решаются на общем совещании, где закон лишен всяких
средств к прекращению и предупреждению войн, религия устанавливает
периоды мира и перемирий, чтобы дать народу возможность
заниматься теми работами, без которых государство не может
существовать, каковы посев и тому подобные работы".
Законы, по мнению Монтескье, находятся в зависимости от формы
правления государства. Монтескье различает четыре формы
правления: демократическую республику, аристократическую республику,
монархию, деспотию. Для демократической республики
10 История политических и правовых
учений
278 История политических и правовых учений
Монтескье выводит правило, согласно которому "законы, определяющие
право голосования, являются основными для этого вида
правления". В аристократических республиках не должно быть законов,
предусматривающих выбор должностных лиц по жребию:
"Выбор по жребию не должен иметь места; он проявил бы здесь
только свои дурные стороны". В монархиях власть главы государства
связана основными законами: "Власти посредствующие, подчиненные
и зависимые образуют природу монархического правления,
т. е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов".
В деспотиях значение законов сводится почти к нулю, за
исключением одного из них: "Учреждение должности визиря есть
поэтому основной закон такого государства".
Законодатель не свободен в выборе форм правления государства,
так как каждая из них обусловлена размером территории.
Монтескье считал, что республики могут существовать на небольших
территориях (античные республики), монархии предполагают
территорию средних размеров (английская и французская монархии),
деспотии могут существовать на огромных территориях (Персия,
Китай, Индия, Япония). Однако Монтескье делал одно исключение:
на большой территории возможно создание федеративной
республики. Эта республика будет сочетать в себе все достоинства
республиканского правления и внешнюю силу крупных монархий.
Основой этой республики будет договор: "Эта форма правления
есть договор, посредством которого несколько политических организмов
обязываются стать гражданами одного более значительного
государства, которое они пожелали образовать". Мысли Монтескье
о федеративной республике были восприняты создателями американской
Конституции 1787 г.
Монтескье устанавливает, кроме того, соответствия между законами
и принципами правления. Под принципом правления он
понимает основополагающую идею, которая приводит в движение
ту или иную форму правления. Для демократической республики
такой идеей выступает добродетель, для аристократической — умеренность,
для монархии — честь, а для деспотии — страх. Эти
принципы определяют разнообразие способов вынесения приговоров,
простоту или сложность уголовных и гражданских законов,
строгость наказаний и др. Монтескье, в частности, считал, что "строгость
в наказаниях более уместна в деспотических государствах,
принцип которых — страх, чем в монархиях и республиках, которые
имеют своим двигателем честь и добродетель". Принцип той
или иной формы правления — это ее идеальная сущность, поэтому
разложение принципа правления неизбежно должно привести к
разложению формы правления. Продолжая традицию Платона и
Аристотеля, Монтескье рассуждает о порче форм правления государства.
Глава 13. Политические и правовые учения во Франции в XVIII в. 279
Политические и правовые идеи Монтескье оказали громадное
влияние на целые поколения теоретиков права, законодателей и
политиков, — они прочно вошли в общественное правосознание.
Концепция разделения властей на законодательную, исполнительную
и судебную, разработанная Монтескье как теоретическая
альтернатива принципу абсолютной власти, стала в XVIII в., — и
остается до сих пор, — главным принципом конституционного развития
многих стран мира.
Влияние правовых взглядов Монтескье можно обнаружить в
"Энциклопедии" Дидро и Даламбера (статьи: "Закон", "Законодатель"),
в создании которой принимал участие и сам Монтескье.
Работа "О духе законов" позволяет отнести ее автора к основателям
юридической социологии. Французский мыслитель предпринял
попытку объяснить обусловленность законодательства различного
рода природными, социальными и культурными факторами:
формой правления, религией, обычаями, климатом, почвой и др.
В работе "О духе законов" рассматривались и вопросы законодательного
искусства, которые и по сей день остаются актуальными.
Политические и правовые идеи Монтескье оказали непосредственное
влияние на составителей Конституции США, конституционное
законодательство периода Великой французской революции,
на Гражданский кодекс Франции 1804 г. Еще при жизни Монтескье
обрел европейскую известность благодаря работе "О духе
законов".