Оливер».
Я чувствую беспокойство, когда извлекаю отчет. Но в последнее время я очень нервничаю, когда рядом нет Нейта. Думаю, мне нужно запланировать видео-сеанс с доктором Рэймонд. Я знаю, что мне необходимо найти другие способы борьбы с поджидающей меня темнотой, а не искать утешения в страсти, которую я чувствую всякий раз, когда Нейт рядом.
Я кладу отчет на стол. Страницы покрыты черными чернилами. Мои глаза быстро просматривают заголовок вверху, где в верхнем левом углу написано: полная форма отчета о трафике Флориды. Первый раздел под ним гласит: ВРЕМЯ И МЕСТО: Дата аварии: 5 мая 2014 года. Время аварии: 01:31 ночи.
Поля бесконечны: Штатный сотрудник уведомил, штатный сотрудник прибыл, номер протокола. Страница заполнена большим количеством полей и чисел: тип механизма, страховка, адрес и т.д. Я просматриваю, затем перехожу на следующую страницу. Десятки полей, обозначенных флажками о состоянии дорог, расположения вида, характеристики трафика. Я перелистываю снова.
На следующей странице написано: «Диаграмма-отчета по катастрофе во время движения во Флориде».
Я втягиваю воздух.
В нем говорится: «Автотранспортное средство держало путь в северо-восточном направлении, выезжало из Макартур Козуэй и продолжало свой путь на северо-восток. Транспортное средство пересекло проезжую часть (Лимон-стрит) и въехало на разделительную полосу, где ударилось о дерево».
Я закрываю глаза, когда дохожу до последних предложений: «транспортное средство заглохло, двигаясь в южном направлении». Открываю глаза и заставляю себя закончить чтение. «К прибытию спасателей водитель автотранспорта был мертв. Пассажир получил обширные травмы и был доставлен в....»
Я склоняюсь над столом.
Пассажир?
С ним был кто-то еще?
Я быстро переворачиваю страницу в поисках большей информации. Вижу наглядное свидетельство места крушения, а внизу описание:
«Имя пассажира: Жизель Гузман, адрес: 6831 Бир-Авеню, кв. 2, Город: Майами-Бич».
О, боже мой!
Все плывет перед глазами, и я быстро моргаю.
Сердце сжимается в груди.
Может, это та же девушка, о которой мне рассказывал Лео?
Мне нужно поговорить с ней.
Хватая сумочку, я спешу к машине. С глубоким вдохом и трясущимися пальцами, я ввожу ее адрес в GPS-навигатор и жму на газ.
Я набираю скорость и лечу по дороге.
Мое сердце бешено бьется, в преддверии встречи, с этой женщиной.
Дуглас Макартур Козуэй — это шестиполосное шоссе, и у меня такое чувство, будто я хорошо знаю все его три с половиной мили. Как только я проезжаю через вход на Палм-Айленд, а также светофор и автобусную остановку, мне остается еще две мили, и затем я оказываюсь на пляже. Я пропускаю огромные круизные лайнеры, пока они входят в океан и издают свои корабельные звуки.
Пытаюсь вспомнить телефонный звонок, который поступил ночью, когда умер Зак, но как только полицейский оповестил меня о его гибели, я практически потеряла сознание. Не могу поверить, что с ним был кто-то еще.
Пока нахожусь мыслями в совершенно другом месте, GPS приводит меня к назначенному месту, прежде чем осознаю, где я. Желтый двухэтажный жилой дом находится к северу от пляжа на углу Бир-Авенью и Индийского ручья. Мне остается припарковать автомобиль на улице, поскольку автостоянка предназначена только для жителей. Параллельная парковка дается нелегко, но после нескольких попыток, я справляюсь. Белые ворота вокруг здания не заперты, поэтому я легко прохожу по вымощенному кирпичом тротуару и нахожу квартиру. Вероятно, мне следовало сначала позвонить, но в отчете не было номера телефона, и я действительно хочу поговорить с ней.
Поднимаясь в квартиру, я вижу слегка приоткрывшуюся дверь, а внутри нее слышу людские голоса.
Я начинаю паниковать.
Что я собираюсь ей сказать?
Что-то вроде: «Итак, ты находилась вместе с моим братом на мотоцикле. Он умер. А ты нет».
Нет. Это звучит жестко.
Или «это ты та девушка из клуба, которую поджидал мой брат?»
Звучит лучше.
Но что, если она не та же самая девушка?
Не бери в голову.
Я довожу себя до безумия. Лучше посмотрим, что из этого выйдет.
С глубоким, успокаивающим вздохом я нажимаю на дверной звонок. Дверь быстро открывается, и маленький мальчик в футболке Марлинсов держит огромную упаковку M & M`s и улыбается мне.
— Ты не бабушка, — говорит милый малыш, облизывая испачканные в шоколаде свои губы.
— Матео! Не вздумай больше открывать двери, не спросив, кто там.
Женский голос исходит изнутри помещения. Я оглядываюсь, но не вижу ее. Комната маленькая. Лестница находится прямо за ребенком, и есть коридор, ведущий в большую комнату.
— Я разберусь, — раздается такой знакомый мягкий и бархатистый голос, прежде чем Нейт поворачивает за угол, засучив белые рукава.
Мгновенно мое дыхание меня покидает. Я полностью ошарашена и не знаю, что сказать. Не могу даже думать, не говоря уже о том, чтобы что-то сформулировать.
Меня пробивает дрожь, я обхватываю себя руками.
— Нейт.
— Зои. — Моргает он в замешательстве. — Что ты здесь делаешь?
Что я здесь делаю? Что он делает здесь?
— Оливер предоставил мне отчет о происшествии, и я хочу поговорить с женщиной, которая была с Заком в момент его гибели.
Я даже не слышу исходящие от меня слова — мой пульс слишком громко бьется в ушах.
Выражение лица Нейта выглядит таким же шокированным, как и мое.
— Это была она?
Похоже, для него это новость.
Маленький мальчик толкает дверь. Мне удается шагнуть в сторону, и она открывается.
— Хочешь раскрашивать со мной? У меня есть еще пластилин. Ну и пальчиковые краски тоже.
— Матео! Иди сюда!
Это она!
В арке появляется женщина экзотической внешности, та же самая модель с художественного альбома моего брата. У нее те же черные волосы, очаровательные темного цвета глаза и смуглый цвет лица.
Я пялюсь на нее.
Сочувствие накатывает на меня волной. Ее рука в слинге, а кожа на лице и руках выглядит пигментированной — смешение собственной и обновленной кожи, возможно, ей сделали пересадку.
Должно быть, она еще не оправилась.
Жизель медленно идет по коридору.
Мое сердце пропускает удар.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спрашивает она, приближаясь, и затем накрывает свой рот рукой.
Нейт еще больше в замешательстве потому как его взгляд перемещается от Жизель ко мне.
Я стреляю в нее взглядом, и волна печали поглощает меня, но я сдерживаю свои слезы.
Очевидно, мой брат многое значил для нее.
Малыш требует моего внимания и заставляет меня сфокусироваться на себе.
— Пойдем. У меня есть много новых игрушек, и я хочу поиграть.
Я приседаю и смотрю на малыша, который дергает за подол моего платья. Он пахнет шоколадом и пластилином. У него теплые карие глаза с темными взъерошенными волосами — он похож на свою маму.
— Матео, верно? — Я протягиваю руку. — Меня зовут Зои, и я с удовольствием поиграю с тобой, но для начала, могу я поговорить немного с твоей мамочкой?
Даже под бейсбольной кепкой ветерок сдувает с лица его челку, и он улыбается мне.
— Я знаю, кто ты. Зак показывал мне твои фотографии. Ты его сестра. Я бы тоже хотел иметь сестру.
Он вкладывает свою маленькую ладошку в мою и пожимает ее.
Меня трогают его слова, а в глазах стоят слезы.
Поднимаясь с колен, я ловлю на себе взгляд Нейта.
Он настороженный, оцепеневший и нерешительный.
Внезапно, мысль оседает в моей голове, и я не могу избавиться от нее: чувствительная, разрушающая эмоция придает еще больше боли при встрече с его взглядом.
Почему он ничего не рассказывал об этой женщине? Что он здесь делает?
О, Господи, неужели, у него есть ребенок?
— Зои. — Надломленным голосом зовет Жизель, и ее слезы свободно капают из глаз.
Пока до меня доходит вся сущность происходящего, я чувствую, как одна рука оборачивается вокруг меня, и она прижимается, отчаянно обнимая меня.
Я отстраняюсь, тронутая до слез, которые не в состоянии больше сдерживать.
— Шшш... в этом нет твоей вины.
— Это не так, — плачет она.
Я гляжу на нее и трясу головой.
— Мамочка, в чем дело?
— Давай, крепыш, пойдем наверх и поиграем. — Нейт нежно разговаривает с маленьким мальчиком, и нет никаких сомнений, они давно знают друг друга. Он берет руку Матео и смотрит на меня. Его глаза наполняются чем-то непонятным — пониманием, осознанием, действительностью или, возможно, просто виной.
Я отстраняюсь от этой мысли и концентрируюсь на сломленной женщине перед собой.
— Мы можем присесть и поговорить?
Она смотрит на меня своими темными с длинными и пушистыми ресницами глазами, которые мгновенно наполняются слезами. Я узнаю в них что-то знакомое.
Разбитое сердце.
Соглашаясь, она кивает головой.
— Кто быстрее доберется до моей комнаты! — кричит малыш и бежит по лестнице вверх.
— Ты выиграл. — Нейт следует за ним, провожая меня взглядом.
Когда они оба исчезают, мы с Жизель проходим по коридору, минуя маленькую кухню, где на столе стоят пакеты с продуктами.
Пакеты с не распакованными игрушками разбросаны в гостиной по всему ковру, но мое внимание привлекают три эскиза на стене позади красного дивана. Это работы Зака. На одном изображен ребенок. На другом — женщина с перевязанной рукой. И на третьей — жизнерадостные мать и ребенок на детской игровой площадке. Это всего лишь эскизы, отражающие в себе сущность людей.
Их создал мой брат.
Жизель сидит на диване и теребит повязку, которая поддерживает ее руку. При свете дня, я действительно могу разглядеть ее истинную красоту. Она одета в обычную тонкую футболку и обтягивающие джинсы. С многочисленными серебряными браслетами на ее запястье и большими кольцами в ушах, она выглядит как Натали Вуд или, может даже Элизабет Тейлор.
Похоже, что женщина, привлекала Зака.
— Ты знала своего брата. — Присаживаюсь на стул возле дивана.
Она кивает головой.
— Довольно хорошо, — добавляю я, указывая на эскизы позади нее.
Её лицо приобретает мученическое выражение.
— О, Зои, я звонила сегодня Нейту из-за тебя.
— Я не понимаю.
— Мы с твоим братом любили друг друга.
Ощущение, будто меня пнули в живот.
Я опускаюсь обратно на стул.
Эта мысль одновременно наполняет меня счастьем и горечью. Мой брат — романтик, он все-таки получил девушку своей мечты? Сначала он влюбился, а затем ушел из жизни, прежде чем у него появилась возможность испытать то, в чем, я знаю, он был бы хорош?
Чувствую, что мои эмоции начинают выходить из-под контроля.
Дыши.
Голос отдается эхом в моих ушах.
«То, что случилось с твоим братом, случится и с тобой».
Это не мой внутренний голос, а проявляющий себя мой страх. И впервые я это осознаю. Впервые я могу отличить собственный голос и тот, более темный, который скрывается внутри меня, тот голос, что привел меня к доктору Рэймонд. Именно она научила меня справляться со своими голосами.
Делай глубокие успокаивающие вдохи.
Дыши.
Я качаю головой, приказывая голосу исчезнуть, а затем сажусь прямо и смотрю на Жизель.
— Да, я в порядке. Прости. Я просто пытаюсь понять. Почему он мне ничего не сказал, и причем здесь Нейт?
Она приближается и кладет свою свободную руку на мое колено.
— Твой брат собирался рассказать тебе. Но он настаивал на том, что хочет подождать. У нас обоих была куча долгов, и чтобы расплатиться мы выбрали не совсем обычный способ.
— Я знаю всё о клубе «Особняк», и чем он там занимался.
Она смотрит с облегчением.
— Тогда, может быть, ты поймешь, почему мы оба хотели начать нашу жизнь с чистого листа, прежде чем рассказать кому-нибудь об этом.
Комната начинает кружиться, и я хватаюсь за стул.
— Как долго вы были вместе?
Она вытирает рукой свои слезы.
— В прошлом году мы встретились в «Танцевальном зале». Мы тут же поладили и стали друзьями. Зак спросил меня, чем я занимаюсь по жизни, и я ответила ему, что я работаю в «Особняке». Он искал способ заработать большую сумму денег, и, прежде чем узнать об этом, я помогала ему в создании Художника. Постепенно, мы полюбили друг друга.
У меня отвисает челюсть. Я потрясена.
Она, вообще, знает, чем Зак занимался там?
— Зои, я знаю, о чем ты думаешь. Как могли мы быть вместе и делать то, что делали? Но когда мы впервые встретились, мы действительно были просто друзьями. И это была работа. Я не была готова к отношениям, когда встретила твоего брата. У меня были свои заботы. Но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше усиливались мои чувства к нему. Когда я, наконец, была готова к отношениям, он признался, что был влюблен в меня с первого взгляда. И мы оба прекратили включать какие-либо услуги сексуального характера.
— Ничего не понимаю. Тогда, как вы вдвоем продолжали работать?
— В «Особняке» не всё связано с сексом. Речь идет о том, чтобы дать клиентам то, что они ищут. Мы просто действовали по-другому. Твой брат был художником, поэтому он рисовал своих клиентов иногда на бумаге, иногда на холсте, иногда рисовал на их телах. Он делал их наброски, однако они хотели, чтобы он срисовывал с них в процессе. Иногда это означало наблюдать, как пары занимаются сексом, но это никогда нас не беспокоило. Мы понимали, что это часть его работы.
Больше потрясена любовью в ее голосе, чем признанием, но я все еще борюсь с гневом, который бурлит под моей кожей — не из-за неё, а из-за моего брата.
Почему он думал, что я не приму её?
Но это было не из-за Жизель и Матео, верно?
Причина была в деньгах.
Его потребность заботиться обо мне отвергла его собственное счастье.
Черт возьми, Зак!
Слезы свободно текут по щекам, и я как можно быстрее вытираю их.
— Он любил то, чем занимался, Зои, так же, как любил тебя. Заставляя женщин гордиться самими собой, изображая их внутреннюю и внешнюю красоту, он делал их счастливыми.
Ее голос кажется тихим, но я поражена ее словами, и мысленно уже извиняюсь перед Заком, когда мои глаза концентрируются на Жизель.
— Я виновата в том, что он умер, а не чертово семейное наследие, о котором он меня предупреждал.
— О чем ты говоришь?
— Это я виновата в том, что он ехал на высокой скорости.
Мы уставились друг на друга, но такое ощущение, будто мы находимся в разных комнатах.
— Жизель, Зак всегда превышал скорость.
— Это могло и не быть в ту ночь, если бы не я. Мама позвонила мне на работу и сказала, что Матео болен. Моя машина не заводилась, поэтому я позвонила Заку, и он приехал за мной. Он знал, что я беспокоюсь о Матео, поэтому ехал быстро. Он заставил меня надеть шлем, так как у него не было запасного. Мы никогда не ездили на мотоцикле вместе, из-за того, что Матео был постоянно с нами. Зак ехал в спешке, чтобы доставить меня домой, и когда он наехал на какой-то мусор, на дороге, то потерял контроль над своим мотоциклом.
«Зак» — она зовет его так же, как и я. Комната довольно большая, но постепенно кажется, что становится такой маленькой, словно стены смыкаются вокруг меня.
В спешке, я хватаю ее и грубо притягиваю к себе.
— Не думай так. Он делал то, что хотел, потому что он такой. Ты не виновата в его смерти.
Возможно, в этом виновата только судьба.
Мне нетрудно просить ее не винить себя, потому что я искренне верю, что она не должна. Ты не можешь винить кого-то в чужой смерти. Ты просто не можешь, если только сам не убил — выстрелом пули, ударом ножа или битой по голове.
Ее плач превращается во всхлипывание, и я просто придерживаю ее в своих руках. Время проходит медленно, пока нас объединяет потеря близкого человека.
Когда она отклоняется назад, то смотрит на меня и убирает с моего лица выбившуюся кудряшку.
— Знаешь, ты похожа на него.
Я приглаживаю непослушную прядку волос, которая завилась от дождя.
— Когда мы были маленькими, все думали, что мы близнецы.
— Думаешь, у этого ребенка будут такие же кудряшки?
Свет из окна озаряет ее тело, и мне сложно разглядеть ее сквозь солнечный свет.
Мой взгляд падает на ее плоский живот.
— Ты... беременна?
Она кивает, ее глаза все еще наполнены слезами.
— Вот почему я позвонила сегодня Нейту. Сантьяго сказал мне, что ты остановилась у него, и я хотела попросить его привезти тебя сюда.
— О, боже мой!
Я сжимаю свой медальон, пока неизведанное счастье парит надо мной.
— Он знал об этом?
Она хмурится.
— Нет. Я сама не знала, пока меня не привезли в больницу. Срок еще маленький, и с травмой, которую я перенесла, врачи говорят, что я подвергаюсь риску выкидыша.
Откуда-то в доме слышится топот маленьких ножек.
— Мамочка, я хочу кушать. Мы можем уже пообедать?
До нас доходит шепот:
— Хотя неважно. Нейт говорит, я могу съесть мороженное, если дождусь, когда меня позовут спуститься вниз.
— Крепыш, предполагалось, что ты должен был молчать. — Голос Нейта и его общение с Матео влияют на состояние моей души.
Жизель подносит руки к глазам, чтобы стереть слезы.
— Я еще никому не говорила, даже маме. Ты первая. Это кажется таким нереальным.
— Что кажется нереальным? Что от этой трагедии исходит что-то светлое?
— Никогда не думала об этом с такой стороны.
— Я вижу это именно так. Это единственное, что имеет значение.
— Я не была уверена, как ты поведешь себя, так как мы никогда не встречались. Мы с Заком собирались сообщить тебе раньше всех остальных, о том, что мы были вместе. Мы с Матео собирались в Нью-Йорк вместе с ним, когда он хотел приехать на день рождения в следующем месяце. Он думал, что к тому времени расскажет Нейту, и нам будет, где остановиться.
— Расскажет о чем?
— Ох, о наших планах. Зак хотел купить галерею и возродить ее такой, какой она была раньше, когда ее открыл Майло. Он несколько часов разговаривал с Заком о том, как подготовить ее к работе, предлагал уроки в вечерние часы. Они обсудили привлечение некоторых художников, которые оставили свой след на стенах Винвуда. Даже думали о том, чтобы галерее вернуть старое название «У Хэнсона».
— Нейт знал об этом что-нибудь?
— Нет. Зак ждал подходящего момента. Он сказал, что Нейт, похоже, не был готов принять тот факт, что его отец все еще не в состоянии вернуться к работе.
— Но он знал о тебе и Заке?
— Нет. Как я уже сказала, никто не знал. Он до сих пор даже не знает, почему я попросила его сегодня отвезти меня домой. Я собиралась поговорить с ним, как только уложу Матео.
— Тогда, откуда ты знаешь Нейта?
Она одаривает меня небольшой, кривой усмешкой.
— Мы выросли вместе. Он, Оливер, Сантьяго и я, все жили на одной и той же улице. Моя мама и родители Оливера живут все еще там.
— Это очень мило.
— Так и есть. Я потеряла контакт с ребятами после окончания средней школы, но в прошлом году я обратилась к Оливеру за помощью в бракоразводном процессе. Мы оставались на связи, и вскоре после этого Оливер, Сантьяго, Нейт и я встретились в нашем старом районе.
— Значит, вас познакомил Оливер?
Она мотает головой.
— Нет, нас вроде как познакомил Нейт.
Я приподнимаю бровь.
— Вроде как?
Она опускается на диван, погруженная в воспоминания.
— Я знала, что владелец клуба «Особняк» искал возможности выбраться из него, и я знала, что Нейту нравится инвестировать в небольшие прибыльные предприятия, поэтому пригласила его в клуб, чтобы встретиться с владельцем. Для меня это оказалась не самая хорошая ночь, пока я не встретила Зака. Мой бывший угрожал забрать у меня Матео, просто потому, что он мог. Я была раздавлена и много выпила, перед тем как приехал Зак. Я увидела его и представилась, и даже знала, что он друг Нейта. Это был его день рождения, и мы праздновали вместе. Он тоже чувствовал себя подавленным. И так я встретила твоего брата. Все уже помогали мне с Матео, поэтому никто не интересовался, когда он присоединился. Все просто подумали, что он тоже помогал.
— Каким образом помогал?
— Все ребята по очереди заботились о Матео по субботам, чтобы я могла вернуться в колледж и посетить последние занятия, которые мне нужны, чтобы получить свою степень в искусстве моды. Мой бывший муж заставил меня бросить колледж, когда я забеременела. Затем, как только у меня появился ребенок, он не хотел иметь с ним ничего общего, что, вероятно, было к лучшему. У него не хватало никакого терпения, даже на любого из нас. Моя мать присматривала за Матео в течение недели, поэтому я не хотела беспокоить ее по выходным. И, кроме того, она не ездит за рулем, а график выходных автобусов не очень удобен.
Тепло растекается по мне словно мед. Эта девушка, похоже, так полна жизни, и даже в глубины скорби, у нее есть надежда.
— Ты позволишь мне быть частью жизни этого ребенка?
Она быстро придвигается ко мне и удивляет своим объятием.
— Ох, Зои, ничто не сделает меня счастливее — ничто.
— Мама, мама. — Слышен ликующий маленький голосок Матео, спускающегося вниз по лестнице. — Нейт сказал, что возьмет меня на бейсбол. На настоящую игру в бейсбол.
Нейт уводит его по лестнице и сгребает в сторону так, что кепка падает с его головы.
— Ты ведь должен оставаться наверху.
— Всё хорошо. — Жизель отстраняется и смотрит на меня. — Останешься на ланч?
Я киваю.
— Более того, я могу помочь приготовить его. Что у нас в меню?
Она смотрит на Нейта.
— Нейт занимался покупками, перед тем, как забрать нас от моей матери. Матео был готов вернуться домой, и я подумала, что пришло время.
Теперь я смотрю на Нейта.
Он улыбается по-настоящему.
Он потирает свои руки.
— Я купил все, что нам необходимо для приготовления жареного сыра и томатного супа.
— Мне не нравится, как ты готовишь помидоровый суп.
— Матео, «томатный» суп, и некрасиво так говорить.
Нейт опускается на колени и проводит рукой по голове Матео.
— Ты его всегда ел. Что случилось?
— Мне нравится, как суп готовит Зак.
Нейт смотрит на Жизель.
Она пожимает плечами.
Я приседаю рядом с Нейтом, и когда наши бедра соприкасаются, через меня стреляет электротоком, словно огненной вспышкой.
— Я знаю, в чем фишка.
Нейт смотрит на меня.
— Да?
Я киваю.
— Вместо воды нужно добавить молоко.
— Ах, в изысканном стиле, — говорит Нейт, и мы все смеемся.
Матео смеется и затем прикладывает свою маленькую ладошку к моему лицу.
— Ты тоже будешь моей сестрой?
Я беру его ладонь и целую ее.
— Я не могу быть твоей сестрой, но могу быть твоей подружкой.
Его небольшие ручки обнимают меня, и я таю.
— Я действительно хотел бы этого.
Во время готовки ланча, мы с Нейтом проводим больше времени, случайно натыкаясь друг на друга, чем на самом деле готовим. Он прижимается ко мне, когда я мою банки в раковине, я опираюсь на него, когда тянусь за посудой в ящике рядом с ним, мы сталкиваемся грудью, когда я направляюсь, чтобы убрать молоко, а он, чтобы достать стаканы из серванта.
Его губы приоткрываются.
Вздох покидает меня.
Хочу поцеловать его, но не целую.
Я даже не знаю, злится ли он все еще на меня. Понятия не имею, злюсь ли я на него. Я действительно ничего не понимаю.
Большинство из этих дверей продолжают открываться для нас.
Каждый день я узнаю его с новой стороны.
Но понимаю, что больше так не могу.
Просто не могу.
После обеда Нейт и Матео принимают решение о просмотре фильма, и Жизель рассказывает ему все, о чем она поведала мне.
Нейт шокирован.
И расстроен, потому что ни о чем не знал.
Но больше всего, он счастлив, что мы встретились с Жизель.
К тому времени Жизель утомляется, и как только она ложится рядом с Матео на диване, то через несколько минут засыпает.
Нейт и я прибираемся, и как только заканчиваем собирать вещи, приезжает Кармен — мама Жизель. Она собирается остаться с ними на несколько дней.
Жизель все еще спит, поэтому я оставляю свой номер телефона на столе с запиской, чтобы она позвонила мне завтра. Затем я целую в лобик Матео и обещаю приехать, и отвезти его на игровую площадку, а Нейт обещает мороженое. Матео настолько увлечен своим фильмом, поэтому просто улыбается и прощается. Кармен провожает нас до двери и обнимает.
Когда я выхожу на улицу, дождь уже прекратился, но на меня нападает удушливая жара. Ослабевающее солнце маслянисто-желтого цвета начинает садится.
Я чувствую себя уставшей, не только физически, но и эмоционально.
Мне столько предстоит обдумать.
И определиться.
— Где ты припарковалась? — спрашивает Нейт, когда Кармен закрывает за нами дверь.
Я указываю, и мы переходим улицу и направляемся туда.
— Прости меня. — Его слова выходят мягкими, но уверенными.
Я смотрю на него.
— За что именно?
Он чешет затылок.
— Знаешь, я немного запутался, так что ты могла бы дать мне шанс. — Его смешок прекрасен. — Но прости за то, как вел себя сегодня утром. Я не ожидал увидеть свою мать, когда мы ездили с тобой в галерею. Затем, когда ты начала копаться во мне, я просто не захотел иметь с этим дело. Я так долго ставил перед собой цель, чтобы игнорировать тот факт, что у меня вообще есть мать.
Его искренность задевает мое сердце. Я беру его за руку.
— Я, правда, это понимаю.
Он сжимает мою.
— Есть еще, за что я должен извиниться?
Ладно, это кажется еще более восхитительным.
Быстрым шагом мы пересекаем улицу и, как только доходим до тротуара, я останавливаюсь и прислоняюсь к машине.
— Почему ты не рассказывал мне о Жизель?
Он кладет руки на бедра.
— Честно говоря, я не думал, что это важно. Она была другом, который попал в аварию, и это все, что я знал. Я узнал о трагедии в прошлую субботу, когда отвез тебя в Винвуд Уоллс. Сантьяго сказал мне тогда, что Жизель была в больнице и оставалась с матерью. Я никогда не догадывался о том, что они пара с твоим братом. После смерти Зака мы разбежались кто куда, поэтому ничего не слышать от нее не казалось странным. Клянусь, никто не знал, что они вместе.
— Она говорила мне об этом.
— Значит, у нас всё хорошо?
Я смеюсь.
Он вопросительно смотрит.
— Да, всё хорошо.
Проблема в том, что у нас слишком всё хорошо.
Это становится опасным. С моей стороны. Но я знаю, что он ничего не ждет. Летнее удовольствие является мимолетным увлечением, а мимолетные увлечения не имеют эмоциональной связи.
Он прислоняется своим лбом к моему.
— С тобой все хорошо?
Я расслабляюсь в его объятиях, и от этого контакта мышцы моих бедер сводит судорогой.
— Есть еще кое-что. — Колеблется Нейт.
Мои похотливые мысли быстро рассеиваются, и я беру его лицо в свои руки.
— Выкладывай.
Он жмурит глаза.
— Ты же знаешь, что я не верю в судьбу.
Я вздыхаю.
— Да, знаю
— Жизель рассказывала тебе о том, как они познакомились с Заком?
— Она говорила, что ты, как бы, представил их друг другу.
Он сжимает мои ладони своими руками.
— Я привез его в клуб, когда собирался закрыть сделку с собственностью Джереми Макквин. Той ночью Зак познакомился с Жизель. Думаешь, если бы я его не позвал с собой туда, он все еще мог быть жив?
Своими пальцами я ласкаю его щеки.
— Нет. Разве ты не понимаешь? Всё дело в судьбе — ты не можешь изменить ее, одолжить у нее время, обмануть или обойти ее. Что предначертано тебе судьбой, то и сбудется. Он должен был умереть, когда ему исполнилось двадцать семь, и все, что ты сделал или не сделал, не изменило от этого его судьбу.
Он сомнительно качает головой.
— Нейт, неужели ты не понимаешь? Не имеет значения, чем я занимаюсь. Если я должна присоединиться к Клубу 27, то я не в силах этого изменить.
Он хватает мои руки и целует каждый палец.
— Не говори так.
Я киваю, внезапно понимая, почему мой брат редко говорил о нашей судьбе или наследии, как он называл ее. Не потому, что это было слишком трудно воспринимать для него, нет, скорее, потому что это было слишком трудно воспринимать другим.
Я понимаю это только теперь, когда смотрю в глаза Нейта и шепчу с надеждой:
— Хорошо, не буду.
Глава
Жарче огня.
Я просыпаюсь от звука бьющегося стекла.
Когда мы с Нейтом возвращались от Жизель прошлым вечером, мы вели себя необычно молчаливо. Когда вместе легли на его кровать, последнее, что я помню, это как успокаивающе он гладил мою спину своими пальцами.
Садясь на кровати, я понимаю, что на мне надета все еще вчерашняя одежда. И я не в силах остановить атакующие меня эмоции.
Неопределенность.
Одиночество.
Я напугана мыслью о своем будущем.
Я хочу быть рядом и увидеть, как родится моя племянница или племянник. Хочу принять свою связь с Нейтом, даже несмотря на то, что никто из нас не признает ее. Эта связь существует, и мне интересно знать, куда она нас приведет.
Но будущее слишком неопределенное.
Еще один звук разбитого стекла заставляет меня выпрыгнуть из кровати и ринуться на вершину лестницы. Ветви пальм загораживают вид на красивое раннее утреннее небо. Но, если посмотреть вниз, то можно увидеть не менее ошеломляющее зрелище.
Нейт.
Сильный и властный.
Всё то, что окружает меня, напоминает мне о существовании чего-то большего, чем о моем мрачном будущем.
Я фокусируюсь на нем.
Нахожу в нем убежище, даже если он не подозревает об этом.
Нейт такой высокий и потерянный в собственном мире. Когда он снова нагибается с метлой и совком в руках, я понимаю, что он убирает осколки и теперь из-за него меня одолевает грусть. Огромные обломки от статуи убраны, но он все еще подметает маленькие частички в кучу и выбрасывает их в мусорный бак, который находится рядом.
Я спускаюсь по ступенькам на цыпочках и останавливаюсь на полпути, для того чтобы присесть и прийти в себя, прежде чем поговорить с ним.
Он поднимает на меня взгляд. На лице проходят тени, но при виде него мой пульс продолжает скакать. Сонный, небритый, во вчерашней одежде, он выглядит все еще чертовски сексуально.
Я убираю локон волос за ухо.
— Доброе утро.
Он кивает и опускает свой взгляд.
— Хочу сказать тебе спасибо.
— За что? Ты убрал всё здесь, не я.
Он качает головой.
— За то, что столкнула меня с тем, с чем мне никогда не приходилось. Ты права. Когда дело доходит до моей матери, я застреваю где-то между днем, когда она ушла, и моментом, когда она вернулась. Я не знаю, как мне быть с этими чувствами, но знаю, что я пытался все это время. Думаю, я должен обсудить это. И тогда, будь, что будет.
Я чувствую боль в груди. Существует множество душевных страданий, исходящих из попыток понять родителей. Мне хорошо это известно. Я провела много лет в поисках ответов, которые так и не нашла.
— Я думаю, любой в состоянии сделать это. Никто из нас не знает, что предоставит нам будущее, но, если ты попытаешься двинуться вперед, это будет огромным первым шагом.
Он стреляет своим взглядом и изучает меня.
— С тобой все хорошо?
Я киваю, и мои кудряшки подпрыгиваю возле лица.
— Да.
Он прищуривается.
— Ты уверена?
Вновь киваю и меняю тему.
— Я могу помочь закончить убираться. Ты же не собираешься опоздать на работу?
Он улыбается мне.
— Я не иду сегодня на работу.
Я обнимаю свои колени, улавливая странный комфорт в его голосе.
— В самом деле. Тебе можно брать больничный?
— Мне можно делать все, что я захочу, и сегодня, я желаю провести этот день с тобой.
Меня одолевает возбуждение, а мое утреннее угрюмое настроение быстро рассеивается в его присутствии.
— И что конкретно ты собираешься делать со мной?
Он убирает метлу и кладет совок, а затем взбирается по лестнице.
Хищник начинает подкрадывается.
На самом деле, я сама сдерживаю себя, чтобы не набросится на него.
Он нависает надо мной, когда добирается до меня.
— Сегодня все будет по принципу что-необходимо-знать. И прямо сейчас, единственное, что тебе нужно знать — это то, что мы собираемся принять душ.
Я сглатываю, меж моих ног зарождается желание.
Он сгребает меня в объятия и перекидывает через плечо.— Но я не несу ответственность за то, насколько холодными будут первые капли душа.
— Ты не посмеешь.
— Еще как.
Нейт крепко держит мои ноги и все что я могу сделать — это несколько раз шлепнуть его.
— Я бы не делал этого на твоем месте, — предупреждает он.
Похоть покалывает всё моё тело.
Я смеюсь, у меня кружится голова и зашкаливают эмоции. Я так счастлива с ним.
— Я тебя не боюсь.
— Действительно? Что мне необходимо сделать, чтобы заставить тебя заговорить? Отшлепать?
— Мне нравится, когда ты шлепаешь меня, — мурлычу.
Нейт поворачивает душевой рычаг до упора влево, а затем прямо в одежде входит со мной под него.
— Итак, раз мне необходимо иметь больше оснований для того, чтобы отшлепать тебя, тогда я знаю, как заставить тебя поговорить.
Я кричу, визжу, и протестую, пока он не включает горячую воду и ставит меня напротив себя.
Нейт берет мое лицо в свои руки.
— Теперь скажи мне, в чем дело, или я сделаю это снова.
Момент становится серьезным, когда я смотрю на него.
— Я напугана
— Мы обсуждали это вчера.
Провожу вверх по его груди своими руками.
— Я знаю, но не могу перестать думать об этом. Я так хочу быть частью жизни ребенка Жизель и Зака.
— Ты будешь. Я знаю, что будешь.
Я рискую.
— Что насчет нас? Что ты думаешь о нас?
Он напрягается под моим прикосновением.
— Нейт?
Он сосредоточен на чем-то другом потому, как пристально смотрит на меня в течение долгого времени.
— Знаю одно, что еще с прошлого вечера я скучаю по тому ощущению, когда нахожусь внутри тебя. Знаю, что собираюсь трахать тебя в душе, трахать вечером и также ночью. И я также знаю, что собираюсь заставить тебя кончить множество раз, чем когда-либо.
Меня всю трясет. Я позволила ему ускользнуть от реального смысла моих слов, потому что на самом деле, чего я ожидала? Мы договорились, и я планирую следовать соглашениию.
— Теперь вернемся к тем шлепкам, которыми ты награждала меня по пути сюда. Думаю, пора оплатить возмещение.
Его голос отвлекает меня от мыслей, и сердце содрогается от того, что он имел в виду. Обе мои руки спускаются к ширинке его мокрых джинсов.
— Не уверена, что согласна с этим.
Он принимает правила моей игры и выключает воду.
— Тогда, к счастью для тебя, это не совсем то, что я задумал.
Все еще прикасаясь к нему, мои пальцы возятся с застежкой его молнии.
— Но это то, чего хочу я. В чем нуждаюсь я. Нет, беру свои слова обратно. Что я действительно сейчас хочу — это попробовать тебя на вкус.
Нейт качает головой.
— Отойди назад и разденься.
Я моргаю, одновременно ошеломленная и возбужденная из-за его команды.
— Контроль — это то, от чего я не отказываюсь так легко.
Он самодовольно ухмыляется, вообще-то, можно подумать, что это граничит с большим самомнением.
Но меня это заводит.
Впрочем, как все остальное в этом мужчине.
— Я думала, мы собирались принять душ? — спрашиваю.
— Мы примем, в свое время.
Его голос словно плавный карамель, и в моем животе отдается боль, как будто собираются взлететь бабочки.
Я нервничаю.
Отхожу назад и принимаюсь снимать свое платье. Горит свет и спрятаться негде. От нервозности у меня трясутся ноги.
Сейчас ощущается всё по-другому.
Столько всего произошло. Мы эмоционально сблизились, даже если никто из нас этого не признает.
Нейт проходит по комнате и прислоняется к тумбе, скрещивая руки на своей груди. Теперь бабочки определенно находятся на стадии взлета.
— Повернись ко мне, — приказывает.
Он хочет, чтобы я перед ним разделась?
Озноб покалывает мое тело, а ноги становятся деревянными. Я тяну платье через голову.
Он приподнимает свой подбородок, призывая мне продолжать.
Я снимаю лифчик, освобождая свою небольшую г<