Б. Констан (1767-1830). Учение Констана имело огромное значение для науки и для практики конституционного права. Он не был призван стать глашатаем новых принципов, но он лучше других сумел подвести итоги предшествующего развития и извлечь из этого заключения, поучительные для будущего. Его можно считать первым систематиком конституционного права. Он стоит во главе либеральных мыслителей 19 века. 2 его панфлета были изданы в 1797 году – «О действиях террора» и «О политических реакциях». В первом он выступал против диктатуры якобинцев и крайностей революции, доказывая, что мысль упрочить свободу посредством безудержного произвола была пагубным заблуждением и бросила тень на свободные учреждения, таким образом, подготовила Францию к деспотизму. Во второй работе он выступал против крайностей реакции. Он старался сдержать те реакционные стремления, которые овладели французским обществом после падения якобинцев. Показывая, что и то и другое равно вредно для свободы. Те же мысли проводит он и в период правления Наполеона I, Недавно пережитые события заставили его рассуждать о гарантиях против произвола власти и толпы.
Когда вслед за тем, вернувшийся с острова Эльбы Наполеон, решился вернуть Констана для установления конституционной монархии. Был принят дополнительный акт 1815 г., который должен быть установить новую форму правления. В том же году Констан написал «Начало (принципы) политики», которые служили толкованием нового закона. Дополнением к этому сочинению служат работы «об ответственности министров» и «О свободе брошюр, журналов».
В «Принципах политики» рассматривается учение о народном верховенстве. Констан утверждает, что это начало составляет основанием всякого законного порядка, так как в мире вообще существует лишь двоякая власть. Устанавливая начало народного верховенства, необходимо определить его границы, ибо иначе оно превращается в такой же деспотизм, как и произвол одного человека. Личные права существуют независимо от государственной власти, которая устанавливается для того, чтобы их охранять, а не уничтожать – этого не понял Руссо и требовал передачи обществу всех прав. Свобода не в том, чтобы власть находилась в руках народа, а в независимости индивида от государственной власти. Понимание свободы как полновластие народа – некритическое заимствование народов.
Новая работа – «О свободе древних народов по сравнению со свободой новых». Здесь развивается мысль, что свобода древних – политическая свобода; она состоит в праве каждого гражданина участвовать в осуществлении власти, то есть в создании законов, в отправлении правосудия, избрании должностных лиц, разрешении вопросов войны и мира. Но этим свобода древних и исчерпывалась. Констан находит, что у древних народов индивид – суверен при разрешении общих дел и рабом в отношении частных дел.
У новых народов свобода наоборот – свобода личная, гражданская. У новых народов – индивид будучи свободен в своей частной жизни, ограничен как суверен и даже в самых свободных государствах только кажется сувереном.
Граждане могут найти гарантии против произвола власти только признанием неприкосновенных для этой власти прав личности; к ним относятся личная свобода, свобода совести, мнений, право собственности и некоторые другие. Власть, посягающая на эти права, уничтожает свое законное основание.
Как помешать власти выйти за пределы права? Констан полагает, что гарантией против таких злоупотреблений является:
1) Сила общественного мнения
установление представительного управления
2) Разделение властей, уравновешивающих друг друга
Становится на почву конституционной монархии; Но если Монтескье выделял 3 власти; Констан замечает, что поскольку эти власти могут прийти в столкновение, то необходима между ними 4 (нейтральная), которая сдерживала бы их и мешала взаимным захватам – это власть королевская, задача которой состоит в приведении к согласию всех остальных властей. Кроме того, законодательная власть делится на 2 самостоятельных власти. Поэтому 5 властей:
a. королевская (над всеми);
b. исполнительная власть, представленная министрами
c. власть, представляющая постоянство в лице наследственной палаты
d. власть, представляющая общественное мнение в лице выборной палаты
e. власть судебная
Говорит также об общинной власти (местная), но она не входит в систему высших властей.
Почему королевская власть ставится на 1 место? Он объясняет это тем, что монарх неприкосновенен, а правительство подотчетно. Хотя правительство и проистекает из королевской, но оно имеет отдельное существование. Почему королевская власть занимает особое положение? Констан блестяще показывает роль ее. Власть законодательная, исполнительная, судебная существуют отдельно, но когда они сталкиваются, нужна сила, которая сможет их разобрать и упорядочить.
Потребность не только разделения властей, но и приведение всех властей к согласию была шагом вперед (против теории 18 века). Король в свободном государстве – существо особое, различающееся в различии мнений, не имеющее установленного порядка и свободы. Он царит над всеми волнениями.
Англия служила Констану образцом. Если опасность со стороны исполнительной власти, то король сменял министров; если деятельность наследственной палаты – то новых пэров назначали; если законодательная палата – право вето; суровость судебной власти – право королевского помилования.
Монарх должен выступать в качестве некого супер-арбитра. При наследственном монархе необходимо и наследственное высшее сословие, которое должно составлять верхнюю палату, без поддержки которой монарх становится одиноким и держится только силой. Именно наследственность дает этой палате достаточную независимость. Если бы эта палата была выборной, то исчез бы тот элемент постоянства, который должен уравновешивать ту подвижность нижней палаты. В 1815 году Констану удалось провести начало наследственности верхней палаты против самого Наполеона. У него состоялся спор о том, что Наполеон считал наследственную пэрию несоответствующей действительности. «Для нее нет оснований - утверждал Наполеон, - для нее нет крупных состояний и нет исторического блеска».
Но тем не менее Констан убедил Наполеона в необходимости наследственности в верхней палате. С течением времени Констан в этом разубедился. «С нашей народной наклонности, с нашей любовью к почти безусловному равенству, с постоянно возрастающим влиянием торговли наследственная власть имеет в себе что-то противоестественно» - писал Констан несколько десятилетий спустя.
Теоритически эта палата составляет самую крепкую опору конституционной монархии, но она возможна лишь там, где ее создала история, т.е. там, где есть наследственные придания и традиции, а иначе вместо могущественного сословия, имеющего независимое политическое положение и нравственное влияние на общество.
Также определенным видоизменениям подвергся взгляд Констана насчет выборной палаты. Констан стоит за прямые выборы, которые одни обеспечивают живую связь между представителями и избирателями. Но он считал необходимым установление имущественных условий для пользования политическими правами. Ни один народ не признавал полноправными членами государства всех безразличия живущих на его территории, самая крайняя демократия исключала иностранцев и лиц, не достигших определенного возраста, так как одни не имеют достаточного интереса, а другие – опыта и разумения. Но люди, которые постоянно обрекают на зависимость, обладают не большим разумением, чем дети и также заинтересованы в общем состоянии, как иностранцы.
Констан не отказывает этим людям в патриотизме. Рабочий класс несомненно заслуживает уважения, в нем можно встретить не меньше патриотических чувств. Но одно дело – патриотизм, дающий возможность умереть за Родину и другое дело патриотизм, дающий способность понимать преданность общему делу. Последние требуют досуга, необходимого для приобретения соответствующих знаний, получения сведений и развития разума, а досуг дается только собственностью. Следовательно, собственность дает человеку возможность пользоваться политическими правами. Предоставление политических прав только собственникам также и оградит собственность от захвата, ведь ближайшая цель несобственников – приобретение собственности. Если эти лица получат политические права, то они неизбежно предпочтут правильному пути (труд) неправильный путь (захват собственности путем законодательных мер – принятие законов). Для них это будет постоянным источником развращения, для государства – источником смут, столкновений, гражданских войн.
Следовательно, необходимо, чтобы представительные собрания избирались собственниками и состояли из собственников. Каковы должны быть размеры собственности? Слишком ничтожный ценз – не более, чем призрак, слишком высокий ценз – несправедливый. Оптимальным размером можно считать только такой доход, который дает человеку возможность жить в течение года без необходимости работать на других.
Собственность бывает двоякая: поземельная и промышленная.
1) Поземельная собственность дает политические права. Земледелец свойством самих своих занятий приучается к правильной жизни, его успехи медленны, он зависит от природы и не зависит от людей; это дает ему спокойствие, любовь к порядку, размеренность жизни. Промышленная же собственность более искусственна и подвижна, здесь играет роль случай; нет медленного хода жизни, дающего правильные и устойчивые привычки; тут больше зависимости – появляется тщеславие.
2) Земельная собственность привязывает человека к месту, создает ему Родину. Для промышленной собственности все страны равны. Переселения совершаются легко и интерес не связан с патриотизмом.
3) Земельная собственность содействует общему (общественному) порядку. Расселенные по деревням лица нелегко возбуждают агитаторами, а скученные в городах промышленники прямо отдаются им в жертву.
Промышленная собственность, конечно, имеет свои преимущества; она должна уважаться, но не следуют промышленников пускать в ту область, где их неведение излишне и грозит опасностью.
Есть еще и третий вид собственности – умственная (ныне интеллектуальная). Утверждают, что умственный труд служит достаточным ручательством разумного пользования политическими правами. Но обладание действительным умственным капиталом доказывается успехом. Успех ведет к обогащению. Следовательно, тут нет никакой нужды делать исключения.
В более позднее время Констан убедился в односторонности своих взглядов и изменил свое мнение на этот счет. «Я увидел, что в наш век промышленная собственность составляет более действенную и могущественную опору, нежели поземельная». Впоследствии рядом с поземельной собственностью Констан допустил и промышленную (с которой платится известная подать). «Избирать должны собственники и избираться тоже собственники»