Пусть принимает меня такой, какая я есть, сказала себе Мин, досадливо дергая поводьями. Я не стану меняться ради мужчины. Так-то оно так, только вот совсем недавно наряд ее был столь же незамысловат, как у любого фермера, да и волосы не вились локонами, ниспадая на плечи. Ты будешь такой, какой он захочет тебя видеть, сказал ей внутренний голос. Сердито махнув головой, Мин постаралась отбросить эту мысль, как отпихнула бы любого конюха, вздумай он к ней цепляться, и пришпорила лошадку. Когда дело касалось мужчин, ей претило даже думать о женщинах как о существах слабых. Но в конце концов, скоро ей предстояло самой выяснить, что к чему.
Спешившись перед дворцовыми воротами, Мин погладила Дикую Розу и опасливо пригляделась к айильцам. Оказалось, что половина из них — женщины и все, кроме одной, выше ее ростом. А все мужчины вымахали с Ранда — многие даже еще выше. Они пристально следили за ней, — видимо, за всеми вокруг, но за ней тоже — и при этом, насколько она могла видеть, даже не моргали. Круглые щиты, копья, луки, колчаны и широкие тяжелые ножи айильцев заставляли вспомнить о сопутствовавшей им славе безжалостных убийц. На грудь им свисали полоски черной материи — не иначе как те самые вуали. Мин слышала, будто айильцы никогда не убивают, не закрыв лица, и сейчас очень надеялась, что это правда.
Обратилась она к самой низенькой из айильских женщин. Ее рыжие волосы, такие же короткие, какие недавно носила и сама Мин, обрамляли лицо, казавшееся высеченным из— камня, но, во всяком случае, ростом она даже уступала Мин. Чуть-чуть.
— Я приехала, чтобы встретиться с Рандом ал'Тором, — неуверенно промолвила Мин, — с Возрожденным Драконом. — О Свет, неужто они вовсе никогда не моргают? — Меня зовут Мин. Он меня знает, и у меня для него важное сообщение.
Рыжеволосая женщина повернулась к своим соратницам и принялась жестикулировать свободной рукой. Остальные весело рассмеялись.
— Я отведу тебя к нему, Мин. Но если выяснится, что он тебя не знает, ты уйдешь отсюда куда быстрее, чем пришла. — Некоторые айильские женщины и эти слова встретили смехом. — Меня зовут Энайла.
— Он меня знает, Энайла, — повторила Мин. В рукаве она заблаговременно спрятала пару ножей — Том Меррилин научил ее ими пользоваться.
Но вот незадача, ей почему-то казалось, что, вздумай она пустить их в ход, эта женщина и ножи отберет, и этими же ножами сдерет с нее шкуру. Над головой Энайлы промелькнул и тут же исчез какой-то образ. Будто бы венок — что это означает, Мин сказать не могла.
— Мне и лошадь с собой вести, а? — спросила она. — Не думаю, чтобы Ранду захотелось поговорить и с ней.
К ее удивлению, некоторые айильцы — и мужчины и женщины — рассмеялись. У Энайлы дрогнули губы — видать, шутка понравилась и ей.
Подошедший мужчина взял Дикую Розу под уздцы и повел на конюшню. Несмотря на белое одеяние и потупленный взор, Мин почему-то показалось, что он тоже айилец. Следуя за Энайлой, она пересекла широкий двор и оказалась в самом дворце, где увидела наконец деловито сновавших по увешанным гобеленами коридорах самых обыкновенных слуг в красно-белых ливреях. На айильцев они поглядывали хоть и с опаской, но не слишком внимательно — не иначе как пообвыкли. Мин облегченно вздохнула — она уже начала бояться, что в этом дворце никого, кроме айильцев, и вовсе нет, а сам Ранд встретит ее одетым в этот чудной, в серо-коричнево-зеленых разводах наряд и уставится на нее не моргая.
Подойдя к высоким, украшенным резными львами дверям, Энайла остановилась и на языке жестов обратилась к двум айильским женщинам, стоявшим на страже. Одна из них — светловолосая, выше большинства мужчин — завертела пальцами в ответ.
— Подожди здесь, — сказала Энайла и ступила за порог.
Мин подалась следом, но путь ей, будто бы невзначай, преградило копье светловолосой стражницы. А может, это было сделано намеренно — об этом Мин уже не думала. Она увидела Ранда.
Одетый в красный кафтан с густым золотым шитьем, он сидел на массивном золоченом троне, будто бы изготовленном из драконьих тел, и держал в руках чтото вроде копья с бело-зелеными кистями. Позади престола Ранда на высоком пьедестале высился еще один трон, тоже золоченый, с изображением белого льва, выложенным драгоценными камнями на красном фоне. Львиный Трон. Ранд выглядел смертельно усталым и был так красив, что у Мин защемило сердце. Вокруг его головы плясало множество образов — они вспыхивали, угасали и появлялись снова. Айз Седай и Стражам тоже всегда сопутствовали образы, но на них Мин старалась не смотреть, тем паче что истолковать их значение ей удавалось не чаще, чем в любых других случаях. Однако сейчас она вынуждена была смотреть на эти картины, чтобы заставить себя оторвать взгляд от его лица. Один из множества образов представал ее взгляду всегда, когда Мин смотрела на Ранда. Мириады огней, похожих на звездочки или светлячков, устремлялись в непроглядную черную бездну, стараясь рассеять тьму, заполнить ее собою, — и мгновенно поглощались безбрежным мраком. А вокруг всего этого полыхала никогда не виденная ею ранее аура — странное смешение желтого, коричневого и пурпурного цветов. Желудок Мин сжался комом.
Стараясь отвлечься, она решила присмотреться к аурам находившихся в тронном зале вельмож — надо полагать, все эти люди в богатых, с изысканным шитьем нарядах и пышных шелковых одеяниях были вельможами, — но смотреть оказалось не на что. Так обычно и бывало — вокруг обычных людей редко возникают яркие образы. Тем не менее Мин присматривалась ко всем, понимая, что, если ей удастся разглядеть и истолковать хотя бы одно видение, это может принести Ранду пользу. Судя по историям, которые ей довелось слышать по приезде в Андор, он нуждался в помощи. В любой помощи, какую только мог получить.
Однако в конце концов ей пришлось отказаться от попыток что-то увидеть. Нет смысла пыжиться и щуриться, если смотреть все равно не на что. Мин сокрушенно вздохнула.
Неожиданно она поняла, что вельможи с поклонами покидают зал, а Ранд поднялся с места. Энайла помахала рукой, делая Мин знак войти. Ранд улыбнулся, и Мин показалось, что сердце прямо сейчас выскочит у нее из груди. Так вот, значит, что испытывали все те женщины, над которыми она прежде так потешалась. Но нет, она не такая. Она старше его и свой первый поцелуй подарила тогда, когда он еще пас овец и не задумывался о… О Свет, только бы не подогнулись колени.
Небрежно бросив Драконов скипетр на сиденье трона, Ранд спрыгнул с помоста, подбежал к Мин и, подхватив ее на руки, принялся подбрасывать и вертеть еще до того, как лорды и леди покинули Тронный Зал. Некоторые из них выглядели весьма удивленными.
— О Свет, Мин, до чего я рад тебя видеть, — весело тараторил Ранд. Смотреть на нее и впрямь было приятнее, чем на каменные физиономии Дайлин или Эллориен. Но даже если бы Аймлин, Араттеле, Пеливар, Луан и все прочие, вместо того чтобы поглядывать на него с презрением, принялись ликовать по случаю скорого возвращения Илэйн в Кэймлин, появление Мин обрадовало бы его ничуть не меньше.
Когда он наконец поставил Мин на пол, девушка покачнулась и, тяжело дыша, припала к его груди.
— Прости, — промолвил он. — Я не хотел, чтобы у тебя голова закружилась. Просто очень тебе обрадовался.
— А она закружилась, пастух, — пролепетала Мин, прижимаясь к его груди.
— Я всегда говорила, что у тебя башка вместо мозгов шерстью набита. — Она слегка отстранилась и бросила на него взгляд из-под длинных ресниц. — Я проделала долгий путь, приехала сюда чуть ли не среди ночи, при первой возможности сломя голову примчалась к тебе, а ты давай меня бросать да крутить, точно куль с овсом. Неужто тебя так и не научили хорошим манерам?
— Пастух, — рассмеялся Ранд, — с шерстью вместо мозгов. Можешь мне не верить, но я и это рад слышать снова. Называй меня, как тебе захочется.
Но Мин молчала и лишь смотрела на него снизу вверх, совсем не сердито. Ресницы ее казались еще длиннее, чем он помнил.
Спохватившись. Ранд взял девушку за руку. Тронный Зал не самое лучшее место для встречи старых друзей.
— Пойдем ко мне. Мин, выпьем холодного пуншу. Сомара, я иду в свои покои. Можешь отослать всех прочь.
Похоже, Сомара не слишком обрадовалась этому приказу, но тем не менее Дев отпустила — остались лишь она сама и Энайла. Причем обе выглядели хмуро, а почему. Ранд мог только гадать. Он позволил Сомаре собрать во дворце столько Фар Дарайз Май лишь потому, что сегодня к нему приезжали андорские вельможи. Башир находился в расположенном к северу от города лагере своих всадников. Присутствие Дев представлялось оправданным, ибо вельможам требуется напоминать, что к чему, и отсутствие Башира тоже было кстати, ибо такого рода напоминания не должны быть, чрезмерными. Сейчас ему хотелось одного: чтобы Девы не стали вести себя с ним как с младшим братишкой. Порой такое случалось. Эти две частенько оказывались в карауле, куда чаще, чем могла бы подойти их очередь — так представлялось Ранду, но Нандера была столь же непреклонна, как и Сулин, когда он пытался выяснить, с чего бы это так происходит. Ранд мог отдавать приказы Фар Дарайз Май, но он не Дева Копья и все остальное не его дело.
Ранд вел Мин за руку по длинному коридору, а она рассматривала яркие гобелены, инкрустированные столики и сундуки, золоченые чаши, стоявшие в нишах фарфоровые вазы, изготовленные мастерами Морского Народа, даже Сомару с Энайлой. Только на Ранда Мин не взглянула ни разу и не сказала ему ни слова. Рука ее тонула в его руке, и по пульсировавшей жилке он мог почувствовать, как бешено колотится ее сердце. И чувствовал, но надеялся, что это не из-за того, что она слишком уж рассердилась на его неуклюжее приветствие.
К великому облегчению Ранда, Сомара и Энайла заняли свои места по обе стороны от двери. Правда, когда он попросил пуншу, обе подняли глаза, и ему пришлось с нажимом повторить свою просьбу.
Оказавшись наконец в гостиной, Ранд с удовольствием сбросил кафтан.
— Садись, Мин, садись. Отдыхай, чувствуй себя как дома. Пунш скоро принесут. И рассказывай, я хочу знать все. Где ты была, как попала сюда, почему приехала ночью. Разъезжать по ночам небезопасно, а уж нынче тем более. Я отведу тебе лучшие покои во дворце… вообще-то самыми лучшими считаются эти, но уж лучшие после них ты получишь. А захочешь посмотреть город — я выделю для сопровождения айильцев. В их присутствии самые завзятые скандалисты и драчуны жмутся по стеночкам.
На миг Ранду показалось, что Мин сейчас рассмеется, но она лишь глубоко вздохнула и вытащила из кармана письмо.
— Ранд, я не могу сказать тебе, откуда я приехала, — обещала не говорить, — но там сейчас Илэйн, и…
— Так ты из Салидара, — сказал он и улыбнулся, увидев, как расширились ее глаза. — Я тоже кое-что знаю, Мин. И может быть, больше, чем считают некоторые.
— Я… я вижу… — едва слышно пролепетала она, вложила письмо ему в руку и отступила. Когда девушка заговорила снова, голос ее звучал тверже: — Я обещала, что перво-наперво вручу тебе это письмо. Так что давай читай.
Печать — лилию на темно-желтом воске — и стремительный, летящий почерк Ранд узнал сразу. Он призадумался, вскрывать ли письмо, но не смог удержаться. Пробежав листок глазами, он уселся прямо поверх кафтана и перечитал снова. Письмо было весьма кратким.
«Ранд!
Я дала тебе понять, каковы мои чувства. Знай, что они не изменились. Надеюсь, ты испытываешь ко мне то же, что и я к тебе. Слушай Мин, она хочет тебе помочь. Я люблю ее как сестру и хочу, чтобы так же любил ее и ты.
Илэйн».
Последние строки выглядели как-то коряво — чернила, что ли, у нее подошли к концу? Мин вытягивала шею и крутила головой, стараясь незаметно заглянуть в письмо, но, когда Ранд поднялся, чтобы взять свой кафтан — ангриал в виде маленького толстяка с мечом находился в кармане, — снова отступила.
— Неужто все женщины только о том и думают, как свести человека с ума?
— пробормотал он.
— Что?
Ранд не отрывал глаз от письма и говорил, кажется, не столько для Мин, сколько для себя самого:
— Илэйн так красива, что на нее не наглядеться, но зачастую мне трудно понять, что она хочет: чтобы я поцеловал ее или чтоб встал перед ней на колени. Хотя, по правде сказать, меня и самого порой тянуло преклонить перед ней колени. Ох, помоги мне Свет! Вот и сейчас она пишет, будто я знаю, каковы ее чувства. Но до того она написала мне два письма — в одном признавалась в любви, а в другом утверждала, что знать меня не желает. Хотелось бы верить, что правду она написала в первом, но… Или вот Авиенда, она тоже очень красива. Но каждый день рядом с ней походил на сражение. Правда, от нее мне не приходится ждать поцелуев, и чувства ее ко мне вполне понятны. Она с большим удовольствием убралась от меня подальше, да и для меня ее уход явился облегчением. Так— то оно так, но мне все время кажется, что я сейчас обернусь и ее увижу. Но ее нет, и мне кажется, будто с ней я утратил частицу самого себя. Мне не хватает этих каждодневных сражений, и я все чаще думаю, что мне было за что бороться.
Мин молчала, но что-то в ее молчании заставило Ранда взглянуть на нее. Вид у девушки был непроницаемый, словно у Айз Седай.
— Тебе никогда не говорили, что в присутствии одной женщины говорить о другой невежливо? — спокойно поинтересовалась она. — А уж тем более о двух женщинах сразу?
— Мин, — протестующе воскликнул он, — но мы ведь друзья! Я никогда не думал о тебе как о женщине. Едва вымолвив это, он понял, что свалял дурака.
— Вот как? — Она подбоченилась, но не так, как делают женщины, если злятся.
Она выглядела так, словно… Неожиданно Ранд понял, что, пожалуй, только сейчас заметил, как выглядит Мин. Оказалось, что кафтанчик на ней — не привычный темно— коричневый, а розовый, да еще расшитый цветочками. И вместо короткой стрижки появились вьющиеся локоны.
— Ну что, похожа я на мальчишку?
— Мин, я…
— Похожа я на мужчину? Или, может, на жеребца? — Мин сделала быстрый шаг вперед и… плюхнулась ему прямо на колени.
— Мин, — ошарашенно пробормотал Ранд, — что ты делаешь?
— Стараюсь втолковать тебе, дубовая голова, что я женщина. Разве я не похожа на женщину, а? Разве я не… впрочем, довольно. Ну-ка отвечай, пастух пустоголовый!
Ранд только сейчас учуял, что от нее пахнет цветами, однако давно знакомые слова «голова дубовая» да «пастух пустоголовый» усыпили его бдительность и развеяли тревогу. То была прежняя Мин, та самая Мин, которая всегда считала его деревенским парнишкой с соломой в волосах и ветерком в голове.
— О Свет, Мин, я прекрасно знаю, что ты женщина. Я совсем не хотел тебя обидеть. Но ведь мы с тобой все равно друзья, разве не так? Мне хорошо с тобой рядом, уютно. С тобой я не боюсь выставить себя дураком, а потому могу рассказать тебе то, чем не поделился бы даже с Мэтом или Перрином. Вот ты пришла, и я будто какую-то ношу сбросил, смог наконец расправить плечи. Понимаешь меня, Мин? Мне хорошо с тобой. Мне тебя очень недоставало.
Сложив руки, Мин искоса взглянула на него и нахмурилась. Нога ее дернулась — пожалуй, она постукивала бы ногой об пол, да только дотянуться не могла.
— Ты лучше скажи мне про Илэйн. И про эту, как ее… Авиенду. Кстати, кто она вообще такая? Мне кажется, ты любишь их обеих. Так или нет? Отвечай прямо и не вздумай крутить.
— Может, и так, — вздохнул Ранд. — Помоги мне Свет, боюсь, что это именно так. Кто же я после этого — развратник? Или просто алчный глупец?
Мин открыла рот — и тут же закрыла, да еще и поджала губы. Не дожидаясь, когда она все же скажет, кто он таков, — по правде говоря, Ранд не слишком жаждал это услышать, — он продолжил:
— Так или иначе, нынче с этим покончено. Авиенду я отослал и возвращения ее не допущу. Ну а к Илэйн я не позволю себе приблизиться и на десять миль.
— Во имя любви!.. Но как же так. Ранд? Что дает тебе право решать за них?
— Мин, неужто ты не понимаешь? Я — мишень. И любая женщина, которая любит меня, тоже становится мишенью. Даже если стрела нацелена в меня, она может угодить в нее. — Ранд, тяжело вздохнув, откинулся назад и вцепился в резные подлокотники. Мин слегка повернулась и сейчас смотрела на него со столь серьезным выражением, какого он у нее еще не видел. Мин всегда улыбалась, вечно ее что-то смешило. Но не сейчас. Впрочем, сейчас и ему было не до смеха. — Лан говаривал, что в некоторых отношениях мы с ним схожи, и он был прав. Он говорил, что есть люди, словно излучающие смерть, сеющие ее вокруг себя. Такие, как он. И я. И если такой человек влюбится, то лучший подарок, какой он может преподнести любимой, — это сделать так, чтобы она держалась от него как можно дальше. Ты ведь это понимаешь, правда?
— Что я понимаю… — Она приумолкла. — Ладно. Мы с тобой друзья, и я рада, что ты это знаешь. Но не надейся, я от тебя не отстану, покуда ты не усвоишь, что я не мужчина. И не лошадь.
— Мин, я сказал, что я…
— Хватит, пастух. Пока хватит. — Мин крутанулась у него на коленях так, что Ранд аж закашлялся, и ткнула его пальчиком в грудь: — Я хочу, чтобы ты говорил со слезами на глазах. Чтобы у тебя голос дрожал. Я заставлю тебя заплатить за все, так и знай.
Ранд рассмеялся:
— Как все-таки здорово, Мин, что ты здесь. И видишь во мне прежнего двуреченского простофилю.
Настроение Мин мигом изменилось.
— Я вижу тебя таким, какой ты есть, Ранд, — сказала она нарочито равнодушным тоном и попыталась напустить на себя строгий вид, хотя мудрено сидеть у кого-то на коленях со строгим видом. — Но мы отвлеклись, а мне стоило бы рассказать о том, с чем я, собственно, приехала. Как я вижу, ты уже знаешь о Салидаре — могу себе представить, как это кое-кого озадачит. Но чего ты наверняка не знаешь, так это того, что приехала я не одна. Сюда, в Кэймлин, прибыло посольство из Салидара. Посольство к тебе.
Словно отдаленный гром донеслось бормотание Льюса Тэрина. С того дня как Аланна связала Ранда узами, он возбуждался, хоть и не так сильно, как при появлении Таима, при любом упоминании об Айз Седай.
Но Ранд улыбнулся, несмотря на звучавший в его голове голос. О прибытии посольства он догадался, как только Мин вручила ему письмо от Илэйн, и вот пожалуйста — не ошибся. Это ли не доказательство того, что они там, в своем Салидаре, смертельно напуганы. Да и как иначе, ведь они мятежницы и вынуждены скрываться от Элайды под самым носом у Белоплащников. Небось теперь локти кусают да только о том и думают, как бы им испросить прощение у Элайды и вернуться в свою драгоценную Башню. Но, судя по тому, что знал об Элайде Ранд, им едва ли стоило рассчитывать на помилование. И это они должны знать никак не хуже его. Вот они и направили посольство к Возрожденному Дракону — мужчине, способному направлять Силу, это ведь, почитай, все равно что попросить его о покровительстве. Они не то что Элайда — та, кажется, всерьез считает, что его можно купить и держать в золоченой клетке, словно певчую пташку. Стало быть, хоть Эгвейн и напускала туману, она не зря говорила об Айз Седай, готовых его поддержать.
— А как зовут эту посланницу? — спросил Ранд. — Может, я ее знаю?
На самом деле из всех Айз Седай толком он знал лишь одну Морейн, но с несколькими был немного знаком. Появись здесь одна из них, это могло бы осложнить дело — ведь как и для Мин, для любой из этих сестер он по-прежнему оставался деревенским парнишкой, на которого Айз Седай способна нагнать страху одним лишь взглядом.
— Она не одна, Ранд. Вообще-то их девять. — Ранд встрепенулся, и Мин торопливо пояснила: — Это знак почета, Ранд, особое отличие. К королю или королеве принято посылать только трех сестер. Возглавляет посольство Мерана, она из Серой Айя. Сегодня после обеда она нанесет тебе визит. Одна. И потом они будут приходить к тебе по одной, если тебя это устроит. Они остановились в Новом Городе, в гостинице «Розовый венец», и вместе со Стражами и прислугой заняли ее чуть ли не целиком. Мерана послала меня вперед, подготовить почву для встречи — она ведь знает, что мы знакомы. Дурного против тебя они не замышляют, в этом я уверена.
— У тебя было видение или тебе просто так кажется?
Казалось довольно чудным вести серьезный разговор с женщиной, примостившейся у тебя на коленях, но ведь это же Мин. Она совсем другое дело. С Мин все просто — нужно только все время об этом помнить.
— Мне так кажется, — неохотно признала она. — Что же до видений, Ранд, то я присматривалась к этим сестрам всю дорогу, от самого Салидара. Задумай они что-то недоброе, я бы обязательно углядела. Не верю, чтобы дурной замысел никак не проявился. — Поерзав, Мин бросила на него беспокойный взгляд, тут же сменившийся решительным и строгим. — И раз уж об этом зашла речь, я тебе вот еще что скажу. В Тронном Зале я увидела вокруг тебя ауру — Айз Седай замыслили против тебя зло. Если не Айз Седай, то, во всяком случае, женщины, способные направлять Силу. Видение было смутным, путаным, так что насчет Айз Седай я не могу быть уверена. Зато знаю, что тебе попытаются причинить вред, и, возможно, не раз. Может, поэтому видение и было таким путаным. — Ранд молча взглянул ей в глаза, и она улыбнулась: — Вот что мне всегда в тебе нравилось. Ранд. Ты принимаешь все как есть: что я могу и чего не могу. Не спрашиваешь, когда это случится да как. Никогда не пытаешься услышать больше, чем я в силах сказать.
— Но кое о чем я все-таки должен тебя спросить, Мин. Ты уверена, что я должен остерегаться других Айз Седай, не тех, с которыми ты приехала?
— Нет, — просто ответила она. Это нравилось ему в ней — Мин никогда не пыталась уклониться от прямого ответа.Я должен держаться настороже, встревоженно шептал Льюс Тэрин. Даже полуобученные девчонки могут оказаться опасными, если соберутся вдевятером. Я должен…
Не ты, а я, мысленно твердо произнес Ранд, и после недолгого замешательства Льюс Тэрин исчез. Укрылся в потаенных уголках сознания. Так бывало всегда, если Ранд обращался к нему, однако с каждым разом Льюс Тэрин старался проявить все больше самостоятельности. Вся трудность была в том, что Льюс Тэрин во всем, казалось, видел и слышал куда больше и желал действовать. Новой попытки овладеть саидин он пока не предпринимал, но Ранд все равно держался начеку. Этот человек стремился завладеть сознанием и телом Ранда, ибо считал, что все это принадлежит ему. И если он преуспеет, то ходить и разговаривать будет Льюс Тэрин, а Ранд ал'Тор превратится в звучащий в его голове голос.
— Ранд, — обеспокоенно промолвила Мин, — не смотри на меня так. Я на твоей стороне, раз уж дело дошло до этого. Они хотят, чтобы я пересказывала им наши с тобой разговоры, но не дождутся. Без твоего ведома я не скажу им ни слова, а велишь мне солгать, так и солгу. Но, по-моему, они хотят разузнать о тебе побольше, чтобы суметь найти правильный подход. К тому же они понятия не имеют о моих видениях. Ты же знаешь, для тебя я готова проверить любого, на кого ты укажешь. И Мерану, и всех остальных.
Усилием воли Ранд придал своему голосу теплоту и мягкость:
— Успокойся, Мин. Я знаю, ты и вправду на моей стороне.
В чем в чем, а в этом Ранд не сомневался. Ели уж не доверять Мин, то тогда надо подозревать и самого себя. Но сейчас, поскольку ему удалось отделаться на время от Льюса Тэрина, следовало вплотную заняться Мераной и ее посольством.
— Скажи им, чтобы приходили по три. Такой совет Ранд получил в Кайриэне от Льюса Тэрина — не более трех за раз. Кажется, Льюс Тэрин не сомневался в том, что сумеет совладать с тремя Айз Седай. Впрочем, он довольно пренебрежительно относился к тем, кого именовали Айз Седай теперь. Но Кайриэн Кайриэном, а здесь обстоятельства иные. Похоже, Мерана желает, чтобы он успокоился и расслабился еще до первой встречи. Пусть -ка поломает голову над тем, почему он приглашает к себе сразу трех сестер.
— Но без моего разрешения ни одна из них не должна появляться во Внутреннем Городе. И не должна даже пытаться направлять Силу в моем присутствии. Скажи им, как только любая из них попробует хотя бы коснуться Источника в моем присутствии, я тут же это почувствую. И мне это не понравится. Так им и передай.
— Им все это тоже не понравится, — сухо отозвалась Мин, — но я передам.
Неожиданно послышался громкий звон.
Ранд вздрогнул и, обернувшись, увидел застывшую у окна Сулин. Лицо ее так налилось кровью, что шрам на щеке казался белее, чем обычно. Серебряный, с золотым ободком поднос валялся у ее ног, золоченые кубки разлетелись, а кувшин для пунша, с дребезжанием подпрыгивавший на подносе, под взглядом Ранда замер и чудесным образом не опрокинулся. Впрочем пуншу на ковер и поднос вылилось столько же, сколько осталось в кувшине.
Мин попыталась вскочить на ноги, но Ранд обхватил ее за талию и усадил обратно. Пора бы уже понять, что с Авиендой все кончено. Мин особо не сопротивлялась — подергалась для виду и положила голову ему на грудь.
— Сулин, — промолвил Ранд, — хорошие слуги не разбрасываются подносами. Подбери все это и подай как положено.
Он долго ломал голову над тем, как лучше помочь Сулин исполнить тох и снять хотя бы часть своих обязательств по отношению к ней. Сейчас она обслуживала только его покои, будто превратившись в его личную служанку. Конечно, эта работа вызывала у нее отвращение, но, во всяком случае, ей не приходилось драить полы по всему дворцу или без конца таскать тяжеленные ведра с водой для прачечной. Ранд догадывался, что, будь воля Сулин, та предпочла бы сделать свидетелями своего позора всех айильцев, собравшихся по эту сторону Драконовой Стены, только не его. Но, облегчив ее труды, он несколько облегчил и свою совесть, а если необходимость работать на него столь для нее непереносима, стало быть, и ее тох таким образом будет исполнен быстрее. Сулин следует ходить в кадинсор и носить копья, а не перестилать постели, облачившись в ливрею.
Подхватив с пола поднос, она пересекла комнату, со стуком поставила поднос на инкрустированный поделочной костью столик и уже поворачивалась к выходу, когда Ранд сказал:
— Сулин, это Мин. Мы с ней друзья. Она не знает айильских обычаев, но если с ней случится что-то дурное, я буду недоволен. — Только сейчас ему пришло в голову, что у Дев может быть свой взгляд на происходившее: едва отослав Авиенду, он тут же завел себе другую женщину. И повести себя они могут в соответствии со своими взглядами. — Более того, любую нанесенную ей обиду я буду рассматривать как нанесенную мне
— Кому, кроме Авиенды, может прийти в голову причинять вред этой женщине? — мрачно промолвила Сулин. — Ей бы следовало поменьше вздыхать по тебе, а побольше учить, тогда бы ты и сам это знал. — Она передернулась и пробурчала: — Милорд Дракон.
Сулин присела в реверансе, чуть при этом не перекувырнувшись, и вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь.
Мин с недоумением посмотрела на Ранда:
— Отроду не видывала, чтобы служанка так… Ранд, будь у нее нож, она бы тебя пырнула.
— Не думаю, — рассмеялся он. — Пнуть еще могла бы, но зарезать — никогда. Она считает меня кем-то вроде давным-давно потерявшегося братишки, который нежданно-негаданно нашелся. — Приметив по глазам, что Мин вконец сбита с толку, он предпочел предупредить возможный водопад вопросов: — Это долгая история, Мин. Я ее расскажу как-нибудь в другой раз.
Ранд действительно собирался рассказать, но, конечно, не все. Никто не должен знать, что ему приходилось сносить от Энайлы, Сомары и прочих. Девам, тем, конечно же, все известно, но кроме них, никому.
Мелэйн вошла на айильский манер — просунула голову в дверь, огляделась и ступила через порог. Что могло помешать кому-то из айильцев войти, Ранд не знал. Вожди, Хранительницы Мудрости и Девы, не задумываясь, заходили в покои, когда он был в одном нижнем белье, лежал в постели или принимал ванну. Подойдя поближе, золотоволосая Хранительница Мудрости уселась на ковер в нескольких шагах перед ним. Она скрестила ноги, побренчав браслетами, аккуратно расправила юбку и устремила на Мин взгляд своих зеленых глаз.
На сей раз Мин не предприняла ни малейшей попытки встать — она даже не пошевелилась. Уж не заснула ли, подумал Ранд, прислушиваясь к ровному дыханию девушки. В конце концов, она ведь добралась до Кэймлина ночью и едва ли успела выспаться. Неожиданно он понял, что обнимает Мин за талию, и решительно переместил руку на подлокотник. Девушка вздохнула — кажется, с сожалением — и устроилась поудобнее. Никак и вправду собралась спать.
— У меня есть новости, — промолвила Мелэйн, — и я не знаю, какая из них самая важная. Начну с того, что Эгвейн ушла из лагеря. Она отправилась в место, называемое Салидар, где ее ждут Айз Седай. Это те Айз Седай, которые могут оказать тебе поддержку. По ее просьбе мы ничего не говорили тебе раньше, но теперь я могу сказать, что все они, я имею в виду этих Айз Седай, женщины упрямые, своевольные и слишком высокого о себе мнения.
Мелэйн так разгорячилась, что даже встряхнула головой.
Итак, ходящие по снам из Кайриэна разговаривали с Мелэйн в ее снах. Ранд толком почти ничего не знал о возможностях айильских ходящих по снам, каковы бы они ни были. Хранительницы Мудрости не спешили предоставить эти, возможно весьма полезные, умения в его распоряжение. Удивительным ему показалось то, что говорила Мелэйн о Салидарских сестрах. В большинстве своем айильцы вели себя так, словно ожидали от Айз Седай наказания, причем наказание считали заслуженным и готовы были принять не дрогнув. Даже Хранительницы Мудрости, если уж упоминали об Айз Седай, то непременно уважительно. Видимо, кое-что изменилось.
Однако в ответ Ранд сказал только одно.
— Я знаю, — и не стал расспрашивать, что, как да почему. Будь у нее желание рассказать, Мелэйн сделала бы это без напоминания, а так и спрашивать бесполезно, все едино ничего не добьешься. — Знаю и про Эгвейн, и про Салидар. Здесь, в Кэймлине, сейчас находятся девять Салидарских сестер. Мин приехала вместе с ними Мин шевельнулась у него на груди и что-то тихонько пробормотала. Льюс Тэрин снова принялся бубнить, но на сей раз так тихо, что ничего нельзя было разобрать. И ладно, это бормотание отвлекло Ранда, а то ощущать рядом Мин ему было.. очень хорошо. Узнай она, обиделась бы до глубины души. Но если подумать, ее обещание заставить его заплатить могло быть всего лишь насмешкой. Может быть. Иногда Мин походила своей живостью на ртуть.