«В экзистенциальном анализе мы понимаем спиритуальность (Spiritualität) как переживание, а не как вид веры. Это такое субъективное переживание, когда мы ощущаем, что наше бытие (Dasein) существует в рамках чего-то большего, чего-то Великого, того, что превосходит нас, того, что неподвластно нам, чем мы не можем «распоряжаться», во что мы просто включены» (фрагмент интервью А. Лэнгле, опубликованный на одном из католических сайтов: https://www.kath-kirche-vorarlberg.at). В таком подходе речь идет об отказе от всех тезисов, которые имеют метафизическое обоснование. Поскольку экзистенциальный анализ работает феноменологическим методом, в нем предметом научного интереса может стать все, что человек переживает. Как феноменолог, я могу исследовать, что мне открывается в опыте, связанном с духовностью. Как это, переживать духовное? Как проявляет себя духовное? Как я могу найти к нему путь, и что со мной делают такого рода опыты? Отвечая на эти вопросы, феноменология постепенно приближается к сути духовного переживания человека.
Духовное – это углубление. Если мы смотрим на реальность феноменологически, мы можем увидеть духовное в собственном опыте ежедневной жизни. Это происходит не обязательно в процессе рассуждений о нравственных поисках героев Толстого. Духовное проживается по дороге домой или «на кухне», то есть в бытии обыденном. Когда я смог кого-то понять, когда обида уступает место прощению, когда я просто остановился глубоко тронутый красотой пейзажа, или человеческим горем, - здесь речь идет о духовном. В самом общем смысле духовное – это углубление.
Виктор Франкл в своих лекциях любил приводить замечательную метафору. Он рисовал на доске рядом круг и квадрат. И говорил о том, что если человеку говорится: «это есть одно и то же», тогда человек либо пытается за счет искажений увидеть сходство квадрата и круга, «ищет квадратуру круга», либо однажды понимает, что видит просто две проекции цилиндра. Прорвавшись в третье измерение, человек обнаруживает, что ничего не надо искажать: две взаимоисключающие правды становятся проекциями одной более глубокой правды [7]. Когда за агрессивным, раздражающим поведением ученика я начинаю видеть его отчаянные попытки защитить свое достоинство, попытки несовершенные, потому что учить этому было некому, - тогда меняется мое понимание увиденного. Меняется вместе с ним и мое чувство к этому не сформировавшемуся еще человеку, и тон нашего разговора тогда тоже изменится. Когда я, походя отметив осенний пейзаж за окном, вдруг (с недоумением) чувствую комок в горле, и вдруг осознаю, что умирание природы вызывает во мне глубокую печаль и откликается темой завершения жизни, которая сейчас меня волнует, потому что один за другим уходят близкие мне люди, и за сереньким пейзажем открывается вдруг глубокое понимание преходящести собственной жизни, - это духовное, но это все-таки еще не религиозное переживание. Суть духовного – в том, что человек видит какие-то феномены не в банально-повседневном, а в расширенном контексте, особенно когда мы имеем дело с тем, что выходит за пределы моего понимания. В каждой попытке открыться этому, человек оказывается в диалоге с тем, что пока не может охватить своим умом и своим опытом. Только в открытости такого рода, требующей мужества, происходит понимание. И исчезают признаки когнитивного диссонанса[3].
Опыт углубления приводят к тому, что человек все более и более охотно ищет глубину. Ему уже не достаточно поверхностных впечатлений и рассуждений. Им он предпочитает открытую для опыта позицию в тех ситуациях, которые содержат признаки конфликта или граничат с областью, недоступной пониманию. Эта позиция названа в экзистенциальной философии пробуждением. Она сводится к попыткам увидеть значение событий собственной жизни, собственной страны, других людей на фоне конечной человеческой жизни и самой жизни, которая будет продолжаться и после тебя, или в любом другом превосходящем тебя контексте. В таком диалоге «возникает связь между моей внутренней глубиной (или чувствованием, думаньем, переживанием, исходящими из подлинно Собственного) и внутренней глубиной Другого, собеседника. В диалоге возникает тесная связь между внутренней глубиной и внешней далью. Таким образом, мы можем сказать, что обнаружение себя в Превосходящем есть характеристика экзистенции» [4, с.15]. Для экзистенциального философа К. Ясперса страдание, вина, смерть, борьба и случайности являются основными данностями бытия, которых человек не может ни избежать, ни изменить, и поэтому столкновение с ними он называет “пограничными ситуациями” (Jaspers, 1986, s. 20, цит. по [3]). Они нужны для того, чтобы радикальным образом потрясти субъекта в его бытии и таким образом пробудить для экзистенции (1956, I, s. 56, цит по [3]). Единственное разумное отношение к пограничным ситуациям состоит в том, чтобы не избегать их, а открыто идти им навстречу. Это и есть путь к по-настоящему хорошей жизни, экзистенции: “Познать пограничные ситуации и жить экзистенциально – это одно и тоже” (Jaspers,1956, II, s. 204, цит. по [3]). Итак, в чем обнаруживается духовное?
1) В глубокой личной (интимной) затронутости;
2) В попытках увидеть глубину,нежелании довольствоваться формальным, поверхностным;
3) В готовности искать осмысленный выход из ситуации, совершать поступок, который бы соотносился с моим собственным представлением о правильном, а не был навязанным или просто привычным способом реагирования.
Можно заметить параллели с анализом религиозного чувства у Семена Франка, который в своих исследованиях тоже шел не от анализа религиозных текстов, а в логике феноменологической, обращаясь к переживаниям человека. «В основании религиозности лежит не знание и не вера, а переживание», - говорит он. Наблюдение за религиозными чувствами позволяет С.Франку сделать ровно тот же вывод, что и наблюдение ученого-феноменолога: в духовности, достигшей уровня веры, парадоксальным образом сочетается самое близкое (интимная глубина) и самое далекое (то, что невозможно охватить разумом): «Вера есть не что иное, как полнота и актуальность жизненных сил духа — самосознание, углубленное до восприятия последней глубины и абсолютной основы нашей внутренней жизни — горение сердца силой, которая по своей значительности и ценности с очевидностью воспринимается как нечто высшее и большее, чем я сам» (курсив мой, - С.К., [6]).
Духовность - глубокая затронутость непостижимым величием того, что тебя превосходит. Итак, мы узнали, что духовность парадоксальным образом сочетает в себе глубину внутреннего с внешней далью. (Не об этом ли писал И.Кант, когда говорил, что две вещи удивляют его: звездное небо над головой и нравственный закон внутри нас?). Мы также узнали, что путь на глубину труден, во многих религиозных и психологических учениях его считают также путем человеческой зрелости. Как многое может понять человек? Когда несоединимые вещи становятся для него непротиворечивыми? Это зависит от степени его зрелости, а она – от опытов понимания, связанных с «пиковыми переживаниями» страдания и борьбы. В мудрой восточной поговорке Учитель, к которому пришли два его ученика, каждый со своей правдой, чтобы он рассудил их, удивив обоих, говорит: «И ты прав, и ты - тоже прав. Когда вы поймете это, вы сами станете учителями». Границы понимания описываются знакомыми вопросами: «Как такое вообще могло случиться?», «Как это может быть?». Для каждого из нас есть немало тем, в которых звучат эти недоуменные вопросы. Однако, мы можем заметить, что по сравнению с нашими детьми, возможно, мы уже гораздо больше можем воспринять не как взаимоисключающее, а вполне даже являющее грани, аспекты одного и того же, нужно просто посмотреть на это глубже, но в молодости этот взгляд нам был недоступен.
Можно представить некоторую расходящуюся фигуру, конвергенцию того, что может быть воспринято и понято в непротиворечивом взгляде мудреца. В конце концов, как далеко могут отстоять эти феномены, где последний предел? Экзистенциальная философия, говорит: максимально отстоящее друг от друга может быть соединено лишь в духовном переживании предельно порядка, религиозная философия называет это переживание Богом, и оно всегда сопряжено с углублением самопонимания: «Душа не есть замкнутый сосуд, она сама имеет бездонную глубину и там, в этой глубине, не только открыта и соприкасается с Богом и даже не только впитывает Его в себя, раскрываясь Ему навстречу — как растение своими корнями впитывает влагу почвы, — но даже живет некой общей жизнью, находится с Ним в таком общении, что Он переливается в нее и она — в Него», - так точно описывает переживание этого последнего предела С.Франк [6].
Духовное, таким образом, предполагает, что я могу обнаружить себя в большем, и почувствовать, что я являюсь частью этого превосходящего меня Великого. Феноменологический подход позволяет определить духовность как глубокую затронутость непостижимым величием того, что тебя превосходит. Но это не религия, это психология!
Религия – это мировоззрение, система знаний, сообщающая человеку понимание себя и мира, обещающая спасение души и задающая ритуалы и правила жизни.Религия – гораздо больше, чем предельные духовные переживания.
Таким образом, феноменологический подход позволяет дать определение: духовность - глубокая затронутость непостижимым величием того, что тебя превосходит.
Дороги к духовному. Лэнгле [4] выделяет четыре пути к духовному.
1. Спонтанный путь. Неожиданный впечатляющий опыт, открытие прекрасного, встреча с ценностью, с человечностью. «Это может сделать нас чуть более счастливыми, но может и испугать, как пугает все то, что нас слишком глубоко трогает, и при этом не соответствует ожиданиям или тому, что вписывалось бы в рамки сложившегося образа мира. В таких ситуациях могут возникать переживания Бога или переживания своего предназначения, призвания. Это часто называют просветлением, переживанием чуда» [4, с.16].
2. Упражнения (феноменология). Духовность может быть пережита и методическим путем. Если понимать духовное как феноменологический опыт, доступ к сущностному в Бытии, тогда феноменологическую установку можно и нужно тренировать с использованием практических упражнений: учиться отпускать (des Lassens) и открываться, давая вещам и событиям беспрепятственно оставить след в своей душе (для этого требуется мужество, так как такая открытость сопряжена с риском), учиться уступать (Zurückstellen), отдавая себя в распоряжение происходящего, чтобы лучше проникнуть в его сущность (парадоксальным образом все это может себе позволить лишь человек с уже достаточно сильным Я). В понимании, молитве, на концерте классической музыке и в тысяче других мест мы не только слушаем и понимаем происходящее, но глубоко затронуты тем, что оно хочет нам сказать: этот вечер, эта музыка, этот опыт отношений. И понимание уносит нас в некую глубину, соприкасающуюся с бесконечностью.
3. К духовности можно прийти также через медитацию. Медитация практикуется во многих религиях. Здесь речь идет об освобождении духа, о размышлениях, о том, чтобы успокоить дух, стать «пустым», чтобы мир мог наполнить эту пустоту, - все это упражняется через расслабление, отпускание (Lаssen) и позволение (реальности) с собой заговорить.
4. И наконец, внимательность (Achtsamkeit), особая установка, которая, когда она начинает входить в нашу повседневную жизнь, обеспечивает доступ к духовности. Внимательность – это не сфокусированное внимание, здесь мы не концентрируемся, а скорее свободно раскрываемся, и тогда мы начинаем обнаруживать и замечать многие периферийные, на первый взгляд, содержания сознания и по-настоящему осознавать их. Психотерапевты называют эту установку «панорамным сознанием». Эта внимательность уже давно играет большую роль в психотерапии, например, ее пытаются вызвать с помощью свободных ассоциаций в психоанализе, «разогрева» в гештальттерапии и других подходах.
Пути к духовному различны. Вот как описывает это другой русский мыслитель, замечательный ученый, писатель Г.С.Померанц: «Путь в глубину – постоянно открытый постоянно вновь начинающийся процесс. Каждый истинный путь – такой процесс: молитва, медитация, созерцание Божьего творчества в природе, любовь к ближнему… И лучше, если несколько путей сплетаются вместе» [5, с.29].