Содержание
Введение
. Население Могилева
. Судьба Могилевских архивов
. Здравоохранение
. Формирование новых органов власти
Госаппарат
Законодательство
. Культурная жизнь во время войны
. Организация народного образования в условиях оккупации
Заключение
Литература
Введение
Размышляя о военных действиях в Могилеве, на ум идут одни и те же моменты, заученные еще со школы: город обороняясь с 3 по 26 июля, смог задержать немецкие войска, особенно отличились 172-ая дивизия, 1-ый полк 110-ой дивизии и 601-ый и 443-ий артиллерийские полки. И ассоциации обычно одни и те же: Буйничское поле, Пашково - Гаи, Полыковичи. Могилевчане возможно ещё могут вспомнить имена прославленных защитников и освободителей города, но редко кто ответит, что было с Могилевом с августа 1941 года по июнь 1944. Ведь осталось большое количество жителей не успевших эвакуироваться и покинуть город. И они как-то жили, хоть жизнь их из описания выглядит менее героической, чем у их фронтовых родственников и друзей, которые отвоёвывали покой Родины с винтовкой в руках. Мирное население, оккупированное немцами, не вело открытых боевых действий, но мне кажется, что выживание в тех сложнейших условиях, было не менее героическим, чем в условиях фронта.
Ни в коем случае не хочется умолять заслуги и героизм бойцов, воевавших с фашистами. Их вклад в Победу громаден. В их честь называют улицы, чествуют их заслуги в праздники, не одно серьёзное мероприятие не проходит без участия ветеранов. И это, конечно, правильно. Но почему же так редко вспоминают людей, проведших дни оккупации в Могилеве? Разве легко было в один миг потерять и своё правовое положение, и родственников, в чём-то повинных перед новым режимом и три года жить в полной неизвестности о завтрашнем дне.
Возможно, тема эта близка ещё и потому, что в детстве никто не рассказывал мне о героизме на фронте. Была и есть лишь вполне типичная бабушка, которая в 25 лет осталась с двумя детьми на руках в оккупированном городе без мужа и средств к существованию. Мужа, летчика авиабазы в Могилеве, в первый же день войны посетили двое в штатском и попросили спрятать подконтрольный ему самолет в лесу. С того самого дня никто из родственников живым его не видел. Лишь в 1944-м пришла похоронка из города Сорочинска (теперь такого города и на карте нет). Типичность ситуации заключается в том, что жителей Могилева с такими же судьбами можно считать сотнями, практически традиционной была ситуация, когда семьи оставались без кормильца. Вот героизм как раз и заключался в том, что нужно было как-то выжить и вырастить детей, в условиях голода, постоянного дефицита продуктов и в полной социальной незащищённости.
Целью данной работы является: анализ различных аспектов жизни населения Могилева в условиях немецко-фашистской оккупации в период с 1941 по 1944 гг. При достижении поставленной цели были сознательно упущены моменты, связанные с героической деятельностью подпольщиков и партизан. Подвиг их не забыт и достаточно хорошо освещён в соответствующей литературе [1, 2, 3, 4, 5, 6]. Данная работа посвящена жизни могилевчан в условиях войны, но за скобками военных действий.
Население Могилева
Оккупацию население приняло не однозначно. Во-первых сохранялась иллюзия, что фашисты пришли ненадолго и Красная Армия в скором времени отобьёт завоёванные территории, во-вторых оставалась надежда, что немцы народ цивилизованный и мирное население не тронут.
Так или иначе, после прихода к власти, немецкие власти взялись за наведение своих порядков. Начали с поголовного учета граждан. Могилевчане должны были зарегистрироваться в городском управлении (здание бывшей 3-ей школы по улице Ленинской, 41). Те, кто уклонялся от регистрации или давал неверные сведения, подвергались суровым наказаниям по законам военного времени: штрафовались либо подлежали аресту.
Все горожане обязаны были зарегистрироваться в 3-хдневный срок. 10 марта 1942 года начальник тыловых войск области издал распоряжение, в котором предписывалось бургомистрам всех местностей свести в списки всех жителей, проживающих в общине. Коммунисты и те, кто когда либо служил в Красной Армии вносились в списки только с разрешения местной комендатуры. Тем, кто попал в списки, выдавались удостоверения личности на немецком и русском языках.
С 7 октября 1941 года комендатура запретила покидать город.
В документах Могилевской горуправы (а именно в её статистическом подотделе) сохранились сведения по численности населения в городе. Итак, согласно материалам на 28 августа 1941 года в Могилеве проживало 45200 человек, из них 17557 мужчин и 27643 женщины. В том числе 16077 детей в возрасте до 14 лет (до войны в городе проживало почти 100 тысяч человек). По национальному составу картина выглядела следующим образом: русских 16851 чел., белорусов - 9747, украинцев - 10466, поляков - 1032, латышей - 186, немцев - 78, литовцев - 70, эстонцев - 13 и прочих национальностей - 120 человек. Также учитывалась возрастная структура населения: юношей 15-18 лет - 1420 чел., мужчин от 19 до 60 лет - 6283 чел., свыше 60 лет - 1061 человек и женщин 1746 [8.2].
По составу представлены чернорабочие 7685 чел., домохозяйки - 6974 чел. Из 43-х специальностей, наибольшее количество составляли: счетно-конторские работники - 2227, рабочие основных профессий - более 2 тысяч, швеи - 634, железнодорожные рабочие - 66 1, врачей и медработников - 848, учителей - 772, торговых работников - 526, официантов - 371, шоферов - 387, 252 почтовых работника, 87 агрономов. Учащихся - 2557, пенсионеров - 549, неграмотных - 2842 человек Еврейское население в отчёте не учитывалось.
Конечно, на данные приведенные выше повлияли и всеобщая мобилизация, и уход части населения вместе с отступавшими частями Красной Армии, многочисленные жертвы в результате военных действий, частые расстрелы (особенно еврейского населения), переселение части горожан в деревню, где было легче прокормиться и т.д.
При оккупационном режиме продолжали работать почти все промышленные предприятия (за исключением эвакуированных из города): торфозаводы, мастерские, школы и больницы. Немецкое командование вело строгий учет рабочих. Трудоспособное население в обязательном порядке обеспечивалось работой. 10 января 1942 года городская управа распорядилась трудоустроить неработающую молодежь 1923-24-25 годов рождения. Каждый день в 10 часов утра молодые люди обязаны были отметиться в управе и получить направление на работы.
За трудоустройство населения, рабочие места отвечали Бюро работы г. Могилева. Во главе стоял инспектор по труду из Германии - Рейман. Нередко, по особому распоряжению особо ценные специалисты, находящиеся в немецком плену, освобождались и направлялись на предприятия. К 14 марта 1942 года по сведениям промышленного отдела горуправы, на предприятиях города работало 310 военнопленных, к сельхоз работе последних не привлекали.
Это же бюро занималось отправкой молодежи в Германию. На этом стоит остановиться подробней.
Немецкое правительство ещё в конце 1941 года развернуло агитацию для отправки населения для работ в Германию. Широко рекламировалась хорошо устроенная, сытая жизнь в метрополии. Семьям завербованных обещали ежемесячно выплачивать по 150 рублей, а с сентября 1943 года - по 200 рублей на каждого выехавшего на работу в Германию. Согласно приказу Верховного командования германской армии от 10 мая 1942 года районные начальники и волостные старшины лично ответственны за количество и качество поставляемой рабочей силы. При этом устанавливались следующие условия: «Завербовать можно только неквалифицированных рабочих мужского и женского пола. Нельзя завербовывать следующих лиц:
1. специалистов по металлу: слесарей, механиков и т.п.;
2. квалифицированных железнодорожников;
. ближайших родственников/родителей русских добровольцев и полицейских;
. семейных рабочих моложе 15 лет;
. лиц, имеющих на своем иждивении детей моложе 14 лет или больных, дряхлых близких родственников, которых нельзя передать в чужие руки;
. явно больных, слабых, хилых;
. воздерживаться от вербовки лиц из семейств в которых уже кто-либо работает в Германии, поскольку они не едут добровольно.
. В первую очередь нужно завербовать холостых, начиная с 15-летнего до 25-летнего возраста. Во вторую очередь - семейных без детей.
Завербовать можно, в последнюю очередь, целыми семьями, если в семье нет детей моложе 10 лет. Уезжающие должны взять с собой:
1. личные документы, паспорта, метрики и др.
2. как можно больше одежды, особенно зимней, и обувь.
Населению следует объяснить, что отправка рабочих является мероприятием исключительно важным, ведь едущие в Германию будут работать в благоприятных условиях; все желающие и способные работать имеют возможность обучиться ремеслу» [8.7].
Уже по прошествии четырёх месяцев стало понятно, что желающих добровольно покинуть Могилев и уехать работать в Германию очень мало.
Первым шагом по преодолению низкой численности уезжавших стала разнарядка на отправку молодёжи (по численности населения). Позже в ход пошли аресты и облавы.
По неполным данным облгосархива, в Германию было вывезено 24880 человек [8.1]. Из них около трёх тысяч граждан уехали добровольно.
Судьба Могилевских архивов
Война застала врасплох не только местное население, но и архивы, находящиеся на территории области. Не вывезенным остался не только Госархив Могилевской области, но и хранившиеся в Могилёве фонды Центрального государственного архива Октябрьской революции (ЦГАОР) и Центрального исторического архива (ЦГИА) БССР. Эти архивы были объедены оккупантами в единый исторический архив, который находился в ведении отдела народного образования горуправы.
В Беларуси все архивы находились под руководством советника по делам архивов генерал-комиссариата д-ра Рааля. На уровне рейха дела архивов контролировал штаб министерства А. Розенберга по делам восточных земель. По большому счету Розенберг сам руководил вывозом документов из оккупированных земель.
декабря 1941 года оккупантами польский костёл был передан верующим (до этого в помещении костёла хранились архивы). В связи с открытием костёла, документы и стеллажи были перевезены в сарай клуба швейников. В феврале 1942 года было расхищено помещение в братской церкви, где также находился архив.
Весной 1943 года по требованию Розенберга заведующий отделом народного образования Наркевич направил 12 безработных учителей для подготовки и упаковки документов, которые в январе-феврале 1944 года были вывезены из Могилёва в Белосток.
Немцев больше всего интересовали документы по истории городов, имевших магдебургское право, по истории и религии зарубежных конфессий и т.д. Так из Могилёва в числе прочих были вывезены документы дворянского, депутатского собрания, мещанские архивы, майоратные акты, родословные материалы дворянства и их семейные архивы.
Из Риги, Минска и Могилёва (по справке НКВД СССР) все архивные документы были сосредоточены в Силезии в районе города Троппал и населённых пунктах Майдельберг, Гросс-Берлиц, Грабин. В начале 1945 года все архивы попали в руки архивистов Латвии и Украины.
Директива отдела государственных архивов народного комиссариата внутренних дел БССР от 15 января 1945 года предписывала начальнику НКВД Могилёвской области реэвакуировать в первом полугодии 1945 года документы центральных государственных архивов и Госархива области к месту их дислокации в город Могилёв из Риги, для чего было заявлено 8 вагонов (5 вагонов на февраль и 3 на март 1945 года).
Приказом НКВД БССР от 23 апреля 1944 года и директивой УНКВД по Могилёвской области от 7 марта 1945 года было предписано всем начальникам РОНКВД области, начальником отдела «Смерш», ОББ, 1-го отделения УНКВД и другим инстанциям «Сдать имеющиеся документальные материалы периода немецкой оккупации в архивный отдел УНКВД по Могилёвской области для разработки в целях обеспечения сохранности, эффективного использования в народнохозяйственных, научных в оперативных целях» [8.3].
Отдел секретных фондов Государственного архива Могилёвской области возобновил свою деятельность в 1943 году в Кричеве сразу же после освобождения города от немецко-фашистских захватчиков.
Часть документов этих фондов в период с 1991 года были рассекречены. Последними в октябре 1993 года были рассекречены фонды с документами периода Великой Отечественной войны. Отдельные документы, в основном касающиеся прав человека и «третьих лиц» переведены на режим ОД (допуск ограничен). В настоящее время с некоторых документов ОД снят.
Здравоохранение
В условиях оккупации и постоянной опасности вспышек эпидемий крайне важно было создать центры медицинской помощи населению. Так, в числе первых оккупационными властями в 1941 году в Могилеве был создан медико-санитарный отдел, возглавляемый И.И. Степановым.
В отчете о работе своего отдела за август 1941 года И.И. Степанов писал, что в горбольнице и закреплённых за ней госпиталях налажено питание больных, переливание крови. Ставился вопрос о увеличении снабжения медикаментами. В это время в стационаре находилось 1194 раненых военнопленных и 193 гражданских пациента [8.8].
В ведении Могилевского медико-санитарного отдела находилось 123 учреждения. В городской больнице имелось 500 коек, работало в ней 240 человек. Немцы сохранили все клинические отделения, не тронули богатую медицинскую и учебную библиотеки, (полностью сохранилась библиотека бывшей фельдшерской школы).
Городская поликлиника имела 20 кабинетов, 419 стационарных коек, в ней работало 100 человек.
Как и все оккупированные медицинские учреждения того времени Могилевская городская больница находилась в тяжёлом продовольственном состоянии. Питание выдавалось дважды в день. К завтраку больные получали по стакану молока и 200 гр. (в 1943 году - 250 гр.) хлеба. На горячий обед приходилось: мясо - 40 гр., картофель - 200 гр., крупа - 20 гр., жиры - 5-10 гр.
В условиях тотальной нехватки продовольствия больные получали только 25% необходимой пищи. Не редко больные умирали от истощения. В таких условиях всем бургомистрам было предписано собрать с каждого двора по 1-2 кг картофеля и других овощей и передать в городскую больницу для того, чтобы хоть как-нибудь поправить положение.
Труд медицинских работников оплачивался, оплата за 8-ми часовой день зависела стажа, специальности и составляла:
· врач - 600-800 руб.;
· фельдшер - 350-400 руб.;
· старшая сестра - 350-400 руб.;
· лаборантка - 350-450 руб.;
· сестра со среднем мед. образованием - 300-350 руб.;
· санитарка - 200 руб.
Больница и амбулатории в период оккупации также были платными. Плата была следующая:
· приём у врача-терапевта стоил от 1 до 3-х руб. Посещение на дому врача-специалиста (зубной или гинеколог) до 10 руб.
· Хирургические операции стоили:
· трепанация черепа, ушные операции, удаление зоба - 100 руб.,
· аппендицит - 80 руб.,
· гинекологические - 100 руб. (аборты - 60 руб.),
· пломбирование зубов - 5 руб.
Услуги среднего медперсонала (банки, уколы, массаж) - от 1 до 3-х руб. [8.8].
В несчастных случаях неотложная помощь оказывалась бесплатно. На дому неотложная помощь с 8-ми вечера до 8-ми утра оказывалась дежурным врачом по специальному вызову за плату. Стоило это 6 руб. Родовспоможение на дому стоило 10 руб.
Работа туберкулезного диспансера проводилась бесплатно.
Поскольку в Могилеве и области было большое количество беженцев, находившихся в крайней нужде, при предъявлении ими документа о их тяжёлом положении, медицинская помощь им оказывалась бесплатно. Разрешение на выдачу такого документа имели начальник города, бургомистр и его заместители. Всё оплачивалось городским управлением.
В Могилеве действовали органы социального обеспечения. По мере сил они помогали неимущим, оказывали бесплатную медицинскую помощь, снабжали продовольствием. В середине декабря 1941 года гаулейтер В. Кубе подписал распоряжение о выдаче помощи в случае болезни:
«Помощь, для не женатых, составляет 40% выработанной за неделю до начала болезни заработной платы, для женатых - 60%. В случаи сдельной заработной платы, в основу ложиться средняя оплата последних шести недель».
«… если причиной болезни является несчастный случай на предприятии, помощь выплачивается на протяжении 10 недель».
«…право на помощь можно считать действительным, если больной работал на предприятии не менее 6 недель»
«…помощь может быть предоставлена только тогда, если больной предоставит свидетельство о своей болезни от врача, не позже 3-х дней с начала болезни».
«Евреи не имеют права на помощь».
«…будут наказаны тюрьмой или штрафом те, кто принимает или оказывает помощь не предусмотренным в этом распоряжении способом» [8.8].
Помимо этого, было подписано распоряжение о борьбе с заразными заболеваниями и эпидемиями, распространению которых способствовало движение военнопленных, беженцев, сельского населения, а также отсутствие мыла, недостаточное количество бань и т.д.
В этот период работало всего две бани - на Луполово и шелковой фабрике, но попасть в них было крайне сложно, часто случались перебои с водой.
Кроме вышеперечисленного, причиной эпидемий было и то, что городские организации и воинские части вывозили отбросы и мусор из выгребных ям и уборных на пустующие огороды и пустыри в черте города. Еще в январе 1942 года, до начала оттаивания снега немецким солдатам было приказано убрать весь мусор и отбросы в специально отведенные для этого места.
июня 1942 года в городе по особому предписанию было открыто 4 прививочных пункта: при городской поликлинике, Луполовской, железнодорожной амбулаториях, амбулатории шелковой фабрики.
Несмотря на тяжелые условия, в которых приходилось работать медперсоналу, удалось избежать эпидемий. Сыпнотифозное отделение в основном справлялось с наплывом заболевших. Смертность чаще всего была связана с поздней госпитализацией больных из близлежащих деревень.