Считается, что не только в ситуациях острой необходимости, но и в обычной повседневной жизни по готовности протянуть руку помощи жители больших городов отстают от своих собратьев из небольших городков. При любом эмпирическом исследовании этого вопроса необходимо применять метод сравнения. В обстановке большого города и в условиях маленького инсценируется какая-либо распространенная социальная ситуация, на которую человек может прореагировать либо оказав помощь, либо воздержавшись от этого. Затем сравниваются реакции людей, проживающих в большом и маленьком городах.
Вполне возможно, что одним из факторов, обусловливающих преднамеренное нежелание жителей больших городов вступать в контакт с незнакомцами, является их обостренное чувство физической и эмоциональной уязвимости — чувство, обоснованность которого подтверждает статистика городской преступности. Поэтому основным тестом, позволяющим выявить различия между поведением городских и сельских жителей, является сравнение того, как жители больших и малых городов оказывают помощь в случаях, когда это приводит к повышению их личной уязвимости и требует определенного доверия к незнакомым людям. Альтман, Левин, Надьен и Виллена спланировали исследование для сравнения в этом отношении жителей больших и малых городов. В качестве критерия в их неопубликованном исследовании использовалась готовность хозяев пустить к себе в дом незнакомого человека, чтобы он мог позвонить по телефону. Исследователь звонил в двери, объяснял, что он перепутал адрес друга, который живет неподалеку, и просил разрешения воспользоваться телефоном. Исследователи (двое мужчин и две женщины) в общей сложности 100 раз просили разрешения войти в дом в большом городе и 60 раз — в маленьких городах. Было проведено сравнение результатов, собранных в жилых районах Манхэттена, где проживают семьи со средними доходами, и данных, полученных в нескольких небольших городах в округе Роклэнд, не принадлежащем к Нью-Йорку (Стоуни Пойнт, Спрйнг Вэлли, Рэмэмпоу, Ньяк, Нью Сити и Уэст Кларкстаун).
Табл. 1.1 показывает, что в одном из случаев процент доверия «провинциалов» к незнакомцу превысил величину того же показателя для обитателей Нью-Йорка в пять раз, в остальных трех — больше чем вдвое, хотя перед женщинами и там и там двери распахивались чаще, чем перед мужчинами. Это доказывает, что обитатель как города, так и предместья опасается мужчины-чужака больше, чем женщины-незнакомки. Во всех случаях при переезде исследователя из большого города в маленький наблюдался резкий рост доли полученных им разрешений войти в дом относительно общего числа обращений. В своем крайнем выражении эта тенденция проявилась в том, что маленьком городе исследователю разрешали войти в дом в пять раз чаще, чем в Манхэттене. Хотя как в больших, так и в малых городах женщин-исследователей значительно чаще пускали в дома, чем мужчин-исследователей, все четыре студента в маленьких городах получали разрешение войти в дом как минимум в два раза чаще, чем в большом городе. Эти данные говорят о том, что различие между большими и малыми городами оказывает более сильное влияние, чем даже такое вполне предсказуемое обстоятельство, что незнакомые мужчины вызывают у людей больший страх по сравнению с незнакомыми женщинами.
Более низкий уровень готовности оказать помощь у жителей большого города, по-видимому, в какой-то степени объясняется осознанием опасностей, сопряженных с жизнью в Манхэттене, а не простым равнодушием или холодностью. Важно отметить, что 75% всех респондентов из большого города общались с исследователем либо через закрытые двери, либо глядя в глазок; в маленьких городах, наоборот, 75% респондентов открывали двери, и между ними и исследователями не было никаких барьеров.
Полученные исследователями количественные результаты были подтверждены их общими наблюдениями: жители маленьких городов были заметно более дружелюбны и менее подозрительны, чем жители большого города. Те жители большого города, которые все же разрешали исследователям воспользоваться телефоном, казались более встревоженными, чем их собратья из маленьких городов; жители большого города часто не отвечали на звонок в дверь, хотя были дома; а в нескольких случаях даже вызывали полицейских из службы безопасности их микрорайона. Пытаясь найти другое объяснение психологической уязвимости жителей большого города, помимо различий между городом и деревней в фактической статистике преступности, отмечает, что в восприятии сельского жителя преступление, совершенное в соседней деревне, несмотря на географическую близость этого места, не обязательно имеет отношение лично к нему. Но преступные действия, совершенные где-либо в большом городе, даже на расстоянии многих миль от дома горожанина, все равно вербально связаны с городом, «поэтому... обитатель большого города находится в более обширном незащищенном пространстве».
92. Какие отборочные процедуры Вы будете проводить для поиска подходящей кандидатуры на должность начальника отдела по сбыту крупной производственной компании (Методы практической работы социального психолога).
Управленческая деятельность – это особым образом организованный вид трудовой деятельности по выполнению функций управления в организации. Главная ее цель – обеспечение целенаправленной и скоординированной деятельности руководимого коллектива по решению стоящих перед ним задач. Продуктом управленческой деятельности являются управленческие решения и практические действия, необходимые для функционирования организации в требуемом режиме.
Начальник отдела по сбыту является менеджером высшего звена. Он призван решать три взаимосвязанные задачи:
1. Получение, обработка и анализ информации о состоянии дел в организации по своему конкретному направлению.
2. Разработка на основе аналитических данных вариантов решения отдельных функциональных вопросов; подготовка и разработка конкретных управленческих решений по своему направлению. (В данном случае, по сбыту).
В ходе многочисленных психологических исследований установлено, что в управленческой деятельности руководителей разных рангов есть ряд совпадающих характеристик, позволяющих смоделировать основные качества руководителя.
В профессиограмме, предложенной Шепелем, выделены три блока качеств руководителя.
1. Блок общих качеств. Сюда относится:
- интеллект;
- фундаментальные знания;
- достаточный опыт.
2. Блок конкретных качеств:
- идейно-нравственные качества (выражают мировоззрение, культуру, моральную мотивацию);
- научно-профессиональные качества (знания, опыт);
- организаторские качества (умение подбирать и расставлять кадры, планировать работу);
- психофизические качества (соматические и психические данные).
3. Блок специфических личностно-деловых качеств (коммуникабельность, эмпатичность, способность к психоанализу, стрессоустойчивость).
Таким образом, определив набор черт и качеств личности, необходимых для эффективной реализации трудовой деятельности в качестве руководителя отдела по сбыту, можно планировать мероприятия по поиску подходящей кандидатуры.
Первоначально следует отметить, что одноразовое исследование не может считаться надежным, поэтому должен проводиться комплекс мероприятий.
Вариант 1. Всестороннее тестирование претендентов на должность руководителя по сбыту. При этом можно использовать следующий блок диагностических методик:
10. Тестовая методика «Способность к лидерству» Немова Р.С.
11. Тестовая методика «Эффективность лидерства» Немова Р.С.
12. Тестовая методика «Какой Вы руководитель?»
13. Тестовая методика «Оценка стиля управления».
14. Тестовая методика «Уровень коммуникативных и организаторских способностей». (КОС).
15. Тестовая методика «Диагностика уровня самооценки личности руководителя».
16. Тестовая методика «Оценка личных качеств руководителя».
17. Тестовая методика «Оценка предрасположенности к управленческой деятельности».
18. Опросник для диагностики способности к эмпатии Мехрабиена А. и Эпштейна Н.
Вариант 2. Использование элементов такой формы работы практического психолога как тренинг.
Психологический тренинг можно определить как особую форму групповой работы со своими возможностями, ограничениями, правилами и проблемами. Тренинг обучает новым навыкам, помогает освоить иные психологические возможности. Это активный групповой метод обучения. С одной стороны, можно сказать, тренинг – это специальная тренировка, обучение чему-либо – общее определение феномена.
Психологический тренинг – теория и практика группового психокоррекционного или психотерапевтического воздействия на людей, рассчитанного на избавление от каких-либо проблем психологического характера, исправление поведения или улучшения состояния здоровья.
С другой стороны, можно использовать элементы тренинга при отборе кандидатов на должность начальника отдела по сбыту.
Вариант 3. Создание программы, включающей в себя тестирование кандидатов на должность начальника отдела по сбыту и интерактивное взаимодействие.
По результатам проведенной работы, независимо от ее формы, делается вывод о пригодности того или иного кандидата на вакантную должность.
93. Объясните, почему к прилично одетому мужчине, лежащему на тротуаре оживленной улицы крупного города в течение нескольких часов, может не подойти ни один человек (Альтруистическая установка. Социально-психологические феномены).
Для того, что бы объяснить, почему в данной ситуации, в центре оживленной улицы, мужчина оказался без помощи, нужно рассмотреть несколько социальнопсихологических феноменов описанных в книге «Соц.Псих.» Д. Майерсом.
Почему мы помогаем другим?
Чем мотивирован альтруизм? Одно из объяснений альтруизма дает теория социального обмена, в которой говорится о том, что мы помогаем после того, как проведем анализ «издержки — вознаграждение». Цель взаимовыгодного обмена — свести расходы к минимуму, а вознаграждение — к максимуму. Когда проходит кампания по сдаче крови, мы прикидываем, что перевесит: потери (неудобство и дискомфорт) или выгода (социальное одобрение и благородные чувства). Если выгода перевешивает, мы помогаем.
Вы можете неодобрительно возразить: теория социального обмена приписывает альтруизму сплошь эгоистические мотивы. По ней получается, что оказание помощи на самом деле акт далеко не альтруистский; мы просто его так называем, если выгода не слишком бросается в глаза. Зная, что люди помогают только для того, чтобы облегчить свою вину или получить социальное одобрение, едва ли мы посчитаем, что они совершают нечто героическое.
Иногда люди с детства проявляют способность к эмпатии. Они испытывают страдания, когда видят, что рядом страдает другой, и облегчение, когда видят, что эти страдания заканчиваются. Любящие родители горюют и радуются вместе с детьми. Способность к эмпатии совершенно отсутствует у тех, кто склонен к жестокости Хотя действительно помощь иногда оказывается с целью получить вознаграждение или облегчить вину, эксперименты показывают, что чаще имеет место просто желание сделать добро другому человеку и получить удовлетворение только от этого При проведении экспериментов люди чаще оказывали помощь тогда, когда верили, что она действительно дойдет до адресата; при этом людям вовсе не обязательно было знать, кому конкретно они помогают.
Социальные нормы также побуждают оказывать помощь. Они предписывают, как нам следует себя вести в том или ином случае. Мы также помним о нормах социальной ответственности — о том, что мы должны помогать тем, кто действительно нуждается в этом, не требуя ничего взамен. Поднимая книгу, которую обронил человек на костылях, мы ничего не получаем взамен.
Ситуационные влияния:
1. число очевидцев
Социальные психологи Бибб Латанее и Джон Дарли инсценировали чрезвычайные ситуации при этом выяснили, что такой ситуационный фактор, как присутствие в них наблюдателей, значительно уменьшает вероятность вмешательства.
К 1980 году было проведено около пятидесяти экспериментов, в которых сравнивалось, при каких условиях чаще оказывается помощь: когда человек думает, что, кроме него, нет очевидцев происходящего, или когда он знает, что он не один. Примерно в 90 % экспериментов, в которые были вовлечены около 6000 человек, очевидцы происходящего были более склонны к оказанию помощи, когда считали, что находятся в одиночестве.
Когда вокруг много людей, пострадавшему действительно с меньшей вероятностью окажут помощь. Латане и Джеймс Даббз, а также 145 их помощников 1497 раз проехались в лифте, «случайно» роняя там монеты или карандаши. Когда в лифте был только один человек, им оказывали помощь в 40 % случаев; когда шесть, лишь в 20 %. Почему? Латане и Дарли предполагают, что по мере увеличения числа присутствующих каждый очевидец менее склонен замечать происшедшее, считать это проблемой или чрезвычайным обстоятельством, брать на себя ответственность и оказывать помощь.
2. Привлек ли инцидент внимание?
Двадцать минут спустя после того, как Элеанор Брадли упала и сломала ногу на переполненном людьми городском тротуаре, вы подходите к этому месту. Вы уткнулись взглядом в спины впереди идущих (ведь это проявление невоспитанности — смотреть на проходящих мимо), вы заняты мыслями о своих заботах. Так, может быть, вы скорее заметите пострадавшую женщину, когда улица будет безлюдна?
Чтобы ответить на этот вопрос, Латане и Дарли (1968) попросили группу студентов Колумбийского университета заполнить опросник Некоторые испытуемые при этом работали в одиночестве, к другим в комнату подсаживали двух незнакомцев. В то время как студенты отвечали на вопросы (экспериментаторы наблюдали из-за зеркальной стены), через вентиляционное отверстие в стене комнаты начинали впускать дым. Испытуемые, остававшиеся одни, часто с любопытством оглядывались по сторонам и замечали дым практически сразу же, примерно в течение пяти секунд. Те же, кто находился в одной комнате вместе с незнакомцами, продолжали работать, и проходило почти 20 секунд, прежде чем они замечали дым.
3. Интерпретируется ли инцидент как несчастный случай?
Заметив что-то непривычное, мы сразу же должны дать этому событию интерпретацию. Представьте себя в комнате, наполненной дымом. Вы встревожены, но не хотите ставить себя в неловкое положение и суетиться. Вы оглядываетесь на других. Они выглядят спокойными, безразличными. Считая, что все, видимо, в порядке, вы пожимаете плечами и возвращаетесь к работе. Затем другой из присутствующих замечает дым и, видя ваше явное спокойствие, реагирует подобным же образом. Это еще один пример информационного влияния. Каждый человек судит о реальности по поведению других.
То же произошло и в описываемом эксперименте (Latane & Darley, 1968). Когда те, кто работал в одиночестве, замечали дым, они обычно в течение какого-то мгновения колебались, затем вставали, подходили к вентиляционному отверстию, принюхивались, разгоняли рукой дым, вновь проявляли колебание, а затем отправлялись сообщить о происходящем. Яркий контраст такому поведению являли группы из трех человек, не двигавшихся с места. Из 24 человек в восьми группах только один человек сообщил о дыме через четыре минуты после его появления (рис. 27-2). К концу шестиминутного эксперимента дым был настолько густым, что почти ничего не было видно. Участники эксперимента протирали глаза и кашляли. Тем не менее только в трех из восьми групп нашлось хотя бы по одному испытуемому, который сообщил о возникшей проблеме.
В равной степени интересным было и то, что пассивность людей отразилась на их интерпретации происходящего. Что стало причиной дыма? «Поломка в системе кондиционирования воздуха», «химические лаборатории в здании», «трубы отопления» и т. д. Они предложили множество объяснений, но ни один не сказал: «пожар». Эта экспериментальная дилемма схожа с теми, с которыми сталкивается каждый из нас. Дикие вопли за окном — что это? Просто дурачество или же отчаянные крики человека, подвергшегося нападению? А мальчишеские потасовки? Что это? Дружеская буза или жестокая драка? А человек, тяжело опустившийся в дверях? Он что — уснул или же серьезно болен? Наверняка именно этот вопрос вставал перед теми, кто проходил мимо Сидни Брукинс (Goleman, 1993). Брукинс, получившая сотрясение мозга, умерла после того, как в течение двух дней пролежала у входа в один из многоквартирных домов Миннеаполиса.
4. Принятие на себя ответственности
Неправильная интерпретация — не единственная причина возникновения эффекта очевидца — отсутствия действий со стороны очевидцев, столкнувшихся с неоднозначной неожиданностью. Те, кто видел и слышал, как Китти Дженовезе умоляла помочь ей, правильно интерпретировали случившееся, но свет и силуэты людей в соседних окнах подсказали им, что и другие видят то же самое. Это охладило желание предпринимать какие-то активные действия.
Некоторые из нас оказывались свидетелями совершающегося убийства. Но все мы медлили и не спешили на помощь, когда рядом присутствовали другие. Проезжая мимо автолюбителя, оказавшегося в затруднительном положении, мы скорее окажем помощь тому, кого увидим на сельской дороге, а не на шоссе. Чтобы понять причину бездействия очевидцев в явно критической ситуации, Дарли и Латане (1968) воспроизвели драму Дженовезе. Они оповестили студентов Нью-Йоркского университета, что при обсуждении проблем университетской жизни они могут пользоваться внутренней радиосвязью и поэтому им не обязательно собираться в общем зале. Они обещали студентам, что никто ничего не узнает и за ними не будут подглядывать. Студенты стали по очереди рассказывать о своих проблемах. Неожиданно в их разговор вмешался человек (это был экспериментатор), который, с трудом выговаривая слова, стал умолять оказать ему помощь, поскольку у него случился сердечный приступ и ему очень плохо.
Из тех, кто считал, что, кроме них, никто этого не слышит, 85 % покинули свои помещения и бросились звать на помощь. Из тех же, кто считал, что просьбы слышали еще четыре человека, только 31 % отправились помогать. Были ли апатичны и безразличны те, кто никак не отреагировал на происшедшее? Когда экспериментатор пришел сообщить об окончании эксперимента, он не смог найти ответа на этот вопрос. Большинство участников сразу же выразили обеспокоенность. У многих дрожали руки и вспотели ладони. Они были уверены, что произошло что-то чрезвычайное, но не знали, что делать.
Жители Нью-Йорка, как и жители других мегаполисов, редко появляются в общественных местах поодиночке, чем и объясняется их меньшая отзывчивость (по сравнению с отзывчивостью жителей небольших городов). «Усталость от сочувствия» и «сенсорная перегрузка», возникающая в результате общения с большим количеством нуждающихся в помощи людей, приводят к тому, что во всех странах мира жители больших городов не спешат оказывать её
Когда люди помогают?
Социальных психологов всегда интересовало и волновало, почему люди не вмешиваются, став свидетелями таких событий, как изнасилование и убийство Китти Дженовезе. Поэтому они провели множество экспериментов, чтобы выяснить, при каких условиях люди оказывают помощь в чрезвычайных обстоятельствах. Совсем недавно исследователи расширили рамки вопроса и захотели выяснить: кто с большей вероятностью окажет помощь в обыденной ситуации — например, предложит деньги, сдаст кровь или пожертвует своим временем (Myers, 1993)? Было установлено, что чаще помогает тот:
- кто чувствует за собой вину; таким образом он получает возможность облегчить вину или восстановить хорошее представление о самом себе;
- у кого хорошее настроение;
- кто глубоко религиозен (подтверждается активной благотворительной и добровольческой деятельностью религиозных общин).
Обстоятельства, при которых оказывается помощь, также стали объектом изучения социальной психологии. Оказание помощи учащается в следующих обстоятельствах:
- Мы только что наблюдали модель альтруистского поведения.
- Мы не спешим.
- Появляется жертва, которая нуждается и заслуживает помощи.
- Жертва похожа на нас.
- Мы живем в небольшом городе или сельской местности.
- Есть очевидцы происходящего.
ВЫВОДЫ:
В любой критической ситуации по мере увеличения числа очевидцев уменьшается вероятность того, что каждый из них в отдельности: 1) обратит внимание на инцидент, 2) сможет интерпретировать его как несчастный случай и 3) возьмет на себя ответственность за адекватные действия.
При каких обстоятельствах люди более всего склонны к помощи? 1) После того как увидят, что кто-то другой уже помогает; 2) если располагает свободным временем. Имеют значения и такие личностные факторы как настроения. Люди, совершившие неблаговидные поступки и испытывающие чувство вины, более склонны к помощи (для успокоения совести и возвращению самоуважения). Люди пребывающие в печальном настроении, тоже готовы прийти на помощь. Но поскольку это правило – «плохое настроение - добрые дела» - не распространяется на маленьких детей, можно предположить, что способность получать удовольствие от помощи другим есть результат социализации, происходящий в более зрелом возрасте. И последнее: поразительно но факт: хорошее настроение тоже побуждает людей к совершению добрых дел. Счастливые люди – это одновременно и люди, помогающие другим.