Ответ на вопрос:
«Я сейчас говорил о снижении, к сожалению, продолжительности жизни, увеличение смертности у нас наблюдается, и в этой связи обостряется одна из важнейших проблем, одна из самых главных задач, которые стоят перед нами, — в сфере демографии. Она и с гуманитарной точки зрения, и с геополитической точки зрения, имея в виду народонаселение страны, — 146 миллионов для такой огромной территории совершенно недостаточно, и с экономической точки зрения: у нас же рабочих рук не хватает.
У нас сейчас 81 с небольшим, по-моему, миллион человек в работоспособном возрасте. Мы должны серьёзно увеличить это к 2024-му, к 2030 году. Это один из факторов экономического роста. Я уже не говорю — ещё раз хочу это подчеркнуть — про геополитическую составляющую этого важнейшего вопроса, про гуманитарную.
Так что сбережение народа, о котором говорил Солженицын, становится и является одной из важнейших задач и одним из драйверов роста.
Второе. Какие драйверы роста? Это инфраструктура, развитие инфраструктуры.
В этой связи могу сказать, что мы предпринимаем очень серьёзные усилия в этом направлении. Вы знаете, что 500 миллиардов [рублей] у нас идёт из бюджета фактически на развитие инфраструктуры прямо напрямую. Затем в рамках нацпроектов у нас было 260, по-моему, миллиардов, потом 400 с лишним, и на следующий год, по-моему, уже 460 дополнительно. Из Фонда национального благосостояния в ближайшие годы 2,5 триллиона рублей мы планируем направить на эти цели — 2,5 триллиона в целом.
И, конечно, третий драйвер роста — это повышение производительности труда, но здесь целый набор: начиная от образования, цифровизации и заканчивая тем же самым здравоохранением — целый набор программ. Они у нас практически все свёрстаны, мы знаем, что надо делать. Ресурсы для того, чтобы работать по этому направлению, предусмотрены и выделяются ритмично, они у нас есть. Важно только грамотно организовать эту работу и добиться максимальной отдачи от каждого вложенного в решение этих задач рубля».
Демографическая политика — необходимая компонента политики государства. Она включает в себя два аспекта:
· воспроизводство в преемственности поколений здорового населения и поддержание численности и распределения населения по территории государства в пределах ёмкостей экологических ниш, открытых для общества в каждом регионе страны;
· обеспечение культурной состоятельности населения и, прежде всего, — вступающих в жизнь поколений.
Это — насущная потребность всякого культурно своеобразного общества, не желающего сгинуть в историческом прошлом.
А.И. Солженицын в своей жизни не сделал ничего для создания научно-методологического обеспечения демографической политики государства, ни по отношению к конкретике решения демографической проблемы России. Поэтому упоминание А.И. Солженицына в связи с потребностью решения демографической проблемы — ещё одно заявление о лояльности государственной власти России тем глобально-политическим силам, которые возвели честолюбца-графомана (и как утверждают некоторые люди, прошедшие ГУЛАГ, — «стукача», и соответственно — безыдейного эгоистичного труса) в ранг — «совести нации»[77], «великого» писателя-обществоведа-философа и присудили ему нобелевскую премию по литературе[78].
Под решение демографической проблемы в обоих её аспектах в политическом и научном официозе России научно-методологического обеспечения нет: Дума и обществоведы РАН, как обычно, заняты чем-то другим, с их точки зрения, более важным.
Прежде всего, демографическая политика должна работать на то, чтобы демографические пирамиды страны в целом и всех её регионов (тем более в ареалах становления каждой из множества национальных культур) обладали правильной формой в том смысле, что численность каждой более молодой группы населения превышает численность каждой группы, более старшей по возрасту.
В этом смысле демографическая пирамида России 1897 г., представленная не левом рисунке ниже, — правильная, а демографические пирамиды России 1997 и 2017 гг. — проблемные[79]. Если же обратиться к демографическим пирамидам областей и их районов в ареале становления великоросской культуры, то они ещё хуже, чем федеральные пирамиды 1997 и 2017 гг.: по сути они — «грибы на тонких ножках», что характерно для процесса вымирания коренного населения и бегства некоторой его части за пределы ареала становления и развития его национальной культуры. Однако развитие общества требует не воспроизводства и наращивания биомассы — миллионов людей, большинство из которых на протяжении жизни будут нуждаться в систематической медицинской помощи, а когда медицина окажется бессильной, то будут сами просить об эвтаназии. Развитие общества требует роста показателей медико-биологического и психического здоровья в преемственности поколений.
Что касается медико-биологического аспекта демографической проблемы, то дело обстоит следующим образом. Россия была вынуждена создавать перинатальные центры во всех регионах, в которых можно сохранять беременности и доводить до жизнеспособности даже недоношенных новорождённых 500-граммовиков, которые будут иметь пониженный потенциал развития — см. медицинские исследования на эту тему. Но вместо того, чтобы обеспокоиться ростом потребностей в перинатальных центрах и в «коррекционных школах» (для слабоумных и психически проблемных), выработать и реализовать меры, делающие перинатальные центры ненужными, политики всех уровней гордятся их строительством, называя этой заботой о здоровье населения. Но дети, обладающие пониженным потенциалом развития, — это будущие проблемы общества. И многие такие дети — результат нездорового образа жизни и нравственной порочности родителей на протяжении их жизни от предыстории зачатия до завершения беременности в сроки от преждевременных до нормальных или кесарева сечения.
Однако показатели здоровья школьников с начала 1990‑х гг. уступают показателям здоровья детей в советскую эпоху — как в предвоенные годы, так и в послевоенные, включая времена «застоя», когда они начали снижаться. Обратимся к материалам научных исследований, проведённых НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков ФГАУ «Научный центр здоровья детей Минздрава России», представленных д.м.н., профессором Ириной Калмановной Рапопорт в Общественной Палате г. Москвы 29 февраля 2016 г. Исследования проводились в четырёх школах г. Москвы на протяжении 11 лет, пока дети учились в школе[80]. На рисунке ниже — распределение учащихся на группы здоровья[81] в зависимости от класса, т.е. от возраста школьников (%).
Как видно по представленным данным, выпускников школы, обладающих первой группой здоровья, вообще нет. См. также материалы, публикуемые доктором медицинских наук, профессором В.Ф. Базарным[82] (04.05.1942 — 10.01.2022): https://www.bazarny.ru/. Созданная под его руководством система здоровьесберегающих педагогических практик, реально позволившая улучшить показатели телесного и психического здоровья школьников в тех школах, где она применена, не внедряется повсеместно: минздрав, роспотребнадзор, минобразования саботируют её внедрение вопреки указам главы государства — тупо «пилить» бюджет проще, нежели вдумчиво творить благое будущее. Никто за это не отвечает, хотя этот саботаж должен квалифицироваться как состав преступления, предусмотренный ст. 275 УК РФ — государственная измена, поскольку выгодополучателями его результатов являются геополитические конкуренты и враги России. Но ФСБ, Генпрокуратуре и Следственному комитету до этого дела нет.
Со здоровьем взрослых дело обстоит тоже плохо, его показатели также ухудшились в сопоставлении со временами СССР. Не последнюю роль в этом ухудшении показателей здоровья сыграла смена рациона питания в 1990‑е гг. В публикации «Не всё полезно, что в рот пролезло»[83] приводится график роста смертности вследствие заболеваний органов пищеварения с 1980‑го по 2014 г.
Хотя низкая стрессоустойчивость людей способна через психосоматику вызывать различные заболевания, в том числе и заболевания органов пищеварения, вследствие чего она тоже в «лихие девяностые» внесла свой вклад в этот рост заболеваемости, однако на органы пищеварения непосредственное воздействие всё же оказывает пища, её химический состав. Если этот химический состав не соответствует здоровой физиологии организма как биоценоза, то психосоматика при отсутствии стрессов или при высокой стрессоустойчивости индивида будет работать на преодоление организмом этого вредоносного воздействия рациона питания; в случае же обильного потока стрессов и низкой стрессоустойчивости индивида его психосоматика будет работать в режиме катализатора, усиливающего вредоносное воздействие рациона питания[84]. Но именно в 1990‑е, которые пенсионерка Наина Иосифовна Ельцина (не сделавшая для страны ничего полезного) назвала «святыми», в рацион питания вошли всевозможные стабилизаторы, консерванты, загустители, разрыхлители, пищевое сырьё, не характерное для традиционного рациона. Они в дозах (концентрациях), разрешённых санитарными службами «передовых стран» (включая приобщившуюся к ним постсоветскую Россию), не вызывают заболеваний и смертей в короткие сроки, но их систематическое присутствие в рационе оказывает пагубное воздействие на здоровье людей, что и нашло своё отражение в приведённом выше графике роста смертности вследствие заболеваний органов системы пищеварения.
Но и после того, как лихие девяностые завершились и Россия достигла минимально допустимого уровня продовольственной безопасности (независимости от импорта), роспотребнадзор не предпринимает никаких мер к тому, чтобы в исторически короткие сроки (5–10 лет) очистить рацион питания от всевозможных медленно действующих ядов. Если бы роспотребнадзор занимался решением этой проблемы в последние десять лет с таким же рвением, как он принуждает к вакцинации против ковида в наши дни, то проблема была бы уже решена.
Однако стандарты на производство продуктов питания и прочие руководящие документы на эту тему, введённые постсоветской властью, фактически налагают запрет на производство и потребление натуральных продуктов, и принуждают население жрать всякую дрянь, производство и сбыт которой она разрешила или же сделала обязательной нормой в угоду обеспечения коммерческой эффективности большей частью зарубежных фирм — глобальных монополистов соответствующих рынков.
Как следствие распространения нездорового рациона питания и нездорового образа жизни возникает статистика роста общей заболеваемости, которая представлена на рисунке ниже[85], с которой ни медицина, ни государственная власть не знают, что делать.
«Плато», на которые после 2009 г. вышли графики смертности от болезней органов пищеварения и общей заболеваемости, представленные на двух последних рисунках, — это не результат успехов минздрава и роспотребнадзора, а результат того, что общество вошло в более или менее устойчивый режим баланса «здоровье — болезни», соответствующий сложившемуся в постсоветские времена образу жизни.
И обратим внимание, что никто из политиков не обращается к этой теме и не освещает её публично, а журналисты из года в год на пресс-конференциях и прямых линиях тоже обходят её стороной. Одна из причин этого состоит в том, что для того, чтобы медицина как совокупность коммерческих отраслей экономики и сфер общественной деятельности процветала, — люди должны постоянно болеть, но болеть — в меру, чтобы они, болея, могли зарабатывать не только на пропитание и ведение быта, но и на своё «медицинское обслуживание».
По этой причине в ближайшее время создать в России систему здравоохранения и с её помощью оздоровить население не получится, если государственная власть по-прежнему будет хранить верность либерально-рыночной финансово-экономической парадигме с элементами государственного планирования и регулирования рынков и поддерживающей её тирании транснациональной мафии ростовщиков, узурпировавших банковское дело: население будет по-прежнему в меру нездоровым, чтобы коммерческая медицина процветала.
Демографическая политика также должна включать в себя и аспект обеспечения культурной состоятельности как взрослых, так и в особенности вступающих в жизнь новых поколений. Культурная состоятельность это — владение знаниями и навыками, позволяющими в каждую эпоху отвечать на «вызовы времени» и профилактировать «вызовы будущего времени». Поэтому суть феномена культурной состоятельности изменяется в течение истории, что отличает этот аспект демографической политики от неизменных во времени требований 1) к обеспечению правильной формы демографической пирамиды в преемственности поколений и 2) здоровью населения в преемственности поколений.
В аспекте культурной состоятельности в постсоветской России тоже всё хуже, чем было в СССР. Качество обязательного всеобщего образования в постсоветские времена упало. Причины две:
· Ухудшение медико-биологических показателей здоровья детей вследствие нездорового образа жизни и нравственно-этической порочности родителей (как перед зачатием, так и во время беременности и позже), что ведёт к росту доли детей, не обучаемых и плохо обучаемых.
· Реформа образования, проведённая в постсоветские годы, сделавшая учителей по сути бесправными заложниками класса и сосредоточившая их не на воспитании и обучении детей, а на производстве отчётной документации, сопровождающей учебный процесс, реально не нужной для его ведения и совершенствования.
Качество профессионального и в особенности высшего образования в постсоветские времена также упало. Главных причин тоже две:
· Чтобы освоить учебные программы профессионального образования, и в особенности высшего, надо предварительно освоить на достаточно высоком уровне учебные программы всеобщего обязательного образования[86]. Соответственно, если падает качество всеобщего обязательного образования, то прежние учебные программы профессионального образования, включая высшее, становятся для студентов неподъёмными.
· Переход на «болонскую систему», согласно которой высшее образование носит двухступенчатый характер — бакалавриат и магистратура[87]. Дело в том, что высшее образование в СССР строилось исходя из ориентации на получение специалиста, способного далее наращивать профессионализм самостоятельно. Поэтому на младших курсах студентов буквально насиловали дисциплинами фундаментальной науки, на основе которых строилась профессиональная деятельность в соответствующей отрасли, после чего на этой основе на старших курсах им показывали, как эти дисциплины фундаментальной науки используются для решения прикладных задач в их профессии.
Разделение высшего образования на две ступени (бакалавриат и магистратуру) разрушает эту последовательность, вследствие чего выпускники бакалавриата толком не знают ни фундаментальной науки, ни даже основ профессии, а выпускники магистратуры тоже не могут толком освоить профессию в силу недостаточности знаний фундаментальной науки и невозможности восполнить этот пробел потому, что учебные курсы по фундаментальным дисциплинам, таким как математика, физика, химия, биология, теоретическая механика, механика сплошных сред, электродинамика, термодинамика и др., невозможно разделить на «минимум для бакалавров» и «дополнительные главы для магистров». Именно по этой причине в СССР выпускники техникумов и иных средних учебных заведений профессиональной подготовки в вузах учились наравне с выпускниками общеобразовательных школ, хотя имели за плечами некий минимум знаний и навыков, близкий к бакалавриату наших дней.
Всё это говорит о том, что с обеспечением культурной состоятельности вступающих в жизнь нынешних и будущих поколений у России будут проблемы: в частности «трудовые ресурсы» («человеческий капитал») будут деградировать, создавая тем самым проблемы для экономического развития страны и её безопасности в аспекте техногенных происшествий и катастроф.
Проблематика обеспечения культурной состоятельности обширна и в настоящем обзоре освещаться не будет. Она освещена в записке ВП СССР 2016 г. «О системе образования»[88]. Эта компонента демографической политики тоже не может быть реализована на основе верности либерально-рыночной финансово-экономической парадигмы даже с элементами государственного планирования и регулирования рынков потому, что, как заметил д.э.н. профессор МГИМО В.Ю. Катасонов, «самый ценный ресурс рыночной экономики — это дурак. Нынешняя система образования — это конвейер по производству дураков. А задача тех, кто создал этот конвейер и обслуживает его, не допускать брака, то есть образованных людей».
Т.е. кроме разного рода финансирования семей демографическая политика должна давать взрослым и детям смысл жизни сверх интересов трёх групп, о которых речь шла в разделе 1 настоящего обзора. Иначе в лучшем случае все инвестиции в развитие института семьи, в деторождение и медицину приведут к массовому производству «служебного человека», т.е. к фашизму.
А нежелание взрослых самим быть «служебными людьми» и нежелание давать такое будущее детям, внукам и последующим потомкам, — это один из стимулов к тому, чтобы рождаемость была низкая: в блокадном военном Ленинграде рождаемость была выше, чем сейчас в мирной России. Да и со статистикой самоубийств (особенно среди подростков и молодёжи) дело обстоит хуже, чем хотелось бы, а кроме того, ежегодно имеют место случаи «колумбайна» (стрельбы в учебных заведениях), что является следствием отсутствия смысла жизни у многих представителей подрастающих поколений.
И если говорить об историческом прошлом, то демографическая политика была близкой к правильной — именно в сталинские времена:
· численность населения в регионах страны росла в пределах ёмкости экологических ниш;
· показатели здоровья населения улучшались год от года, и росла продолжительность жизни[89];
· была совершена культурная революция, и в начале 1950‑х гг. СССР лидировал по количеству студентов вузов в расчёте на 100 000 населения, а культурная политика и качество образования обеспечивали рост показателей культурной состоятельности, которая выражалась:
Ø в формировании социальной группы, представители которой несли более широкий круг интересов, нежели физиологические и бытовые сугубо потребительские интересы [90], что характерно для большинства населения в толпо-«элитарных» культурах;
Ø в наиболее высоких темпах развития экономики, росте качества продукции, в научно-технических достижениях разного рода, включая и рост обороноспособности страны, что уничтожило иллюзию безнаказанности в случае агрессии против СССР в умах потенциальных агрессоров.
Всё это было реальностью, а не пропагандистским мифом, хотя реальному развитию общества в СССР сопутствовали и ошибки, и злоупотребления, и дурость пропаганды, которая стала дурной (или злоумышленно вредительской) под властью М.А. Суслова[91] уже в послесталинские времена. И СССР производил не только «галоши» [92], которые в ту эпоху были действительно необходимым предметом быта, поскольку города и сёла ещё не были закатаны в асфальт, вследствие чего осенью, зимой, весной, а временами — и летом местами бывало так грязно, что и болотные сапоги не помогли бы: см. ниже две фотографии одного и того же места в областном центре РСФСР — в Калуге (190 км от Москвы):
· слева — площадь Социализма (в 1965 г. переименована в площадь Победы), снимок датируется 1960‑м г., грузовик[93] увяз в грязи[94] и без посторонней помощи из неё не выберется;
· справа — общий вид площади Победы в начале второй половины 1970-х гг.
Хотя массовая безальтернативная застройка городов и сёл «хрущёвками» — несёт в себе составляющую геноцида, осуществляемого путём разрушения института семьи[95], но всё же обе фотографии показывают, что примерно за 15 лет, их разделяющих, в СССР на инерции, унаследованной от эпохи сталинского большевизма, было сделано очень много; но могло быть сделано ещё больше и лучше, если бы не управленчески безграмотные экономические реформы хрущёвско-брежневско-андроповских времён и не тупая сусловская пропаганда, вытеснившая собой реальное просвещение населения в области социологии и политологии. И это были темпы роста экономики ощутимо-реальные для подавляющего большинства граждан СССР, а не бюрократически-фиктивно выведенные, но остающиеся в пределах статистической погрешности, как в постсоветские времена.
И эта громадная лужа по колено и непроходимая грязь в двух кварталах от центра города, именуемого «колыбелью космонавтики», в которой безнадёжно застрял и сидит тяжелый грузовик, произведённый в иной культуре; и космодром Байконур, с которого тремя годами ранее был запущен первый в мире искусственный спутник Земли[96], существовали одновременно: СССР был страной контрастов и парадоксов — не всегда понятных, если не знать истории и предыстории, не понимать «движущих сил» (алгоритмики и энергетики психодинамики общества) течения исторического процесса и не уметь мыслить процессами (см. выше одно из таких фото, запечатлевших контраст, — монумент в честь покорителей космоса, построенный в 1964 г., возвышается, по сути, над деревенским пейзажем: и это в районе ВДНХ в Москве — в показной витрине СССР; безусловно, что США в аспекте потребительского благополучия превосходили СССР того времени[97] — во многом потому, что они обогатились на обеих мировых войнах ХХ века и их последствиях, но и в них были свои «контрасты» и «парадоксы», обусловленные их историей и психодинамикой их общества). И качество жизни в СССР могло бы быть и выше, запечатлённая на левом фото выше лужа могла бы исчезнуть ещё в 1950‑е гг., если бы не навязанная СССР либерально-буржуазным Западом гонка вооружений — «холодная война» не была пропагандистским мифом СССР, а планы типа «Дропшот» (план войны против СССР, автоматически начинаемой по достижении Западом качественного военного превосходства, 1949 г.) регулярно возобновлялись и были реальностью.
Но всё это, даже и при наличии ошибок (в том числе и системного характера — реформа А.Н. Косыгина по идеям Е.Г. Либермана, «хрущёвки») и злоупотреблений не только власти, но и населения[98] своими возможностями (которые имеют место во все эпохи во всех государствах), было осуществлено на основе плановой экономики и ориентации политики государства на воплощение в жизнь определённых идеалов справедливости, от обсуждения каких тем официоз политики, обществоведческой науки и СМИ России в наши дни уклоняются.
А за 20 лет до этого была Победа в Великой Отечественной войне, после которой страну восстановили за одну пятилетку из руин (на фото слева, Белоруссия, фото датируется январём 1942 г., т.е. оно сделано в период гитлеровской оккупации: для тех, кто не понял в силу того, что вырос в другое время, — печь была внутри дома, но дом сгорел в ходе боевых действий или карательной операции оккупантов против населения).
И это всё — в пределах срока активной жизни одного поколения.
Бредни типа солженицынских[99] и прочий «абстрактный гуманизм», который никак не проявляется в реальности жизни и в государственном управлении, к этому культурному чуду ХХ века, явленному в СССР большевиками, не имели никакого отношения — кроме одного: тупое критиканство советских диссидентов в послесталинские времена было взращено при деятельном соучастии аппарата ЦК КПСС и КГБ при Совмине СССР, которые сделали всё, чтобы положения Директивы СНБ США 20/1 от 18.08.1948 г. стали реальностью и были воплощены в жизнь руками граждан СССР и его руководителей.
В общем, для разрешения проблем страны, как говорится в известном анекдоте, «тут всю систему надо менять» так, чтобы в государственную власть не попадали «девочки» и «мальчики» с низкой социальной ответственностью, и соответственно — преобразить всю культуру так, чтобы новые поколения были праведны и превосходили прежние поколения по дееспособности, а не деградировали[100].
Отступление от темы 1:
Иерархия систем самоуправления и средств управления в обществе
Излагаемое далее в разделе 2.5 может быть воспринято скептически или отвергнуто некоторой частью читателей по разным причинам. В основе такого рода скептицизма и несогласия могут лежать собственные неадекватные представления скептиков и несогласных о социальном управлении, находясь под властью которых, они не видят иерархии взаимовложенных систем самоуправления [101], в совокупности образующих глобальную цивилизацию, и не видят иерархии средств социального управления. Поэтому обратимся к рассмотрению этого вопроса, поскольку излагаемое далее в разделе 2.5 исходит из описываемой ниже модели глобального общества как иерархии процессов самоуправления, взаимно проникающих друг в друга.
Первый уровень — самый глубокий (базовый) уровень в иерархии взаимно вложенных самоуправлений — индивид.
Индивид самоуправляется на основе той картины мира, что сложилась в его психике, с нею он соотносит поток чувств и осмысляет воспринятое на основе его личностной культуры интеллектуальной деятельности соответственно его нравственным стандартам и обусловленным ими миропониманием и спектром интересов, вырабатывает и осуществляет свою линию поведения. Кроме того, индивид может руководствоваться намёками, просьбами и приказами других индивидов, а также — разного рода традициями и «руководящими документами», наличествующими в культуре общества.
Таких индивидов много. Сколько «много»? — определяется масштабом рассмотрения: «много» в конкретике его проявлений — это от нескольких тысяч человек в границах самых маленьких государств до примерно 8 миллиардов[102] в составе человечества в целом.
Их личностная культура мировосприятия, осмысления воспринятого, выработки и осуществления линии поведения (этика, информационно-алгоритмическое обеспечение поведения личности) формируются под воздействием культуры того (или иного — для мигрантов и их детей) общества через семейное воспитание, через систему образования, через политику СМИ, а потом дополняется плодами собственного творчества индивида, реагирующего на поток событий и свои социальные связи.
Второй уровень — это структуры, которые порождают индивиды по своей инициативе или в которых они так или иначе соучаствуют. Это семья, это коллективы предприятий и учреждений и их подразделений, в которых они работают; это разного рода общественные организации, включая и криминальные, в деятельности которых они соучаствуют.
На этом уровне доминирует структурный способ управления (директивно адресное — когда распоряжения и отчёты адресуются определённым, заранее известным персонам). Это обусловлено тем, что основные функции, необходимые для деятельности на этом уровне (внутри семьи и внутри коллективов предприятий, учреждений, разного рода общественных организаций) устойчиво распределены между их участниками в силу разных причин как биологического, так и социокультурного характера, включая и историческое прошлое. Структурный способ управления (директивно-адресный) на этом уровне дополняется бесструктурным управлением и управлением на основе виртуальных структур. Поведение структур как самоуправляющихся систем на этом уровне тоже обусловлено культурой общества, включая такие её компоненты, как неписаные традиции и юридически не кодифицированная этика, а также и ориентацией руководителей структур и их подчинённых на действующее законодательство — как в аспекте его соблюдения, так и в аспекте обхода его предписаний либо ведения заведомо криминальной деятельности.
Третий уровень — это уровень государственности как системы взаимодействующих функционально специализированных органов, осуществляющих на профессиональной основе управление делами общества в целом и на местах. Он включает в себя несколько уровней. Если не вдаваться в рассмотрение конкретики законодательного оформления государственного устройства[103] различных стран и разделения территории государства разного рода «административные единицы», а рассматривать вопрос по его сути, то третий уровень включает в себя несколько уровней: уровень администрации, управляющей жизнью одного или нескольких небольших населённых пунктов (сёл, деревень, посёлков, небольших городов, территориального округа в большом городе и т.п.); уровень районов в регионах (в областях, в краях); региональный уровень (область, несколько областей в составе федерального округа, край, автономная республика, в США — штат); общегосударственный уровень (федеральный — в России наших дней, Союзный — в СССР, имперский — в Российской империи).
С общегосударственного уровня реализуется структурный способ управления (директивно-адресное управление) в отношении систем самоуправления всех нижестоящих уровней. И наряду с этим органы государственной власти всех уровней являются генераторами и регуляторами некоторой части бесструктурного управления, осуществляемого в обществе (прежде всего, — через законодательство и правоприменительную практику, а также — через кредитно-финансовую систему, хотя она может быть подчинена и надгосударственному уровню). Прочее бесструктурное управление в обществе порождается как самоуправляющимися системами более низких уровней в самом государстве, так и зарубежными системами, а также и иерархически высшими по отношению к человечеству системами.
Информационно-алгоритмическое обеспечение этого уровня обусловлено исторически сложившейся культурой общества, которую следует рассматривать как многокомпонентную информационно-алгоритмическую систему (т.е. систему ориентированную на достижение определённых целей определёнными путями и средствами). Среди её компонент — нормы реальной и декларативной этики; информационно-алгоритмическое обеспечение государственного управления, которое выражается как в неформализованных знаниях и навыках, свойственных разного рода традициям и сложившимся практикам, так и в разного рода описаниях (вероучений, светских идеологий, научных и псевдонаучных теорий, в кодифицированном праве). Именно это всё задаёт (программирует) характер общественно-государственных и личностно-государственных взаимоотношений, кадровую политику государства, и, в конечном итоге, выражается в характере и качестве государственного управления [104], определяющих как текущее качество жизни общества, так и во многом его перспективы.
Четвёртый уровень — это процесс самоуправления глобальной цивилизации как совокупность процессов и эпизодов взаимодействия друг с другом самоуправляющихся государств, включая и их опосредованное взаимодействие друг с другом через ООН и управленческие центры других международных организаций; а также — под воздействием разного рода политических мафий (главная из которых — масонство, как инструмент управления глобализацией во всём множестве его идеологически различных ветвей). На этом уровне целеполагание, концепции внешней политики, сама внешняя политика исходят изнутри государств, предстающих в качестве субъектов политики (что не всегда оправдано как в силу мафиозного воздействия на политику, так и в силу отсутствия чувственно-интеллектуального суверенитета и собственной концептуальной власти), и оно обусловлено исторически сложившимися внутри государств культурами обществ и субкультурами политически значимых социальных групп.
Все процессы самоуправления на первом — четвёртом уровнях обусловлены исторически сложившейся культурой соответствующих обществ и статистиками распределения индивидов, составляющих общества, по типам личностной культуры, которые являются жизненным достоянием каждого из них (это подразумевает объективное наличие типологии личностных культур, которая может быть познана). Поэтому первый — четвёртый уровни при всех особенностях географической и внутрисоциальной локализации связанных с ними процессов самоуправления и управления можно охарактеризовать словом «внутрикультурные».
Пятый уровень — «надкультурный», он также является и надгосударственным уровнем, поскольку с него осуществляется внутрисоциальное — охватывающее жизни нескольких поколений в их преемственности — управление жизнью государств и процессом глобализации в целом.
И эта «надкультурность» — главная его характеристика, поскольку, как было отмечено ранее, в пределах первого — четвёртого уровней самоуправление принадлежащих им разнородных систем обусловлено исторически сложившимися культурами обществ, включая и обусловленность культурой общества личностной познавательно-творческой культуры людей[105].
Именно с этого (пятого) уровня, полностью контролируемого политическими мафиями, осуществляется стратегическое управление глобализацией посредством модификации под решение определённых политических задач культур всех культурно-своеобразных обществ во всех государствах [106], что обеспечивает:
· самоуправление взаимовложенных суперсистем в их иерархии в пределах каждого из государств в соответствии с задачами, возлагаемыми на государства в ходе глобализации (спектр задач широк: от «самоликвидироваться» до быть лидером глобального цивилизационного развития);
· совокупное взаимодействие государств друг с другом на основе их самоуправления в русле определённой глобальной политики, дополняемого эпизодическими прямыми вмешательствами в их «суверенную» политику, осуществляемыми через созданную в них свою периферию.
Но надо понимать, что на этом уровне действуют не какие-то мифологизированные обывателями и «конспирологами» «небожители», вроде богов-олимпийцев древних греков, а люди, т.е. индивиды, отнесённые ранее к первому уровню: в этом одно из выражений виртуальности структур управления во взаимовложенных суперсистемах, к категории которых с точки зрения ДОТУ принадлежат все общества и социальные группы.
Однако биографии этих людей, начиная от предыстории зачатия до вступления в деятельность и в ходе деятельности, характерной для пятого уровня в иерархии процессов самоуправления, отличаются от биографий подавляющего большинства прочих людей [107]. То же касается и личностной культуры каждого из них, и обусловленной ею дееспособности (в ранее определённом смысле).
Шестой уровень — это ноосфера Земли, т.е. память и разум планеты, несущие алгоритмику её судьбы (смысла бытия Земли в русле Промысла Всевышнего). Т.е. это — данная Свыше «психика планеты», в которой есть человеческий сегмент, являющийся носителем психодинамики человечества и культурно своеобразных обществ в его составе.
Психодинамика человечества, культурно своеобразного общества, социальной группы — это когда все делают, что хотят или с чем согласны, и не делают того, чего не хотят (или не умеют делать и не желают научиться), а в результате получается то, что получается. Носителями алгоритмики и информационного обеспечения работы психодинамики общества являются биополевые образования, порождаемые людьми, именуемые «эгрегорами». И нет никого, кто был бы независим от психодинамики своих обществ (их культурного своеобразия) и психодинамики человечества в целом[108].
И тот факт, что хотя все люди в принципе способны управлять изменением алгоритмики психодинамики при условии, что они выработают необходимые личные качества, которые будут признаны ноосферой Земли и Вседержителем, не