Галина Николаевна Щербакова
Отчаянная осень
Шурка Одинцова-
Миша Катаев –
Марина, его мать –
Ира Полякова –
Саша Величко –
Марта, его бабушка –
Оксана Михайловна, завуч школы –
Анна Семёновна, директор –
Лена Шубникова, организатор -
В магазине «Школьник» народ суетится, делая покупки к 1 сентября.
Вошла Шурка Одинцова с выражением тоски
Миша – Там Шурка (кивнул маме).
Мама Миши – Где? Где?
Они смотрели на нее и улыбались, но она прошла мимо
Миша – О!.. «не повернув головы кочан». Эй ты! Порядочные люди здороваются.
Шура – Ты, что ли, Мишка?
Мама Миши – Шурочка, он правда, изменился, правда? Правда, великан? Шурочка, ты помнишь, как в первом классе вас посадили вместе на первую парту как самых ярких задохликов. А учительница на перемене ставила вас возле своего колена и загораживала журналом, чтоб вас случайно не смяли и не раздавили нормальные дети…
Мишку называли «малыш в линзах».
«Какая прелестная поганочка! – называла Шурку их соседка по дому. – Но ты не страдай, – утешала она. – Запомни самую красивую сейчас девчонку и посмотри, какой она станет уродкой лет через семь, восемь… Ты же, поганочка, расцветешь…»
Шура – Вот это, Мишка, ты даёшь!
Миша – Да брось ты! Это очки. Итальянские.
Мама Миши – Вы гуляйте, а я побегу.
Завернув за угол, остановилась и стала смотреть на них.
Марина - Неужели этот рослый и красивый мальчик – мой сын?
Миша – Ты знаешь, Шур, мы с мамой только что из Одессы, я ещё там почувствовал, что стал какой-то другой.
Шура – Мишка, это колоссально!
Миша – А сейчас, идя с мамой в магазин, обратил внимание, что первые этажи домов будто бы стали ниже. А потом вдруг заметил, что в очереди я вижу всех входящих и выходящих, так и тебя увидел. Ты идёшь в 10-ый?
Шура – Позавчера документы принесла. Анна Семеновна так обрадовалась. – Умница, деточка, умница! Как будто не знает, что мне надо уходить из школы и получать профессию, чтоб стать на ноги.
Миша – Ты куда-то поступала?
Шура – Да-а…Кто ж знал, что в этом году такой конкурс в полиграфический техникум? Недобрала баллов, хотя сдала все без троек.
Миша – Да, ладно, не расстраивайся. Это здорово, что мы опять вместе. А помнишь, как в 1 классе Антонина Васильевна нас охраняла, у неё был такой широкий свитер с толстыми торчащими нитями…
Шура – Ага, и юбка такая синяя, узкая…
Миша (передразнивая учительницу) – Ну куда ты? Ну, куда? Видишь, это я стою? Сквозь меня хочешь пробежать? Нельзя, дорогой, нельзя. (смеются)
Шура – А ты слышал новую песню… правда, классная!
Миша – Мне тоже понравилась…
И Шурка теперь подумала: «Хорошо, что я иду в десятый класс».
И Мишка подумал: «Хорошо, что она не попала в техникум».
И Шурка подумала: «Вот будет цирк, когда он появится в классе».
А Мишка подумал: «Здорово, что мы с ней сейчас встретились, хоть один человек не будет первого сентября закатывать глаза от удивления». И еще он подумал: «Неужели на самом деле я так изменился?!»
Они шли и смеялись, а навстречу им брела Ира Полякова, улыбаясь Шурке. Мишку она не узнала.
Ира – Привет!
Шура – Привет! (смеясь) Это же Мишка! Ты что? Не узнала?
Ира – Не может быть, что это ты!
Миша – Вот видишь. Такое дело…
Ира – Мишка?! Ой, а ты где так загорел?
Миша – В Одессе…
Ира – А я в Ялте. Там так здорово! А какого цвета море в Одессе?
Миша – Синее…
Ира – А в Ялте, ты не представляешь, оно такое изумрудное, нет…
Шура - «Учти, ты будешь в этом списке сорок седьмым…»
Или: «Ты знаешь, ты хотя вырос, но поглупел явно…»
Или: «Обрати внимание: она ведь косая. Невероятно косая…»
А Мишка превосходил самого себя. Он «травил одесские анекдоты»
Ира – Идемте ко мне! А то я просто упаду от смеха.
Завуч школы Оксана Михайловна смотрела на цирковые конюшни
Оксана Михайловна - Опять этот запах! Постоянный запах конюшни!... Если бы в цирке случился пожар…я думаю, школа бы не пострадала. Ну, лопнули бы где-нибудь стекла – подумаешь, проблема.
Она по-хозяйски обошла школу. Всюду был порядок. Отмечает в блокнотике
- Туалеты работают исправно, лампочки ввинчены и загораются, расписание висит не на один день – на всю четверть, никто из учителей не обижается. В учительской загоревшие, отдохнувшие учительницы болтают о всякой чепухе, и это тоже нормально и правильно.
Пионервожатая Лена Шубникова выставляла чистые вазы, кувшины
Оксана Михайловна – А в классах все для цветов приготовлено?
Лена – Естестно…
Оксана Михайловна – Елена Николаевна, говорите четко. Вам же дети подражают.
Лена – Ес-тес-твен-но. Бан-ки стоят, как сол-да-ты.
Все засмеялись, и Оксана Михайловна тоже
Оксана Михайловна – Хорошо. Так, звонок работает…
Внезапно закричал слон и О. М. поморщилась – опять этот цирк!
В дверях кабинета появился мальчик
Оксана Михайловна – Заходи.
Саша – (протянул аккуратные пачки личных дел) Нас пятеро.
Оксана Михайловна – Александр Величко. 10-й класс. Работаешь?
Саша – Да.
Слон закричал снова. Плечи О. М. дернулись.
– Это Путти.
Оксана Михайловна – Путти? Путти – крылатые мальчики в искусстве Возрождения…
Саша – Я не знал.
Оксана Михайловна – Ну кто-то из ваших должен был это знать, прежде чем так называть слона? Невероятно (с иронией), невероятно. При нынешней программе… У нас без поблажек… Без скидок…
Саша – Я понимаю.
Оксана Михайловна – Вот и хорошо.
Саша – До свидания.
Оксана Михайловна (вслед) – Форма – непременно!
Саша – Конечно.
Оксана Михайловна – Опять эти цирковые…Детям надлежит жить оседло, малышей не следует подбрасывать, как… как кегли.
Мечта Лены о самом плохом классе, от которого все бы отказались, а она бы приручила их и объединила. Свой первый урок Лена мечтала начать так:
Лена – Вы слышите? У меня не очень хорошая дикция… Будьте ко мне великодушны…
Анна Семёновна – Мы удивительно косноязычны. Нынешние учителя. И логопед тут не поможет… Потому что нельзя научить говорить, если нечего сказать… Учись размышлять, деточка, над всем, что видишь, слышишь, чувствуешь… А логопед твой пусть идет следом… Главное – было бы что сказать!
Из дневника Лены Шубниковой
Как отделить стоящее от нестоящего? В жизни все перемешано. Но должна же я уметь различать это, как различаю цвета? Оксана говорит: чем раньше человек определит свое место в жизни, тем лучше. Тем меньше разочарований. Все верно, но это не вся правда. Разочарование – очень мудрая штука. Надо разочаровываться, нет другого пути познания людей и жизни. Я постоянно в себе разочаровываюсь... Для меня это путь из вчера в завтра.
В этом году в школе много циркачей. Я их очень люблю. Сейчас начну себе противоречить: среди них почти нет разочарованных. Они с детства при своей будущей профессии.
А. С. стала совсем старенькая. Многое забывает. Но тут же придумывает что-то другое… У нее атрофируется центр памяти, но совершенно молод и здоров центр творчества. У Оксаны же – одна память. Она знает, сколько в школе электрических лампочек.
Пишу план работы. Критерий эгоистичный: что мне было бы интересно делать. Но ведь это правильно! Я обязана исходить из этого, иначе будет неискренность в моих отношениях с ребятами, в моей работе. Значит… Значит, надо повышать уровень своих интересов. Вверх, вверх, вверх от металлолома!
Оксана сказала: «Любовь детей – величина непостоянная. Кумир в педагогике? Ну знаете ли… Неконструктивно».
Из циркачей выделяется Саша Величко. Сегодня, например, он повел в цирк самых маленьких. Без всякой просьбы.
Шурка – Ну, ведь могли же, могли мы пойти в другую сторону. И не встретили бы Иру. Пусть бы он встретил Иру завтра, послезавтра… Я бы успела … Я успела бы напомнить ему, как хорошо нам вместе. Я просто не успела! Не могу же я бросить Мишку в момент его полного порабощения! Его, конечно, уже не спасти, куда там, но пусть хоть знает, что я рядом и, если потребуется, протяну ему руку.
Шурка представила себе это так: Мишка стоит на коньках, а кругом юпитеры и музыка. Он сейчас рухнет с позором, и тогда она подъедет и заберет его на твердь.
В доме Иры Поляковой. А дом распахнул двери, и вся семья – папа, мама и сестренка Маечка – вышли им навстречу с такой доброжелательностью, что, не будь у Шурки этой бредовой идеи, будто место Ириному папе в тюрьме, а место Мишки вообще в другой географической точке, визит можно было бы считать абсолютно удавшимся.
– Дети мои, какие вы все большие и красивые, – сказала изящненькая Ирина мама, тренер по гимнастике. – Идемте есть арбуз.
И она положила арбуз на круглое блюдо, а папа красивым длинным ножом разрезал его на ломти. Потом Ира подала сервизные тарелки, а папа, папа… Он поставил высокие бокалы и спросил:
– Мамочка! Ты нам позволишь в честь начала учебного года по маленькому слабенькому коктейльчику? – И подмигнул Мишке.
– Это неправильно, но позволю, – сказала мама и подмигнула Шурке.
Потом с пластмассовым ведром пришла Маечка, забрала корки и аккуратненько унесла тарелки.
Первого сентября «баушка» Анна Семеновна устраивала чай.
Математик утверждал, что речь будет касаться жизни духа, физик – непременно здоровья и гигиены. Дальше таких предположений дело у них не пошло. «Баушка» именно первого сентября была непредсказуема. Как будто вся оставшаяся в ней энергия концентрировалась для одного дня.
Полотенце на чайнике приподнялось, «баушка» протянула руку за чашкой, засмеялась и сказала:
– …Какой идиот придумал и сказал, что наша работа трудная? Из всех работ на земле работа учителя самая, самая легкая…
Они все застыли с чашками в руках и смотрели на нее остолбенело, а она смеялась и продолжала:
– Позвольте, я докажу вам это.
Она посмотрела на них, и все увидели, что глаза у нее большие, ясные, что лицо у нее молодое, а башенка не седая – золотая.
– Есть работы естественные и неестественные…
«Баушка» начала разливать чай.
– Что может быть естественней, к примеру, врачевания, сеяния хлеба? Есть работы, которые вытекают из самой природы человека. Они самые радостные, и их приятно делать. Но есть работы, которые мертвы изначально. Посмотрите на лица людей, делающих неестественную работу. Они у них тяжелы, неподвижны, затвердели. Но я не о них. Бог с ними, какое нам до них дело, мы их можем только пожалеть. Наша же с вами работа из всех естественных самая естественная. Ибо каждый человек уже от рождения обязательно немного учитель, Когда юная мать дает ребенку первый раз грудь, она не просто его кормит, она дает ему первый жизненный Урок. И это ей сладко, как потом будет сладко высаживать сына на горшок, учить пользоваться вилкой, переходить улицу и так далее. В каждом из нас изначально есть педагогическая жилка. Она дана нам, как голос, как слух, как способность мыслить. Без нее человечество не выжило бы. И вот мы с вами, хитрецы, взяли на себя радость всего-навсего управлять этим прекрасным, идущим в чем-то независимо от нас процессом передачи знания и опыта. Мы взяли на себя труд открывать двери тому, что само уже пришло. И нет на свете ничего легче, чем открывать двери. Ну что вы на меня так смотрите? Вам привычней считать себя каторжниками, мучениками? Стыдитесь, друзья мои! Вам повезло во времена сложные и путаные делать человеческую работу – учить и воспитывать, открывать двери и показывать путь.
В воспитании детей есть естественность протянутой на помощь руки, так освободите из плена эту естественность! Ощутите радость своей легкой профессии, в которой не было и никогда не будет ничего мертвящего.
А это так естественно – учить шагать… Ничего не надо в себе ломать, не надо искать в помощь костыли и инструкции, надо просто следовать самому себе. Жить естественно и естественно отдаваться своей работе. Без жертвенности, без мук. Вы люди, которым повезло плыть по реке, тогда как многие трясутся на ухабах пыльной дороги. Вы – всегда на реке. – «Баушка» засмеялась и весело спросила: – Вы со мной согласны, Оксана Михайловна?
– В главном – да, – ответила Оксана Михайловна. – У нас с вами хорошая профессия.
– Ну и слава богу, – сказал «баушка».
Из школы Оксана Михайловна, как обычно, уходила позже всех. У ворот стояли ребята. Ира Полякова, Миша Катаев и Шура Одинцова
Оксана Михайловна – Что вы здесь делаете?
Ира – Мы идем в цирк.
Перепрыгнув через ограду, к ним бежал Саша Величко в серебристом костюме для парада-алле.
Миша – Ух ты! Какой ты блестящий!
Саша – Давайте по-быстрому! (Оксане Михайловне) Хотите с нами?
Оксана Михайловна – Ну что ты! Я не… Я не могу.Видишь, я только возвращаюсь из школы. Спасибо, в другой раз.
Оксана Михайловна - Значит, мы – на реке? Да? И нам хорошо дышится, да? Пейзажи вокруг и пасторали? Свирели и цикады? Надо было ее спросить: дорогая моя, на вашей реке тонут или нет? Прямо скажите, прямо! Прыгают ли в воду с обрыва, купаются ли в омутах? Попадают ли под кили и моторы? А! То-то! Сказать вам нечего! Потому что вы сидите себе в шезлонге и покачиваете туфелькой, а страховать-то мне…
Вот дети ушли в цирк. И у них начнется циркомания. И романы с прыгающими и скачущими мальчиками. Было, все это сто раз было… Но сегодня среди них Ира Полякова. Девочка-звездочка. Просто удивительно, какой замечательный человечек… Мне не понравилось, как Ира смотрела на этого Сашу Величко… Она смотрела на него, как обыкновенная влюбленная дура… Вот вам, дорогая «баушка», случай на реке! Кто полезет в воду спасать лучшую девочку города от ненужной ей любви заезжего на месяц циркача? Кто? То-то, моя дорогая!