Люк несет какую-то чушь о том, чтобы я перестал пялиться на задницу девушки, но я ничего не могу поделать с собой. Она такая крошечная и так сексуально качает бедрами, и точно делает это ненамеренно.
— Ты заработаешь кучу проблем, — замечает Люк, хотя мы только и делаем, что нарываемся на неприятности.
Я перевожу взгляд с задницы Келли на Люка. — Почему?
Он показывает пальцем на Келли. — Из-за неё, конечно. Знаешь, что сделает Дейзи, если ты когда-нибудь изменишь ей?
— Перекинется на следующего парня, который оценит её грудь, — я засовываю руки в карманы и переступаю с ноги на ногу.
— Ладно, в этом ты прав, — соглашается Люк, снова переводя палец на Келли, — Но знаешь ли ты, что сделает Дейзи с ней?
— Между нами ничего нет.
— Пока.
Я трясу головой. — Она не такая. Она милая и... невинная.
— Это опасная комбинация для кого-то, типа тебя, — он тянется к пачке сигарет в переднем кармане, — Я буду только за, если ты порвешь с Дейзи, потому что я её чертовски ненавижу. Просто сделай это первым и не втягивай Келли. Она выглядит грустной. — Он сглатывает. — И напоминает мне Эми.
Эми – старшая сестра Люка, которая покончила жизнь самоубийством в шестнадцать лет. После её смерти он никогда не был таким, как раньше. Мне всегда было интересно, что заставило Эми захотеть смерти, что утянуло её на дно.
— Я обещаю, что не втяну Келли в это, — я кидаю пустую банку на дорогу.
— Просто думай головой, — ухмыляется друг. — А не членом.
Я отвожу руку и ударяю Люка в живот, достаточно сильно, чтобы это выбило из него дурь, но не травмировало. — Я ни с кем не расстаюсь и между мной и Келли ничего нет.
Он ворчит, хватаясь за живот. Я уже готов засмеяться, когда вижу как Келли в ужасе озирается вокруг. Я чувствую себя мудаком. Все становится только хуже, когда Люк бросается на меня, а она выглядит так, словно сейчас бросится между нами. Я задаюсь вопросом, не возвращается ли она мысленно в ту ночь, когда она спасла меня и не относится ли она к тому типу девушек, которые спасают всех и каждого.
Я хочу успокоить её и делаю то, чего делать не должен. Я кладу руку ей на плечи, и все мышцы на спине девушки напрягаются так сильно, что я боюсь, как бы она не рассыпалась. Этот раз отличается от того на скале, сейчас у нас нет оправданий вроде помощи или поддержки, но она все же позволяет мне держать ее вот так, пока мы не попадаем в клуб, где музыка и дым сразу же обволакиваю нас и девушка начинает быстро удалятся от меня.
— Здесь так громко, — замечает она, пробегая взглядом по людям, которые жмутся друг к другу, виляя бедрами. Неоновые лампы так освещают их лица, что все это похоже на порно.
Это слишком даже для меня и Люка, но мы все равно пробираемся через толпу к свободному столику. Как только мы сели в углу, Сет с моим другом вынырнули из гущи потных тел.
— Я пойду за напитками, — пропел Люк, садясь на край стола. — Раз уж я тут единственный с удостоверением личности.
—Я же говорил тебе, что пока мы собирали вещи, отец нашел моё, — я хватаю меню. — И порезал.
С другого конца стола Келли смотрит на меня. Я открываю меню, чтобы скрыться от ее проницательного взгляда. — И чего же мы хотим? Нам нужна закуска или что-нибудь еще?
— Мне нужно воспользоваться маленькой дамской комнатой, — объявляет Сет, вызывая хихиканье у Келли. — Пойдем со мной, Келли.
Она берет его за руку и следует за ним без вопросов. Это заполняет мои мысли. Она доверяет ему так сильно, в то время как ко всем остальным относится с осторожностью. На секунду, я представляю, какого это, быть тем, кому она сможет доверять, но тут же прихожу в себя, понимая что этому не бывать, потому что у меня самого слишком много секретов, запертых глубоко внутри.
Келли
— Святые угодники. — как только мы оказываемся в уборной Сет начинает ходить по кругу, сложив руки на бедра. — Это было невероятно сексуально.
Я открываю кран и подставляю руки под теплую воду.
— О чем ты?
Он подходит ближе и впивается в меня взглядом, тактично покашливая.
— О том, как он пришел нам на помощь.
Я выключаю воду и выдергиваю бумажное полотенце из специального аппарата. — Это было очень мило с его стороны.
— Келли Лоуренс, ты позволила ему обнять себя, — утверждает он. — Это было больше, чем просто мило. Боже, я так ревновал.
Бумажным полотенцем вытираю свои руки.
— У него получилось вызвать у меня чувство безопасности на минуту. — признаюсь я, бросая использованное полотенце в корзину.
— Это большой шаг для тебя, — говорит он.
Я киваю довольно долго.
— Я знаю.
Его губы изгибаются в широкой улыбке.
— Теперь мы можем выйти и повеселиться?
Одна из дверей кабинок распахивается, и из нее, заправляя рубашку в джинсы, выходит женщина лет сорока. Ее суровый взгляд останавливается на Сете.
— Это женский туалет. — Она указывает пальцем на входную дверь. — Вы что, читать не умеете?
— А вы разве не видите, что все в этом клубе лет на двадцать моложе вас? — резко отвечает Сет, поворачиваясь к зеркалу. А после мизинцем поправляет свою спутанную челку. — А теперь, если вы извините нас, мы собираемся повеселиться.
Он хватает меня за руку, и я посылаю женщине виноватую улыбку, но путаюсь в собственных ногах, когда пытаюсь не отставать от Сета. Он ударяет кулаком по двери, открывая ее, и выводит нас из уборной. Дым и шум мгновенно взрывают мое сознание, когда его пальцы отпускают мою руку.
— Ты можешь в это поверить, — говорит он, похлопывая по карману в поисках сигарет. — Вот же стерва!
Я не спорю с ним. Он имеет право на то, чтобы с ним обращались, как с равным.
— Думаю, ты оставил сигареты за столом, — говорю я ему.
Мы обходим танцпол, где сейчас играет эротическая песня. Руки людей друг на друге, кожа к коже, взгляд на все это вызывает у меня головную боль.
На нашем столике уже стоят четыре стопки, наполненные прозрачной жидкостью. И рядом с каждой стоят бокалы с чем-то коричневым и ломтиками лимона, плавающими на поверхности.
— Я не знал, кто, что собирался выпить, — объясняет Люк, пока Сет поднимает стопку на уровне глаз и смотрит сквозь искаженное стекло. — В общем я заказал водку и Лонг-Айленд со льдом. Так что у нас есть крепкое и полукрепкое спиртное.
Сет поглядывает на меня.
— Для меня самое то. — Он поднимает рюмку в воздухе. — У нас есть тост?
Я обращаю свое внимание на танцпол, и стараюсь не пялиться на подпрыгивающую девушку с поднятыми руками вверх, пытающуюся сохранить равновесие в своих розовых туфлях на высокой шпильке. Парень, что возле нее качает головой и смеется.
— Келли, ты слышала, что сказал Люк? — слышится заинтересованный голос Сета поверх моего плеча.
Отвожу свой пристальный взгляд от танцпола и концентрируюсь на налитых кровью глазах Сета и небольшой стопке в его руке.
— Нет, а что?
— Он хотел узнать присоединишься ли ты к нам? — спрашивает он, давя на меня своим взглядом.
Я качаю головой.
— Сомневаюсь.
Люк хлопает ладонь по столу, так что от этого солонка и перечница опрокидываются.
— Есть негласное правило – нужно сказать тост, если его предложили.
Я ставлю опрокинутые приборы на место и сметаю рассыпанную соль со стола.
— Кто-то должен отвезти нас домой.
— Вызовем такси, — предлагает Люк. — Ничего сложного.
Смотря на алкоголь перед собой, я размышляю, что в этом может быть особенного, потому что с пивом я не почувствовала ничего.
— Но тогда у вас не получится попасть на исписанные скалы.
Кайден предупреждающе смотрит на Люка.
— Пусть она сама решит, ладно? Если она не хочет пить, то не обязана это делать.
Ставя стопку на стол, вмешивается Сет.
— Можно вызвать такси, оно бы довезло нас до туда, а позже забрало бы обратно. — он наклоняется ко мне и прикрывает мое ухо ладонью.
— Если ты хочешь, то сделай это. Подними стопку и повеселись хотя бы раз в жизни, но если, ты, действительно, не хочешь пить, то просто покачай головой.
Мои волосы распущены, я позволила Кайдену прикасаться к себе и я сижу в месте, где просто бьет фонтаном сексуальное напряжение. Это моя самая трудная ночь, наполненная моими страхами, поэтому, не задумываясь, я оборачиваю пальцы вокруг стопки и поднимаю ее перед собой.
— А к черту, — говорю я сквозь музыку. — Вызовем такси.
Сет хлопает в ладоши, а после хватается за стопку.
— Да, черт возьми!
Кайден смеется над Сетом, а затем наклоняется через стол ко мне.
— Ты уверенна? Тебе не обязательно это делать.
Я уверенно киваю.
— Все в порядке. Честно.
Сет вытягивает руку так, что рюмка находится над центром стола, попадая прямо под струю света, исходящую от плафона.
— До дна.
Люк протягивает руку, затем Кайден и я.
— Разве никто не хочет сказать что-нибудь важное или что-то в этом роде? — спрашивает Сет. — Это же тост.
Люк наклоняет голову в сторону, постукивая пальцами по столу.
— За то, чтобы свалить.
Сет с улыбкой смотрит на меня.
— За понимание.
Кайден кусает нижнюю губу, а его веки опущены.
— За то, чтобы чувствовать себя живым.
Три пары глаз обращаются ко мне, и я смотрю на Сета в поисках поддержки.
— Это твои мысли, Келли, — говорит он мне. — Неважно, что ты хочешь сказать – просто скажи это.
Я вдыхаю воздух, а затем медленно выдыхаю его.
— За то, чтобы дышать.
На какой-то момент наши с Кайденом глаза находят друг друга. И затем, мы все вчетвером разом чокаемся.
— Черт возьми. — Сет немного проливает себе на руку, но тут же слизывает жидкость. Закинув голову, он залпом выпивает содержимое рюмки. Затем он со стуком ставит ее на стол и показывает на нее.
— Я уже готов ко второму раунду.
Кайден наблюдает за мной, притягивая рюмку к своим губам и наклоняя голову ближе, после чего выпивает алкоголь. Я наблюдаю за мышцами на его шее, как они двигаются, во время глотка. Он поднимает голову, облизывая губы и пристально глядя на меня.
Глубоко вдыхая, приближаю стопку к своему рту, мой нос начинает печь, когда я заглатываю жидкость. Она, стекая вниз, сжигает все внутри меня. Убирая рюмку в сторону, сдерживаю рвотный позыв, я в шоке от такого жара, но держу рот закрытым, давая алкоголю дойти до своей конечной точки. Мои плечи вздымаются, когда приглушенный звук срывается с моих губ.
— Ты собираешь отправить все назад? — спрашивает Люк, ставя стопку на стол.
Сет легонько похлопывает меня по спине.
— Ты в порядке?
— Да, со мной все хорошо, — говорю я с одышкой, прижимая ладонь к груди.
— Келли новичок в этом деле, — объясняет Сет, делая глоток Лонг-Айленда.
— Ты раньше никогда не пила? — обращается ко мне с вопросом Кайден. — Серьезно?
Чувствую себя так глупо, пожимая плечами.
— Нет, по крайней мере, ничего крепкого.
— Тогда зачем ты делаешь это сейчас? — спрашивает он с виноватым видом. — Мы слишком на тебя давим?
— Нет, просто захотела попробовать. — Я вытираю губы тыльной стороной ладони.
Его брови приподнимаются, а на губах появляется легкая улыбка.
— Это было в твоем списке?
— Что? — выкрикивает Сет сквозь громкую музыку и хлопает ладонью по столу. — Ты рассказала ему о списке?
— Да, — отвечаю я, помешивая соломинкой в своем бокале, наблюдая, как лимон плавает по кругу. Когда я смотрю сквозь свои волосы, то вижу, что Кайден наблюдает за мной.
— Что за список? — Люк оборачивает свои губу вокруг соломинки и начинает пить напиток.
Сет и я обмениваемся взглядами, и затем он подталкивает меня руками, вставая со стула.
— Как ты смотришь на то, чтобы потанцевать?
— Хорошо, пойдем. Только воздержись от тех странных движений. Как в последний раз, когда я оказалась на своей заднице. — Я поправляю рубашку на животе, когда встаю на ноги.
Положив руку мне на спину, Сет ведет нас на танцпол. Он уже делал это со мной пару раз, поэтому знает чего можно ожидать: много паники и куча осторожности.
Он выбирает место, где меньше всего народу и более свободная атмосфера. Медленная песня играет из колонок, и огни прекращают мерцать, а освещение становится тусклым. Сет выглядит призрачно-белым в таком свете и его медово-карие глаза кажутся черными. Он кладет свои руки на мои бедра.
— Прости меня, если я слишком много взвалил на тебя сегодня, малышка, — шепчет он. — Чувствую себя паршиво.
Я хватаюсь за его плечи, и шагаю ближе к нему так, что наши ботинки касаются носами. — Ты ничего на меня не взвалил, просто, хотя бы мог предупредить, что это будет так жечь. Тогда я бы заранее была готова к нехватке воздуха, и не выглядела бы полной идиоткой.
— Поверь мне, они не считают тебя идиоткой. — Он смеется, словно знает великую тайну. — Я не хочу потерять все то доверие, которого мы достигли с тобой.
— Ты не потеряешь. — Я сжимаю его плечи кончиками пальцев, потому что парень в фетровой мягкой шляпе врезается в мою спину. — В день, когда ты раскрыл мне все свои тайны, я поняла – мы останемся друзьями навсегда. Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо знала.
Он широко улыбается и притягивает меня ближе.
— Ты себя хорошо чувствуешь?
— Я в порядке, — говорю ему и прижимаюсь щекой к его груди. — Хотя, я еще не определилась, идти ли с ними к горам.
— Люди постоянно туда ходят. Так что мы будем там не одни. Тебе нужно перестать сравнивать каждого парня с ним, иначе он навсегда завладеет тобой.
Я вздыхаю. Он прав. Мне нужно избавиться от своих страхов и избавить свой мозг от того парня, который внушил мне их, но как отпустить человека, который владеет такой большой частью тебя?
Кайден
Я не могу оторвать взгляда от танцпола. Каждый раз, когда мой телефон вибрирует, оповещая о звонке, я нажимаю кнопку "Отбой"
— Не делай этого, — Люк вынимает кусочек льда из напитка и закидывает в рот.
— Не делать что? — спрашиваю я, отвлекаясь на Келли, которая смеется, запрокинув голову.
Люк стучит по моей голове, и я поднимаю руки вверх. — Хорошо, какого черта ты творишь?
— Это расплата за то, что ты двинул мне на обочине, — говорит он, и его глаза направлены в сторону девушки с длинными рыжими волосами, сидящей так напыщенно за столом в коротком черном платье. — И это должно было отвлечь тебя от всяких глупостей.
— Это не то, о чем ты думаешь, — отвечаю я. — Просто наблюдаю за танцами.
Он закатывает глаза.
— Сделай всем одолжение и отправь Дейзи сообщение, что вы расстаетесь. А после можешь делать, все что захочешь.
— Ты хочешь, чтобы я порвал с ней через смс?
— Какая забота. Да ты не думаешь о ней, даже когда в любви признаешься.
— Что у тебя за проблемы с ней, кроме того, что она раздражает твое дерьмо?
Он бросает соломинку на стол и хватает свой бокал, заливая оставшийся Лонг-Айленд в горло. — Я пойду куплю еще.
Я не задерживаю его, а затем начинаю опускаться на стул, но тут мои глаза снова находят Келли. Она улыбается, разговаривая с Сетом. Я еще никогда не радовался чему-то настолько сильно. Не могу объяснить, что все это значит, и, возможно, именно поэтому меня так тянет к ней.
Хоть я и не должен был этого делать, но все же начинаю двигаться в сторону танцующей пары, поворачиваясь боком, чтобы проскользнуть мимо других пар. Сет первым видит меня, а потом он начинает что-то шептать Келли на ухо.
Повернув голову, она смотрит на меня и ее веки слегка подергиваются. Ее зрачки кажутся огромными в тусклом свете, кожа бледной, а волосы мягкими.
— Не против, если я украду ее? — спрашиваю сквозь музыку.
Сет убирает руки с ее бедер.
— Пожалуйста. — он подмигивает Келли, уходя от нас, и исчезает в толпе, дойдя до конца танцпола.
Взгляд Келли задерживает на том месте, где он только что исчез, ее плечи напряженны, а пальцы зажаты в кулаки.
Я наклоняюсь к ее уху.
— Ты не обязана танцевать со мной, если не хочешь.
Ее плечи приподнимаются, и она разворачивается лицом ко мне. Она пристально разглядывает меня, сначала ноги, потом живот – это вызывает во мне чувство неловкости. Она знает, где скрыты мои шрамы, она тот человек, который знает о них непонаслышке.
— Все нормально. Мы можем потанцевать. — В ее голосе чувствуется дрожь.
Я протягиваю к ней руку, и она немного колеблется, прежде чем поместить в нее свою. Сжимая ладонь, медленно притягиваю девушку к себе, пристально глядя на нее. Она выглядит так беспомощно, словно молится внутри себя, чтобы я не обидел ее. Это отбрасывает меня в то время, когда я был маленьким и мой отец был зол, за то, что я разбил вазу. Он кинулся на меня с ремнем в руке, а в его глазах плескалась ярость, когда я нырнул под стол, пытаясь там укрыться. Шрамы, оставшиеся с того дня, так и не зажили, все что я мог сделать тогда, это лишь надеяться на то, что он не убьет меня.
— Я могу положить руку на бедро? — спрашиваю я, а она кивает в ответ.
Расправляю пальцы у нее на талии, и ее глаза немного расширяются, особенно после того, как я положил вторую руку с другой стороны. Прислушиваюсь к стуку своего сердца в груди, который, кажется, звучит громче, чем музыка. Я чувствую вещи, которые не чувствовал прежде, и ничего не могу с этим поделать. Что если я буду продолжать узнавать ее, и чувства только усилятся? У меня просто не получится справится с ними.
Она немного успокаивается, когда ее руки скользят по моей груди вверх, к шее и оборачиваются вокруг нее, затем, она вскидывает голову верх, чтобы посмотреть на меня.
— Я не очень люблю танцевать, — признаюсь я. — Отчасти страх перед танцами у меня развился еще в детстве.
Уголки ее губ ползут вверх.
— Как это?
Кончики моих пальцев зарываются в ее бедра, и я притягиваю девушки ближе к себе, так, что могу ощущать тепло ее дыхания на своей шее.
— Когда мне было десять, моя мама решила заняться всевозможными видами танцев, и когда она занималась ими дома, то любила использовать в качестве партнеров моих братьев и меня. Я ненавижу танцы до сих пор.
Она улыбается. — Это мило, что ты танцевал со своей мамой.
Мои пальцы движутся по ее спине и задевают кусочек открытой кожи между рубашкой и джинсами.
— Но ты не должна никому об этом рассказывать. Мне нужно поддерживать репутацию. По крайней мере, дома. Здесь я еще не утвердился.
Ее улыбка становится шире, а пряди волос мило обрамляют ее лицо.
— Это может быть нашим маленьким секретом.
Я тихо смеюсь, а она смотрит на меня. Она, кажется, счастливой. Когда музыка меняет ритм на более быстрый, я решаю показать ей свои способности, просто чтобы она продолжала улыбаться.
— Держись, — предупреждаю я.
Она прикусывает губу, и острое желание поцеловать ее сжимает мое сердце. Внезапно, я не могу решить, следует ли оставить ее здесь на танцполе, или продолжить свое хвастовство.
Я отталкиваю девушку от себя, и моя рука скользит по ее, а после наши пальцы сплетаются. Глаза Келли расширяются, когда я дергаю ее обратно к себе и кручу вокруг до тех пор, пока наши тела не сталкиваются. Ее губы в нескольких дюймах от моих, а ее вздымающаяся грудь задевает мою.
— Хочешь еще чего-нибудь? — Произношу я низким голосом, надеясь вызвать ее дрожь
Она не дрожит, но кивает с волнением и блеском в глазах. Моя ладонь властно скользит по ее спине, чувствуя жар кожи, исходящий из-под рубашки. Я тяну ее руку вперед и слегка наклоняю Келли назад. Ее волосы свисают на пол, спина выгибается, а у меня образуется прекрасный вид на ее грудь и кусочек кожи выглядывающих из нижней части ее вершины. Глубоко вздыхая, я скольжу рукой по ее спине, возвращая в вертикальное положение, и ее грудь вновь оказывается прижатой к моей.
— Об этом тоже никому не рассказывай, — шепчу ей на ухо, обнимая ее обеими руками за талию.
— Хорошо, — говорит она, задыхаясь и сжимая своими пальцами мои лопатки.
Мы продолжаем медленно двигаться в такт музыке, и я все так же держу ее в своих объятиях до тех пор, пока песня не подходит к концу, тогда мы отпускаем друг друга и возвращаемся к столу, как будто ничего не случилось. Что-то изменилось между нами, но я не уверен, следует ли дать жизнь этим изменениям или бежать сломя голову, пока не стало слишком поздно.
Глава 5.
#3 Попытаться быть счастливой, #3 Тупо напиться и веселиться
Келли
Я счастлива, просто тупо счастлива. Не знаю, это от того, что я столько выпила или потому что ночь действительно хороша. Мне удалось осуществить сегодня то, что казалось невозможным, и меня просто распирает чувство гордости, когда я практически заскакиваю в салон такси. Я танцевала с Кайденом и позволяла ему прикасаться к себе так, как не позволяла больше никому и никогда – по крайней мере, без разрешения – и мне понравилось это!
Сет и я садимся на заднее сиденье, а Кайден объяснят водителю, куда нужно ехать. Внутри запах заплесневелого сыра смешан с ароматом хвои. Таксист – крупный мужчина, лет пятидесяти, который выглядит отнюдь не в восторге от четырех громких восемнадцатилетних ребят в машине. В салоне тихо играет музыка 80-ых, а Сет хихикает над словами песни, говоря мне, что исполнители скрытые развратники и поют о киске.
Люк услышав его, разворачивается на своем месте.
— Она что и в правду об этом?
Сет указывает на динамики.
— Прислушайся.
Мы сидим тихо, уставившись на динамик, слушая слова песни. Сет сжимает руку в кулак и подносит к губам, словно микрофон, и начинает петь.
— Откуда ты знаешь эту песню? — спрашиваю я. — Это не та музыка, которую ты слушаешь.
Он улыбается, склонившись, заканчивая песню.
— Мой отец помешан на восьмидесятых. У него маллет[1] на голове и прочая фигня.
Я хихикаю, когда он пытается бедрами сделать странное танцевальное движение.
— Тут точно про киску поется, да? — Спрашивает Люк, а водитель делает звук громче, чтобы приглушить наш разговор.
Мои щеки горят, и я поворачиваю голову в сторону окна, уткнувшись носом в ворот рубашки, чтобы скрыть смех. Я не думаю, что это смешно, но ничего не могу с собой поделать.
— О, Келли пьяна, — делает вывод Сет, опуская свою руку на колено. — Ты выпила Лонг-Айленд?
Я качаю головой, позволяя сползти вороту на место.
— Только половину.
— Немного, — Кайден дразнит меня с усмешкой, и мой румянец усиливается.
— Эй, это ее первый раз, — Сет встает на мою защиту, похлопывая меня по голове, как собачку. — Она хорошо справилась. На самом деле она большая умница.
Я поворачиваюсь к окну, понимая, что он хотел этим сказать и благодаря его про себя за эти слова.
***
— Чувствую, что нас скоро ограбят, — шепчет Сет, пока мы направляемся в магазин, что расположен недалеко от подножия гор. Мы решили остановиться и купить несколько фонарей и краску, прежде чем осуществить коварный план, иначе это будет бессмысленная поездка.
Возле здания стоят и курят несколько ребят. Они смотрят, как мы пересекаем стоянку, проходим через раздвижные стеклянные двери и попадаем внутрь магазина.
— Тут все должно быть по одному доллару.
Люк хватает рюмку с прилавка, что расположен возле дверей, и всматривается в основание. Но тут кусок стекла выпадает из-под ободка и Люк поспешно возвращает его на место.
— Да, теперь я вижу почему.
С колонок на потолке льется фанковая музыка, Сет, качая головой в такт, подходит к стеллажу и берет отвратительный оранжево-коричневый шарф.
— Ого, кажется, я помню как моя бабушка носила что-то вроде этого.
Он обвязывает его вокруг шеи и направляется дальше по проходу, разглядывая полки.
— Нам надо разделиться, — заявляет Люк. — И найти фонарики и краску. Так будет быстрее.
— Или мы просто могли бы обратиться за помощью к кассиру. — Я смотрю через плечо на кассу, за которой стоит высокий, с толстой шее парень и с серьезным взглядом наблюдает за нами. — Или нет.
— Давайте устроим соревнование, — говорит Кайден, подпрыгивая, чтобы хлопнуть рукой по одному из красных баннеров, свисающих с потолка. Не могу сказать точно, пьян он или нет, потому что знаю его не так хорошо, но, кажется, он слегка потерял равновесие. — Первый, кто найдет вещи, будет победителем.
— Это просто фантастически гребанно сложно, — саркастично подмечает Люк, всматриваясь в проход. — Как на счет того, чтобы проигравший оплачивал напитки в нашу следующую вылазку.
— Похоже на план для меня. — Сет присоединяется к нам, разматывая шарф и отбрасывая его в сторону. — И я говорю: " мы в деле".
Кайден и Люк поднимают руки высоко над моей головой и дают друг другу пять, а после нацеливают свои ладони на меня. Осторожно касаюсь их, и Кайден начинает смеяться надо мной, когда я опускаю свои руки.
— Что тут смешного? — спрашиваю я, а он только головой качает.
— Ладно, а теперь правила. — Люк расхаживает вперед и назад, словно директор. — Правила заключаются в том, что их нет, единственное условие – оказаться первым на кассе с четырьмя фонариками и баллончиком с краской. Последний – проигравший.
Я стараюсь не засмеяться. Вот этим люди обычно занимаются ради веселья?
Люк останавливается, и его глаза темнеют.
— На старт, внимание, марш. — Проговаривает он быстро, а затем стремительно уносится в сторону от главного входа, так, что только пятки засверкали, прежде чем кто-то из нас успел среагировать.
Сет бежит в сторону одного из проходов, а Кайден бросается к тому, что находится справа от меня. Я остаюсь совсем одна в главном проходе. Начинаю идти по нему, покачивая руками и читая вывески над рядами.
Когда я дохожу до третьего, Кайден выскакивает с другого конца, а затем сосредотачивается на мне, улыбаясь.
— Ты как-то не особо напрягаешься, — говорит он. — На самом деле, кажется, что ты вообще не стараешься.
Я показываю на вывески над моей головой с номерами рядов и списком товаров.
— У меня иной подход, нежели просто носиться между рядами, как сумасшедшей.
Он нахально смотрит на меня и совершенно не к месту подносит ладони к своему рту, слово собирает громко кричать.
— Ну, и что же тогда в этом забавного?
Я хихикаю.
— Не знаю.
Он передвигает руку к уху.
— Что? Я не слышу. Повтори.
Чувствуя себя глупо, прикладываю ладони к своему рту, как до этого делал Кайден.
— Я сказала, что не знаю.
Он опускает руки, продолжая улыбаться.
— Пошли. Ты побежишь по той стороне, а я побегу вниз по этой. Посмотрим, кто кого обгонит в конце.
Я качаю головой.
— Ни в коем случае. Ты победишь. Ты же футболист. И постоянно бегаешь.
Он размышляет над моими словами, а затем хватает рулон бумажных полотенец с полки.
— Я больше бросаю, чем бегаю.
Он отступает назад, перекидывает рулон через плечо, а после швыряет его в мою сторону. Он летит в воздухе прямо на меня.
Я выставляю руки вперед и ловлю его без особых усилий. Его руки падают с двух сторон, когда он смотрит на меня изумленным взглядом.
— Кажется, у кого-то есть скрытый талант.
Я перекидываю бумажные полотенца через плечо и бросаю их обратно ему.
— Мой отец тренер. — Он ловит их и наклоняет голову, глядя на меня с интересом, а я продолжаю говорить, — я начала играть в мяч с ним и братом, когда мне было три.
Не сводя с меня глаз, он возвращает рулон обратно на полку.
— Ладно, давай подумаем, как можно поступить. — Он срывается в сторону и скрывается за стеллажом.
Я делаю шаг в сторону, направляясь к следующему проходу, где он ждет на другом конце. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, он исчезает из поля моего зрения, и мне приходится сделать несколько шагов, чтобы попасть в следующий проход. Его там нет, и это вынуждает меня практически срываться на бег, направляясь к следующему ряду, откуда он вновь ускользает. Смех начинает срываться с моих губ. Каждый раз, когда я достигаю очередного прохода, он исчезает на другой стороне. Наконец, я достигаю ряда с красками и двигаюсь вдоль него, когда Кайден появляется на другом конце.
Мы оба хватаемся взглядами за аэрозольную краску на нижней полке в середине ряда.
— Похоже, у нас небольшая проблемка, — говорит он с намеком, когда встречается с моим взглядом.
Мои глаза мечутся между ним и краской, а потом я срываюсь на бег. Его обувь издает скрип, когда он тоже срывается с места. Мы подбегаем к стеллажу одновременно и в тот же миг врезаемся в полку, случайно сбивая кучу банок. Я смеюсь, когда мои ноги спотыкаются о баллончики, и заваливаюсь на пол, теряя равновесие.
— Ну, нет, — говорит Кайден, оборачивая свои длинные пальцы вокруг моего запястья, и тянет меня за руку. — Тебе так не победить.
Я тянусь к полке, но он ловит мою руку и притягивает к себе. Я пытаюсь выкрутиться, стараясь не смеяться, но случайно наступаю на что-то ногой. Раздается шипение, брызги зеленой краски попадают на белый линолеум и на мои ботинки.
Я замираю, смотря широко распахнутым глаза на беспорядок на полу.
— О, Боже мой.
Кайден сильно сжимает губы, стараясь не засмеяться надо мной.
— Это все из-за тебя.
— Это не смешно, — я сгибаю колено, приподнимая ногу. — И что мне теперь делать?
Он смотрит на банку в своей руке и на учиненный беспорядок на полу. А после его пальцы переплетаются с моими, когда он тянет меня в конец прохода.