Развитие мышления у воинов в боевой и политической подготовке

М. П. Фрунзе указывал, что «без значительной степени умственного развития солдата ведение современного сложного и в то же время крайне дифференцированного боя — дело без­надежное» (М. В. Фрунзе, Собр. соч., т. 1, Госиздат, 1929, стр. 434).

Чтобы воин мог успешно вести современный бой, решать сложные боевые задачи в условиях современной войны, его мышление должно обладать рядом качеств. Эти качества формируются у всех военнослужащих в ходе боевой и поли­тической подготовки и в процессе службы мирного времени.

Важнейшим качеством мышления воина является мобиль­ность, готовность мысли. Под мобильностью обычно подразу­мевают способность наиболее полно мобилизовать необходи­мые знания для решения стоящей задачи.

Для правильного решения боевой задачи воину необходи­мо опереться на свой прошлый опыт, а также на опыт ведения боя, сложившийся исторически и усвоенный в виде известных военных знаний. Знания и опыт помогают принять обоснован­ное решение, выбрать наиболее правильный для данных усло­вий способ, прием действий.

Однако иногда бывает так, что большие знания не исполь­зуются, не мобилизуются в нужный момент и, казалось бы, сведущий, опытный человек принимает необоснованное, слу­чайное решение. Примером таких решений, которые не соот­ветствовали быстроменяющейся боевой обстановке, являются приказы генерала Жилинского осенью 1914 г., ставшие одной из причин катастрофы русских армий в Восточной Пруссии. В данном случае у Жилинского, имевшего всестороннюю воен­ную подготовку, опыт руководства войсковыми частями и сое­динениями, занимавшего должность начальника генерального штаба, видимо, отсутствовало качество мобильности мышле­ния, способности быстро в нужный момент мобилизовать и ис­пользовать имеющиеся знания и опыт. Отсутствие этого каче­ства у командира нетерпимо.

Мобильность мышления выражается также в способности мобилизовать имеющиеся знания, сведения, опыт для того, чтобы восполнить недостаток данных о противнике, местности, условиях, когда приходится решать задачу в короткое время, без рекогносцировки, при отсутствии соприкосновения с противником. Особенно это качество необходимо воинам, дейст­вующим в условиях изоляции, например, в составе десанта, на плацдарме, в окружении, когда приходится полагаться только на себя и на свою сообразительность.

Мобильное мышление всегда содействует принятию обос­нованных решений. Поэтому в процессе обучения и воспита­ния воинов следует специально ставить задачу— развивать мобильное мышление.

Мобильность как важное качество военного мышления раз­вивается прежде всего путем активного усвоения военнослу­жащими знаний и опыта, путем практического применения знаний.

Воин получает военные знания, слушая сообщения офице­ра в ходе боевой и политической подготовки, действуя под ру­ководством своего командира, наблюдая за действиями окру­жающих ого товарищей, читая литературу, посещая кино и т. д.

На политзанятиях нужно заботиться о расширении общего и военного кругозора подчиненных, сообщать им сведения, ко­торые могут быть использованы в решении боевых задач. Это имеет отношение прежде всего к темам, посвященным Воору­женным Силам и военной истории нашего народа. Мобиль­ность мышления на политическом занятии развивается не только их содержанием, но и правильным проведением: опро­сами, встречными вопросами и т. п., т. е. когда воин должен практически мобилизовать свои знания.

Партийно-политическая работа, чем она более предметна, чем ближе к войсковой жизни, тем больше она вооружает воина военными знаниями и умениями практически их исполь­зовать. Тематическое собрание, где обсуждаются, например, конкретные вопросы по теме предстоящих учений, конечно, обогатит воина, передает ему знания товарищей и команди­ров, подскажет, как эти знания использовать. В свою очередь на этом собрании, выступая, принимая участие в обсуждении, воин активизирует свои знания, развивает мысль.

Специальные виды боевой подготовки, особенно если на этих занятиях уделяется большое внимание практическому обращению воина с оружием, техникой, вооружают воина всем тем запасом знаний, которые позволяют ему правильно решать боевые задачи. Активность воинов в ходе боевой под­готовки развивает мобильность их мышления, умение быстро и вовремя мобилизовать нужные знания.

Особенно способствуют развитию мобильности мышления тактические занятия, на которых воин многое узнает и исполь­зует на практике свои знания.

Мобильность мышления, как и вообще мышление, развива­ется не только в ходе боевой и политической подготовки. Например, проведение викторины развивает у солдат находчивость, мобильность, т. е. те самые качества, которые необхо­димы воину при решении боевой задачи. Поэтому следует как можно шире практиковать такого рода мероприятия с личным составом, где люди получают некоторые знания, а также тре­нируются в мобилизации и использовании своих знаний.

Очень важным качеством военного мышления является быстрота. В современных условиях боевая задача потребует от воина умения быстро думать, быстро реагировать, быстро действовать. Успех в бою будет у того, кто идет впереди со­бытий, организует их.

Быстрота мышления — это способность в минимально ко­роткое время сконцентрировать в сознании имеющиеся сведе­ния, сравнить, проанализировать их и сделать обоснованный вывод.

Быстрота мышления зависит от некоторых общих свойств личности человека, например, от темперамента, но вместе с тем его качество также и развивается.

Единственный путь развития быстроты мышления — тренировка. Понятно, что тренировка будет полезной и успешной тогда, когда воин практически включится в такую деятель­ность, где сама задача, сами условия требуют быстрой реак­ции, быстрого мышления.

Встречный вопрос, на политзанятиях, исчезающая мишень на стрельбах, кросс по пересеченной и мало знакомой мест­ности, определение характера поломки двигателя, даже пры­жок через «коня» — все это способствует развитию актив­ности и быстроты мышления.

Командир, политработник должен во все виды подготовки вносить такие элементы, которые обеспечивают тренировку быстроты мысли, реакции.

Важным качеством мышления также является самостоя­тельность. Самостоятельность проявляется в отсутствии коле­баний, в неподверженности мысли посторонним влиянием.

Самостоятельность мышления наблюдается, как правило, у тех людей, кто четко и определенно мыслит. Четкость и оп­ределенность создают внутреннюю уверенность в своих сужде­ниях которая и противодействует посторонним влияниям.

Развитие самостоятельности мышления должно идти по та­кому пути, который даст возможность научить людей правиль­но, логически, обоснованно мыслить. Этому можно изучить только постоянным контролем и оценкой хода рассуждений подчиненного под углом зрения развития самостоятельности мышления. Поэтому нужно большое внимание уделять отве­там подчиненных, их докладам, требуя логичности, обоснованности в изложении.

Тренирует мысль решение всякого рода задач, например, тактических, проигрывание тактических задач на ящике с пес­ком. Выполнение письменных работ — составление доклада, оформление документа — способствует развитию четкого, ло­гичного, а значит и самостоятельного мышления

В развитии самостоятельности мышления военнослужащих, пожалуй, главную роль играет ознакомление их с ходом ре­шения боевой задачи, с уставной последовательностью реше­ния задачи. Необходимо воинов учить строить свою мысль именно в такой последовательности.

Целеустремленность — следующее качество мышления, ко­торое должно быть развито у военнослужащих. Целеустрем­ленность— это способность мыслить направленно к одной це­ли, не отвлекаясь и не прекращая поиска решения

Целеустремленность проявляется в определенности цели рассуждений, в постоянстве этой цели, в направленности мысли исключительно к этой цели, в последовательности мыслительных действий.

Формирование целеустремленного мышления предполага­ет прежде всего создание у человека известной системы моти­вов и жизненных целей, которым бы и подчинялась мысль. У воина, следовательно, нужно воспитывать чувство долга, ответственности за порученное дело, желание с оружием в ру­ках защищать Родину, интерес к военной службе. Такая лич­ная направленность как бы поляризует его мышление, прида­ет ему общую военную целеустремленность.

Целеустремленность мышления невозможна без развитой воли, которая обеспечивает нужное сосредоточение мысли, без развитых интеллектуальных чувств, которые помогают под­держивать направленность мысли к одной цели.

Поэтому развитие целеустремленности связано прежде все­го с воспитательной работой, формирующей общую направлен­ность воина. В этой работе офицеры должны особое внимание уделить формированию военных интересов, любви к военному делу. Именно этим путем постепенно создается военная на­правленность мысли. Изучая военную присягу, боевой путь Вооруженных Сил, военную технику и т. д.,— везде есть воз­можность формировать военную направленность мышления.

Нужно также тренировать людей в умении сосредоточивать свое внимание на цели действий, в умении последовательно мыслить. В этом отношении хорошей тренировкой являются сложные задания, когда на пути к цели солдат должен выпол­нить ряд действий и вместе с тем иметь цель в центре внима­нии. Например, разборка и сборка двигателя или оружия, или совершение перехода в определенный пункт назначения — это целенаправленные действия, в которых развивается способ­ность целенаправленно мыслить.

Следует назвать и такие необходимые качества мышления воинов, как глубина ума, гибкость мысли, широта ума. Эти качества обеспечивают способность проникать в суть вещей и явлений, видеть особенности, изменения в предметах и явле­ниях, схватывать главные, основные связи между предметами и явлениями.

Эти качества, безусловно, являются предпосылкой пра­вильного мышления командира, солдата, оценивающего обста­новку, ищущего благоприятные моменты в обстановке, при­нимающего решение.

Глубокий ум способствует проникновению познания за по­верхность видимого: для глубокомысленного командира окру­жающее не просто совокупность оврагов, рек, возвышенностей, а благоприятные или неблагоприятные условия для боя, для оборудования и занятия позиции, препятствия, укрытия.

Гибкая мысль способна увидеть тенденции в развивающих­ся событиях, подметить направление изменений там, где че­ловек инертного ума видит только перемещение. Командир с гибким умом видит не просто движущуюся колонну противника, а маневр с определенной целью.

Широта ума лежит в основе предусмотрительности. Широ­кий ум замечает сложные связи между предметами и явления­ми, те связи, которые узкомыслящие люди могут и не заме­тить. Особенно это важно в воинской деятельности. Чтобы пра­вильно оценить обстановку, надо видеть связи и взаимозави­симость между многими элементами боя. Так, характер мест­ности влияет на возможность использовать ту или иную техни­ку; отсутствие достаточного количества коммуникаций, их уд­линение или нарушение парализует численное превосходство десантирующегося противника и т. п.

Глубина, гибкость и широта ума приобретаются в резуль­тате овладения диалектическим методом. Поэтому, например, хорошее уяснение положения диалектики, что все в окружаю­щем нас мире находится во взаимной связи, в развитии, пра­вильное понимание таких категорий, как форма и содержание, развивает гибкость, глубину и широту ума. Эти качества раз­виваются путем систематического упражнения мысли.

В ходе подготовки личного состава к ведению современ­ного боя, в процессе развития военного мышления офицеры должны обращать внимание на выработку перечисленных выше качеств ума. Вместе с тем, обучая и воспитывая подчи­ненных, постоянно следует также помнить, что каждого вои­на нужно научить решать и выполнять боевую задачу.

Выше уже говорилось о фазах решения боевой задачи в условиях боя. Приведенный анализ позволяет более расчленен­но увидеть пути обучения воинов решению боевой задачи.

С психологической точки зрения именно к этому сводится цель тактической подготовки войск и вообще всей подготовки в составе подразделения.

Развитие умения решать боевую задачу, т. е. военного мышления, начинается с разъяснения личному составу основ­ных элементов решения. Воин должен понимать, что решение складывается из уяснения задачи, оценки обстановки, приня­тия решения и действий, направленных на выполнение реше­ния. Воин должен не просто хорошо выучить эту последова­тельность, но и убедиться в том, что иного пути решения мет, что этот путь обеспечивает быстроту и обоснованность решения, что отклонения от него поведут к излишней затрате вре­мени и к ошибкам. —

Эти положения разъясняются воинам при изучении уста­вов, на политических занятиях, в ходе тактической подготовки. Причем убедить воина в этом и, следовательно, помочь ему усвоить это — нетрудно, так как истинность этих положений очевидна.

Далее, после общего ознакомления личного состава с ус­тавным ходом решения боевой задачи нужно перейти к отра­ботке отдельных элементов решения.

Прежде всего необходимо воина научить понимать, уяснять задачу.

Практика показывает, что наибольшее число ошибок в ре­шении боевой задачи связано с неправильным, нечетким по­ниманием ее. Нечеткое понимание задачи может быть обус­ловлено рядом причин. Например, солдат может с трудом представлять себе свою задачу, он может не понимать ее в силу незнания некоторых элементов боя и боевой обстанов­ки, или потому, что командир ставит ее путано, не соблюдая уставной последовательности.

Научить воина правильно понимать задачу — это значит устранить все, что препятствует пониманию. Надо добиваться, чтобы солдаты на местности познакомились с типичным полем боя: это поможет им более или менее точно, в образах пред­ставлять себе задачу. Хорошо, если солдаты познакомятся с ходом современного боя, наблюдая за действиями подразде­лений на учениях или участвуя в просмотре учебных и воен­но-хроникальных фильмов. Желательно, чтобы отработка эле­ментов решения осуществлялась путем постановки задачи на местности, чтобы последовательность приказа, отдельные его элементы и даже уставные термины связывались в сознании солдата с определенными местными предметами. Таким обра­зом, у него будет формироваться система образов, помогающая лучше понимать задачу. Постановку и отработку задачи также следует проводить на ящике с песком, на карте. Так солдаты будут тренироваться в восприятии и понимании задачи раз­ными приемами, в разной форме. А в целом это значит, что в сознании элементы задачи отложатся более полно, наглядно, рельефно. Все это и создает предпосылки успешных практи­ческих решений.

Учить людей уяснять задачу нужно не только в ходе такти­ческой подготовки, а всегда и везде. Повторение солдатом по­лученного от командира приказания помогает сосредоточить внимание на задаче, понять ее. Это дисциплинирует мысль. Даже доклад дежурного по подразделению прибывшему офи­церу дисциплинирует мысль докладывающего и приучает к уяснению задачи. Требовать строгого соблюдения этих пунк­тов устава — это значит не только укреплять дисциплину, это значит и приучать людей уяснять задачу, концентрировать свое внимание на ней. Именно так вырабатывается у воинов общее качество мышления—все начинать с четкого уяснения задачи.

Между прочим, умение понять задачу есть главное качест­во всякого делового человека. По тому, как воин уясняет за­дачу, можно судить о его личных качествах, о его отноше­нии к делу. Бывает так: командир не успел и рта раскрыть, а солдат уже четко произносит: «Ясно!» — и побежал. Через некоторое время он возвращается смущенный, так как он не дослушал приказа и поэтому, естественно, не знает, что ему делать. Понятно, что если такое явление повторяется, то это говорит о суетливости и легкомыслии человека, о том, что его надо научить уяснять задачу, чтобы сделать из него полноцен­ного воина.

Важным звеном в развитии мышления воинов является обучение их правильно оценивать обстановку.

С этой целью солдату нужно уяснить и хорошо запомнить прежде всего, что входит в обстановку боя, какие условия влияют на ход и исход боя, каковы важность и значение от­дельных элементов условий и обстановки боя. Вместе с тем надо, чтобы солдат понял, что оценка противника, местности, времени производится не произвольно, а в связи с той задачей, которую он выполняет. Например, для обороны в некоторых случаях выгодно, если перед нашими траншеями ровная мест­ность, так же как в иных случаях наступать лучше, если перед траншеями противника пересеченная местность.

Элементы обстановки лучше всего изучать на местности, следует привлекать для этого также карту, ящик с песком, описания местности и т. д. Таким образом солдат научится представлять себе обстановку боя более полно и рельефно, свободно разбираться в ней, видеть ее положительные и отри­цательные стороны.

Естественно, для того чтобы правильно оценить обстановку, надо уметь видеть ее, выделять отдельные главные элементы обстановки, игнорировать то, что не влияет на бой. Следова­тельно, нужно уметь анализировать, сравнивать, оценивать,

В этом отношении большую роль играют занятия на местности, занятия по ориентированию, наблюдению и др.

Исключительно важно для развития мышления у вои­нов, умения решать боевую задачу, — научить солдата прини­мать решение на основе уяснения задачи и оценки обстановки. Ведь в конце концов именно от того, насколько верно уяснена задача, оценена обстановка и принято решение, зависит успех действий:

Чтобы научить солдата принимать решение, нужно хорошо ознакомить его с тактическими основами действий одиночного бойца, действий в составе подразделения в различных усло­виях местности и в различное время суток. Без этих знаний не может быть обоснованных и верных решений.

Если бой солдата- стрелка изобразить схематически (не учи­тывая в данном случае напряжения, переживаний и т. д.), то он состоит из нескольких видов простых действий, слагающихся из движения и огня. Принять решение—это значит на основе четкого понимания задачи и учета условий определить направ­ление и порядок движения, направление и порядок огня, цель движения и огня и взаимодействия. Характер действий в этой простой схеме определен уставами. Выбор наиболее рациональ­ного порядка действий должен соответствовать задаче и об­становке.

Поэтому можно сказать, что научить солдата принимать ре­шение— это прежде всего хорошо научить его основным видам действий в современном бою, научить понимать задачу, видеть положительные и отрицательные стороны в обстановке, нако­нец, научить выбирать тот вид действий, предусмотренных ус­тавом, который в данных условиях обстановки быстрее всего приведет к достижению цели.

Следовательно, для того чтобы научить солдат принимать решения, нужно вооружить их военными знаниями, умениями и навыками, с одной стороны, а с другой — тренировать их в принятии решений.

Принятие решения требует известных волевых усилий и волевых качеств и прежде всего такого качества, как решительность.

Решительность предполагает умение обстоятельно взвесить все «за» и «против», сделать обоснованный вывод и, приняв этот вывод как решение, не допускать колебаний, особенно в ходе выполнения этого решения.

Таким образом, научить солдата принимать решение — это значит ещё и сформировать у него нужные для этого волевые качества, а, как известно, воля развивается, формируется только в практике, в деятельности.

Наконец, последним этапом решения боевой задачи явля­ется ее выполнение. Выполнение задачи требует от солдата многих военных знаний, умений и навыков. Собственно, вся служба, вся система боевой и политической подготовки рассчи­тана на подготовку солдата к тому, чтобы он мог выполнить боевую задачу, реализовать принятое решение.

Практически обучение воинов решению боевых задач осуществляется, конечно, не строго по таким отдельным этапам, как указано выше. Приведённый анализ имеет целью привлечь внимание командира к психологической схеме развития мышле­ния. Жизнь же в Вооруженных Силах протекает в соответствии с уставным порядком, по планам боевой и политической подго­товки войск. Психологическая схема имеет целью подсказать, на какие психологические моменты следует обратить внима­ние в работе с личным составом, чтобы в результате службы солдат не только овладел военными знаниями, умениями и на­выками, но и развил свое мышление, умение решать боевые задачи.

Это значит, что в рамках, например, тактической подготовки мы быстрее и лучше подготовим солдата к войне, если будем отрабатывать с ним все элементы решения боевой задачи, а не ограничимся тренировкой в виде простого повторения устав­ной последовательности.

Говоря о развитии мышления у воинов, нельзя не под­черкнуть, что психика солдата и, в частности, его мышление должны быть подготовлены к нормальному функционирова­нию в условиях боя. Речь идет о психологической подготовке к войне.

Выше уже отмечалось, что боевые условия исключительно сложные; в бою трудно оставаться хладнокровным, сохранить ясность и твердость мысли. Поэтому еще в мирное время воин должен подготовить своё мышление к войне.

Эта подготовка включает в себя прежде всего формирова­ние у воина перечисленных выше качеств мышления. Причем нужно солдата приучать решать боевые задачи в условиях, максимально приближенных к боевым условиям.

В ходе боевой подготовки могут быть полностью воссозда­ны основные черты боя: время, местность, погода, физическое напряжение, движение, усталость, боевые шумы. Единственные факторы, которые остаются условными на учениях, — это противник и опасность для жизни.

Максимально приближая учения к боевым условиям по первой группе факторов обстановки, можно выработать у солдат необходимые для боя качества. В частности, можно натренировать их мышление так. чтобы оно правильно работа­ло, несмотря на усталость и напряжение, физические помехи и т. д.

Вместе с тем в интересах более глубокой психологической подготовки солдата к войне необходимо стремиться противо­действовать элементам условности, связанным с отсутствием противника и смертельной опасности. Условность может пре­одолеваться при помощи активизации у воинов чувства от­ветственности. которое помогает создать у них такое отноше­ние к учениям, когда все психические процессы будут форси­рованы, напряжены и будут функционировать так. как в реальных условиях боя. Именно в этом случае и достигает­ся психологическая закалка воина, его мысль привыкает работать в неблагоприятных условиях, но с таким внутренним напряжением, которое преодолевает отрицательное влияние этих условий на мышление.

Наконец, следует вспомнить положение о связи мышления с речью, языком. Это положение подсказывает, что чем богаче речь человека, чем активнее он использует ее. тем более раз­вито у него мышление.

Развивая речь у подчиненных воинов, мы тем самым разви­ваем их мышление. В Вооруженных Силах многие виды подготовки связаны с устной или письменной речью На политзаня­тиях офицер рассказывает, а солдат слушает, пишет, прини­мает участие в беседе. Руководить речью солдата его записью, ответом — вот один из путей формирования, развития мышления

Техническая подготовка также включает в себя элементы речевого общения офицера с подчиненными. Солдаты читают техническую литературу. А технический язык — язык высоко логичный. Поэтому правильное овладение им развивает у лю­дей логическое мышление

То же самое можно сказать и о других видах подготовки.

Офицер должен помнить, что хорошими средствами разви­тия мышления у подчиненных являются: выступления воинов, доклады, рассказы, участие в стенной печати Следя за пра­вильностью изложения, за аргументацией, анализом, доказательностью, убедительностью. офицер, таким образом, на­правляет развитие мышления у своих подчиненных.

Разумеется, вся работа, связанная с развитием мышления у воинов, ведется индивидуально с учетом их индивидуальных особенностей. Она имеет конкретные воспитательные цели по отношению к каждому воину в отдельности.

Таковы, схематически, сущность мышления, его особен­ности в боевых условиях и основные пути развития мышления у воинов. На практике пути развития мышления воплощаются в различные конкретные формы учебно-воспитательной рабо­ты в зависимости от вида вооруженных сил, содержания и форм боевой и политической подготовки.

Понятие о речи

В психологии проблема речи стоит рядом с проблемой мышления. «...Ни мысль, ни язык не образуют сами по себе особого царства...», — говорили по этому поводу К. Маркс и Ф. Энгельс (Соч., т. IV, стр. 435).

Это объясняется, во-первых, тем, что мышление и речь имеют общие элементы: слово выражает обобщение, оно яв­ляется формой существования понятия, мысли. Во-вторых, речь возникла вместе с мышлением в процессе общественно­исторического развития человека.

Именно поэтому в начале лекции, где раскрывался процесс мышления, пришлось привлечь материал о слове и о речи.

Речь, возникшая в процессе общественно-трудовой деятель­ности, присуща только человеку. Животные обладают способ­ностью произносить нечленораздельные звуки, эти звуки могут даже выражать и передавать их эмоциональные состояния: тревогу, ужас, призыв, но они не являются речью, они не пе­редают понятий.

Способность человекообразной обезьяны произносить звуки явилась лишь физиологической предпосылкой возникновения речи. Речь возникла после того, как предки человека стали от­ражать сложные связи между предметами и явлениями и обле­кать эти связи в речевую форму, в определенные звукосоче­тания.

Именно с переходом к трудовой деятельности предки чело­века начинают постепенно отражать сложные опосредствован­ные связи и отношения между предметами внешнего мира, свою связь с окружающим. С переходом к труду они также встали в трудовые, т. е. опосредствованные отношения к своим собратьям. В силу этого появилась потребность в трудовом общении и в обмене мыслями, которые являются обязатель­ным компонентом трудовой деятельности, как определенного воздействия человека на природу в составе коллектива. Воз­никновение способности отражения сложных связей у челове­ка, таким образом, связано с началом регулярного трудового общения между людьми: мысль связана с речью и ее элементом — словом по происхождению, содержанию и функции. По­этому мышление и речь выступают в единстве: язык есть «не­посредственная действительность мысли»,— отмечали К- Маркс и Ф. Энгельс (Соч., т. IV, стр. 434).

Под речью обычно понимают процесс общения между людьми, процесс обмена мыслями. Средством речевого обще­ния человека является язык.

Язык характеризуется грамматическим строем, словарным составом. Словарный состав языка — это арсенал средств обозначения предметов, явлений, связей в окружающей дейст­вительности. Отличают именно эту функцию обозначения в слове. Она выражается в том, что известное звукосочета­ние, составляющее слово, связано с определенным предме­том, явлением так, что при восприятии того или иного явле­ния, предмета у человека всплывает именно это звукосочетание и, наоборот, при восприятии того или иного звукосочета­ния в сознании человека может всплыть образ обозначаемого нм предмета. Например, солдат укрывается в окопе при виде самолета противника, штурмующего расположение части, но он укрывается также и по сигналу «Воздух». В таком соотно­шении слова и действительности легко увидеть то, что называ­ется условно-рефлекторной связью: слово как звукосочетание связано с реакцией.

Однако если в слове не видеть ничего больше, кроме такой прямой, сигнальной функции, то мы не увидим особенности речи и мышления человека. Нельзя слово понимать упрощен­но, как символ, условный заместитель предмета. Слово несет в себе возможности анализа и синтеза и является обобщением. По этому поводу В. И. Ленин говорил, что «всякое слово (речь) уже обобщает» (В. И. Ленин, Философские тетради, Госполитиздат, 1947, стр. 256). Так, например, слово «самолет» не является условным знаком, связанным только с каким-то конкретным предметом. Слово «самолет» обозначает класс предметов тяжелее воздуха, но, несмотря на это, передвигаю­щихся по воздуху. Под это слово может быть подведено бес­численное множество конкретных предметов.

Вместе с тем слово «самолет» не только обобщает, объеди­няет многие предметы, но и выделяет их от других. Значит, в отдельном слове заложены и обобщение, и конкретизация. Такой характер содержания слов позволяет им быть орудием мысли: анализа, синтеза окружающей действительности. На­пример, выражение «этот самолет—«МиГ-15» заключает в се­бе мысль, анализирующую и обозначающую известное объек­тивное обстоятельство. Здесь обозначен конкретный предмет («МиГ-15»), он выделен от других ему подобных (от «Як-20», «Ту-104» и т. д.), вместе с тем он определен в более широкий класс подобных предметов (самолет). Следовательно, благодаря слову можно провести анализ и синтез действительности, а само слово является носителем обобщения (т. е. уже проде­ланной работы по анализу и синтезу действительности), иначе говоря, носителем понятия.

Каждое слово и речь выполняют и другую функцию, функцию общения. Возможность общения посредством слов основана на том, что каждое слово предметно отнесено, т. е. обозначает тот или иной предмет или явление. Каждое слово имеет фонетическую характеристику и форму. Звуковая сторо­на слова обеспечивает возможность его передачи с одной сто­роны и восприятия — с другой.

Процесс общения мыслями осуществляется в виде устной и письменной речи.

Устная речь — общение посредством произнесения слов и восприятия их на слух.

Устная речь может носить характер диалога, когда идет обмен мыслями между двумя собеседниками. Разговор, беседа с солдатом является диалогом. Диалогическая речь обладает большими возможностями для передачи мыслей. Собеседники интонацией голоса, жестами насыщают сообщаемое эмоцио­нальным содержанием. В каждый момент разговора они учи­тывают мысли, сказанные до этого, что составляет контекст беседы, и это опять -таки обогащает содержание разговора. Контекст подразумевается собеседниками, тем самым упро­щается техника беседы.

Хотя диалог имеет большие возможности для передачи мыслей, однако не следует думать, что эти возможности авто­матически реализуются во всякой беседе; глубокая, содержа­тельная беседа требует известного умения, искусства.

Одно дело, когда офицер небрежно справится у солдата: «как дела?» и, не дослушав ответа, покровительственно про­изнесет «ну-ну» или что-нибудь подобное. Это, конечно, диа­лог, беседа, но беседа малосодержательная, поверхностная. Та­кие беседы не помогают офицеру в изучении подчиненных, хотя и могут создавать иллюзию того, что он простой, заду­шевный, общается с людьми и знает их.

Настоящая, содержательная беседа с солдатом получится тогда, когда офицер будет иметь определенную цель в разго­воре, когда его действительно интересует подчиненный, когда найдены точки соприкосновения интересов, есть взаимное рас­положение, имеется потребность в беседе. Но для всего этого мало уметь произносить слова, нужно уметь беседовать.

Устная речь носит характер монолога в том случае, если говорит один, а остальные слушают. Пропагандист, выступая перед личным составом с лекцией, произносит монолог.

Монологическая речь труднее диалогической прежде всего потому, что слушатели не реагируют на сообщаемые мысли непосредственно, как при диалоге. Лектор должен уметь уло­вить эту реакцию по таким признакам, как выражение или отсутствие внимания, по движению в зале, по характеру реплик и т. д. Во всем этом лектор должен правильно уловить согласие или несогласие аудитории, вопрос или недоумение, удовлетворение или неудовлетворение. Если лектор может все это уловить, понять реакцию аудитории, — он сможет правиль­но реагировать: усилить аргументы для обоснования положе­ний, оказавшихся малоубедительными, рассеять возникшие неясности или сомнения, привлечь внимание невнимательных.

В этом случае речь лектора становится действенной, монолог становится живым, слова, как говорят, доходят до ума и серд­ца слушателей.

Если же лектор читает лекцию и не следит за аудиторией, не устанавливает контакта с ней, если он не видит того, к ко­му обращается, то он затрудняет восприятие сообщаемых мыс­лей, лишает их действенности.

Монологическая речь будет и тогда, когда слова произно­сятся не для слушателя, не с целью передачи, а как бы для себя. Командир, получив боевой приказ, обычно уясняет за­дачу, произнося ее про себя в уставной последовательности. Это позволяет сосредоточенно, кратко и полно осмыслить все элементы задачи. Готовясь к выступлению, лектор может про себя прочитать его, чтобы облегчить само выступление.

Письменная речь — тоже один из видов общения, когда мысли передаются с помощью соответствующих письменных знаков, позволяющих обозначать звуки, слова, фразы. При­мерами письменной речи могут быть донесение, рапорт, шиф­ровка. Во всех этих случаях мысль фиксируется графически и затем воспроизводится путем расшифровки графических знаков. В письменной речи труднее передавать содержание, так как она лишена таких дополнительных выразительных средств, как мимика, жесты и т. д. Пишущему приходится так использовать слова, так строить фразу, чтобы восполнить недостающие средства передачи. Пишущий также должен помнить о том, кто будет читать, о его возможной реакции, способности понять написанное. Все это требует ответственно­го отношения к исполняемым письменным документам.

Уставы предусматривают систему понятий и порядок пост­роения различных документов. Весьма важно, чтобы каждый офицер усвоил эту терминологию и форму изложения мысли. Это облегчает взаимопонимание, руководство подчиненными и взаимодействие. Всякие отклонения от принятой терминоло­гии и формы могут повести к усложнению документов, к расхождению в их толковании и, таким образом, к расхождениям в действиях, что недопустимо в Вооруженных Силах.

Выделяют также внутреннюю речь, которая, в отличие от других видов, не выполняет функции общения, а служит сред­ством облегчения процесса мышления. Характеризуется внут­ренняя речь тем, что слова произносятся про себя, не имеют звукового оформления. Обычно это бывает, когда человек мысленно решает какую-либо задачу и сталкивается с затруд­нением, когда он формулирует свои мысли, возбужден.

Внутренняя речь отличается отрывочностью, конспектив­ностью, краткостью. Бывает так, что забудется какое-либо слово, понятие, и мысль как бы споткнулась. Некоторое время приходится подыскивать подходящее слово, чтобы продолжить мысль. Это убедительно говорит о том, что для развития мыш­ления у военнослужащих необходимо вырабатывать активный военный словарь, как основу для свободного хода мысли при решении боевых задач.

Речь также подразделяют на активную — речь говорящего, пишущего и пассивную — речь слушающего, читающего. Пас­сивная речь не менее сложна, чем активная, так как понимать должен не только говорящий, но и слушающий.

В процессе воспитания военнослужащих очень важно на­учить людей правильно излагать свои мысли, т. е. развить ак­тивную речь. Не менее важно научить их понимать приказы, донесения и т. д., т. е. развить пассивную речь.

Речь человека вообще и, в частности, его отдельные выступления можно специально характеризовать со стороны содер­жания, выразительности и по форме. По содержанию отли­чают глубокую и поверхностную речь. Глубина содержания речи зависит от памяти, мышления человека, его знаний, опы­та и направленности, а также от запаса слов.

Выразительность речи связана