К 1928 году Судоплатов был младшим оперативником Мелитопольского ОГПУ, в чьи обязанности входила работа с осведомителями из греческих, болгарских и немецких поселений. В августе того же года Павла перевели в Харьков и назначили уполномоченным секретно-политического отдела ГПУ УССР, позже уполномоченным информационного отдела. Одновременно с работой он пытался учиться на рабфаке, на чём настаивала его жена Эмма Карловна. Она также связала свою жизнь с органами и впоследствии стала полковником НКВД. Однако из-за очень плотного графика работы Судоплатову удалось окончить лишь два курса Харьковского университета и за всё это время побывать на десятке лекций.
Впрочем, карьера Судоплатова и без учёбы шла по возрастающей. Благодаря жене он свёл знакомства с видными партийными деятелями Украины, которые разглядели в молодом человеке большой потенциал и способствовали его переводу в Москву в отдел кадров ОГПУ СССР. Там в октябре 1933 года его приняли в Иностранное отделение. Так как, помимо русского, Павел свободно говорил на украинском, его начали активно использовать для агентурной работы, внедряя в ультраправые националистические организации за рубежом.
Оперативная деятельность Судоплатова не осталась незамеченной. В ноябре 1937 года его вызвал к себе нарком внутренних дел Ежов. Будучи совершенно некомпетентным в вопросах разведки, он предложил Судоплатову сопровождать его при докладах в ЦК. Так разведчик впервые познакомился со Сталиным. На их второй встрече Павлу было поручено лично убить главу украинских националистов Евгения Коновальца. Миссия была выполнена 23 мая 1938 года в Роттердаме.
Доказав на деле свою надёжность и компетентность, Судоплатов по приказу Сталина был назначен заместителем начальника Иностранного отдела ОГПУ СССР. Первым же заданием на этой должности для него стала ликвидация Льва Троцкого — миссия, с которой не справился предшественник Судоплатова на должности Сергей Шпигельглас. Для убийства было разрешено задействовать все ресурсы Инотдела, в том числе привлекать к работе ветеранов диверсионной деятельности, действовавших в Испании в период гражданской войны.
Совместно с помощником Наумом Эйтингоном Судоплатовым был разработан план операции «Утка», согласно которому были созданы две группы агентов — «Конь» и «Мать». В них вошли люди, которые не были «засвечены» в акциях против Троцкого, его сторонников и вообще в каких-либо связях с СССР. Первую возглавил известный мексиканский художник и ветеран войны в Испании Хосе-Давид Сикейрос, второй руководила Каридад Меркадер, также ветеран гражданской войны и убеждённая сталинистка.
Главная особенность плана заключалась в том, что обе группы агентов были автономными и действовали независимо от резидентур в США и Мексике. 23 мая 1940 года группа «Конь» ворвалась на виллу Троцкого и изрешетила автоматными очередями его комнату. Никто не удосужился открыть дверь и проверить, жив ли Троцкий, а тот просто укрылся за кроватью. Вскоре всю группу арестовали.
Группа «Мать» могла продолжить работу. Внедрённый в окружение Троцкого сын Каридад Меркадер Рамон завоевал там уважение, и неудачное покушение Сикейроса даже сыграло ему на руку как некое алиби. Однако этот агент нужен был для получения информации, и задействовать его в ликвидации означало потерять всю антитроцкистскую сеть в США и Латинской Америке. Но Сталин считал иначе — он заявил, что без Троцкого агенты будут вовсе не нужны.
20 августа 1940 года в 17:30 Рамон Меркадер пришёл в дом Троцкого и предложил ознакомиться со статьёй о нём. Пригласив молодого человека в свой кабинет, Троцкий увлёкся чтением, в то время как Меркадер зашёл сзади и, достав спрятанный под плащом небольшой ледоруб, нанёс удар. На дикий крик прибежала охрана, и добить жертву не удалось, однако Лев Троцкий всё равно скончался на следующий день. Наум Эйтингон и Каридад Меркадер бежали на Кубу, Рамон же попал в тюрьму на 20 лет, но никого не выдал. После освобождения и приезда в СССР его удостоили звания Героя Советского Союза.
Диверсанты Судоплатова.
16 июня 1941 года начальник внешней разведки П.М. Фитин приказал старшему майору госбезопасности Судоплатову провести анализ всей имеющейся информации и подготовить заключение о возможном нападении Германии на СССР. В этот же день его вызвал к себе Берия и приказал создать особую группу из числа разведчиков, находящихся в подчинении Судоплатова. В случае начала войны группа должна была выполнять разведывательно-диверсионные операции в тылу противника. В качестве помощника Павел Анатольевич вновь взял Наума Эйтингона.
С первых дней боевых действий Судоплатов взял под свой контроль всю разведывательно-диверсионную деятельность в немецком тылу. Важную роль во всем этом играла сформированная им особая группа при НКВД, при которой были созданы «войска Особой группы», с октября 1941 года переформированные в отдельную мотострелковую бригаду особого назначения (ОМСБОН). Помимо диверсий, эта группа занималась созданием агентурных сетей на оккупированных территориях, организацией партизанской войны и радиоиграми для дезинформации немецкой разведки.
По предложению Судоплатова, для восполнения нехватки кадров были выпущены из тюрем и возвращены из отставки многие чекисты. У четверых из них не было жилья, поэтому у себя их приютил сам Павел Анатольевич. Порой это создавало комичные ситуации. Прямо над Судоплатовым жил нарком ГБ В.Н. Меркулов, имевший привычку спускаться к соседу для обсуждения разных вопросов. Чтобы избежать конфликта, Судоплатову приходилось прятать опальных друзей в спальне.
Костяком командования ОМСБОН был преподавательский состав и слушатели Высшей школы погранвойск, а также Высшей школы НКВД СССР. В бригаду набирали исключительно добровольцев. Одними из первых желание служить стране выразили спортсмены, свыше 800 человек — элита советского спорта. Также в бригаду активно шли политические эмигранты и проживавшие на территории СССР иностранцы. Набор проводился без гендерных ограничений: с первых же дней существования бригады туда была зачислено множество женщин. К концу формирования соединения в нём числилось 25 000 бойцов.
За годы войны силами ОМСБОН были осуществлены:
- заброс в тыл противника 15 000 оперативников;
- пуск под откос около 1500 вражеских эшелонов;
- приведение в негодность около 100 км рельсовых путей;
- уничтожение свыше 700 км телефонного кабеля;
- разгром 120 вражеских гарнизонов;
- установка 40 000 мин;
- разрушение около 350 мостов;
- подрыв 344 промышленных предприятий и складов;
- ликвидация 87 высокопоставленных немецких чиновников и офицеров;
- обезвреживание 2050 агентурных групп противника;
- уничтожение 157 000 солдат вермахта, СС и коллаборационистов в боях.
Из Москвы на Кавказ.
Осенью 1941 года Москве угрожала опасность немецкого вторжения. В связи с этим Судоплатову было приказано организовать в городе агентурную сеть, которая бы начала свою деятельность сразу после оккупации. Опираясь на опыт, полученный при ликвидации Троцкого, было создано три автономных ячейки, не знающих о существовании друг друга.
Первую возглавил майор Дроздов, который для конспирации был назначен руководителем аптечного управления. В Москве он был неизвестен, так как заместителем начальника милиции стал всего за два месяца до войны. По плану ему предписывалось войти в доверие к оккупационным властям и командованию, поставляя медикаменты, а сделав это, начать работу по дезинформации противника. Вторую группу подпольщиков возглавил старший майор госбезопасности Мешик. Его агентурная сеть отвечала за диверсии на транспортных узлах Москвы. Для этого в городе подготовили явочные квартиры, схроны с оружием, взрывчаткой и зажигательными веществами. Также под видом мастерских и мелких лавочек были оборудованы пункты ремонта экипировки и радиоаппаратуры. Наибольший интерес представляла третья группа, которую курировал начальник контрразведки НКВД СССР Федотов. Эта группа должна была убить Гитлера. Композитор Лев Книппер и его жена Марина «активировались» в том случае, если фюрер со своим окружением решил бы приехать в покорённую столицу.
Также Судоплатову приказали заминировать значимые объекты в Москве и Подмосковье. На подготовку отводились сутки, но он справился с порученной задачей. К счастью, ни один из этих планов не пригодился.
Война меж тем продолжалась, заставляя даже людей с высокими должностями идти на риск и подставляться под пули. Но Павел Анатольевич никогда не чурался «полевой работы». Хотя в своих мемуарах он утверждал, что чисто военные вопросы всегда вызывали у него затруднения на совещаниях, в августе 1942 года ему поручили сформировать и экипировать за 24 часа группу из 150 альпинистов. Их под руководством Судоплатова и Меркулова отправили на Кавказ для остановки продвижения немецких войск.
На нескольких транспортных «Дугласах» отряд вылетел из Москвы в Тбилиси. После получения отчёта об обстановке от начальника Ближневосточного направления оперативного управления генштаба полковника С.М. Штеменко был разработан план по противодействию горнострелковым частям вермахта. Следом за Судоплатовым в Тбилиси прибыл один из его заместителей командир ОМСБОН М.Ф. Орлов с группой опытных партизанских командиров и десантников. Дальнейшие действия людей Орлова предотвратили вторжение немцев в Кабардино-Балкарию. В то же время альпинисты Судоплатова взрывали цистерны с нефтью и атаковали находящиеся в горах части противника. Немцы несли тяжёлые потери, но и советским диверсантам это стоило немалой крови: альпинисты, хотя и знали горы как свои пять пальцев, пользовались большой поддержкой у местного населения, были не самыми профессиональными бойцами.
С августа по сентябрь 1942 года на Кавказе шли тяжёлые бои. К чести Судоплатова, нужно отметить, что он не боялся рисковать. Так, во время одной из диверсионных операций спецподразделением была заминирована нефтяная вышка близ Моздока. Судоплатов приказал большей части диверсантов отходить в горы, а сам с Меркуловым и небольшой группой подрывников остался следить за тем, чтобы взрыв был произведён в нужный момент. Павел Анатольевич увидел, как к вышке приблизились немецкие мотоциклисты, и только тогда отдал приказ.
Однако в Тбилиси диверсантов ждал сильнейший разнос. Меркулову был объявлен выговор лично от Сталина за неоправданный риск, так как он мог попасть в плен, а Судоплатова отчитал сам Берия. Но миссия была выполнена, и враг остался без топлива.
Впереди была долгая жизнь, полная событий, которые невозможно отразить в одной статье — хотя, скорее всего, не все они когда-то найдут отражение в мемуарах и жизнеописаниях.
Антон Ляпин.