Ответственный редактор
доктор исторических наук Д. М. Исхаков
Рецензенты
кандидаты исторических наук И. М. Габдрафиков, И. В. Кучумов
Орлов С. А.
О66 Пирамида Салавата / С. А. Орлов; Центр этнол. мониторинга Ин-та истории им. Ш. Марджани АН РТ. Казань: Мастер Лайн, 2006. 68 с.
ISBN 5-93139-204-1
В книге на основе привлечения опубликованных и архивных источников и критического рассмотрения литературы рассказывается о формировании политического мифа о Салавате Юлаеве – исторической личности, ставшей в XX в. символом Башкортостана. Пересмотрены сложившиеся в официальной башкирской историографии стереотипы, разоблачаются политические спекуляции и фальсификации официальных «историков» вокруг событий Крестьянской войны 1773–1775 гг. на Южном Урале.
Для историков, политологов, этнологов, краеведов, учителей школ и студентов вузов. Брошюра может быть использована в качестве учебного пособия при изучении курса «История Башкортостана».
УДК 94(470.57)
ББК 66.3(2Рос. Баш)
На обложке – фото фрагмента скульптуры Салавата Юлаева во время монтажа памятника ему в Уфе (1967 г.). Из фондов Национального музея РБ.
ISBN 5-93139-204-1 © Орлов С. А., 2006
Думаю, есть немалая часть людей, наблюдавшая за грандиозным юбилеем Салавата Юлаева, испытывая при этом нечто, как герой известного анекдота, который чувствовал, что его кидают, но не мог понять, где именно.
Чтобы разобраться в этом вопросе, я убил немалое количество времени. И, кажется, не зря. В поисках аргументов мне не пришлось переворачивать хранилища архивов. В этом не было нужды. Достаточно было просмотреть первоисточники, которые уже находились в руках именитых салаватоведов, – ведь использованы они были так виртуозно, что этому могли бы позавидовать уличные наперсточники.
Незасвеченные в Уфе архивные документы из Москвы, Казани и Оренбурга позволили мне пройти сквозь плотный художественный туман и заглянуть за кулисы мастеров легенды…
...Представьте себе такую картину: перед вами складывают в стопку книги; вот уже сто штук. Куча из 10 тысяч походит на холмик. Сто тысяч заставляют вас отступить перед книжной горой, на вершину которой вы начинаете смотреть снизу вверх… Пятьсот тысяч от уровня земли!
Миллион экземпляров делают вашу фигуру маленькой.
Полтора миллиона…
Созерцая это великолепие, вы вдруг замечаете, что вся масса слишком однородна… даже названия книг как будто одинаковые… Чтобы убедиться, вы подходите вплотную к пирамиде и… приходите в изумление: на каждой обложке значится – «Салават Юлаев»!
Именно таков общий тираж романа Степана Злобина, который стал фундаментом и строительным материалом для героического образа. Стоит прибавить к этому сооружению все, что было написано многочисленными последователями за десятки лет. Только у одного счастливчика более 200 тысяч книг! Только один художник посвятил теме более 160 картин![1]
Памятники, музеи, газеты, книги, фильмы, школьные сочинения…
Площадка для такой пирамиды должна быть ровной. Годы после октября 1917-го свинцовым катком выровняли территорию, все способные высказать независимое мнение были основательно утрамбованы, и образовавшаяся пустыня стала идеальным местом для монументального строительства.
Сталин: «Мы, большевики, всегда интересовались такими историческими личностями, как Болотников, Разин, Пугачев» [2].
Нужно ли говорить, что подобные слова пропаганда воспринимала, как боевая лошадь звук военной трубы. Новаторский подход новой власти к событиям давних лет хорошо виден на примере Кунгура. Этот город в 1774 году осаждался пугачевцами, и Салават Юлаев там был на первых ролях.
Накануне из Кунгура трусливо сбежал воевода с помощниками, в итоге, город обороняло ополчение, собранное и вооруженное на частные пожертвования. Отбив несколько штурмов, жителям удалось выстоять. Через 100 лет Городской думой было принято решение поставить памятник героизму кунгурцев: «Дабы сохранить в потомстве память о счастливом избавлении города от злодейского погрома и о подвиге наших предков, которые не щадя своего живота ревностно защищали город, а некоторые из них даже погибли» [3].
Долго собирали деньги, долго строили, наконец, в 1893 году на Соборной площади был освящен красивый обелиск, на белых мраморных табличках которого золотились слова: «Благодарные потомки храбрым предкам».
При советской власти Соборную площадь Кунгура переименовали в площадь Пугачева, на указанный памятник привинтили красную звезду и, сорвав таблички, размашисто написали: «Борцам революции»! Так и простоял оскверненный памятник до конца 1980-х годов, пока ему не вернули первозданный облик, а площади – имя.
Основатели пирамиды
Профессор БГУ, доктор исторических наук Н. М. Кулбахтин: «Образ легендарного Салавата на мировую арену подняли исторический роман Степана Злобина «Салават Юлаев» и одноименный кинофильм Якова Протазанова» [4].
Писателя Степана Злобина можно считать основателем. Его повесть «Салават Юлаев», позже ставшая романом, вышла в 1929 году, – именно это событие можно назвать началом великого строительства. В тоталитарном государстве литература играет роль не столько художественно-эстетическую, сколько политическую. Автор четко уловил направление ветра: его народные герои, бедные и благородные, режут злых и жадных богатеев во имя светлого будущего.
Художественные бестселлеры тех лет идеологически выдержанны и примитивно просты. Какой-нибудь паренек с тонкою душой, будучи не в ладах с законом (не выдержал звериного быта царизма), встречает опытного революционера-подпольщика в кепке, и лихая жизнь его начинает обретать идейный смысл. Ничего нового Злобин не придумал, а только перенес нехитрый трафарет во времени. Судимый за дорожный грабеж уголовник по кличке Хлопуша (любимец Пугачева), в романе – друг и наставник молодого Салавата…
– Опять купцов грабить?! – с досадой спросил Салават. – Плохая жизнь, Хлопуша! В беду попадешь, никогда ни жену, ни сына не увидеть… Не хочу… Да что тебе – денег мало? Ай, жадный, Хлопуша!
– Не то! – отмахнулся Хлопуша. И, приблизив лицо к самому уху друга, он пояснил: – Государь объявился на Волге, народ призывает на помощь… Туды нам идти за волю и правду… [5]
Заделанная под старину бандитская романтика выглядит пошловато, но при Сталине на такой литературе большую славу рубили, деньги были приложением. Составляющими романа стали художественный вымысел и народный фольклор, подлинной истории в нем не больше, чем майонеза в салате. Злобин, как он сообщал, работал с архивными документами, но если факты ему мешали, тем хуже было для них. Именно такой подход обеспечил успех неизвестному молодому автору, исторический роман которого станет знаменем и биографией героя. Советские ученые-историки будут долго следовать за писателем, некоторые плетутся и по сей день. Отказа нет в еде-питье. В уютной этой колее.
Книга пошла на ура! Окрыленный автор даже смастерил версию для детей. Звезда пролетарской поэзии Демьян Бедный (Ефим Придворов) держал нос по ветру:
Кстати, слово о нем,
О Салавате.
Поэты советские нате:
Предлагаю ударную тему
О башкире-певце
И бесстрашном бойце.
Написать можно чудо какую поэму,
Какого захвата,
Какой значимости политической:
От Салавата
До Урало-Кузнецкого комбината
И Башкирии социалистической! [6]
Кстати: Иван Бунин считал автора способным на большую гнусность[7], а в дневнике Михаила Булгакова рядом с псевдонимом «Демьян Бедный» можно найти непечатное слово на вторую букву алфавита[8].
В течение 30 лет Злобин многократно переделывает роман, «от редакции к редакции углубляя его реализм, усиливая идейное звучание и воспитательную силу»[9].
Новой власти требовались новые герои, и Злобин их неплохо строгал. Размявшись на Салавате, познавший славу, он принимается за роман «Степан Разин». «Емельян Пугачев» уже написан другим – старателей на этой золотой жиле все больше. Нет, Злобин не стал писать о том, как Стенька Разин вешал малолетних детей астраханского воеводы, или как его «казаки начиняли женщин порохом и, поджигая его, увеселялись получавшимся эффектом»[10].
Не нужен был ему и Костомаров, который в «Русской истории» показал ужасы этого бунта. К черту такую историю! Степан Злобин делает своего Степана, – он знает, как писать верняк. И вот из очередного бунтаря-разбойника, как из полена, получается еще один большевик-ленинец. Писатель, получив Сталинскую премию (1952), оказался на вершине славы…
Лауреат: «За это доверие горячее, искреннее спасибо нашему правительству, партии, нашему великому другу и учителю Иосифу Виссарионовичу Сталину»![11]
Нехилая премия. Роскошная квартира в престижной сталинской высотке на Котельнической набережной Москвы. О чем мечтал писатель, глядя на луч пурпурного заката? О монументальной эпопее, посвященной становлению Коммунистической партии!..
За усердное исполнение заказухи всегда платит автор. Спустя годы – с процентами.
Пали идеологические обручи социализма, и с творчеством Злобина, написавшего пять исторических романов, случилось нечто неприятное – как с каретой Золушки… Я посетил крупнейшие книжные магазины Уфы и нашел его современников: Грина, умершего в нищете, не знавшего печати Булгакова, исключенного из союза писателей Пастернака и, ни одной, НИ ОДНОЙ, книги певца классовой борьбы…
Время показывает кто писатель, а кто поставщик макулатуры.
Правда, ближе к 250-летию Салавата Юлаева, на магазинных полках осели три тысячи экземпляров одноименного романа, но то злая насмешка. Последний раз книга вышла в СССР двухсоттысячным тиражом![12]
Кино
«Идет толпа бесконечной лентой и над головами ее развеваются знамена, среди которых виднеются сначала портреты Пугачева, Салавата, а потом и Ленина. Движущуюся толпу разных народностей покрывает герб СССР с венком, увитым русскими и башкирскими словами: «Слава мученикам и героям рабоче-крестьянской революции», – так заканчивался первый сценарий к фильму «Салават Юлаев»[13]. До реализации не дошло, но сам творческий замысел автора, одного из руководителей советского кино П. Воеводина, говорит о временах, о нравах.
После успеха книги Злобина появляется идея экранизации. В 1938 году товарищи из Башкирского обкома ВКП (б) пишут в Москву, жалуясь, что до сих пор нет ни одного фильма из истории республики: «Враги народа, орудовавшие в Башкирии, умышленно не занимались этим делом» [14]. Надо сказать, что важнейшее из искусств находилось в ту пору в надежных руках: всесоюзным кино заведовал Семен Дукельский, бывший прежде начальником Управления НКВД по Воронежской области…
Вскоре для съемок из Москвы в Уфу приезжает режиссер Яков Протазанов. Мастер европейского уровня, работавший в Берлине и Париже, поверив в НЭП, вернулся из эмиграции…
Вернулся и не растерялся: к портрету.
В 1927 году мэтр кино снял фильм «Человек из ресторана», по известному одноименному роману Ивана Шмелева, который, кстати, возвращение видел только в страшном сне. А дальше послушаем исследователя жизни и творчества писателя: «В начале 1928 года в советской России вышел на экраны фильм «Человек из ресторана», где фабула шмелевского романа была искажена и опошлена. Фильм демонстрировался в Латвии и Германии. Зная, чего можно было ожидать от такой продукции, возмущенный автор поспешил послать протест против версии этого советского фильма во все эмигрантские газеты Парижа. Чтоб показать зло буржуазного режима, режиссер фильма Яков Протазанов совершенно исказил роман… трансформировал классическое произведение в дешевый агитпром» [15].
Агитпромовец Протазанов и сценарист Злобин породили такой шедевр, который в наши дни стесняются показывать даже в Башкирии. Кино, смонтированное на московской студии «Союздетфильм», получилось и впрямь похожим на сказку. Из рецензии 1941 года: «Войска Салавата сталкиваются с полками Михельсона. Победа кажется на стороне восставших. Но в это время бывший друг Салавата, а потом – предатель – Бухаир изменяет ему и уводит войска, а спустя некоторое время ловит Салавата. Снова закован в кандалы героический сын народа. Однако друзья спасают его. Бодрый, с поднятой головой идет Салават, полный решимости поднять народ на борьбу. На этом заканчивается фильм» [16].
Держу в руках методичку «К юбилею Салавата Юлаева» (Уфа, 2004), автор – Администрация президента РБ, типография – «Мир печати»… Глянцевое пособие предназначено для органов власти «в информационно-разъяснительной работе среди населения» и «висторико-просветительской деятельности среди учащихся».
Выполняя задачу, цитирую просветителей: «Злобину и Протазанову удалось в те непростые для искусства времена поднять имя Салавата на недосягаемую героическую высоту… Несмотря на жестокую цензуру (! – С. О.), им удалось создать высокохудожественные произведения».
Как в кривом зеркале.
В рамках празднования 250-летия Салавата Юлаева проходил фестиваль фильмов, ему посвященных. Я не мог себе отказать в удовольствии бесплатно посетить «синий зал» кинотеатра «Родина». За полчаса до указанного на афише времени нахожусь в вестибюле и замечаю прибытие организованной группы детей лет 10-12, в сопровождении взрослых. Новое поколение, взяв попкорн, расселось в ожидании звонка. Я не смог сдержать любопытства и обратился к ребятам за ближайшим столиком:
– Откуда вы?
– Из школы, – последовал дружный ответ.
– Сами решили придти?
– Да, но нам сказали, кто не пойдет, тот в субботу учиться будет…
Кроме школьников-добровольцев, в кинозале было еще несколько ветхих пенсионеров. Перед тем как погас свет, учительница, обращаясь к своим, прошептала:
– Ведите себя тихо, фильм – исторический.
– Только бы не черно-белый, – буркнул кто-то.
Из трех показанных документальных фильмов, внимание заслуживает только один – «Оран» (ГТРК Башкортостан), так как является самой последней киноверсией образа Салавата. Автор – человек творческий, ничего не сказав о подвигах Салавата, указанных в приговоре, явно смаковал его наказание. Дети смотрели крупным планом на раскаленные клейма и щипцы. Впечатления дополняли рисунки средневековых пыток. Но больше поразил голос за кадром: «Как один человек поднялись башкиры на клич Салавата. Двести лет присоединения к России висели на шее народа тяжелым ярмом (выделено мной. – С. О.) ». А экранный Салават все твердил: «Зачем они пришли? Зачем они пришли»?
Я как-то пожалел, что в зале не было Владимира Владимировича… Он бы понял, а молодежи надо бы пояснить: в середине 1990-х, когда фаршировали картину, руководство Башкирии видело добровольное присоединение только в гробу. Взгляды меняются, а следы остаются.
Кончилось бесплатное кино, зажегся в зале свет – «наконец-то!» – облегченно донеслось с передних рядов, и обогащенные историей головы рванули к выходу. «Зрители тепло приняли новую экранную версию легендарного образа Салавата Юлаева», – сообщила газета «Республика Башкортостан».
Возведение пирамиды
Как же она такая вымахала? Неужто стихийно, как сорняк в огороде? Массовый порыв народного энтузиазма? Отгадать эту загадку помогут некоторые постановления высшей власти. Чтобы не утомлять читателя, цитирую в сокращении, самую суть.
Из постановлений Башкирского бюро Обкома ВКП(б) в 1940-50-х годах.
Поручить отделу пропаганды и агитации Обкома ВКП(б)… провести целый ряд лекций и докладов… о Пугачеве, о Салавате и др., написать ряд научных статей, освещающих роль Салавата, Пугачева…
Предложить начальнику Управления по делам искусств… создать… либретто и пьесу о Салавате для колхозно-совхозных театров и драм кружков.
Предложить директору Башкирского научно-исследовательского института языка и литературы… подготовить и сдать в печать сборник «Песни Салавата и о Салавате».
Обязать секретаря правления Союза Советских писателей… и директора Башкирского научно-исследовательского института языка и литературы… подготовить сборник статей о Салавате…
Войти с ходатайством в ЦК ВКП(б)… об отпуске средств на мероприятия по увековечению памяти Салавата Юлаева.
Обязать горкомы и райкомы ВКП(б) ознаменовать дату – 200-летия со дня рождения Салавата Юлаева проведением лекций и докладов на предприятиях промышленности и транспорта, в колхозах, совхозах, МТС, учебных заведениях и школах, учреждениях…
Обязать Управление по делам искусств… подготовить спектакли и концерты, посвященные Салавату Юлаеву.
Обязать Управление культурно-просветительских учреждений… отметить в клубах, избах читальнях, библиотеках 200-летие… Салавата Юлаева [17].
Предложить! Поручить! Обязать! О том же следующий документ.
Протокол заседания комиссии по разработке мероприятий в связи с 200-летием… Салавата Юлаева от 9 марта 1952 г.
(В составе комиссии Мустай Карим. – С. О.)
Постановили: внести на рассмотрение правительственной комиссии… следующие предложения:...
2. Присвоить имя Салавата Юлаева:
а) Башкирскому Академическому театру драмы,
б) Месягутовскому учительскому институту,
в) Балтачевский район переименовать в Юлаевский район,
г) Переименовать ул. Социалистическую в г. Уфе в улицу Салавата Юлаева,
д) Установить бюст Салавата на его родине,
е) Белорецкому металлургическому комбинату присвоить имя Салавата Юлаева (кстати, восставшие уничтожили этот завод. – С. О.),..
к) По линии Союза композиторов написать музыку на слова Салавата Юлаева и музыкальные произведения, отображающие героические подвиги Салавата,
л) По линии Союза художников написать портрет Салавата Юлаева и целый ряд других картин, показывающих Салавата как воина и поэта,..
н) В период подготовки к юбилею на страницах областных газет и журналов широко помещать статьи, посвященные Салавату. В первую очередь предусмотреть статьи:
1. Участие народов Башкирии в Крестьянской войне под руководством Салавата Юлаева...
4. Салават – полководец...
6. Образ Салавата в литературе и искусстве.
Институту истории… поручить:
а) до 15 марта 1952 года закончить разработку научно-популярной биографии Салавата Юлаева [18].
Если опубликовать план мероприятий к прошедшему 250-летию, да со сметной стоимостью… Каплей в море покажется выпуск 19 новых, словно клонированных книг о человеке-легенде.
ИА «Башинформ»: «Реализация Указа Президента Республики Башкортостан от 17 апреля 2001 года № УП-183 "О подготовке и праздновании 250-летия со дня рождения Салавата Юлаева" убедительно показала, что образ народного героя близок и дорог жителям Башкортостана».
Еще как дорог!
Обратите внимание, – в 1952-м не существовало даже научно-популярной биографии Салавата Юлаева! Все это время ее заменяло художество Злобина, руководствуясь которым власти занимались любимым делом: одних только колхозов имени Салавата насчитывалось 30 штук!
Юбилейные торжества проходят в 1952 году, а 250-летие отмечается в 2004-м… Как же так? Оказалось, что в 1952 году товарищи неправильно посчитали… Хотя в следственном деле Салавата есть документ, в котором точно указан возраст, далее – математическая задачка для начальных классов, с которой не справился Институт истории, языка и литературы Башкирского филиала Академии наук СССР!
Как и было приказано, биографию Институт сочинил. Брошюра называется «Салават Юлаев. К 200-летию со дня рождения» (1952). Я, конечно, полистал: научного в ней – пшик, а популярному Мюнхгаузен мог бы позавидовать. Академики двинули по накатанной дорожке: богатое воображение писателя они укрепили щедрым народным фольклором.
Круг замкнулся.
Маленький пример того, как насаждался культ на местах. Газета «Советская Башкирия», год 1952-й: «Октябрьский горком ВКП (б) и местное отделение Всесоюзного общества по распространению политических и научных знаний организовали на предприятиях и стройках города цикл лекций и докладов о Салавате. С лекциями выступают преподаватели, пропагандисты, партийный актив города. Так, в конторе бурения № 1 с лекцией выступил парторг ЦК ВКП (б) т. Идрисов»[19].
Горком, актив, и парторг с конспектом романа…
Глядя на торжественные мероприятия – 2004, констатирую: НИЧЕГО не изменилось.
Так когда же была создана научная биография героя? Слово салаватоведу № 1, кандидату исторических наук Инге Гвоздиковой: «После окончания Московского университета я приехала в Башкирию. Оказалось, что Салавата Юлаева здесь знают все, но в основном по роману Злобина, пьесе Баязита Бикбая, по народным легендам, песням приданиям» [20].
А девушка приехала в 1959-м году!
Вы ошибаетесь, если решили, что научная биография Салавата Юлаева была написана в 1960-х годах. И даже не в 70-х!!! Одноименная республиканская премия и знаменитый памятник над рекой (1967) обязаны своим появлением роману и фильму-сказке…
Заглядевшись на самую большую конную статую в СССР, о науке позабыли. Салаватовед Виктор Сидоров: «Как это не удивительно, но о Салавате Юлаеве до сих пор нет ни одной диссертации историков. Не написана его научная биография. Видимо это совсем не просто, но в тоже время тем более странно, что о Салавате имеется довольно значительный документальный материал» [21].
В 1982 году ученая биография, наконец, явилась. Об этом чуде мы еще поговорим, а пока взглянем на этапы строительства пирамиды, которой отсутствие научного подхода к личности Салавата нисколько не мешало, если не сказать наоборот.
1929 год – опубликована историческая повесть «Салават».
1935 – Злобиным написан одноименный исторический рассказ для детей.
1936 – первый кинотеатр Уфы был переименован в «Салават»
1939 – правительство республики объявляет конкурс на проект памятника Салавату.
1941 – вышел в прокат художественный фильм «Салават Юлаев»; Малоязовский район Башкирии переименован в Салаватский; издан роман «Салават Юлаев» (книга пухнет).
1949 – поселку, позже ставшему городом, присвоено имя Салавата.
1952 – широко отмечается 200-летие Салавата Юлаева; создан первый в республике бронзовый памятник-бюст Салавату.
1961 – хоккейная команда названа именем Салавата Юлаева.
1967 – установлен памятник Салавату (Телецентр); учреждена высшая в республике государственная премия им. Салавата Юлаева.
первая (она же и последняя) биография Салавата Юлаева.
1989 – открыт памятник Салавату в г. Палдиски (Эстония).
1991 – открытие музея Салавата в Салаватском районе (п. Малояз).
1993 – утвержден герб республики с изображением памятника Салавату Юлаеву.
1994 – площадь у памятника Салавата Юлаева (Телецентр) названа именем Салавата Юлаева…
1994 – по приглашению ГТРК «Башкортостан» творческой группой; Свердловской киностудии был снят фильм «Я – Салават».
1996 – документальный фильм «Оран» (посвященный Салавату); установлен памятник Салавату в здании Курултая – Госсобрания.
1998 – учреждена высшая награда республики – орден Салавата Юлаева.
2000 – памятник Салавату Юлаеву на ул. Фрунзе, перед Госсобранием (Курултаем).
2004 – улица Воровского переименована в проспект Салавата Юлаева; сад, основанный в 1901-м (сегодня его помнят как им. Крупской), переименован в сквер Салавата Юлаева.
2005 – премьера киностудии «Башкортостан» новейшего документального фильма о Салавате Юлаеве «Несломленный дух».
Разумеется, это далеко не все. Памятники и улицы есть во многих городах и районах РБ, как и проспекты Салавата. Строительство продолжается…
Строители пирамиды
Папа Римский, введя в 1587 году должность «Укрепителя веры», сделал процесс канонизации состязательным. Новый участник процесса собирал все возможные аргументы, которые могли бы помешать канонизации потенциального святого. Процедура могла состояться только в том случае, если «укрепитель веры» не находил сведений достаточной важности. К чему это я? К тому, что аргументы в нашем случае сильно запоздали. Почти на сотню лет. Ну что же – посостязаемся задним числом.
Старший научный сотрудник уже знаменитого Института истории, языка и литературы, кандидат исторических наук, кавалер ордена Салавата Юлаева, заслуженный деятель культуры РБ Инга Гвоздикова считается у нас ведущим салаватоведом и главным его биографом. На ней, как на той черепахе, на которой в представлении древних держалась земля, стоит уже третий десяток лет культ Салавата, ей же научно и обоснованный.
В прошлой главе уже сообщалось, как вчерашняя студентка, приехав в Башкирию, обнаружила, что Салавата здесь знают только по вымыслу писателя, да по народным легендам. Через пятнадцать лет при ее активном участии был издан сборник документов[22], в котором впервые были опубликованы материалы следственного дела героя нашего повествования. Как это случилось – непонятно, возможно по недосмотру властей. Но по откровенному признанию одного салаватоведа, книга почти сразу же стала библиографической редкостью[23]. За тридцать прошедших лет переиздать столь популярный сборник не рискнули: дело в том, что документальный герой в нем сильно отличался от художественного.
На помощь пришла сама же Инга Гвоздикова. В 1982-м выходит ее монография «Салават Юлаев. Исследование документальных источников», которая была признана научной биографией[24]. На этот «бестселлер» целлюлозы никогда не жалели.
«Если нет документов, совпадающих с образом Салавата, то нужно хорошенько исследовать имеющиеся», – вот какую фразу можно было поставить в качестве эпиграфа к упомянутой книге.
Люблю читать предисловия: «Центральное место в исследовании отведено критическому рассмотрению (выделено мной. – С. О.) материалов следствия и суда по делу Салавата Юлаева». Нельзя не процитировать еще несколько строк, раскрывающих всю ценность творения: «Методологической основой исследования послужили работы К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина, марксистко-ленинская теория классовой борьбы как движущей силы истории».
Движущаяся сила вывела рукой ученого: «Слушая свидетелей, Салават понимал, что их показания идут по руслу заранее отрепетированного сценария, главная цель которого изобразить его не кем иным, как убийцей и мародером» [25].
Не монография, а спиритический сеанс! Тем не менее, ставший событием для республиканской исторической науки. Как автомобиль «Жигули» для советского автопрома.
Посыпались одобрительные рецензии, отныне по книге Гвоздиковой «пишут документальные повести, художественно-публицистические очерки, по ней выверяют содержание исторических фильмов, телепередач, журналистских выступлений...» [26].
Акакое чтиво было эталоном с 1929 года по 1982-й – вы, наверное, догадываетесь.
К последнему юбилею героя «биографию» подновили: отшелушились цитаты борцов-классиков передовой теории, а начинка, с научными терминами автора – «богачи и их прихвостни»[27] – осталась. Что с жигулем не делай – все ровно будет жигуль. Фиксирую ваше внимание – труд Гвоздиковой на сегодняшний день – единственная (!) научная попытка исследования человека-легенды, ставшая на четверть века «руководящей и направляющей».
В обновленной версии читаю предисловие академика: «И в других трудах И. М. Гвоздиковой люди искали и находили жизненный образ, совпавший (выделено мной. – С. О.), к чести ученого, с укоренившимися народными представлениями о славном пугачевском бригадире» [28].
Кому неясно? Пишите так, чтоб совпадало, и будет вам ветер в парус!
Многолетняя государственная монополия делает ученого легче. На встрече, посвященной 250-летию, биограф вновь печальной сказительницей взойдет на трибуну. Скорбный голос. Унылые штампы:...Салават! Салават!.. Впечатлит лишь финал: «Как будто ниспослан нам с неба», – глядя в потолок, воскликнула кандидат наук.
Помашем ей ручкой, с земли.
С биографией, можно сказать, разобрались, но это не единственный казус. В 1940-м Башкирский Обком ВКП(б) задумал устроить народу праздник. Какой? – 165 лет со дня смерти Салавата Юлаева! Уточню: роман Злобина заканчиваются отправкой Салавата на каторгу в Рогервик (сейчас г. Палдиски, Эстония). Случилось это в 1775-м, этот год и был принят властями республики за дату смерти героя…
Прошли заседания, разработали план мероприятий… Но до торжеств не дошло, кому-то все же удалось достучаться до отвесных партийных лбов и объяснить, что конец романа не означает конца Салавата. О том, что сподвижник Пугачева прожил на каторге более двадцати лет, знали еще в XIX веке.
Дальнейшая, «послероманная», судьба Салавата никого не интересовала. Зачем? Отбили каблуки и ладоши на его 200-летии (1952), поназывали славным именем все, что на глаза попалось, и забыли…
Если биографию написала приехавшая по распределению выпускница московского ВУЗа (это при собственном Институте истории, языка и литературы БФАН СССР!), то количество прожитых Салаватом лет установила сотрудница архива Эстонии. На календаре был 1972-й год. До этого часа там не ступала нога ни одного башкирского ученого…
Кандидата исторических наук, заслуженного работника культуры РБ Виктора Сидорова называют салаватоведом с полувековым (!) стажем. Общий тираж только его сладчайших книг перевалил за 200 тысяч! И все, естественно, о Салавате. На мероприятии, посвященном юбилею башкирского героя, убеленный сединой историк заберется на трибуну. Извинится перед залом за то, что не может говорить на языке Салавата и воспроизведет старую песню о главном. Прозвучит цитата М. Г. Рахимова, резанет слух «русский герой»… А начнет патриарх так: «Салават Юлаев – моя первая любовь»!
Оставим титанов в покое. Послушаем других ученых.
Журналисты накануне юбилея Салавата буквально смотрели в рот историкам с надеждой услышать хоть что-нибудь новое. И доктор исторических наук Назир Кулбахтин не подвел. Он заявил, что предстоит еще огромная работа по поиску архивных материалов и тогда «звезда Салавата Юлаева не только не померкнет, но еще ярче загорится» [29].
Представляете – ЕЩЕярче! А почему бы нет? Главное, чтобы искали свои люди. Но, как показывает практика, от слишком ярких светил народ начинает защищаться анекдотами.
В предъюбилейные дни посмотрел я документальное кино, поглядел на классиков салаватоведения, а на всероссийскую научно-практическую конференцию не попал – банкет был только для своих. Само название мероприятия – «Идея свободы в жизни и творчестве Салавата Юлаева»[30] – подразумевало, что это не место для дискуссий.
Тосты. Овации. И снова тосты. Украшением застолья стал заместитель директора Института российской истории РАН, доктор исторических наук Вадим Трепавлов. Москвич что-то оборонил про культ Чингисхана в современной Монголии, но развивать тему благодарный гость не стал. Не затем приглашали. Сомневаюсь, чтобы радушные организаторы отправили свадебного генерала порожняком. Минимум, как пел Шевчук, «индийский чай! Башкирский мед!».
Звезда Салавата напекла не одну ученую макушку. Кандидат исторических наук, член комиссии при президенте РБ Рамиль Рахимов: «Личность Салавата Юлаева не подвергалась переоценке, да и вряд ли таковая произойдет». Далее прозвучало нечто совсем неожиданное: «Некоторые опасения вызывает своеобразное табу на образ Салавата Юлаева» [31].
Сравнив две фразы из одного интервью, я был поражен широтой мысли молодого профессора[32].
«Некоторые опасения…» – «Горе тому, кого коснулось табу!» (Ежи Лец).
О перспективах нашей исторической науки на ближайшую пятилетку можно судить по авторитетному среди ведущих историков мнению. Муртаза Рахимов: «Я убежден, что наука должна чутко прислушиваться (выделено мной. – С. О.) и к общественному сознанию, представлениям народов, которые в течение двух с половиной столетий сохраняют образы Пугачева и его сподвижников» [33].
Если бы наука растопыривала уши – глобусы были бы другой формы. Наука не может прислушиваться, но есть чуткие люди…
Как все же выглядят эти самые народные представления? Степан Злобин, увлекаясь фольклором, записал рассказ одного аксакала об участии башкир в войне с Наполеоном; наука, к сожалению, к нему не прислушалась: «В 1812 году французский хан взял русский город Петербург; тогда русский царь позвал башкир… Город Париж стоял на высокой горе и был вокруг загорожен большой стеной, и никак нельзя войти. Один хитрый башкирский старик придумал бросать уклар (стрелы) вверх. Стрелы падали сверху на головы французов. Француз, он что? – человек темный, некультурный, он испугался: думал, что башкирский колдун бросает стрелы с неба, испугался и отпер город. Башкиры вошли в город, взяли в плен французского хана и послали его жить в море». «Когда старик говорил, я боялся рассмеяться», – пишет Злобин[34].
Другой краевед о сказаниях башкир: «Сила Салавата была так велика, что в одном бою он собственными руками убил более ста человек; в другой раз он один отбился от целого полка; он столько побил врагов, что из тел можно было бы образовать гору, не менее любой горы на Урале» [35].
За пределами нашей стабильности наблюдается некоторое разнообразие мнений. Писатель-историк Вахит Имамов в своей книге «Татары в Пугачевском восстании» подверг сомнению полководческий дар Салавата. В Набережных Челнах его книга вышла еще в 1994 году, но до Уфы так и не добралась. У нас скепсиса нет!
Другой пример плюрализма на таком же безопасном расстоянии: один из историков Оренбурга отказался участвовать в научно-практической конференции, посвященной Салавату Юлаеву, назвав последнего – бандитом[36].
А что говорят в Челябинске?
«Комсомольская правда – Челябинск»: «Салават – боевой товарищ Емельки Пугачева, разбойник и борец за освобождение башкирского народа со временем трансформировался в национального героя и государственный символ. Сейчас могучий всадник в шапке с лисьим хвостом красуется на гербе Башкортостана, его имя носит треть населенных пунктов и каждая вторая улица республики» [37].
Трансформация продолжается!
«В Малоязе находится республиканский музей Салавата Юлаева: огромное мраморное здание, напоминающее мавзолей» [38].
Общая площадь мавзолейного комплекса равна периметру уфимского Гостиного двора.
«Говорят, в Башкортостане есть целый институт, который занимается исследованием жизни национального героя» [39].
Институт истории, языка и литературы – наш «Арзамас 16»!
Материал
В этой главе мы посмотрим, из каких кирпичей-блоков составлена пирамида Салавата. Общее их количество учету не поддается, а посему проверим на крепость лишь несколько, что позволит судить о прочности всей конструкции.
«Мы сегодня пытаемся представить себе историческую фигуру нашего национального героя по скудным материалам – архивным документам, где каждая строка обливает грязью его имя», – пишет доктор филологических наук, профессор БГУ Мирас Идельбаев[40].
Хорошо что 99 % архивных документов хранится в Москве, а не то бы их давно почистили… Между тем в поисках подходящего материала салаватоведы, как аквалангисты, охотно погружаются в эту «грязь», следуя затем в мастерские, где обрабатывают находки, придавая им товарный вид. Не пропадет их славный труд – сбыт централизованный: трибуны, экраны, книги, газеты, никогда не знавшие альтернативы.
Сейчас мы посмотрим сеансы черной магии с последующим её разоблачением, т.е. – сравним поделки мастеров с оригиналами источников