"Где, черт возьми, мой отец?" — подумал я, прежде чем услышал его крик откуда-то позади меня.
— Я здесь, папа, — крикнул я в ответ, зная, что он не видит меня в темноте. — Включи систему полива. Держи воду включенной, — крикнул я, возвращаясь назад. Я схватил один из наших шлангов и побежал к границе нашей собственности.
Огонь начал подбираться опасно близко к знаменитым виноградникам Джулии, которые были менее защищены, чем остальные виноградники. В то время как большинство лоз были постоянно влажными и служили естественным барьером против огня, я знал, что ее южные лозы были более сухими из-за их размещения на холме. Они также были окружены кустарником, который было нелегко расчистить, в отличие от обычного виноградника с идеально расположенными и тщательно ухоженными участками. Огонь сначала сожрет ее ценные виноградные лозы. Мое сердце болело, когда я думал о Джулии, потерявшей то, что она любила больше всего.
— Что ты делаешь? — мой отец практически закричал позади меня, когда я отвернулся от нашей границы собственности и направился к Ла Белла. Включив большой напор воды, я старался защитить виноградные лозы Джулии на холме, создавая вокруг них барьер, насколько это было возможно, чтобы не упасть с проклятой штуки. Спускаясь как можно ниже, сохраняя равновесие, я брызгал и хлестал по приближающемуся пламени, решив держать его на расстоянии, и молился, чтобы не упасть. Я постоянно поскальзывался, пытаясь упереться ногами в землю, а огонь трещал и ревел в кустарнике, пожирая все на своем пути и давая понять, что мы находимся в состоянии войны — огонь и я.
Вой сирен в отдалении принес мне лишь незначительное облегчение, так как я распылял воду и двигался из последних сил. Я мог поклясться, что слышал, как огонь смеялся надо мной, пробираясь к лозам на холме, прежде чем отступить, а затем с ревом снова взмыть вверх. Пожарные не могли добраться сюда достаточно быстро.
— Джеймс! — до меня донесся сердитый голос отца, и я оглянулся всего на секунду.
Разбрызгиватели поливали наши виноградные лозы, но Джулии не было.
Где, черт возьми, ее родители?
Представить выражение ее лица, если она потеряет виноградник, было почти достаточно, чтобы сломать меня пополам. Я не мог этого допустить. Не мог. Пламя удваивалось в размерах, создавая свою собственную стихию, заставляя ветер дуть изнутри, как будто ему не нужно было ничего другого, чтобы подпитываться. Я продолжал брызгать на него со всех сторон, двигая телом под углами, которые причиняли мне чертову боль, пока я держал шланг на руках. В тот момент я понял, что не смогу выиграть эту битву, но отказывался сдаваться.
Сирены завыли громче, и я знал, что они здесь, но боялся прекратить борьбу и оглянуться, чтобы проверить.
— Джеймс, дальше мы сами, — толпа пожарных внезапно появилась вокруг меня, галлоны воды брызнули со всех сторон. — Мы справимся. Отойди, — сказал один из них, но я боялся остановиться. — Джеймс! Убирайся отсюда, — крикнул он, и я, наконец, уронил шланг и перевел дыхание — мои руки дрожали.
Пламя уже начало отступать с тем количеством давления и силы, которое они одновременно использовали против него. Могло быть намного хуже. Пожары могли уничтожать целые города, и однажды они сожгли половину этого города.
Я пошел прочь, чувствуя себя немного ошеломленным.
— Джеймс.
Джулия остановилась передо мной, и я тоже перестал идти. Что бы ни существовало между нами, оно ожило, и она не могла этого не почувствовать. Ее руки потянулись к моим плечам, и я не мог вспомнить, когда она в последний раз физически прикасалась ко мне.
— Ты в порядке? Что ты здесь делаешь? Ты ранен? — она провела большим пальцем по моему лбу, и я вздрогнул. — У тебя кровь.
— Правда? — я провел рукой по голове и заметил кровь на кончиках пальцев. Понятия не имел, как это произошло.
— Что случилось? — она сунула руку в сумочку, вытащила что-то и прижала к моей голове.
Я позволил ей позаботиться обо мне — не только потому, что она впервые в жизни предложила это, но и потому, что хотел этого.
— Не знаю, но я пытался, Джулия. Мне так жаль, — сказал я ей, так сильно желая обнять ее и никогда не отпускать.
— За что ты извиняешься? — спросила она. Ее глаза смотрели на меня, полные беспокойства за меня, я надеялся, а не за ее лозы.
— Я пытался спасти твои лозы, — сказал я.
Удивленный вздох сорвался с ее губ, когда она посмотрела через мое плечо и в три прыжка проскочила мимо меня, как будто только сейчас осознав, что они были в опасности. Когда она вернулась ко мне, ее лицо было удивленным.
— Ты пытался спасти мои лозы? — спросила она, повторяя мои слова.
Я кивнул, чувствуя себя измученным и побежденным, когда адреналин начал падать.
— Я пытался, но пламя было так близко. И оно не останавливалось.
— Джеймс... — она взяла меня за руку и сжала мои пальцы. Это был такой интимный жест, но это было не то, что мы делали. Джулия Ла Белла никогда бы не имела это в виду, держа меня за руку. — Они не сгорели.
— Нет?
— Нет. Иди посмотри. — Она подтащила меня к краю обрыва и показала пальцем.
Там, где огонь когда-то был живым и дышащим, не осталось ничего, кроме дыма и маленьких горячих точек.
Облегчение затопило меня.
— Они в порядке, — выдохнул я, запустив свободную руку в волосы.
Она улыбнулась и кивнула.
— Благодаря тебе. Почему ты это сделал? — спросила она, прежде чем отпустить мою руку, как будто мне больше нельзя было доверять.
— Что сделал? — у меня голова шла кругом от смятения, усталости, от тысячи эмоций, обрушившихся на меня одновременно.
— Почему ты спас мои лозы, а не свои? Твой отец убьет тебя.
В тот момент я забыл, что существует кто-то еще, особенно мой отец. Отвернувшись от обугленных остатков огня, я пристально посмотрел в карие глаза Джулии.
— Я знаю, как много они для тебя значат. Ты бы умерла, если бы потеряла их.
— И что? Какая тебе разница, потеряю я их или нет? — спросила она. Джулия была искренне смущена.
Я подумал, не сказать ли ей, что люблю ее, всегда любил. Я хотел выложить все начистоту, но что-то меня остановило.
— Мне не нравится видеть, как тебе больно, — это было все, что я мог признать.
Выражение ее лица мгновенно смягчилось.
— Забавно. Ты шутишь?
— Что смешного?
— Просто я думала как раз наоборот, вот и все.
Я с трудом сглотнул, ее слова обжигали.
— Думаешь, мне нравится видеть, когда тебе больно?
Она медленно пожала плечами, одновременно скривив губы.
— Честно говоря, я просто не думала, что тебя это волнует. В старших классах тебе было все равно, так почему сейчас?
Она говорила о слухах, которые я пустил тогда. Черт, если это не родители встали между нами, то моя ошибка точно была причиной.
— Мне всегда было не все равно.
Она переступила с ноги на ногу.
— Ладно. Что ж, спасибо, — она наклонила голову. — Это ведь не трюк, правда?
— Как это может быть трюком?
— Я не знаю, — пробормотала она, явно встревоженная по какой-то причине.
Неужели я действительно был таким большим засранцем, что она усомнится в добром поступке и подумает, что за ним стоит злой умысел?
— Просто не понимаю, почему ты делаешь это для моей семьи. Мой отец взбесится, когда я ему скажу.
— Что ты имеешь в виду? Типа он разозлится? — эти слова были последним, что я ожидал услышать.
Ее брови сошлись на переносице, пока она обдумывала, как объяснить мне свои мысли.
— Мой отец будет чувствовать себя обязанным тебе. И он не сможет этого вынести. Это, вероятно, заставит его ненавидеть тебя еще больше, — она действительно казалась раздраженной, и эта маленькая трещина в ее броне дала мне надежду. — Это так глупо. Это должно заставить его ненавидеть тебя меньше, верно? Но я знаю, что этого не будет.
Она сделала несколько шагов ко мне, прежде чем обхватить рукой мой подбородок и быстро поцеловать в щеку. Вся кровь прилила к моим штанам, и мне захотелось повернуть голову и превратить этот поцелуй в нечто более подходящее для взрослых.
— Спасибо еще раз. Я никогда не смогу отплатить тебе за то, что ты сделал, — сказала она, прежде чем отступить и увеличить расстояние между нами.
Мне было интересно, сожалеет ли она о том, что только что сделала, но я был уверен, что не собираюсь спрашивать и давать ей шанс сказать мне "да".
— Кстати, где твои родители? Я удивлен, что твой отец не пытался столкнуть меня в огонь.
Она на самом деле рассмеялась, и мне захотелось записать этот звук и слушать его на повторе всякий раз, когда у меня был дерьмовый день.
— Они в Италии, гостят у родственников.
— Пойдем со мной, — сказал я, на этот раз отказываясь принять отказ.
— Пойти с тобой? — повторила она.
— Ты часто так делаешь.
— Что делаю?
— Повторяешь то, что я говорю.
— Я?
— Джеймс! Иди сюда, — мой отец казался совершенно взбешенным.
Я был искренне удивлён, что он позволил мне говорить с Джулией так долго, не прерывая. Интересно, много ли он видел?
— Вот как ты можешь отблагодарить меня за спасение виноградных лоз. Пойдем со мной на свидание, — я начал пятиться, надеясь, что она скажет "да".
Она пнула землю ногой, обхватив себя руками.
— Так и знала, что это трюк.
Я рассмеялся.
— Джулия, одно свидание тебя не убьет.
— Одно свидание с тобой — возможно, — выпалила она в ответ, и я возненавидел, как сильно меня заводило ее отношение.
— Так это значит "да"? — я остановился и стал ждать.
Отец снова выкрикнул мое имя, и я вдруг почувствовал себя подростком, которого собираются наказать за что-то плохое.
— Я не приму отказа, так что можешь сдаться.
— Ладно. Но мне это не понравится, — Джулия отмахнулась от меня и повернулась ко мне спиной.
Я помчался к своему все еще стоящему дому, благодарный, что пожар не вышел из-под контроля и не сжег все дотла, мысленно планируя сделать так, чтобы Джулии не только понравилось, но и чтобы ей захотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась.
Она больше не будет отрицать то, что всегда существовало между нами. Взаимная шарада закончится на нашем свидании. Я позабочусь об этом, будь прокляты наши родители.
Глава 5
САМОЕ ВРЕМЯ
Джулия
Я только притворилась, что иду домой, чтобы уговорить Джеймса уйти и разобраться с его отцом, но на самом деле я осталась снаружи, чтобы поговорить с пожарными. Они сказали мне, что, если бы не Джеймс, огонь определенно распространился бы, скорее всего, достиг бы наших винных амбаров и домов, и мог стать непреодолимой силой. Они также сказали мне, что им практически пришлось физически убирать его с холма, потому что он не прекращал бороться с огнем в одиночку.
Я в шоке слушала каждое их слово. Джеймс действительно был героем, и я до сих пор не могла понять почему. Одно дело сражаться за свой виноградник, но он сражался за мой и оставил свой без присмотра. Я не могла понять, что происходит. Трудно было сопоставить того парня, каким я всегда считала Джеймса, с тем, кого видела прошлой ночью. Весь этот дерзкий и высокомерный фасад превратился во что-то человеческое и заботливое. Это выбило меня из колеи. Не то чтобы мне не нравилось видеть Джеймса таким, потому что нравилось, но это заставляло мое сердце делать странные вещи в груди.
Я не была уверена, что чувствую по этому поводу.
Мои родители узнали о пожаре от кого-то в городе, но понятия не имела от кого. Они позвонили мне в четыре утра и настояли на том, чтобы сесть на ближайший рейс и вернуться домой. Я успокоила их и убедила остаться в Италии до конца путешествия, но знала, что худшее еще впереди. Как только мой отец узнает о том, что сделал Джеймс, он сойдет с ума. Если бы это зависело от него, он предпочел бы, чтобы наши лозы сгорели дотла, чем то, что их спас Руссо. Это было более чем смешно — я это знала, — но бесполезно было пытаться заставить его быть разумным, когда дело касалось этой семьи.
Сегодня утром я гуляла по парку и почувствовала, как по всему телу пробежал шок от того, как близко огонь подошел к нашим владениям. Нам повезло, что прошлой ночью не было ветра, иначе все было бы совсем по-другому, даже с учетом того, что Джеймс боролся с огнем. Единственное, о чем мы должны были сейчас беспокоиться, так это о том, причинил ли дым какой-нибудь вред или нет, но мы не узнаем ответа на этот вопрос в течение нескольких месяцев. К счастью, лозы южной стороны уже были собраны в этом году, и они давали самый лучший виноград, немного дыма, возможно, даже не повлияло на них.
— Он был близко, да? — звук голоса Джеймса заставил меня вздрогнуть, а сердце забиться быстрее.
Глупое сердце.
Я повернулась к нему, прикрыв рукой глаза от солнца.
— Очень близко, — согласилась я. — Спасибо еще раз, — я махнула рукой в сторону виноградных лоз.
Он улыбнулся, и я пожалела, что не вижу его глаза сквозь солнцезащитные очки.
— Можешь поблагодарить меня сегодня вечером.
— Сегодня вечером? — мой голос слегка дрогнул.
— Ужин, — ответил он.
Я знала, что он не даст мне шанса передумать. И, честно говоря, мне нравилось, что он такой властный, и я на мгновение задумалась, что это говорит обо мне.
— Точно. Ужин. Ладно, — согласилась я.
— Только я не хочу уезжать из города. А ты?
Я поняла, к чему он клонит. Устраивало ли меня, что нас увидят люди, которые только и делают, что сплетничают о том, что мы вместе?
Мысль о том, что придется ехать больше часа, чтобы оказаться в окружении незнакомых людей, казалась такой нелепой, особенно когда большинство людей знали, кто мы такие, просто с деловой точки зрения.
— Мне нравится поддерживать наш местный бизнес.
Он ухмыльнулся, прежде чем сказать:
— Я заеду за тобой в шесть тридцать, ладно?
Я не могла говорить, поэтому кивнула, и когда он отошел от меня, я только смотрела ему вслед.
Почему мой заклятый враг должен быть настолько красив? И почему меня так влечет к единственному мужчине, с которым мне нельзя быть? Жизнь несправедлива.
Возвращаясь к своему дому, я снова начала думать о родителях. Если я думала, что мой отец сойдет с ума по поводу Джеймса и пожара, то это будет в десять раз больше, когда он узнает о свидании за ужином, на которое я согласилась из-за этого. Было бессмысленно притворяться, что мы с Джеймсом сможем удержать что-то в секрете. Когда мы договорились поужинать вместе, мы оба прекрасно понимали, что это значит — к утру весь город будет знать об этом свидании. Я решила, что солгу отцу и постараюсь убедить его, что просто разговаривала с Джеймсом о пожаре, о возможных повреждениях от дыма и о том, как мы можем подготовиться к пожару в будущем. Я только надеялась, что он купится, когда придет время.
* * *
Три стука в деревянную дверь напомнили мне о том, что по другую ее сторону стоит Джеймс Руссо. Пригласить его войти или открыть дверь с сумочкой в руке? Это была новая территория для меня — не знакомства, а свидание с человеком, который мне даже не должен был нравиться. Я понятия не имела, как себя вести, и вдруг подумала, не слишком ли я разоделась, когда посмотрела на свои каблуки и маленькое черное платье.
Медленно открыв дверь, я улыбнулась, увидев Джеймса с букетом полевых цветов в руках. Все остальное исчезло, когда я посмотрела в его голубые глаза.
— Привет, — он усмехнулся, и я поняла, что мне конец.
Как я могла притворяться, что он мне не нравится? Не было сомнений, что он видит меня насквозь.
— Привет, — я улыбнулась в ответ и открыла дверь пошире, приглашая его войти.
На нем были темные брюки и черная рубашка на пуговицах, которая идеально подходила к моему наряду. Мы выглядели так, будто согласовали нашу одежду, хотя мы этого не делали.
— Это для тебя.
Он протянул мне цветы, и я взяла их. Наши пальцы соприкоснулись, и мне сложно было игнорировать искру, которая вспыхнула. Джеймс посмотрел на меня, и я поняла, что он только что почувствовал то же, что и я, и искал подтверждения, но я не могла дать ему его, даже если бы захотела.
Внутри меня разгорелась страшная битва. В одну секунду я была готова рискнуть всем, а в следующую была слишком напугана, что он увидит все, что я пыталась скрыть.
Я прошла в свою маленькую кухоньку и тщетно искала вазу. Вытащив стеклянный кувшин, я поставила туда цветы, решив, что это больше подходит им.
— Они такие красивые. Необычные.
— Как и ты.
Я рассмеялась над его дурацкой репликой, как можно было не рассмеяться?
— Я необычная, да?
— Ты определенно не похожа ни на одну другую женщину, — возразил он.
Если Джеймс думает обо мне так, то я точно не хочу его переубеждать.
— Лучше бы это был комплимент, Руссо, — подразнила я, игриво прищурившись.
Он сделал несколько шагов ко мне и обнял за талию, притягивая к себе.
— Это совершенно точно комплимент.
То, как он смотрел на меня, кричало об опасности, и я оттолкнула его, прежде чем отойти на безопасное расстояние. Понятия не имею, как вести себя с ним. Угрозы отца звенели у меня в ушах, а внутренняя война продолжала бушевать.
Я прочистила горло и спросила:
— Ты готов?
Он разразился глубоким гортанным смехом, явно наслаждаясь тем, как неловко мне было в его присутствии.
— Да, Джулия, я готов, — он махнул мне рукой, чтобы я шла впереди. Такой джентльмен.
Мы молча ехали к нашему крошечному центру города, никто из нас не знал, что делать. Сексуальное напряжение между нами едва не обрело собственную жизнь. На ощупь оно было плотным и осязаемым, как будто я могла дотянуться до него и вытащить из воздуха. Мне захотелось положить руку ему на бедро. Мои пальцы чесались погладить его по шее, поиграться с волосами, пощупать его бороду. Мое тело предавало меня с каждым километром, но мой ум оставался твердым.
Когда мы припарковались, я самостоятельно открыла дверь до того, как Джеймс успел бы это сделать. Не могла позволить ему взять меня за руку и переплести свои пальцы с моими, хотя мое тело хотело этого и ненавидело меня за то, что я не сдалась. С Джеймсом, даже самые простые жесты были проанализированы, переоценены и остановлены.
Он распахнул передо мной входную дверь, и хостес, заметив, что мы входим вдвоем, задержала дыхание. Выражение ее лица было совершенно потрясенным, и я не могла винить ее.
— Ох, привет.
— Привет, Саманта, — хором сказали мы с Джеймсом.
— Вы здесь вместе? — спросила она настороженно и недоверчиво.
Джеймс рассмеялся и сказал:
— Да. Ад официально замерз.
Она наклонилась ко мне и прошептала на ухо:
— Ты здесь по своей воле, он не похитил тебя?
— Я тебя слышу, — сказал Джеймс, и Саманта искренне смутилась. — Посмотри на нее, Саманта, — он несколько раз взмахнул рукой вверх и вниз по моему телу. — Она похожа на женщину, которая пришла сюда не по своей воле?
— Эй, — мой голос повысился, привлекая нежелательное внимание в нашу сторону, — что это значит?
— Это значит, что ты выглядишь великолепно, — быстро пояснил Джеймс. — И я не думаю, что ты бы прихорашивалась для похищения.
Мое лицо вспыхнуло от его комплимента, и я поняла, что покраснела.
— Прости. Просто все это очень неожиданно, — извинилась Саманта.
— Поверь нам, мы знаем, — ответила я с легкой улыбкой.
— Хорошо, ну, я покажу вам ваш столик, — сказала она, прежде чем схватить два меню и провести нас через ресторан, где буквально все прекратили делать то, что они делали, чтобы посмотреть на нас.
Несколько человек достали свои телефоны, и я знала, что они либо посылали сообщения, либо фотографировали. Мне вдруг захотелось спрятаться.
Во что я ввязалась? Я сошла с ума после пожара?
— Не смей, — сказал Джеймс, отодвигая мое кресло и ожидая, пока я сяду.
— Ты о чем? — спросила я, медленно садясь, словно в любой момент могла передумать.
— Думать о том, чтобы уйти.
Я недоверчиво посмотрела на него.
— Вовсе нет.
Он усмехнулся и сел напротив меня, его глупые голубые глаза сверкнули на свету.
— Так и есть. Я тебя не виню. Но не поддавайся им, пожалуйста. Просто будь здесь со мной, — он казался таким милым и искренним; я удивлялась, как женщина может игнорировать его мольбы. — Ты обещала мне одно свидание.
— Знаю, что обещала, — сказала я, пытаясь осознать тот факт, что согласилась на это.
Возможно, это была не лучшая идея. Если бы мои родители были в городе, я бы точно сказала "нет". То, что они были на другом конце света, дало мне уверенность и свободу сказать "да" Джеймсу, хотя я знала, что последствия все равно будут.
— Ну, разве это не приятный сюрприз? — Джинни Стивенс подошла к нашему столику и поставила перед каждым из нас по стакану воды. Она поправила очки на носу и заправила короткие седые локоны за ухо.
Джинни владела этим рестораном вместе с мужем, и я знала их обоих, сколько себя помню. Если я была права, ее муж Хэнк, вероятно, готовил ужин в задней части ресторана.
— Неужели? — спросил Джеймс с милой улыбкой.
Она потянулась к его щеке и ущипнула.
— Конечно, это так. Мы все ставили на это годами, — она подмигнула и постучала ручкой по блокноту.
— На что ставили? — я надеялась, что мой голос прозвучал так же смущенно, как я сейчас себя чувствовала.
Она повернулась ко мне.
— Ставили на вас двоих. Может, мы и маленький город, но мы не слепые и не глупые. Мы все знали, что план ваших родителей разлучить вас в конце концов будет иметь неприятные последствия, — она выдвинула сиденье между нами и села. — Честно говоря, мы не думали, что это займет так много времени. Нам уже трижды приходилось начинать пари. Наконец-то вы появились, — она посмотрела между нами, — вместе.
— Прости, что мы так долго, Джинни, — с улыбкой сказал Джеймс, пока я сидела с выражением ужаса на лице. — Каким было твое первое предположение? — спросил Джеймс, ничуть не обеспокоенный.
— Я была уверена, что вы двое будете тайком ходить по школе. Считала, что вы не сможете доучиться до выпускного класса без хотя бы одного промаха. И я почти выиграла.
В голове у меня загорелась лампочка.
— Даже до тебя дошли слухи?
— Я знала, что это неправда. Не спрашивайте как, но женщина знает, и я знала.
— Это неправда. — Я посмотрела на Джеймса через стол, жалея, что не знала, что кто-то еще тогда поверил мне. Чувствовала себя такой одинокой в то время, когда не с кем было поговорить и не к кому обратиться.
— Итак, как долго это продолжается? — Джеймс попытался сменить тему, но мне хотелось, чтобы Джинни заставила его еще больше поежиться. Он заслужил это за все, через что я тогда прошла.
К несчастью для меня, она этого не сделала.
— Уже некоторое время.
— Насколько давно? — спросила я, начиная чувствовать себя наивной из-за того, что не понимала, что это происходило за нашими спинами.
Она положила морщинистую руку мне на плечо.
— Милая, ты и не должна была узнать, — начала она, словно прочитав мои мысли. — Очевидно, мы скрывали это от вас обоих. Мы не хотели, чтобы пари каким-то образом было подстроено. Но мы начали говорить об этом в шутку, когда вы, дети, были еще в начальной школе. "Знаешь, было бы забавно, если бы они оказались вместе", — сказала она, подмигнув, прежде чем хихикнуть. — В какой-то момент, когда вы учились в средней школе, мы начали первое пари.
Я вдруг почувствовала, что мне хочется узнать больше.
— Почему тебе пришлось возобновлять его столько раз?
Она шлепнула нас обоих по рукам и поднялась на ноги.
— Потому что вы слишком долго тянули! Вот почему. Нам пришлось разбивать его на интервалы.
Раздался мой громкий смех. Я ничего не могла с собой поделать.
— Ну, я надеюсь, что пари включает в себя кого-то, кто даст мне жилье, когда мои родители узнают.
Джинни выпятила бедро.
— Если это случится, отправь ко мне своего отца. Я напомню ему, откуда он, — она указала на меня ручкой, прежде чем сунуть руку в фартук и вытащить блокнот. — Итак, вы знаете, что хотите съесть?
Мы даже не открыли меню, но Джеймс все равно заговорил:
— Как сегодня фирменные блюда?
— Они хороши, — объявила Джинни, слегка раздраженная тем, что у Джеймса хватило наглости спросить.
— Тогда мы возьмем их, — сказал он, и она кивнула, уходя.
— Есть идеи, что мы будем есть? — спросила я с тихим смешком.
— Нет, — ответил он.
Я растворилась в его улыбке, прежде чем мой взгляд упал на его идеально подстриженные волосы. Эта проклятая борода действительно может убить меня.
— На что ты смотришь? — спросил он с дерзкой интонацией в голосе.
— На твое лицо.
— О. Тогда продолжай восхищаться.
Я закатила глаза, потянулась за водой и сделала глоток, надеясь утолить свое желание.
— Я закончила.
— Тогда моя очередь, — сказал он, прежде чем посмотреть мне в глаза и облизать губы.
Мое тело задрожало, умоляя меня переползти через стол прямо к нему на колени.
Глупое, глупое тело.
Быть здесь с ним, как сейчас, было слишком для меня, чтобы рассуждать здраво. Мое тело твердо решило выиграть эту войну.
— Нас точно поймают, — сказала я немного более нервно, чем хотела.
Тяжесть моего решения быть здесь с ним, внезапно начала давить на меня. Я была на публике, с Джеймсом, и в настоящее время кусала нижнюю губу, чтобы остановить себя от фантазий о нем.
— Конечно, нас поймают. Это маленький город, Джулия. Все обо всем узнают.
Я быстро втянула воздух, задаваясь вопросом, какую часть этого он, казалось, не понимал.
Как он мог произнести эти слова так, будто они ничего не значат, будто нет никаких последствий?
— Мы не должны быть вместе, и я определенно не должна быть где-либо с тобой.
Как я вообще согласилась на это?
Родители узнают об этом, и отец, скорее всего, уволит меня, как только ступит на калифорнийскую землю, если не отправит кого-нибудь убить Джеймса.
— Почему ты так беспокоишься? — он потянулся через стол к моим рукам, но я положила их на колени. Он выглядел побежденным, когда откинулся назад и наклонил голову, его голубые глаза сверлили меня. — Честно говоря, Джулия, что может случиться плохого? Наши родители разозлятся на нас и скажут нам, что мы не можем быть вместе? Мы больше не дети.
Я чуть не задохнулась от его простоты.
— Ну, для начала, мой отец не только уволит меня, но и вышвырнет из дома и отречется от меня.
— Он бы не стал, — недоверчиво сказал Джеймс, пока не увидел, насколько я серьезна. — Твой отец действительно сделал бы все это?
— А твой нет? — спросила я, когда мои глаза начали затуманиваться.
— Не думаю, — сказал он недоверчиво.
— Ну, мой отец серьезен, когда дело касается этого.
— Чего именно? Разлучить нас? — он выглядел совершенно потрясенным, и я подумала, существуем ли мы в одной вселенной.
— Ты действительно так удивлен?
Он потянулся за стаканом воды и выпил все до дна, прежде чем вытер губы большим пальцем.
— Честно говоря, да.
Раздраженное фырканье сорвалось с моих губ, когда я зажала переносицу двумя пальцами.
— Разве у тебя дома не то же самое? Не могу представить, чтобы твой отец одобрил твою связь с девушкой Ла Белла.
— Да, — начал он, доставая салфетку и разворачивая ее, — ты определенно запретная тема, но мой отец ни разу не угрожал отобрать у меня винодельню. Думаю, моя мама закатила бы истерику, если бы он попытался. Это довольно запутанно, знаешь ли.
— Это держало меня вдали от тебя так долго, — правда сорвалась с моих губ прежде, чем я успела себя остановить.
Я наблюдала, как выражение его лица изменилось, прежде чем он сделал глубокий вдох, и его глаза загорелись, как будто осознание наших прошлых лет поразило его, все разом.
— Вот почему ты всегда держалась от меня подальше, — он сел рядом со мной и взял меня за руку под столом. Когда наши пальцы переплелись, я сжала их крепче, вместо того чтобы отстраниться. — Потому что ты боялась потерять все, а не потому, что тебя это не интересовало.
— Я никогда не говорила, что меня это интересует, — сказала я с усмешкой.
Мне отчаянно хотелось сменить тему, отвлечь его от разговора о нем и обо мне, потому что для меня абсолютно ничего не изменилось, и я не знала, как с этим справиться. Мой отец все равно забрал бы у меня все без раздумий, так что мои чувства к Джеймсу не имели значения.
— Итак, ты слышал о том, как начался пожар?
Он уставился на меня так, будто точно знал, что я делаю и почему. Он сжал мою руку один раз, прежде чем отпустить ее и вернуться на место напротив меня.
— Взорвался трансформатор, и загорелся сухой кустарник.
— Да. Ты поймал его как раз вовремя. Кстати, как ты это сделал?
— Я был в сарае и почувствовал запах дыма.
— Что ты там делал?
Я часто видела, как Джеймс входил и выходил из сарая, когда мы были моложе, но никогда не знала, что именно он там делал. Он заерзал на стуле и выглядел так, словно вел внутреннюю борьбу, хотя я понятия не имела почему.
— Скажи мне, Джеймс. Что ты делаешь в этом сарае все время?